Текст книги "Сапфиры и куклы"

Гарем

Дверь отворилась и Нелю втолкнули в темное помещение, где воздух был тяжелый, жаркий и влажный, ощупью она прошла вдоль стены и споткнулась обо что-то лежавшее на полу – это оказалось разорванное одеяло.

Неля опустилась на него, прижалась спиной к стене и закрыла глаза. Дверь с грохотом захлопнулась. Женщина всхлипнула, прижала руки к лицу, она не могла заплакать, слишком уж страшным был сегодняшний день, может быть, это просто сон? Видимо, находясь в состоянии шока, Неля не могла до конца осознать смерть мужа и собственное незавидное положение. Она просто сидела в темноте, глаза постепенно привыкали, и вот она начала различать противоположную стену. Где она? Может быть, отсюда можно выбраться? Неля прислушалась – тишина. Она оглядела комнату: окон здесь не было, что это за помещение? Скорее всего, какой-то небольшой склад или сарай. Она ощупала стены, потом подошла к двери, которая оказалась заперта, Неля дернула дверь на себя, еще и еще, и вдруг… дверь поддалась, открылась, от неожиданности Неля отлетела назад. Темная фигура заслонила дверной проем, она не видела лица пришедшего, но знала, что это Тим. Он закрыл дверь, Неля вдруг почувствовала, как ярость заполняет ее, она закричала как-то страшно и дико, как разъяренный зверь, кинулась к нему, ударила по лицу, сцепила руки на его шее, словно пытаясь задушить, а в следующее мгновение, он сбил ее с ног, прижал к полу так, что она не могла пошевелиться… Она понимала, зачем он пришел, но не могла ни сопротивляться, ни плакать, ни кричать, она отвернулась и смотрела в темноту. Неля чувствовала, что случилось нечто странное, словно все, что происходило сейчас, было не реализацией будущего, которое можно изменить, а как будто бы уже прошедшим, тем, что нельзя ни переписать, ни исправить…

Ей показалось, что убийца мужа был несколько изумлен ее покорностью, отпустив пленницу, он пробормотал что-то вроде «а говорят, что арабские женщины верны и неприступны…».

Неля отвернулась к стене.

– Я из России, идиот, – с досадой сказала она.

От опешил от неожиданности.

– Откуда? Из России? О, черт!

Неля молчала. Тим поднялся.

– Откуда я должен был это знать? – неожиданно на чистом русском языке спросил он.

Неля резко вскочила. О нет! Этот мерзавец в форме американского солдата оказался еще и ее соотечественником…

– Убирайся отсюда, – сказала она, – Чего тебе еще нужно? Или сейчас все остальные тоже придут?

– Мы тут одни. А вот я, может, еще зайду! Не скажу, что ты ничего, но на войне-то любая сойдет, – он усмехнулся. Неля смерила его презрительным взглядом, которого он, разумеется, не увидел в темноте, и снова отвернулась к стене. Он захлопнул за собой дверь.

Жизнь теряла смысл с катастрофической скоростью. Мысль о родителях была единственной, которая поддерживала ее сейчас.

Неля не знала, сколько прошло времени, прежде чем дверь снова отворилась и появился Тим.

– Вставай, пошли!

Неля даже не повернула головы. Тогда он подошел, поднял ее за плечи, встряхнул, вытолкнул из комнаты, протащил по ступенькам и открыл дверь припаркованного автомобиля. Она опустилась на сиденье и закрыла глаза. Машина медленно тронулась, прорезая черную июльскую ночь холодным светом фар.

Неля повернула голову и посмотрела на своего похитителя.

– Знаешь, здесь в горах находится озеро, на берегах которого Святой Георгий убил дракона, – вдруг сказала она.

– И что? – спросил Тим, равнодушно глядя на дорогу, серпантином убегавшую вверх.

– То, что я ненавижу тебя и однажды убью, – просто ответила она.

Тим хохотнул.

– Интересно будет на это посмотреть, – заметил он. – Нет, дорогая, оттуда, куда я везу тебя, ты не выберешься…

– Посмотрим. В крайнем случае, я и в аду добьюсь с тобой встречи. Ты ведь не надеешься его избежать?

– Ты слишком бойкая для вдовы.

