Текст книги "Приручить Генерального"

Айрин Лакс
Приручить Генерального

Глава 1

Марфа

– В моем офисе есть только одно правило. Я тут босс… Я говорю – вы подчиняетесь. Кто тут босс?! – обвел всех медленным, тяжелым взглядом.

– Вы босс! – залепетали смущенные девицы, поджимая бедра так, словно им уже жутко сильно начали поджимать промокшие трусики.

Все потому, что генеральный маркетингового агентства сегодня в водолазке и спортивных штанах. Водолазка не скрывает, что его тело просится на холст, а штаны… Просто кричат: эти бедра-колонны могут двигаться без устали, вдалбливая немаленьких размеров мужское достоинство. Эти бедра созданы для того, чтобы их хорошенько оседлали…

– Вот именно, я босс. Вперед. У каждой из вас персональное задание. Сдаете лично мне. Провинившиеся… проставляются перед коллективом, – хмыкнул.

Все остальные сотрудники загудели и улюлюкали, начали делать ставки, кто из новеньких сегодня будет из отстающих и проставится в баре.

– Ставлю на пучеглазика! – первым грохотал босс и шмякнул ладонью на стол несчастного франклина.

Вот это заявочки!

Это… что… отбор среди претендентов или голодные игры?

А как же… дружный коллектив, о котором говорила подруга?

Ну и ну… Куда я попала? Ох, как я попала…

Так, я поплелась к стойке, где администратор раздавал задания новеньким, и ждала, пока очередь дойдет до меня.

Главное, не высовываться. Я всего лишь хочу получить эту работу. Я буду исполнительной, тихой…

– Для вас ничего нет, – улыбнулась стерва в костюме цвета фуксии и развернулась, едва не хлестнув мне по глазам кончиком своего длинного черного конского хвоста.

Дылда… На каблуках, почти одного роста с генеральным, которого впору обозвать просто вожак стаи диких обезьян.

Так, я сделаю вид, что эта стерва просто ошиблась, и попрошу задание. Это просто. Ведь я же прошла первый отбор, собеседование с начальником отдела кадров… Сделать пустяковое задание и дело в шляпе!

– Эй ты… – загрохотал голос позади.

Это не ко мне относится, я поспешила в сторону.

– Рыжая, – донеслось в спину голосом генерального. – Ты тут одна такая на весь офис. Ко мне. Живо!

О, не к добру это… О, не к добру.

Но вдруг пронесет?

Я опустила руку в свой шопер и сжала сушеную кроличью лапку.

Вообще я во всякую лабуду не верила. Но подруга подарила и счастливо тараторила, что задние лапки отбираются из забоя, который был в полную и нарастающую фазу луны. Кожаный шнурок с деревянными бусинками, косточка. Я сжала эту хрупкую косточку изо всех сил.

– Звали?

– Звал. Дверь, кстати, можешь не закрывать, – бросил на меня взгляд из-под насупленных бровей. – Ты отбор не прошла. Свободна.

– Что? – пропищала я.

Как жалко… Черт… Я вообще чувствую себя не в своей тарелке, находясь в этом офисе, больше напоминающем улей. Слишком мало пространства…

Но работа мне нужна. Позарез.

– Вы даже не посмотрели. Я лучше всех выполню задание.

– Для тебя его нет. Свободна, – протянул. – Дверь за собой закроешь, когда уйдешь.

Вот гад! И ведь даже не смотрел на меня. В принципе, хорошо, что не смотрел. Я потела, как будто в офисе было пятьдесят градусов духоты!

Мужик перебирал бумаги и даже не смотрел на меня.

Оторвал взгляд.

– Ты еще здесь, что ли? – удивился. – Разве неясно выразился?

В другой обстановке я бы тебя на хутор послала. Но сейчас попыталась улыбнуться.

– Могу узнать почему?

– Коммуникабельность. Пунктуальность… Аккуратный внешний вид. Сказать, где у тебя по нулям? Везде!

