Текст книги "Запретный роман"

Глава 42

Кристина

Я слышала, как Булат разговаривал с кем-то по телефону. Сначала его голос был взвинченным, резким, он раздавал указания. Потом Булат снова позвонил кому-то. В низком голосе звенело раздражение, едва сдерживаемое.

Я не должна была подслушивать. Хорошие девочки не подслушивают, но я уже поняла, что быть хорошей иногда опасно. Про выгоду молчу, здесь и так все ясно. Правда, я еще не умею в выгоду, выражаясь языком Булата, зато умею в неприятности.

Я им проклята, наверное!

Ведь даже сейчас, находясь в его заточении, лишенная возможности быть свободной, не могла спокойно реагировать на звук его голоса. Словно не было расставания, я читала эмоции мужчины. Жаль только, в прошлом я не распознала вовремя кое-что неприятное, опасное.

Тем более сейчас нужно было знать точно, чем он недоволен. Ведь зная больше, чем положено, можно избежать неприятностей!

Поэтому я оставила воду включенной и тихо выскользнула из ванной, крадучись, пошла на звук его голоса.

Наверное, Булат не хотел, чтобы я слушала, как он говорит по телефону и резко, мешая родной язык с матами, раздает указания. У меня уши заполыхали и внутри что-то окаменело. Если бы он на меня так… наседал, не знаю даже, что со мной случилось бы. У меня бы мгновенно возникло желание провалиться под землю и никогда обратно не появляться. Но благо, он разговаривал грубо не со мной, а с кем-то из подчиненных. Судя по всему, не особенно расторопный!

Потом небольшая пауза, звук его шагов.

Я осторожно выглянула из-за угла. Булат остановился у камина, оперся ладонью, вздохнул. Он прикрыл глаза, размял шею до хруста, поднял голову вверх.

Я залюбовалась его профилем, знаю, что не должна была так делать, но мне хотелось на него смотреть. Внутри все жгло и ныло от этих непрошенных желаний.

Теперь он хотел быть со мной, а я не могла поверить. Хотела, да… Где-то в глубине души, но оставляла это желание погребенным под толщей разочарования и запрещала себе думать о полноценном романе с ним.

«Табу. Табу. Табу…» – повторила про себя несколько раз.

Наконец Булату ответили.

Он опустил телефон на полку камина и включил громкую связь, сам пошел в сторону, сдвинул одну из картин. За ней был небольшой сейф. Булат достал из сейфа какие-то бумаги, пролистнул их в тишине, прерываемой лишь размеренными гудками.

– Алло, – наконец, раздалось из динамика.

– Долго отвечала, Дина, – бросил Булат.

– Была занята.

– Надеюсь, поисками Альфии?

– Мы договорились встретиться завтра.

– Где?

– Она не сказала, но сообщит перед встречей. Опасается.

– Маякнешь мне, ясно? Сообщишь с точностью до сантиметра, где и во сколько встречаешься с Альфией. Сообщишь правдивые сведения, не как та лапша, которую ты мне на уши навешала. О Кристине.

Тишина.

Я задержала дыхание.

– Не понимаю, о чем ты… – медленно произнесла Дина.

– Ты сказала, что не видела ее. Якобы в отеле однофамилица трудилась. Тем временем я четко знаю, что ты мне солгала. Кристина дала понять, что работала в отеле. В моем, сука, отеле! Ты же заверила меня, что это не так.

– Но я не врала тебе!

– Не соврала? Интересно, как ты объяснишь то, что ты и внешность описала другую? – недоверчиво поинтересовался Булат.

– Боже! Да у меня в отеле текучка страшная! Ты спросил про Кристину, и я, наверное, спутала ее с другой. Да, именно так. У меня этих девок из чернорабочих просто тьма. Приходят-уходят… Замоталась, Булат. Просто замоталась! Все мысли только о том, чтобы решить вопрос с Альфией, ответила на автомате. О боже… Я что, так сильно ошиблась? Прости, ради всего хорошего, не хотела. Какой у тебя интерес к этой девушке? Личный? Симпатичная, что ли?

Вот же дрянь!

Су-у-ука какая…

Сидела с видом королевы и передо мной такую осведомленность о личной жизни Булата показывала, что жутко было, называла его партнером! Дина дала мне понять, будто они на равных, а сама… перед ним сейчас в извинениях рассыпалась и говорила пришибленным, извиняющимся голосом, полным усталости.

Актриса!

