Текст книги "Дым без огня"

Дети Аллаха

 
Демоны ангелов учат летать,
Бросаясь соколом в пропасть…
Террасы небесные, чтоб восседать.
Но, жизнь, округляется в скорость…
Ангелы демонов тащат в кровать,
Уже, лишённые страха.
Экзамен и практику сдали на пять
Сыны с дочерями Аллаха…
 

Для тех, кого оставил Бог (Несёт Валькирия в чертог)

Вся жизнь заезженный пролог,

– Несыгранные гаммы…

– Несёт Валькирия в чертог,

Ждут у ворот Вальхаллы;

Мёд, проливая на порог,

И, римляне, и галлы.

Казалось бы, оставил Бог…

Но, не оставил ангел.

И будет ночь и знатный пир,

И всё, что не звучало…

– Прощай… пустой, холодный мир!

– Где, не нашёл причала.

Меандр

 
Нас за нос водит жизнь
Подобно олеандру…
На сердце положись.
Не на Ариадну.
Блуждая по меандру,
Советы прогони.
Но, стаю и отару
Согрей и накорми.
 
 
Так было, есть и будет
В любые времена;
Судьба нас не забудет
За наши семена.
Не жалуйтесь на «Ардру»,
И ломанность версты.
К двенадцатому раунду
У каждого, кресты…
 

Давайте крепнуть, веселее!

А крепнуть надо, веселее…

Пусть, не цепляется рукав,

За всё, что ветер не развеял.

Он, лишь испытывает нрав.

 
Пошире сделаю размах!
И, соберу дожди в руках.
И опрокину на беду…
К врагу, как к другу подойду.
Найду союзника средь туч…
Среди беды, он солнца луч…
И, бесконечный лёд растает…
И ветер перемен восстанет…
И, всё расставит по местам…
Глазам огонь, а смех устам…
И, время выровняло плечи,
И, незнакомок, целый вечер…
Сводить в кино, и в ресторан…
Потом огня…! Да по мостам!
 

Война

 
Это другая коррида…
Безумие стало бедой.
Явилась она, гибридной…
Гражданской, и мировой.
Зелёное стало багряно…
В пепел, небесная твердь…
Дети взрослеют рано,
Когда воспитатель, – смерть.
Это другая коррида…
И вот, начинается бой!
Лишь Богу и Дьяволу видно
– Где звери, а где зверобой.
Там меньшего зла не бывает…
Там нет; ни сказок, ни проз.
Там люди людей убивают.
 

Взаимно (То, чего нет.)

 
Мы любим не взаимно…
Попробуй возразить!
Взаимно нам не стыдно
Взаимно изменить.
 
 
Взаимно выметаем
Весь мусор со двора.
Взаимно измеряем
Усталость и права.
 
 
Внимания – взаимны;
Никто не ждёт Грааль.
Ведь мы неотразимы
В марте за февраль.
 
 
Взаимно вспоминаем
Какой нибудь мирок.
Какой? Но, мы не знаем…
– Какой, быть только мог…
 
 
Взаимно улыбались…
Нет! Жили – за глаза.
Взаимно и расстались…
Все были, только – «за».
 
 
Во мести чистокровной,
Не рядом, а – в упор…
И, десять лет – «условно»,
Как смертный приговор.
 

Включатель

На стене включатель прибит.

Он просто передо мной.

На нём ничтожная роль…

Он не о чём не скорбит.

Но смотрю на него целую ночь,

И вижу только рОдную дочь.

Но, я, такой, тебя не помню

 
Тебя увидел за версту…
И мог отдать любой приказ…
Но, я не вижу твоих глаз…
 
 
Себя на жертвенник несу.
Хм, превосходно, ближний бой…
Смотреть вперёд, и быть собой!
 
 
Ну что ж теперь, на этот раз!
Шан-нос – походка, троллит глаз…
Не знаю; – это ли, любовь?
 
 
Ну, вот он – донор твой, готовь;
Ножи, огонь, и ставь жаровню…!
Но, пред собой увидел ровню…
 
 
Не знаю; – это ли, любовь?
Но, я, такой – тебя не помню…!
 