– Допустим, я опоздала. Немного.

– На полчаса, – вскинул брови.

– Тачка заглохла. Случайность.

– Просматривал видеозапись с твоим собеседованием, – поморщился. – Коммуникабельность на троечку.

– Все троечники – самые успешные в жизни. Крепкий середнячок. В огне не горят, в воде не тонут.

– Нет. Не подходишь ты мне.

– Почему?

Он насупился и посмотрел на меня пристально. Краска бросилась мне в лицо.

– Это… Это потому что я… рыжая, что ли?

Он молчал.

– Или… Или мелкая? Мелкая, да?

Ну, конечно! Конечно…

Мой гномий рост… метр пятьдесят семь!

А тут все фифы не меньше метра семидесяти пяти без каблуков, с длинными волосами, в модных брендовых костюмах, идеальным маникюром, а я… ногти сгрызла на большом пальце. От волнения.

Именно на этот большой палец и смотрел босс.

Еще и скривился.

Ясно. Чистоплюй нашел повод!

Не принять меня на работу. Черт побери, даже шанса не дал показать себя, а я… воодушевилась! Настроилась…

Черт побери, я готова даже терпеть начальство!

Терпение, Марфа…

Терпения хватило на секунду!

– Ясно, – фыркнула я. – Вам здесь… телочки нужны. Просто красивые мордашки и прокачанные задницы. Для перепиха.

– ЧТОООООО?!

– То! На лице все написано! Примитивно-оценочные суждения, основанные на первичном осмотре. Как часто вы развешиваете ярлыки и оцениваете форму сосуда, а не его содержание?

Я ткнула в его сторону пальцем, вскинув руку в обвиняющем жесте, босс пригнулся и отпрянул.

– Ты че… Охренела? – взревел. – Ты чем в меня кинула? Ведьма!

– Ничем, кроме правды. Правильное слово острее клинка.

– Убери это, – побледнел. – Убери это дерьмо с моего стола. Кости какие-то… Живо убрала!

Я…

О, как неловко.

В запале я нечаянно кинула в него кроличьей лапкой, а он… суеверный, что ли?!

– Это просто кроличья лапка. Трусы проверьте, могли обмочиться от страха! – процедила я сквозь зубы и подошла к столу, сграбастала сувенир.

Фигня, конечно… Но подруга старалась. Разбрасываться их подарками – все равно, что подругами разбрасываться, а подруг у меня не так уж много…

Я взяла сувенир и вдруг…

Мой взгляд застыл на уровне немного задравшейся водолазки босса.

Мое внимание привлекла едва заметная чернильная отметина на прекрасном прессе.

Вернее, знак.

Я этот знак… узнала! О-о-о… разумеется, узнала!

На выходных была в одном очень неприличном клубе, и всем «жеребцам» ставили такие временные клейма.

Дыхание сбилось…

Не-е-ет! Не может этого быть!

Я пригляделась к генеральному повнимательнее…

Боже.

Конечно…

Тот самый…

Обнаженный атлет в черных кожаных трусах!

Роскошный вожак стаи жеребцов! Маска полностью закрывала его лицо.

Но…

Это тело! Я его узнала.

Я потянулась и дернула водолазку вверх. О да! Та самая отметина!

Босс отпрянул.

– Короче. Ты… Мало того, что непунктуальная, одета небрежно, так еще и ведешь себя неадекватно. Пусть охрана тобой займется. Я с психами не работаю! – взял в руки телефон.

– Рысью, пожалуйста! – потребовала я, сложив руки под грудью.

Босс положил телефон и сделал вид, будто не понял.

Но я заметила, как он одернул водолазку и потер живот в том самом месте. О, наивный чукотский мальчик… Эта метка еще три дня сходить будет… Ничем не сотрешь, пока сама не вымоется.

– Рысью! – повторила я и поцокала языком, изображая лошадку.

Теперь досада явно проступила на лице генерального. Он пригляделся ко мне.

