Текст книги "Головокружение слов. Сборник стихов"

«Прикосновения говорят о многом…»

 
Прикосновения говорят о многом.
Одни – о том что тебя любят всей душой,
От других на душе возникает тревога,
Третьи оставят на коже следы за собой.
 
 
Желанье коснуться может быть разным.
Кто-то нежность желает свою передать,
Но иное желание бывает опасным,
Ведь люди не могут чувства сдержать.
 

Tanya Kokorina

«9 ЖИЗНЕЙ»

 
Внутренний мир, порождение подсознания.
Сотни ночей, единственное желание.
Сотни свечей в злачёном резном подсвечнике,
Сотни речей в серебряном наконечнике.
 
 
Стая волков захлебнулась жестоким воем.
Нас учили не жить, нас учили умирать стоя,
Нас учили не ныть, хоть разрезанными стрелою.
Эта дерзкая прыть лишь между тобой и мною.
 
 
Нас учили бежать до конца, до самóй границы,
Где на стыке миров искрятся огнём зарницы,
Где безлики улыбки, а всадники безголовы,
Где чужие крики заглушит простое слово.
 
 
Это смелый полёт, хоть тело не движется с места.
Пусть не верит никто, но я все равно невеста.
Пусть не мерит никто длину и размеры мозга.
Пусть не клеят кумиров из глины или из воска.
 
 
Ты читаешь речи в нацистском стальном мундире,
Салютуешь битвам, а я все грущу о мире.
Салютуешь бритвам, а я набираю ванну.
Салютуешь литрам, а я ожидаю манну.
 
 
Ты египетский жрец, священник из града Фивы.
Ну, а я – писец, в моей власти царей архивы.
Ну, а я – певец, и мой голос тебя тревожит.
Ну, а я – слепец, что доводит тебя до дрожи.
 
 
Переливы неона и солнце таятся в склянке.
Белой мушкой ползет вещество по открытой ранке.
И ловушкой клацнет смертельный захват железа.
Все игрушки сдохнут от твоего пореза.
 
 
Ты – суровый схимник, могущественный Заратустра.
Ты живешь в пустыне, доводишь себя до хруста.
Ты лежишь на камне и дождь принимаешь в зево.
Ты придешь неслышно, достанешь меня из хлева.
 
 
Ты – разбойник грозный, развратничаешь умело.
Ну, а я приду и встану напротив смело.
Сорву с тебя мясо и кожу для барабана.
Будем с тобой, словно Робин и Мариана.
 
 
Я – богиня Кали, а ты – как великий Шива.
Мир смущен и не может видеть такого дива.
Побежден, и летят свирепо тугие реки.
Развращен. И закроет тихо навечно веки.
 
 
Мы пройдем с тобою на пару сквозь сотни жизней.
Умрем, воскреснем. Что может быть капризней?
Всегда вдвоём, как две стороны медали.
Ходи конем! Привет, новый мир, не ждали?
 

Коссандра Волощук

«Я тихо забываюсь в объятиях теней…»

 
Я тихо забываюсь в объятиях теней,
И на щеках блестят рубиновые капли,
Сжигает изнутри растление углей.
Сражаются во мне поломанные сабли.
 
 
Цепями окольцована лампада,
Тускнеет огонёк, танцующий гопак,
Ему от жизни большего не надо,
Источник па бы только не иссяк.
 
 
Смотрю я на него, не налюбуюсь,
Хочу, как он плясать в усладу тем,
С кем сердцем я когда-нибудь срифмуюсь,
С кем сочинила несколько поэм.
 
 
Но тот, без чьей руки потухнет пламя,
Не прячет алу ленту от ветров,
И Огневушка молча застывает,
А по щекам её катится кровь.
 

Таня Котыхова

«Привет, отец. Мне одиноко, слышишь?..»

