Текст книги "Культура сублимации: опыты самодостаточности"

Суть париянга-йоги

Как йога, так и бхога – обе доступны и подвластны йогинам.

Посредством йоги они обретают божественную форму Шивы.

Посредством бхоги они стяжают всевозможные земные блага.

Кто наслаждается вместе йогой и бхогой – бессмертный йогин.

Тирумулар «Тирумандирам».

В тамильском названии «париянга» слово «пари» означает «тяжелый», а «анга» относится к мужскому половому члену. Обозначение «непрерывной эрекции» выступает синонимом майтхуна-йоги, как части тантрической вамачары в целом. Традиция сиддхов, включая тамильских ситтаров, находится в самом основании древней тантры, до произведеннной в ней реформации в пользу сублимации. Иными словами, здесь вамачара преобладает над дакшиначарой, а последняя даже считается путем, «бесполезным» в своей мучительности. Это, собственно, и есть самые корни тантризма (до деления на индуистскую, буддийскую и джайнскую тантру), который не возник из пустоты, а сформировался в лоне различных алхимических сект индуизма, бродящих по всей средневековой Индии до XII–XIII веков. Если говорить о корпусе практик, то сиддхи представляли собой гораздо более надежную и основательную традицию, нежели разросшийся на ее почве тантризм.

Ранний тантризм до реформации, произведенной Абхинавагуптой и его последователями в X–XI веках, о чем пойдет речь в следующей главе, следовал индуистской ритуальной практике богопочитания через жертвоприношение расы. По расой понимались жизненные флюиды во всех проявлениях, включая половые жидкости мужчины и женщины – семя и менструальную кровь. В ритуалах вамачары, подобных приведенным выше, смешение жидкостей считалось «носителем силы», которое в пределе позволяло отождествиться с почитаемыми богами. Становление «вторым Шивой» с мужской позиции составляло цель всей ранней тантрической практики в любых формах, которая осуществлялась в контакте с «дикой ордой» богинь (отождествляемых тантриками с супругами), обычно называемых йогинями. Одержимые страстью богини, привлеченные «подношением» семени и крови, вступали в сознание тантрика, своей волей превращая его в «земного бога».

Париянга-йога представляет собой разновидность вамачары, в которой йог с супругой совершают тайный сексуальный ритуал, доводимый до полового акта, но при соблюдении условий нахождения в тантрической лаборатории. Условия состоят в смирении смятения чувств в душе йога, что позволяет ему достичь непрерывно возрастающего слияния с космическим сознанием. Париянга-йога, как ритуальный секс, имеет двоякую цель. Во-первых, это средство достижения духовного величия путем единения Шивы и Шакти, при котором духовно ищущие обретают единство с Богом, что и составляет высшее состояние реализации, и способны оставаться в нем даже при самых невыносимых условиях. Во-вторых, это тестирование, выявляющее способность вамачарина контролировать плотские чувства и оставаться незатронутым эмоциями и наслаждением, особенно во время высшей точки полового акта, будучи сосредоточенным на чистой Самости.

Итак, париянга-йога представляет особую форму эротического целомудрия, за которым стоит принцип сублимации, а не подавления. Это алхимия чувственного преображения, где предполагается перенаправление течения энергии вверх, чтобы очистить сущность существования. В данном процессе обнаруживается полный спектр эротизма от желания до отрешенности. Ниже мы сосредоточимся по отдельности на двух главных понятиях сиддхского прототипа тантрической вамачары: во-первых, целомудрии непосредственно в сексуальном взаимодействии, которое впоследствии и послужит опорной точкой для «коперниканского переворота» в виде интериоризации жертвоприношения, или попросту произведения сублимации внутри одного тела при выполнении одиночных практик; а во-вторых, внутренней алхимической лаборатории, что чрезвычайно важно для проведения параллелей с даосскими техниками одиночного совершенствования.

Целомудрие сиддхов

Одним из доступных источников о взглядах сиддхов на вамачарские практики служит исследование «Тирумандирама»,[12]12
  Т. Н. Ганапати, К. Р. Арумугам. Йога сиддхи Тирумулара: Исследование «Тирумандирама» / Перевод с англ. Атмы Ананды (Марии Николаевой). М.: «Ритамбхара», 2009. – В печати.