Говорящее слово

На исходе дней, не звёзды горят.

На исходе дней, не птицы поют.

На исходе дней, не минуты стоят.

Пой же, гори, подождут.

На исходе дней, мало, кто свят.

На исходе дней, счастья не ждут.

Наверное, от этого, и менее спят.

Так пой же, гори, подождут.

На исходе дней, есть каждый миг.

Ведь, есть говорящее слово…

«Счастье», – сейчас; – вне воли интриг.

Повсюду, снова и снова.

Дервиш

Во славу звёзд и Творца

На севере, солнечный ветер…

Во славу Его мастерства

Семь раз, Он в радуге светел.

Дрожь одного лепестка

Таит то, что мы Его дети.

А дервиш бутоном цветка

Становится в самом расцвете.

Крылья

С собою в бой иду неравный,

На ум, навстречу ли идёшь.

Ведь, я скитаюсь «обезглавлен»,

И, мои крылья стоят грош.

Взлетая, тут же упадёшь,

Не с высоты, и не на гравий…

А на повестку дня святош…

Да гриф, чтоб крови был кровавей.

Не всё, что с крыльями то ангел…

Не ты ль, мне щедро их даёшь…?!

Ведь, был тобою «обезглавлен».

Причастьем, их не назовёшь…

Но, без раздумий поменял бы…

На… Надеюсь, ты меня поймёшь…

Авантюристы

Обречены, своим же словом…

Что, ни красавица, то стих.

И, адресованный Ростовой,

Случайно Лариной достиг.

Но, да святится мудрость той,

Что, верность правдой измеряет…!

Ведь, – что могло быть запятой

– Строкою красной, отрезает.

Нефер-Ка-Птах

 
Я заходил так далеко…
Настолько быстро и легко,
Что, и обратного пути
Смогу едва ли я найти.
Уже за тридевять забрёл…
Нигде; ни дал, ни приобрёл…
Ни в небесах, ни на земле…
Ни наяву, и не во сне…
 
 
Но свет нуждается во тьме.
Достаток должен нищете.
Зиме обязана весна.
Нет пробуждения без «сна»…
Но, не стихают голоса…
Не рассыпается роса…
И мир какой-то внеземной
Всё чаще шествует со мной.
 
 
Ведь, я; не дал, и не обрёл…
Как обессиленный орёл,
Которому б, взмахнуть крылом,
Но, что ни кость, то перелом.
И есть ли в смерти моей толк,
Коль я не выполнил свой долг?!
Вздымаю солнце на руках!
Ведь, не совсем…
– Нефер-Ка-Птах.
 

На дне Эвереста (Всё, под небесами)

Я не бегу за королевой…

Да я и сам, не званый принц.

Но, и поглядывать налево,

Я не хочу на взмах ресниц.

Вся эта жизнь, сперва – невеста…

Потом вдова, с чертами фей.

Кого просить мне?! Яхве? Зевса?

Чтобы наведался Морфей.

И не хочу я, в поисках Бога

В земской, бросаться, трафарет.

– Он здесь, – сетует синагога.

– Нет, здесь, – сзывает минарет.

В тупик ведёт, одна, дорога…

А то, и на тропу войны.

На, перекрёстке, ненадолго

В Его чертог, войдёте вы.

Не надо быть миллионером,

Чтоб, хоть кому-то помогать.

А, чтоб, поступки и манеры,

Смотрели на отца и мать.

Вся эта жизнь, не знает правил…

Кому-то; двери и лакей…

А, кто ворочает едва ли

Свои ключи, не тех дверей…

 
– Свобода-вольная невеста…
Теперь купается в огне…
А то, что было Эверестом
Лежит теперь, на самом дне.
 

Мечтатель (Послание)

Из тысячи звёзд, что горят по ночам,

Найди себе лучшего друга…

Скажи ему то, что не скажешь врачам,

О любви, если это подруга…

Со мною же, смейся и плач, не робей…

Выпьем, и прослезимся…

Ведь, все мы рабы, молотка и гвоздей…

Скоро ли мы, прилунимся?!

