Текст книги "Замок на песке"

2

– Вы сошли с ума. – сказала Лили, не веря собственным ушам.

Эндрю поднял руку, отметая ее возражения.

– Кэсси действительно мой ребенок. Доказать вам это? Вам произвели искусственное оплодотворение девять лет назад, в октябре, в лаборатории доктора Генри Слодака в университете Франклина. Кэсси родилась двадцать восьмого мая следующего года. Доктор нашел человека, который помог вам оформить документы о том, что вы вдова Джоэля Деслина.

Лили потрясенно смотрела на него.

– Как вы все это узнали? – Она нервно провела рукой по густым каштановым волосам. – Генри Слодак – порядочный человек. Я полностью доверяла ему.

– И вполне справедливо. После того как все прошло успешно, он не сказал об этом ни единому человеку.

– Но вам же он сказал! Интересно, как вам удалось выведать у него это? Деньги? Вы подкупили его!

– Вы же сами знаете, что это невозможно. Понимаю, вам теперь трудно вообще доверять кому-либо, но Генри – честный человек и всегда был вашим другом. – Голос Эндрю звучал очень мягко. Эндрю явно хотел ее успокоить. – Он никому ни о чем не рассказывал после того, как дал вам слово. Как донор, я должен был дать на это свое согласие. Таково было условие, на котором мы заключили этот договор с университетом.

– – Кто это мы?

– Кланад. – Он поколебался. – Это нечто вроде корпорации, которая оплачивает научные изыскания.

– Какие изыскания? При которых юнцы-студенты помогают женщинам забеременеть? Бог мой, да вам, наверно, еще и восемнадцати не было!

Он усмехнулся.

– Я младше вас на четыре года. Но не думайте, что я был юнцом. Я рано повзрослел. – Он поморщился. – Если бы не некоторые обстоятельства, я бы ни за что на это не пошел. Не люблю, когда отношения мужчины и женщины рассматривают только с биологической точки зрения. У меня к этому другой подход.

– Генри говорил, что донорами обычно становятся студенты, которым не хватает денег на обучение. – Лили чувствовала себя совершенно сбитой с толку и тщетно пыталась внести ясность в свои мысли. – Но почему-то я все равно представляла вас старше…

– Теперь я действительно старше. И мне надо многое наверстать.

– Но это просто абсурд. Что наверстать? Мне почти тридцать, а вам, значит, двадцать пять или двадцать шесть. Меня вам никогда не догнать.

– Девять лет назад я действительно боялся, что вы так подумаете, – мягко сказал он. – Но мне кажется, Лили, что теперь вы сможете убедиться в том, что я достаточно взрослый для моего возраста.

– Я не собираюсь ни в чем убеждаться! – Ее голос дрогнул. – Я хочу, чтобы вы ушли и оставили нас в покое. Кэсси принадлежит мне!

– А вам ее дал я!

– Нет! – Она судорожно вздохнула и попыталась успокоиться. – В этом не было ничего личного. У вас нет никаких прав на Кэсси. Генри говорил, что нет никакой опасности, что донор когда-либо попытается предъявить свои права.

– Я не предъявляю никаких прав. Кэсси ваша, Лили.

– Спасибо, вы так добры! – Голос Лили был пропитан ядовитой иронией.

– Я и хочу быть добрым к вам обеим. Позвольте мне помочь вам, Лили. Я ведь не пытаюсь забрать Кэсси. Я понимаю, что не имею на нее никаких прав, если только вы их мне не дадите.

– Ну и прекрасно! Тогда уходите.

– Я не могу.

– Почему?

– Потому что Кэсси тоже имеет свои права. – Он спокойно смотрел ей в глаза. – Девочка имеет право на все, что ей может дать отец, если только она этого захочет.

– Она в вас не нуждается! И я в вас не нуждаюсь.

Эндрю не ответил.

– Вы что, встречались с Кэсси за моей спиной, чтобы повлиять на нее?

На лице Эндрю промелькнуло выражение боли.

– Я уже сказал, что никогда не разговаривал с ней. Когда вы узнаете меня получше, то поймете, что я не имею обыкновения лгать.

