Текст книги "Летняя улыбка"

Зайла отпрянула. От его прикосновения ее словно ударило током.

– Видишь? – смущенно усмехнулся он. Он осторожно обнял ее за плечи. – Это взрывоопасно, правда?

– Тем более не надо… – Дэниел притянул ее к себе, и она устремилась к нему, как к магниту. Ну почему она не сопротивляется? Затем Зайла оказалась прижата к его твердой груди и забыла обо всем. Его жесткие рыжие волоски щекотали ее нежную кожу, зажигая пламенем все ее существо. Голова кружилась, а дыхание учащалось. С легким вздохом она доверчиво прижалась щекой к его груди. – Это ошибка, Дэниел. Это все слишком скоро. Мы же ничего не знаем друг о друге.

– Так давай узнаем все, что надо. – Дэниел запустил пальцы в копну ее волос и отвел голову девушки назад, чтобы заглянуть ей в глаза. – Только понемногу. Я не хочу просить больше того, что ты сможешь дать. – Он со вздохом покачал головой. – Пять минут назад я говорил себе, что буду терпеливым и сдержанным! А теперь единственное, что я могу тебе обещать, это что не брошу тебя тут же на землю и не изнасилую. – Он медленно приблизил к ней лицо. – Я хочу быть очень нежным с тобой, Зайла. Помоги мне в этом. Раньше я никогда такого не чувствовал. Мне всегда нравилось, если все происходит быстро и бурно, но с тобой я хочу прочувствовать каждое мгновение.

Он обнял девушку, пристально вглядываясь в ее черты. Его теплое дыхание касалось ее лица. Первое прикосновение губ было таким легким, что Зайла его едва ощутила. Затем его губы заскользили по ее плечам и груди, лаская и дразня. За одним поцелуем следовали сотни других. Их губы слились, дыхание смешалось.

До чего же хорошо, мечтательно думала Зайла, тесно прижимаясь к Дэниелу. Он был таким гладким и теплым! Таким сильным и нежным! Она никогда не испытывала ничего подобного. Как будто никогда раньше на земле не существовало ни поцелуев, ни ласк, ни объятий, будто рождались они прямо в этот волшебный момент. И как ему удается такое волшебство?

– Зайла.

– М-мм?

– Открой свои губки, дорогая. Я хочу узнать, какая ты на вкус. – Его пальцы нежно перебирали золотистые волосы, пока губами он разжимал ее губы. – А ты не хочешь почувствовать меня?

– Хочу. – Она хотела узнать о нем все, исследовать каждую его клеточку, причем с поразившим ее саму нетерпением. Горячий язык Дэниела, неторопливо поглаживая, коснулся ее губ, а потом нырнул внутрь, заскользил по зубам, вступив в игру с ее языком. Этот интимный жест был проделан с такой любовью, что получился неожиданно естественным, даже необходимым. Зайла чуть не рассмеялась, когда поняла это. Странно, что она так непринужденно себя чувствует, когда каждая жилка, каждый нерв в ней вибрирует от возбуждения.

Руки Дэниела встретились у нее за спиной, и она внезапно почувствовала себя свободнее – он расстегнул лифчик. Затем спустил бретельки с плеч и рук, не отрывая от нее губ. Тело к телу, огонь к огню, твердые мускулы к нежной мягкости ее груди. Щемящая боль толчками нарастала внизу ее живота.

– О Зайла, разве это не прекрасно, любовь моя? – Он слегка отстранил ее, чтобы заглянуть в глаза. – Жаль, что уже так темно и я не могу тебя по-настоящему разглядеть. – Он еще раз крепко поцеловал ее и потянул за руку, поднимая на ноги. – Идем.

– Куда? – удивленно спросила Зайла.

Он накинул на нее свою смятую рубашку, поднял с земли ее одежду и свой автомат.

– Обратно в пещеру, – сказал он. – Я не смогу тебя разглядеть в полной темноте, но и рисковать, занимаясь любовью здесь, на открытом месте, не буду.

– Так вот, что ты делал, – тихо сказала Зайла.

– Что, занимался любовью? – Он быстро взглянул на нее. – Ты совершенно права, Зайла. Если бы я просто использовал тебя сексуально, ты бы это сразу почувствовала. Я ведь не очень тонкий человек.

