Текст книги "Леди и разбойник"

Tee казалось, что дворец полон сокровищ и чудес, о существовании которых она даже не подозревала в своей простой сельской жизни. Королевская часовня с золотым алтарным покровом разительно отличалась от простой каменной церкви, где они с двоюродной бабушкой молились по воскресеньям. Красно-золотые ливреи дворцовых слуг, малиновые парчовые драпировки с бахромой, позолоченные зеркала из Франции, мрамор, мозаики, полированное дерево и бесценные гобелены внушали ей трепет после простого убранства тех домов, в которых она бывала прежде.

Посреди этого великолепия Тея чувствовала себя маленькой и неопытной, совсем не готовой к сложностям светской жизни. Она и раньше знала, что при дворе плетутся интриги, господствуют сплетни и вендетты. Но не ожидала, что так быстро окажется втянута в них. Тея заметила выражение лица леди Каслмейн, когда двоюродная бабушка повернулась к ней спиной, и не сомневалась, что отныне эта женщина – враг их обеих.

Хотя леди Каслмейн была, бесспорно, необычайно красива, в ней чувствовалось нечто угрожающее и даже отталкивающее.

Секунду Тея постояла неподвижно, мечтая перенестись обратно в Уилтшир. Там она сейчас играла бы в саду со спаниелями, каталась верхом по парку, кормила рыбок в садовом пруду или спокойно сидела в оранжерее, слушая птичий щебет.

Жизнь там была спокойной и размеренной. Теперь же девушка оказалась в мире, где кипели страсти и где она почти задыхалась от страха сделать что-нибудь не так.

Тея прошла к туалетному столику и посмотрелась в зеркало. В гладком стекле, вправленном в позолоченную раму, отразилось прелестное личико, но сама она своей красоты не замечала. Перед ее воображением предстала чувственная красота Барбары Каслмейн: белоснежная кожа, страстный изгиб ярких губ, глаза, странным огнем горевшие под тяжелыми веками…

Голос у нее за спиной заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

– Пора переодеваться, миледи.

Тея обернулась. Горничная Марта, которую они привезли с собой из Уилтшира, улыбалась ей из-под оборок накрахмаленного батистового чепца. Это была пышная краснощекая деревенская женщина лет тридцати. У нее была светлая веснушчатая кожа, рыжеватые волосы и теплые карие глаза. Она словно принесла с собой в спальню аромат свежескошенной травы и сладкого клевера.

– Как ты меня напугала. Марта! Я не слышала, как ты вошла! – воскликнула Тея.

– Вы что-то задумались, миледи. Уж не о том ли красивом джентльмене, который только что вас навестил?

– Это был мистер Рудольф Вайн, мой кузен, Марта. Я даже не знала, что у меня есть родственник с таким именем, пока он не представился нам сегодня утром на террасе перед приездом их величеств.

– Такого видного джентльмена я давно не видала, миледи.

Но, конечно, здесь, в Лондоне, вас скоро будут навещать много таких. Я весь день готовила ваш новый наряд. Все будут вами любоваться, можете не сомневаться.

– Да никто на меня и смотреть не станет, Марта. Ты в жизни не видела таких прелестных дам, как те, что собрались сегодня на террасе. И какие они нарядные! Мы с тетей Энн казались совсем старомодными!

– Вот уж не поверю, миледи. Вы красивее всех этих знатных дам с их румянами, пудрой и помадой. Готова поспорить, что по утрам на них и смотреть-то не захочется, особенно после ночных балов с вином, танцами и картами.

– Я тоже буду плохо выглядеть, если нам придется вести такой образ жизни, – улыбнулась Тея. – Помоги мне переодеться, Марта, мне нельзя опаздывать.

Марта занялась ее платьем, а Тея взяла гребень и провела им по своим светлым локонам.

– Марта, а ты когда-нибудь слышала о мистере Лусиусе Вайне? – вдруг спросила она. – Это еще один мой родственник.

В зеркале она видела, как лицо Марты, которая в этот момент расстегивала крючки у нее на спине, вдруг побледнело и застыло, а в глазах ее мелькнул безумный страх. После короткой паузы горничная ответила:

– Кажется, слышала, миледи.