– Что? – двинулся стремительно.

– Тпру, жеребец… Плохой коняшка… – зубоскалила я. – Клуб «Хорсе», ночь с субботы на воскресенье. Тематическая тусовка Константина Павлова!

– Не может быть. Нет, блять. Ну, не может этого быть… – забормотал он.

– Может. О-о-о… Да-а-а… – протянула я. – Еще как может.

У меня в руках зашибись какой компромат на этого здорового мудака! Поэтому я гордо тряхнула копной волос и посмотрела на босса, перейдя на «ты»:

– Я тебя узнала. Ты дефилировал там в роли жеребца… Катал на своей большой спине… Или не только на спине?

– Заткнись.

– Ой, нет, кажется, я говорю слишком тихо, да? А не рассказать ли мне об этом на весь офис? О, эти телочки будут рады узнать, что их босс…

– Заткнись, – рыкнул.

– У меня есть фото. И я могу нарисовать все по памяти. О да! Я напишу такую картину и подарю этому офису.

– Ты ничего не сделаешь. Ясно? Я не из тех… Просто тупая жеребьевка. Все!

– Конечно-конечно… – закивала я. – Да, жеребьевка! Но кому какое дело? Главное не сам факт, а то, как ты их представляешь. У меня хорошие связи, я всем-всем в тусовке могу растрепать, что Дубинин Ростислав – из нижних саб…

– Я вообще… адекватный мужик! – зарычал, гневно дыша, сопел, как бык.

– Пффффф…

– Хорошо. Что ты хочешь за молчание? Ты… – я и не заметила, как этот громила подошел ко мне. – Ты… маленький клоп. С волосами цвета ржавчины.

– Работу. Всего лишь эту работу.

– И все?

– И все.

– Я дам тебе работу!

Он быстро плюнул на свою ладонь и схватил мою, потряс.

– По рукам!

– Фу-у-у… Ты свои слюни об меня растер, что ли?

– Для человека, который одет как хиппи и носит в растаманском шопере сушеные кости, плевок на ладонь – крепче договора, – рассмеялся низким, грудным смехом.

– Да я вообще не из таких! Я…

– Все. Свободна! Принята… – зарычал, тяжело дыша. – Внештатным сотрудником. Работаешь на меня. Отчитываешь мне. Ходишь подо мной? Усекла?!

– Полгода, – запоздало добавила я. – Полгода, и ни днем больше. Все. Больше мне не нужно.

– А вот это уже не факт. Ты хотела работу? Я дал тебе работу. Продержишься ты подо мной полгода или нет – твои проблемы.

Он встал и заложил пальцы за резинку штанов, выпятив свои безобразно пошлые бедра.

Еще и так сказал… подо мной…

Как будто я под ним лежать собиралась! Вот еще…

– И первое твое задание…

– Что, уже?

– Уже.

– Слушаю.

– Купи мне трусы.

– Что, свои обмочили, да?

– Для плавания, – продолжил невозмутимо. – И резиновые шлепки. Я сегодня сумку дома забыл, тренировки пропускать не привык.

– Но я дизайнером пришла.

– А будешь… Будешь моей девочкой на побегушках. Работа есть работа… Дареному коню в зубы не смотрят! – и снова улыбнулся мстительно. – Работаешь? Или как?

– Работаю. Размер у вас какой?

– А ты замерь… – вильнул бедрами. – Узнаешь.

Трогать это роскошное тело?

Елозить по нему с сантиметром?

И да… Да, конечно, он хорош, как тело… Еще бы это тело не говорило…

Полгода. Полгода. Полгода.

Кажется, это будут самые кошмарные полгода в моей жизни…

Или самые пошлые.

Потому что босс решил проверить на прочность не только мои нервы, но и кое-что еще…

Глава 2

Марфа

Как измерить то, что трогать пальцами не рекомендуется? И не то чтобы я была из числа скромниц, скорее, наоборот. Но я была принципиально против того, чтобы трогать тело и член Дубинина – этой гориллы, прозябающей в тумане предубеждений!