 
Привет, отец. Мне одиноко, слышишь?
Да и по жизни нелегко пришлось.
Хотелось бы услышать как ты дышишь,
В душе уж как-то больно заскреблось.
Ты видишь? Я совсем большая стала.
Твой внук вот-вот появиться на свет.
Ты свадебный не слышал звон бокалов,
И дочь свою не видел сколько лет…
Чего мне не хватает? – Совсем грамма-
Твоей любви, поддержки, добрых слов…
Так ноют иногда на сердце шрамы,
Душа таиться между двух миров.
Ты заходи… сны для тебя открыты,
А я? Что я могу сказать? —
Я помню то, что многими забыто.
Тебя нельзя из памяти отнять.
 

Татьяна Пивчук

«Весной, когда стучат капели…»

 
Весной, когда стучат капели.
И все мы чего-то ждём.
Вверх и вниз летят качели
Под серебряным дождём.
 
 
Когда слышим аромат цветов
И тает последний лёд.
Забирает сердца любовь
И отправляется в полёт.
 
 
И вот грачи уже прилетели
Ласточки в небе поют.
Мы добились того, что хотели
В душах покой и уют.
 
 
Пускай уже конец весны,
Я помню тот январь.
Когда вместе растопили мы
Сердца крепкую сталь.
 
 
В янтаре блестящем зеркала
Уже спать опять легли цветы.
Но душе моей всегда весна,
И в этом счастье виновата ты.
 
 
И вновь за окном непогода,
Вниз и вверх качели летят.
Давай вернёмся через года
Вспомним как капели звенят.
 

Виктория Бирюкова

«С первым лучом света…»

 
С первым лучом света
Мне хотелось бы все забыть
Стереть себе всю память
И бросить уже курить
 
 
Или просто очнуться нигде
Быть никем и чтоб было никак
Потеряв себя в пустоте
Не сжимать свою волю в кулак
 
 
Нету той, кому дорог, нужен
Для которой не важны слова
Без утех, шагал бы по лужам
И она бы меня поняла
 
 
Но любовь, ее просто нету
Никому она ненужна
Ведают о ней всему свету
Незная что такое душа.
 

Виктор Тыщенко

«крепким дуновением в лицо…»

 
крепким дуновением в лицо
волосы сплетая в поцелуе
шепчет ветер, что послушной скво —
лишь ему теперь принадлежу я
 
 
и забравшись нагло под подол
ноги щекоча как забияка
дразнит ветер ласками Ассоль
платье надувая алым стягом
 
 
вихрем закружи и унеси
в страны из волшебных изумрудов
Элей попрошу свои мечты
обменять у Гудвина на чудо
 
 
дом построить мне из облаков
чтобы жить могла я в поднебесье
мы с тобой сегодня заодно
пой же, ветер, мне соблазна песни
 

Тристана Арле

«Пароход»

 
Город ночью превосходен
Засверкали фанари
Я плыву на пароходе
Ярки звезды посмотри!?
 
 
Пароход все мчится мчится
Вниз куда-то по реке
И никто не докричится
До меня, я в далеке
 
 
Дом ещё дом мостовая
Быстро мчится пароход
Я как будто застываю
Капитан правей берет
 
 
Нету города-проплыли
Он остался позади
Всех кто жил в нем мы забыли
И его ты не ищи
 
 
Город ночью превосходен
Засверкали фанари
Я плыву на пароходе
Ярки звезды посмотри!?
 

Иван Ивон

«Я давно не тебе поверила…»

 
Я давно не тебе поверила
И простила давно не тебя.
Только губы слегка обветрила,
Повторяя имя, шутя.
 
 
Я читаю чужие строчки,
Растеряла, сломала свои.
Возможно остались кусочки
На темных ресницах твоих.
 
 
Гигабайт фотографий не найден,
Не солгу – Shift-Delete про тебя!
Лишь открыты ладони и «Дайте!»
Я кричу в сотый раз про себя.
 
 
Разложу равномерно по полочкам
Все в чужих головах, не в своей.
И, как будто раненьем осколочным,
SMS разорвет бремя дней.
 
