Текст книги "Невстречи. Любовная лирика"

Невстречи
Любовная лирика
Ася Солонина

© Ася Солонина, 2016

ISBN 978-5-4483-2445-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо вступления

«Обняв опущенные плечи…»

 
Обняв опущенные плечи,
Я вновь сутулюсь. Как всегда
Я жду. Я жду с тобою встречи
Уже недели и года.
 
 
Все фонари перегорели,
Как знак несбыточной мечты.
Но верю я: в конце недели
Нас встретят чьи-нибудь мосты.
 
 
И мы сольемся с вечерами,
Мы будем городом дышать.
Сейчас же – пропасть между нами,
И мне лишь остается ждать.
 
 
Мне говорят, что время лечит,
Что миром правит тьма и ложь,
А я все верю в нашу встречу,
Я верю: ты меня найдешь.
 
 
Я перестану вечерами
Ходить на этот мост одна,
А после – горькими слезами
Просить все выплатить сполна.
 
 
На город оседает вечер,
Луна безмолвная горит.
Я знаю, что тебя я встречу,
И вновь зажгутся фонари.
 

Циклы

Любовь сквозь стену
Посвящается Александру Т.

 
***
Полночью лунной, окно распахнув,
Трепетной зимней прохлады вдохнув,
Крикну на улицу, что есть сил: «Где ты,
Мой человек родной с дальней планеты?»
 
 
Выйду на улицу, шапку сниму,
К светилу ночному свой взгляд подниму.
Трепетно жду до сих пор я ответа
От человека с той дальней планеты.
 
 
Мне говорят: я на дуру похожа.
Руки сложу и воскликну: «О, боже!
Пусть я умру, ты храни, как рассветы,
Моего человека с далекой планеты!»
 

 
«Где ты? Куда?» – я к тебе призываю.
Крик в пустоту… Не дождаться ответа…
Снова уходишь, глаза закрывая…
Снегом на голову посреди лета…
 
 
«Стой! Подожди же!» – и голос мой сорван.
В бег за тобою, но мне не угнаться.
Звук богатырский военного горна —
Кличут тебя бородатые братья.
 
 
Сбито дыхание, ноги устали, —
Дальше я буду бежать за тобою.
Пусть тебя манят дичайшие дали,
Я все равно уж не сдамся без бою.
 
 
Если настанет кончина терпенью:
Я упаду, жизнь навек отдавая,
Стану твою я вечною тенью —
Вслед за тобою пойду, охраняя.
 
 
Буду незримый твой ангел-хранитель.
Меня ты забудешь. Быть может, тем лучше.
Найду я тебе земную обитель —
Не знают разлуки братские души.
 

 
Эх, не стоять, любимый, нам
У алтаря под куполами.
Принадлежим мы двум мирам,
Тяжелая стена меж нами.
 
 
Она холодною зимой
На километры пролегает.
Нам не увидеться с тобой,
И сердце от того страдает.
 
 
Но верю: скор конец зиме —
Весна уже не за горами.
Взойдет Ярило на заре —
Растопит стену между нами.
 
 
И выйдешь ты на встречу мне
С раскинутыми врозь руками.
На ухо я спою тебе
Все, что нет сил сказать словами.
 

1

 
Я вижу тебя во сне,
Как будто бы на яву.
И часто ты видишься мне,
Тобою теперь я живу
 
 
Я вижу тебя в облаках,
Крылом силуэт обвенчав,
Летая совместно в снах,
Мы были началом начал,
 
 
Все мысли мои о тебе
И я не владею собой.
Всю ночь провожу я в мольбе.
Молю я о встречи с тобой.
 
 
Все грезы мои лишь о нас,
Под них засыпает мирок,
Хочу быть с тобою сейчас —
Совсем не известен итог…
 
 
Быть вместе нам не суждено,
Ведь пропасть так велика.
Не встречусь с тобою я, но
Мы будем с тобой на века!
 

