Текст книги "Дыхание пустыни (Наказание любовью)"

Айрис ДЖОАНСЕН
ДЫХАНИЕ ПУСТЫНИ

1

Джип, запорошенный серой песчаной пылью, влетел во внутренний дворик дворца и резко затормозил. Селим, смуглый молодой человек в костюме, сшитом по последней моде, покинул гостеприимную тень колоннады и устремился к машине.

– Ты нашел ее? – с явным нетерпением в голосе спросил он, не дожидаясь, когда Дэймон выйдет из машины.

Пока тот снимал шляпу и вытирал пот со лба, Селим уже знал ответ – его можно было без труда прочесть по опустошенному лицу и усталым глазам Дэймона.

Дэймон захлопнул дверцу джипа и бросил взгляд на водителя.

– Слишком поздно, – угрюмо проговорил он и щелкнул пальцами. Водитель будто только и ждал сигнала – машина тихо заурчала и в мгновение скрылась из виду. – Она была уже мертва, – пробормотал Дэймон, закрыв глаза. – Такая маленькая… Какой крохотной она казалась там, среди песков! Не дай Бог еще раз увидеть такое!

– Возможно, и не придется, – мягко сказал Селим. Слова утешения так и рвались у него с языка, хотя ему ли было не сознавать всю их бесполезность? – Может, такое больше и не повторится?

Дэймон тряхнул головой и открыл глаза. Они заметно повлажнели – то ли от дохнувшего жаром пустынного ветра, то ли от потрясения, вызванного увиденным.

– А если повторится? Пока я буду сидеть сложа руки, еще не одну жизнь могут отобрать так, будто она ничего не стоит!

Селим помедлил с ответом – он хотел дать хоть какую-то надежду, но хорошо понимал, что в данном случае это невозможно. Дэймон сказал правду. Только в его, Дэймона, власти было предотвратить другие смерти, но это может стоить ему еще больших страданий.

– Ты принял решение? – осторожно, как будто виновато, спросил Селим.

– Нет! – ответил, словно отрезал, Дэймои, глядя на колышущиеся в горячем воздухе дюны пустыни Седихан, окрашенные в кроваво-красные оттенки заката. Небо тоже было почти сплошь расцвечено в пурпурные и багровые тона. Казалось, весь мир залит кровью. Дэймон стоял неподвижно, как каменный, не в силах разорвать цепь мрачных размышлений, захвативших его с новой силой.

– Но ты обязан принять решение! Дэймон резко обернулся и впился в Селима горящим взглядом.

– Ты что думаешь, я этого не знаю? Но, черт подери, только не сейчас! Я все еще вижу ее… – Он неожиданно замолчал, потом резко повернулся и начал подниматься по дворцовой лестнице. Но на третьей ступеньке задержался, резко обернулся и сказал уже почти спокойно:

– Я подожду. Рабай никуда не денется. Мараин говорит, что племя готово оставаться на месте и ожидать решении. Мне нужно серьезно подумать о последствиях.

– Ты ведь уже сейчас знаешь, каким будет приговор… – Казалось, эти горькие слова доставляют физическую боль Селиму.

– Это правда. Тем не менее, я не обязан оглашать его немедленно. Только не сейчас… – В голосе Дэймона зазвучали нотки отчаяния, к которым примешивались усталость и боль. – Не сейчас.

Селим не ответил. Дэймон еще минуту смотрел на друга, но будто и не ожидал ответа – в его взгляде застыла неизбывная тоска. Потом он повернулся и стал тяжело подниматься по лестнице. Селим смотрел в спину Дэймона, и сердце его рвалось от боли и сострадания. Он тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и устремился за Дэймоном.

Уже у входа Селим осторожно тронул плечо Дэймона.

– Да, не сейчас, – запоздало согласился он. – Но очень скоро.

Дэймон остановился перед массивной, почти пятиметровой высоты двойной дверью красного дерева, обитой бронзой. Алый свет высветил его резкие, почти грубые черты лица. Он ответил – как эхом отозвался:

– Скоро.

Слуга распахнул створки двери, и они ступили на выложенный мозаичной плиткой пол роскошного приемного зала.

Дэймон помассировал затылок, чтобы хоть немного размять затекшие во время долгой езды мышцы шеи.