 
«Ну, привет, как дела? Не забыла ли?»
«Не забыла;)» – отвечу шутя.
Отложу свою маску постылую,
Напишу: «Не хватает тебя…»
 

Саша Мащенко

«Воспоминания и я»

 
Вдвоем сидим с тобой мы на рассвете,
И бьется колокол, целуя взор,
И вишен цвет танцует как в балете,
И мы несем невинный, летний вздор!
 
 
Бокал, для помертвелых губ,
Цветы для ангельского пенья,
И стон ушедших дней.
И душ озерных вырожденье,
И с терпким ядом примиренье
И с взглядом улиц, с каждым днем грязней!
 
 
Вино со вкусом серебра,
И под луною вечера…
И жизнь со вкусом крови алой,
И в сизой дымке взгляд лукавой.
 
 
И рай не мил, и ад уже не нужен!
И с каждым днем темнеет небосвод…
И старой молью плед цветной простужен,
И мир простужен тысячью забот.
 
 
А мы сидим вдвоем все на рассвете,
Как сны, как утренний туман,
Как грустно нежащий обман,
И тишиною тешится келья.
А мы сидим все на рассвете-
Воспоминания и я…
 

Аланиэль Коваль

«Морзянка сердца»

 
А вы когда-нибудь задумывались,
Что есть боль, которую не заглушить таблеткой,
Когда сердце мечется по грудной клетке,
Места себе не находя?
А вы никогда не думали,
Почему нам в школе упорно твердят «homo sapiens»?
Человек разумный чувства в себе глушит разные,
А в это время тысячи душ
Знать не знали о разуме.
А вы никогда не замечали,
Как красиво бывает в фильме?
Любовь с первого взгляда…
А как это в жизни?
Идут навстречу два совершенно чужих человека.
У каждого сердце свой тоннель для побега роет.
И вдруг одно из сердец слышит еле различимый шифр азбуки Морзе,
Который в смирительной рубашке сердце другое воет.
И вот начинается представление без антракта.
Сердца, каждый в своей клетке, танцуют вальс
В бешеном темпе, игнорируя такты.
В ритм Морзянки колотятся.
Шифр глохнет с каждым шагом,
Растворяется в суете.
Перед глазами эти и те
Проходят под фонарём и исчезают в темноте,
А сердцам кроме друг друга ничего не надо.
Душа по телу мечется,
Собирает мелкие обрывки памяти,
Образ обожания клея.
Картинка сквозь пальцы проваливается
Со скоростью исчезания Помпеи.
Знакомо чувство?
Душа, маленькая, как новорожденный,
Живёт в вашей груди спокойно.
И вот в такие моменты начинает метаться
Из угла в угол,
Живо
Горит, постепенно превращаясь в уголь
Не зная, куда же ей деться
Хватается за спасительные жилы.
То ли в сердце захоронится заживо,
То ли наружу вырвется.
Грудная клетка расширяется до предела,
Как воздушный шар надувается.
Так и кажется —
Прикоснёшься и лопнет!
Кто-то рядом от шума вздрогнет
И через секунду об этом не вспомнит,
Всё как всегда забудется.
Вечером домой придёт.
А у самого душа вся в шрамах.
Посмотрит: зажила ли последняя рана?
А там, как в детстве коленка разбитая.
Вроде зажила, а легонько подденешь —
Робкая струйка крови, жмурясь,
Как из тёмного помещения на свет
Выйдет.
Маленький мальчик
Коленку ладошкой зажимает.
Слёзы сдерживает,
Ком в горле.
А тут – взрослый человек
Ладонь в грудь впечатал
И ревёт без продыха
Как будто там
Целая сотня коленок ободранных.
Так, у каждого дома
Для практики медичек имеется аудитория
У некоторых
Особенная —
С наглядным пособием
По патанатомии.
Жуткое зрелище в морге сердца —
Скорбящие лица над лицами серыми.
Куда сбежать и куда деться?
Своё сердце угробив,
Не надо искать похожее,
Думая, что из двух мёртвых
Может получится хоть что-то стоящее.
Здесь мать наук не работает
Предательски ушла математика.
Как ни старайся плюс не получится.
Требуется иная тактика.
Человек с сердцем слона,
Огромным, как он сам.
Чтобы вас проглотил полностью
И частичку своего сердца вам бы отдал
А вы своё – целиком с покорностью.
Идеально.
 