2

 
Судьба для слабых издревле влачит,
Свой век, для оправданий и надежды,
А кто силен-того судьба смешит,
Ведь сила воли-стала как одежды,
 
 
Одежды крепкие, титановой броней,
С мечтой за руку разрушит слой преграды,
Коль захотим-то будем мы с тобой,
Коль захотим-веками будем рады,
 
 
Да будет так! и я к тебе лечу!
Вне времени, упреков и пространства.
Тобою только жить теперь хожу.
С тобой делить нелегкую жизнь странствий.
 
 
И что б в конце, на мудрости седин,
Не пожалеть, о выборе в начале,
Ведь смысл серьезен, и он у нас один,
Что б мы всегда, друг друга замечали.
 

 
Скажи мне, кто твой друг,
И я скажу, кто ты.
Раскрой свой тайный круг,
Открой свои мечты.
 
 
Я знаю, ты другой —
Не надо суеты.
Мне быть твоей слугой,
Каким бы не был ты.
 
 
Открой свои глаза,
Взгляни на этот мир.
Не знаю, кто сказал:
На небе будет пир.
 
 
Пусть грянет быстрый вальс,
И все нам по плечу.
Никто не знает нас,
И я просит хочу:
 
 
Скажи мне, кто твой друг:
Пусть будет счастлив он.
Скажи мне, будто вдруг,
Что ты в меня влюблен.
 
 
Красиво как! Смотри!
Теней прогнали вон…
Одно не говори,
Что это был лишь сон…
 

 
Как сделать, чтоб тебя не вспоминать?
Как выкинуть из мыслей и понятий?
Должна с души я образ твой содрать,
Ведь грелась я теплом твоих объятий.
 
 
Что сделать, чтобы голос твой умолк?
Как стать к твоим словам мне безучастной?
Мне нужно сердца вырезать кусок,
Ведь ты же стал его немалой частью.
 
 
Как сделать, чтоб тебя не видеть вновь,
Чтоб перестал ты быть моей отрадой?
Мне нужно вылить без остатка кровь —
Твой образ в ней течет кипучим ядом.
 
 
Как сделать мне, чтоб больше не любить,
Чтоб перестал тянуть ты за собою?
Мне нужно до конца себя убить,
Ведь слишком долго я жила тобою…
 

 
Он назначил ей встречу в без четверти шесть,
Там, где раньше встречались – вблизи фонаря.
И в мозгу промелькнуло: «Любовь все же есть»,
И улыбка коснулась лица: «Все не зря».
 
 
Целый день все решала: что делать да как,
Как теперь говорить после стольких разлук?
Ведь не может быть встречей лишь мелкий пустяк.
Ведь не стоит она этих дьявольских мук.
 
 
Вот без четверти шесть, и на месте она.
Ну а он где-то в лифте застрял… как всегда…
И на небе просторном белеет луна.
Ей на мир посмотреть не составит труда:
 
 
Сколько долгих ночей под безудержный плач
Созерцала людское несчастье луна.
И как будто небесный невидимый врач,
Посылала забвенье народу она.
 
 
И сегодня луна вновь на страже стоит
И все смотрит на девушку у фонаря,
Что, замерзнув под вечер, все время твердит:
«Ничего, подожду. Ведь все было не зря»…
 
 
Пол часа уж прошло, но его еще нет.
И устала она, и замерзла – ну что ж…
«Подожду я еще»…  Но, вот, дернулся свет…
Кто-то девушке в сердце всадил острый нож.
 
 
Тело болью пронзило, что тяжко дышать,
А вокруг – никого, только свет фонаря,
И за ним просто тьма – никого не видать.
Да и холод такой, как в разгар января.
 
 
А от боли в мозгу разрывается звон,
И душа разрывается боли в ответ.
Тут, из тьмы выходя, появляется он,
И в глазах его серых души уже нет.
 
 
Он ей смотрит в глаза без ухмылки в лице,
И от этого лишь возрастает та боль…
Что нашла она-дура в таком подлеце?
Ведь такая ничтожная сыграна роль…
 
 
– Я любила тебя, но а ты так… за что ж?
Что такого я сделала плохо тебе,
Что безжалостно в сердце всадил ты мне нож?..
Или это угодно Безликой Судьбе?
 