О-о-о, теперь я точно была уверена, что ей нельзя верить.

Ни одному слову!

Лживая гадина!

– Личный интерес у меня. Так что… ты ее не знала? – уточнил Булат.

– Клянусь, Булат! По твоему интересу могу догадываться, что ты с ней развлекался. Думаешь, я всех твоих шлюх помню?

От злости у меня даже дыхание сперло.

Я вонзила ногти в ладонь.

Стояла и пламенела от гнева.

Какая же змея рядом с Булатом. Надо рассказать ему, но потом…

Вдох-выдох.

Нет, ничего не скажу! Пусть сам разбирается.

Ничего не буду говорить до тех пор, пока прямо меня не коснется.

– Выбирай выражения. Девчонка – не шлюха. В отличие от многих других, она и есть не шлюха, – оборвал Булат. – Разберись с сестричкой, ее выкрутасы меня заебали, и то, что ты ее покрываешь, – тоже.

– Я не…

– Я все сказал.

Булат швырнул телефон на стол, он заскользил по гладкой поверхности и упал на пол. Булат ругнулся, опустил бумаги на стол и двинулся за телефоном.

Я запоздало поняла, что шаги движутся в мою сторону.

Бежать было бы глупо… Я вышла и прислонилась плечом к косяку.

– Крис? Думал, ты уже плаваешь в горячей ванне.

– По-твоему, я радостно сижу в пене и пускаю уточек?

– Я бы посмотрел на это.

Он присел и поднял телефон. Защитный экран пошел трещинами.

– Хочешь что-то сказать?

– Нет, – покачала головой.

– Странно, у тебя был такой вид, будто что-то вертится у тебя на языке, но ты сдерживаешь это.

– Всего лишь хотела сказать, как сильно я не хочу здесь находиться. Но тебе же плевать.

Булат вздохнул и выдохнул, прикрыл глаза. Желваки заиграли под кожей.

– Блять, Крис. Пожалуйста, сделай хотя бы вид, что допускаешь возможность…

– Допускаю возможность, что ты снова наиграешься мной, да! – выпалила и развернулась, убегая.

Я добежала до ванной комнаты, пытаясь закрыться.

Только не учла, что Булат бегал быстрее меня и вломился в ванную, буквально поедая меня взглядом.

Глава 43

Кристина

– Не подходи! – предупредила я.

Однако через миг я уже барахталась в его руках – мокрая.

– Что ты творишь?! – ахнула я.

Но было уже слишком поздно. Булат схватил меня и погрузился в ванну, наша одежда мгновенно намокла и потяжелела. Вода перелилась через край.

– Вода! Она льется на пол.

– Плевать! – рыкнул он, вжимая меня в себя.

Горячие, жадные ладони снова по спине, крепко придерживали меня за талию.

Горячий взгляд Булата был полон жажды. И как бы я ни убеждала себя, что мне плевать, это было не так.

Его эмоции заражали меня, я горела в ответ, задыхаясь.

Между нами дрожал и искрил воздух.

У Булата такие крепкие, сильные объятия. Он удерживал меня, но, кажется, этого казалось ему мало. Потому что он пожирал меня взглядом и тянулся губами. В висок, щеку, подбородок и губы.

Прикасался, удерживая, клеймил поцелуями.

– Наиграюсь? Надоешь? Так, значит, ты думаешь? Разве вот это может надоесть? – впился поцелуями в мои губы.

Я зажмурилась, ожидая клеймящего прикосновения. Оно, действительно, получилось именно таким – жадным, жарким и… дрожащим.

Каждой клеточкой тела я ощущала, как сильно ему хотелось большего, буквально все его тело было каменным, пылающим. Но он лишь удерживал меня, изредка целовал, ругался вполголоса.

– Дурочка. Разве можешь ты надоесть, а? Такая… Моя… С ума сводишь! Видишь же? Чувствуешь! – повысил голос. – Чувствуешь же, горишь в ответ.

– Но я тебе не верю! – выкрикнула я. – Не верю…

– Не прошу, чтобы поверила сразу. Я бы и сам, блять, рекомендовал тебе держаться от себя подальше, если бы речь не шла обо мне самом. Понимаешь?!

Он крепко сжал мое лицо, зажав его между ладоней, и задышал в мой рот хрипло, жарким тайфуном сметая сомнения, страхи.

Булат сейчас не врал мне, был откровенен.

Но вот беда – я не знала, сколько это продлится.