Анна Деттерер

«Мы с тобой нечаянно встретились взглядом»

 
Ну,
Здравствуй.
Мы с тобой нечаянно встретились
Взглядом.
Август.
Странно. Мы ведь даже не метились.
Ладно.
Надо
Было выбрать другую дорогу,
Не
Рады.
Ты жё чуешь, что я блефую
Лживой
Правдой.
Молча терзаем души друг друга.
Ах,
Нравы.
Встретились и разошлись с тобой.
Дождем.
Градом.
Будет надрываться старый гобой
Нашей
Встречи.
Эта секунда будет в моей душе
Жить
Вечно.
 

Анна Деттерер

«Не звони мне ночью с криками до слез…»

 
Не звони мне ночью с криками до слез.
Той любви с терпением не стало.
Сны кошмарные сменили сказку грез,
Словно сердце биться перестало.
Затянув петлю со штампом брака,
Скинула личину нежных снов.
Запилила нервы просто баба,
Иссушила всю мою любовь.
Унижала ты мужскую гордость,
Словно тряпку для себя нашла.
Для тебя лишь стала новость,
Что такая просто не нужна.
Так зачем пустые разговоры,
Мне не важно, что в твоей душе.
Ты придумала однажды, эти грезы
Но поверить дважды не дано.
 

Галинадар

«Дети войны»

 
За что же эти слезы,
Детей невинных и слепых,
Ну разве это детство,
Терять и близких и родных,
 
 
Не видеть солнца свет,
Не слышать шелест листьев,
Разве для этого родили их на свет,
Чтоб отдавали свои жизни,
 
 
Они ходили босиком,
Голодными ходили по неделе,
И заходили в каждый дом,
У печки у холодной, ноги грели,
 
 
А им давали пулеметы,
Пистолеты и гранаты,
Как эти дети были рады,
Когда еды не много им давали,
 
 
И разве это детство,
Разве об этом мы мечтали,
Чтобы подростки с малолетства,
Других людей жестоко убивали,
 
 
И в это время понимаешь,
На сколько же жестокий этот мир,
И это ты еще не знаешь,
Сколько детей фашист убил,
 
 
Прошло уже не мало лет,
Бегут десятками года,
Но знаю точно я во век,
Не кончилась еще война!
 
 
Правительство добьется,
Мы будем лишь существовать,
Была война – за Жизнь!
Сейчас – Чтоб Выживать!!!
 

Lipatov M.

«Вор»

 
Мой Питер,
Ленинград!
И тут все ясно,
Стоит и блещет неустанно
Любимый мною град.
 
 
Ты показал мне жизни гавань,
Открыл за тёмною Невой,
Что Питер не сломлен
Ни бурей, ни Блокадой
Ты сильный, смелый
И живой!
 
 
Но как же мне назвать тебя?
Попробую…
Осмелюсь я…
Ты вор,
Но все в хорошем смысле,
Стрелу ты в сердце не пускал,
А душу у меня украл.
 
 
С небес вплетал ты корни в тело,
Добрался в самый уголок.
Ты, как соринка ветра,
Попал мне в очи – я не смог…
Остановить тумана октября
И ты проник под кожу – я ожил
Увидев красоту без ножен!
 
 
О, Петербург, прости…
Забыл!
Ты очень скромен.
 
 
«Люблю тебя Петра творенье»
Писал пиит один, как приговор
И я согласен, я люблю!
Мой Питер, Ленинград и Вор.
 

Семенко Е. С.

«Я с тобой»

 
Я с тобой…
Твой мир становится и мой.
Я с тобой…
Лишь попроси, примчусь к тебе домой.
 
 
Я там, где ты…
Слежу я за тобой из темноты.
Я там, где ты…
В минуты грусти подарю тебе цветы.
 