[Закрыть] авторство которого достоверно принадлежит сиддху Тирумулару. Целомудрие в сексуальном взаимодействии возводится к цели реализации, состоящей в конкретизации идеала непогрешимого «тела света». Тирумулар однозначно предостерегает от забвения в обычном сексуальном контакте без всякой сублимации, осуждая предавание чувственному наслаждению, которое с неизбежностью приводит к трате энергии. Практикующему надлежит очищать сексуальную энергию, производимую в Муладхара-чакре, и направлять ее к слиянию с Кундалини-шакти, проводя по Сушумне к Аджна-чакре, где возникает благодатный свет. Утверждение необходимости сублимации чувств служит прелюдией к париянга-йоге. Когда внутренний огонь в теле йога достигает Аджня-чакры, высшая реальность становится направляющим духом.

Во многих ранних шиваистских писаниях самореализация сравнивается с запредельным переживанием блаженства, возникающим в страстных объятиях. Цель создания мужского и женского начал во взаимной зависимости друг от друга составляет опыт переживания внутреннего огня в их единении. Майтхуна-йога помогает воспринимать направленный свет, и в подобном действии бхога переходит в духовное измерение и становится йогой. Тирумулар использует для обозначения такой йоги выражение «чистый путь», утверждая, что единство в микро-сексе ничем не отличается от единства Атмана и Шивы в макро-сексе. Так устанавливается соответствие между плотским удовольствием и наслаждением единством дживы и Шивы. Как мужчина в объятиях женщины не осознает ничего вовне и внутри себя, так и практикующий во всеобъемлющих объятиях Атмана при достижении совершенного знания не ведает ни о чем внешнем и внутреннем.

Париянга-йога заключает детальное знание о том, как сдерживать семяизвержение, что позволяет достичь свободы от сексуального взаимодействия. Использование внутренних техник, которые составляют необходимое оборудование «алхимической лаборатории», приводит к ясному видению самого пространства, а постижение света в этом пространстве придает уму прочность. Тело плавится в сексе подобно воску в огне, но йог больше не забывается в нем, когда наступает озарение мудростью. Вступив в таинственную сферу Шива-Шакти, йог рассеивает все мирские желания и устремления. Пребывая на макушке головы в единстве Шива-Шакти, он достигает бессмертия и навеки всецело предается Богу. Сочетание Шива-Шакти образует лингу, которая символизирует не половой акт, а сублимацию сексуальной энергии, ведущую к освобождению, или же запредельности запредельному. Атма-линга есть плод взаимодействия Шива-Шакти.

Майтхуна-йогу называют «йогой от противного», или ульта-садханой. Применение этого метода делает достижимым бессмертие: вместо потери семени при обычном для него движении вниз следует перенаправить его вверх. Обращение всех жизненных сил вверх, называемое ульта-садханой, ведет к контролю и окончательной остановке движения ума. В Сахасраре йог совершенно преобразует читту, поддерживая отстранение от погрязания в мирском невежестве и продвигаясь к просветлению и бессмертию. Представление о важности сублимации семени для достижения бессмертия составляет древнее открытие, одинаково разделяемое йогой и тантрой. Мужчина, теряющий семя, называется пашу (скотиной), а сохраняющий семя непосредственно во время сексуального взаимодействия, – дивья (богом) или вира (героем). При полной сублимации семени наступает состояние Шивохам, то есть практикует париянга-йогу уже сам Господь Шива.

Внутренняя алхимия

Мистический эротизм в традиции сиддхов связан с построением алхимического «тела света» в условиях внутренней «лаборатории». Последний термин употребляется в смысле самой ситуации вамачарской сексуальной практики, но порой «лабораторией» называют исключительно женское тело, погружаясь в которое, практикующий йог преобразовывает собственные энергии (из страсти в оджас). В данной связи, имеет смысл отметить именно технические предписания Тирумулара по сублимации сексуальной энергии. Прежде чем обнимать женщину, сначала рекомендуется тщательно очистить все ее тело. Кроме того, отмечаются дни, подходящие для сексуальной близости с целью сублимации. Также обсуждается продолжительность эротического взаимодействия и правила высвобождения семени, согласно которым следует дышать только через правую ноздрю, зажав левую. Предотвращение выброса бинду называют «обжариванием семени».

В отличие от кама-сутры, где акцент делается на достижение чувственного наслаждения посредством принятия определенных положений тел (асана), в париянга-йоге и вамачаре как таковой физическому взаимодействию уделяется меньше внимания, чем контролю дыхания (пранаяма) и запечатыванию энергии внутри тела (мудра). Пранаяма тесно связана с произнесением мантр, из которых в традиции сиддхов отдается предпочтение известной шиваистской панчакшаре «Шивая-нама», которая при перестановке слогов приобретает разный мистический смысл. Секретная техника для управления семенем и сублимации основана на том, что звук «ши» обозначает «Шивам». Когда йог медитирует на панчакшаре, звук означает жизненное дыхание, или Кундалини-шакти. Продвигаясь по Сушумне, она достигает Аджны, где озаряется сиянием, дарованнам высшей Шакти, со звуками «ва-йа-на-ма». На данном этапе семя становится управляемым.