памяти Николы Теслы

38 попугаев…

Мы весёлые ребята…

Тридцать восемь, – то не век…

Всё такие же тигрята…

Мы лишь делали разбег.

Ну-ка люди, разойдитесь…

Хоть ты семеро держи…

Пушкин, тот ещё был витязь…

Перья, те ещё ножи.

Любовь (Л.А.В.)

Любовь есть Бог, а здесь – Его наместник.

И те цари, кому с ней по пути…

Но, не поможет им, ни лекарь, ни кудесник,

Когда любовь свою, узнают во плоти.

Любовь, как Бог, – царит она повсюду…!

Ни приказать ей, ни оставить взаперти.

Не спрятать трели в клетку золотую!

И, розе, не прикажешь – не расти!

Милый дом

Ах, милый дом, в душе моей осадок…

Ведь, я птенец, – сын своего гнезда…

Но слышу зов волнующих загадок…

И шелест звонкий чистого листа.

Не жду; ни именин, ни Рождества…

Ведь, каждый новый день, – подарок.

Вот – так, горит вчерашняя листва…

А, ведь и вправду; дым бывает сладок…!

О, милый дом, средь градов ты отшельник…!

Ни другов, не найдётся, ни подруг…

– Враг земляку, буржую – соплеменник…

Осталось, только прошлое вокруг.

Нам, по пути, и я не современник…

Цитируя, ведь я, не из хапуг.

О, милый дом, насколько ты мне дорог!

В суму кладу, немного твоих стен…

Ведь я, всё тот же Новгородский отрок…

Ты в жилах моих напрочь загустел.

Как лепесток, покинувший задворок,

В другом уже, не бросит свою тень.

Ах, милый дом, насколько ты – по крови!

Не вместе мы, а кожу, ворошишь.

С тобой, мне не были нужны и кровы…

– Был, небом твоим, твой укрыт малыш,

Душевные слагая разговоры…

Мы встретимся, и ты меня простишь.

Ах, милый дом, – рукой подать до милой…

По тротуару вдоль каштанов, лёгкий бриз…

Спасибо лирике, за этот маленький круиз…!

За лирику, хвала опять же милой…

А за неё, Того кто смотрит вниз

Молю; присматривай и милуй.

Один на миллион

 
Когда не друг, оказывается вдруг…
Законы мироздания ломая…
– И вера, возвращается, вокруг…
– И, сигарет, зазря не вынимаю…
И, одного, не выделить из ста…
И жизнь, даёт из миллиона…
И это, тоже – неспроста…
Но, – избавленье, от хамелеона.
 

67

 
Тогда, когда, было два Джима,
Проснулась любовь в голосах…
Тогда, в нас, что-то ожило…
…прекрасны цветы в волосах…
Прекрасны, лунные ночи…
Прекрасен был солнечный день…
Война, казалось не громче
Свободы этих людей.
 
 
Не, покидая гитару,
Несутся основы основ…
– Мир, с любовью на пару,
– Ловцы, Бэд-трипа и снов.
Дальше бескрайних просторов…
Выше лиловых небес…
Глубже чем внутренний голос,
И самый глубокий порез.
 
 
На руке разноцветная фенечка…
И ленточка на голове…
Теперь, согреется семечка,
В самой холодной траве…
« Труби Калифорния, пой!»
– Мачеха блудного сына…
Стенает, мать-Хиросима:
«Ты только, останься собой».
 

О Ней#3

 
Уставший холод
теплей не становится
от холодной опеки.
 
 
Такая опека
не знает пословицы…
Но, знает суть ипотеки…
 
 
Он жив. Он знает.
Он даже готовится
встретить молочные реки.
 
 
– Она, приходит,
И рядом становится,
Чтобы закрыть ему веки.
 