 
Побудь со мной…
Не могу позволить быть одной.
Побудь со мной…
Мой зайчик, мой любимый, мой родной
 
 
Мои мечты…
Счастливый, если рядом ты.
Мои мечты…
Ломаются: не суждено мне быть где ты.
 

Иван Мехедов

«Ты снилась мне вчера, была пьяна…»

 
Ты снилась мне вчера, была пьяна.
Ты пахла табаком и виноградом.
Над тонким окончанием пера
Сижу, в мозгах проскальзывает ладан.
 
 
Ты снилась, как влетевшая в окно
Под небом заблудившаяся птица.
Ты снилась мне в замедленном кино
Восточною нагою танцовщицей.
 
 
Ты снилась мне приманкою в ловушке,
Смертельною стрелой в густых лесах,
Ключами от квартиры в пива кружке,
Серебренною брошью в волосах.
 
 
Проснувшись, понял я, что в этой жизни
Ты следуешь за мною по пятам
Без имени и рода, без отчизны.
Ты шла за мной, но я тебя искал.
 

Борис Нужный

«Снова закат окровавленной шалью…»

 
Снова закат окровавленной шалью
Край небосвода внезапно укрыл,
Ночь приближается птицей усталой,
Холодом веет от сумрачных крыл.
 
 
Ветер берёз обнаженные ветки
Нежно ласкает в сиреневой мгле,
Только вот тени, как прутья от клетки,
След запирают на белой земле.
 
 
Зимние сумерки, путь растилается,
Тихо скрипит под полозьями снег,
Что-то находится, что-то теряется,
Что-то бесследно уходит на век…
 
 
Зимние сумерки, ночь приближается,
И в бесконечной сиреневой мгле
Тонкою нитью закат растворяется,
Тёмное небо приникло к земле.
 

Слава Конарев

«Я сон вручаю свой тебе…»

 
Я сон вручаю свой тебе,
И грёзы мне уж ни к чему.
Люби, мечтай, живи, поверь,
Взлетай! Где взор твой не найду.
 
 
На утро нежный саксофон
Украсит голос твой, и пусть.
Не слышно нот и семафор,
Покажет мне багровый луч.
Забудь ты колкость этих лир,
Румяность щёк моих и мрак.
И выкинь строки все в овраг,
Коль я на них слезу пролил…
 
 
Отправь известие одно,
Что с ровным пульсом ты его
Мне пишешь радуясь, смеясь,
За руку
крепкую
держась.
 

Ростислав Максютенко

«Последний день

 
Я вспомню внезапно о сердце,
В последний денёк уходящий.
Пороки напомнят о светлом,
Что в жизни я был настоящим.
 
 
В минуты последние верен,
Всем людям останусь ушедшим.
С кем вместе я был не потерян,
Средь злобных, оживших нашествий.
 
 
Секунды последние пеплом,
Осыпят дорогу на счастье.
В награду, что прожил я честным,
На свете людском не во власти.
 

Ростислав Максютенко

«Свобода солнечного края…»

 
Свобода солнечного края,
Дыханье ветра, плач реки
И в небе птицы, мотыльки
Сбежавшие давно из рая
На вид приятны и легки…
 
 
Улыбкой светиться ручей,
А блики солнечного стана
Раскинулись в плену тумана;
И в отражении очей
Ласкают части океана…
 
 
Лукава лунная тропинка;
За тучами иль вместо них
Ждёт ночи, подданных своих
В огне лучей почти пылинка
В ночи – осветит путь двоих…
 
 
Ступая прочь закатом лестным
Коснётся сердца горький луч,
Луна пробьётся из-за туч
Под взглядом ласково-прелестным
Мир удивителен и жгуч…
 

Женя Назаров

«Кто выдумал, что голубой – цветок печали?..»