При выполнении основной тантрической техники ваджроли-мудры главная цель состоит в остановке истечения семени без ограничения наслаждения путем управления дыханием. Согласно вамачаре, сексуальное наслаждение непредосудительно в случае правильной практики пранаямы (контроля над дыханием). Йог обнимает свою возлюбленную в накале страсти, но в то же самое время направляет дыхание вовнутрь через канал в позвоночнике. В результате дыхание успокаивается, и пока практикующая пара предается наслаждению, во внутренней «лаборатории» жидкое серебро перетекает в жидкое золото, а успокоивший дыхание йог овладевает удержанием семени. Подобная пара соединяется в возвышенной страсти непрестанно. Когда дыхание находится под контролем, тогда само сексуальное наслаждение становится утонченным, а его продолжительность удлиняется. При этом йог «направляет двуколесную колесницу дыхания вверх» по каналам.

Кроме ваджроли-мудры, запечатыващей нижнюю часть тела, париянга-йогу невозможно практиковать без овладения крайне сложной кхечари-мудрой.[13]13
  Кхечари-мудра выступает основой для современной крийя-йоги, возводящейся к бессмертному Бабаджи, которого иногда относят к тамильским сиддхам. Передачу данной техники я получила от двух учителей – Йогираджа Ракеша Пандея (Варанаси) и Свами Нитьянанды Гири (Ришикеш).


[Закрыть] При ее выполнении язык заворачивается назад и вводится в носоглотку через отверстие позади язычка за мягким нёбом. Если йог, переживая высшее наслаждение, уверенно выполняет эту мудру, он сияет словно солнце. Йог сравнивается с ювелиром, кующим «жидкое серебро» своего семени: в алхимическом процессе по трубе позвоночника вверх пролетают искры, а на вершине они сдерживаются кончиком языка, или кечари-мудрой. В упанишадах утверждается, что при выполнении кхечари-мудры йог не потеряет мужественности даже в объятиях любимой женщины. Только продвинутые практикующие могут прибегать к практике париянга-йоги, и йог вообще не должен прикасаться к женщине, пока он не способен выполнять все нужные техники непрерывно на протяжении двух с половиной часов.

Жертвоприношение

Когда жертвователь, находясь в обществе своей супруги,

Предлагает подношения внешнему и внутреннему огням,

Упрочиваясь в дисциплине ямы и прочих ступенях йоги,

Тогда они продвигаются по верному йогическому пути.

Тирумулар «Тирумандирам».

Ритуалистическое основание составляет изначальную подоплеку тантрической пуджи, где ритуал подвергается той или иной степени «овнутрения». Интериоризация ритуала – это основа йогической практики, а «сублимированная тантра» чрезвычайно близка к хатха-йоге, которая собственно и ведет от нее происхождение. Одним из лучших исследований ранних эротико-мистических практик следует признать книгу Д. Г. Уайта «Алхимическое тело: Тридиция сиддхов в средневековой Индии».[14]14
  D. G. White. The Alchemical Body: Siddha Tradition in Medieval India.


[Закрыть] Автора гораздо больше интересовали алхимические процессы на внешнем уровне, включая «получение золота», поэтому пути «одухотворения» тантры здесь лишь намечены, но почти не прослежены. Именно способы перевода внешних парных и групповых ритуалов в индивидуальные практики сублимации будут интересовать нас здесь. Однако исходить нам придется из той же точки – вернуться к рассмотрению расслоения средневековой индуистской тантры.

Главная роль в реформации древней тантры, которая состояла в переходе от выполнения внешних сексуальных практик к произведению сознательных энергетических процессов внутри тела, принадлежит Абхинавагупте. Прежде всего, если ранее делался акцент на ритуале жертвоприношения богам смеси половых жидкостей (семени и менструальной крови), то в произведенной им «сублимированной» форме эротико-мистических практик подчеркивалось значение переживания оргазма. Оргазм понимался как особое средство достижения опыта блаженного сознания, которым божества пропитывают и изглаживают эгоизм того, кто совершает жертвоприношение. Однако даже после абстрагирования на социальном уровне от ритуального жертвования сексуальных истечений, Абхинавагупта продолжал передавать эти практики в качестве тайного знания для посвященных, отмечая необходимость обмена секрециями прежде подношения их в сосуде богам.