– Боже! Как я устал! Часть меня словно осталась там, в песках…

– Отдохни. У тебя не осталось ничего важного до того, как… – Селим осекся на полуслове. – Черт! Я забыл про Апдайка! Он прибыл утром и ждет тебя. Отослать его до завтра?

– В чем дело? – В голос Дэймона прорвалось раздражение.

– Мне он не сказал, – пожал плечами Селим, – но утверждает, что это достаточно важно, чтобы ты ему заплатил по двойному тарифу как за особо ценную информацию.

Дэймон брезгливо поморщился.

– Тогда лучше я приму его сейчас.

– Сейчас? Ты уверен?

– Перед этим гостем мне точно не нужно приводить себя в порядок, – саркастически ухмыльнулся Дэймон. – Апдайку с трудом удается скрывать, что, по его просвещенному мнению, я – всего лишь коронованный дикарь. Дай мне десять минут, чтобы умыться и налить себе чего-нибудь холодного, а потом приведи его в библиотеку.

Селим кивнул и направился прочь.

– Спасибо, Селим, – раздалось ему вдогонку. Селим обернулся.

– За что?

– За то, что не подгоняешь меня в исполнении моего долга.

– А зачем мне раздувать костер, когда ты сам с этим прекрасно справляешься? – спокойно ответил Селим. – Я каждый день благодарю Бога, что я не шейх Эль-Зобара, – Он отвернулся и не спеша удалился по длинному коридору, который вел в глубь дворца.

* * *

– Шейх вас сейчас примет. – Лицо Селима Абола было демонстративно непроницаемо. – Но ради вашего же блага у вас в кейсе должно лежать что-то действительно важное. Он в ужасном настроении, и у вас могут возникнуть серьезные проблемы, если вы обеспокоите его пустяком.

– А когда их нет? – оптимистична парировал Апдайк и последовал за стройным молодым помощником вдоль сияющего коридора. – Я уже привык.

– Неужели? – буркнул Селим и, оглянувшись, смерил Апдайка откровенно скептическим взглядом. – По-моему, вы его никогда не видели в действительно плохом настроении. Насколько я помню, Апдайк, в отношениях с вами шейх был исключительно терпелив.

– Терпелив?! – воскликнул Апдайк с почти неподдельным изумлением. – Если вы называете его терпеливым, когда он требует собрать за день информацию, на которую обычно уходят недели, то…

– Шейх платит вам за это огромные деньги. – В голосе Селима зазвучал металл. – Ваше детективное агентство получило невероятную прибыль за эти несколько лет, а требовал он от вас относительно немногого – наблюдать за ненадежными сотрудниками и иногда расследовать запутанные ситуации на бирже. Он просто не любит ждать.

– Это я знаю, – мгновенно успокоился Апдайк. Потом поспешно добавил:

– Вы меня, наверное, не совсем правильно поняли: я и не собирался упрекать шейха Эль-Зобара. Извините, если я оказался невежлив, вероятно, сказывается усталость – полет из Нью-Йорка был долгим… Примите мои извинения!

– Шейх тоже устал. Он только что вернулся из отдаленного поселения и не спал сорок восемь часов. – Селим взглянул на кейс Апдайка. – Так что лучше, чтобы информация была действительно интересной.

– Будет, будет, – радостно уверил его Апдайк. – Вы что думаете, я бы облетел половину земного шара, не будучи уверен, что дело того стоит?

– Не думаю. Поэтому я и позволяю вам увидеть его до того, как он отправится отдыхать. – Селим остановился перед богато украшенной резьбой дверью и слабо улыбнулся. – Но, если я увижу, что вы заставили меня напрасно его побеспокоить, вы пожалеете, что вообще когда-либо узнали о существовании Кашмеры.

В тихом голосе Селима таилась нешуточная угроза, заставившая Апдайка содрогнуться. Господи, на секунду он действительно испугался этого симпатичного парня, который выглядел скорее как элегантный юноша, только что сошедший с подиума, чем как правая рука главы государства. До этого он видел Абола только дважды и оба раза в присутствии шейха, очень властного человека. Теперь выяснилось, что на молодого помощника следовало обратить куда более пристальное внимание.