Октябрёнок

 
Когда ни тепло и не холодно,
А грусть обнимает любя
Земля окисляется золотом
Серебро, растворяя дождя…
Открываются тайные комнаты…
А бинты, наконец-то размотаны…
Условия кокона сотканы…
– Где остался бы сын октября.
 

Она – опиум (Афиша к картине «Подснежник под снегом»)

 
Трудно дрожащей рукой,
Под, едва ли, навязчивым светом
Кистью ваять, пожилой,
Трепещущий маковый стебель.
 

– Чтоб струною он, бардов, звучал…

– Чтобы алым, пылали соцветия.

Но букет, чтобы, все же молчал…

Как молчат, и рыбацкие сети.

 
А, коль не уймётся мандраж,
И не станет сговорчивей небо,
Нарисую подснежник под снегом…
И, соберу саквояж.
 

Сатир

 
Зеркальные, летние будни
Стряхнули нервную дрожь.
Плененный звучанием лютни,
Короны лишается дож.
Все древа теперь – Серенити
Королевства сказочных лир.
И с ними хочется выпить,
Хоть я, и придворный сатир.
 
 
Устроиться, прямо под небом…
Не устраивая маскарад.
Ведь прежде, кем только не был…
Не бойся, скажи наугад…
Хотели, зрелищ и хлеба?!
Так вот же! Вот, два в одном…
Нет! Им я, как раз таки не был…
Хоть и кровь моя, пахнет вином.
 

Ночь

 
Воздух…
Свежо.
Опускается ночь.
В здравом уме…
Бросил воду толочь.
В денности светлой
и глаз не раскрыл.
А, голову поднял,
Ест облако, сыр.
Сыч, где-то рядом, пищит и куняет.
Звезды, тёмную ткань прожигают.
Песню заводит, вздымая смычок,
Пусть, где-то, – цикады,
Но, это, сверчок.
Ткань – всё слабей,
А за нею, миры…
Звери, – смелей…
– выползают с норы.
Ночь для того,
Чтобы, что-то менять.
Мыши, и те…
научились летать.
 

О крыльях за плечами…

Не будь жестоким океан,

– Не знали бы печали.

И, не сказал бы ветер нам

О крыльях за плечами…

Хлебам теплее солнца луч,

Что показался из-за туч…

А нам, что горе… Что беда…

И, худо, видим без добра.

Осеннее небо

Как же красиво, небо осеннее!

Вновь открываю – впервые глаза.

Будто, увидев, нечто последнее

Фото на память, схватила слеза.

Осеннее небо #2

Как многословно, небо осеннее!

Вновь открываю – впервые, глаза.

Птицами стали, ангелы смелые,

Это, их теперь бирюза.

Печаль (Ночь)

 
На холодной земле
Стоит город пустой.
Можно только во сне
Просыпаться с тобой.
 
 
И, смотреть на рассвет
Мне теперь нелегко.
Ведь тебя рядом нет…
Значит, нет никого…
 
 
А за окнами свет
Остывающих звёзд…
Многих здесь уже нет.
Постою во весь рост.
 
 
Каждый радужный миг,
Доставая из грёз,
Превращается в крик
И в гримасу без слёз.
 
 
А над городом ночь…
Плохо спят фонари…
Видит сны моя дочь.
Полетай до зари!
 
 
Прикоснись к облакам.
Посмотри на меня.
Ты найдёшь меня там,
Где сады и моря.
 
 
А за окнами гром…
Но – печаль, вместе с ним.
Он, с дождём, в унисон…
А я, просто один.
 
 
Feat В. Цой, Дельфин
 

Она#3

 
Мы не общались – вне закона…
Мы даже не были – на «ты».
Мешала голове корона,
Когда смотрела с высоты
Животворящая икона.
 
 
Хотя и каждый день встречаю,
Хоть, и на маленьком, холсте…
Я, поведение изучаю,
Птенца в заброшенном гнезде…
– Вороной стала на кресте…
– Из тех, что я не различаю…
 

Она#9

Очей твоих – сияния ночей

луна, смущается затменьем…

Твой голос, позаимствовал ручей…

А соловья, доводит до смятенья.