– Я совершенно не собираюсь узнавать вас получше. – Руки Лили непроизвольно сжались в кулаки. – Я все эти девять лет продержалась без посторонней помощи, и уж, конечно, не приму ее сейчас. Генри не должен был говорить вам, где нас найти.

– У него не было выбора. Кроме того, он очень хорошо к вам относится. Ему тяжело было видеть, как вы боролись все эти годы. Но, – Эндрю слегка пожал плечами, – он знал, что вы не примете никакой помощи. Сначала ваши раны должны были зарубцеваться. Вы должны были убедиться, что обойдетесь без всякой помощи, и тогда уже смогли бы ее принять.

– Ну хватит! Не знаю, что вы тут хотите мне доказать, но я не стану ничего слушать. Вы должны сейчас же уехать отсюда. Ни мне, ни Кэсси вы не нужны. – Лили повернулась к нему спиной и пошла по пляжу.

– Вы ошибаетесь. – В голосе Эндрю прозвучала печаль. – Уверен в этом!

Она ускорила шаги и вскоре почти бежала по тропинке, ведущей к дому.

* * *

– Что, не захотела ничего слушать?

Эндрю отвел взгляд от Лили и посмотрел на спускающегося со скалы Гуннара Нильсена. Он грустно улыбнулся другу.

– Я знал, что так и будет, но должен был попытаться. Она очень боится за дочь, и ее тревоге надо было положить конец. У нее в жизни было чересчур много боли и страха.

А в твоей что, меньше? – спросил Гуннар. – Даже одно из тех погружений, через которые ты постоянно проходишь, может травмировать любого члена Кланада.

Эндрю покачал головой.

– Это совсем другое. Я же не жертва. Я делаю это сознательно.

Минуту Гуннар молчал, размышляя.

– Ты мог бы воздействовать на нее через подсознание, – предложил он.

– Нет! – воскликнул Эндрю. – Я не хочу делать это помимо ее воли. Она заслуживает того, чтобы с ней вели честную игру.

– Наверное, заслуживает. – Гуннар положил руку на плечо Эндрю. – Пошли, Квинби уже ждет, а ты еще собирался позвонить Джону. Сегодня ты уже все равно ничего не сделаешь. Согласись, услышать такое… Лили перенесла тяжелую душевную травму и просто не в состоянии сразу поверить тебе. Дай ей время обдумать ваш сегодняшний разговор. А утром вы снова увидитесь.

– Если она еще будет здесь утром, – мрачно заметил Эндрю, бросая взгляд на коттедж. – Я здорово напугал ее. Боже, ну почему она меня так боится?

– Ты же знаешь почему, – ответил Гуннар. – Из-за Кэсси. Не надо было тебе становиться ее донором.

– Я был не в силах отказаться! Я полюбил Лили с первого взгляда! – Эндрю отвернулся и пошел рядом с Гуннаром. – Сейчас она так изменилась! – добавил он мечтательно.

Гуннар понимающе кивнул:

– Она действительно красива!

И не только красива, подумал Эндрю. Когда он увидел ее впервые, Лили была девятнадцатилетней девушкой с блестящими каштановыми волосами и большими темными глазами. Его покорило идущее от нее удивительное ощущение юношеской свежести. Теперь Лили сделала стрижку, и волосы едва достигали плеч. Потеряв обаяние юности, она обрела взамен нечто другое. Теперь в ней чувствовались ум, характер и сила духа. Ее фигура казалась гибкой и женственной, а движения стали более решительными. Грудь округлилась, длинные загорелые ноги обрели изящную форму.

Эндрю ощутил знакомое напряжение в чреслах и попытался переключить свои мысли на что-то другое. Сейчас это ни к чему. Секс не должен влиять на то, что ему предстоит сделать. Ироническая улыбка тронула его губы. Легко говорить, когда Лили рядом нет. Но совсем не так легко держать себя в руках, стоя перед ней и воображая, каково было бы лежать на песке, держа ее в объятиях. Как он смотрел бы на нее, ритмично двигаясь в ней. Как эти длинные ноги обвивали бы его в порыве страсти…

– Эндрю!