 
– Мне плевать, что да как, и зачем, почему.
Я от прошлого лишнего жизнь стороню,
А такое, как ты, оно сне ни к чему.
Остальное, ты знай, я тебя не виню… —
 
 
И с холодной улыбкой за плечи обнял,
И на ушко тихонько шепнул: " Я прощен?»
Ждать ответа не стал, вынул нож и сказал:
– Вот его я возьму – пригодиться еще…
 

 
Я – твой Феникс, ты – мой Финист:
Я сгораю, ты – пропал.
У меня окно заклинит -
Не проникнет солнце в зал.
 
 
Сколько можно жить на взрыве?
Сколько можно ждать чудес?
Ты пронесся над обрывом,
Улетев в забвенья лес.
 
 
Ты пропал, кинжалом финским
Распоров реки года.
Я – не Феникс, ты – не Финист:
Я сгорела навсегда…
 

Мятежному Воину
Посвящается Александру Т.

 
Вьюга метет, что не видно дорог,
Снег вороного коня засыпает.
Путник, блуждая, устал и продрог,
В бурю, в метель, он в степи погибает.
 
 
Силясь, тот путник шагает вперед.
Конь богатырский за ним поспевает.
Думает путник: «Авось, повезет,
Вдруг впереди деревенька какая?»
 
 
Только не видно домов по пути.
Вьюга сложила тут стену седую.
Но богатырь продолжает идти.
Ходит кругами, ищет вслепую.
 
 
Вьюга метет, что не видно дорог,
Снег беспощадно весь мир заметает.
Где-то вдали засверкал огонек.
Там кто-то ждет, кто-то не засыпает.
 
 
Путник, воспрянув, поднялся с колен.
Мыслею светлою шаг ускоряет.
Вот, наконец-то, покинет он плен.
Дома тепло его ум предвкушает.
 
 
Радуясь, путник до дома дошел.
(Конь крепко-крепко привязан к ограде)
И осторожно к окну подошел.
Думает путник, в окошечко глядя:
 
 
«Что же хозяюшка ночью не спит?
Может, кого-то она поджидает?»
С грустным лицом, держа свечку, сидит,
Смотрит на блюдце, словно гадает
 
 
Вьюга метет, что не видно дорог,
Яростным зверем в окно завывает.
В горнице тихо дрожит огонек.
Злая бессонница девушку мает.
 
 
Снег беспощадно в окошечко бьет.
Вдруг показалось, что кто-то стучался.
ДЕвица тихо ко двери идет,
Крепко рукою за крестик схватяся.
 
 
Стала тихонечко в щелку смотреть,
От любопытства сбивает дыханье.
Дверь распахнула – пред нею медведь.
Страшно ей стало, аж дух замирает.
 
 
Молвил зверюга: «Хозяйка, впусти.
Путнику бедному дай обогреться,
Ночью в метели я сбился с пути…»
В девушке в страхе заходится сердце.
 
 
Страх поборов, пропустила его.
Только лишь луч от свечи пал на зверя,
Встал перед ней богатырь молодой.
Девушка крестится, взгляду не веря.
 
 
«Что же ты, милая? Что же с тобой?
Нешто меня ты так сильно боишься?»
«Мне предсказали, что суженый мой
Будет погублен метели затишьем…»
 
 
«Что же ты, милая, Боги с тобой!
Всякому слову ты искренне веришь.
Богатыря погубить может бой,
Тот, что закончился несколько дней лишь».
 
 
Вдруг сильный ветра порыв налетел,
Свечку задул и в углу затаился.
Даже два шага ступить не успел -
Снова медведем герой обратился.
 
 
Видя немалый испуг на глазах,
Зверь отошел от девицы подальше.
Девушка тихо решила сказать:
«Где-то видала тебя я и раньше…»
 
 
Дева взглянула медведю в глаза:
В них целый мир из старинных преданий.
Вот, что хотели приметы сказать
В ночь беспроглядную – время гаданий!
 
 
Дева тогда нагадала себе:
«Ждет тебя суженый ночью за дверью.
Лик его истинный виден тебе,
Прочим же видеться будет он зверем.
 