И если с ногой мне все было понятно – просто купить самые большие в мире белые тапки, то со всем остальным сложно приходилось.

Я получила под личную ответственность корпоративную карту, мстительно присмотрела модель мужских плавок! Но столкнулась с некоторой проблемой…

Бедра – мощные. А что насчет агрегата для интимных связей? Размер немаленький, но как бы узнать точнее…

Пришлось просить о помощи и позвонить своей самой умной подруге.

– Виола, ты же умная? – шепнула я.

– Привет. Мой IQ довольно высокий, что позволяет сделать некоторые выводы о…

– Короче, ты невероятно умная. Я в тебе уверена! – оборвала подругу. – Подскажи, как измерить… член.

– Что сделать? Мне кажется, я тебя плохо расслышала. У тебя связь прерывается.

Я подошла к окну.

– Как член, говорю, измерить? Ну?

– Член?..

– Да.

– Мужской член? Мы говорим о половом органе? – удивилась Виола.

– Да! Пенис. Фаллос. Кукан. Елдак… Словом, мне его нужно измерить… – сказала погромче. – Но так, чтобы не трогать. Понимаешь? Есть идеи, как измерить хуй?

– Я… Я даже представить не могу, зачем тебе это нужно. Может быть, для… кхм… творчества. Уффф… Постараюсь помочь. Так… Кхм… Не трогаем, да?

– Не трогаем.

– Визуально?

– Большой. Толстый. В трусах в обтяжку без стояка ничего так… – поделилась. – Ого-го такой… Ух… Хуй, что надо!

– Этого недостаточно?

– Мне размер нужен. Точный. Ну? Как измерить? Чтобы с сантиметром туда не лезть?

– Если ты не можешь, не хочешь или просто не имеешь возможности точно измерить желаемый объект…

– Не надо вот этого, окей? Не желаемый! Нет во мне желания. Просто необходимость. Рабочая.

– Не цепляйся к словам. Используй сравнительно-ассоциативный ряд. К примеру, подбираешь некий предмет, который зрительно похож на объект и максимально приближен к нему, измеряешь параметры, учитываешь погрешность, если речь идет о точности.

– Объект. Виола, я тебя люблю. Ты такая умная… Просто охренеть! Я тебе детскую распишу, хочешь? Нарисую твоего малыша ангелочком с молнией в руках…

– Спасибо, мы еще не решили, где будем жить. Может быть, везде. Как кочевники…

– Все, целую. Иду подбирать предмет. Для объекта…

Я исследовала весь офис, пристально изучила бедра Дубинина, оценила.

Пыталась подойти к проблеме так, как посоветовала сделать Виола.

Но вот беда – ее разумный подход мне ни капельки не помогал.

Мне было проще изобразить объект в натуральную величину.

Я взяла бумаги, села на пол, потому что не любила рисовать сидя, и принялась за работу…

Увлекшись, я и не подозревала, что кое-что стоял за моей спиной и… смотрел.

* * *

Дубинин

«Пошли на тусовку к режиссеру Константину Павлову! – говорил мой старый школьный приятель Эмиль. – Будет веселая вечеринка-маскарад!»

Какой шанс, что, попав на театрализованную тусовку с секс-фетишистским уклоном, встретишь в обычной жизни одного из тех, с кем побывал там?

Шансы велики, если бы речь шла о привычном круге общения. Но там же… только избранные – или очень состоятельные люди, которые, прости боже, отвалили хуеву тучу денег за участие в этой срамоте!

Либо тусовка творческих лядей…

Казалось бы, все свои, никто ничего дальше тех стен не должен был вынести.

И – нате!

Я вспомнил тот вечер. У каждого своя роль, все одинаково тянули жребий…

Мне досталась роль жеребца-вожака. Мустанга, словом. Я даже в тайне немного радовался, ведь могла бы достаться роль собаки или кого похуже. Видел я одного знакомого банкира – ему досталась роль ручной собачки, ползал там на коленях, брюхом пол подметал.

