Текст книги "Убежище тени"

Глава 6

Хэрроу зажгла фонарь возле палатки Рэйва и юркнула внутрь. Там было темно, даже с фонарем. Рэйв зажег лампы в первую их встречу, но больше так не делал. Хэрроу ничего не слышала и не видела, фонарь освещал лишь небольшое пространство впереди.

– Рэйв?

Ничего.

– Рэйв?

Вдруг ее охватила паника. Не исчез ли он?

Раздался шорох и приглушенный стон, тут же подавленный. Но Хэрроу услышала его и сразу поняла: это – стон боли.

Отбросив осторожность, она помчалась к клетке и заглянула внутрь. Тень на дальней стороне заставила ее обежать вокруг. Рэйв сидел, пытаясь делать вид, что он в порядке.

Кто-то его ранил.

Бессильная ярость душила Хэрроу, когда она протянула руки сквозь прутья, чтобы помочь ему. Ее пальцы коснулись чего-то теплого и влажного на его груди. Она взглянула на свою ладонь в свете фонаря. Кровь.

Хэрроу ахнула.

– Что случилось? Кто это сделал?

Рэйв, конечно, не ответил. Они встретились взглядами в темноте.

И она все поняла.

– Сализар.

Она уставилась на кровь на руке, затем – на мужчину за решеткой. И внезапно ощутила, как в ней поднимается Вода.

– Мне нужно вытащить тебя отсюда, – прошептала она.

Осознание обрушилось на нее, как поток: Рэйв в опасности. И не только из-за избиений.

Ее сила говорила ясно: если она оставит его здесь, он умрет.

Пленник резко поднял на нее взгляд.

– Нет, Хэрроу.

– Я должна это сделать.

– Нет.

– Ты не знаешь, я…

Она сглотнула, пытаясь понять, почему паника и страх за его жизнь вдруг вскипели в ней, как гейзер. Дело было не только в ее желании защищать невинных и не только в том, что ее неизбежно тянуло к нему с первой встречи.

Это был вопрос жизни и смерти.

Вода вела ее к нему с самого начала, осознала она вдруг. Он был источником того предчувствия несколько месяцев назад, тем, кого ей требовалось спасти. Вода велела отыскать его и помочь еще тогда, когда она даже не знала о его существовании.

Теперь она собиралась прислушаться к своей силе.

– Нет, – повторил Рэйв, сжимая прутья решетки и наклоняясь к Хэрроу. Его брови были решительно нахмурены. – Это опасно.

Его твердый отказ, вызванный беспокойством за нее, только укрепил ее решимость. Как объяснить ему, что в тот момент, когда Вода заговорила с ней, решение уже было принято за нее? Это не было вопросом ее безопасности или чьих-то желаний. Она знала лишь, что над ним нависает угроза и что она должна ему помочь. Вода ясно говорила об этом.

– Ты не понимаешь, – сказала она, хватаясь за прутья, за которые он держался. Их руки при этом соприкоснулись. Несмотря на бушующие внутри чувства, от этого краткого прикосновения по ее коже побежали приятные мурашки. – Я должна это сделать.

Рэйв вздрогнул, но не отстранился. Он наклонился ближе.

– Почему?

Она тоже подалась к нему.

– Просто… должна, и все.

Он крепче сжал прутья – вены стали выделяться отчетливее на его сильных руках, и Хэрроу больше не думала о Воде. Она ничего не могла с собой поделать: ее взгляд скользнул по его рукам и широким плечам, по ключицам и кубикам пресса.

Когда их глаза снова встретились, она поняла: он заметил ее интерес и знал, что это значит. Его зрачки расширились, почти целиком поглощая огненную радужку – глаза стали черными, за исключением тончайших колец пламени.

Их лица находились так близко. Она не моргала, даже не дышала. В животе что-то совершало кульбиты, которым позавидовала бы даже Малайка.

Вдруг полог шатра резко поднялся.

– Отойди от него!

Хэрроу отшатнулась от клетки, испуганно вскрикнув.

– Что ты здесь забыла?

– Я…

Рэйв начал рычать.

Будто этого было мало, в палатку держа фонарь вбежал Лорен, едва не врезавшись в широкую спину Сализара. Увидев Хэрроу, он изумленно на нее вытаращился.

– Хэрроу? Что…

– Тихо.

Сализар приближался, и Рэйв зарычал громче, приходя в ярость.

