Текст книги "Поцелуй над пропастью"

Глава 1

Атланта, штат Джорджия

Несколько лет тому назад

– Мама, а вон та звезда как называется? – Бонни протянула ручку, указывая на сияющую точку в ночном небе. – Она такая яркая.

– Это не звезда, а планета. Венера. – Ева крепче обняла устроившуюся у нее на коленях дочь. – Я рассказывала тебе о Венере, Бонни.

– Не помню, мам. – Она снова прильнула к плечу матери, блаженно притихшей в большом плетеном кресле. – Правда, сегодня все какое-то… другое?

– Другое? Мы же сидим на этом крыльце почти каждый вечер. – Мама и дочка ценили это время. После ужина они выходили на крылечко, как в гнездышке, усаживались в кресле и смотрели на звездное небо. Ева даже купила книжку по астрономии, чтобы находить созвездия и рассказывать о них Бонни. – А что не так, зайка?

– Не знаю. – Девочка скользнула взглядом по темному куполу с перемигивающимися звездочками. – Они как будто ближе сегодня. Кажется, только протяни руку и дотронешься. Мам, они хотят, чтобы я их погладила.

Ева рассмеялась и прижала к себе малышку.

– Может быть, когда-нибудь, когда ты вырастешь, так и случится. Ты хотела бы стать астронавтом, летать с одной планеты на другую?

Бонни хихикнула.

– Вот было бы классно! Как в сериале «Звездный путь». Только у меня нет таких ушей, как у мистера Спока.

– Можно обойтись и без них, – улыбнулась Ева и, откинувшись на спинку кресла, с надеждой посмотрела в небо. – Но звезды так далеко, мы не знаем, что найдем там. Ты не боишься?

Бонни молчала, не отрывая взгляда от звезд.

– Бонни?

– Я не боюсь, мама. – Она повернулась и посмотрела Еве в глаза. – И ты тоже не бойся. У меня все будет хорошо.

Ева уже не улыбалась. В выражении лица дочери промелькнуло что-то такое, отчего ей стало не по себе. Бонни уже не выглядела семилетней девочкой – она вдруг странным образом посерьезнела и словно повзрослела.

Чепуха, конечно. Просто воображение разыгралось.

– Не буду. – Ева поцеловала дочку в носик. – Потому что мы лучше оставим тебя на Земле и не станем скакать с планеты на планету. Мы с бабушкой Сандрой очень скучали бы по тебе. – Она легонько дернула Бонни за мочку уха. – И ты права, твои уши совсем не такие, как у мистера Спока. – Ева крепко обняла дочку и чмокнула ее в макушку. – А теперь пора в ванную. Ты говорила, что у вас завтра в школе пикник намечается? Беги к бабушке, скажи, чтобы наполняла ванну, и подумай, в чем пойдешь.

– Посидим еще одну минутку. Не хочу, чтобы ты уходила. – Бонни теснее прижалась к матери.

Ева тоже не хотела отпускать дочку. Смутное ощущение тревоги не проходило. Может, стоит задержаться, подождать, пока оно рассеется?

– Хорошо, но только минутку. Не только ты идешь завтра в школу. Мне еще надо подготовиться к тесту по английскому.

– Но ведь сегодня вечер какой-то особенный, не такой, как все, – прошептала Бонни. – Неужели ты не чувствуешь?

С Бонни особенным был каждый день, каждая минута. С самого момента появления на свет малышка стала центром того мира, в котором жила Ева. Но в их сегодняшней близости и впрямь было что-то необычное, странное и прекрасное. Что-то, от чего Еве не хотелось отказываться. При мысли о том, что это все же придется сделать, она едва не запаниковала.

– Чувствую. – Она обеими руками обняла малышку. – Чувствую, милая.

Бонни вбежала в спальню Евы в желтенькой пижаме с оранжевыми клоунами. Кудрявые рыжие волосы растрепались, на лице сияла счастливая улыбка.

– Мама, Линдси говорит, что ее мама разрешает ей надеть завтра маечку с Гуфи. Можно мне надеть мою с Багзом Банни? Мы ведь пойдем на пикник в парк.

Ева оторвалась от лежавшего перед ней учебника английского.

– Конечно, можно, милая. – Она улыбнулась. – Мы же не хотим, чтобы Линдси затмила нашу красоту.

