Текст книги "Лето на Цеоде"

Глава 3. Я знакомлюсь с Ин

Девочка вышла к озеру. Даже видя этот пейзаж каждый день, она не переставала им восхищаться. Неспешно пройдя по каменистому берегу, оказалась по другую сторону водоема. Затем углубилась в сосновый бор, где ей была знакома каждая тропка. Было два часа дня, и солнце припекало сильнее всего, поэтому девочка шла в тени деревьев. Однажды она уже получила солнечный удар, и это ей не слишком понравилось.

Девочка знала все соседние дома и сейчас направлялась как раз к одному из них. Там жили ее друзья, с которыми она познакомилась два года назад.

* * *

Я играл с Рунмарионом в шашки на троих. В этой местной игре мне не везло, однако я не унывал. Партия продлилась не более пяти минут, и, выиграв, Рунмарион предложил:

– Давай в прятки? Знаешь, как мы умеем прятаться? Никогда не найдешь!

Я радостно согласился. Обговорив, что прятаться можно только в доме, а считать нужно до тридцати, Амари, выбирая кому водить, произнесла считалку.

По правде говоря, я очень сомневался, честно ли выпал мне жребий во́ды, но благоразумно не стал подавать виду, что возмущен. Недолго думая я прислонился к ближайшей стене и громко произнес: «Один, два, три…»

Около лестницы послышалась возня, слабый шум, а затем шепот:

– Ты мне пятку отдавил…

– Одиннадцать, двенадцать, – считал я, – …двадцать девять, тридцать! Я иду искать!

Решив, что близнецы спрятались на втором этаже дома, я сразу кинулся туда.

На Земле я тоже очень любил играть в эту игру, особенно мне нравилось прятаться. Я находил для этого самые неожиданные места. Именно поэтому, поднявшись на второй этаж, я первым делом заглянул в пододеяльники на кроватях близнецов. Не найдя там никого, я пожал плечами и хмыкнул: «Не умеют прятаться!»

Через пять минут я тщательно обыскал весь этаж, однако никого не обнаружил. Словно в воде растворились! Но сдаваться я не был намерен категорически, поэтому начал поиски снова.

Вернувшись в комнату близнецов, я внезапно услышал шуршание под кроватью Рунмариона. В таком простецком месте я и искать не собирался!

– Ага! – воскликнул я и приподнял свисающую до пола простыню. – Попались!.. Ой!

Каково же было мое удивление, когда из подкроватной тьмы на меня уставились два злобных светящихся глаза: синий и зеленый. А затем, не успел я осознать, в чем дело, мне в лицо с диким и яростным мяуканьем кинулся пушистый комок шерсти.

– Ай-ай! – вскрикнул я.

– Мяу! Мяу! – вопил напавший.

Борьба эта продолжалась недолго. Я крепко ухватил воинственного кота за шкирку и швырнул его на кровать. Но кот только рассвирепел и дико зашипел. Шерсть на его спине поднялась длинными иглами, а глаза теперь походили на два лазера.

– Хорошая киса, хоро… – начал я, но комок шерсти снова ринулся на меня.

Не знаю, чем бы это закончилось, если бы не Рунмарион с Амари. Они прибежали на мои крики и поспешили на помощь. Амари начала брызгать в кота из пульверизатора, а Рунмарион подбадривал сестру. Комок шерсти, моментально выбрав себе новую цель, молнией прыгнул на Амари. Рунмарион схватил подушку и со всей силы треснул по коту, однако угодил по сестре, повалив ее на кровать.

– Прошу прощения, – хихикнул Рунмарион.

– Мяу! – взвыл кот.

И вот тут-то, в самый разгар этой подушечно-кошачьей баталии, появилась мама. Кот тотчас же ослабил когти и отпустил Амари, запрыгнув Адаль на плечо и, лизнув щеку хозяйки, кинулся вниз по лестнице.

– Мотай отсюда! – завопила Амари. – Чтобы и шерстинки твоей тут не было!

– Дети! – изумилась Адаль. – Зачем вы обижаете Марципана?!

С лестницы, словно в подтверждение сказанного, донеслось жалобное мяуканье.

– Ябеда, – прошептала Амари, послюнила палец и потерла царапину на щеке. – Симулянт хвостатый.

«Марципан? – подумал я. – Ильфеон же нам говорил, что он само воспитание, само приличие!»

– Дети! Вы не оставляете мне выбора! – покачала головой Адаль. – Вы наказаны! Домашний арест на сутки!