– Ты понимаешь, кто он такой? Я думал, вывеска дает неплохую подсказку!

Хэрроу наконец смогла заговорить:

– Он не тот, кем вы его считаете.

– Он именно тот, кем я его считаю.

– Вы не можете держать его в клетке! Меня от вас тошнит!

Рэйв снова зарычал.

– Я думал, что, как никто другой, ты, Хэрроу, будешь особенно заинтересована в поимке одного из созданий, которые ответственны за уничтожение целого вида элементалей.

«Ему известно, – поняла Хэрроу. Ее глаза распахнулись. – Известно, кто я такая. Наверное, он знал это с того дня, как приютил меня».

Она всегда подозревала это, но не была полностью уверена.

Теперь же она понятия не имела, что делать. Сализар заботился о ней и защищал ее тайну на протяжении стольких лет, следя, чтобы новость о ее выживании не достигла ушей Фьюри или ее сторонников.

– Он не один из них, – возразила она. – Поверьте, я бы это знала.

Рэйв притих, внимательно слушая их разговор.

Сализар прищурился.

– И как это тебе известно?

– Что происходит? – вклинился Лорен. – О чем вы говорите?

Они оба его проигнорировали. Хэрроу пыталась придумать, как объяснить силу Воды, не выдавая себя человеку, который присутствовал здесь.

– Если бы он был злым, я бы почувствовала. Говорю же, он не тот, за кого вы его принимаете.

– То, что ты не чувствуешь в нем зла, ничего не доказывает.

– Напротив, доказывает все. Рейфы злые. И я бы поняла, если Рэйв уже убивал. Я вижу тех, кому приходилось отнимать жизнь, – и он не из их числа.

Это было правдой – и Хэрроу не сомневалась, Сализар точно отнимал жизнь. И неоднократно. Она всегда знала это, но верила, что у него были на то весомые причины. Она доверяла ему. Раньше. Но теперь…

– Тогда почему ты называешь его рейфом, если он им не является?

– Это его имя. «Рэйв» через «э» и «в». – Она взглянула на молчавшего Рэйва. – Из-за глупой вывески Лорена.

Несмотря на обстоятельства, Сализар хмыкнул. Лорен нахмурился. Затем директор цирка покачал головой.

– Ты ошибаешься, Хэрроу. Ты не знаешь всего…

– Я знаю достаточно!

– Не испытывай мое терпение! – рявкнул он. – Он именно тот, кем кажется. В этом я уверен. Он останется в клетке, и через неделю жители Аллегры получат шанс увидеть рейфа, обладающего телом. Заработанные деньги уйдут на содержание цирка и обеспечение кровом и едой элементалей, которым больше некуда пойти. Он будет сотрудничать – или страдать от последствий.

– Вы не можете так поступать. Не можете заставлять его выступать, как дикое животное!

– Разве? В конце концов, это ведь мой цирк. Если ты знаешь другой способ заставить его подчиняться, я внимательно слушаю.

Хэрроу уставилась на него. Он искренне верил, что поймал рейфа. Его не переубедить, и он ни за что не признает, что ошибся. Но она не могла позволить ему сделать то, что он собирался. Так что она сказала единственную вещь, которую смогла придумать, чтобы его остановить:

– Дайте мне заняться этим.

Сализар моргнул.

– Прошу прощения?

– Дайте мне заняться этим. Я буду работать с ним лично, чтобы подготовить к выступлению. Отмените представление на следующей неделе и предоставьте мне немного времени. Мы ведь едем на Запад после Аллегры, верно? Я подготовлю его еще до того, как мы достигнем границы. Он доверяет мне. Я смогу убедить его делать то, что от него требуется.

Рэйв внимательно смотрел на нее из клетки, его лицо не выражало никаких эмоций. Она, впрочем, догадывалась, о чем он думал, и чувствовала себя ужасно. Но это был единственный способ.

– Ты хочешь работать с ним?

– Да.

– Даже зная, что он такое?

– Он не тот, кем вы его считаете.

Сализар покачал головой.

– А если все же тот?

– Нет.

– И все же в крайне маловероятном, как ты считаешь, случае, если он и правда рейф, – он скептически посмотрел на нее, – ты бы все равно желала позаботиться об этом создании?

– Никогда! – Отвращение наполнило ее при одной мысли об этом. – Я лучше умру.