– Мне все равно. Пусть тоже будет красивая. Она же моя подруга. Ты сама говорила, что друзьям надо желать лучшего.

– Ты права. А теперь беги в кроватку.

Бонни не спешила уходить.

– Мамочка, я знаю, что тебе надо заниматься, но, пожалуйста, почитай мне сказку, – попросила она. – Самую-самую коротенькую, ладно?

– Тебе ведь бабушка читает, милая. И ей это нравится.

– Я люблю бабушку, – прошептала Бонни, подойдя ближе, – но еще больше люблю, когда читаешь ты.

Ева посмотрела на учебник. Хотелось бы лечь до полуночи, а надо еще столько выучить к экзамену… Но Бонни смотрела на нее с таким умилительным и просящим выражением. К черту экзамен. Разве не для дочери ты учишься? Разве не для нее живешь?

– Беги за книжкой и выбирай сказку. – Она отодвинула учебник и поднялась. – Можешь не выбирать самую короткую.

Личико Бонни осветилось, как Таймс-сквер в Рождество.

– Нет, мама, обещаю… – Она выскочила из комнаты и вернулась через несколько секунд с книжкой доктора Сьюза. – Мне нравятся стишки, и читать их быстрее.

Ева села в кресло-качалку, которое облюбовала с самого рождения Бонни.

– Забирайся ко мне. Мне тоже нравится доктор Сьюз.

– Я знаю. – Бонни вскарабкалась матери на колени и привычно склонила голову к ее плечу. – И раз уж книжечка маленькая, то… можно еще песенку?

– По-моему, вполне обоснованная просьба, – с серьезным видом сказала Ева. У них уже сложились свои маленькие традиции, и каждый вечер Бонни пела с матерью одну из своих любимых песенок. – Какую ты хочешь сегодня?

– «Все красивые лошадки». – Малышка повернулась и изо всех сил обняла Еву. – Я люблю тебя, мама.

И Ева обняла дочку. Волосы у Бонни были мягкие, шелковистые, душистые и искрились, словно нимб ангела. В ее маленьком тельце билась самая драгоценная для Евы жизнь. Господи, какое счастье!

– Я тоже люблю тебя, милая.

Бонни поерзала, устраиваясь поудобнее, тесно прижалась к ее плечу.

– Начинай, мама.

– Баю-бай, не плачь, дитя, – тихонько запела Ева.

– Засыпай, малыш мой сладкий, – вступил тоненький голосок Бонни.

Момент был редкий, такой бесценный. Ева крепче обняла Бонни и почувствовала, как перехватило горло, мешая петь.

– Утром ждет тебя пирог…

Детский голосок был едва слышен:

– И красивые лошадки…

«Пора идти, надо заниматься», – подумала Ева.

Нет, еще немного. Расставаться не хотелось. Бонни была сегодня такая нежная, такая любящая. И как будто всем сердцем тянулась к матери.

Ева смотрела на спящую дочку, свернувшуюся во сне калачиком. Она казалась такой маленькой и хрупкой. Материнское сердце сжалось от любви и нежности. Бонни уже исполнилось семь, но столько ей никто не давал.

При внешней субтильности девочка проявляла иногда недетскую мудрость. С самого начала, со дня рождения, Бонни была особенным ребенком. Ева родила ее вне брака, когда ей самой не исполнилось и семнадцати. Страстный роман с Джоном Галло продолжался всего четыре недели, но подарил ей Бонни.

А ведь поначалу она собиралась отдать девочку в приемную семью. Сейчас сама мысль об этом казалась невероятной и дикой. Едва увидев дочку в первый раз, Ева поняла – они всегда будут вместе.

Всегда.

Разговор на крыльце напомнил, однако, о том несомненном факте, что когда-нибудь Бонни вырастет и уйдет из дому.

Думать об этом было больно. И не надо.

Ведь это произойдет еще не скоро. Пока что Бонни – ее малышка, и впереди у них годы. И она будет дорожить каждым мгновением, как это было сегодня.

Ева наклонилась и поцеловала дочку в нежную шелковистую щечку.

– Спокойной ночи, милая, – прошептала она. – И сладких тебе снов.

– Сны… – Веки Бонни дрогнули. – Они такие чудесные. Во сне можно протянуть руку и дотронуться… – Она снова уснула.

Ева повернулась, вышла и тихонько закрыла за собой дверь.