– Где поступью отбрасывала тень

растения хранишь от засыхания…

– Где небесам оставила дыханье,

Там, облака, ванильные весь день.

Она#10

Я видел разное забвенье…

Бывал и сам, в одном из них…

Но, не о нём мой скромный стих…

Пусть, обо мне расскажет время…

Пусть, остановится тот миг!

В, котором больше нет интриг…

– Где, лишь частот сердцебиенья…

 
– Где, на века!
Лишь за мгновенье,
В твоё попавши, поле зренья,
Твой взгляд, тебя же и воздвиг.
 

Отец

 
Вздыхало солнце, столь устало,
Когда сползало с пьедестала.
– Декабрь, подходил к концу…
Она, явилась, не к лицу.
 
 
Без моего на то решенья
Наказан был я повышеньем,
А был, чуть старше сорванца.
 
 
Вздыхало солнце, столь устало,
Когда сползало с пьедестала.
Упали стены, зимнего дворца…
 
 
Прости, что был, а не был рядом,
Что видел жизнь, цветным парадом,
За то, что всё такой же, сорванец.
 
 
Прости, что много, а немало
Я изменил бы, но не ангел,
Но даже, не диканьковский кузнец.
 
 
Я был в раю, и гостем ада.
Молчал в строю, кричал команды,
А флаг свой, так, и не нашёл.
 
 
Ну, вот опять, я о себе…
Но, адресовано, тебе…
Мой флаг, не будет белым, никогда.
 
 
Я знаю, смотришь на меня…
Но время, голову сломя
Летело, чтобы счастье, распознать…
 
 
А счастье в том, что вся беда…
Не причинила мне, вреда.
И, кое-что, хочу тебе, сказать.
 
 
Спасибо папа, что живу!
Живу, и всё-таки, люблю.
Как оказалось, горячо, и безусловно.
 
 
И, лишь теперь, мерцает свет…
Я, не помазан, но задет…
И, снова я, хочу тебе, сказать.
 
 
Прости, что был, а не был рядом.
Что видел жизнь, цветным парадом.
И, что теперь, я всё такой же, сорванец.
 
 
Прости, что много, а не мало,
Я ошибался, но недаром…
Ведь я, не подмастерье, а кузнец.
 

Прости за всё, что натворил…

За всё, что недоговорил…

Спасибо! И за всё меня, прости.

Ради

 
Гала, Лилия, Влади…
Через плеяду времён…
Взгляда напротив ради,
Он оставался умён.
Из жизни идёт в самоволку,
И разум его покидал.
Если под ноготь иголку,
На оды, в ответ, получал.
 
 
К тебе уходя в самоволку,
Что толку, что всё отдавал?!
На – погулять по просёлку
Даже не наколядовал.
Могла бы хоть притвориться…
Большего я не прошу;
– Улыбка тебе пригодится…
И я, ещё проживу.
 

Новая книга

 
День просыпается с новой главы.
В полдень узнаю; новая, – книга.
Нет иллюстраций, есть запах травы…
Тернии жду, прогоняя интригу.
 
 
Первые строки печали полны.
– «Радужный мост», окончательно сыпется.
Падая, видел ярость волны.
Видел, и тех, кто этим насытится.
 
 
Страшный рубец, не имея развития
(сёстры любви разгладили след.)
Встретил, её, – служанку Ревнителя,
– Чья благодетель, быстрее, чем свет…
 
 
Глава, о суме, и восстании душ…
Контраст, не всегда, – отрезвляющий душ.
И, не всегда, лучше там, где нас нет.
Но, каждая ночь, – неизбежный рассвет.
 

Рагнарёк

Мустанг оставит ветер шалый,

И в тихом поле, упадёт.

А, позавидует шакалу

Орёл,

Стервятником умрёт.

На Землю Небо упадёт,

Когда ослепнут все шаманы…

В твоём, от Tiffany кармане,

Освоив бабочка полёт,

Всё на свои места, расставит.

Приговор

Откуда слышится эхо?!