– Мяу… Мяу…

– Нет, двое! Двое суток! – Адаль покачала головой. – Амари, вот от кого, а от тебя я не ожидала такого безобразия! – И, уже ласково, добавила: – К тебе, Вукузё, это, естественно, не относится!

Адаль вышла из детской, вполголоса сетуя на детей: «Бедный Марципан! Пойдем, дам вкусненького!»

Когда она ушла, Рунмарион сказал мне:

– Простит, будь спокоен!

– Это и есть ваш котик? – прошептал я и изобразил подобие улыбки.

Амари кивнула.

– Активный, – заметил я. – Хм-м… Марципан… – это он или она?

– А ты еще не понял? – одновременно воскликнули близнецы. – Он!

– Мы с ним, – продолжила злобно Амари, – воюем уже пять лет.

– И-и?

– Однажды дали ему лосося.

– Не понял?

– Просроченного на два года, – мечтательно сказал Рунмарион. – В консервах.

– И что с Марципаном случилось? – поинтересовался я.

– Ты представляешь… – возмущенно начала Амари.

– Съел и не поперхнулся! – закончил за нее брат.

– М-да… – кивнул я. – Тигр!

– Эта порода, – серьезно поведала Амари, – выведена из кота, рыси и куницы.

– Куницы? – с сомнением улыбнулся я.

Амари посмотрела на меня укоризненно и потерла царапины. В ее взгляде читалось: это не смешно!

Я осмотрел себя на предмет ранений: небольшая царапина на левой щеке, три царапины на обеих руках и след от когтей на футболке. Бонус: весь в шерсти.

– Серьезный противник, – кивнул я. – Но мы с ним разберемся!

Мы вышли из комнаты и сбежали по лестнице.

– Кстати, – я потер лоб, – а где вы прятались-то?

– Под лестницей, конечно! – выпалила Амари. – Мы всегда там прячемся!

* * *

Девочка подошла к дому и позвонила в домофон.

Адаль открыла дверь и воскликнула:

– О! Здравствуй, Ин! Амари тебя все утро ждала! Проходи-проходи…

В комнату вошла девочка лет двенадцати – коротко стриженная шатенка со светло-карими глазами. Она была одета в брюки серо-угольного цвета и белую футболку.

Амари, Рунмарион и я в этот момент сбежали с лестницы, и она посмотрела на меня – быстро, но очень внимательно.

– Ин! – воскликнула Амари. – Пришла!

– Я тоже рада тебя видеть, – сдержанно сказала та. – Привет, Марик!

Я подошел к Ин и приветливо кивнул. Девочка несколько секунд вглядывалась мне в лицо, а потом улыбнулась:

– И тебе привет…

* * *

Заработал пылесос. По всей гостиной поднялся гул.

– Дети, брысь во двор! Брысь! – скомандовал Ильфеон, пытаясь перекричать пылесос. – Уборка!

Амари развела руками:

– Не можем, мы наказаны!

Адаль вспомнила про запрет выходить на улицу и кивнула:

– Извинитесь перед Марципаном и идите!

– Извини, Марципан! – хором сказали близнецы.

Мы не мешкая выбежали во двор и кинулись в лес.

Усевшись в тени высокой сосны, мы решали, во что лучше играть.

– Может, на дерево залезем? – предложила Ин, с интересом разглядывая упитанную птицу, усевшуюся на ветку над нами. Птице явно было любопытно, кто мы такие и из какого гнезда родом. Совершенно не боясь царя земной природы (тут-то не Земля!), спустилась по веткам чуть ли не к нашим головам. Она походила на воробья, но размером была с гуся. И с очень большим острым клювом!

– Я что-то волнуюсь за руки. – Амари опасливо глянула на птичку. – Оцарапаемся о кору, посадим занозы…

– Хорошо, – Ин кивнула, – давайте тогда в салочки?

– Давайте!

Мы встали друг напротив друга, Ин произнесла самодельную считалку:

 
Раз голодный Марципан
Выпил молока стакан,
Два пирожных умял,
Трех мышей в саду поймал.
Проглотил четыре ложки,
Пять ножей сточил до крошки,
Шесть редисок с огорода…
Потому теперь ты во́да!
 

Палец указывал на Рунмариона.

– Ну, сестрица, погоди! – возмущенно сказал брат.

Мы разбежались, и игра началась.