– Ну что, уснула? – Мать Евы уже стояла в коридоре. – Я бы и сама ее уложила. Ты же говорила, что у тебя завтра тест.

– Ничего, Сандра, я справлюсь. – Ева с самого детства называла мать только Сандрой. Сандра упрямо отказывалась стареть, и то, что она позволяла Бонни называть ее бабулей, было показателем ее огромной любви к внучке. – Мне все равно нужен был перерыв. – Она улыбнулась и направилась было по коридору к своей комнате. – Ты же знаешь, я не могу каждый вечер укладывать ее спать. Хотя и хотела бы.

– Ты учишься. Работаешь. Нельзя успевать всюду.

– Знаю. – Ева остановилась и повернулась к матери. – Но я постоянно думаю, как же мне повезло, что у меня есть она.

– Как нам повезло, – поправила Сандра.

Ева кивнула.

– Я знаю, как сильно ты ее любишь. – Если бы не мать, ей, конечно, пришлось бы гораздо труднее. Сандра всегда была рядом, с самого рождения Бонни. – Завтра у нее школьный пикник в парке. Я разрешила ей надеть майку с Багз Банни. Утром я не смогу быть там, но к полудню, после теста, подойду. Ты побудешь с ней?

Сандра кивнула.

– Конечно, побуду. И не только до полудня – останусь на весь день. Мне и самой интересно. Ты не волнуйся, Ева.

– Я только хочу, чтобы она чувствовала себя там комфортно. У других детей есть отцы, и я всегда боюсь, что ей… – Ева нахмурилась. – Но ведь ей и нас двоих достаточно, правда?

– Никогда не видела более счастливого ребенка. – Сандра покачала головой. – И зачем спрашиваешь? Ты ни секунды не сомневалась в принятом решении, потому что не такая, как я. Это меня качало, как тростинку, от каждого порыва ветра. Даже если бы Джон Галло не погиб в армии, ты ведь не подпустила бы его к Бонни. Сама же говорила, что между вами был только секс и ничего больше. Никакой любви.

Ева согласно кивнула. И чего это она вдруг забеспокоилась, что у Бонни нет полной семьи? Просто ей хотелось, чтобы у дочери было все то, что и у других детей. Чтобы она чувствовала себя в безопасности, знала, что о ней заботятся. Нет, она хотела большего. Хотела окружить дочь золотой стеной любви, которая защищала бы ее всю жизнь.

И все ведь так и есть, убеждала себя Ева. Никто не мог любить Бонни больше, чем она. Больше, чем Сандра. Глупо беспокоиться из-за того, что, скорее всего, нисколько не волнует саму Бонни. Девочка ни разу не спросила об отце и, казалось, была вполне довольна тем, что у нее есть мать и бабушка.

– Иди, занимайся, Ева. Перестань себя изводить. Не тревожься из-за пикника. Бонни чудесно проведет время. – Сандра отвернулась. – Я иду спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. – Ева села к столу. Не думай о Бонни, приказала она себе. Думай о предстоящем экзамене по английскому. Получишь диплом – сможешь защитить Бонни, дать ей все необходимое. Вот этим и займись.

И не обращай внимания на это непонятно откуда взявшееся ощущение, что что-то не так. Что может быть не так?

Сандра права. Завтра Бонни проведет чудесный день на пикнике в парке.

КОШМАР!

Кошмар!

Кошмар!

– Давайте пройдемся еще раз, – предложил детектив Слиндак. – Вы не видели, чтобы кто-то подходил к вашей дочери?

– Я же вам уже говорила. – Голос у Евы дрогнул. – Там было полно народу. Она пошла к киоску, купить мороженого. Только что была здесь, и вот ее уже нет. – Ева отвернулась к окну патрульной машины – еще три полицейских машины у тротуара… группки людей, о чем-то переговаривающихся, поглядывающих на нее. – Бонни нет уже три часа. Почему вы задаете мне эти вопросы? Ищите ее.

– Мы пытаемся. Ваша дочь часто уходила от вас?

– Нет, никогда. – Ева посмотрела на мать – та сгорбившись сидела на скамье с другим полицейским офицером. По ее щекам текли слезы. – Мы были возле качелей. Моя мать дала ей денег на мороженое, Бонни побежала к киоску. Мы видели этот киоск и нисколько не волновались. Она сказала, что сразу вернется. Она не хотела никуда уходить. – Но если так, то существовало иное объяснение, и здесь начинался кошмар. – Я разговаривала с продавцом. Он ее запомнил. – Бонни все и всегда помнили. Ее улыбка освещала весь мир. – Продавец сказал, что продал девочке мороженое, и она убежала.