 
Страшным пока жжется путника лик,
Только его не держи на пороге.
Луч от свечи лишь коснется, и в миг
Лик свой покажет, но лишь ненадолго.
 
 
Стихнет ненастье, и сменит его
День, и взойдет солнце словно жар-птица.
Это затишье погубит его —
Снова животным герой обратится».
 
 
Тихо скатилась с ресницы слеза.
Зверь посмотрел на нее и все понял.
Многое могут поведать глаза,
Без лишних слов поведут за собою.
 
 
Взглядом сумели друг друга понять.
Поняли, что суждены друг для друга.
Только, вот, стало тихонько светать.
Солнце восходит – уж кончилась вьюга.
 
 
Словно напуган светилом дневным,
Спешно герой из избы удалился.
Утренним ветром нещадно гоним,
В чащу лесную медведь устремился.
 
 
Сразу забыл медведь, кем раньше был.
Конь богатырский забыт у ограды.
Что ЧелоВеком был – тоже забыл,
Стало медведю все это не надо.
 
 
Дева же наша все помнит его,
Ждет его каждую ночь, каждый вечер.
Больше ее не страшит ничего.
Дева теперь одного жаждет – встречи.
 
 
Словно часы, пролетели года,
Девушка стала старухой седою.
Да и медведь уж забыл навсегда,
И никогда уж не будет собою…
 
 
Долгие годы провел он в лесах,
Но не обрел среди чащи он дома.
Грусть навсегда поселилась в глазах,
Но он не может уже по-иному.
 
 
Вьюга метет, что не видно дорог,
Мир беспощадно пурга заметает.
Старый медведь по заносам идет…
Снова бреде, а куда – сам не знает.
 
 
Зверь не боится уже ничего,
Знает, что скоро уж жизни кончина.
Только, вот, вьюга все манит его,
Будто бы хочет, чтобы зверь там и сгинул.
 
 
Много ли мало осталось идти?…
Мир во единой метели уж слился.
Вдруг огонек засверкал впереди —
Старый медведь к огоньку устремился.
 
 
Снова избушка и снова окно,
Но у стола уж старуха седая.
Вспомнил зверюга, что было давно.
Мысль промелькнула: «Теперь не узнает»…
 
 
Грустно вздохнув, он пошел со двора,
Медленно, тихо, надеясь на что-то.
Только, вот, лютой метели пора
Не выпускает его за ворота.
 
 
Вьюга весь мир уж давно замела,
Но не иссякли еще ее силы.
В пору такую старуха ждала
Милого друга, его не забыла.
 
 
Вот и сегодня, как раньше, без сна.
Сердце не может никак найти места.
Вдруг подбегает ко двери она
И отворяет изящностью жеста.
 
 
И не боясь завывания зла,
Вышла во двор (тут же в снег окунулась),
Старого зверя она позвала.
Голос услышав, медведь обернулся.
 
 
Вновь молодая  пред зверем стоит
Та, что была уж старухой седою.
Тут же зверюга меняет свой вид,
Вновь богатырь становился собою.
 
 
Словно бы не было долгих годов,
Что провели они оба в разлуке.
Словно бы не было горьких оков,
Что приносили страданья и муку.
 
 
Встретились снова глазами в глаза,
И друг для друга нет лучше награды.
Лишь бы душою другому сказать:
«Вместе навек. Для любви нет преграды!»
 

 
Воин славный, кончен бой,
Средь дорог туман растаял.
И тебе пора домой,
Только сердце не желает.
 
 
Много лет прошло в боях,
Стала жизнь твоя войною
В окровавленных полях.
Ты отвык уж жить без бою.
 
 
Ты забыл уж: стар иль млад
Стал ты нынче после боя.
Ты забыл уж, где твой брат
Распрощался с головою.
 
 
Позабыты дом, уют.
Небо чисто над тобою.
Где найдешь себе приют,
Чтобы выспаться от бою?
 
 
Но тебе не нужен дом.
Ты обходишь стороною
Те места, где был взращен,
Мать уж не зовешь родною.
 
 
Ты забыл уже любовь,
Стала жизнь твоя иною.
И мила тебе лишь кровь,
Что течет с врагов рекою.
 