Неля сжала губы, он задел больную струну. Она молча прижалась лбом к стеклу. Вдалеке показалась автозаправка, Тим подъехал к ней и остановился. Неля решила, что им требуется бензин, но нет, он остался в машине, время тянулось бесконечно медленно. Ее похититель молчал, а ей было совершенно все равно, какая судьба ее ждет. Потом вдруг из темноты бесшумно подъехал белый сверкающий «Ауди». Два человека с длинными бородами и в таких же длинных белых одеждах вышли из машины, Тим направился к ним. Они долго спорили, потом люди в белом что-то протянули ему. Ударили по рукам. Он вернулся к машине и открыл Неле дверь.

– Вылезай. Пересадка, – объявил он.

– Что-что? – не поняла Неля.

– Дальше ты поедешь в том роскошном автомобиле, – он схватил ее за руку и выдернул из машины, – Прощай и веди себя хорошо!

Он усмехнулся своей красивой и от этого еще более ненавистной улыбкой.

– Машина получше твоей будет, – ответила Неля, направляясь к белому автомобилю. – И не забудь о моем обещании!

Он кивнул, а перед Нелей распахнулась дверь. Она села на заднее сидение. Один из мужчин обратился к ней с вопросом, но она развела руками, показав, что ни слова не понимает. Они не знают, что она говорит по-арабски, в этом ее преимущество.

Пленница откинулась на спинку кресла. После случившегося ей уже ничего не страшно. Эти люди заплатили за нее деньги, вряд ли они собираются бессмысленно убить ее. Но из их разговоров узнать о будущей участи не удалось, арабы смеялись, обсуждали общих знакомых, странно, казалось, даже война, происходившая в стране, не волновала их… Единственное, что поняла Неля – несколько раз упоминалась Саудовская Аравия. Возможно, она отправится туда….

Внезапно, она осознала, что случилось слишком много всего, что ее сознание не в состоянии больше бодрствовать, и женщина погрузилась в странный тяжелый сон без сновидений.

Когда Неля проснулась, машина ехала и ехала, дорога казалась бесконечной. Вдали показался неплохо сохранившийся старинный замок – Крак-де-Шевалье. Когда-то, много лет назад, здесь нашли убежище крестоносцы. Они ехали мимо замка. И вдруг Неля почувствовала, как сердце ее вздрогнуло, словно остановилось на секунду. Она забыла о своих похитителях, обо всем, что произошло в эти страшные несколько дней… что там, в замке? Почему он, словно магнитом притягивает ее? Она обернулась вслед удаляющейся каменной крепости. Замок остался позади. Но теперь в ее жизни появилась цель – во что бы то ни стало, она должна вырваться, ради того, чтобы попасть сюда, ради того, чтобы узнать, что здесь скрыто! В том, что замок был тем самым местом, которое она искала всю жизнь, Неля не сомневалась.

Между тем, дорога продолжала петлять среди желтоватых скал, она уходила на юг, все дальше и дальше. Пока, наконец, когда совсем стемнело, они не оказались в заброшенной деревне, среди полуразвалившихся глиняных домов. В один из них и втолкнули Нелю.

Она вскрикнула, споткнувшись о чью-то ногу, раздался грубый окрик, Неля поспешно извинилась сначала по-русски, затем по-английски.

– В темноте вас не видно, – сказала она.

– А ты тут не ходи, некуда тут ходить, – ответил грубоватый женский голос с сильным южнорусским выговором.

– Извините, – Неля слегка улыбнулась и опустилась на землю, – Кто вы? Вас тут много?

– Достаточно, – ответил голос. – Мы такие же, как ты.

– Что с нами будет? – спросила Неля.

Никто не ответил. Неля замолчала. Она пыталась приглядываться и вскоре начала различать женские лица, ей показалось, что многие девушки были моложе ее.

– Вы давно тут? – спросила она.

– Около недели, – ответила все та же женщина.

– Меня зовут Неля.

– Марья.