Рунмарион хорошо бегает, особенно когда этого хочет. Поэтому неудивительно, что через каких-то пару минут он догнал Амари, хлопнул по спине и умчался вдаль. Она быстренько сосчитала до трех и не задумываясь выбрала себе жертву – меня. Я кинулся наутёк, однако споткнулся о первую же корягу, кубарем перелетел через нее и грохнулся на землю. Голова закружилась, я даже встать не смог – не то что убежать. Амари подошла ко мне и взволнованно спросила:

– Не ушибся?

Я помотал головой:

– Все нормально.

– Тогда ты – во́да!

Она дружески похлопала меня по макушке, смахивая с волос комья земли, и умчалась.

Я встал и отдышался. Затем огляделся и в качестве цели выбрал мелькнувшую среди деревьев Ин.

Ин бежала ловко, прячась за кустами и резко поворачивая. Поэтому догнать ее напрямую было нереально. Однако теперь я был куда осторожнее и не забывал смотреть под ноги.

Итак, то почти саля Ин, то отставая, я бежал и бежал… Мы петляли меж деревьев, пока не добежали до озера. Я слегка сбавил ход, понимая, что она бросится мимо меня. Так и случилось.

Но я этого ждал и в последнее мгновение успел дотянуться и осалить Ин. Однако едва я коснулся ее мизинцем, как ослепительная вспышка боли затмила глаза, заставив повалиться на землю. Вспыхнула пронзительная резь в ладони и разлилась по всему телу. Боль не усиливалась – она просто ныла и ныла, резала и резала. Мне стало казаться, что я бегаю по крапивнику, жалясь эфирными волосками растения и тщетно пытаясь найти выход из этого ядовитого лабиринта. И что самое странное – Ин тоже упала рядом и сжалась от боли.

Мы лежали на траве минут пять, после чего Ин, сдерживая слезы, сказала:

– Дурак! У тебя в руках игла, что ли?

Заметив, что я тоже страдаю от боли, она перестала плакать:

– Издеваешься?

– Не-ет, – прошептал я. – У тебя плечо колючее.

Мы замолчали и лежали так не шевелясь и глядя друг на друга. Наконец боль отлегла. Внезапно и резко, как и началась.

Я встал и обессиленно прислонился к дереву. Перед глазами танцевали яркие искры.

– Больно? – спросил я у Ин сочувственно.

Она молча кивнула.

– Может, током ударило? – предположил я. – Наэлектризовались?

– Бегая по лесу? – фыркнула девочка. – О траву? Ты серьезно?

В этот момент к нам подбежали Рунмарион и Амари.

– Куда вы подевались?

– Мы тут, – все так же мрачно ответила Ин.

Амари подошла к подруге и, помогая ей встать на ноги, спросила:

– Упала?

Ин мельком глянула на меня и ответила:

– Да, ногу на траве подвернула. – Она посмотрела на часы: – Ой! Мне пора, папа рассердится. Пока!

– Ты завтра придешь? – спросила Амари.

– Конечно, приду!

Ин шустро побежала вокруг озера к своему дому.

– Странно она как-то ногу подвернула, – заметила Амари.

* * *

Подойдя к крыльцу, Ин заглянула в открытое окно кухни. Папа готовил ужин, что-то напевая. Девочка медленно открыла дверь, тихо вошла, сняла ботинки и босиком поспешила к лестнице.

– Где была? – послышалось с кухни.

Ин прикусила губу:

– Э-э… у Амари и Рунмариона.

Папа подошел, поцеловал ее в щеку и сказал:

– Они – бездельники и шалопаи.

– Может, и так, – Ин пожала плечами. – Только у меня других друзей тут нет.

– Ладно уж… – Отец похлопал дочку по плечу. – Ты пока поупражняйся сама.

Ин кивнула и поднялась к себе в комнату. Сев на кровать, оглядела плечо: никаких следов ожога не наблюдалось. Девочка подошла к окну и посмотрела на залитую щедрым золотым солнцем поляну у дома. Две каменные фигуры все так же стояли у крыльца, грозно посматривая застывшими глазами-рубинами в глубину леса.

Она подошла к тумбочке у кровати и достала из ящика большую тяжелую шкатулку, на которой был изображен цветной эмалью горный пейзаж. Ин открыла ее и задумалась. Шкатулка была разделена на отсеки, где покоились камни и минералы всевозможных цветов и форм – горные породы Цеоды. Ин взяла пестрый красновато-серый камень и положила его на пол. Затем отошла к окну.