– Нам он сказал то же самое.

– Ее должен был видеть кто-то еще. – Паника Евы возрастала. – Расспросите людей. Найдите мою девочку.

– Мы стараемся сделать все возможное, – мягко попытался успокоить ее детектив. – Мы всех расспрашиваем. Поиски идут по всему парку.

– Здесь ее не найдут. Неужели вы думаете, что я это уже не сделала? Я бегала по всему парку, звала ее. Она не откликнулась. – Слезы наконец прорвались. – Я звала и звала. Она не отвечала. Бонни всегда отзывалась. Она бы откликнулась…

– Мы все-таки попробуем, – сказал детектив. – Нужно проверить все варианты.

– Озеро. Я учила ее плавать, но что если…

– Это декоративный пруд. Даже в самом глубоком месте не больше четырех футов. Мы поговорили с двумя мужчинами, отцом и сыном, которые сидели на скамье у озера с полудня. Они бы видели, если б девочка упала в воду.

– Но должна же она где-то быть! Найдите ее. – Как заведенная, Ева повторяла это снова и снова. Ничего другого она сказать не могла. Только это имело значение в мире, тонувшем в безумии. Бонни нужно найти. Она свет и любовь, радость ее жизни, а их потерять нельзя. Бог не допустит, чтобы такое случилось. Надо только поискать как следует, и Бонни отыщется.

– Мы посылаем еще одну поисковую группу. – Детектив Слиндак кивнул в сторону полицейских, направлявшихся к деревьям в дальней стороне парке. – Мы уже оповестили всех полицейских в этом районе. Больше здесь делать нечего. Если не возражаете, мой человек отвезет вас с матерью домой. Мы позвоним вам, как только появятся какие-то новости.

– Хотите, чтобы я поехала домой? – Ева недоверчиво, с вызовом уставилась на детектива. – Без моей малышки? Нет, я не могу.

– Нам вы здесь больше ничем не поможете. Будет лучше, если вы предоставите заниматься поисками профессионалам.

– Бонни – моя дочь. Я не уйду отсюда. – Она резко отвернулась. – Пойду с вашей поисковой группой. Буду звать ее. Мне она ответит.

– Вы уже звали ее, и она не откликнулась, – терпеливо заметил Слиндак. – Может быть, ее здесь нет.

Он не стал объяснять, что Бонни, возможно, не в состоянии ответить, но Ева сообразила, что именно так он и думает. От страха подташнивало. Сердце стучало так сильно, что ей даже не удавалось перевести дыхание.

– Мне она ответит. Бонни найдет способ, как известить свою маму. Вы не понимаете. Моя доченька особенная девочка. Она что-нибудь придумает.

– Уверен, вы правы, – не стал спорить детектив.

– Ни в чем вы не уверены. – Ева едва не сорвалась на крик. – А я точно знаю. Произошла какая-то ошибка. Никому в голову не придет обижать мою девочку. Ее всего лишь надо найти. – Она вскочила и побежала догонять группу полицейских, направлявшихся на поиски.

Детектив пристально смотрел ей вслед – Ева кожей чувствовала его взгляд. Наверное, он хотел бы остановить ее и вернуть. Было бы легче, если бы она вела себя благоразумно и не мешала полиции заниматься делом. Но это ведь было и ее личным делом. Она привела Бонни в мир. И это было ее единственным настоящим делом.

Губы Евы незаметно шептали одно и то же, словно заклинание:

– Я найду тебя, малышка. Не бойся. Я защищу тебя от всего плохого. Жди меня. Я всегда буду с тобой. Сколько бы это ни заняло времени, как далеко ни пришлось бы идти, я верну тебя домой, Бонни.

Глава 2

Лэнгли, штат Вирджиния

Настоящее время

– Директор на линии, агент Винейбл. – Харли замялся. – Похоже, он немного…

– Не в духе? – закончил за него фразу Винейбл. Ничего удивительного. Великий Хэл Диксон не отличался сдержанностью, а Винейбл вовсе не спешил плясать под его дудку. – Что-то у меня нет желания с ним общаться. Скажи, что я…

– Это уже третий звонок.