Когда он смог оценить Селима по достоинству, его выводы оказались не столь радужными. Юношеское очарование и располагающие манеры скрывали жесткость и решительность, а улыбка этого приветливого молодого человека отдавала восточным коварством. Апдайк видел такую же преданность шейху и у других его слуг и сторонников, но Абол казался ему слишком прозападным по воспитанию и поведению, чтобы фанатично посвящать себя хозяину. Похоже, Апдайк ошибался. Селим явно был готов разорвать его на части, если он напрасно побеспокоит его дражайшего работодателя.

– Он не будет разочарован, – повторил Апдайк и нетерпеливо нахмурился. – Ну, теперь я могу его увидеть?

Селим открыл дверь и вошел в библиотеку.

– Апдайк прибыл. Я вам понадоблюсь или мне пойти позвонить в Марасеф?

– Останься. Это не займет много времени. – Дэймон откинулся назад в огромном кресле и, скрестив, положил ноги в запыленных сапогах на стол красного дерева. Его холодные зеленые глаза уставились на детектива. – Не займет ведь, а, Апдайк?

– Да нет, – быстро заверил его Апдайк, закрывая за собой дверь библиотеки. – Я понимаю, что вы устали, и постараюсь быть как можно более кратким. – Он подошел к столу и положил на него свой кейс. С отвращением он заметил, что сегодня шейх больше обычного походил на бандита: на рубашке цвета хаки то тут, то там выступили пятна пота, черные кудрявые волосы были взлохмачены, и вдобавок от него несло коньяком. Видно, шейх хорошо погулял за эти два дня, пока Апдайк прохлаждался, ожидая его во дворце. – Вы обещали дополнительную плату за особо ценную информацию, не так ли?

– Могли бы сообщить и по телефону, – сухо ответил Дэймон. – Я полагаю, вы собираетесь выставить мне счет за ваши авиабилеты из Нью-Йорка и обратно?

– Только если вы посчитаете, что информация того стоит, – уверенно сказал Апдайк. – Но в этом я не сомневаюсь.

Дэймон прищурился.

– Так в чем дело? Это по поводу покупки акций Ай-би-эм?

Апдайк покачал головой.

– Это относится к наблюдениям за мисс Брэндел.

Что-то промелькнуло в лице Дэймона и тут же исчезло; Апдайк едва успел отметить эту неуловимую смену выражений.

– Сомневаюсь, что какие-либо новости, связанные с этой персоной, могут заслуживать дополнительной платы. Я поручил вам самое обычное наблюдение за Кори Брэндел.

"Обычное наблюдение, как же", – подумал про себя Апдайк. "Обычное наблюдение" на языке шейха означало, что следует раскопать до мельчайших подробностей личную и профессиональную жизнь этой женщины. Хотя, напомнил себе Апдайк, он и сам считал это наблюдение обычным, пока не наткнулся на нечто из ряда вон выходящее.

– Сейчас. – Он вынул из кейса большой конверт из плотной оберточной бумаги, положил его на стол перед шейхом и извлек оттуда черную коробку с видеокассетой. – Можно воспользоваться вашим магнитофоном?

Шейх кивнул:

– Селим.

Селим взял кассету у Апдайка и прошел к видеоцентру на дальней стене библиотеки.

– Как вы понимаете, эта информация стала бы вам известна намного раньше, если бы вы поручили нам расследование вместо обычного наблюдения, – добавил Апдайк.

Дэймон пожал плечами.

– Я и наблюдение поручил вам из чистой прихоти. Кори Брэндел для меня – ничто.

– Да, разумеется. – Апдайк тщательно следил за тем, чтобы в его голосе не прозвучало и намека на иронию. – Тем не менее я уверен, что вы заинтересуетесь этой лентой.

Дэймон посмотрел на конверт на столе и неосознанно с силой сжал руками подлокотники кресла.

– Мне не интересно видеть эту женщину в постели с Кенигом, если это вы называете сенсацией. Мне наплевать, с кем она спит, так что, если вы установили камеры в спальне Кенига, можете катиться подальше со своей вонючей лентой.

– Кениг здесь ни при чем. Я даже не думаю, что он об этом знает. – Апдайк почувствовал нарастающее волнение. – Она держит все в строжайшей тайне. Вообще я поражен, как она умудрилась сделать такую успешную карьеру в теленовостях и при этом… Ладно, сами увидите…

– Да, если вы когда-нибудь все-таки решите начать демонстрацию, – хмыкнул Дэймон.