– Расскажи мне о нем, Марта! Расскажи все, что ты знаешь! – приказала Тея.

Марта колебалась, явно напуганная.

– Я ничего не знаю, миледи, – выговорила она наконец. – Совсем ничего! Право, я бы даже и имени его называть не стала!

– Но, Марта, ты вся дрожишь! – изумленно заметила Тея. – В чем дело? Что тебя так расстроило?

– Ничего… Это пустяки… Право, миледи…

– Ты говоришь не правду, Марта, – возразила юная госпожа. – Ну же, не пытайся меня обмануть: я слишком давно тебя знаю. Марта, ты ведь чего-то боишься! Чем я могла тебя испугать? Мы только говорили о Лусиусе Вайне, моем двоюродном дяде. Говорят, он умер. Почему же его имя так тебя взволновало?

Марта словно собралась что-то сказать, но тут же передумала. Она побледнела, руки у нее дрожали. Не решаясь поднять глаза, Марта теребила край фартучка.

– Расскажи мне все, Марта, – ласково попросила Тея. – Пожалуйста, скажи, что ты знаешь.

– Не могу, миледи, не могу! Не смею.

– Значит, ты действительно что-то знаешь. Значит, есть что знать. Ах, Марта, доверься мне! Что бы ты ни сказала мне, это никому не повредит. Пожалуйста, расскажи мне все!

– Что вы хотите узнать, миледи? – спросила наконец служанка.

– Я слышала, Марта, что мой кузен Лусиус – разбойник.

Это правда?

Марта вздрогнула, судорожно смяла край фартучка и еле слышно прошептала:

– Может быть! Я о таком слышала!

– А под каким именем, Марта? Как его называют? Я ведь знаю, что он не мог пользоваться своим настоящим именем!

Марта судорожно сглотнула и промолчала.

– Скажи мне, Марта, пожалуйста! – взмолилась Тея. – Это же никому не повредит! Я никому больше не скажу, обещаю!

Марта еще раз сглотнула.

– Слышала я, миледи, – с трудом выдавила она из себя, – слышала я, будто его зовут… Белогрудым.

Тея стиснула руки, с трудом подавляя крик, который рвался из ее груди. Она знала, она была уверена в этом почти с самого начала. Конечно, ее спас именно Лусиус! Кто же еще это мог быть?

Глава 3

Тея застыла, пытаясь привести в порядок вихрь мыслей, которые роились в ее мозгу. Марта наклонилась, чтобы расстегнуть ее туфли, но пальцы у служанки так дрожали, что это скорее было похоже на попытку не встречаться взглядом со своей молоденькой хозяйкой. Тея терпеливо ждала, пока Марта наконец расстегнула пряжки на туфлях, но потом подняла ее и пытливо заглянула ей в глаза.

– Марта, ты должна говорить со мной откровенно! – приказала девушка.

– Умоляю вас, миледи, не расспрашивайте больше меня ни о чем. Мне нечего вам рассказать, право слово! Я и так сказала больше, чем следовало. Ради Бога, оставьте меня: это все не мое дело!

В голосе горничной послышались рыдания, и, к полному изумлению Теи, она вдруг повернулась и стремглав выбежала из спальни. Дверь за ней с громким стуком захлопнулась, и Тея осталась одна.

За эти годы она успела неплохо узнать Марту. Служанка никогда не вела себя так странно. Марта была дочерью главного садовника Стейверли. Ее отдали в услужение еще совсем девочкой. Она попала в детскую под начало к суровой старой няне, которая и Ричарда с Теей держала в ежовых рукавицах.

Когда няня ушла на покой и поселилась в уютном домике на краю деревни, чтобы доживать свой век, командуя односельчанами, Марта стала личной горничной Теи. Она была услужливой и доброй девушкой, и Тея к ней очень привязалась. Когда она переехала в Уилтшир к бабке, то, конечно, взяла с собой Марту.

Марта была скорее ее компаньонкой, чем горничной. Хотя она была на двенадцать лет старше Теи, она была еще молода, и они любили играть вместе. К тому же им обеим нравились красивые вещи и простые деревенские радости. А теперь обе были взволнованы переездом в Лондон.