И ведь даже с учетом всего нормально прошло…

Ну, как?! Как, скажите, можно так влипнуть? Шантаж!..

Разозлившись, я набрал Эмилю.

– Слышь, Кароль…

– А?

– Ты говорил, тусовка Павлова закрытая, конфиденциальность. Так?

– Утро доброе. Я едва проснулся, – ответил сонно. – Да, все так, а что?

– А то, дорогой мой. Меня участием в этой срамоте теперь шантажируют, нах.

– Кто? – из голоса приятеля пропал сон. – Говори, быстро нагнем, заставим молчать, – в голосе прорезался металл. – От бизнеса ничего не оставлю, поимею во все дыхательные. Имя!

– Что, завелся?

– Брат, я же от души тебя пригласил. Только потому что мой лучший друг Роб слился. Считай, ответственность несу за все, что произошло. Так что давай, выкладывай. Я сегодня же этим займусь, и к вечеру ты будешь вытирать ноги о шкуру мерзкой бляди, что посмела раскрыть рот.

– Кхм… Как-то жестишь ты, не?

– Так у тебя проблемы же серьезные?

Не то чтобы серьезные и большие. Скорее, маленькая проблемка. Я бы даже сказал, карликовая…

– Просто хочу уточнить, там случайных нет?

– Залетных? Нет! Все исключительно состоятельные, все всё понимают, помалкивают. Еще богемные… Тем вообще тусануть и зависнуть – чем трешовее, тем лучше. Если кто-то прихвастнет, то только о себе любимом, в самых ярких красках!

– Ясно.

– Но я не исключаю, что кто-то мог закрысить. Кого нагибаем?

– Никого. Сам решу. Просто знай, больше меня в такую ебатню не подписывай, понял? Срал я на эти игрища для извращенцев…

– А мне казалось, тебе даже понравилось. Не стремная роль вроде. Жеребец, мустанг, вожак! Самвэла видел? – ржанул Эмиль. – Тому вообще роль стола досталась. Стоял там раком, до сих пор угараю…

Я и сам хохотнул, потрещал немного с Каролем.

Так…

Два варианта – из очень богатых или из творческой тусовки.

Первый вариант – сразу нет. Я бы эту рыжую знал.

Значит, второй.

Творческая, бля, натура.

Ну, конечно! Хламида льняная, сумка, вязаная из конопли… Копна эта безбожная. Она с расческой незнакома? Или в салоны красоты не ходит? Пальцы без маникюра…

Где, кстати, она сейчас? Мелочь паршивая…

Я отправился по офису, нашел новенькую там, где ей быть не положено. Уединилась в огромном конференц-зале. Все окна-двери нараспашку.

Она… рисовала. Я зашел со спины.

Мелкая сидела и рисовала на полу. Всего на миг я засмотрелся, какими резкими уверенными штрихами она набрасывала карандашом ломаные линии.

Потом увидел, что она рисует, и рассвирепел, шагнул.

– Ты что творишь? – нагнулся над ней. – Мы же договорились!

Она подпрыгнула от неожиданности, впечаталась своей задницей в мой пах… В аккурат, на прибор…

– Ты… – мои пальцы сдавили ее хрупкие плечики. – Ты меня рисуешь, что ли?! Охерела? Мы договорились!

– Я твой пенис рисую, – вывернулась, как червяк.

Зыркнула.

– Живо через шредер все пропусти. И зачем ты мой прибор рисуешь?

– Измерить. Для трусов.

– Так в чем проблема? Бери измеряй! – спустил вниз штаны.

Глава 3

Марфа

На лице босса растянулась широкая ухмылка. Ну и рожа – сковородкой масляной. Смотри, не тресни от счастья… Неужели так счастлив вывалить свой ствол? Подумаешь, прибор… В трусах я его уже видела… Пфффф… Члены я видела всякие, и этим меня не удивишь.