 
Кто выдумал, что голубой – цветок печали?
О нет, то чистой радости исток.
В нем плещут реки, море, океаны,
Сияют небо, жизненный поток.
Легко душе, когда пропали страсти,
И можно мыслью мир свой рисовать.
Не бойся, друг, переживать несчастья
И идеалы воспевать.
Не бойся в танце закружиться.
Разочарованьям нет конца.
Тот, кто с фантазиями слился,
В ответ получит их всегда.
И даже если это так,
Бороться нужно. Словом, делом.
Не жди, не жди к движенью знак,
Ведь солнце все еще не село.
Ты здесь, и этого довольно.
Твой голос в облаках звенит.
Бывает людям очень больно,
Пусть и не каждый говорит.
 

Алина Масловская

«А мне любить не позволяет совесть…»

 
А мне любить не позволяет совесть:
Приняв ваш дар, я стану холодней.
Во мне такая бешеная помесь
Всех худших качеств брошенных людей.
 
 
Я был всегда страдательной натурой,
А вы лишь гвоздь, что вбит моей рукой
В мою же душу с тяжестью угрюмой,
Где бьется сердце с голубой хандрой.
 

Мари Соната

«Мечтами ведома…»

 
Мечтами ведома,
Избита звездой.
Мне душно среди,
Только страшно одной.
 
 
Не спится, комната
Стала тюрьмой:
Четыре стены
Бьют одной полосой.
 
 
Впиваются мысли
В кожу иглой.
Не больно – мертва,
Как и мир мой смешной.
 
 
Эмоции блекнут,
Размыты водой.
Но лучше пусть так,
Чем жить чьей-то игрой.
 

Аяна Григоренко

«В этом лесу ты не встретишь живых…»

 
В этом лесу ты не встретишь живых,
В этом лесу не увидишь людей,
Тут не найдёшь ты коротких путей,
Здесь очень много дорожек кривых.
 
 
Первая тропка ворует года,
Вторая уходит в деревню костей,
Где издавна «любят» разных гостей,
Третья вовсе ведёт в Никуда.
 
 
Ты обойдёшь вокруг каждой сосны,
Услышишь, как дышит загадочный Зверь,
По тропам невидимым ходишь теперь,
А ночью увидишь дурацкие сны.
 
 
Ясные дни здесь темнее ночей,
И слева порой слышен звук топора,
Иногда впереди тусклый свет фонаря
Лишь изредка будет мелькать меж ветвей.
 
 
Отправиться, было идеей плохой,
К маме сквозь лес незнакомый и злой,
Но дух в его теле велик.
 
 
Когда он в знакомые двери войдёт,
То мама без чувств на полы упадёт,
Ведь в дом возвратится старик.
 

Алексей Окороков

«Дороги, вокзалы и аэропорты…»

 
Дороги, вокзалы и аэропорты,
И вкус пустоты внутри…
Как клавиши на ноутбуке стёрты,
Так стёрлись твои следы.
Три горьких эспрессо,
И два чемодана – серый и чёрный.
В грудь, впилось колючее
Мёртвое жало,
В чём была наша суть?
Выйдя на улицу, на стоянку,
Не глядя села в такси.
Утро ресницами, спозаранку
Хлопало, нету сил.
Люди порой уезжают навечно,
Солнце сквозь тонировку
Мерно светило,
Последняя встреча —
Забыли закрыть газировку.
Выдохлись мы и с тобою стали,
Просто простой водой,
Кто там теперь на твоём пьедестале
Твой раззожёг огонь???
 

Юлия Валуа

«Вечер в завтра»

 
День выпадает из окна,
Прибиваясь к стае летящих чаек.
А мы на кухне смотрим РБК
И ждем закипающий чайник.
 
 
А в глазах у нас и надежда и грусть —
В душе как кровавая Мери…
Куда теперь поведет нас туз?,
Мечтающий об «Одиссее».
 
 
Сквозь призму взглядов своих он прав:
Альтруизма в нем как у волка:
Для друзей санитар, что дарует власть.
Оппозицию ждет решетка.
 
 
И мы пьем свой чай с витамином С,
Потому как достала водка.
Потому как пропили они СНГ.
В животе бултыхается стопка.
 