Постепенно от Марьи, задавая вопрос за вопросом, Неле удалось что-то узнать. Очевидно, эти девушки работали в Израиле и Ливане нелегально, потом попали в плохие руки и оказались здесь, дальше их, видимо, собирались направить на юг, возможно, в Саудовскую Аравию. У них не было документов, не было денег, не было желания спастись. Очевидно, им некуда идти, а возможно, слишком долго тяжелые дни подтачивали их изнутри, пока, наконец, храм души, эдакая избушка на курьих ножках, не рухнул, погребя под собой стремление жить дальше. У Нели – другая история, в ней был замок, это к нему она стремилась, сквозь черноту гор, бескрайние пустыни, и долгие дни в Египте, в Ливане, в России.

Внезапно дверь распахнулась, желтый свет фонаря ударил по глазам. Девушки испуганно прижались к стене. Луч остановился на Неле, освещая лицо. Вошедших она не видела. Наконец, один из них произнес:

– Она очень красива, давай я возьму ее для эмира?

– Бери, – ответил второй голос.

– Тогда завтра она поедет со мной, а остальных в самолет и на юг.

Дверь захлопнулась. Неля зажмурилась, но перед глазами продолжали плыть желтые круги, превращаясь в фигуры одна причудливее другой. В отличие от девушек, она хорошо понимала смысл сказанного. Значит, завтра ее снова куда-то повезут. И возможно, у нее будет шанс… Она слегка улыбнулась в темноту. В арабских странах она считалась красавицей, хотя в России была лишь среднестатистической девушкой, действительно, представления о прекрасном меняются в зависимости от географической широты, как климат, растения и звезды на небе…

– Нас завтра посадят в самолет, – сказала вдруг одна из девушек, видимо, она тоже знала язык. Эта новость не вызвала ни малейшего интереса, все женщины отреагировали с удивительным безразличием.

– Разве вам не важно, что с вами будет? – спросила Неля.

– Хуже, чем было, уже не будет, – спокойно ответила Марья. – Вот сигареты бы дал кто…

Неля отвернулась, у нее не было сигарет. Она закрыла глаза и снова представила величественный замок, куда вскоре надеялась направиться.

Рано утром, едва забрезжил рассвет, дверь отворилась и Нелю вывели к машине, на этот раз обошлись без лимузина: темно-синий невысокий джип стоял во дворе. Водитель пожал руку другому мужчине, по-восточному обнялись, долго похлопывая друг друга по плечам, потом Нелю посадили в машину, и они снова тронулись в путь. Водитель молчал. Неля была напряжена. Они одни, у нее должен быть шанс убежать, иначе и быть не может! Ведь ей так нужно вернуться в замок! Прошло еще несколько часов. Внезапно, двигатель несколько раз словно чихнул, раздался глухой стук, автомобиль дернулся, замедлил ход, после чего остановился. Водитель пробормотал проклятья, видимо, раскалившись от жары, двигатель перегрелся и требовал отдыха. Неля разглядывала в зеркало заднего вида лицо своего похитителя: большой, словно тяжелый нос, слишком густые брови, квадратный подбородок, да, это был сильный и решительный человек. Возможно, он умен, вряд ли его удастся обмануть. Обладатель тяжелого носа тем временем открыл дверь, в салон пахнуло раскаленным воздухом, словно из духового шкафа, мужчина вышел и открыл капот, деловито рассматривая мотор. Ну, вот и шанс. Дверь открыта – выпрыгивай и беги! Но куда она может побежать здесь, в раскаленной пустыне? Он догонит ее, возможно, он даже вооружен! В любом случае, она не знает, куда идти, не знает, как ей выбраться, она просто умрет от жажды или этой нещадной жары… Неужели же бог оставил ее…

И в этот момент, словно возникнув из недр самой истории, на вершине песчаной гряды показался всадник. Верхом на великолепном арабском скакуне, с тюрбаном на голове и белым покрывалом, закрывшим лицо, он был похож на повелителя туарегов. Он был слишком далеко. Однако всадник заметил остановившуюся машину, направил лошадь вниз, легким аллюром скакун спустился с холма и направился к автомобилю. И в эту секунду, прежде чем водитель успел опомниться, Неля распахнула дверь, выскочила из машины и понеслась, словно подхваченная вихрем, навстречу незнакомому всаднику. Водитель бросился за ней.