Эндрю посмотрел на Гуннара и сердито нахмурился, увидев его насмешливую улыбку.

– Черт возьми, ну что ты ухмыляешься? – недовольно бросил он.

– Да скрывай ты хоть немного свои чувства! – хмыкнул Гуннар. – Очевидно, что ты просто умираешь от желания. – Он сознательно задержал взгляд на брюках Эндрю. – Даже слишком!

– Просто мне не стоило ехать сюда с тобой. Ведь не для всех я так открыт.

– Да сейчас только слепой не заметит, что с тобой творится, – примирительно сказал Гуннар, становясь серьезным. – А потом, Джон все равно бы послал меня с тобой. Это ведь не только твое личное дело, Эндрю. Кэсси принадлежит Кланаду, а Кланад защищает всех своих членов.

– Я могу сам защитить ее.

– Возможно, но в этом ты не профессионал. Я-то привык иметь дело с такими вещами, а твои способности лежат совсем в другой области.

– Ты уверен, что опасность не так уж велика? Зачем ты взял с собой Квинби?

– А как я мог ее не взять? – ответил Гуннар. – Квинби бывает очень упрямой. Она волнуется за тебя. А, кроме того, она так легко входит в контакт с детьми, что я предпочел иметь ее поблизости на случай, если придется забрать Кэсси у матери хоть на время.

– Мы не должны этого делать.

– Мы пойдем на это в случае необходимости. – Тон Гуннара не допускал возражений. – И ты прекрасно знаешь, в чем причина.

– Надеюсь, все обойдется. – Эндрю повернулся и стал подниматься по тропе. – Хоть бы у меня хватило времени!

Гуннар не ответил, шагая следом. Оба прекрасно знали, каково положение вещей.

Времени уже совсем не оставалось.

* * *

– Кэсси, я не собираюсь это обсуждать. Я не буду приглашать сюда мистера Рэмси и запрещаю тебе с ним разговаривать, если он опять придет на пляж.

Лили с трудом сдерживала дрожь в голосе. Боже, как это все тяжело. Ну почему Кэсси так упрямится? Стоило матери войти в комнату, как девочка вцепилась в нее мертвой хваткой, требуя разрешить общаться с Эндрю. Теперь, после долгих споров и моря слез, ее обида перешла в гнев.

– Ты же совсем не знаешь этого человека! – устало повторяла Лили. – Нет причины устраивать такой шум!

– Но почему? – опять спрашивала Кэсси. – Ты даже не можешь сказать почему. Раньше ты никогда так со мной не разговаривала! Ты всегда все объясняла.

– Ты должна поверить, я знаю, что для тебя лучше.

Кэсси так яростно замотала головой, что коса закачалась из стороны в сторону.

– Совсем не лучше! Эндрю не причинит мне вреда! Он никому из нас не причинит вреда! Ну почему ты не можешь этого понять?

– Все, Кэсси, довольно. Давай иди в душ, а я приготовлю ужин.

Кэсси продолжала смотреть на нее, яростно сверкая глазами.

– Кэсси!

Кэсси резко развернулась и направилась в спальню.

– Не хочу никакого ужина! Этого Лили уже не могла вынести.

– Постой! – Она сглотнула комок в горле. – Согласна, тебе трудно это понять, но ты же знаешь, я никогда не делала ничего тебе во вред. С Эндрю мы совсем незнакомы. – Она вымученно улыбнулась. – Пойди лучше поработай над концертом. Я разрешу тебе сегодня лечь попозже.

Кэсси бросила на мать взгляд через плечо, в глазах ее блестели слезы.

– Я не хочу сегодня работать. Я больше не слышу музыки. – Она вошла в спальню и закрыла за собой дверь.

Но ведь она слышала музыку раньше, когда резвилась в волнах, с горечью думала Лили. До того как Эндрю Рэмси спустился к ним со своего наблюдательного поста, они с Кэсси были спокойны и счастливы. Теперь же вся их жизнь пошла кувырком. Какого черта? Он должен был держаться от них подальше! Можно подумать, ей не хватает только молодого парня, который вдруг решил взять на себя бремя отцовства. Этот Рэмси, должно быть, только что закончил колледж. Хотя он выглядит зрелым, физически развитым мужчиной, глаза его искрились типично юношеской непосредственностью. У Лили сложилось впечатление, что его уверенность в себе основана, скорее всего, на силе характера, а не на жизненном опыте.