Опустила взгляд вниз: у-у-уф!

Так и хотелось орнуть: ни хуя себе…

Хорошо, что я рыжая-конопатая, загорелая.

Как же хорошо… Лицо полностью обсыпано конопатыми веснушками, которые стали ярче из-за загара, поэтому краску смущения, бросившуюся в лицо, не было видно!

Прибор хорош.

Эрегированный…

Рос на глазах, будто прямо сейчас босс усердно поливал его раствором расти-шишка!

Не тяготела к скульптуре, но этот неприлично большой и красивый хуек я бы отлила в скульптуре. Красиво бы смотрелся на моей полочке…

Пожалуй, вышла бы крутая инсталляция – эта здоровая мощнецкая рука, длинными пальцами придерживающий агрегат.

– Ну как? – спросил небрежно.

Я взмахнула карандашом…

Собралась с мыслями, которые усердно порхали в пошлом направлении.

– Так вы из этих?

– Из кого?

– Эксгибиционистов? – поинтересовалась я. – Наблюдаются явные признаки сексуального возбуждения после демонстрации своих половых органов. Подчеркиваете собственную значимость…

– Измеряешь или как? – спросил босс.

Я присела обратно на пол, чтобы собрать свои карандаши, угольки и резинки.

Возможно, поза не самая удачная… М-да…

Дубинин возвышался надо мной, как колосс, наперевес держа оголенную шашку! Которая торчала так гордо, словно хотела заколоть кого-то или… быть обращенной в ход иначе.

Я на полу, Дубинин надо мной со спущенными штанами.

У него стояк, и…

Любой бы подумал пошло. Я – так точно подумала о пошлом…

Но хорош же… жеребец, да? Ох, как хорош…

– Пожалуй…

Я взмахнула карандашом, направив его вертикально, сощурилась.

– Холодная вода? – спросила я.

– Что?

– Холодная ли вода в бассейне, спрашиваю? На холоде половые органы съеживаются, становятся значительно меньше…

Он же, наоборот, будто распух в размерах.

Еще и этот рык, который исходил будто из глубины мощнецкой грудины мужчины. Нет, не мужчины – мужика… Такого первобытного, волосатого, здоровенного мужика, который и мамонта бы за хвост притащил к дому своей самки, если бы она была голодна.

Хорошо бы в набедренной повязке смотрелся… Или без нее… В пещере, при свете костра… Мощный торс блестел бы от пота, бедра молотили на полной скорости…

Меня немного бросило в пот.

После месячных всегда обострены реакции…

Еще и эти взгляды – убийственно-зверские, которые бросал на меня Дубинин поверх своего члена, покачивающегося в моем направлении.

Бессовестный. Хотел меня смутить? Чтобы сбежала с этой работы сама?

Я откинула волосы назад и улыбнулась ему – не выйдет!

И в этот миг…

Конечно, в самый неподходящий…

К нам вошли.

Без… стука.

Разумеется, дверь же распахнута. Я не любила пространства, где много закрытых дверей, стен, и после пребывания в основном зале, который напоминал улей из множества сотов, чувствовала необходимость оказаться на большом, свободном пространстве. Вот и… уединилась!

– Ростислав! – прогремел мужской голос.

Картина… маслом.

Мужик с елдаком у моего лица, я на полу, сияю довольной улыбкой.

* * *

Дубинин

Не сразу до меня донесся голос приятеля.

Я… малость находился в раже, что ли?

Странное соревнование – выбесить/вывести из себя, состязание с рыжей кнопкой! И, кажется, сегодня у нас ничья – она навскидку карандаш к моему достоинству прикладывала, а я зверел, испытывая прилив возбуждения, потому что представил, что она будет измерять иначе, и…

Еще и этот голос.

Оглянулся.

– Эмиль? Что ты здесь делаешь?

Друг сорвал очки с лица, еще немного опухшего после попойки.