Подбежав, она схватила поводья его лошади и почти скороговоркой произнесла:

– Помогите мне, пожалуйста, помогите! Эти люди похитили меня, они убийцы и бандиты! Они хотят продать меня какому-то эмиру. Пожалуйста, помогите мне сбежать!

Он не ответил, лишь долгим и внимательным взглядом посмотрел в глаза, как если бы пытался вспомнить ее лицо. В эту секунду араб оказался рядом.

– Он пытается похитить меня, помогите! – снова крикнула Неля.

От неожиданности, тот сделал шаг назад.

– Не знал, что я говорю по-арабски? – спросила она. – Да, я знаю, чего вы хотите!

– Она врет, – водитель уже пришел в себя и заговорил с всадником по-свойски, – Она врет, это моя жена, решила оставить меня. Ее право, но нельзя же сделать это посреди пустыни!

Он засмеялся, но всадник остался серьезным.

– Я знаю тебя, Мустафа, – сказал он вдруг. – Это не первая женщина, которую ты похитил. Но эту я тебе не отдам.

– Но… – попытался было возразить Мустафа.

– Убирайся, – коротко ответил всадник.

Мустафа, к величайшему изумлению Нели, опустил голову, повернулся и понуро побрел к машине. Всадник же протянул Неле руку.

– Залезайте на лошадь, – произнес он. Она улыбнулась. Видимо он хотел улыбнуться в ответ, поэтому снял покрывало с лица, чтобы она могла это увидеть.

Неля вскрикнула от ужаса, села на песок, не в силах отвести глаз от его лица, а потом, вскочив, бросилась вслед за Мустафой.

– Подождите! – крикнула она. – Подождите, не уезжайте, не оставляйте меня с ним!

На несколько секунд всадник застыл в изумлении, а потом догнал, наклонился, его руки схватили ее за талию, легко подняли в воздух и посадили на конскую спину.

– Кажется, от жары ты не понимаешь, что делаешь, бедняга, – просто сказал он, однако крепко ее удерживая, и тронул поводья.

Но Неля не чувствовала жары, напротив, казалось, ледяной холод окутывает ее, пробирается внутрь, замораживая все, что осталось еще живого, наверное, так чувствовал себя Кай, сидя в санях Снежной королевы.

Белый воин

Рассвело. Утром в пустыне не было так мучительно жарко. Мы перебрались через небольшие холмы. Я молчала, Квентин тоже напряженно смотрел на горизонт. Вдруг он вытянул руку – прямо на горе располагался белоснежный шатер, один-единственный, он словно невиданный цветок, расцвел на каменном безжизненном склоне. Почувствовав, как силы возвращаются, я с ликованием в душе пустила коня галопом, я летела навстречу тому, кто должен был вывести нас из пустыни и провести в Крак-де-Шевалье.

У самого шатра мы спешились, не зная, как осмелиться войти внутрь. Наконец, я решилась, откинула полог и вошла. Квентин остался снаружи.

– Мир вашему дому, – произнесла я. – Здесь кто-то есть?

Белый воин сидел ко мне спиной, на нем была такая же странная одежда, как на всех арабских мужчинах, как и на Квентине сейчас. Но даже отсюда я видела, что кожа на его шее светлее, чем у арабов, волосы же были скрыты тюрбаном. Он поднялся и обернулся.

В ту же секунду, я замерла, словно мне показали изображение медузы, потом отступила назад, не в силах произнести ни слова. Он внимательно смотрел на меня.

– Мир и вам, миледи, – сказал он, – Как вы оказались в этом ужасном месте?

Это было уж слишком, дар речи вернулся ко мне, более того, ко мне вернулась способность кричать!

– И ты еще смеешь, негодяй, спрашивать, как я здесь оказалась? Смеешь, после того, что ты со мной сделал? Как ты мог предать мое доверие, как мог продать меня, словно скотину, нашим врагам?!

Я бросилась к нему, одна пощечина, другая, третья – сэр Тимоти заслуживал гораздо большего, он заслуживал смерти!

Он не пытался уклониться от моих ударов, потом поймал и легонько сжал мои запястья.

– Я не понимаю вас, леди, возможно, вы бредите из-за жары… в пустыне это иногда случается, – спокойно сказал он.