Боль пронзила ее сердце при воспоминании о яростном взгляде, брошенном на нее Кэсси. Господи, подумать только, чтобы ее девочка так на нее смотрела! Отчаяние захлестнуло Лили. Ничего, Кэсси переживет это, твердила она себе. Пройдет пара дней, и она забудет Эндрю Рэмси.

Но нет, Кэсси ничего не забудет. Нет смысла обманывать себя! Она вообще редко что-либо забывает и всегда верна своим привязанностям. По странному стечению обстоятельств одной из таких привязанностей стал, по-видимому, Эндрю Рэмси, и теперь она готова цепляться за него, даже если это означает конфликт с матерью.

Лили медленно пошла к выходу, ничего не видя от слез. Она знала, что в таком состоянии все равно не сможет есть, а чтобы заснуть – об этом нечего и думать. Через минуту она стояла на террасе, глядя на прибой, посеребренный лунным светом, и тщетно пыталась найти выход из положения.

– Позвольте мне поговорить с ней, – раздался вдруг негромкий голос рядом с ней.

Лили вздрогнула и повернулась к ступенькам, ведущим вниз с террасы.

– Я не собирался приходить к вам до завтра, – продолжал Эндрю, поднимаясь к ней. – Но у меня не идет из головы, как отнеслась к вашим словам Кэсси, и я понял, что она будет переживать. Ведь она расстроена, не так ли?

– Да будьте вы прокляты! – Лили нервно сжала руки. – Все было хорошо, пока здесь не появились вы.

Эндрю стоял на террасе, внимательно глядя ей в лицо.

– И вы тоже расстроены. Поверьте, мне жаль, что так вышло, Лили! – Он порывисто шагнул к ней. – Позвольте мне помочь… – Он отступил, покачивая головой. – Хотя нет, еще рано.

– Вы мне поможете, если уберетесь отсюда.

– Это не решение проблемы. Вы же очень близки с Кэсси. Вы знаете, как она это воспримет.

– А вот вы – не знаете! Вы ничего о ней не знаете! Вам что, захотелось поиграть в отца? Но Кэсси не игрушка, которую можно взять, а потом бросить, когда она вам надоест.

– Это не так, Лили.

– Почему я должна вам верить? Моя дочь лежит в постели, вероятно, плачет и даже не позволяет мне ее утешить. – Глаза Лили опять наполнились слезами. – Раньше у нас никогда не было таких ссор. Она всегда меня любила и знала, что я ее люблю… – Слезы мешали говорить. Помолчав минутку, она продолжала дрожащим голосом:

– Пожалуйста, уезжайте, оставьте нас.

– Неужели вы не понимаете, что это невозможно? – В голосе Эндрю прозвучала такая боль, что Лили была поражена. – Я действительно хочу вам помочь. Позвольте мне увидеть ее, Лили.

– Нет.

– Ну пожалуйста! – Лицо Эндрю, озаренное лунным светом, было напряжено, уголки губ опущены. – Я должен что-то сделать. Нельзя вас оставлять в таком состоянии. Дайте мне поговорить с ней всего пять минут, и я постараюсь все уладить.

– И скажете, что вы ее отец?

– Нет. – Он прямо посмотрел ей в глаза. – Не скажу, пока не пойму, что заслужил право так называться, и пока вы сами мне это не разрешите. – Он просяще улыбнулся. – Я даже обещаю, что она поест.

Лили удивленно взглянула на него.

– Откуда вы знаете, что она не ужинала?

– Ну, вы сами сказали, что она расстроена. Естественно, я заключил… – Он сделал нетерпеливый жест. – Это неважно. Вы же не хотите, чтобы Кэсси всю ночь переживала?