– И ты боишься, что он начнет отстреливать гонцов, – усмехнулся Винейбл.

– Я передам все, что хотите, – пожал плечами Харли, – но на этот раз он потребовал номер сотового агента Линг.

Дело дрянь.

– И что ты?

– Сказал, что поищу. – Харли помолчал, потом добавил: – Но он все равно его получит.

Естественно, Винейбл знал, что Хэл Диксон, как директор ЦРУ, мог получить любую информацию, какую только хотел, если случались неприятности. Но тем, кто доставлял ему эти неприятности, приходилось несладко.

– Зачем ему потребовалась агент Линг? – поинтересовался Харли. – Я сказал, что она на задании.

– Думаешь, его это волнует? Ситуация в некоторых южноамериканских странах критическая, дело пахнет революцией. Агент Кэтрин Линг провела несколько лет в джунглях Колумбии и Венесуэлы. У нее большой опыт, есть контакты, ей доверяют люди. Она может добыть информацию там, где у других нет ни малейшего шанса. Диксон это знает и хочет бросить ее туда.

– Вы отзовете агента Линг?

Отозвать Кэтрин Линг? Если бы все было так просто. Он мог бы попросить ее, но заранее знал – ничего не получится. Скорее в аду выпадет снег, чем Кэтрин согласится надолго оставить сына, вернуть которого ей удалось после нескольких лет разлуки. Любого, кто обратится к ней с такой просьбой, она просто пошлет ко всем чертям.

Если только он не найдет способ притормозить директора на время и не придумает, как убедить Кэтрин сделать то, что ему нужно. В настоящий момент шансов на это не было, потому что она выполняла отнюдь не служебную миссию, помогая Еве Дункан найти останки дочери и ее убийцу.

Дело нелегкое.

Итак, объяснить, придержать и постараться при этом не вызвать на себя гнев Диксона. Директор был неплохим малым, но только когда не злился. Винейбл знал Диксона еще до того, как политики в Конгрессе выставили Управление чудовищем в глазах общественности. Когда все вокруг хитрили и обманывали, эти чистоплюи требовали играть по каким-то невесть кем придуманным правилам чести и благородства. Винейбл знал, какое давление оказывают на Диксона со всех сторон. К тому же ему и самому случалось обращаться к директору за помощью, и потерять возможность делать это в будущем, даже ради Кэтрин Линг, было не в его интересах.

И, конечно, несправедливо подставлять под удар Харли.

– Я поговорю с ним. – Винейбл взял телефон и, набирая номер Диксона, снял с полки папку с личным делом агента Линг. К работе на ЦРУ он привлек Кэтрин, когда той было семнадцать лет, и знал ее как никто другой.

Слушая доносящиеся из трубки гудки, Винейбл смотрел на фотографию, сделанную на улицах Гонконга, где выросла Кэтрин. Смешение европейских и азиатских черт привело к потрясающему результату – темные волосы, золотистая кожа, слегка раскосые глаза. Но ценили ее в первую очередь не за красивую внешность. Она была одним из лучших агентов ЦРУ, которых привлек к работе Винейбл: находчивая, выносливая, беспощадная. И преданная. Он понимал, как трудно будет оторвать сейчас Кэтрин от Евы Дункан и Джо Квинна.

– Где Кэтрин Линг? – первым делом, даже не поздоровавшись, спросил Диксон. – Я еще неделю назад сказал, что она нужна мне в Перу.

– У нее сейчас другое задание.

– К черту другое задание! Замените Линг.

– В данный момент это невозможно.

– Вы мне отказываете? – Диксон многозначительно помолчал. – Хм. Вы ведь не дурак, Винейбл. Иногда мне кажется, что вокруг одни только дураки, но вы-то к их числу не относитесь. Следовательно, рисковать вас вынуждает некая причина. Линг сорвалась?

– Нет-нет. – Поколебавшись, Винейбл решил сказать правду. – Агент Линг считает себя обязанной близким людям. Некоторое время назад Кэтрин познакомилась с парой экспертов полицейского управления, Евой Дункан и Джо Квинном, они помогли спасти ее сына Люка. Теперь Кэтрин вместе с Евой Дункан пытаются найти останки ее дочери и схватить убийцу. Пока она это не сделает, ни на какое другое задание не согласится.