Селим вернулся к столу, вручил Апдайку пульт дистанционного управления и опустился в кресло для посетителей у стола.

– Просто нажмите на воспроизведение.

– Сейчас, сейчас, – сказал Апдайк. Ему начинала нравиться перспектива вывести шейха из обычного для него высокомерно-хладнокровного состояния духа. – Сначала я бы хотел рассказать о том, как мы вели слежку, чтобы вы поняли, почему мы не…

– Ради Бога, начинайте, – устало проговорил Дэймон.

– Так вот, мы установили за ней слежку три года назад, и никаких проблем у нас при этом не возникло. Мисс Брэндел ведет удивительно открытый образ жизни. Она много работает и часто путешествует по роду службы. У нее довольно продолжительный роман с ее коллегой, репортером Гарри Кенигом.

– Это мне уже известно, – оборвал его Дэймон. – Я читал ваши отчеты.

– Да, мы сообщали об этом, а также, о ее частых визитах к ее подруге Беттине Лэнгстром в город Медоупарк, штат Коннектикут. Она старалась проводить там каждую свободную минуту. Нам не казалось подозрительным то, что ей нравится бывать в доме Лэнгстромов. Картер и Беттина – обычная приятная пара с двумя детьми, старой машиной и тридцатилетней закладной на дом. Видимо, для мисс Брэндел эти визиты были хорошей разрядкой от изнурительной работы.

– Это что, нас куда-то ведет? – нетерпеливо спросил Дэймон.

– Да, – улыбнулся Апдайк. – Прямо туда, куда надо. На чем я остановился? Ах, да – Лэнгстромы. Картер Лэнгстром работал управляющим текстильной фабрики, пока пару лет назад она не обанкротилась. С тех пор он сменил несколько подобных должностей, но ни одна из них не могла сравниться с первой по доходам… – Заметив растущее нетерпение Дэймона, он поспешно добавил:

– Нет, я не уклоняюсь от темы, это все имеет прямое отношение к делу.

– Переходите к сути, – сурово потребовал Дэймон.

– Только еще одно… В традициях нашего агентства собирать как можно больше материалов о наших клиентах.

Дэймон не шелохнулся, но его мускулы напряглись, словно до предела сжатая пружина.

– Вы хотите сказать, что собирали досье на меня?

– Да нет, ничего конфиденциального, – быстро уверил Апдайк. – Просто общие сведения, и только для того, чтобы наилучшим образом удовлетворять ваши запросы. Но в вашем досье были фотографии… – Апдайк заметил свирепый взгляд Дэймона и понял, что ему лучше излагать все побыстрее, не то чертов дикарь, чего доброго, прикажет отрубить ему голову. Апдайк не сомневался, что подобное занятие было самым любимым развлечением, с позволения сказать, шейха. Он быстро включил магнитофон. – И вот однажды, просматривая ваше досье, я увидел фотографии – и что-то в моей голове сработало.

– Сработало? В голове? – спросил шейх ледяным тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– Я заметил сходство. Вот видеопленки, снятые во время одного воскресного пикника у дома Лэнгстромов…

– Ага, теперь еще и сеанс домашнего видео, – с издевкой проговорил шейх.

На экране телевизора появилась картинка: зеленая лужайка, окаймленная кустарником, несколько человек, беззаботно рассевшихся на самом солнцепеке вокруг импровизированного стола. Апдайк вздохнул с облегчением.

– Вот мисс Брэндел сидит на траве рядом с Беттиной Лэнгстром.

– Я знаю, как ока выглядит, – сказал Дэймон.

Апдайк тоже знал, но он всегда с удовольствием смотрел на нее. Лицо Кори Брэндел нравилось ему так же, как и миллионам телезрителей. У нее была слишком тяжелая челюсть и слишком полные губы, чтобы считать ее идеалом красоты. Но эти губы были безупречной формы и полны чувственности, а огромные карие глаза светились живостью и умом.

– Что-то она очень худая, – вдруг заметил Дэймон. – Она болела?