Глубокий вдох, медленный выдох.

Ин закрыла глаза. Главное – сосредоточиться…

Она представила себе высокую гору с покрытой льдом острой зазубренной вершиной. Ощутила ее: каждый камушек, каждую песчинку.

Ин медленно подняла руку.

Гора… Годы проходят – камни осыпаются. Годы проходят – снова поднимаются ввысь. Вечность…

Девочка открыла глаза и гордо улыбнулась. Гранит парил в воздухе.

– Следующий камень – базальт, – прошептала Ин и потянулась к шкатулке.

* * *

После ужина она пожелала отцу спокойной ночи.

– Постой, – сказал он, – сколько камней подняла?

– Два базальта… – начала перечислять Ин, – три гранита, три мрамора и один церуссит.

Отец одобрительно покивал, а потом хмыкнул:

– А танталит?

– Не смогла, – Ин покачала головой, – он… упрямый.

Отец задумчиво потеребил бороду и снова кивнул:

– Ну, тренируйся!

– Хорошо, папа.

– Ступай, – улыбнулся отец.

Она встала из-за стола и зашагала к лестнице. Из-за спины услышала:

– Лови!

Она обернулась и вскрикнула. Отец кинул в нее булыжник болотно-голубого цвета. Ин инстинктивно вытянула руку вперед и что-то быстро прошептала. Камень в то же мгновение остановился, повиснув в десяти сантиметрах от ее руки. Секунда – и камень стал наливаться красным. От него повалил пар.

Камень шумно лопнул, разлетевшись осколками и бесцветной трухой. Повисла очень долгая, в каком-то смысле накаленная пауза.

– Ты чего? – наконец произнесла она. – А если бы попал?!

Отец медленно подошел к дочери.

– Я не хотел сделать тебе ничего плохого, – начал он. – Когда ты сказала, что не в силах удержать в воздухе танталит, я решил тебя проверить – вот и все. Ты зря испугалась. На тебе же могущественный амулет – он отразит любую атаку!

Девочка посмотрела на кулон: это был ее любимый васильково-синий корунд (его чаще называют сапфиром), оправленный в красноватое дерево. На самом минерале были искусно выведены несколько витиеватых знаков. Как говорил отец, это было защитное заклинание, что передавалось от родителей детям уже много поколений.

А отец смотрел на пол, где потрескивали от жара раскаленные остатки камня.

– Хм-м… Такого я не ожидал. Ты не только удержала – ты еще и расплавила танталит! Фантастика!

Ин покраснела не слабее раскаленного минерала и смущенно потупила глаза, как умеют все девочки еще с детства. Каменные осколки в этот момент громко треснули, и от них зазмеился золотистый дымок.

– Так-с, только этого не хватало, – прошептал отец и, схватив графин с водой, потушил начинавшийся пожар.

* * *

Инмара проснулась рано. Солнце еще не поднялось над лесом, а едва-едва выглянуло из-за горизонта. Спустившись вниз, она увидела отца, заделывающего дыру в паркете. Он умело орудовал молотком и мастерски держал гвозди во рту, что ей, кстати, никогда не нравилось. Это опасно и негигиенично.

– Доброе утро, пап!

– Топфое, топфое! – старательно промычал он.

Раздался стук молотка.

– Тук-тук-ток! – Гвоздь гладко вошел в дерево.

– Завтракай поскорей, – отец глянул на дочку, – мы идем тренироваться.

– Ы-ы-ы! Тренировки, тренировки, тренировки – весь день! Зачем?

Он посмотрел на нее озабоченно и ответил:

– Я чувствую, что скоро они нас найдут.

– Они?

– Наши враги, – пояснил отец, – враги нашего рода!

Она кивнула и села завтракать.

После завтрака они отправились на тренировку. Но не к озеру, как обычно, а в противоположном направлении.

– Папа, озеро в другой стороне.

– Знаю, – кивнул отец, – но мы не туда. Тебе сегодня предстоит сложная задача. Простой телекинез – это десерт. А там, куда мы направляемся, это…

– Что? – загорелась любопытством Ин.

– Узнаешь, – улыбнулся отец. – Все узнаешь.

Они перешли речку по камушкам и зашагали дальше.

– Амулет у тебя?

– Да. – Она сняла с шеи амулет и показала отцу.

Тот мельком глянул, кивнул:

– Никогда не снимай.

Они дошли до небольшого оврага и остановились.