Она внезапно засмеялась, весело и легкомысленно, как девчонка.

– А какой же – суровый и решительный?

– Вот именно. – Дэниел обнял ее за талию и повел вверх по склону. – И с бездной фейерверков в запасе. Надеюсь, что тебе все это понравится. Но для начала мы будем медлительны и осторожны.

Зайла напряглась и долго молчала.

– Фейерверков? – с сомнением в голосе повторила она. – Это так неожиданно! Не думаю, что я для этого созрела.

Дэниел не отвечал, пока они не подошли к входу в пещеру.

– Ну, я сказал, что мы не будем торопиться. Как ни странно, меня очень привлекает мысль за тобой поухаживать. – Он крепче обнял ее за талию. – Только не старайся меня оттолкнуть. Я не перенесу этого после того, как прикоснулся к тебе. Конечно, мой фейерверк не будет таким ослепительным, как в самолете, но пару выстрелов мы все же устроим.

А Зайла в этот момент думала о том, как трудно было бы ей самой удержаться от того, чтобы не дотрагиваться до Дэниела.

– Как скажешь, – кротко отозвалась она.

Он фыркнул.

– Но только в том случае, если ты сама хочешь того же… – Его голос стал неожиданно серьезным. – Давай в открытую, Зайла. Мы должны быть абсолютно честны друг с другом. Скажи мне, ты сама этого хочешь?

– Да, хочу, – тихо ответила она. Все еще удивляясь, она поняла, что это действительно так. Ему стоило лишь прикоснуться к ней, и она уже желала его всем своим существом. – Именно этого я и хочу.

Дэниел быстро обнял ее.

– Моя девочка! – Он отпустил ее и отвернулся. – Ладно, ты поройся в рюкзаке, там найдешь чистую рубашку. А я схожу поищу какие-нибудь ветки, чтобы прикрыть вход.

Зайла глядела ему вслед в растерянности. Своей безудержной энергией он успел разбудить в ней такую бурю эмоций, что без него она неожиданно почувствовала себя одинокой и покинутой. Тряхнув головой, Зайла решительно отвернулась, чтобы не видеть удаляющейся фигуры Дэниела.

Черт возьми, она же его совсем не знает! Разве можно так реагировать на незнакомого человека? Исходящая от него уверенность в своих силах и смелое, грубоватое обаяние просто поразили ее воображение, застали врасплох, и нечего принимать обычное физическое влечение за нечто большее. Конечно, Дэниел очень привлекателен. Неудивительно, что женщины готовы на многое, чтобы завладеть его вниманием. Но может ли Зайла соперничать с ними? Она ведь до сих пор не знает, как поведет себя в момент близости.

Правда, ее отношение к Дэниелу было совсем особым, неожиданным для нее самой. От его прикосновений она таяла, словно снежок, попавший в костер. Если верить доктору Мелроузу, в этом и состоит ее окончательное излечение. Доктор говорил, что если она когда-нибудь почувствует сексуальное влечение, то будет реагировать свободно и естественно. При этом слова его были такими холодными и наукообразными, а возможность этого казалась такой отдаленной, что Зайла слушала его с полным безразличием. Но вот сейчас… А что, если Дэниел может предложить ей только физическую близость на пару недель, максимум? Ну и пусть. Возможно, что, овладев ею, он даст ей то, о чем не догадывается сам, – то окончательное излечение, которое сделает ее наконец полноценной женщиной.

Зайла опустилась на колени возле рюкзака и стала возиться с застежками. Ей не хотелось думать о том, что принесет с собой выздоровление. Сейчас, когда она с Дэниелом, ей не надо думать, она будет просто чувствовать. Она знает, что может положиться на него, он не даст ей утонуть в этом океане эмоций. Она просто будет плыть по течению. Под его грубоватой внешностью чувствовалась доброта, которой Зайла инстинктивно доверяла.

Она быстро сбросила рубашку Дэниела, которую он накинул ей на плечи, и переоделась в синюю рубашку из рюкзака. Хрустящая и чистая, она слегка пахла лимоном и табаком. Зайла порылась в рюкзаке, изучая его содержимое. Там был хлеб и сыр, завернутые в салфетку, большой фонарь, а также запас батареек к нему, белая футболка, коробка патронов к автомату, серебристый скатанный в рулон мат, служащий подстилкой, и грозного вида мачете. По содержимому рюкзака можно было сказать, что его хозяин – практичный, расчетливый и упорный человек.