– Брежу? Я? Нет… – прошептала я, – Теперь нет! Я бредила тогда, когда думала, что люблю тебя, когда позволила тебе соблазнить и обмануть меня, но теперь нет! – я отскочила назад, выхватила длинный кинжал, – Теперь ты ответишь за все зло, что причинил мне! Сам дьявол привел меня сюда!

Я занесла руку, собираясь ударить, он не сопротивлялся, застыв от изумления, но в эту секунду раздался женский вопль, кто-то вцепился в мое плечо, потом схватил за кисть, пытаясь вырвать кинжал, я обернулась.

Молодая арабка с глазами полными ужаса смотрела на меня.

– Не смей убивать Белого воина, – произнесла она на ломаном английском, – Белый воин добр и смел! Он наш друг. Он друг.

– Несомненно, – ответила я, роняя кинжал. Тимоти все это время наблюдал за нами с недоумением, но я не удивлялась, я знала, что этот человек лицемерен и обладает изрядными способностями к лицедейству. Прятаться за женскими спинами тоже вполне в его духе!

– Вы успокоились, сударыня? – с прохладной вежливостью спросил он.

– Я успокоюсь, когда увижу тебя мертвым!

– Это какая-то ошибка, – он покачал головой.

Женщина подошла к нему, взяла за руку, обернулась ко мне, в ее глазах светилась не ненависть, но осуждение. Полог поднялся и вошел Квентин.

– Что здесь происхо… – начал было он, но замолчал, едва лишь увидел сэра Тимоти. В следующую секунду Квентин обнажил меч.

– Я знал, что мне предстоит перерезать тебе горло, мерзавец! – сказал он, вытирая лезвие о рукав.

Сэр Тимоти взял меч, лежавший у стены, и его лицо потемнело от гнева.

– Я могу стерпеть оскорбления от леди, но ты, кто бы ты ни был, ответишь за свои слова. Назови себя, чтобы я знал, кого убью!

– Неужели? – Квентин церемонно поклонился, – Ну если ты так быстро забыл мое лицо, то я напомню! Мое имя Квентин Милтон. Ты же можешь не представляться.

– Кто эта дама с тобой?

Квентин горько рассмеялся.

– Неужели ты мог забыть леди Ноэллу? Ту, что отец завещал тебе назвать своей женой? Но ты оказался недостоин одного ее волоска, мерзавец…

– Отец? Что ты несешь? Откуда тебе знать моего отца?! Я и сам не помню его… Мое почтение, леди Ноэлла. Прошу вас отойти и не мешать поединку с этим безумцем. И ты отойди, Самира.

Самира сделала шаг в сторону.

– Господин Лионель будет сражаться с чужеземцем? – спросила она по-арабски. Он кивнул и пожал плечами, показывая, что у него нет выбора.

Я стремительно обернулась. Я не поняла слов сказанных Самирой, но «Господин Лионель» – эти мне были знакомы! Я подняла глаза и встретилась со взглядом его синих глаз, точно таких же, но они казались иными – глубже, жестче, и словно выгоревшими на солнце. Миг – и я встала между ним и Квентином.

– Кто вы? – тихо спросила я.

– Я собирался представиться, ибо скрывать свое имя не в моих правилах, – спокойно ответил он. – Здесь меня знают под именем Белый воин. Мое настоящее имя Лайонелл, сэр Бритсбери. К вашим услугам, миледи.

Он поклонился. Лайонелл, сэр Бритсбери! Неужели это могло быть правдой?! Что если этот мерзавец снова пытается нас одурачить, чтобы выйти сухим из воды? Но что-то в глубине моего сердца говорило, что сказанное – правда. Когда-то я любила сэра Тимоти, я смогла бы отличить его даже от брата-близнеца!

Пораженный, Квентин опустил меч.

– Простите, мой господин, – он поклонился. – Я принял вас за другого.

– Я прощаю тебя, – Лайонелл убрал меч, – Очевидно, эта леди тоже приняла меня за другого, когда хлестала по щекам.

– Здесь нет секрета, – ответила я. – Сэр Лайонелл, я приняла вас за вашего брата сэра Тимоти. Невестой которого я некоторое время назад являлась.