– Нет, она тут только что вернулась из командировки в Никарагуа. Там она потеряла пару килограммов…

– Пару? Килограммов восемь, как минимум. Она не была такой худой, когда… – Дэймон запнулся, с нарастающим вниманием вглядываясь в картинку на экране. Яркое солнце освещало белокурые, платинового оттенка, волосы Кори Брэндел, переливаясь в ниспадавших до плеч локонах. – И волосы у нее были длинные и прямые.

– У нее такая прическа уже два года. Дэймон молчал, не отрывая глаз от экрана. "Она здорово изменилась", – подумал он. Бьющая через край жизнерадостность, даже чуть нервная, отражавшаяся в каждом ее движении, все еще чувствовалась, но теперь она явно лучше контролировала себя. Ее черты начали обретать мягкость зрелости. Раньше она блистала, а сейчас сияет. Дэймон ощутил поднимающееся изнутри напряжение и быстро подавил его. Черт, только не хватало, чтобы это началось снова.

– Апдайк, я не хочу…

– Вот здесь, – не дал договорить ему детектив. – Именно эту часть я и хотел вам показать. Мальчик…

В кадре показался темноволосый мальчик, который бросился в объятия Кори Брэндел, что-то радостно говоря. Кори, смеясь, посадила его на колени и стала раскачивать, счастливо кивая всему, о чем он, видимо, без умолку болтал.

Беспокойство исчезло с лица Кори Брэндел, оно осветилось такой нежностью и любовью, что Дэймон не сразу смог отвести взгляд от экрана.

– Ну и что? Она, по-видимому, любит детей.

– Вы что, не видите?! – Апдайк нажал на стоп-кадр, и на экране неподвижно застыло лицо мальчика. Курчавые черные волосы, озорные зеленые глаза и черты лица явно были легко узнаваемы.

Селим удивленно ахнул.

– Я позволил себе сравнить этот кадр с одной фотографией из вашего дос… альбома. – Апдайк нажал на кнопку, и на экране рядом с застывшим лицом появилась фотография. – Это ваша фотография в таком же возрасте, шейх. Она черно-белая, но, по-моему, и так все видно… – Лицо Апдайка светилось торжеством.

Зависло молчание.

– Поразительное сходство… – тихо и смущенно проговорил Селим и взглянул в лицо Дэймона. – Господи, Дэймон, он же…

– Мой сын, – медленно завершил фразу Дэймон, не отрывая глаз от двух лиц на экране.

– Я был уверен, что вы не знаете, – довольно сказал Апдайк. – То есть сначала я подумал, что именно поэтому вы и приказали следить за мисс Брэндел, но потом понял, что тогда бы вы приказали следить и за мальчиком. Я, конечно, сразу догадался, что вы захотите получить документальные подтверждения, но увы… Вот еще фотографии и копия свидетельства о рождении, но ничего такого, что вы бы могли использовать в суде. Мы только смогли доказать, что девочка действительно является дочерью Беттины Лэнгстром, а мальчик рожден Кори Брэндел. Но в свидетельстве о рождении нет имени отца ребенка.

Дэймон сидел неподвижно, не в силах хоть на мгновение отвести глаза от экрана. Апдайк выждал несколько секунд и продолжил:

– Последние пять месяцев беременности мисс Брэндел работала в студии, а после того, как родился ребенок, снова возобновила работу телерепортера. Мальчик живет с Лэнгстромами, кажется вполне счастливым, о нем хорошо заботятся. Мисс Брэндел ежемесячно платит по закладным за дом Лэнгстромов и дает им деньги на воспитание мальчика. Каждую свободную минуту она проводит с сыном. Такое положение вещей, кажется, устраивает всех.

– Не всех, – резко подал голос Дэймон. – Это не устраивает меня! – Он с грохотом опустил ноги на пол, сел прямо и стал рассматривать бумаги. – Вы все время называете его "мальчик", и я даже не знаю, как зовут моего сына.

– В свидетельстве о рождении он записан как Майкл Брэндел, – сказал Апдайк.

– Черта лысого! – Глаза Дэймона полыхнули свирепым пламенем, лицо его превратилось в маску ярости. – Даже фамилия не моя! Будто она родила мальчика в результате непорочного зачатия!

Апдайк на всякий случай попятился назад – мало ли что придет в голову этому дикарю.

– Я только излагаю вам то, что мы узнали… – пробормотал он.