Прослеживая дальнейшую историю развития «пост-реформированной» тантры, Д. Г. Уайт настаивает на том, что теоретики трика-каулы (таково точное название данной школы), хотя и восприняли идеи сублимации, продолжали оставаться на почве «конкретного» использования сексуального взаимодействия и жертвоприношения «настоящих» семени и крови. Они признали беспредельный космический оргазм, переживаемый богами, основой сохранения вселенной, а приобщение практикующих партнеров к божественному оргазму – самым крайним приближением к личной богореализации. Но именно в данной связи сама материальная субстанция оргазма – мужские и женские половые жидкости – играли, по необходимости, жизненно важную роль в тантрическом обретении самодостаточности, бессмертия и всемогущества. Тантра абстрагировалась и очищалась веками, однако семя и кровь присутствовали как «жертва» во всякой ее сублимированной форме.

В отношении к телесности как таковой здесь примечательно зарождение в лоне тантризма практики хатха-йоги, которая предполагала полное преображение физического тела в свет осознания. В более узком смысле, сама хатха-йога возникла в традиции натха-сиддхов, в которой был произведен следующий значительный прогресс в сублимации тантрических эротико-мистических практик. Здесь главная роль принадлежит Горакхнатху – ученику полулегендарного Матсьендранатха, на мистические «деяния» которого опирался ранее и Абхинавагупта. Хотя исторически их разделяет около трех веков, основной корпус легенд связан с избавлением Матсьендранатха своим учеником Горакхнатхом из «сексуального плена» в «женском царстве». Символизм преданий состоит преимущественно в очищении эротико-мистических практик и преобразовании в техники хатха-йоги. Мы рассмотрим ниже «философию любви» Абхинавагупты и «выстраивание тела» по Горакхнатху.

Философия любви

В тантрической философии под любовью понимается не просто душевная склонность между двумя личностями, а вселенская сила единения – «единства противоположностей», где мужское и женское начало выступают лишь формой воплощения этого процесса. В итоге, получается логический парадокс: любовь есть одновременно предельно личное и предельно безличное состояние бытия, точнее, любовь выступает снятием личностного противоречия в личности более высокого порядка, и так вплоть до Верховной Личности в образе Шивы-Шакти. Если рассматривать это состояния с обратной стороны, то любовь оказывается проявлением высшего единства в многообразных человеческих «парах». Но предельная степень отвлеченности понятия любви позволяет альтернативное воплощение его не в парах личностей, а в пределах одной личности. На данном основании и построены тантрические ритуалы самоудовлетворения как единения с Собой.

В индийской традиции – не только тантрической, но даже ведантической – святость часто сравнивают с непрерывным оргазмом, стремясь как-то передать состояние запредельного блаженства, неизменное после богореализации. Поскольку ключевая роль в прояснении тантрических практик принадлежит Абхинавагупте,[15]15
  К наиболее авторитетным исследованиям учения Абхинавагупты, а также его роли в развитии ранних тантрических школ и поздней традиции кашмирского шиваизма, следует отнести труды Марка Дичковски (в русских переводах недоступны). Я благодарна автору за обстоятельные разъяснения тонкостей тантрических учений при встречах в Варанаси (Индия) в 2006–2007 гг.


[Закрыть] мы отметим вамачарские понятия, разработанные им в «Тантра-локе», особенно его представление о брахмачарье – ступени перед принятием полной санньясы, которая в ведантической традиции предполагает полное сексуальное воздержание. Для Абхинавагупты само блаженство – это высший Брахман, который пребывает в теле в трех обличьях, включая половые сношения. Тех, кто воздерживается от трех видов переживания блаженства, он пренебрежительно называет «связанными животными». Только тот, кто соблюдает майтхуну, считается брахмачари, совершающим эротическое освобождение, или сексуальное просветление.

Как отмечалось при рассмотрении париянга-йоги, тантрическая сублимация понимается как форма целомудрия, а тантрическая брахмачарья есть воплощенная в реальности, или реализованная сексуальность. В представлении Абхинавагупты брахмачари с партнершей отличаются, прежде всего, сознательностью в своих действиях. Настоящий брахмачари всегда непринужден и даже во время сексуального взаимодействия остается совершенно внимателен. Он окончательно просветлен и владеет самосознанием, вступая в контакты с отдельными объектами для того, чтобы испытывать собственное сознание. Его поведение выказывает приверженность Самости посреди мирских дел и при исполнении ритуала. Точно так же партнерша ничем не встревожена и сохраняет спокойствие, ее ум безоглядно предан Шакти, и все посторонние побуждения покинули ее мысли. Как само сознание, она наполнена единым стремлением – наслаждаться несравненным Шивой.