– Конечно, нет. Но я не хочу, чтобы вы… – Она остановилась, внезапно осознав, что собирается

Сейчас сказать. Неужели она так эгоистична, что позволит дочери быть несчастной, лишь бы ее не утешал кто-то другой?

– Кэсси – самое важное в вашей жизни, вполне естественно, что вам не нравится чужое вмешательство, – произнес Эндрю тоном бесконечного терпения.

– Вы догадливы. – Лили с вызовом посмотрела ему в глаза. – Мне действительно не нравится ваше вмешательство. Если я разрешу вам сейчас поговорить с Кэсси, то это не значит, что я не сделаю все возможное, чтобы избавиться от вас.

Эндрю грустно улыбнулся.

– Знаю.

Она отвернулась и холодно сказала, глядя на море:

– Пять минут. Первая дверь слева.

– Хорошо. Я оставлю дверь в комнату девочки открытой, чтобы вы могли убедиться, что я не настраиваю ее против вас.

Заскрипела входная дверь, затем послышались тихие шаги Эндрю и легкий стук в дверь Кэсси. Ровно через пять минут Лили услышала, как он со смехом прощался с девочкой. Кэсси тоже смеялась, и Лили почувствовала одновременно облегчение и ревность. Через мгновение Эндрю уже стоял рядом с ней на террасе.

– Она просила меня узнать, нельзя ли ей чиз-бургер на ужин. – Легкая улыбка тронула его губы. – И жареную картошку вместо салата. Думаю, пользуясь ситуацией, она попытается выторговать все, что можно.

ЗАМОК НА ПЕСКЕ

235

. На нее это похоже! – ответила Лили, оборачиваясь к нему. – Что вы ей сказали?

Ничего такого, что бы вам не понравилось – Он остановился, уперевшись руками в перила. – Но я сказал, что еще поживу здесь какое-то

Время, и надеюсь, что вы разрешите нам познакомиться поближе.

Лили насторожилась.

– Кто знает, – непринужденно продолжал он – может быть, Кэсси надоест мое общество? Говорят же, что излишняя близость не способствует дружбе.

– Вряд ли. – Лили сурово поджала губы. – Вы, кажется, околдовали ее.

– Интуиция. – Его руки крепче сжали перила, большой палец сновал по ним туда-сюда. – Если я такой, каким вам кажусь, то, возможно, мне первому все это надоест, и я уеду. – Он прищурился, глядя на нее. – Или вы уже не считаете меня легкомысленным юнцом?

Лили не знала, что и думать. В какие-то моменты Эндрю казался совсем мальчишкой, а иногда за этой юношеской живостью проглядывал человек, настолько умудренный опытом, что это не могло не насторожить.

– Я не понимаю вас, – ответила она, наконец.

– Так попробуйте выяснить, что я из себя представляю. А я мог бы тем временем получше узнать Кэсси. И вас, Лили. – Он сделал шаг к ней и нежно коснулся пальцем ее щеки. – Вы не пожалеете. Я никогда не причиню вам боли.

Тем не менее, его легкое прикосновение вызвало у нее жгучее ощущение, чем-то очень похожее на боль. Его взгляд словно приковал Лили к месту. Она глубоко вздохнула и обвела пересохшие губы языком.

– А я и не позволю вам причинить мне боль! – Она отступила, и его рука опустилась. – Это какое-то сумасшествие! Почему я должна вам верить? Как вы можете доказать то, о чем рассказывали?

– Никак. – Эндрю минутку подумал. – Знаете что, позвоните Генри. Насколько я знаю, вы поддерживаете с ним связь. Спросите у него имя донора – отца Кэсси.

– Он говорил мне, что эти имена хранятся в тайне.

– Теперь он так не скажет. – Эндрю взглянул на нее с любопытством. – А что он вообще говорил о вашем доноре?

– Не так уж много. Что он молод, здоров, интеллектуально развит и абсолютно психически устойчив.

Эндрю кивнул.

– Представляю, как важно было для вас последнее. – Он улыбнулся. – Я такой и есть, Лили. Если вы примете меня как отца для Кэсси, могу я надеяться стать и вашим другом?

– Это разные вещи.