– Передай мне мачете, пожалуйста, – раздался за ее спиной голос Дэниела. Он снял с плеча автомат и дал ей. – Я нашел поваленное дерево, это как раз то, что нужно. Минут за пятнадцать я нарублю достаточно веток, чтобы прикрыть вход.

– Тебе помочь?

– Нет, жди меня здесь. – Он пошел к выходу, но неожиданно остановился и обернулся к ней. – Ты умеешь обращаться с автоматом?

– Я неплохо управляюсь с «браунингом». Отец Дэвида научил меня стрелять, когда я жила на ранчо. А насчет твоего – не знаю. – Она сделала гримасу. – По-моему, он может стрелять и одиночными выстрелами, и очередями, так?

Он кивнул.

– Это «М-1». Если что, ты просто подними предохранитель и жми на курок. Ну что ж, не скучай! Я скоро!

Глава 3

Пещера была сырой и мрачной, но, когда Зайла расстелила серебристый спальник, а рядом поставила большой фонарь, на душе у нее повеселело. Правда, ощущение замкнутости пространства не удалось преодолеть.

– Зайла, черт возьми, ты где? – В голосе Дэниела, доносившемся откуда-то снаружи, звучали нетерпение и беспокойство.

– Я здесь, – отозвалась она, доставая из рюкзака хлеб и сыр. – Ужин подан, можешь заходить. Хотя я лично предпочла бы пикник на свежем воздухе. Послушай, а ты уверен, что мы не можем наплевать на эту дурацкую пещеру и поспать снаружи? Мне тут не нравится.

– Да, уверен, – холодно ответил Дэниел. Он вполз в пещеру, и в ней стало совсем тесно. – Я тщательно замаскировал вход. Его нельзя заметить, если только кто-нибудь случайно не натолкнется прямо на него. – Он подобрался к спальнику и уселся, скрестив ноги по-турецки.

– А можем мы пока не выключать фонарь? С ним все-таки веселее.

– На какое-то время можем. У меня есть запасные батарейки.

– Я видела. – Зайла взяла хлеб, отломила кусочек и отправила его в рот. Он немного зачерствел, но был вполне съедобным. – А ты всегда так хорошо экипирован, когда идешь на подобные задания?

– Всегда. Я давно научился быть готовым ко всяким неожиданностям. Обычно они и случаются. – Он зябко повел плечами. – А здесь действительно тесно.

– Вот и я об этом! – Она отломила еще кусочек. – Снаружи я бы гораздо лучше себя чувствовала.

– Но не была бы в безопасности. Так что оставим эту тему. – Он взял ломтик сыра. – Нам пока об этом лучше не думать. Тебе нравилось жить на ранчо?

– О да, это было чудесно, – мечтательно проговорила Зайла, сразу приободряясь от приятных воспоминаний. – Ведь раньше я ничего подобного не видела. Я провела все мое детство с бабушкой в Марасефе и знала только городскую жизнь. Техас – это простор и свобода. Вот там я могу дышать. – Она оживилась. – И потом лошади… Я так их люблю! На мое восемнадцатилетие Джесс подарил мне красивейшего жеребца.

– Джесс?

– Отец Дэвида. Он научил меня ездить верхом, бросать лассо, и…

– А где в это время был Дэвид?

– В Седихане. Они с Билли приезжали несколько раз за те годы, что я жила там после Зеландана, но их дом здесь. – Оживление на ее лице внезапно погасло. – Я говорю тебе правду. Дэвид именно мой друг, а не любовник. Ты что, мне не веришь?

– Я тебе верю. – Он страдальчески скривил губы. – Возможно, потому, что мне чертовски хочется верить. Но ты должна признать, что это несколько странно. Ну какой мужчина захочет иметь четырнадцатилетнюю «протеже» без всяких скрытых мотивов? Особенно такую красивую, как ты. А что сказала твоя мама, когда он увез тебя из страны?

– Переживала, конечно. Но она понимала, что так будет лучше. – Зайла опустила глаза и заговорила, запинаясь: – Я тогда была очень больна.

– Больна?

Зайла кивнула.