– И все же ты настаиваешь на этом.

– Я доверяю своим инстинктам. Он не тот, кем вы его считаете. Готова поставить на это свою жизнь.

Сализар думал целую вечность. Наконец он кивнул, и ее переполнило облегчение.

– Что ж. Хорошо. Похоже, ничего не сможет переубедить тебя. Я восхищаюсь твоим упорством. Надеюсь лишь, что оно не заставит тебя страдать. – Он махнул рукой в сторону Рэйва. – Теперь он – твоя ответственность.

– Спасибо.

Она едва могла дышать и тем более – говорить.

– Во время представления у него будет две задачи: показывать публике свои крылья и изменить цвет кожи на изначальный оттенок. Ты можешь работать с ним, но только днем.

У Рэйва были крылья? Она этого не знала.

– Да, сэр.

– Я не стану отменять представление на следующей неделе. Даже не пытайся со мной спорить, – предупредил он, когда она открыла рот. – Он начнет выступать через неделю.

– Да, сэр.

Хотя это и не было полной победой, Хэрроу радовалась тому, как ей повезло, едва веря, что удалось убедить Сализара.

Директор цирка развернулся и пошел к выходу из палатки, но остановился.

– Не заставляй меня пожалеть об этом, Хэрроу.

– Нет, сэр.

– Я всегда делал тебе поблажки, принимая во внимание твои трагические обстоятельства, но здесь это не работает. У меня нет ни капли сочувствия к этому созданию. Если твой план провалится, я поступлю с тобой так же, как с любым, кто переходит мне дорогу. Если хочешь остаться в цирке, не подводи меня.

– Поняла, сэр.

– Тогда желаю удачи.

Он ушел.

Лорен тут же набросился на нее с упреками:

– О чем ты только думала, Хэрроу?!

После столкновения с Сализаром Лорена она совершенно не боялась.

– Уходи, Лорен.

– Нет, ты должна…

Тихое рычание раздалось из клетки. Рэйв стоял, схватившись за прутья, и по-звериному скалился, глядя на Лорена черными глазами.

– Он опасен. Ты не можешь всерьез считать, что это не так.

– Уходи. Пожалуйста.

– Послушай меня. Он ведь не человек, и…

Терпение Хэрроу лопнуло. Ее сила пробудилась, наполняя воздух электричеством.

Как правило, Видящие были мирными, и их уважали везде, где бы они ни жили. Они не принимали участия в политических конфликтах, и мудрые лидеры ценили их независимость, рассчитывая заманить в свои владения богатыми дарами, чтобы те дали им совет. Не столь мудрые же лидеры пытались контролировать Видящих или заставляли выбирать сторону – но быстро обнаруживали, что не такие уж Видящие мирные, если их спровоцировать.

Если им угрожали, Видящие могли постоять за себя.

Почувствовав силу Хэрроу, Лорен затих. Распахнув глаза, отступил на шаг. Он считал ее человеком. Все так думали, кроме Малайки и, по всей видимости, Сализара. Хэрроу прилагала множество усилий, чтобы скрыть правду, но внезапно ей надоело притворяться кем-то, кем она не являлась. Надоело бояться своего происхождения, молчать о прошлом и опасаться будущего.

Она развязала платок, позволив яркому шелку упасть на землю и открыть ее уши.

– Я не человек, Лорен.

В течение пятидесяти лет она скрывала то, кто она. Хотя Хэрроу и не верила в существование рейфов, что-то убило Видящих, и был шанс, что оно придет за ней, если о выжившей пойдут слухи. Кроме того, потомки Феррона Завоевателя до сих пор населяли Южные Земли. Верные Королеве Фьюри, они винили Дарью в том, что та начала войну, и Хэрроу боялась, что они воспользуются ей как возможностью отомстить за их потери.

Она не знала, какими будут последствия ее решения открыть правду, но вскоре это перестанет иметь значение.

Лорен пораженно уставился на ее острые уши.

– Ты… Но ведь ты же… Что ты такое?

Вода редко проявляла себя – как и сегодня, за исключением электричества, наполнившего воздух, и тумана, осевшего в палатке. Хэрроу знала, что ее глаза начали светиться, и чувствовала, как волосы развевает призрачный ветер.

– Выметайся.

Больше ей ничего не потребовалось говорить. Ее голос прозвучал ниже, чем обычно, и был заряжен силой.