Сегодня я для него – самая-самая, а завтра – девчонка, которой можно поделиться с другом!

Мне нужно больше гарантий, доверие истончилось.

Я запуталась.

Не могла больше жить в адском напряжении, ожидая, что он меня найдет.

Вот он нашел меня, снова присвоить пытается, и моя душа снова растерзана.

А-а-а…

Какая мука – эти чувства.

Устав вырываться, я замерла, едва дыша. Булат осторожно коснулся губами одной моей щеки, потом другой, лизнул. Только после этого я поняла, что плакала беззвучно, совсем не видя его лица, только чувствуя.

– Твои слезы… хуже, чем нож по сердцу. Как хочу твои губы съесть, даже не представляешь. Всю-всю тебя съесть… – задышал мне в рот, согревая его своим дыхание.

Он коснулся моих губ своими, задержал их так, рвано дыша, лизнул и опустил лицо в изгиб моей шеи. Тотчас же по коже побежали острые мурашки.

Скольких сил мне стоило сопротивление! Побег, поиски, страх постоянный…

Я так устала, буквально не находила себе места.

Вот теперь… ослабла, больше не было сил на сопротивление.

Булат не отпускал.

Я толкнула его еще раз – безрезультатно.

– Я бы хотел тебя отшлепать, – легонько куснул за шею. – Спустил бы все с тебя и… Если бы был уверен, что после этого ты снова не сбежишь, так бы и сделал. Но сейчас… Ты словно хрустальная, а я будто неуклюжий. Но я так много хочу. От тебя, с тобой.

Губы Булата медленно-медленно скользнули вверх по моей шее. Мучительная пытка его жаркими поцелуями была подобно огню, как будто по мне струились обжигающие потоки лавы.

– Девочка Лава, Лава-Лава, жаркая, ох… – отозвался в уголок губы. – Кто же знал, что я на тебя так залипну?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы заставить себя посмотреть в его глаза. И когда я это сделала, он нажал на мой затылок, глубоко и жарко целуя.

Так откровенно, разнузданно, постанывая.

Я в шоке вбирала его поцелуй, теряясь в нем, как в сильном шторме.

Еще вода плескалась и плескалась.

Мы будто точно тонули. Одежда мешала, липла…

– Моя сладкая девочка! – стиснул до боли, толкнулся бедрами вверх, в развилку между моих бедер. – Ты все еще хочешь принять ванну.

– Я все еще хочу… подальше… От тебя, – прошептала, уже сама в это не веря.

– Врушка. Ты хочешь. Того же, что и я. Но боишься. Я сейчас признаюсь в самом стремном. Мне тоже… пиздец как страшно. Снова налажать. Или что ты не оттаешь. Или терпения не хватит. Почему-то с тобой меня быстро срывает, смывает до самой грани.

О-о-ох…

– Ты затопил ванную комнату. Выключи воду. И я хочу помыться. Одна.

– Как скажешь.

Я снова застыла в ожидании подвоха. Но вопреки этому Булат лишь подтрунивающе улыбнулся мне:

– Мне встать или остаться? Если мне нужно уйти, то ты должна сделать кое-что.

– Что же это?

Кажется, я совсем перестала соображать!

– Отпустить меня.

– Ах да, прости.

Я поспешила отпустить его одежду и моментально пересела в другой конец ванны.

* * *

Булат все же покинул ванну, я выдохнула с облегчением. Вопреки собственным же намерениям, вымылась быстрее, чем предполагала, закуталась в длинный халат. Пришлось выйти без белья. Или в этом и была задумка?

– Поужинаешь?

Хищник подстерегал меня сразу у ванной, какой хитрец.

– Я не голодна. Нет аппетита.

– Как скажешь, – темные глаза Булата мерцали в темноте.

Он буквально ходил за мной по пятам, не давая расслабиться!

Я же сойду с ума от его постоянной близости. Плюс воспоминания о том, какие сны мне снились с его участием, не добавляли уверенности в себе.

Я… вообще спать с ним не стану!

* * *

Разумеется, Булат занял кровать в той же самой спальне. К этому моменту я успела вымотаться настолько, что засыпала сидя и почти не противилась, когда Булат переместил меня под одеяло, обняв.

– Я еще не хочу спать… – зевнула.

Но все же приоткрыла глаза на миг: Булат смотрел на меня.

– Мне сегодня точно не уснуть, – заявил он решительно и даже немного мрачно.