– Но теперь все в порядке. – Она бросила беглый взгляд на ломтик сыра в его руке. – Ты совсем не ешь. Ты не голоден?

– Не особенно. – Дэниел взял флягу и отпил глоток воды. – В тесном помещении мне не по себе. Такая вот у меня особенность. – Он протянул ей флягу, а когда она отказалась, завинтил крышку и поставил флягу на землю. – Ну как, ты поела?

– Да. – Зайла аккуратно завернула в салфетку оставшийся хлеб и сыр. – Мне хватит. Хасан дал мне немного фруктов на завтрак. – Вспомнив о своих преследователях, она озабоченно нахмурилась. – Так ты думаешь, что они сейчас ищут нас?

– Без сомнения.

Она посмотрела на него с шутливым упреком.

– Конечно, я ценю твою честность, Дэниел, но в данный момент я бы предпочла успокаивающую ложь.

– Лжи не будет, а успокоить могу. Мне и самому это не повредит. – Дэниел поднялся на колени и быстро обнял ее, прижавшись губами к ее шее. – Ты такая бархатистая, а на вкус… – Он задержался, смакуя языком ямку у нее на шее. – …Бесподобная!

Зайла тихо рассмеялась.

– И это называется успокоить? – Он легонько щекотал губами нежную кожу у нее под подбородком, и она вдруг почувствовала, как мгновенно всем телом отзывается на его ласки. Как будто он потянул за нужную чувственную ниточку. – Меня это совсем не успокаивает.

– Ну тогда назовем это просто приятным занятием. – Он посмотрел на нее с озорной искоркой в глазах. – Согласись, это весьма занятно. – Его большие ладони внезапно взяли ее груди, сжимая их через хлопок рубашки. Зайла ахнула от неожиданности и тут же услышала его довольный смешок. – Ну как?

– Напомни мне купить тебе словарь, – прошептала она. – Потому что «занятно» – неподходящее слово.

Его указательный палец ласкал ее сосок через ткань рубашки, и Зайла чувствовала, как с каждым движением ее грудь наливается соком желания.

– Не буду спорить. Лучше подбери определение вот к этому… – Его палец с неожиданной быстротой скользнул под ее рубашку.

Непосредственное прикосновение к ее телу заставило Зайлу вспыхнуть огнем. Его палец сначала просто гладил сосок, потом принялся слегка постукивать его ногтем с каждым движением.

– Что скажешь, Зайла? – спросил он.

Но для этого не было слов. При каждом огненном прикосновении ее била дрожь.

– Дэниел… – прошептала она, задыхаясь.

Его синие глаза с удовлетворением вглядывались в ее лицо.

– Тебе это нравится, правда? Это замечательно – видеть такое выражение на твоем лице. Я счастлив, что могу доставить тебе удовольствие.

Он быстро расстегнул ее рубашку, стащил ее и отбросил в сторону.

– Вот, чего мне хотелось! – Его глаза ласкали ее с таким же волшебным результатом, как до этого руки. – Как прекрасно твое тело! Все золотисто-розовое и такое теплое! – Он притянул ее к себе и медленно выпрямился. Рыжие волоски на его груди покалывали ее нежную кожу. – Моя прекрасная летняя девочка!

– Что? – не поняла она.

– Не важно, – прошептал он. Наклонив голову, он стал осторожно ласкать губами ее сосок. Острое чувство, будто молния, пронзило ее. Когда Дэниел сжал губы и втянул сосок, она вскрикнула от наслаждения и выгнулась дугой.

Он поднял голову и перевел дыхание.

– Боже мой! Я хочу быть в тебе. Я хочу наполнить тебя, и чтобы ты вот так кричала. Я хочу двигаться в тебе, пока каждая частичка твоего тела не будет принадлежать мне. А ты примешь меня и сожмешься вокруг.

– Дэниел!

Он тряхнул головой, как бы пытаясь прояснить свои мысли.

– Да, мы были близки к тому, чтобы поджечь пару фейерверков! – Он усмехнулся. – Я никогда не любил баловаться по мелочам.

– Это я поняла. – Ее сердце колотилось так сильно, что трудно было говорить.

– Я никогда не отличался утонченностью манер. – Вдруг Дэниел озабоченно нахмурился. – Иногда я могу быть не в меру откровенным. Надеюсь, я тебя не обидел?