– Итак, – начал отец, – внимательно выслушай задание.

– Ага. – Ин вся превратилась в слух.

– Твоя задача – построить мост с помощью магии…

– Легко.

– …и пройти по нему. – Он кивком указал на валуны, лежащие в овраге.

Девочка заколебалась:

– Я попробую, но мои заклятия не очень-то устойчивы. И камни тут какие-то маленькие – они меня не удержат.

– Что это за упадничество? – Папа развел руками и изумленно уставился на дочь. – Где боевой настрой?

Ин облизнула пересохшие губы и нахмурилась: «Поехали!»

Отец отошел в сторонку и уселся на большой камень.

– Только не перестарайся! – крикнул он. – Прошу тебя!

Овраг в самой широкой части достигал пяти метров. Ин примерно посчитала, сколько камней нужно поднять, потом прикинула, сколько у нее сил.

– Не хватает! – Девочка топнула ногой. – Нужна сила…

Она закрыла глаза. Сделала глубокий вдох, расслабилась.

Гора. Заснеженная вершина гордо смотрит свысока. Тучи объяли ее верхушку и лежат на ней как на подушке. Синие языки ледников застыли на склонах, готовые сорваться вниз от неосторожного шага. В глубине горы есть таинственные, избегающие дневного света пещеры – они не показываются трусливым людям, они недоступны беглому взгляду.

Ин подняла руку…

Камни. Она их чувствует, она их понимает. Они разговаривают, беседуют. Тишина…

Она – часть горы.

Открыв глаза, Ин увидела, что четыре увесистых валуна парят в воздухе, составив бо́льшую часть моста. Камни поросли зеленым мхом, – видимо, на дне оврага сыро.

– Вдруг они упадут? – испуганно прошептала девочка. – Вдруг у меня не получится?

Мысли метались туда-сюда и никак не хотели успокаиваться. Валуны зашатались, с них посыпалась пыль и мелкие камушки.

– Не сомневайся в себе! – подал голос отец. – Скажи себе, что сможешь! Я в тебя верю!

– Я смогу, – прошептала Ин и снова закрыла глаза.

Глубокий вдох, выдох…

Гора. Она стоит на ней. Она ощущает камень. Она его чувствует: шершавый, теплый, необъятный, а главное – живой! Ин чувствует каждое ущелье, каждую неровность.

Она ступает по камню босыми ногами, и камень не дает ей упасть, он ее поддерживает и защищает, спасает и дает энергию…

– Умница! – донеслось откуда-то издалека, откуда-то из другого мира. – Молодец! Только аккуратней!

Но это неважно…

Гора. Камни ее понимают. Они с ней разговаривают. Она чувствует их энергию.

– Ты чего? – снова донесся знакомый голос.

Тишина…

– Очнись!

Ин не реагировала, это было так далеко и так не важно…

– Дочка! – сказал кто-то строго. – Ты берешь слишком много! Очнись!

Но нет! Это неважно. Тишина…

Гора. Она на верхушке горы. Чувствует дуновение вновь рожденного ветра. Он прохладный, он шепчет ей что-то… но ей это непонятно. Понятны только камни. Только гора. Она чувствует только их энергию. Ей нужна сила, скрытая в камнях…

Внезапно что-то пробудило ее и вернуло в реальность – будто сильная невидимая рука крепко встряхнула Ин.

– Ты что делаешь?! – кричал отец. – Ты берешь слишком много энергии! Верни! Так нельзя!

Она оглянулась. Валун, на котором сидел отец, взмыл в воздух, повсюду поднялась пыль, оврага она не увидела вообще. Его не было видно из-за поднявшегося в воздух песка, известняка и камня.

Глаза ее закрылись… Она повалилась на землю.

Глава 4. Дипломатия и сражения

Ин разбудили сердитые восклицания отца. Она лежала на диване с холодным компрессом на голове, а отец что-то искал на кухне и возмущался.

– Ну, хоть мост построила! – ворчал он. – Впрочем, даже не мост через овраг построила, а весь овраг засыпала!

У Ин страшно болела голова. Она не знала, какое сейчас время суток, не знала, сколько проспала. К ней подошел отец – измерить температуру. Она прикрыла глаза и притворилась спящей. Папа аккуратно вытащил стеклянный градусник (электронным он не доверял) и охнул: «О великий Кылдысин!»

Дочка хихикнула – это имя ее смешило. Она, понятное дело, родственные семьи уважала, но тут смех ее выдал.