Диксон негромко выругался.

– А повлиять на нее как-то вы не можете?

– Только не в этом вопросе.

– Но какой-то же вариант должен быть. Ева Дункан. Можете обратиться к ней?

– Нет, вы не понимаете…

– Так объясните, черт возьми, чтобы я понял. Почему это важное дело не может подождать?

– Ева скажет мне, что и без того ждала слишком долго. – Раз уж Диксону так хочется, пусть будет в курсе дела, хотя толку от этого никакого. – В шестнадцать лет Ева Дункан родила девочку. Отец ребенка служил в армии и позже был объявлен погибшим. Будучи сама молоденькой девочкой, она не стала отдавать дочку в приемную семью. Самоотверженно растила сама. Иногда ей помогала мать, часто девочку отдавали в ясли. Ева работала, заочно училась. Ей практически удалось закончить курсы, когда ее дочь Бонни исчезла. Полиция была уверена, что девочка стала жертвой серийного убийцы. Позднее его поймали и приговорили к смертной казни. Помните нашумевшее дело Ральфа Фрейзера? Он убивал детей, но, как оказалось, Бонни не входила в число его жертв. Так что для Евы дело осталось открытым. Она считает своим долгом найти настоящего убийцу и вернуть хотя бы останки Бонни домой. Ничего важнее для нее на свете нет. У Евы давняя связь с Джо Квинном, полицейским детективом, помогавшим в поиске дочери. Есть у нее и приемная дочь, Джейн Макгуайр, художница. Но поиски Бонни для Евы цель номер один.

– И она привлекла к многолетним поискам профессионала такого высокого уровня, как Кэтрин Линг. – В голосе Диксона зазвучали жесткие нотки. – Пусть сама ищет своего ребенка.

– Ева Дункан никогда и ни о чем Кэтрин не просила. – К черту дипломатию. Винейбл знал Еву многие годы. Она не раз помогала и ему лично, и Управлению и заслужила кое-что получше проклятий Диксона. – Послушайте, Ева Дункан тянет свою ношу сама и Кэтрин при себе не держит.

Повисла пауза.

– Вижу, она вам нравится.

– Верно, нравится. Многие женщины трепетно относятся в детям, но Ева любила дочку больше жизни. Похищение и убийство ребенка может сломить любого. А вот она выстояла. Закончила курсы, получила диплом бакалавра изобразительных искусств. Сейчас у нее есть лицензия специалиста-психолога, она работает в Национальном центре защиты детей в Арлингтоне, штат Вирджиния. А еще она получила диплом судебного антрополога. Хотите услышать, какие еще у нее есть дипломы? Да ее знают во всем мире. В своей области Дункан – икона. Вам не кажется, что она заслуживает некоторой помощи?

Снова пауза.

– Может быть. Но если она так долго занимается поисками, то зачем сейчас понадобилось привлекать Кэтрин Линг? Чем она может помочь?

Ну и упрямец. Ладно, по крайней мере слушает. Для начала уже неплохо.

– Занявшись расследованием похищения, несколько лет тому назад Кэтрин обнаружила подозреваемого, о существовании которого никто не знал. Отец Бонни, Джон Галло, вовсе не погиб при исполнении воинского долга, как о том сообщалось. В свое время его захватили в плен на территории Северной Кореи и семь лет держали в тамошней тюрьме. Подвергали пыткам и истязаниям. Парню удалось бежать. В токийском госпитале у него диагностировали серьезные психические проблемы, шизофрению, потерю памяти, галлюцинации…

– Воображаю, – с нескрываемым сарказмом откликнулся Диксон. – Бедный ублюдок.

– И первый кандидат на роль подозреваемого. Что может быть лучшей местью женщине, как не убийство ребенка?

– Это Линг пришла к такому выводу?

– Да. И у нее были для этого основания. Согласны?

– Допустим. Значит, Линг охотится на Галло?

– Весьма успешно охотилась. Но когда нашла, решила, что, возможно, ошибалась, и переключилась на двух офицеров армейской разведки, которые и отправили Галло в Корею. Нейт Кин и Томас Джейкобс. Эти двое занимались контрабандой, и группа Галло должна была изъять у северокорейцев некие компрометирующие документы. Парень думал, что служит своей стране, а попал в тюрьму, где прошел через ад. И только потом, после возвращения, он начал подозревать Кина и Джейкобса.