Лорен повернулся и выбежал из палатки.

Наконец оставшись одна, Хэрроу вздохнула – сила немедленно отступила.

Но она не была одна – а вместе с Рэйвом, чье хрупкое доверие она предала, пообещав Сализару приручить его. Теперь он смотрел на нее с подозрением.

Хэрроу спрятала лицо в ладонях. Она дала Сализару обещание, которое не могла сдержать, и, значит, жизнь, которую она вела эти годы, подходила к концу. Малайка будет на нее очень зла.

Рэйв постучал по прутьям клетки, привлекая ее внимание. Она взглянула на него. Тот хмурился.

– Ты в порядке?

Его голос был тихим, как и всегда в те редкие моменты, когда он говорил.

– Да, все хорошо.

Она едва не подавилась этими словами. Рэйв беспокоился о ней, достаточно, чтобы преодолеть свою нелюбовь к речи, даже теперь, думая, что она предала его.

Внезапно больше всего на свете ей захотелось, чтобы он понял.

За то короткое время, что она его знала, он стал одним из самых важных людей в ее жизни. Это пугало ее, но было слишком поздно поворачивать назад.

Она подошла к клетке.

– Прости. Я должна была сказать это, чтобы Сализар оставил тебя в покое. Я не собираюсь тренировать тебя для дурацкого циркового шоу, клянусь.

Рэйв сжал прутья крепче.

– Не буду заставлять тебя показывать крылья, и меня не волнуют другие твои способности, правда.

Рэйв не пошевелился, даже не моргнул, и сердце Хэрроу упало. Он не верил ей. И с чего бы? Все, кого он встречал, причиняли ему боль, так почему ему думать, что Хэрроу отличается от них?..

Внезапно его кожа стала ярко-оранжевой.

Цвет был таким ярким, что ей пришлось прикрыть глаза рукой, заслоняя их от свечения. Заметив, как упрямо Рэйв вздернул подбородок, она вдруг поняла.

Хэрроу удивленно рассмеялась.

– Да, можешь быть и такого цвета, если хочешь. Это поможет сэкономить на масле для фонаря.

Он улыбнулся. Во всяком случае, глазами.

Его кожа снова стала коричневой. Хэрроу прислонилась к клетке спиной.

– У нас одна неделя до шоу. Нужно выяснить, как вытащить тебя отсюда, собрать припасы и решить, куда бежать. Никто не должен знать о том, что мы планируем. – Повернув голову, она посмотрела на него. – Наверное, для тебя это не проблема. Ты не очень разговорчивый.

Бросив взгляд на выход из палатки, она вздохнула.

– Но я должна сказать Малайке. Она может помочь нам – и, кроме того, не могу оставить ее, не попрощавшись.

Легкое прикосновение к плечу заставило ее развернуться к клетке. Рэйв присел на корточки рядом с ней, нахмурившись. И она точно знала, о чем он думает.

– Я должна это сделать. Даже если бы Вода не сказала мне о тебе, я не смогла бы притвориться, будто не видела того, что произошло сегодня ночью.

Он нахмурился при упоминании о Воде, и она захотела рассказать ему о своей силе, но потом решила этого не делать. Не было смысла тревожить его мрачными предсказаниями, и кроме того – пока не о чем волноваться. Она поможет ему сбежать, прежде чем что-то произойдет. Она снова повернулась к нему спиной, прислонившись к решетке. Перед глазами возникло потрясенное лицо Лорена. Не верилось, что она лишилась маски, которую носила все эти годы. О чем, Теней ради, она думала? Она улыбнулась в темноту. Больше никакого притворства. Никакой лжи. Никаких дурацких повязок, закрывающих уши. Она подумала, как здорово давать точные предсказания. Ее вдруг охватило чувство, что она поступила правильно. С этого дня она не будет играть в человека.

Пусть это и рискованно, но она найдет способ избежать опасности. Научится выживать и сделает все возможное, чтобы ее народ ей гордился.

Рэйв словно читал ее мысли: он легко дотронулся до заостренного кончика ее уха, отчего по спине у нее побежали мурашки. Она оглянулась.

– Да, острые уши. – Она дотронулась до них, как только что сделал он. – Как у тебя.

Нахмурившись, он убрал свои волосы назад и коснулся своего уха. Его глаза распахнулись от удивления: похоже, до этого момента он не осознавал, что у него уши элементаля.