– Ты проснулась! – отец ахнул. – Я так волновался! – Он крепко обнял Ин и поцеловал в щеку, смутив ее.

Она попыталась подняться на ноги, но у нее сразу же заныло в голове.

– Что ты! Что ты! – Отец мягко уложил ее. – Даже не думай. Ты будешь лежать весь день в лучшем случае.

Дочка вздохнула и села в кровати:

– Пап… можно попить?

– Конечно!

Он сбегал на кухню и принес кружку, до краев наполненную водой.

Ин осушила кружку и спросила с волнением:

– Папа, а сколько я проспала?

– Четыре часа с лишним. Ты так утомилась после этого злополучного… – он поморщился, – …оврага!

– Я переборщила, да? – Она смущенно опустила глаза.

– Это я виноват, – вздохнул отец. – Ты так перенапряглась, что, боюсь, не сможешь колдовать несколько дней. Конечно, ты будешь накапливать энергию, но медленно. – В его взгляде читалось сочувствие. – Понимаешь, наш род черпает силу необычным образом.

– Да, я знаю.

– Знаешь, но не все. – Он покачал головой. – Мы берем силу из камней, песка, гор… Мы ее заимствуем у них, и они нам разрешают. Камни отдают нам немного энергии, а затем ее восстанавливают.

Отец сделал паузу и продолжил:

– Однако если взять слишком много… все, без остатка… – Он достал из кармана шкатулку, зачерпнул из нее горсть золотистого песка и закрыл глаза. – То…

Сначала ничего не происходило. Ин смотрела на отца со слабым любопытством. Прошло мгновение – и золотистая горсть завибрировала. Некоторое время она просто звонко потрескивала и струей пересыпа́лась по кругу на ладони, напоминая пустынную гадюку. Но вдруг песок стал стремительно чернеть, мутнеть – и через считаные секунды бывшая солнечно-желтая горсть просыпалась сквозь ладонь угольно-серой пылью. От золотистой окраски не осталось и следа.

– …то ты заберешь у него все, – закончил отец. – Ты просто уничтожишь его.

Последние слова прозвучали словно удары маятника.

Ин сглотнула:

– Тогда у меня должно быть много сил! Достаточно энергии!

– Ты все отдала! – отец всплеснул руками. – Ты израсходовала все, что взяла, и все, что было в тебе до этого!

Ин снова смущенно опустила голову:

– Папа, я там все разрушила, да?

– Наоборот! Ты засыпала овраг камнями! В том-то и дело, что ты брала энергию не из обычных валунов. Ты впитывала в себя силу из очень могущественных камней, иначе как бы ты сотворила такое сильное заклятие?

Он снова покачал головой.

– Откуда я взяла энергию? – спросила девочка. – Что я уничтожила?

Отец посмотрел на нее с грустью. Затем подошел ко входной двери и открыл ее. С дивана Ин увидела, что вместо одной из статуй во дворе теперь высилась горка черно-серых камней.

– Я что… уничтожила голема? – Ин закрыла лицо руками от стыда.

Отец вернулся к ней:

– Ничего-ничего. Все хорошо. Создадим нового, вместе.

– А со вторым ничего не произошло? Точно? – Ин посмотрела на отца.

– Со вторым все хорошо! Понимаешь, защитные големы отдают свою силу, если ее призвать. Ты опустошила бы и второго, но я вовремя привел тебя в чувство.

Девочка задумчиво кивнула:

– Спасибо, папа.

Он взъерошил ее волосы и вдруг хлопнул себя по лбу.

– Я сейчас принесу тебе толченый изумруд и… – он пристально оглядел дочку, – и немного кварца… Думаю, турмалин прекрасно подойдет.

– Зачем? – испугалась Ин.

– Как зачем? – отец хмыкнул. – Знаешь ли ты, что это самые питательные и полезные для больных минералы?

* * *

Мы сидели на траве возле дома. Ветра почти не было.

– Может, она забыла?

– Не-е… – Рунмарион поморщился, – скорее заболела.

– Почему ты так думаешь, Марик? – Я уже называл моего нового друга по-приятельски.

– Она если что-нибудь пообещает, – объяснил Рунмарион, – то непременно выполнит. Так всегда было и всегда будет.

– Тогда ее надо навестить! – воскликнула Амари.

– А ты знаешь, где она живет? – хмыкнул Рунмарион. – Лично мне она никогда об этом не говорила!