Тея думала, что никогда не забудет своего первого впечатления об окруженном стенами городе. Поля и луга подступали вплотную к городской стене, принося с собой запахи плодов, цветов и животных. Но как только они проехали в ворота, шумные улицы, запруженные наемными каретами, повозками, портшезами и застекленными каретами важных лордов и леди, оглушили и изумили и Тею, и Марту. Они так широко открыли глаза и рты, что леди Дарлингтон засмеялась и сказала им, что они похожи на деревенских простушек. На самом деле, по ее мнению, городу было далеко до того великолепия, которое она видела в молодости.

Но Тея не слушала свою двоюродную бабку. Ей все казалось чудесным, начиная с модных нарядов дам с короткими разрезными рукавами, украшенными лентами, открытыми корсажами и пышными атласными и парчовыми юбками, и кончая чудовищными вывесками, которые раскачивались над улочками, ведущими к Чаринг-Кросс, и глашатаями, объявлявшими: «Час, и утро холодное и морозное!»

Однако когда их карета подъехала к дворцу, который раскинулся вдоль реки почти на полмили, Тея обрадовалась, что Марта была с ней. Уайтхолл почти испугал ее своей пышностью и величием. Для леди Дарлингтон это величие казалось привычным. Она нередко гостила во дворце в прежние годы, а вот Марта была потрясена не меньше самой Теи. С Мартой можно было обмениваться изумленными восклицаниями, обсуждать все странное и непонятное, что окружало их со всех сторон.

Если бы всего несколько дней назад кто-нибудь сказал Tee, что у Марты есть от нее тайны, она бы не поверила. И вот Марта словно превратилась в незнакомку, замкнулась в какой-то крепости, куда Tee хода не было.

Что значил Белогрудый для Марты и почему одно упоминание о нем так взволновало ее?

Тея села за туалетный столик, недоумевающая и растерянная, а потом воспоминания пятилетней давности внезапно нахлынули на нее. Она мысленно увидела, как он идет к ней между деревьями. Тея не решилась следить за поединком между ним и тем человеком, чьей женой она стала всего несколько часов назад. Она услышала звон оружия и поняла, что не смеет, не должна туда смотреть. Кажется, именно в эти секунды она из ребенка превратилась в женщину, ясно осознав, что ждет ее как жену Христиана Дрисдейла, если разбойник проиграет этот бой.

Когда Дрисдейл убил ее песика, она окончательно поняла, насколько этот человек жесток.

Никогда еще Тея не сталкивалась с настоящим зверством, с человеком, который готов был обратить свою силу против беззащитного существа. И этот человек питал к ней порочную страсть. Это Тея понимала, несмотря на всю свою невинность.

Она боялась наблюдать за поединком, чтобы не видеть, как человек, который был к ней так добр, который пришел к ней на помощь именно тогда, когда она так в ней нуждалась, » упадет, сраженный, к ногам того, кого Тея презирала и ненавидела. В отчаянии она не верила в иной исход этого боя:

Дрисдейл был крупнее и сильнее, чем разбойник! Может быть, он только казался ей таким, может быть, это отчаяние не позволяло ей надеяться на спасение.

Она упала на колени, не замечая, что влажная земля пачкает ее атласное платье, и повторяла снова и снова детскую молитву, слова которой не имели смысла, но в которую она вкладывала всю свою душу, взывавшую о помощи.

До нее доносился звон оружия, иногда – тихие проклятия, сдавленный вскрик, и снова – звон шпаг. Она не знала, сколько времени это продолжалось, но внезапно вокруг воцарилась тишина. Тея поняла, что поединок закончился.

Дрожа всем телом, она медленно подняла голову и открыла глаза. И в ту же минуту увидела его. Он шел между деревьями, и лунный свет бликами ложился на его волосы, кружево на груди казалось особенно белым на фоне черного камзола.

Он протянул ей навстречу руки, и она бросилась к нему, споткнулась – и оказалась в его объятиях. Секунду она безмолвно цеплялась за его плечи. Страх настолько овладел ею, что она еще не понимала, что все уже позади. Заглянув в ее бледное, залитое слезами лицо, он, похоже, все понял. Нежно, по-братски обнимая ее, он негромко сказал:

– Все в порядке, милая. Теперь вы можете вернуться домой.