– Разная степень близости? – Он подошел еще на шаг ближе и ласково коснулся пальцем ее нижней губы. – Близость – это хорошо, Лили. Поверьте, я не Тэйт Бэлдор.

Имя обожгло ее, словно молния, разом разрушив ту мечтательную атмосферу, которую создал Эндрю. Она отступила.

Я не хочу говорить о Тэйте Бэлдоре. Эндрю кивнул:

Хорошо, не будем сейчас этого касаться, но рано или поздно поговорить об этом придется.

– Нет. – Лили решительно двинулась к двери в дом. – Мое прошлое – это мое прошлое, и вас оно не касается, – бросила она через плечо.

– Но я часть вашего прошлого, Лили. – Его мягкий голос последовал за ней. – А ваше настоящее меня очень даже касается. Я буду на пляже завтра в четыре. Говорю вам на тот случай, если вы захотите быть там, чтобы защитить Кэсси от меня. – Он помолчал. – Но я надеюсь, вы теперь понимаете, что я никогда не причиню ей вреда?

Она обернулась, чтобы посмотреть на него, лицо выражало озабоченность.

– Я… я даже не знаю. Может быть, в мыслях у вас и нет ничего плохого, но Кэсси так восприимчива ко всему, и по какой-то странной причине она, кажется, испытывает к вам симпатию.

– Родственные души всегда тянутся друг к другу. – Он улыбнулся. – Но я все же думаю, что вам будет спокойнее, если вы убедитесь в том, что я – отец Кэсси. Я хотел бы, чтобы вы позвонили Генри сегодня вечером и спросили обо мне. Вы это сделаете?

– Возможно. – Не посмотрев на него, Лили вошла в дом. Закрыв дверь, она прислонилась к ней, чувствуя себя странно опустошенной. Не понятно, почему этот Эндрю Рэмси так действует на нее. Ёго голос звучал так мягко, слова были так убедительны, ничто в его поведении не сообщало об угрозе. Тем не менее, Лили чувствовала себя совершенновымотанной, как будто боролась с существом титанической мощи и проиграла. Она считала, что хорошо разбирается в людях, но Эндрю Рэмси все еще оставался для нее загадкой.

– Так как, мамочка, можно мне чизбургер?

Лили вздрогнула и увидела в дверях спальни весело улыбающуюся Кэсси. Девочка была в пижаме, на лице не осталось и тени враждебности. У Лили словно камень свалился с души.

– Почему бы и нет? – ответила она, сразу повеселев.

– А жареную картошку? Лили улыбнулась ей в ответ.

– Так и быть, получишь и картошку, но после того, как съешь салат. Кэсси вздохнула.

– Знаешь, Эндрю сказал, что я тороплю события.

Улыбка Лили погасла.

– Не собираюсь тебя обманывать, Кэсси. Я пока еще ничего не решила насчет твоего друга Эндрю.

– Я знаю. Эндрю сказал, что для этого тебе понадобится немного времени, и мы не должны тебя подгонять. – Шлепая тапочками, Кэсси пошла в кухню. – Он все мне объяснил.

– Он, кажется, прекрасно умеет все объяснять.

– О да, он все делает ясным, как стекло. Ты еще увидишь, когда узнаешь его получше. – Кэсси обернулась к матери:

– Так ты разрешишь мне посидеть часок за пианино?

– Но ты же говорила, что музыка пропала.

– А теперь я ее опять слышу, – проговорила Кэсси, идя в кухню. – Эндрю принес ее обратно.

«Как удалось этому Эндрю настолько покорить Кэсси за такое короткое время?» – беспомощно думала Лили. Она направилась в кухню через гостиную, когда Кэсси вдруг развернулась и бросилась ей навстречу. Лили вздрогнула от неожиданности и испуганно посмотрела на дочку.

Я забыла тебе сказать! – Кэсси с разбегу прижалась к ней и обхватила ее за талию. От такого медвежьего объятия у Лили даже перехватило дух. – Я люблю тебя, мамочка!