Лайонелл застыл от изумления, потом вдруг сделал Квентину и Самире знак покинуть шатер. Он принес низкую скамейку, я опустилась на нее. Несколько минут Лайонелл молчал, глядя на меня, словно на диковинного зверя.

– Значит, мой брат умудрился соблазнить красавицу, а потом продал ее местным богачам? – он хохотнул, – А Тимоти проворный малый!

Я с негодованием взглянула на него, Лайонелл тут же стал серьезным.

– Простите, леди Ноэлла, несомненно, его поступок низок и заслуживает сурового наказания. Я не виню его, в стане Ричарда невозможно быть другим. Он же в его войске?

Я кивнула.

– Чего вы искали здесь?

– Я и мой защитник Квентин хотели, чтобы Белый воин помог нам добраться до Крак-де-Шевалье.

– Можете рассчитывать на меня. Мой брат опозорил наш род, я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить его вину.

– Это уже невозможно, к сожалению, – ответила я, чувствуя, как мои глаза наполняются слезами, а щеки заливаются краской стыда.

Лайонелл кивнул. Он позвал Самиру, велел принести еды, мы были голодны и с жадностью накинулись на предложенную скромную пищу. Потом Лайонелл расспросил о том, что нам пришлось пережить, о Ричарде, о сэре Тимоти, о Бритсбери. Смерть отца невероятно огорчила его.

– Мой отец был благороден и честен, может и к лучшему, что он не дожил до сегодняшнего дня! – прошептал он, потом добавил – Отдохните в жару. Ночью прохладнее и безопаснее, да и звезды укажут нам дорогу. До замка неделя пути.

Мы выехали едва лишь село солнце. Наш небольшой караван медленно тронулся в путь, впереди Лайонел, за ним я и Самира, позади Квентин. Прохлада необычайно радовала меня, удивительно, как в этой стране изнуряющий зной сменяется холодом! Заметив, что я совсем продрогла, Лайонелл снял с себя теплый плащ из верблюжьей шерсти и протянул мне. Я закуталась, и мы долго ехали молча. Наконец, я нарушила молчание.

– Никогда прежде я не видела таких ярких звезд.

– Да, это пустыня. Вот эти яркие звезды – пояс богатыря Ориона. Это – созвездие Лебедя. Это – Млечный путь.

– Они прекрасны, – согласилась я. – Эта страна красива странной красотой, она отличается от нашей родины.

Он кивнул, а я спросила, почему он живет в пустыне.

– Когда-то мы с братом покинули дом отца, чтобы пойти в Святую землю и помочь нашим собратьям, которые погибали здесь. Мы присоединились к войскам, прошли до самого Иерусалима. Мы воевали и видели смерть. Но однажды наши пути разошлись. Я видел, как по приказу Рене Шатиньонского, наместника в Иерусалиме, убили сотню невинных пленников. Это были простые горожане и бедняки, среди них были дети. Потом войска Салладина окружили нас, мы ждали мести, но он оказался благороден, он отпустил нас, забрав лишь оружие. Возможно, он хотел показать, что арабский султан милосерден, но потом я узнал его ближе. Он храбр как лев, силен как бык, но у него сердце рыцаря. Это я знаю твердо. И тогда что-то произошло со мной, моя вера пошатнулась, я, словно прозрел, и отныне уже не мог не смотреть, не мог не видеть. И я видел все отчетливее, понимал все яснее, что не за крестом животворящим, не за знаменем Господа, не за Святым городом и даже не в поисках Грааля пришли сюда крестоносцы! Этими рыцарями, неважно к какому ордену они принадлежали, двигала жажда наживы, они пришли сюда за сокровищами новых земель! И те, кто вначале шел под знаменем бога, оставляли его в погоне за золотом неверных, они забывали о чести и совести, они переставали быть мне братьями. Таким же стал и сэр Тимоти. Стремление к власти и любовь к богатству теперь владеют его душой.

– Прости брат, – сказал я ему, – Я не могу больше сражаться с вами. Я возвращаюсь назад.