– Домой? – переспросила она.

Это слово звучало странно, словно она забыла его смысл.

– Да, домой, – тихо подтвердил разбойник. – Кошмар закончился. Вы можете вернуться в Стейверли, маленькая Пантея. Но сначала скажите, кому известно о вашей свадьбе?

Она наконец полностью осознала то, что он сделал. Волна изумления захлестнула ее. Душу словно согрело солнечным теплом, и она спрятала лицо у него на груди.

– Он… мертв? – прошептала девушка чуть слышно.

– Он больше вас не потревожит, – мягко проговорил разбойник, а потом, оглянувшись, предложил:

– Пойдемте, вам надо присесть. Необходимо сделать еще кое-что, чего вам видеть не следует.

Но Тея уже увидела: слуги начали копать глубокую яму под дубом, а на истоптанной поляне лежало, раскинув руки, тело.

– Пойдемте, – повторил разбойник, уводя ее к поваленному дереву у ручья.

Он смахнул со ствола снег и, когда Тея села, повторил свой вопрос:

– Так кому известно о вашей свадьбе?

– Никто не знает, – ответила Тея. – Я тихо выбралась из дома, когда все уже спали. Он отвез меня в церковь, которая стоит довольно далеко, на краю леса. Там служит слепой священник. Он… он нас обвенчал.

– К чему такая таинственность?

– Он… он сказал… что ему повредит… если станет известно о его женитьбе на роялистке. Он сказал, что будет прятать меня в своем доме в деревне и не станет рассказывать своим друзьям о нашей свадьбе, пока о приезде короля не начнут забывать. Я обрадовалась, когда он предложил оставить нашу свадьбу в тайне, потому что мне было бы стыдно, если бы мои друзья узнали, что я стала женой протестанта.

– Не удивляюсь, – отозвался разбойник. – А вы не понимали, что он за человек?

– Мы всегда его боялись. Когда он приезжал за податями, мой отец говорил, что он выжимает из поместья все до пенни.

Он был жесток и несправедлив, но мы ничего не могли поделать. Мы не смели ему отказывать.

– Он повсюду действовал одинаково, – мрачно проговорил разбойник. – Но теперь вам надо о нем забыть. Я отвезу вас домой. Может быть, там не успели заметить ваше отсутствие. Если заметили, надо придумать какую-нибудь отговорку. Но поймите: вы не должны никому рассказывать о том, что сегодня произошло. Мне хотелось бы, чтобы вы и сами забыли и о своем замужестве, и о том, что овдовели.

– Я никогда не забуду вас и того, что вы для меня сделали, – тихо сказала Тея.

Ей показалось, что глаза разбойника из-под маски смотрели на нее с нежностью, но ответил он почти резко:

– Обо мне вам тоже следует забыть. Пусть вся эта ночь кажется вам дурным сном.

– Но я никогда вас не забуду! – повторила Тея.

– Если так, то молитесь о том, чтобы, когда мне придет время умирать, я умер бы так же храбро и мужественно, как ваш брат.

– Но вы не должны умирать! – вскрикнула Тея. – А вы не можете вернуться со мной? Мой отец вас спрячет. В Стейверли для вас найдется место. Там есть потайные ходы. Вы будете в безопасности – хотя бы недолго!

– Спасибо вам, дорогая моя, но у вашего отца и без меня много забот. Поскольку вашего брата повесили как изменника, вам предстоит платить новые подати. Но по крайней мере к вам приедет новый сборщик налогов.

– А вы? Что будете делать вы? – спросила Тея.

– То же, что делал раньше, – ответил разбойник, неожиданно улыбнувшись. – Грабить тех, кто этого заслуживает. У меня есть друзья, и они никогда меня не подводят. И у меня есть лошади, что значит для меня очень много.

– Но вы всегда в опасности! Наверное, за вашу голову назначена награда. За вами охотятся. И, наверное, есть такие люди, которые готовы предать вас за то, что вы сегодня сделали.

Разбойник покачал головой.