– Кажется, у тебя были проблемы. По голосу понял… Я здесь неподалеку с двумя… Впрочем, неважно. Как я погляжу, у тебя все… хорошо? – ухмыльнулся. – И двери даже не закрываешь!

Потом он перевел взгляд на рыжую, которая с достоинством королевы невозмутимо складывала в свою сумку барахлишко художника – стертые резинки, карандаш, кусок какого-то угля.

– Ох! – выдохнул Эмиль и едва ли не подпрыгнул, увидев рыжую.

Потом рванул ко мне.

Я заправлял стояк в трусы и натягивал штаны, матеря себя за помутнение рассудка. Вывалил снаряд, ептить.

– Я… Я тоже хочу, – дыхнул перегаром друг.

– Проспись, харя, – двинул плечом в сторону.

Как-то само собой так вышло, что Эмиль оказался за моей спиной и не видел Марфу.

Случайно заслонил.

– А вы… Кхм… Можете заняться тем, о чем мы договорились, – кивнул ей так, будто ничего не было.

Будто не застукали в момент, который можно было истолковать превратно.

– Будет сделано. В лучшем виде. Адрес бассейна скинь, – кивнула и ушла.

– Чува-а-ак! – прохрипел Эмиль, рухнул на кресло.

Схватил кувшин, начал хлестать из горла.

Я поморщился.

– Ты, животное… Это вчерашняя вода. Здесь после вчерашней презентации уборщица еще не была, видишь же… – кивнул в сторону исписанной доски.

– Я тоже хочу. С ней! – заявил Эмиль.

Выбесил.

– Это не то, что ты подумал, – помрачнел я.

Хорошо, краснеть, как барышня, отучился давным-давно.

Иначе бы покраснел…

Но, если быть честным, я в душе себя материл-костерил так, что там… не покраснело, там все пылало.

– О-о-о… Дружище! Я… Я знаю, о чем говорю! И я тоже… хочу! Ты знаешь, как давно я уломать ее пытаюсь? А? Я ей и деньги, и условия, и… И помощь всякую! Ни в какую.

– Значит так, ты… Тебя слишком много в моей жизни в последнее время стало. Топай. Девок в другом месте снимай, а это… это моя сотрудница, и отвлекать ее сомнительными предложениями на секс я не позволю. Девочки, которые работают в этом офисе… Все – мои. Я за них ответственность несу, понял? Другую шлюху сними! – выдал тираду.

Эмиль рассмеялся.

– Секс? О чем ты, дружище? Я не про секс… Это же МЕДЕЯ!

– Что-о-о?! Кто? О чем ты… вообще?! Это Марфа, мой новый… дизайнер. Внештатный сотрудник.

– Забыл, что ты творческих недолюбливаешь. Это же Медея. Медея, ну? Неужели не слышал?! Рисует… Иногда создает просто ахуительно сумасшедшие дизайны… Она… О-о-о… Поработать с ней – мечта! И как погляжу, ты ее уломал на работу с натурой, а я так давно хочу заказать у нее личный портрет. Любые деньги выложить готов. ЛЮБЫЕ! Колись, чем ты ее купил? А?!

Я не знал: то ли смеяться, то ли плакать.

Эмиль решил, что я с хуем в кулаке… для портрета позировал.

И, судя по серьезному выражению на его лице, это у них вообще в порядке вещей…

И смех, и грех…

Кстати, может быть, это повод от рыжей избавиться? Зачем ей эта работа? Вот неплохой вариант – перейти к Эмилю, и пусть он…

Внезапно я посмотрел с подозрением на приятеля.

– Она тебе нравится? Как женщина? – уточнил.

Друг растерялся.

– Если бы она… снизошла… – сглотнул. – Блять, у меня даже от одной мысли член припекло, словно его смазали соусом чили…

Снизошла? Эта? Кнопка? Клоп мелкий…

Смешно!

Но потом я кое-что вспомнил и чуть не провалился под землю от смущения: испанский стыд…