– Тогда изложите мне кое-что еще!!! Когда мой сын родился? – Дэймон впился в Апдайка свирепым взглядом.

– Одиннадцатого сентября…

– Сентябрь. – Дэймон тихо выругался, хлопнув рукой по столу. – Тогда она знала… черт, она знала, что беременна, еще до того, как я вернулся домой в Кашмеру!

– Шейх, я надеюсь… – Апдайк перепугано вздохнул, глядя на разъяренного Дэймона. Да, тот был весь во власти дикой, неконтролируемой, животной ярости.

Селим быстро поднялся с кресла.

– Вам лучше уйти, Апдайк. Я провожу вас до вертолета и скажу охране, что вам разрешено улететь.

"Разрешено улететь!" – с негодованием подумал Апдайк. Каждый раз, когда он бывал в Кашмере, он чувствовал себя так, словно его вынуждали совершить путешествие во времени на несколько столетий назад. Иногда властные манеры шейха казались ему забавными, но не сейчас. В человеке, сидевшем за столом, было столько ярости, готовой в любой момент взорваться вспышкой насилия, что ему стоило побыстрее уносить отсюда ноги.

– Мне надо обратно в Нью-Йорк. У вас будут для меня какие-нибудь поручения?

– Нет. – Дэймон вытащил из большого конверта пакет с фотографиями и нетерпеливо вскрыл его. – Оставьте пленку и документы.

Апдайк положил пульт дистанционного управления на стол и помедлил. В душе его явно происходила борьба, исход которой, впрочем, предсказать было довольно легко.

– Э-э… А награда?

– Вы получите свои деньги. – Дэймон разложил фотографии на столе и, не отрываясь, продолжал разглядывать их. – Выпиши ему чек. Селим.

Селим кивнул, прошел к двери и распахнул ее.

– Вы получите чек в вертолете.

– До свидания, шейх. – Апдайк чуть ли не побежал к двери. – Если я еще что-то могу сделать…

Дэймон не ответил, – казалось, весь остальной мир просто перестал существовать для него. Когда четверть часа спустя вернулся Селим, Дэймон все еще был поглощен разложенными перед ним снимками. Селим сел перед Дэймоном и спросил:

– Ошибки быть не может? Это точно твой сын?

– Да, – ответил Дэймон, не поднимая глаз. – Ты же увидел сходство даже раньше меня.

– Мы выросли вместе, – улыбнулся Селим. – На мгновение я подумал, что вижу тебя в детстве. Но это может оказаться и совпадением.

– Никаких совпадений. Этот мальчик был зачат четыре года назад, когда я в Нью-Йорке приобретал компанию "Юнайтед Траст".

– И остался там еще на четыре месяца после заключения сделки, – с едва слышной иронией добавил Селим. – Я еще удивлялся, почему ты задержался так надолго. Обычно ты ждешь не дождешься возвращения домой. Это все из-за той женщины…

– Нет, – поспешно возразил Дэймон. – Ты что думаешь, какая-то женщина может привязать меня к своему подолу на такой срок? Она была хороша в постели, но не более того. – Его руки буквально вцепились в фотографии. – Не более.

– Правда? – Селим откинулся в кресле, вытянув длинные ноги перед собой. – Насколько я помню, когда ты все же вернулся в Кашмеру, то, по крайней мере, с полгода ты, как скорпион, жалил всех подряд и раздражался по любому поводу. Я еще удивлялся тогда…

– Это совершенно не входит в твои обязанности, – грубо оборвал его Дэймон. Лицо его было мрачнее тучи, и с каждым мгновением на нем все явственнее проступали грозовые предзнаменования. – У тебя нет никакого права… – Он запнулся.

Селим смеялся, однако глаза его светились сожалением. С шутливой покорностью он ответил:

– О да, мой повелитель. На мгновение я забыл о ничтожности своего положения в этом лучшем из миров. Отошлешь ли ты меня назад в племя с сообщением, что я разгневал тебя?

Дэймон зарычал.

– Нет, я думал о чем-нибудь вроде того, чтобы приказать бросить тебя в фонтан во дворе замка. Ну и жало, черт бы тебя побрал! Селим посерьезнел.