Сердце Хэрроу сжалось от нежности. В Рэйве было что-то наивно-чистое. О, он смертельно опасен, в этом она не сомневалась, но также во многих смыслах невинен. Он оставался загадкой, которую она намерена была разгадать.

Хэрроу надеялась первой прикоснуться к его тайне и защитить ее. Отчаянно она нуждалась в его доверии. И хотела быть к нему ближе, чем к кому-либо в своей жизни. Она просто… хотела.

– Мы отличаемся от других, ты и я, – сказала она. – Такие, как мы, должны заботиться друг о друге.

– Почему?

– Потому что… это правильно.

Неужели он не понимал? Рэйв не ответил, и Хэрроу отвела взгляд.

– У тебя красивый голос. Тебе стоит говорить больше. – Она добавила быстро: – Конечно, только если захочешь.

Ей не нравилась мысль вынуждать его делать что-то, к чему он был не готов.

Он не ответил. Видимо, еще рано. Ничего страшного: Хэрроу надеялась, что со временем он будет доверять ей больше.

– Мне пора. Завтра – большой день. Мы начнем работать над планом побега. И прежде всего надо подумать, как вытащить тебя из этой клетки.

К счастью, она знала, с кем об этом поговорить.

Когда Хэрроу ушла, Рэйв лег на спину, глядя через решетку на потолок палатки. Он задумался, почему Хэрроу так яростно хотела его освободить. И вспомнил о странных порывах, охватывающих его, когда их руки соприкасались. Он хотел касаться ее. Попробовать на вкус. Обладать ею.

Он не знал, что чувствовать по этому поводу. Желание было таким сильным и всепоглощающим, что пугало его. Возможно, холодное безразличие лучше. Во всяком случае, оно казалось безопаснее и привычнее.

Но в одном он не сомневался: ему не нравилось, что Хэрроу собиралась ради него принести себя в жертву.

Вопреки тому, каким его считали из-за того, что он всегда молчал, он вовсе не был глуп или невнимателен. Основываясь на услышанном сегодня ночью, он собрал картину воедино.

Сализар сказал, что рейфы ответственны за вымирание Видящих. «Мне нравится причинять тебе боль, зная, что это никогда не сравнится с той болью, которую твой народ причинил Видящим, убив их всех», – сказал он.

Но потом добавил:

«Всех, кроме одной».

А потом, прежде чем ударить его посохом, Сализар сказал еще кое-что:

«Это за Хэрроу».

Рейфы уничтожили Видящих. Теперь все они мертвы, кроме одной. Единственной выжившей.

Хэрроу.

Что, если Сализар прав? Если Рэйв и правда монстр?

Но Хэрроу полностью уверена, что это не так. Он видел это в ее глазах, слышал в ее голосе, когда она почти кричала Сализару, что он невиновен. Но откуда она знала? Сам он не мог ни подтвердить это, ни опровергнуть. Он не помнил ничего о себе, что в целом было подозрительно.

Он не мог позволить Хэрроу помогать ему, если существовал малейший шанс, что он является одним из монстров, которые убили ее семью. Она планировала освободить его, пожертвовав своей безопасностью и стабильностью. Он этого не заслуживал. И не хотел, чтобы она отказывалась ради него от привычной жизни.

Но что он мог сделать?

Рэйв подумал бежать без нее, но отбросил эту мысль. Если он устроит побег сейчас, Сализар обвинит в этом Хэрроу. Он обещал, что не станет давать ей поблажек, если ей не удастся заставить Рэйва подчиниться. Нет. Если бежать отсюда, только вместе с ней.

Но он не мог лишить ее привычного образа жизни, не предоставив гарантий безопасного будущего – которых у него не было. Он не способен спасти себя самого, освободившись из плена, не говоря о том, чтобы защитить кого-то?

Оставалось одно.

Он сделает то, чего хочет Сализар: станет дрессированным зверем на потеху публике. Будет менять цвет кожи по команде, демонстрировать крылья и когти, делать все, что от него потребует этот проклятый мерзавец. Прежде он скорее умер бы, чем согласился на это, но теперь, когда в это втянута Хэрроу, все стало намного сложнее.

Готов ли он пожертвовать ради нее гордостью? Да, готов.

Его сердце упало, когда он понял, что ему предстоит совершить. Хэрроу, не зная, предала его, хотя он никогда не смог бы винить ее в этом. Но благодаря ей Сализар победил.