– Я понимаю, что он хотел посчитаться с ними за подставу и корейскую тюрьму, но при чем тут убийство дочери Евы Дункан? Его дочери, между прочим.

Винейбл понимал нетерпение директора. Картина поисков убийцы Бонни походила на паутину. Чтобы не утомлять Диксона, нужно было изложить всю историю в упрощенном варианте.

– Кин и Джейкобс хотели избавиться от Галло, как от потенциально опасного свидетеля, и наняли для осуществления своих коварных замыслов профессионального киллера, Пола Блэка. Оказалось, не все так просто. Закончилось тем, что Блэк получил ножом в живот, так и не выполнив задание нанимателей. Оправившись, он начал планировать ответный удар по Галло.

– Значит, девочку убил Блэк?

– Именно так все и выглядело. Так считали Галло, и Ева Дункан, и Джо Квинн, и Кэтрин. Блэка выследили в лесу в Висконсине.

– И устранили? Так в чем проблема? Линг должна быть свободна.

– Перед смертью Блэк поклялся, что не убивал Бонни, и обвинил в этом Галло. – Винейбл перевел дыхание. – Похоже, получилось убедительно, потому что ему поверили и Ева Дункан, и сам Галло.

– Что за черт! Хотите сказать, Галло убил своего ребенка и даже не помнил об этом? Из-за своих проблем с психикой?

– Да. Галло не знал о своем отцовстве и решил, что совершил убийство в момент помутнения рассудка. Услышав откровение Блэка, он убежал и скрылся в лесу. Кэтрин искала его несколько недель и в конце концов нашла.

– Но вы сказали, что спецагент Линг уже не считает его виновным в убийстве ребенка. Почему?

– Трудно сказать. По ее мнению, Галло и Дункан напрасно поверили убийце, даже если сам негодяй был убежден, что говорит правду. Кэтрин предложила поработать в другом направлении, разработать версию предательства Кина и Джейкобса. Они и раньше неоднократно пользовались услугами Пола Блэка и, следовательно, не могли не знать о его намерении убить ребенка. Кин и Джейкобс видели в Галло личную угрозу и были в курсе его проблем со здоровьем. Что, если они разработали такой план: убить девочку, выставить Галло виновным и тем самым подтолкнуть его к краю? В общем, Кэтрин и Галло теперь взялись за них.

Винейбл почти ощущал недовольство и нетерпение директора на другом конце провода. Ничего, перебьешься. Да и немного уже осталось.

– Нейт Кин был убит неделю назад, теперь все ниточки сходятся на Томасе Джейкобсе. Кэтрин и Галло выследили его в Новом Орлеане. Она надеется добиться от Джейкобса признания или получить информацию о том, кто же все-таки убил Бонни Дункан. Галло снял домик у байю[1]1
  Байю – заболоченный рукав реки, озера или морского залива на юге США.


[Закрыть], на Миссисипи, куда они планируют привезти Джейкобса для допроса.

– Ну, если так, то дело близится к концу. Долго еще она там пробудет?

– Не знаю. По последней информации, Кэтрин рассказала о Джейкобсе Еве Дункан и Джо Квинну, и те уже отправились в Новый Орлеан.

– Значит, вы точно не знаете? – проворчал Диксон. – А примерно?

– Черт возьми, у меня нет хрустального шара. Как только Кэтрин получит информацию, она сразу же позвонит мне. Так что я в курсе, сэр.

– Этого мало. Нужно не стоять в стороне, а ускорить события. Возьмите людей. Сколько нужно. Отправляйтесь в Новый Орлеан и подведите черту. – В трубке щелкнуло – разговорам конец, пора действовать.

Винейбл повернулся к Харли.

– Похоже, нас ждет Новый Орлеан. Мне нужен самолет с пилотом. Срочно. И проверь погоду. Последние два дня на побережье сильный туман.

Харли потянулся к телефону.

– Вы будете звонить Кэтрин? Предупредить ее о вашем прибытии?

Винейбл ненадолго задумался. Кэтрин его вмешательство вряд ли понравится, и реакцию ее предсказать невозможно. Выкинет что-нибудь и только еще больше рассердит Диксона. Уж лучше решать проблемы на месте.

– Позвоню ей, когда прилечу в Новый Орлеан.