– Завтра я буду уже очень далеко отсюда. Вы не должны за меня тревожиться. Возвращайтесь домой и взрослейте. Вы еще ребенок, Тея, девочка, которой не следует забивать свою прелестную головку невзгодами этой жизни.

– Мне кажется, я уже больше не ребенок, – проговорила она тихо. – Еще этим вечером, когда я вышла из спальни, чтобы незаметно проскользнуть вниз, я плохо понимала, что делаю. Потом, в карете, начала понимать. Но появились вы и спасли меня.

– Забудьте об этом! – настоятельно повторил он. – Забудьте все, что происходило тогда и что происходит сейчас.

Поезжайте домой, маленькая Тея. Вы устали, и вам давно пора спать.

Она порывисто схватила его за локоть.

– Вы будете беречься? Обещайте мне!

– Обещаю, – небрежно ответил он после секундной паузы. – В конце концов, кто знает: возможно, в будущем я снова вам понадоблюсь! Если так случится, то я всегда буду готов вам служить.

– Но как я смогу вас найти? – серьезно спросила Тея, стараясь не замечать его шутливого тона.

– Возможно, судьба снова заставит наши пути пересечься!

– Но вдруг вы мне будете нужны? – настаивала Тея. – Ведь я даже не знаю, как вас зовут!

Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и он впервые увидел ее лицо в ярком свете луны: молящий взгляд, широко распахнутые глаза, нежный овал лица, бледное золото волос на фоне темных деревьев… Секунду он молча смотрел на нее, а потом быстро встал на ноги.

– Я же сказал вам: забудьте меня! – резко проговорил он. – Возвращайтесь домой, Тея. Стейверли ждет вас.

Тея медленно встала.

– Он называл вас Белогрудым. Вас все знают под этим именем?

– Да, так меня называют, – подтвердил разбойник. – Меня прозвали Белогрудым за то, что я надеваю жабо из белых кружев, хотя подобные мне обычно не рискуют предоставлять стрелкам столь ясно видимую цель. Это прозвище мне дали наполовину в шутку, а наполовину в знак признания того, что я храбрее тех, кто ведет эту опасную игру.

Он произнес это с горечью, но потом, улыбнувшись, обнял Тею за плечи и повел через рощу на поляну.

– Вы сможете держаться в седле позади меня?

– Конечно! Отец возил меня так по поместью, когда я была маленькая.

– Вот так вы сегодня и вернетесь в Стейверли, – сказал разбойник.

Они вышли на поляну, где уже не было тела Дрисдейла и слуги отходили от холмика под дубом. Как только разбойник вышел из-за деревьев, они повернулись к нему, ожидая распоряжений.

Он вынул из кармана несколько монет и бросил деньги им.

– Отправляйтесь по домам, и поскорее, – приказал он. – Забудьте обо всем, что сегодня произошло. Если кто-нибудь будет спрашивать вас, что случилось, вы скажете, что сборщик податей отпустил вас после того, как вы провезли его всего пять миль. Ваше место заняли два других человека, но вы не знаете, кто они и откуда. Он хорошо вам заплатил – у вас есть деньги, чтобы это доказать. Вам показалось, что он едет по какому-то важному делу, и он был один. Повторяю: он ехал один. Это ясно?

– Да, сэр.

Старший из слуг почтительно притронулся к шляпе.

– Вам обоим неприятности ни к чему, – продолжал разбойник. – Если вы будете болтать, то вас обязательно арестуют, и кто поверит тому, что вы сможете рассказать? Ничего не говорите, молчите. Я уверен, что вам обоим не хочется, чтобы вас допрашивали солдаты.

– Мы болтать не будем, сэр, можете не сомневаться, – сказал один из слуг.

– Хорошо. Ну, отправляйтесь. Сейчас же.

Оба медлили.

– Но как же карета, сэр, лошади?

– Это вас не касается. Пошевеливайтесь! Если поторопитесь, то вернетесь в свою деревню еще до рассвета.

Слуги спрятали в карманы полученные гинеи и зашагали по дороге. Разбойник проводил их взглядом, а потом повернулся к своему спутнику, безмолвно дожидавшемуся в тени деревьев.

– Распряги лошадей, Джек, – сказал он, – и отпусти их.