 
Ты боишься говорить,
Выглядишь для всех сурово.
Для тебя простая нить
Хуже чем цепей оковы.
 
 
Говорят, что сердца нет
У богатыря седого.
Но взглянув тебе во след,
Я увижу молодого.
 
 
Я в глаза тебе взгляну,
Целый мир там повидаю.
И на страх рукой махнув,
Обниму и приласкаю.
 
 
Сердце-камень растоплю,
И ты в миг помолодеешь.
Все слова твои стерплю,
Что прогнать уж не сумеешь.
 
 
Спрячу я тебя от всех,
Чтобы душу успокоить,
Чтобы не рвалась на грех,
Чтобы бытие построить.
 
 
Я тебя уберегу
От житейских от напастей.
Я тебя не дам врагу
И укрою от ненастья.
 
 
Ты теперь навеки мой!
Я тебе свой мир открою.
Если вновь захочешь в бой,
Я отправлюсь за тобою.
 

 
Иди ко мне, Мятежный Воин,
Я вижу, ты устал в бою,
Ты вытерпел так много боли..
Молчи… А я тебе спою.
 
 
Так тихо, робко, невесомо,
Едва задев твой острый слух,
Спою о том, что мне знакомо,
О том, что ведает мой дух.
 
 
За морем, за землей большою…
А в прочем, ты не верь словам.
Я обниму тебя душою,
Я всю себя тебе отдам.
 
 
Я излечу от ссадин руки,
От боли душу заслоню.
От сердца к сердцу песни звуки,
Пробив телесную броню…
 
 
Ты плачешь, мой Мятежный Воин?
Я боль возьму себе твою.
Ты будешь счастлив. Ты достоин!
Не плачь… а я тебе спою…
 

 
Дуют ветры над курганом,
Сплошь зарощенным травою.
И стою, согнувшись станом,
Я с опущенной главою.
 
 
Стиснув зубы что есть силы —
Не заплакать бы случайно —
Я склонилась над могилой
В тихой скорби, скорби тайной.
 
 
«Милый друг, я здесь, с тобою.
В час прощанья тот же холод…
«Обниму тебя душою»…
Боже, как же ты был молод!…
 
 
Сколько в теле было силы!
Как душа была богата!
Ты мне был до боли милым,
Ты мне был по духу братом…
 
 
Ты мне солнцем был и небом,
Ты мне был ночным светилом.
Ты водой мне был и хлебом,
Ты мне всем был, друг мой милый!
 
 
Я нескоро позабуду,
Как в узор сплетались души,
Как сквозь грязь и хлама груду,
Мы могли друг друга слушать.
 
 
Как ты странником-медведем
Стал мне всех людей роднее,
Как с тобой сквозь гром трагедий
Становилась я сильнее.
 
 
Как бежала за тобою
И звала, сорвав дыханье,
В час, когда ты был с другою,
В час моей души страданий.
 
 
Как клялась, и как ты клялся
Быть навеки друг для друга.
Как твой голос оборвался,
Как застыла я в испуге…
 
 
Спи же, мой Мятежный Воин,
За тебя был меч не поднят.
Ты был большего достоин,
Но другими был не понят.
 
 
Был не понят ты и мною,
Я не так тебя любила.
Ты был создан только мною —
Я тебя и погубила…»
 
 
Ветры дуют над могилой,
Дождь стучит по ней набатом.
Погребен здесь друг мой милый,
Ставший мне по духу братом…
 

 
Ослабли могучие руки —
Лишь тени немые от крыл.
Хромой отпечаток от скуки
Лицо волевое покрыл.
 
 
Глаза отцвели и устали:
Уснули в них радость и злость.
И как я до трех не считала —
Упала чугунная трость.
 
 
А ну-ка проснись! Соберись же!
Верни свою бравую прыть!
Не важно, в каком ты Париже —
Ты должен бороться и жить!
 
 
Давай же – на «раз, два три» – Ваня!
Сожми свою верную трость!
Погибший лишь тот, кто не встанет —
Не тот, кому падать пришлось!
 