– Ну, так это тебе. – Амари потупила глаза. – А мне…

– То есть тебе она доверяет, а мне нет? – Брат надулся. – Девчонки! Все вы одинаковые! Правда, Вукузё?

– Меня в это не вмешивай. Не люблю брать чью-либо сторону.

Амари насмешливо посмотрела на брата и продолжила:

– Если хочешь знать, она живет по ту сторону озера. Отсюда недалеко – минут пятнадцать ходьбы.

В этот момент ставни кухонного окна раскрылись, и показалась Адаль:

– А ну-ка, спорщики, ужинать извольте!

– Вот тебе и навестили, – вздохнула Амари.

– Давайте завтра утром, а? – предложил я.

– Хорошая мысль, – кивнул Рунмарион, – но надо пойти пораньше, часов в восемь!

Мы поднялись по ступенькам крыльца и зашли в дом. День сегодня выдался очень насыщенным: утром мы ходили к озеру рыбачить, а перед самым обедом успели сыграть в бадминтон. Раньше я не умел играть в эту игру, но Рунмарион оказался хорошим учителем, и через полчаса я уже знал профессиональный хват ракетки и мог продержать волан на поле.

Почти всю вторую половину дня Рунмарион, Амари, Адаль и я собирали ягоды, попадалась нам все больше земляника. На рыбалке Рунмарион истратил всю наживку, а рыбу так и не поймал. Вдобавок под конец он (не без помощи сестры, разумеется) упал в озеро. Собирание ягод тоже оказалось делом драматичным: Амари потянулась за особо щедрой веткой ежевики, но не удержалась и повалилась в крапиву (не без помощи брата, естественно).

И, наконец, вишенка на торте: во время игры в бадминтон одной из подач Рунмарион (исключительно по воле случая, без всякого злого умысла, совершенно случайно) попал в Марципана воланом. Кот от неожиданности накинулся на меня и порвал струны на ракетке, которой я ожесточенно оборонялся.

На ужин Адаль приготовила курицу, запеченную с яблоками, с рисом, политым медовым соусом. Из напитков нам на выбор предлагались компот из свежих ягод и домашний лимонад. Адаль и вправду была искусным поваром! Мы только сели за стол, когда в дом, о чем-то тихо посмеиваясь, вошли прадедушка с Ильфеоном.

Они уехали с утра в город, чтобы пройтись по местным достопримечательностям, и вернулись только к ужину. Войдя в дом, дедушка первым делом позвал своего любимого питомца:

– Марципанюс-сик! Марципанчик!

К прадедушке грациозно подошел кот и посмотрел на него своими разноцветными глазами. Дедушка ласково погладил его и достал из рюкзака маленькую плюшевую мышку, которую вежливо положил у ног Марципана.

– Это тебе! – сказал прадед. – Наслаждайся моментом! Ведь ты можешь хорошенько пожевать этого грызуна и всласть поиздеваться над ним!

Марципан снисходительно посмотрел на прадедушку.

– Да вгрызись же ты в это серое животное своими острыми клыками и пронзи его насквозь подобно тому, как рыцарь низвергает дракона! – торжественно сказал прадед.

Кот внимательно изучил мышь, потом столь же внимательно вгляделся в глаза прадедушки. Наконец с величавой благодарностью Марципан тихо мяукнул и аккуратно взял подарок в зубы. Положил его на свою подушку и, вернувшись, потерся о ноги дедушки.

– Мур-мур!

– Что на ужин? – спросил прадед, почесывая Марципана за ухом.

Амари, которая наблюдала за этой сценой в мрачном молчании, ответила:

– Запеченная кошатина с рисом!

– Амари! – возмущенно воскликнула Адаль.

– Амари! – радостно вскрикнул брат.

– Мяу! – удивился Марципан.

– Да-да! – кивнула девочка, – с рисом особо советую хвост!

Кот возмущенно повернулся и бросил на обидчицу негодующий взгляд. Затем поднял хвост трубой и не спеша отправился на второй этаж. Рунмарион невозмутимо отпил лимонад из своего бокала и сочувственно похлопал сестру по плечу:

– На твоем месте я бы этой ночью не спал!

* * *

После ужина я пожелал всем спокойной ночи, зашел к себе в комнату и позвонил домой, на Землю. После короткого гудка над телефоном появилось изображение: папа, мама и брат.

– Вукузё! – воскликнула мама, – мы так рады тебя видеть! Как ты? Не простудился? Домой не хочешь? Кушаешь хорошо?