– Правда? – У Лили было ощущение, как будто на открытую рану капнули чудодейственным бальзамом. – Я тоже люблю тебя, Кэсси. – Ее руки обвились вокруг маленького теплого тельца. – Ужасно люблю! Я так хочу, чтобы нам обеим было хорошо!

– Я знаю, – улыбнулась Кэсси. – Я тоже.

– Не должна ли я благодарить мистера Рэмси за это выражение чувств? – Лили строго нахмурила брови.

Кэсси помотала головой.

– Он не говорил мне что-то делать. Он просто сказал, что если любишь кого-то, то надо высказывать им это… а то они могут забыть.

– Очень мудрый совет, – сдержанно заметила Лили. Она еще раз обняла дочку и слегка отодвинула ее. – Не сделаешь ли и мне гамбургер, дорогая? Мне еще нужно позвонить. Я быстро.

– Ну конечно. А кому? Профессору Кендл?

– Нет. – Лили повернула к себе телефон на столике у дивана. – Я должна позвонить старому Другу, которого я знала еще до того, как ты родилась.

* * *

Когда на следующий день Лили повела Кэсси на пляж, Эндрю сидел точно на том же месте, где она вчера его оставила.

Кэсси радостно бросилась к нему, а Лили с любопытством за ними наблюдала. Это был отец Кэсси, давший девочке живые карие глаза. Правда, вместо светлых золотистых волос Эндрю или каштановых Лили дочка имела нечто среднее, цвета спелой ржи. Лили и Эндрю вместе сделали Кэсси такой. Было как-то странно думать, что именно ее тело приняло семя этого незнакомца, именно она, Лили, выносила и вскормила его ребенка.

Эндрю поднял глаза и посмотрел на нее через голову Кэсси. Она остановилась, словно пораженная громом, задыхаясь от нахлынувших вдруг эмоций. Его взгляд был неотразимо сексуальным, пламенным, возбуждающим.

Затем он быстро опустил глаза к Кэсси, лицо его выражало лишь радость и нежность.

Но Лили знала, что это ей не показалось. Кэсси побежала к морю, и Эндрю минуту наблюдал за ней, прежде чем повернуться к Лили.

– Я выдал себя, правда? Гуннар говорит, что я ничего не могу в себе утаить. Не стой словно каменная. Тут нечего бояться.

– Я не боюсь тебя, – сказала Лили, подходя. Он окинул ее скептическим взглядом.

– Да ты вся дрожишь. Вот-вот убежишь и спрячешься.

– Ерунда! – Ей хотелось вытереть вспотевшие ладони о шорты, но она заставила себя держать руки неподвижно. – С чего бы мне нервничать?

Потому что теперь ты знаешь, что меня влечет к тебе, – откровенно сказал он. – Вернее, ты знаешь, что я схожу с ума от желания, и боишься, что это желание захватит и тебя.

Лили попробовала засмеяться.

– Я не из тех девчонок, которые, должно быть, бегали за тобой. Я мать, имеющая свои обязанности, которая…

– …зарыла свою сексуальность как можно глубже еще до рождения Кэсси, – закончил за нее Эндрю. – Ну так вот, теперь пришло время добраться до нее.

– С тобой? – Лили сказала это нарочито небрежно. – Вряд ли.

– Со мной. – Впервые она почувствовала в его мягком голосе железное упорство. – Именно со мной. Ты звонила вчера Генри?

– Да.

– Тогда ты должна знать, что я никогда не сделаю тебе больно. Что он сказал тебе?

– Что ты, вероятно, самый необыкновенный человек, которого он встречал, и чтобы я тебе доверяла.

– И ты готова была мне доверять, пока не поняла, что я хочу тебя?

– Да, – призналась она нехотя.

– Но что изменилось?

– Все.

– Я же собираюсь тебя соблазнить, а не изнасиловать. Я понимаю слово «нет». – В его глазах вдруг заиграли лукавые искорки. – Я только хочу научить тебя говорить «да». Поскольку присутствие Кэсси будет удерживать нас от вольностей, мне придется очень нелегко. 242

* * *

– Ты говоришь со мной так, будто я какой-то эмоциональный урод, – сказала Лили. – Уверяю тебя, я абсолютно нормальна и далеко нё фригидна

Эндрю покачал головой.