 
Вставай и борись до победы!
Ты с духом и силой един.
Отступят напасти и беды —
Сильнее их всех ты один!
 
 
Когда ж меня рядом не будет,
Не падай, останься собой.
Не дай удушить себя людям —
Ведь ты уже принял их бой!
 

Камень
Посвящение Петру С.

 
Я с детства подбираю камни,
На память бережно храня.
И как-то раз весной недавней
Один так подобрал – меня.
 
 
В карман засунул торопливо
И дальше свой продолжил путь,
А я ждала нетерпеливо:
Он должен на меня взглянуть.
 
 
Взглянуть, как я всегда глядела
В свои неполных 8 лет,
На камень, взятый между делом —
Другого точно в мире нет.
 
 
Но этот обо мне не вспомнил,
И все лежала я на дне.
Карман тот, всякой чушью полный,
Надолго домом вышел мне.
 
 
Из щели – вверх – мне было видно
Его -скалу – созвездье сил,
И было мне тогда обидно:
Любила я, он – не любил.
 
 
Но велика ли эта рана?
Тогда – мне было очень жаль,
Что из тепла того кармана
Я полетела на асфальт.
 
 
И вот теперь я на дороге
Лежу среди других камней.
Что? – Жду, когда один из многих
В душе найдет карман по мне…
 

 
Послушайте, Камень!
Ведь хоть Вы и камень,
но все-таки
слышите?
Слышите?! Да же?!
Ведь важен
Каждый осколок, которым Вы дышите.
Ведь важно
Любое движенье немого бездействия —
Отважно
Лежать у истоков великого шествия…
 
 
О, Камень,
Познавший всю силу и мудрость молчания
И пламень
точащий волною отчаяния.
О, глыба,
Собой мою душу покрывшая.
Все дыбом
Встает между Вами, и мною, и крышами…
 
 
Послушайте, Камень!
Во имя разлуки,
Печали и скуки,
Что мне обжигают усталые руки, —
Позвольте смиренно лежать рядом с Вами
(под Вами),
Себя ненавидя за то временами.
Позвольте на время
Нести Ваше бремя,
Позвольте подошвой держаться за стремя,
Чтоб быть – рядом с Вами,
За Вами,
Под Вами,
Вами…
 

 
Давай сойдем с ума,
Давай напьемся чаю.
Пустые терема
За ночью ночь скучают.
 
 
Пустые петухи
Кричат, не прекращая.
Давай писать стихи
Всю ночь, не засыпая.
 
 
Открой скорей окно,
Впусти ночной прохлады —
Уж за полночь давно.
Мне большего не надо,
 
 
Чем просто рядом быть,
Ловить твое дыханье,
Не ждать, не теребить
Больное предсказанье.
 
 
Давай сойдем с ума —
Вдвоем ведь веселее.
Осенняя тюрьма
Для нас лишь потеплеет…
 
 
Уж выпит чай до дна,
Ночные тени тают,
И я опять одна —
Назло – не засыпаю.
 

 
Нет, Вы – не Байрон, Вы – иначе.
Не Вам лежать под дуба тенью,
Не Вам быть преданным смятенью,
О Вас не солнце медом плачет.
 
 
Нет, Вы – не Байрон, Вы жестокий.
Вы, может быть, угрюмый демон,
И Вам важнее: между делом
Чтоб тело пропускало токи.
 
 
Нет, Вы – не Байрон, Вы – иначе,
Вы с легкостью отвергли чувства,
И Вам не родственно искусство.
Я Вас таким люблю! Тем паче…
 

 
Я тебя ото всех, от всего сберегу,
Я укрою тебя от упреков и сплетен.
За тебя я отдамся под стрелы врагу,
Только чтобы твой вдох был ему незаметен.
 
 
Я укрою тебя от скорбей и обид,
И душевные раны залью своим светом.
Мое сердце теперь – твой безвременный щит.
Я упрячу все это под страшным секретом.
 
 
Пусть осудят меня: " Ты, девица, чудак!
Все девчонки другого хотят и лелеют,
Ты же делаешь все абсолютно не так!..»
– Просто я по-другому любить не умею.
 