Я отправился в обратный путь, по дороге столкнулся с разбойниками, был ранен и попрощался с жизнью. Самира нашла и выходила меня. Она отнесла меня в пустыню, в оазис, там я и остался. Через нас проходили караваны, я помогал арабам, обо мне пошел слух, а однажды сам Салладин с войском оказался в нашем оазисе. Он просил меня сопровождать его, говорил, что хотел бы понять белых людей, освоить их язык, и я пошел за ним. Я многому научил правителя, а он, в свою очередь, меня. Не верьте, леди, если вам скажут, что я сражался против своих. Этого не было. Я лишь хотел рассказать Салладину о своей стране, хотел, чтобы наши народы стали понятней друг другу!

– Но тут в пустыне нет жизни, – горько заметила я.

– Напротив. Здесь есть свобода. И жизнь есть, если научиться ее замечать.

Он остановил коня у небольшой каменной гряды, спрыгнул на землю, вытащил из мешка у седла нечто напоминавшее небольшую кирку и принялся разгребать песок. Мы с изумлением следили за его действиями. Вскоре образовался небольшой колодец, который к нашему восторгу медленно наполнялся водой. Лошади жадно склонились над этой естественной поилкой. Самира и Квентин спешились, я же поднялась на каменную гряду, оглядела бескрайнюю черноту пустыни. Сэр Лайонелл развел костер, было холодно, но я не спешила вернуться к огню. Мое внимание привлекло нечто похожее на огромный кристалл или каменный цветок, удивительный предмет лежал прямо на песке! Я наклонилась и провела по нему рукой, коснувшись гладких лепестков. Вдруг языки пламени вспыхнули на гранях кристалла, и цветок засверкал удивительной огненной красотой. Я обернулась. Сэр Лайонелл стоял позади, с горящим факелом в руках.

– Что это? – тихо спросила я.

– Ее называют роза пустыни. Это куски соли, лишь здесь, соединяясь с песком, они принимают удивительную форму каменного цветка. Как видите, леди Ноэлла, и в пустыне можно встретить нечто прекрасное! А иногда северный ветер приносит поистине сказочные подарки.

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза, почему-то мне показалось, что он имел в виду меня. Мое сердце забилось быстрее, когда-то я любила его брата, у них было одно лицо, мои чувства переносились с одного человека на другого, словно отражаясь в странном зеркале судьбы. Он заметил мой взгляд, но не отвел глаз.

– Леди Ноэлла, – прямо и просто сказал Белый воин, – Моему брату вы ставите в вину, что он обманул вас, обещав стать вашим мужем, а затем продал в гарем Салладина. От гарема я вас избавлю, эта участь вам больше не грозит. Но я хотел бы искупить вину брата, чтобы имя Бритсбери оставалось честным, каким было на протяжении веков.

– Что вы хотите сказать, милорд? – спросила я удивленно.

– Я готов взять вас в жены вместо брата. Вряд ли кто-то заметит подмену, мы ведь близнецы, – он улыбнулся.

Я поднялась.

– Сэр Лайонелл, это слова истинного рыцаря, – ответила я, – Но жертва слишком велика, и принять я ее не могу.

– С каких пор женитьба на красивой женщине стала жертвой? Тем самым я исполнил бы волю покойного отца, раз не сумел оправдать иных его ожиданий, – грустно заметил он. – Разве вы не видите, что ветер пустыни не случайно привел вас в эти края, к моему шатру? Едва лишь я увидел вас, я понял, что такова была Божья воля.

Я молчала. С одной стороны, его предложение было великодушным, ведь я не заслуживала подобного снисхождения. С другой – как я могу верить брату того, кто уже раз обманул меня? Человеку с тем же лицом?

– В любом случае, в пустыне нет священников, вы можете подумать над моим предложением пока мы не прибудем в Крак-де-Шевалье, – Лайонелл повернулся и направился к костру. Я продолжала стоять посреди холодной ночи, словно на краю леденеющего мира, не зная, что делать дальше.

Через неделю мы прибыли в Крак-де-Шевалье. Замок поразил меня своими размерами, но главное – за его мощными стенами мы были в безопасности, словно снова оказались в Бритсбери, по крайней мере, здесь частенько была слышна английская речь и почти не встречались арабы. И все равно мы были бесконечно далеко от родного порога, куда я опять захотела вернуться. Вернуться с сэром Лайонеллом, который через несколько недель здесь, в крепости Крак-де-Шевалье, стал моим мужем перед богом и людьми.