– Я не хотел уязвить тебя. – Он почувствовал угрызения совести. Дэймон всегда прятался под маской властного самодура, когда ощущал угрозу или его чувства были уязвлены. Селим слишком хорошо знал своего друга, чтобы ошибиться сейчас относительно того, что происходило в душе Дэймона. – Чем я могу помочь тебе?

– Ничем. – Плечи Дэймона застыли от напряжения, на сжатых кулаках выступил пот. – Никто тут ничем не поможет. Три года! Он – мой, а она украла у меня три года его жизни! Она ничего не сказала мне!

– Возможно, она считала, что тебе наплевать. – Селим развел руками в воздухе. – Мужчины часто относятся к подобным вещам довольно спокойно.

– Спокойно? – Дэймон с грохотом стукнул кулаком по столу. – Я что, мог спокойно отнестись к собственному сыну?

Селим хорошо знал, с какой страстностью Дэймон стремился обладать всем, что, как он чувствовал, принадлежало ему по праву, особенно – по праву крови.

– Ты сам сказал, что ваши отношения не были чем-то серьезным. Возможно, она сама не понимала…

– Все она понимала! – резко оборвал его Дэймон. – Она очень умная женщина и прекрасно понимала, как я могу к этому отнестись, но все-таки она… – Он запнулся и тихо добавил:

– Мне хочется ее задушить!

– Ладно, – так же тихо отозвался Селим. – Это то, чего тебе хочется. Вопрос в том, что ты на самом деле собираешься делать? – Возможно, я ее и задушу.

– Дэймон… – покачал головой Селим. Он никогда еще не видел Дэймона в такой ярости. Было бесполезно пытаться урезонить его до тех пор, пока он не успокоится сам. "Если это вообще случится", – с горечью подумал про себя Селим, а вслух добавил:

– Я спрошу иначе: что ты собираешься предпринять немедленно?

– Забрать своего сына, – резко ответил Дэймон.

– Ну, этого ты мог и не говорить. Я мысленно стал собирать твои чемоданы уже в тот момент, когда узнал ребенка на экране. Но он гражданин США. Могут возникнуть проблемы.

– Он также гражданин Седихана и наследник шейха Эль-Зобара, – хищно улыбнулся Дэймои. – А девяносто процентов любого закона основаны на праве фактического обладания.

– Но его мать… – вяло возразил Селим.

– Его мать отдала моего сына на воспитание чужим людям, – свирепо ответил Дэймон. – Ты, может быть, думаешь, что я должен считаться с ее чувствами? Она подло обманула меня. И, клянусь небом, я найду способ наказать ее за это!

Селим встал.

– В таком случае я должен организовать твою поездку. Когда ты улетаешь? – деловито спросил он.

– Как можно скорее, – сухо отозвался Дэймон. – И попробуй перехватить Апдайка до того, как он сядет на самолет в Марасефе. Я хочу, чтобы он полетел в Нью-Йорк вместе со мной. Селим удивленно посмотрел на него.

– Зачем? Я думал, ты с ним закончил.

– Теперь ситуация изменилась, – отрезал Дэймон. – Мне понадобится побольше узнать о Лэнгстромах и… – Он раздраженно махнул рукой:

– Ладно, неважно. Просто задержи его, и все.

Селим кивнул и направился к двери.

– Сейчас. Я распоряжусь, чтобы собрали твои вещи и заправили самолет. Как только вертолет вернется из Марасефа, я позвоню.

Дэймон в первый раз оторвал глаза от фотографий и уставился невидящим взглядом на картину Рубенса на противоположной стене.

Сын. Господи, у него есть сын!

Теперь, когда первый шок прошел, его переполняли самые противоречивые эмоции. Любопытство, радость обладания, гордость. Ребенок, которого он может любить. Ребенок, который может любить его. Любовь, которая заполнит его вечное одиночество. Внезапно он почувствовал боль. Будет ли сын любить его? А если Кори заранее настроила ребенка против него? А вдруг он уверен, что отец его бросил?

Внезапно Дэймона захлестнула ярость, поглотившая в своем пламени боль. Кори не имела права скрывать от него сына! Он глубоко вздохнул, чтобы хоть немного успокоиться. Думать в таком состоянии невозможно, а ему нужно все спланировать до мелочей. Он заберет своего сына и накажет Кори. У него не было ни малейшей тени сомнения в том, что ему это удастся, но он должен разработать план.