– Что, может быть, случится и не так скоро. – Харли оторвался от айфона, на экран которого вывел прогноз погоды. – Над Миссисипи туман рассеивается, а вот Луизиану все еще накрывает. Можно долететь до Мобила, а оттуда наземным транспортом добраться до Нового Орлеана.

Винейбл с проклятием поднялся из-за стола.

– Тогда вперед.

Округ Джефферсон, штат Луизиана

– Они едут. – Кэтрин отвернулась от окна. – По крайней мере, я думаю, что это они. Вроде бы мелькнул свет фар в тумане. Наши друзья будут здесь через пару минут. – Молодая женщина пристально посмотрела на Галло. – Что бы ни сказал, что бы ни сделал Джо – держи себя в руках. Ладно?

– Знаешь, ты ждешь от меня очень многого. – Он легко поднялся и подошел к окну. – Речь идет о дипломатии, но мы оба знаем, что это не самая сильная моя сторона.

Галло был прав, и Кэтрин уже видела в его глазах знакомый блеск безрассудства.

– Я не допущу никаких разборок. Не забывай, Джо – пострадавший, и тебе придется проявить терпение.

– А если я не сдержусь, ты сама меня остановишь. Похоже, Кэтрин, ты оберегаешь не только своего сына. Признаюсь, мне хотелось бы самому оказаться под твоей защитой. – Машина остановилась у дома. Из нее вышли двое, Джо и Ева. – Хочешь, чтобы я их встретил?

И заставил Еву быть свидетельницей стычки между двумя мужчинами, определившими ее жизнь? Кэтрин поспешила к двери.

– Выходите-ка из этого тумана. Рада была бы предложить вам чашечку кофе, но у нас есть только бульон. Да и то не слишком хороший. – Она скорчила гримасу и повернулась к Джо: – Отлично выглядишь. Разве что похудел немного. Я знала, что ты справишься.

Ева торопливо обняла подругу.

– Ты и сама сбросила пару фунтов за то время, что я тебя не видела.

– Это я заставил ее побегать, – подал голос Галло. – Но и эта маленькая девчонка мне спуску не дала. – Он перевел взгляд на Еву. – Привет.

– Здравствуй, Джон.

Джо тут же шагнул вперед.

– Галло.

– Квинн? Какие-то проблемы?

– Пока не знаю. Может быть. Ты уже несколько раз вставал у меня на пути. С тех самых пор, как решил вернуться в ее жизнь.

Мужчины напоминали двух львов, замерших на месте, но готовых в любой момент броситься в схватку, подумала Кэтрин и даже сделала шаг вперед, но потом остановилась. Пусть разбираются сами. Закончится же это когда-нибудь?

И все же Галло успел заметить ее движение.

– Кэтрин говорит, что мне следует проявить сдержанность, поскольку все неприятности возникли из-за меня. Она даже готова вмешаться.

– Буду рад избавить ее от такой необходимости, – проворчал Джо и, взглянув на Еву, добавил: – Просто сейчас у меня нет времени.

«Начинается», – подумала Кэтрин, заметив, как заиграли желваки на скулах Галло.

– Ты, похоже, решил, что я…

– Хватит. – Ева встала между мужчинами и повернулась к Галло. – Кэтрин сказала, что Джейкобс знает, кто убил Бонни. Мне нужно разобраться только в этом. Если ты любишь ее, то и тебе ничего больше не надо. – Она помолчала. – Я думала, что это сделал ты, и до сих пор в обратном не уверена. Докажи.

– Мы вас ждали, – вмешалась Кэтрин и повернулась к ступенькам. – Если у вас есть вопросы к Джейкобсу, поднимайтесь и задавайте. Может, вам повезет больше, чем нам.

Галло, поколебавшись, сделал приглашающий жест.

– Пожалуйста. Я сам хотел допросить ублюдка, но так и быть, пожертвую удовольствием. Последую совету Кэтрин, окажу гостям любезность.

– Любопытно, ты уже делаешь то, что хочет Кэтрин. – Ева пристально посмотрела на него.

– Любопытно? – улыбнулся Галло. – Неужели ты не видишь, что твоя подруга нагоняет на меня ужас?

– Заткнись, – бросила Кэтрин и повернулась к Джо. – С Джейкобсом были проблемы. Надеюсь, теперь, поразмыслив, он станет посговорчивее.