– Нет. – Он не обидел, он взволновал ее. Вздохнув, чтобы выровнять дыхание, она повторила: – Нет, ты меня не обидел.

Дэниел сощурил глаза, внимательно вглядываясь в ее лицо.

– А тебе понравилось! – Он улыбнулся. – И я тебе нравлюсь. Мы подходим друг другу, правда, любовь моя?

– Да, мне тоже так кажется. – Когда она заглянула ему в глаза, у нее перехватило дыхание. Весь мир сузился до пределов их темной пещеры, где существовали только они двое. Она с трудом отвела взгляд. – Кажется, я сейчас тоже не вела себя утонченно.

– Ложись.

Зайла удивленно посмотрела на него. Дэниел улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Пока никаких фейерверков. Ты просто поспишь рядом со мной. Думаю, это нам обоим понравится. Согласна?

Зайла кивнула, от волнения не в силах говорить. Он повернул ее к себе спиной и обнял, тесно прижавшись к ней всем телом. Его грудь была теплая, крепкая, а волосы щекотали ее обнаженную спину. Шелковая масса ее волос рассыпалась по его руке.

Оберегаемая. Это слово пришло к ней, когда усталость навалилась на нее своей неумолимой тяжестью. Желание все еще говорило в ней, хотя и приглушенно, но в первую очередь Зайла ощущала это блаженство быть оберегаемой. А если вспомнить, что Дэниел – рисковый человек, ворвавшийся в ее жизнь под выстрелы и взрывы бомб, то можно только удивляться, что она может так себя чувствовать рядом с ним. Драгоценной, оберегаемой и даже… любимой!

Зайла проснулась в темноте от странного ощущения, будто что-то не так. Но что может быть не так, сонно удивилась она. Дэниел все еще обнимал ее, оберегая, а его теплое дыхание щекотало ей ухо. Внезапно она поняла, в чем дело, и встревоженно нахмурилась. Его дыхание было прерывистым, а руки сильно дрожали. Дэниела явно знобило, казалось, у него приступ малярии. Поняв это, Зайла окончательно проснулась.

– Дэниел! – Она попыталась сесть, но его руки с неожиданной силой удержали ее. – Что с тобой?

– Все нормально. – Речь его тоже была неровной, как будто он цедил слова. – Давай спи.

– Нет, я чувствую, что-то не так, – настаивала она. – Ты не заболел?

Он сухо рассмеялся:

– Если трусость можно назвать болезнью, то, пожалуй, да.

– Трусость? Не представляю, о чем ты говоришь. – Ее волнение росло с каждой минутой. – Дэниел, что случилось? Ты меня пугаешь.

Он глубоко вздохнул:

– Я не хотел тебя пугать. Послушай, здесь нечего бояться. Это просто мои дурацкие нервы. Я же сказал, что не люблю замкнутого пространства. Мне казалось, что я победил это в себе, но сейчас вот проснулся, и все началось снова. Иногда со мной такое бывает. Через несколько минут все будет в порядке. Можешь спокойно засыпать.

– Пусти меня, Дэниел. Разве я могу спокойно спать, когда ты в таком состоянии? – Она почувствовала, как он немного расслабил руки, и повернулась к нему лицом, обняв за талию с материнским стремлением защитить. – Ну так что с тобой, скажи мне?

Тьма вокруг них была непроглядной. Она отгородила их от окружающего мира и одновременно придала их общению исключительную интимность. На мгновение Зайла представила, что они летят вдвоем в космическом пространстве. Ее руки начали поглаживать напряженные мышцы спины и плеч Дэниела.

– Из-за чего это? – мягко спросила она. – Если у тебя такая ужасная клаустрофобия, то зачем было устраиваться в этой пещере?

– Я же сказал зачем. – Дэниел уткнулся лицом в ее волосы, и она едва разбирала, что он говорит сквозь зубы. Видимо, он старался сдерживать дрожь, но время от времени судорожно вздрагивал всем телом. – Понимаешь, я ни за что бы не стал подвергать тебя риску из-за своей давней слабости. Прошло уже несколько лет с того времени, как все началось. Я думал, что научился справляться с этим.

– А что тогда случилось?