Отец вопросительно глянул на маму: мол, ты чего?

Я смутился, особенно при слове «кушаешь», но постарался не подавать виду:

– Здравствуй, мам… Добрый вечер, папа! Братик, как поживаешь?

– Если что, немедленно прилетай обратно, я тебя мигом на ноги поставлю! – продолжала мама.

– Все с ним нормально, – папа нахмурился. – Прекрати панику, нечего растить из сына кисейную барышню!

Мама очень строго посмотрела на отца, и тот даже чуть отодвинулся.

Мне сразу вспомнилось, как Адаль дала подзатыльник Ильфеону, и я подумал, что этого в браке, видно, не избежать.

– Прадедушка сегодня поехал в город, – продолжил я. – Предлагал и мне поехать с ним, но я отказался, так как мы ждали нашу подругу Ин…

– Здорово! – кивнул отец. – Нравится на Цеоде? У тебя уже появились друзья?

– Замечательные ребята! – Я кивнул. – Тут совсем нескучно!

Папа задумчиво покрутил усы:

– Понятно… Ладно, Вукузё, тебе тоже спать пора. До скорого!

– Доброй ночи! – Я улыбнулся и отключил межпланетную связь.

Потом устало плюхнулся на кровать и лежал так несколько минут, думая о родителях и брате с сестренкой. Я даже вспомнил спор с бабушками. Мне вдруг стало стыдно, что я так протестовал против шарфа и шапки. Мог бы из вежливости взять, а потом не надевать… или вообще забыть на Земле.

– Мы ждали нашу подругу! – услышал я собственный голос у окна.

– Кто тут? – Я приподнялся в кровати и увидел Флинта, сидящего на жердочке у зеркальца.

– Хочешь манго? – спросил попугайчик, забавно наклонив голову набок.

– Ну ты меня и напугал, Флинт! – признался я. – Ты знаешь, что подслушивать нехорошо?

Волнистик взъерошился и звонко чирикнул:

 
Пятнадцать попугаев на кормушку зерна!
Чик-чирик – и поилка с водой!
 

– Я уже понял, что ты настоящий пиратский попугай! – сказал я. – Надо представить тебя Ин!

– Ин? – Попугай удивленно нахохлился и забил крыльями.

– Ну да. – Я пожал плечами. – Девочка такая… красивая.

– Ин красивая! Ин красивая! – заголосил Флинт. – Ин – красивая девочка!

Я покраснел и кинулся к клетке:

– Ты чего кричишь? Хочешь, чтобы Амари услышала и потом передала ей, да?

Попугай возмущенно затоптался на жердочке и тихо-тихо повторил:

– Красивая.

– Давай-ка спать! – Я накрыл клетку Флинта рубашкой и залез в постель, пряча полыхающие уши под одеяло.

«Дедушка говорил, что стоит волнистым попугаям Цеоды сказать что-нибудь, – пронеслось у меня в голове, – так они будут это повторять все время».

Я вздохнул, откинул одеяло и, достав из рюкзака книгу под названием «Приключения юного мага», открыл страницу, на которой остановился. Укрылся одеялом, погрузился в чтение – и моментально проник в этот загадочный мир… И даже не заметил, как из-за двери раздался возглас Рунмариона:

– Зараза волосатая!

– Зараза волосатая! – радостно взвизгнул Флинт. – Волосатая! Волосатая!

Я вихрем выскочил из комнаты и влетел в спальню близнецов. Марципан, как видно, забрался под кровать Амари, и, когда дети вошли, с грозным шипением бросился на них.

– Амари, врежь ему! – кричал Рунмарион. – Прутьями! Прутьями по носу!

Девочка успела вооружиться метлой и теперь кое-как отмахивалась от разъяренного кота. Но Марципан на этот раз был настроен решительно и беспощадно. Он ухитрился схватить зубами прутья метлы и, к моему великому удивлению, с хрустом откусил деревянный кончик.

– А-а! – Амари отбросила сломанное оружие и кинулась к кровати – последнему убежищу-крепости. В надежде на безопасное укрытие девочка с головой зарылась под одеяло. Но, к несчастью, оно было тонкое, словно марля, ибо ночи на Цеоде теплые, и потому Марципану ничего не стоило проделать в этой стене брешь. Я понял, что медлить дальше нельзя ни секунды. Чем больше злить Марципана, тем агрессивнее кот становится. Значит, надо пойти по пути миротворчества и договориться без боя!