Рэйв решил, что останется в цирке. Он будет послушен. Будет выступать на публике, как пес. Станет бездушным монстром, которым, по словам Сализара, являлся.

Насколько он мог судить, в любом случае он им и был.

Глава 7

На следующее утро Хэрроу постучалась в дверь Малайки, оглядываясь через плечо, – она не хотела, чтобы ее видели. Это было глупо, потому что она стучалась в дверь подруги каждый день, и это выглядело наименее подозрительным из всего, что она могла сейчас делать. Но в голове у нее крутилось столько опасных планов и схем, и ей казалось, будто все в цирке видят, что она что-то задумала.

Дверь открылась. За ней стояла Малайка в шелковом халате. Ее кудрявые волосы, не заплетенные в косички, темнели вокруг головы пушистым ореолом. Она радостно улыбнулась, но тут же застыла:

– Где твой платок? Твои уши открыты!

Хэрроу невольно ухмыльнулась.

– Я больше не буду прятаться, Мал. Мой секрет раскрыт. И только время покажет, убьет меня это или нет.

Малайка вытаращилась на нее.

– Почему? Что случилось?

– Очень, очень многое.

– Тогда заходи скорее и расскажи все. Я как раз сварила кофе.

Хэрроу прошла за Малайкой в кибитку. На печке кипел котелок. На незаправленной постели лежали подушки, а из шкафа, как всегда, выбивались блестящие комбинезоны и реквизит для выступлений.

– Хочешь чашечку? – спросила Мал, когда Хэрроу присела на табуретку у встроенного в стену стола.

Та покачала головой. Она слишком нервничала, чтобы еще и пить кофе.

Малайка хлопотала у печки, наливая себе чашку.

– Почему ты отказалась от маскировки? – Ее длинный хвост нервно покачивался. – Мне это не нравится, Хэрроу. Пока ты хранила все в тайне, то оставалась в безопасности. Ты не знаешь, что случится, если новость о тебе разлетится по королевствам.

– Я устала притворяться. Устала еще много лет назад, если честно, но мой секрет раскрылся случайно. Лорен кричал, какой Рэйв опасный, и заявил: «Он ведь не человек, Хэрроу»! – она передразнила его голос. – И тогда я не выдержала. Да кем он себя возомнил? Считать кого-то недостойным только потому, что этот кто-то – не человек? Вспомнил бы, где он работает, Богини ради. Я больше не могла этого вынести.

Малайка таращилась на нее, держа в руке кофейник.

– О чем ты? Что за Рэйв?

Хэрроу заерзала на табуретке.

– Я сделала кое-что плохое, Мал. И через неделю покину цирк.

Мал медленно поставила кофейник обратно на печку, продолжая смотреть на подругу.

– Хэрроу, ты меня пугаешь.

Она опустилась на другую табуретку, прижимая кружку к груди.

– Я дала Сализару обещание, которое не намерена выполнять. В конце недели он узнает об этом, и к тому времени меня уже не должно здесь быть. Но я переживаю не только о себе. Я беру Рэйва с собой.

– Да кто такой Рэйв? Милостивая Богиня! О чем ты вообще говоришь?

– Неделю назад я зашла в палатку Сализара. Мне приснился странный сон – не знаю, что он означал, но когда проснулась, вышла из кибитки и пошла прямо к палатке Сализара, будто зачарованная.

Малайка покачала головой.

– Ладно. А потом?

– Там я встретила Рэйва.

– В последний раз спрашиваю, кто этот проклятый Рэйв?

– Он… ну, Сализар считает, что он – рейф.

Рот у Малайки открылся от изумления.

– Но это не так! Он… Хорошо, на самом деле не знаю, кто он такой, но он очень милый и доверяет мне, и я не могу его бросить. Сализар запер его в клетке и мучает.

Малайка провела ладонью по лицу.

– Сализар думает, что он рейф? Но… почему? Рейфы же не имеют формы? Разве они не что-то вроде призраков, сотканных из теней?

– Он уверен в этом, Мал. Неважно, что я говорю, он не изменит мнения. Но Рэйв не злой. Я знаю. Я бы это почувствовала.

– Рейф? Но ты же только что сказала… Дорогая, я совсем запуталась.

– Рэйв, через «э» и «в».