– Несколько лет назад меня тоже захватили террористы. Целых шесть месяцев я провел в пустыне, в крошечной хижине, где не мог даже встать во весь рост. Потом Клэнси сумел с ними разделаться и освободить меня. Мои нервы никуда не годились, а сам я был так измотан, что не мог продолжать работать в службе безопасности. Я тогда на несколько лет уехал из Седихана и скитался по морям, будучи капитаном шхуны. Через какое-то время я пришел в норму и вернулся на работу к Клэнси.

– Так ты даже в капитанах побывал? – присвистнув, спросила Зайла.

– Понимаешь ли, в океане вообще нет никаких стен, – пытаясь поддержать ее игривый тон, ответил Дэниел. – Мне это подходило.

Зайле вдруг стало так его жалко, что она еле удерживала слезы и даже не могла говорить, чтобы не выдать себя. Она сама ненавидела, когда ее жалеют, и прекрасно понимала, как тяжело было Дэниелу раскрывать перед ней свою слабость и уязвимость. Несмотря на то, что он не вдавался в подробности, она ясно представила себе, что так подействовало на его психику. Как мучительно должно быть человеку его темперамента находиться взаперти такое долгое время! И при этом он без колебаний выбрал ночевку в пещере, лишь бы не подвергать ее жизнь опасности.

– Чудной ты, Дэниел Сейферт. – Зайла крепче обняла его. Он уже не дрожал, но мускулы спины и плеч все еще были жесткими, словно каменными. Она принялась их массировать, чтобы как-то снять напряжение. – Ну, теперь все в порядке. Попытайся заснуть. Я не отпущу тебя. Я буду держать тебя вот так до самого утра.

– Правда? – Он засмеялся немного нервным смехом. – Не думаю, что это хорошая мысль. Во всяком случае, не сейчас. – Она слышала его учащенное сердцебиение у самого уха, а горячая кожа груди жгла ее щеку. – Я плохо владею собой в данный момент.

– Любой может однажды потерять над собой контроль. Тут нечего стыдиться. Позволь мне помочь тебе, – мягко сказала она. – Ты столько для меня сделал! Я должна хоть чем-то отплатить тебе. Дай мне успокоить тебя, Дэниел!

– Мне сейчас нужно не то успокоение, которое ты имеешь в виду. – Его грудь вздымалась от неровного дыхания, а слова звучали приглушенно, потому что он все еще не отрывал губ от ее волос. – И ты, черт возьми, ничего мне не должна. Сколько раз тебе повторять? Отпусти меня, Зайла.

– Нет, я хочу тебе помочь, – тихо, но настойчиво проговорила она. – Скажи, как это лучше сделать?

– Зайла, ради Бога, перестань! – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Я что, должен сказать тебе это открытым текстом? Если ты сию же минуту не отодвинешься, я сорву с тебя одежду и… – Он неожиданно взял ее за ягодицы и крепко прижал к своему телу, позволяя ясно почувствовать всю силу своего возбуждения. – Даже когда я засыпал, то хотел тебя, а теперь готов разрушить все барьеры. – Его речь звучала прерывисто, потому что с каждым словом он двигал ее вдоль себя в медленном чувственном ритме, отчего всю ее охватывал жар. – Все, о чем я могу сейчас думать, это как буду ощущать себя в тебе, и как твои соски набухнут, когда я начну целовать их. – Пока он говорил, его руки не переставали сжимать ее ягодицы. Зайла чувствовала, как наливаются, словно по команде, ее обнаженные груди. Это и был сигнал, зов, как сквозь сон поняла она, самый древний, известный всем мужчинам и женщинам. Треугольник волос на его груди двигался и щекотал ее обнаженную кожу, дразня ее и готовя к дальнейшему. – Я хочу почувствовать твою наготу, раздвинуть твои бедра и касаться тебя. Я хочу, чтобы ты растаяла и поплыла. – Внезапно его зубы прикусили мочку ее уха со страстью, которая была почти болезненной. – Ну, останови же меня! – воскликнул он с безнадежностью в голосе. – Знай, сам я уже не смогу остановиться!