 
Туман парит над гладью вод,
И мир ночной поет незримо.
Душа проходит реку в брод —
Ей камни шепчут твое имя.
 
 
Его я слышу под дождем:
Звучит твой голос в капле каждой.
А мы с тобой чего-то ждем,
Томимы непонятной жаждой.
 
 
А мне, вот, надоело ждать,
И я возьму тебя за руку —
Я научу тебя летать,
И мы взлетим с тобой над скукой.
 
 
Лишь солнце с ветром бьют в виски, —
А мне и большего не надо!
Прошу, не отпускай руки, —
Я не хочу обратно падать…
 

 
А я однажды не вернулась,
В ночи застыл мой сиплый крик.
Старуха черная, сутулясь,
Рукой мне побелила лик.
 
 
В моих глазах застыло солнце,
Мой взгляд бессмыслено потух.
Теперь не стоит и червонца
Мой побледневший мертвый дух.
 
 
Не помню уж прикосновений
Твоих меня обнявших рук.
Не помню боле тех мгновений,
Что стали поводом для мук.
 
 
Не помнят пальцы, как дрожали,
Ведя так робко по щеке.
Как после крепко боль сжимали,
Как слезы лились по руке.
 
 
А я однажды не вернулась,
Замерзла, как в ручье вода.
Ушла, назад не оглянулась
И не оставила следа…
 

 
Я выдерну из сердца нить,
И вместо рваной той струны,
В твоей гитаре будет жить
Кусочек маленькой страны.
 
 
Кусочек маленькой души,
Словами то не объяснить,
Как ты тогда в ночной тиши
Сумел на миг ее пленнить.
 
 
Струне ты этой будешь рад,
И будешь каждый день играть,
И каждый раз зажав ей лад,
Мне боль в душе даст это знать.
 
 
Играя как-то у окна
И наблюдая жизни вид,
Ты не узнаешь, чья струна
Печальней прочих зазвенит.
 

 
Холодно! Холодно! Яростно холодно!
Сердце покрылось обугленным инеем.
Руки трясутся от боли и голода,
Руки от ужаса каменно-синие…
 
 
Холодно! Холодно! Сводит дыхание!
Каждому выдоху стон отзывается!..
Стонет от дрожи больное сознание…
Крик из побитой груди вырывается…
 
 
Холодно! Холодно! Больно от инея —
Долго душа в этом холоде маялась.
Я умоляю тебя, обними меня!
Чтоб хоть на миг мое сердце оттаяло…
 

 
Мне этот день напомнил лето,
Где я безмерно неправа.
Вся комната в твоих портретах,
И «ходит крУгом» голова.
 
 
Я ничего не понимаю:
Ты мне мерещился вчера
В толпе на улице, в трамвае.
И вот, что вижу я с утра:
 
 
Вся мебель, потолок и стены
Увешаны твоим лицом —
Таким холодным непомерно,
С едва светящимся венцом.
 
 
Я помню эти лица, помню —
Ты так стоял передо мной.
И голос твой брутально томный…
И вдруг повеяло весной.
 
 
Пахнуло глупыми мечтами
И горечью былых обид,
Как я влюбленными руками
Венцом твой украшала вид.
 
 
Мне что-то стало вдруг противно,
Так гадко – хочется кричать,
Чтоб даже очень примитивно,
Но из души тебя изгнать.
 
 
Ножом я губы полосую,
Чтобы не помнить и не знать,
Как ты меня, от чувств слепую,
Пытался в них поцеловать.
 
 
Но это мне не помогает —
Твое лицо вновь предо мной.
Я в ярости со стен срываю
Всю память ото встречи той.
 
 
Листы по комнате кружатся —
Кружатся мысли. Не по мне
С тобой сливаться в этом танце.
Я память утоплю в огне:
 
 
Горят помятые портреты,
Сжигая из души весну
И это пакостное лето.
Быть может, я теперь усну…
 
 
Усну! Забудусь беспробудно —
Без слов, без памяти. Одна.
Не знаю, будет ли мне трудно,
Когда душа пуста до дна…