– Через «э»? Что? – Бедная Мал совсем растерялась.

– Это его имя. Когда спросила, как его зовут, он назвался Рэйвом, но, думаю, он выдумал его. Лорен пытался сделать вывеску, но написал «рейф» с ошибками, и, видимо, Рэйв тогда прочитал это слово.

– Почему у него не было имени?

– Потому что он понятия не имеет, кто он.

– Почему?

– Не знаю.

– Почему ты его не спросила?

– Я пыталась, но он почти ничего не говорит.

Мал снова покачала головой. Сделала большой глоток кофе.

– Я все еще не понимаю, как это связано с тем, что ты уходишь из цирка. Лучше начинай объяснять, пока я не разозлилась.

Хэрроу рассказала Малайке обо всем, что случилось прошлой ночью, включая то, как Сализар дал согласие на «дрессировку» Рэйва, чтобы подготовить к представлению, а также о том, что может случиться, если она не поможет пленнику сбежать.

– Он умрет, если останется здесь, Мал. Вода сказала мне об этом. Я не могу сидеть сложа руки.

– Но ты уверена? В смысле, Сал иногда ведет себя как придурок, но не думаю, что он его убьет.

– Сализар верит, что он – рейф. Думаю, он убьет его без колебаний. Если бы не возможность заработать на нем денег, он убил бы его давно. Кроме того, я не знаю, кто именно угрожает жизни Рэйва, только то, что он в опасности. Я должна помочь ему, Мал. У него больше никого нет.

Малайка тяжело вздохнула.

– Ох уж эта твоя импульсивность, Хэрроу. Неизвестно, что ты выкинешь в следующий раз.

– Это серьезно, Мал, – взмолилась Хэрроу. Ей требовалась помощь лучшей подруги. – Клянусь, я не выдумываю.

Мал успокаивающе похлопала ее по руке.

– Знаю, что ты не выдумываешь. Но мне бы хотелось, чтобы ты не подвергала себя опасности, помогая сбежать кому-то, кого едва знаешь.

– Мал… – Хэрроу задержала дыхание в ожидании ее реакции. – Я не помогаю ему сбежать. Я должна пойти с ним.

– Что? Ни за что!

Хэрроу поспешила объяснить:

– Сализар сказал, что, если мой план с дрессировкой Рэйва провалится, он не будет делать мне поблажек. Он выгонит меня из цирка, когда обнаружит, что пленник пропал. Кроме того, думаю, Рэйв не знает, как выжить там, снаружи. Если пойду с ним, смогу убедиться, что никто больше не сделает ему больно, и…

– Хэрроу, ты слышишь себя?!

Малайка поставила кружку на стол так решительно, что расплескала кофе.

– Да кто такой этот парень? Ты только встретила его и уже собираешься ради него перечеркнуть свою прежнюю жизнь? По-моему, то, что произошло вчера ночью, касается только Рэйва и Сализара. Это не твоя проблема. Жизнь в цирке – все, что у нас есть. Если ты сбежишь, что у тебя останется? Куда ты пойдешь?

– Не знаю.

– Ты не можешь участвовать в этом, Хэрроу. Это не твоя битва. Это ужасно и трагично, понимаю. Но мы – часть этого цирка и выступаем для людей, потому что в эти времена для нас нет другого места в мире. Каждую ночь я устраиваю для них представление, потому что мне нужно заботиться о себе. Пусть жалкие людишки хлопают «странной женщине-кошке». Пусть хлопают и отдают мне свои деньги. Кого это волнует? Я богата! – Малайка вздохнула. Ее голос стал тише. – Нигде больше элементалей не принимают. Проклятые Королевы, предпочтя бесконечные войны нашему благополучию, сделали так, что теперь люди нас ненавидят. Нам приходится выживать самим.

Все, что Малайка сказала, было правдой, но…

– Его жизнь в опасности, Мал. Я должна помочь ему. Не смогу спокойно спать по ночам, если не вмешаюсь.

Мал взглянула на нее, прищурившись.

– Что такого особенного в этом парне?

– Не знаю. Но чувствую, что… – Хэрроу помедлила, пытаясь понять свои чувства и облечь их в слова. – Чувствую, что он важен. Для меня. Вода сказала, что мы связаны и что он должен быть в моей жизни.

Малайка фыркнула.

– Не говори только, что ты влюбилась в него за такое короткое время.