– Интересно, почему? – снова зевнула я.

В коконе одеяла было безумно жарко, я решилась на то, чтобы вытащить из-под него одну ножку, и взгляд мужчины мгновенно устремился туда.

– Вот поэтому…

Его пальцы заскользили по моей ноге от колена до бедра и обратно…

Он сдержится или нет?

Стыдоба, но я бы хотела кое-чего…

Однозначно, стыдно желать близости с ним и еще более позорно думать о таком после того, как решительно дала понять, что между нами ничего нет и быть не может!

Глава 44

Булат

Эта ножка, выглядывающая из-под одеяла. Стыдливо, сдержанно и провокационно покинувшая кокон одеяла, в которое я сам же укрыл девчонку, чтобы не соблазняться.

Мгновенно же пальцы по ней поползли. Нежная кожа, светлая. Я на фоне ее молочных бедер смотрюсь почти черным, едва сдерживая рвущееся из груди дыхание. Про член молчу. Убойная доза похоти его разрывает. И меня самого – в клочья.

Еще больше и сильнее дербанит от понимания, что Крис тоже задышала чаще.

А ее мурашки, сука…

Мои яйца поджались кверху от вида мурашек на ее коже.

Что за…

Я как конченный, заторчал от мелочей этих. Раньше не замечал же таких тонкостей.

Ни с кем не замечал.

С Альфией в том числе. Я думал, что любил эту милашку взбалмошную. Но в упор не помнил, чтобы меня трогали мелочи какие-то, несуразные детали, чтобы от обыденных жестов член истекал предсеменем, чтобы как пацан, блять, облизывался от намеков, чтобы, да… снова захотеть передернуть немного. Ведь передернул по-быстрому, пока она мылась, уменьшая напор желания.

Лишь раздразнил зверя крохами, а он некормленый, жутко голодный по ней.

Снова вниз к колену и выше к бедру. Крис шевельнулась. Я сглотнул ком в горле, не помня, есть на ней трусики или нет. Она взяла их из сумки? Кажется, не успела. Значит, на ней нет белья, значит…

Резко встал, ураганом сметая тело с кровати.

Надо покурить.

Пальцы тряслись, а в голове чертовы скромные трусики, которых на ней точно нет. Нет же!

Вернулся.

Резко стукнула дверь лоджии.

Крис вздрогнула, торопливо поправляя одеяло. Сумка ее теперь на полу валялась.

– Натянула?

– Что? – покраснела.

– Сама знаешь. Трусы.

– Ах, да. Плотные. Несексуальные… Застиранные к тому же, – добавила словно нарочно.

Сучка моя.

– Хулиганка… Нравится, когда ты чуть-чуть выпускаешь коготки, еще больше – когда ты выпускаешь их в меня, а я в тебе.

Крис судорожно вздохнула, старательно расправляя одеяло, не подавая вида, как разволновалась. Но я уже вышел на тропку и чуял, что соблазн волновал ее не меньше меня.

– Знаешь бы, как сделал?

– Не. Не знаю. Спокойной ночи! – быстро дотянувшись до бра, она погасила свет со своей стороны.

Я, лишь опустившись на кровать, заметил, сколько подушек она наложила между нами, и все их подмял, в сторону, забрался под то же самое одеяло.

Между нами сантиметров тридцать, не больше. Крис я не трогал, просто дышал ею. Она разгоряченная под одеялом и халатом, жаркая, манкая девочка.

– Я бы тебя целовал.

– Прекрати.

– Теперь знаю, как это сладко. Стоит подумать, в трусах болт каменный. Мне кажется, я кончу, если ты просто присядешь сверху и поцелуешь меня хорошенько, двинув пару раз по моим бедрам. Даже в одежде кончу, ммм…

Спустив немного трусы, обхватил член пальцами, двигая по нему.

Прислушался к дыханию Крис. Она поерзала.

– Оза… Озабоченный, – шикнула изменившимся голосом.

– Тобой. Да-а… У меня столько фантазий с твоим участием. Только ты и я. Меня на тебе заклинило, Лава-лава. Я тебя… – простонал.

– Ты что делаешь там? – отодвинулась, дрожа.

– Член в кулаке гоняю. Слушая, как ты дышишь. Кроет даже от частого сердцебиения твоего.

Она напряглась и стиснула бедра. Да-а-а…

Я придвинулся лишь лицом, втянул ее изменившийся, более влажный и пряный запах.