Джек немедленно спрятал пистолет в карман и начал распрягать двух крупных серых коней, которые везли карету. Тея наблюдала за ним, стараясь угадать, что задумал разбойник. К ее удивлению, он открыл дверцу кареты. Сначала он запустил руку под сиденье, но, ничего там не обнаружив, вспорол обшивку.

– Что вы ищете? – спросила его Тея.

– Деньги.

– Вы думаете, он держал их в карете? – В этот момент разбойник резко оторвал от потолка кусок ткани.

Зазвенели монеты, и разбойник вытащил из-под обшивки два больших мешка. Тея изумленно вскрикнула.

– Его месячная добыча, – проговорил разбойник, вытаскивая мешки из кареты. В лунном свете Тея увидела, как блеснули золотые гинеи. – Мистер Дрисдейл объезжал свой район каждый месяц. Он как раз собрался домой и решил захватить вас с собой. Отправил своего кучера вперед и нанял двух людей в деревне, чтобы его домашние не узнали, кто вы такая.

Несомненно, он уже придумал какую-нибудь правдоподобную ложь. Возможно, он выдал бы вас за дочь какого-нибудь добропорядочного пуританина. А ваше настоящее имя вам пришлось бы скрывать.

– Я бы не подчинилась ему! – с жаром возразила Тея, но вдруг замерла, вспомнив силу и жестокость Дрисдейла, его расправу с Бобо. Разве смогла бы она выстоять против него?

Она покраснела от стыда.

Разбойник завязал мешки.

– Это – ваше, – негромко сказал он. – Вы имеете на это право, потому что человек, которому принадлежали эти деньги, был вашим мужем, хоть и очень недолго. Я бы хотел, чтобы вы их взяли и берегли. Никому не рассказывайте о том, что они у вас есть, храните их на черный день. Вашего отца могут преследовать за то, что его сын – изменник, а поместье скорее всего обложат новыми непомерными налогами. Эти деньги будут вам защитой. Мне хотелось бы, чтобы их было больше, но по крайней мере у вас будет хоть что-то на будущее, что бы вас там ни ожидало.

Секунду Тея не находила слов, потом воскликнула:

– Но почему вы все это делаете? Почему вы решили помогать мне? Деньги нужны вам самому. Если вы собирались его ограбить, то почему вы их отдаете?

Она всматривалась в его лицо, пытаясь найти ответ, однако под черной маской прочесть что-либо было трудно. Он улыбнулся и, вложив мешки с деньгами ей в руки, сказал:

– Может быть, настанет день, когда вы узнаете ответ. А сейчас говорить об этом не время и не место.

Он достал из кареты плащ Теи и набросил его ей на плечи.

А потом негромко свистнул, и его вороной жеребец, спокойно щипавший траву в стороне, сразу подошел на зов. Разбойник посадил сначала Тею, а потом и сам вскочил в седло.

– Я постараюсь вернуться как можно скорее, Джек, – пообещал он своему помощнику.

– Мне дожидаться вас здесь, сэр? – почтительно спросил Джек.

– Да. Подожги пока карету. Сожги все, что в ней было, так чтобы никто не смог ее опознать.

– Будет сделано, сэр.

Разбойник подобрал поводья, и они поехали в сторону, противоположную той, куда ускакали отпущенные лошади.

Проехав сравнительно немного, разбойник свернул с дороги. Они проехали полями, переехали через речку и неожиданно оказались в лесу, который примыкал к землям Стейверли. Казалось, он хорошо знает дорогу.

Когда незнакомец наконец натянул поводья, Тея увидела, что они находятся на вершине холма, у подножия которого лежит Стейверли. Луна уже спускалась к горизонту, но в ее свете озеро казалось расплавленным серебром, а старинное строение, окруженное террасами, являло всю свою благородную красоту.

Но Tee темный дом в ночной тишине представился пустым и печальным.

Глядя на воды озера, она вспомнила, как предчувствовала беду всего несколько недель назад, когда Ричард сказал ей, что собирается в Лондон. Она вздрогнула, и разбойник, почувствовав это, обернулся и спросил:

– Вам холодно?

– Нет, – ответила Тея. – Плащ очень теплый.