– Я не влюблена. Все не так, как ты думаешь.

Разве нет?..

– Угу, – казалось, Малайку это нисколько не убедило.

– Не могу объяснить почему, но я его не брошу. Я не могу.

– Почему ты так уверена, что он не рейф?

– Я уверена.

– Но откуда ты знаешь? То есть если Сал…

– Он не рейф, Мал!

– Дорогая, Сализар не дурак. Он Чародей, которому несколько сотен лет, один из самых сильных магов в мире. Он побывал во многих местах и многое знает. Если он убежден, что ему попался настоящий рейф, почему ты так уверена, что он ошибается? Его непросто обвести вокруг пальца.

Хэрроу вздохнула.

– Тебе же известно, что я могу читать людей. Если встречаю кого-то злого, то чувствую это. И я точно знаю, если кто-то убивал прежде. Отнимая чужую жизнь, любое разумное существо оставляет шрам на своей душе. Вода чувствует это.

– И от Рэйва ты ничего такого не ощущаешь?

Она отрицательно замотала головой.

– Он и правда склонен к насилию, но он невинен. Его душа кристально чиста. Даже слишком чиста. Раньше я видела подобное только у детей.

– У детей? – Мал подняла бровь. – Но он же не…

– Нет. Конечно, нет! Но в нем есть что-то невинное, он ничего не знает о мире. Понимаю, звучит странно, Мал, но мне… нужно сделать это.

Некоторое время подруга молча на нее смотрела. Наконец, когда Хэрроу начала терять терпение, Малайка кивнула.

– Ладно. Хорошо. Я никогда не пойму эти твои ясновидческие порывы. Пусть так. Я уважаю и люблю тебя, несмотря ни на что. Если этот… этот безумный план – то, что тебе, как считаешь, необходимо, я в деле.

– Спасибо! – Хэрроу с облегчением наклонилась вперед и сжала ладони Малайки. – Я тоже тебя люблю.

– Так что от меня требуется?

Теперь в глазах Мал зажегся азарт. Привыкшая к кувыркам в воздухе под куполом цирка, она не боялась неизвестности.

– Нам нужно продумать план побега. У нас меньше недели до назначенного выступления Рэйва – или как можно называть то, что его будут пытать перед зрителями. Я хочу вытащить его раньше, чем это случится.

– И каков план?

Хэрроу отпустила руки Малайки и выпрямилась.

– Сначала нужно вызволить его из клетки.

Мал бросила на нее многозначительный взгляд.

– Ты ведь в курсе, что я немного подзабыла навыки взломщицы? И давно не была в бегах.

– Но ты все еще лучшая в этом и единственная, кому я могу доверять. И мечтать не могу о лучшей сообщнице.

Малайка широко улыбнулась.

– Лесть тебя куда угодно приведет. – Длинный черный хвост начал покачиваться из стороны в сторону. – Ладно, ладно. Но это будет непросто. Сал наверняка зачаровал клетку вдоль и поперек.

– Наверное, прутья из-за магии сломать невозможно, иначе Рэйв бы уже вырвался оттуда.

– Значит, он очень сильный и очень милый? Уверена, что не влюблена в него?

Щеки Хэрроу вспыхнули. Мал выгнула бровь.

– Как клетка закрывается?

– На дверце висит замок.

Мал скривилась.

– Замок точно зачарован. К счастью для тебя, я знаю кое-кого, кто в этом разбирается.

– Что? Кого?

– В Подполье есть старый Чародей, который продает слегка незаконные чары. За хорошую цену я подберу отмычку, которая взломает любой замок, даже зачарованный.

Хэрроу удивленно распахнула глаза.

– Ты гений, Мал!

– Да нет. Это Старый Годрик гений. Но такие мощные чары продлятся только день или два, так что нам придется идеально организовать все по времени. Что дальше?

– Не знаю. Не думала, что будет после того, как мы вытащим Рэйва из клетки.

– Ты никогда не устраивала драматичный побег?

Хэрроу поджала губы.

– Ты ведь знаешь, что нет.

– Тогда повезло, что у тебя есть я, пусть я и давненько не практиковалась. – Малайка сцепила перед собой руки. – Ладно, вот что мы сделаем. Сперва нужно разработать план побега. Он должен быть неожиданным, но не таким неожиданным, чтобы быть очевидным. Иногда очевидный план настолько очевиден, что становится неожиданным.