Да-а-а!

Ее проняло. Очень.

– Трахаю свой кулак, представляя, как держу тебя в руках, целую. Ты стонешь. Ты сладкая. Маленькая. Отзывчивая. Моя-моя. До самой последней родинки.

– П-п-прекрати.

– Плавишься. Плавишь меня. Мозги закипают, – добавил хрипло.

Ускорился.

На срыв, сука.

Крис часто дышала, дрожа. Уверен, кусала губы.

– Ты бы стискивала бедра, сжимала их до боли. Да, девочка, да… Вот так. Сильнее! Не дай мне войти между них, врезаться членом. Ты его хочешь, но не пустишь?

– Нет. Нет. Я не слушаю! – выкрикнула.

Голос ее выдал.

Слушала. Внимала.

Отзывалась.

Вон как напряглась и тихонько ахнула, силясь понять, что происходит.

– Чем сильнее сжимаешь, чем теснее ножки сплетаешь, тем сильнее кровь приливает… туда… Где не хватает моего члена. Готова взорваться даже без касаний. Но мысленно даешь себя потрогать.

– Хватит, – прохныкала, начав извиваться едва заметно.

– Быстрее. Быстрее… Скоро кончу. Мне хочется вогнать его в тебя… А-а-а… – рыкнул, чувствуя, как меня ломало, выкручивало. – Но ты же не дала бы, да? Не дала бы… Но я бы все равно развернул тебя, спустил трусики и слился бы. На твою голую, нежную, мокрую киску. Просто слил бы между твоих бедер. В трусики тебе кончил и вернул их на место, запачкал бы твою голодную, припухшую киску спермой и… по… же… лал… – кончил со стоном. – Спокойной ночи я бы тебе пожелал, моя девочка Лава.

Последнюю фразу я выдал, перекатившись на спину, пялясь в потолок.

Кайф гулял по телу…

Надо встать, ополоснуть руки.

Заставил себя подняться и вышел из спальни, прихватив телефон. Тупо изобразил, будто звоню и выхожу подальше.

Потом я тихо вернулся. Неслышно…

Подкрался. Замер возле двери.

Услышал едва заметные шорохи и приглушенный стон Крис.

«Давай. Давай, девочка. Кончи…» – попросил у темноты.

Кончит ли моя умничка?

– А-а-ах! – всхлипнула.

Ска, я должен это видеть!

Глава 45

Булат

Не удержался, да!

И как можно быть на расстоянии, когда слышишь эти мягкие, приглушенные стоны, рвущиеся из глубины ее груди. Крис старалась не шуметь, сделать все быстро, ее трясло и размазало от сильнейшего возбуждения.

Я вошел в спальню и стремительно сдернул одеяло в сторону. Крис приоткрыла глаза, взгляд полностью затуманен. Ее пальчики глубоко в трусиках.

Она попыталась закрыться, но из-за сильного возбуждения реакции были немного запоздалыми. Во взгляде мелькнуло смущение и досада. Да-а-а… Моя маленькая была сердита, что я ее прервал.

– Не останавливайся, – опустился на кровать и просунул руки под ее попку. – Иди ко мне, я тебе помогу.

– Булат! Уходи…

– Трахать не буду, обещаю, если не попросишь оттрахать хорошенько. Просто помогу. Поцелую…

Она текла, и я тоже тек слюной от сладкого аромата ее влажной, нежной киски. Не дождавшись согласия, рванул трусики вниз по бедрам. Все же в последний момент она и сама приподняла попку.

Верное решение, Крис. Если горишь, сгорай, о приличиях будешь думать позднее, если захочется. Но я бы не стал, а она…

– Бля, нельзя быть такой совершенной! – просвистел, беглым взглядом оценив открывшееся передо мной сокровище.

Бедра были покрыты влажной смазкой.

Моя ты хорошая, сладкая… Горячая девочка. Ох, Лава-лава, сейчас реально текла горячей лавой, замерев перед моим взглядом. Я считал себя довольно искушенным любовником, но только сейчас понял, что из меня лишь ебарь хороший к этому времени сложился. Но отменный ли из меня любовник… для той самой… единственной, что въелась под кожу, в кровь, поселилась в мыслях…

Сейчас проверим это.

Я уткнулся лбом в низ ее живота, медленно скользнул ниже. Ее запах сочный и пряный

– Кри-и-ис, – простонал. – Ты моя девочка. Моя… Я такой кретин… Прости! – шепнул и накрыл сначала нижней губой подрагивающий клитор.