– Знаю, любовь моя. Ты как раз очень страстная, и в этом вся проблема. После того, что этот Бэлдор сделал с тобой, ты с любым мужчиной боишься потерять контроль над собой. – Он ласково улыбнулся, глядя на нее. – Со мной ты в безопасности. Со мной ты всегда будешь в безопасности.

Невероятно, но Лили почувствовала, что безумно хочет ему верить. Выражение его лица говорило о любви, во взгляде светилась искренность. С трудом оторвавшись от его глаз, она сбивчиво заговорила:

– Думаю, тебе лучше уйти. Может быть, ты придумал себе какую-то сказочку о том, как мы будем счастливо жить втроем? Когда ты повзрослеешь, то поймешь, что в наше время нет сказок со счастливым концом. То, что случилось девять лет назад, было чисто медицинской процедурой. Все это осталось в прошлом.

Он усмехнулся.

– Ну почему ты говоришь обо мне так, словно я какой-то мальчишка? Знаешь, как давно я получил свой диплом? Ты удивишься. – Он снова стал серьезным. – Когда мы взрослеем, Лили, мы должны создавать свой волшебный сказочный мир из того, что окружает нас.

Она покачала головой:

– В жизни все не так.

– Но может быть и так. – Он протянул ей руку. – Посиди со мной.

Лили беспомощно посмотрела на него.

Ну почему бы тебе не уехать? Я же говорю, что ничем хорошим это не кончится.

А я говорю, что буду терпеливым и не стану тебя торопить. Я даже не прикоснусь к тебе, пока ты не скажешь, что готова к этому. Я просто хочу быть с тобой, общаться, разговаривать. Ты ведь раньше ни с кем никогда не делила Кэсси, правда? Я думаю, тебе понравится разговаривать о ней с человеком, которому это также интересно. Ты самоотверженная женщина, Лили. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Но дети растут так быстро! Раздели со мной воспоминания о дочери, и сразу станешь вдвое богаче. Садись, любовь моя.

Сев рядом, Лили отметила, что легко поддалась на уговоры. Она же не собиралась оставаться! Она хотела позвать Кэсси и вернуться в дом. В конце концов, это успеется, успокоила она себя. Ну посидит пару минут, а потом уйдет.

– А кто такой Гуннар? – спросила она. Эндрю вдруг настороженно поднял на нее глаза.

– Ну, тот человек, который говорит, что тебе никогда не удается что-либо утаить? – пояснила она.

– Гуннар Нильсен – мой старый друг. Он с женой и я живем в коттедже, расположенном за этой скалой.

– А, значит, Кэсси была права. Эндрю вопросительно посмотрел на нее.

– Она не могла объяснить, откуда знает, что тебя зовут Эндрю. Кэсси решила, что кто-то мог так к тебе обращаться.

Эндрю отвел глаза.

– Разумно.

– Я рада, что ты не называешь это проявлением дочерней интуиции, – сухо сказала Лили. – Это было бы слишком.

– Нет, я не говорю, что это дочерний инстинкт. – Его взгляд переместился на Кэсси. Она так красива, правда? – Его лицо при этих словах было тоже красиво, в смятении подумала Лили. – А она всегда любила воду?

– Нет, она даже боялась ее, пока мы не стали ходить на тренировки в бассейн в прошлом году.

– Расскажи мне об этом. – Эндрю откинулся на локте. – Расскажи мне все о ней. Я столько всего пропустил, правда?

На мгновение Лили показалось, что он хочет увести разговор в сторону, но на его лице было столько искренней печали! А ведь он действительно много пропустил, подумала вдруг Лили. Все эти чудесные годы, пока Кэсси была грудным ребенком, потом смешной неуклюжей малышкой. Тот момент, когда она обнаружила звучащую в ней музыку. А как она смеялась, когда однажды, в свой день рождения, сунула обе ручки в крем шоколадного торта! Лили прекрасно все это помнила, а он совсем ничего не знал.

Она долго молчала, а потом, не торопясь, стала рассказывать ему о Кэсси.