Она не могла рассказать ему о том, что чувствовала. Она и себе самой не могла ясно сказать, почему в ее душе возникает ощущение грусти и расставания… Почему-то она была уверена, что всю жизнь будет помнить эти мгновения.

– Вам пора спать, – сказал разбойник и, пришпорив коня, начал спускаться с холма.

Вскоре они были у калитки, ведущей в сад, из которой совсем недавно Тея ушла из дома. Разбойник спрыгнул на землю и бережно снял ее с коня. От долгой езды у нее затекли ноги, и она придержалась за него, чтобы не упасть.

– Доброй ночи, Пантея, – сказал он.

– Как мне вас отблагодарить? – спросила она.

– Никак!

– Но я должна! – возразила Тея.

Она бросила на землю мешочки с деньгами и совершенно по-детски обняла его за шею.

– Спасибо вам, спасибо! – проговорила она. – Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали. И, пожалуйста, не забывайте меня, потому что я всегда буду вас помнить!

Ее слова исходили из самого сердца. Она подняла к нему лицо, он поцеловал ее в щеку, а потом его руки вдруг крепче обняли ее. Он очень нежно прикоснулся к ее губам и сразу, словно боясь задержаться, отстранил ее и вскочил в седло.

Она смутно помнила, что окликнула его, но он сверкнул белозубой улыбкой и стремительно понесся через парк, словно за ним гнались демоны. Тея смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, а потом вдруг заметила, что по щекам у нее бегут слезы. Она не понимала, почему плачет… Может быть, просто потому, что эта ночь была так полна событий.

Тея взяла мешочки с деньгами и неслышно вернулась с ними в дом. Добравшись до своей спальни, она с изумлением увидела, что там ничего не изменилось с той минуты, как она выскользнула из нее. Никто не знал о ее отсутствии. Ее записка отцу лежала там же, где она ее оставила: у зеркала на туалетном столике. Тея разорвала ее на мелкие клочки и бросилась на кровать лицом вниз. А потом заплакала, как рыдает перепуганный ребенок, который не может остановиться, хотя опасность уже миновала.

Сидя перед зеркалом, Тея вспоминала, как эти слезы незаметно сменились глубоким сном. Спустя несколько часов ее разбудил лай собаки. Она так и лежала у себя в спальне в своем лучшем атласном платье и подбитом мехом плаще. Вскочив, девушка поспешно разделась и спрятала мешочки с монетами на дно комода. Когда Марта принесла ей утренний шоколад, она уже лежала в постели, как обычно.

В течение всего следующего дня Тея была словно во сне.

Утро принесло с собой горькую мысль о смерти брата, но она не могла ни с кем об этом говорить.

А потом произошло нечто странное. Парнишка – деревенский дурачок лет тринадцати – пришел к черному ходу и заявил, что ему нужно видеть молодую госпожу. Слуги пытались выяснить зачем, но он только твердил, что ему нужна леди Пантея Вайн.

Когда в конце концов Тея пришла, он потянул ее в сторонку и сунул ей в руку мятую записку. Не успела она ни о чем его спросить, он бросился бежать прочь, словно испуганный заяц.

Тея развернула записку. Там были всего несколько слов:

«Загляните в грот, когда будете одна». Написаны красивым почерком образованного человека. Щеки у нее вдруг вспыхнули: она догадалась, от кого эта записка. Возможно, он ждет ее, захотел снова увидеться с ней! Тея почувствовала радостное волнение, но, напомнив себе, что не должна подвергать его опасности, вернулась в дом, делая вид, будто не замечает любопытных взглядов слуг, которые гадали, зачем дурачку могло понадобиться ее вызвать.

Она занималась обычными делами, пока не уверилась, что за ней никто не наблюдает. Только тогда она бросилась в сад, где был устроен искусственный грот.

Он был сложен из камней на противоположном от дома берегу озера. К нему вела мощеная дорожка, весной окруженная цветами. Сам грот прятался в кустах олеандра и азалии под длинными ветвями плакучей ивы. Но в это время года на дереве не было листьев, а дорожку покрывала корка льда.