– Ох… – донеслось тихое.

Еще немного ниже – теперь языком дотронулся, понежив горячую точку, и лишь потом всей поверхностью рта начал касаться чувствительной, пульсирующей плоти.

– А-а-а-ах…

Крис начала извиваться и комкать простынь пальцами от моих касаний. Плотный халат задрался, собрался на талии. Посасывая клитор, я осторожно позволил своим рукам немного больше свободы и быстро избавил ее от плотного узла на халате, развязав его, погладил подрагивающую кожу живота. Крис выскользнула из жаркого халата, ставшего мокрым от пота, и расслабленно раскинулась поверх него.

Я спокойно дотянулся до ее груди с возбужденными сосками, принялся играть ими, лаская. Хотелось сжать как можно сильнее, чтобы кричала и попискивала, задыхаясь на звуке моего имени.

А-а-аррр…

Ласки стали жарче, теперь я не щадя сосал и покусывал.

– Хва… Хва… тит… – выдавила из себя.

Пальчики Крис коснулись моего лба, кожи головы. Я коротко, очень коротко постригся, и ей буквально не за что было оттащить меня от своей вкусной, ароматной киски. Кто бы ей позволил сделать это?

– Давай, Лава… Ты кончить хочешь!

Подключил к ласке и пальцы, провел по ее мокрой девочке, что обильно текла и наделала буквально целую лужицу на простыни.

Она задрожала еще сильнее, когда мои пальцы заскользили по дырочке, по кругу, размазывая обильно текущие соки. Я, блять, сам снова окаменел и, не удержавшись, мазнул всей ладонью по ее мокрой промежности, а потом смазал этими соками свой ствол, быстро дернув по нему несколько раз, унимая острую резь желания.

Потом снова вернулся к своей мокрой и желающей кончить Крис.

– Посмотри на меня! – потребовал я, медленно входя двумя пальцами. – Посмотри, Крис.

Я накрыл ртом ее, став лизать, дразнить языком все быстрее и быстрее, одновременно двигая пальцами в дырочке, которая встретила мои движения быстрыми и частыми сжатиями. О, да… Девочка рада, она сжимается благодарно, стискивает мои пальцы. Чувствую, по моему члену дико соскучилась!

– Кри-и-ис! – рыкнул я и снова занялся нею, теперь уже не щадя.

Она взметнулась, приподнялась на локтях и, не сдержавшись, начала стонать громко, двигая бедрами мне навстречу.

Хлюпанья от соприкосновения моей ладони с ее кожей стали частыми, звонкими.

– Давай, кончай… Теки мне на язык, выдай все, что хочешь. Мне так хорошо с тобой… Я хочу, чтобы тебе было со мной так же кайфово. Давай, Лава… – бормотал вслух, выписывая языком лихие фигуры на ее сладком клиторе.

Ее тело разрывало молниями, разрядами удовольствия. Воронка экстаза все ближе. На миг открыл глаза – она смотрела и… кончила, кончила, находясь на крючке моего взгляда, а я продолжил ее удовольствие и подставил рот под обильные соки, слизывая и дотрахивая ее теперь уже языком. Бедра Крис сжались по обе стороны от моей головы, пока она кончала, покрикивая. Даже выдохнула в конце мое имя:

– Була-а-ат!

Мне хватило этого, чтобы подняться на одеревеневших ногах и приложиться к ней, заскользить членом вдоль мокрых складок.

– Нет-нет, – тонко пискнула она.

– Не трахаю. Не трахаю, пока не попросишь, просто… рядом. Я рядом, я… – не договорил, кончив.

Ох, блять, да… Теперь ее киска выглядела так, как и должна – распухшая, нежная от оргазмов, вся в моей сперме. Я размазал ее всю, втирая, двинул пальцами и внутри, нажимая на стеночки. Несколько движений и нажатий на особо чувствительное местечко вот здесь, на передней стенке, и ее второй, чувственный, долгий оргазм окончательно расплавил мою волю и выдержку.

Впитав все, до единого, отголоски ее удовольствия, я повалился на кровать и обнял ее, подрагивающую. Губы приложились между лопаток. Мокрая, моя…

Теперь я точно знал, что так остро, нежно, с перцем может быть только с ней. Только в ней мое все завязалось узлом.

* * *

Утром я проснулся, кровать рядом пуста, и сердце покатилось в обрыв.