Вокруг царила тьма, словно погружая их в черные воды забвения, где ничего не существовало, кроме взывающей к ней страсти Дэниела. Зайла тоже жаждала его со страстью, которая казалась ей такой же естественной, как и первоначальное стремление по-матерински его успокоить. Но как это может быть, если… Все сомнения и вопросы улетучились, когда она почувствовала, что Дэниел весь горит рядом с ней. Это было все равно, как если бы ее подхватил смерч и унес вдаль от всего, что она знала. Единственной реальностью были ощущения, которые вызывал в ней Дэниел каждым своим словом или прикосновением.

– Я не смогу остановить тебя, – слабым голосом произнесла Зайла. – И не думаю, что мне бы этого хотелось.

Он затих.

– Господи, зря ты это сказала!

Зайла не думала, что мускулы под ее руками могут стать еще тверже, но они стали такими. Все его тело достигло такого напряжения, как будто готово было разрядиться молнией.

– Я не хотел, чтобы это было вот так. Я хотел доказать тебе, что я не эгоист, который умеет только брать. – Его пальцы начали судорожно расстегивать «молнию» на ее джинсах. – Я даже не уверен, что смогу быть достаточно осторожным с тобой.

– Ну так не будь осторожным.

И правда, какое это имело значение? С Дэниелом – никакого. Зайла рада была дать ему все, что он захочет. Исполнить любое его желание даже до того, как оно будет высказано. Он снимал с нее джинсы и трусики с лихорадочным нетерпением, и вот уже она лежала в темноте полностью обнаженная. Его руки быстро пробежали вверх и вниз по ее телу, как будто он сам не мог насытиться этой лаской. Своими большими ладонями он сжал ее грудь, затем медленно и мучительно нежно провел ими по животу. Пальцы были твердыми и слегка шершавыми по сравнению с ее кожей. Сочетание наждака и шелка. Он ласкал ее все смелее, и Зайла чувствовала, как оживает в ней каждая клеточка.

– Откройся мне, Зайла, – хрипло прошептал он. – Пожалуйста! Я не могу больше ждать. Позволь мне войти.

Не могла ждать и Зайла. Поразительно, откуда взялись в этой тьме такие вспышки огня, которые не давали дышать и заставляли замирать от удовольствия? Ее бедра открылись в чисто инстинктивном приглашающем движении.

Ее послушание было немедленно вознаграждено: кончики пальцев Дэниела достигли цели. Зайла резко вздохнула, по ее телу пробежала дрожь.

– Ты там такая горячая и сладкая, – прошептал Дэниел. – Жалко, что я тебя не вижу. Можно было бы зажечь фонарь, но я не могу ждать ни минуты.

Ее бедра приподнялись в призыве, древнем, как само время. В приглушенном смехе Дэниела прозвучало удовлетворение.

– Ты хочешь меня? Прямо сейчас, Зайла?

– Да, сейчас. – Зайла еле выговорила это, ее горло сводила судорога. Все тело горело огнем. Она не сознавала, что крутит головой из стороны в сторону, изнемогая от неудовлетворенной страсти.

– Замечательно. – Голос был низким и сиплым, в нем прозвучало типично мужское нетерпение. Зайла даже не заметила, что его ласки прекратились. Пока Дэниел судорожно срывал с себя остатки одежды, она словно растворилась в охватившем ее безумном желании.

И вот уже его массивное сильное тело прижало ее к земле. Зайла ничего не видела в полной тьме, но почему-то это только усиливало возбуждение. Она представляла себе темно-рыжие волосы на его груди, чувственное выражение лица, всю его мощную фигуру, рядом с которой она казалась себе маленькой и беззащитной. Она не могла видеть его рук, только чувствовала их прикосновение. На какое-то мгновение страшное воспоминание мелькнуло в ее памяти, и Зайла инстинктивно напряглась, но оно тут же исчезло. Потому что в прошлом не было ничего, хоть отдаленно напоминающего ее теперешние ощущения. Все сейчас было новым, чистым и таким естественным, будто происходило на заре природы. Конечно, это все волшебство Дэниела.

Он входил в нее очень осторожно, боясь причинить боль. Она чувствовала его напряжение по неровному, тяжелому дыханию. Дэниел старался дать ей ту мягкость, которой, он догадывался, она от него ждала. Поняв это, Зайла растрогалась чуть не до слез. Пусть ему было адски тяжело сдерживаться, он все равно был с ней нежен и при этом дарил удивительное наслаждение. Ну что же, она тоже в долгу не останется, она отдаст ему всю себя, без остатка. Быстро, и бурно. Он же сказал, что ему нравится быстро и бурно.