– Тревоги, стремительный взор…

Он быстрее скорости света…

Он, несётся долинами где-то,

Срезая поверхности с гор…

И вижу я; чёрный дозор…

Да! Отчаяния веха,

Выносит, свой приговор.

Она #12

Когда не плачет, но поёт

Ноябрь, голосом весенним,

– Где ветер трав сгибает стебель,

Лишь сердца взор, её найдёт!

Кто, на пороге, её ждёт,

Её дождаться, не сумеет…

– Незвучной, поступью войдёт,

– и, сон, нарушить не посмеет…

Его с тобой она разделит,

А утром, мир, перевернёт!

Симулянт VAR

 
Пора! Аукнутся в старости
Победы любой ценой…
Детей, оградим от опасности…
Которая стала цепной…
 
 
А катится как! И не кается…
Покрышками хоть тормози.
И, как, ему не икается?!
Ведь, и Родина, нынче, в грязи.
 
 
Хочу предложить федерации
Ускорить пристальный взор…
И оставить без симуляции
Рисующих этот позор.
 
 
Чтоб быстро поднять симулянта
Не надо носилок, врачей.
А батюшку и копачей
Под Шопена, тотчас, выпускайте.
 

Пусть говорят

Не на виду, и не тая…

Друг друга всяко называя…

Пусть думают… Пусть говорят…

Пусть о любви весь мир узнает!

Как и поэт взрастёт без правил…

Он, чувств, наивный полиглот.

Так и в любви, вовек подплавлен

Житейских норм жестокий свод.

Радость и Печаль

 
Я нарисую две картины…
И будут сёстрами они.
Печаль и Радость то, едины…
Им должно прятаться, в тени.
 

Скриншот

 
Я больше дал, а не забрал…
Во многом я себя оставил…
И где бы я ни проиграл,
(а я играл, не зная правил),
Не бёг лежачего пинать…
Не местью, был, другим отравлен…
– Хотел любить и обнимать…
Но, не в объятиях раздавлен.
 
 
Но, не спишите вспоминать!
меня никто не обезглавил…
Хоть, и играл, не зная правил…
Теперь же, вас, не буду знать.
 

Устань печаль

 
Устань печаль! Я утомлен.
Ведь, и других собой томлю.
Пусть, тыщу раз, в тебя влюблён,
Но, жаль мне тех, кого люблю.
 
 
Ты, заигралась, как дитё…
– Ни бросить камень, лицемеру,
Который мог уйти давно,
Войдя, свои, захлопнув двери.
 
 
Не в силах я уже, кричать.
…и уж тем паче, звать на помощь.
На мне теперь, хоть ставь печать,
как на возврат, или на овощ.
 
 
Освободи! Вздохнуть мне дай…
Стал тенью я, цепного зверя.
Ты, отлучись…
Не покидай…
 

И, не забудь свои манеры…

На Пер-Лашез не опоздай…

…И я, в тебя родная верю!

С того света

 
Когда лежал на боку,
На асклепиевой лежанке,
Я думал, что не смогу,
Выбраться, как осьминог из банки.
 
 
От стен трещали рёбра,
Так, что еле дышал.
А в банке была ещё кобра,
С, которой я воевал.
 
 
А там решётки чёрные.
А плитка частично цела.
А запахи не гимнастёрные.
Побелка, как сажа бела.
 
 
Там были характеры змеевы.
Там разные были хвосты.
Но была и Яна Сергеевна…
С, которой все были на «ты».
 
 
За окном «сирень» – пять утра.
За душой, на старте надежда.
Но, когда восходил Ра,
Всё становилось прежним.
 
 
Не хочется мне о печальном…
Но, так нужно порой.
Важнее то, что отчалил…
И еду теперь, домой.
 