И все-таки Тея летела как на крыльях и почувствовала острый укол разочарования, найдя грот пустым. По стенам стекали капли воды, скамейка, на которой так приятно было сидеть летом, потемнела от влаги, воздух был затхлым. Вдруг Тея заметила в углу ящик, окованный железом. Подойдя, она увидела лежащий на нем листок бумаги. Тем же почерком, что была написана записка, которую она получила утром, на нем была сделана надпись «Это тоже ваше. Спрячьте надежно».

Она перечитала записку несколько раз и только потом посмотрела на ящик. Он был похож на тот, в котором ее отец хранил деньги. В замочной скважине торчал ключ. Повернув его и открыв крышку, Тея обнаружила, что ящик полон денег.

Мгновение она недоуменно смотрела на них, а потом вдруг все поняла. Это тоже были деньги Христиана Дрисдейла. Видимо, разбойник выкрал их из его дома и доставил сюда. В ящике денег оказалось больше, чем в мешочках. По правде говоря, столько денег она еще никогда в жизни не видела.

И все же у нее было чувство разочарования. Она ожидала найти в гроте нечто иное, а не ящик с деньгами.

Но все полученные Теей деньги не помешали солдатам Кромвеля конфисковать Стейверли и изгнать его владельцев.

Ее отец был уже при смерти. Когда солдаты выгнали его из дома, он скончался в карете, не успела она проехать до конца аллеи.

В маленьком неудобном доме, который нашелся для них на краю поместья, и самой Tee не пришлось остаться надолго.

Вскоре она в сопровождении Марты уехала к двоюродной бабке в Уилтшир.

Если леди Дарлингтон и удивилась тому, какое огромное состояние Тея привезла с собой и передала ей на хранение, то лишних вопросов задавать не стала. Возможно, она решила, что ее племянник оказался достаточно предусмотрительным, предвидя неизбежную потерю поместья. Возможно, ей показалось, что Тея настолько наивна, что нет смысла ее расспрашивать. Как бы то ни было, Тея оказалась богатой наследницей, а золото графиня передала надежному золотых дел мастеру, оставив лишь небольшую сумму, которую Тея ежегодно тратила на свои нужды.

Деньги приносили проценты, так что принадлежавшая ей сумма за эти годы еще увеличилась. Сейчас Тея думала, нельзя ли на эти деньги купить Лусиусу помилование. Она была совершенно уверена в том, что он жив, так же как и в том, что Рудольф мечтает получить поместья и титул. Поэтому ему выгодно считать Лусиуса погибшим.

Ее первым побуждением было рассказать леди Дарлингтон всю правду, однако потом она засомневалась. Она молчала столько лет! Разумно ли говорить о случившемся теперь, и без особого повода? А что, если ее двоюродная бабушка случайно скажет что-то такое, что позволит Рудольфу опорочить своего кузена? А что, если он добьется, чтобы Лусиуса повесили? Тея вдруг преисполнилась такой решимости, какой в себе даже не подозревала. Она обязательно найдет способ вернуть Лусиусу его законное место в жизни! Она не знала, как именно она это сделает. Однако совершенно точно знала, что сейчас ей надо спасти его, как когда-то он спас ее.

Оглядываясь назад, она поняла, что доверилась Лусиусу, повинуясь тому чувству, с помощью которого дети и животные определяют человека искреннего и надежного. Она с первой минуты не сомневалась, что он ей поможет. Все эти годы она вспоминала о нем каждый вечер, но ей ни разу не хватило проницательности, чтобы понять, кто он был. Неудивительно: ведь она даже не знала о его существовании!

Ее двоюродная бабка почему-то неохотно рассказывала ей о Вайнах. Тея долго не понимала почему, пока наконец не нашла объяснения сдержанности старой графини.

Лорд Дарлингтон был тяжелым, властным человеком, к тому же – исключительно ревнивым. Он не любил братьев жены за то, что она была очень к ним привязана. С чувством собственника он разлучил жену с близкими и сделал все, чтобы заставить ее забыть о самом их существовании. Он впадал в ярость, стоило ей хотя бы упомянуть о братьях и о своей жизни в Стейверли. После пятидесятилетнего замужества, которое во многом было счастливым, она и сама отвыкла говорить о своих родственниках.