Внезапно ее руки охватили его бедра, а ногти вонзились в твердые мышцы.

– Дэниел, – прозвучал отчаянный зовущий шепот. – Иди ко мне. – Она приподняла бедра, соединяясь с ним так решительно, что он застонал от удовольствия. Зайла побоялась вскрикнуть – ведь он может принять это за крик боли, и сдержалась. Какое странное чувство она испытала! Слившаяся с ним, наполненная им, но все еще страшно пустая. – Да, да, милый… – Только и успела она выговорить.

– Боже мой, Зайла! – Он задрожал. Она ясно ощутила это внутри себя, и дрожь отозвалась в каждой частице ее тела. Как близки они были в этот момент! Одно неразрывное целое. – Зайла, я схожу с ума! Я никогда еще такого не испытывал в жизни! Но я боюсь отдаться чувствам. Я же могу причинить тебе боль.

– Не бойся. Все в порядке, Дэниел.

– Хорошо, если так. Потому что вряд ли я смогу остановиться.

Зайла чувствовала, как кипят в нем силы, готовые вырваться наружу. Наконец страсть смела все преграды. Дэниел ринулся вперед и взял ее с такой мощью, с такой горячностью, что она опять вспомнила сравнение с молнией. Он приподнимал ее себе навстречу, устремляясь в нее, как будто пытаясь достичь не просто близости, а полного единения.

Она смутно слышала, как он что-то говорит, не переставая двигаться, говорит, какая она сладкая, какая теплая и бархатистая, как ему нравится ее любить. Его слова звучали хрипло и были неудержимо страстными, как и бешеный ритм движений, иногда шокирующе откровенными, иногда нежными, как поцелуй матери. Зайла стремилась помочь ему, ответить такой же пылкостью, но Дэниел совершенно ошеломил ее. Словно ураган подхватил ее, бросая с вершины на вершину, но не выпуская из центра своего притяжения.

Молния, мощь, сила, которая никогда не подавляет, красота, которая никогда не угасает. Казалось бы, подобное не могло продолжаться долго, но оно продолжалось. Мгновение становилось вечностью. Тьма вспыхивала огнем. Молнии внутри ее сверкали вновь и вновь, ослепляя ее своей мощью. Как много заключено в одном человеке, думала Зайла, пылая, как в лихорадке. Как много красоты, страсти… больше она ни о чем не думала, потому что молния ударила, наконец последний раз, рассыпая голубоватые искры, и Зайла забыла обо всем.

Она слышала, как Дэниел вскрикнул, придавив ее всем своим телом. Его сердце билось с такой силой, словно хотело выскочить из груди. Или это был стук ее сердца? Ничего не понять, так тесно они слились и телом, и духом. Он обес-силенно лег рядом с ней, все еще продолжая обнимать ее.

– Тебе не было больно? – Его вопрос звучал грубовато, но в тоне явно слышалось волнение. – Я не хотел быть с тобой грубым, Зайла. Кажется, что я просто сошел с ума.

Больно? Зайла даже не поняла, было ли ей больно. Ее так захватил водоворот ощущений, что она не могла в них разобраться. Теперь, когда Дэниел оставил ее, она испытывала едва заметную боль внутри себя. Нет, не боль, скорее ощущение утраты или даже пустоты, которая только что была заполненной и теперь снова стремилась к тому же.

– Мне не было больно, – ответила она.

– Это правда? – его рука очень осторожно прикоснулась к ее бедрам. – Ты зажгла во мне такое желание, что я просто не мог остановиться. – В его тоне прозвучала тревога. – Боюсь, что я немного забылся. В следующий раз я постараюсь быть джентльменом, хотя и не привык к этой роли.

– Я ничего не имела против. – Словами она не могла выразить то, что творилось в ее душе! В ее глазах слезы беспомощности закипали. Ну как сказать ему, какой драгоценный дар она приняла от него? «Окончательное излечение». Строки из ее истории болезни неожиданно выплыли из темноты и словно повисли в пространстве. Желание Зайлы дать утешение Дэниелу превратилось затем в желание отдать ему свое тело. Дать. В этом и был ключ. Ужас в том, когда берут насильно. Отдавать – вот истинное блаженство. В этом и есть любовь.