 
Чтобы жить хорошо нужен оборот,
В производство нужно вложиться.
А то скоро с газом будем есть бутерброд.
Ни коров не будет, ни птицы.
 
 
«За небесным Олимпом мировых арен»,
«За высоким слогом поэм Гомера»,
За массивом крепких Кремлевских стен
Рабы создают из властей кумиров.
 
 
Мы опять на работу идем с утра.
Платим налоги и тянем бремя.
И уже не исправить никому вчера.
Ну а в завтра осталось лишь верить.
 

Маликов Денис

«Только в июне на небе ночью не гаснет заря…»

 
Только в июне на небе ночью не гаснет заря,
Медленно плещутся волны, тихо восходит луна,
Словно, предчувствуя чудо, замерло всё на земле,
Чтобы роса золотая утром легла по траве.
 
 
Только в июне по саду белая вьюга метёт,
И хороводом весёлым звонкое лето ведёт,
Солнцем румяным согреты до горизонта поля,
Ведь от холодных ненастий мы не отыщем следа.
 
 
Только в июне я вижу Ангела в синей дали,
В час, когда к звёздам волшебным снова открыты пути,
Будет под небом бескрайним оберегать нас судьба,
Вновь посылая надежду в добрые наши сердца!
 

Николай Гренков

«Когда тепло наших тихих душ…»

 
Когда тепло наших тихих душ
сойдется в случайном касании пальцев
и в молчании сомкнутых губ,
мы станем большим, чем были раньше.
Пусть на мгновение, почти случайно,
но в этот миг для нас рамки стерты,
размыты границы, и мы в отчаянии
смотрим на мир сквозь запотевшие стекла.
 
 
И мы пропадем в количестве фраз
и в той тишине, что меж нами зиждется.
Но нас не поймут, не услышат нас,
мы будем кричать, и всем будет слышаться,
что мы говорим о простых вещах,
о том, что было уже обговорено,
О том простом, что помимо нас
уже обсуждали раз сто, или более.
 
 
Но в этих словах меж строк читаемо
так много, что нам с тобой, потерянным
никак не понять, того, что, кажется,
всегда понятно было вне времени.
 
 
И мы уйдем, разойдёмся врозь,
оставим мысли ополовинеными.
И даже взглядами, даже вскользь
не коснемся друг друга. Оставим линии
идущими вровень, пусть близко, но
лишь параллельно. А в геометрии наших жизней
Евклидово правило. Нам дано
лишь расстояние безумно близкое.
 
 
~ ~
 
 
И это предел, недосказанных строчек стан,
здесь умирают в агонии наши безумные мысли-вороны.
Так мы прощаемся, так мы уходим. Грань
восстановится, рамки сомкнутся омутом.
 
 
– Странница.
 

Анастасия Евсеева

«Напиши мне хоть что ни будь…»

 
Напиши мне хоть что ни будь.
Хватит молчать!
Кому то уделяется время..
Хочешь меня наказать?
Давай уже!
Что же? – опять.
Чужой не чужая,
Стоит ли лгать?
Что же мешает мне написать?!
Она или он?
Ты или я?!
И снова в ответ одна тишина.
Я повторюсь…
Снова моля
Скажи мне хоть слово!
Нужна? Ненужна?
Слова-повторяя простые слова..
Виновный наказан.
Топчи до конца!
Смеяться привычно,
Вокруг пустота.
Евгения Агафонова
Шум метро до дрожи
Проникает тоже,
Растворяясь в коже,
Делает похожей,
Для людей угожей,
А внутри рабом.
 
 
Сколько безнадёжных
Копий осторожных
Рядом продаётся-
Этикеток рой.
Ярлыки вещей,
Ярлыки на теле.
Душно, неужели
Погрязли на прицеле
У шаблонов,
И нет целей.
 
 
Скитания меняют,
Сердца разъединяют.
Теряются недели,
А мне лишь
Хочется уюта
Среди повсеместной
Людской метели.
 

Аяна Григоренко