В веданте сравнение святости с непрерывным оргазмом обычно выступает апологией аскетического воздержания, а в тантре оно изначально понимается буквально. Блаженство любви понимается как непрерывное внутреннее состояние, независимое от внешнего. Тот, кто в момент семяизвержения, внезапно успокаивает в уме все волнения мысли, сразу достигает появления сознания блаженства. Окончательное достижение происходит уже «в отношениях с Брахманом». Описывая само семяизвержение, Абхинавагупта утверждает, что оно бывает трехчастным, выделяя фазы «единение», «нарастание» и «отдохновение». Шакти – нарастающая, а Шива – отдыхающая форма. Традиционно Шакти представляется как очаг, а Шива – пламя, и их слияние составляет высший план бытия. Возбуждение происходит благодаря Шакти, поглощение – благодаря Шиве, а невыразимое отсутствие всякого деления – вследствие единения высшего плана существования.

Выстраивание тела

Изложенная тантрическая «философия любви» исторически сложилась непосредственно перед формированием хатха-йогических практик на «выстраивание тела» и существенно повлияла на их форму.[16]16
  A.K. Banerjea. Philosophy of Gorakhnath.


[Закрыть] Как в любой идеалистической философии, к которой безусловно принадлежит концепция сублимации (как идеализации), теория предшествует практике, или сознание определяет бытие. В определенном смысле, преображение тела оказывается реализацией философии плотской любви. Примечательно, что эти процессы сублимации самих сексуальных практик происходили практически параллельно с разрабатыванием хатха-йоги, исходя из одного раннего тантрического источника. Отсюда следует весьма практичный вывод, сделанный также и тамильскими сиддхами (как отмечалось в главе о париянга-йоге): занятия тантрическими практиками недопустимы без предварительного овладения хатха-йогическими техниками (особенно мудрами и пранаямами).

Предвосхищая изложение одиночных мастурбационных техник вамачары, подчеркнем, что данный вывод напрямую относится и к их применению. Отсутствие партнера ничуть не упрощает технически, а во многом и усложняет достижение необходимых результатов. Поставленная на постоянной основе личная практика хатха-йоги служит одним из самых главных предохранителей от превращения реальной сексуальной самореализации в некую форму воплощения заурядной эротической мечтательности. При описании стратегии практики, абстрагированной от ритуальной мастурбации, станет совершенно ясно, что без владения собственной энергетикой и физиологией здесь не обойтись. Вот почему следует освоить в качестве подготовки хотя бы упрощенные современные стили хатха-йоги либо разновидности кундалини-йоги или крийя-йоги, где применяются необходимые мудры и пранаямы, а все тело принимает асану – как «устойчивое удобное состояние».

Но вернемся к истокам, где хатха-йога с тантрой еще не разошлись столь далеко, чтобы их приходилось намеренно сводить воедино, а тем более убеждать в необходимости этого. Можно выделить особую хатха-йогическую составляющую тантрической алхимии, равно как и обнаружить интериаризацию тантрической ритуальности в практике хатха-йоги. Метод «напряженного усилия», как часто называют хатха-йогу, основанный на системе шести чакр (здесь – в значении «циклов трансформации»), стал одним из наиценнейших сокровищ, хранимых в учении натха-сиддхов. Обретение материального всемогущества (сиддхи) и телесного освобождения (дживанмукти) выступало для натха-сиддхов прямым результатом внутреннего сочетания и преобразования сексуальных флюидов в амриту – божественный нектар бессмертия. «Флюиды» понимались как субстанция, а не побочные продукты, переживания запредельного блаженства в форме оргазма.

В оргазме практикующий достигал переживания богореализации «для-себя-самого». Но в то же самое время происходило все более непримиримое «разоблачение» потакания своей низменной похотливости, при которой практика превращается в изысканное удовольствие без всякого духовного возрастания. «Кодовый язык» ранних хатха-йогических трактатов содержит множество вамачарских выражений, вроде «поедания говядины» или «испития вина», которые обозначали на самом деле внутренние техники – такие как кхечари-мудра. Однако подобный метафоризм выявляет изначальную взаимодополнительность практик тантры и хатха-йоги, которая создавала некое метафизическое равновесие между ними на протяжении целых столетий. В данном контексте, исследователи применяют также такое обозначение, как «семантизация ритуала», которая выступала сложнейшей, но и наиболее органичной формой сублимации тантры. Хатха-йога – это «речь тела».