Старая Синьора

Синьорой недаром, тебя называют…

Причиной тому, не годы твои…

Несёшь за собою, людей воспитание…

– Как нужно верить, как нужно любить…

– Как, восходить, и с колен подниматься…

– Как, быть мужчине, мужчиной, всегда…

– Как, не упасть, а, где, – разрыдаться,

будто, на поле идёшь со двора…

Карнавалы от скуки, не зря покидаешь…

Тех кавалеров, здесь, уже, нет…

Ты сильно устала… Но, – Ты, уступаешь…

Места, тем, кто носит счастливый билет…

Магия фото, скорее – семейного,

в том, что двенадцатым видишь себя…

Теперь, Ты, не клуб… Теперь, Ты – явление…

Как, чёрно-белая суть бытия!

С видом на тебя (и с верою в любовь)

Вокруг да около… Срываясь, восходя…

Не зная времени, и места нахожденья,

Очнулся, где-то, с видом на тебя!

Впервые, наслаждаясь убежденьем.

Простит ли, Эверест, нам заблуждения?!

Гипотезами полон чемодан…

Срываясь, не смотри по сторонам!

Сорви цветок, объекту восхищенья.

Чёрное солнце

Лезвие бритвы, – твои ноготки…

Мифический взгляд, и голос – сопрано…

Душу мою, на лоскутки

Ты иссекла, и в еду принимала.

Всё, что когда-то имело дыхание…

Всё, что могло оставаться собой…

Ты вырвала имя, бросая название,

Всем, кто был рядом, но не с тобой.

Там, у звезды, ещё не границы…

Можно и выше, по головам…

Там – журавли, под видом синицы,

Но сама то – птенец, в оперении лам.

Солнце моё, а ты для кого?!

Падают в грязь обожженные птицы.

Ты – чёрное солнце, и в небо твоё

Всё, что войдёт, больше не возродится.

 
И дождь не ослепнет,
И не прослезится…
И в радуге свет, не растворится…
 

Солнечный ветер (Желание)

Ветви деревьев касаются звёзд…

Целых созвездий колье примеряя.

Я не сумел стать создателем гнёзд.

И я остаюсь на земле, умирая.

Но пронеслась – стрелою звезда…

И где-то теперь, на другом конце света…

Найти и догнать, и быть рядом всегда!

Теперь я хочу быть – солнечным, ветром,

Счастья тебе!

 
Куда бы ты ни помчалась,
Счастья тебе!
В чём бы ни заключалось.
 
 
И, с кем бы ни обвенчалась,
Счастья вам!
И, чтобы не отлучалось.
 
 
Смиренно иду в сторону.
И будем счастливы поровну.
Ты, будешь жить, как во сне.
Покой достанется мне.
 

Fake-Signature

 
Мы разное фото снимаем…
И, все, – относительный, фейк…
Мы, все здесь, кого-то играем…
А, это, – не первый ремейк…
 
 
Важно; – не масок, снимание…
Не то, постучится шиза…
А, – любить свою роль, как свидание…
Чтоб, достойно, сыграть, до конца.
 

Для фото Lady GaGa с неизвестным

Не прячь следы глубоких ран

Однажды старый ветеран

На новогодний вечер,

Не, скрыв следы глубоких ран…

Никем, был не замечен.

Не прячь следы глубоких ран,

Чтоб, их не замечали…

И, оперится каждый шрам

За хилыми плечами.

Точка сборки

 
Скажите, пожалуйста, кто вы такие?
– Три мушкетёра, и гардемарин!
Нет…!
Вы; алкоголь, и стены глухие…!
– Вы не способны – один на один.
 

Стихия

 
Утро качнулось,
Плач за окном…
Ветер,
Стелет камыш…
В фею обулась,
Спальня – вверх дном…
– Ты,
На работу спешишь.
 

Успеть

Никто не сможет согреть,

Когда почувствуешь холод.

Не надо иконам реветь

О том, что, когда-то был молод.

Похмелье, не вылечит, солод.

С ним мёд, не готов и на треть…

Не стоит, о чём-то жалеть.

Ведь, ты был, и младше чем молод…

Найдётся возможность и повод,

Чтоб, ноты прощенья воспеть.

Вокруг, и стар, есть, и молод…

Вот – это, столь важно успеть.