Дэймон протянул руку, взял со стола пульт, перемотал кассету и нажал на воспроизведение. На экране снова появилось смеющееся лицо Кори, и он ощутил странную дрожь внутри. Обычная злость, сказал он себе. По крайней мере, должна быть только злость. Эта женщина для него – ничто. Уже ничто. Хотя и раньше она ничего для него не значила. Просто удовлетворяла его желание. Но не удовлетворила. Его стремление владеть ею превратилось в неутолимую жажду. Он знал много женщин, куда более совершенных в искусстве ублажения мужчин. Что же было в этой Кори, так пленившее его воображение и тело?

"Да какая теперь разница", – нетерпеливо перебил он сам себя. Теперь он жаждал лишь мести. Нет, не только. Он был в ярости, но даже сейчас его тело отзывалось предательской дрожью на воспоминания о ее прикосновениях, тонком запахе, исходившем от нее, ее плавных и гибких движениях в такт с его телом…

Он нажал на кнопку пульта, и Кори исчезла с экрана.

Нет уж! Больше этого не случится! Он больше не попадется в сети Кори Брэндел. Она для него – ничто! Только застарелая жажда…

* * *

– Ради всего святого, Кори, уже почти четыре утра. Давай я вызову тебе такси. – Гарри Кениг озабоченно нахмурился. – С моим нынешним счастьем тебя обязательно ограбят или изнасилуют по дороге к автобусу, а тогда я уж точно перережу себе горло.

Кори отрицательно покачала головой.

– Я хочу пройтись. Остановка всего в паре кварталов отсюда, а мне нужно хоть немного проветриться! – Она поморщилась. – И квартире это тоже не помешало бы. Ты окна хоть иногда открываешь?

– Как-то не думал об этом. – Гарри потер давно не бритую щеку. – Что мне точно нужно, так это побриться.

– И принять душ. Твой костюм будет готов к утру, не забудь забрать его из химчистки, ладно?

– Ладно. – Он открыл дверь и устало прислонился к косяку. – Спасибо тебе за то, что осталась, Кори.

– Да что там, – улыбнулась она. – Для чего же еще друзья?

– Без тебя в этот раз я бы точно не удержался.

– Не говори глупостей. – Кори затянула пояс своего плаща. – Ты и в следующий раз удержишься, и еще раз. Я только наблюдаю за тобой на всякий случай. Рада, что смогла чем-то помочь. – Она начала закрывать за собой дверь.

– Кори!

Она остановилась и удивленно взглянула на Гарри.

– Будь осторожна. – Кениг с трудом выдавил из себя улыбку. – Таких, как ты, вокруг очень мало. Мы не можем позволить себе потерять тебя.

Она махнула рукой, закрыла дверь и начала спускаться по лестнице. Ослепительная улыбка потускнела, а затем совершенно исчезла с ее лица, по мере того как усталость, которую она до сих пор сдерживала, захлестнула ее. Глупо было все-таки позволять этим многочасовым бдениям с Гарри так изнурять себя. Обычно она могла работать сутками напролет, и при этом у нее еще оставалось в достатке нерастраченной энергии. Она всегда думала, что по-настоящему устаешь только тогда, когда позволяешь себе устать. Целеустремленность и сила воли, конечно, не лучшие заменители отдыха, но они вполне помогали ей "держать удар".

Нет, труднее всего справляться не с физической усталостью, а с эмоциональными перегрузками, тащить груз тех проблем, которые перекладывал на ее плечи Гарри. Иногда его депрессии так доставали Кори, что ей хотелось послать его к черту и убежать куда-нибудь, где нужно было бы заботиться только о Майкле и о себе. Господи, как ей хотелось поехать к сыну накануне вечером!

Но нельзя же убегать oт друзей в те минуты, когда им действительно нужна помощь! С теми, кто тебе близок, нужно уметь делить все – и горе, и радость.

Она вышла из подъезда на улицу и глубоко вдохнула ночной воздух. Холодный влажный ветер показался счастьем после часов, проведенных в затхлой квартире Гарри. Ее настроение немедленно улучшилось и, пока она легкой походкой шла к вокзалу по умытым ночным дождем улицам, стало почти хорошим.