Текст книги "Вор и любовь"

– У тебя совершенно неправильное отношение к этому, – протестовала миссис Деранж, и Элоэ была с ней согласна. Как часто говорил ее отец: «Нехорошо давать людям возможность к соблазну».

Элоэ подумала, как же так получилось, что незнакомец проходил именно по этому этажу. Она решительно отмела мысль о том, что он намеревался проникнуть внутрь, не взирая на то, была дверь заперта или нет. Он был так настойчив в том, что его толкало исключительно любопытство. Ей хотелось верить ему, ей хотелось думать, что он просто проходил мимо и просто увидел открытую дверь. Но что он делал в отеле? Работает ли он здесь? Увидит ли она его еще раз? Вдруг ей захотелось узнать о нем больше, выяснить, действительно ли он будет искать себе приличную работу. Может быть, он даст о себе знать? Однако она каким-то образом чувствовала, что он ей никогда не напишет, она никогда не узнает, что будет с ним потом. Это все выглядело, как неоконченная история, как книга, которая подошла к концу после первой главы.

Она почувствовала странную угнетенность от этих мыслей. Вскоре на лестнице послышались голоса: это означало, что миссис Деранж и Лью вернулись. Они прошли в гостиную, громко беседуя. Затем Элоэ услышала, как ее позвали.

– Элоэ! Элоэ! Ты здесь?

Она выбежала из спальни в большую гостиную. Лью стояла рядом с камином, прикуривая сигарету.

– У нас новости, Элоэ, – сказала она, как только Элоэ вошла в комнату. – Мама сейчас лопнет от ликования.

– Послушай, Лью, совершенно необязательно разговаривать в такой вульгарной манере, – упрекнула ее миссис Деранж. – Да, у нас новости, Элоэ, и я знаю, что они тебя порадуют так же, как и нас.

Миссис Деранж держала в руках письмо. Элоэ заметила, что оно было написано на тонкой, почти прозрачной бумаге, что указывало на его заграничное происхождение, а на длинном конверте, который миссис Деранж бросила на пол, было наклеено две французские почтовые марки.

– Письмо от герцогини де Ранж-Пуи, – произнесла миссис Деранж многозначительно. – Она пишет, что восхищена, да восхищена тем, что мы прибыли в Европу. Она жаждет увидеть нас и собирается поговорить со своим сыном и предложить ему пригласить нас погостить в замке Шато. Что ты думаешь об этом, Элоэ? Это означает, что она сильно стремится…

– Сильно стремится? – переспросила Элоэ.

– Увидеться с нами, конечно, – ответила миссис Деранж. Она проговорила последнюю фразу очень быстро, и Элоэ знала, что она имела в виду совсем не это.

– Сказать по правде, я начинала немного беспокоиться, потому что герцогиня не ответила на мое последнее письмо, в котором я сообщала ей о нашем отплытии, но сейчас она сообщает, что была в Монте-Карло, а письма туда ей не пересылались.

– Что ж, нам остается только сидеть и ждать приглашения, – сказала Лью. – Тем временем, мама, ты бы лучше отшлифовала свой французский. Тебе же понадобилось три четверти часа, чтобы перевести это письмо.

– Когда я была молодой, я довольно хорошо говорила по-французски, – сказала она. – Но сейчас он у меня запущен. Надеюсь, когда я окажусь во Франции, у меня не будет проблем с языком. – Она вновь посмотрела на письмо. – Герцогиня пишет, что она пришлет еще одно письмо через неделю.

– Не очень-то они торопятся, – улыбнулась Лью. – Они не хотят показывать, что клюнули на удочку. У них есть своя гордость! – проговорила она полушутя.

Миссис Деранж бросила на нее взгляд и неожиданно вскрикнула:

– Есть! У меня есть идея! Почему мы здесь сидим? Зачем мы будем ждать целую неделю приглашения от герцога? Как ты правильно заметила, мой французский запущен. Мы поедем во Францию и там его отшлифуем.

– Мы не можем прибыть до приглашения, – оторопела Лью.

– Я и не говорю о том, чтобы останавливаться в замке Шато. Мы едем в Биарриц. Это всего лишь в двадцати милях. Герцог не сможет отказать нам в приглашении, если мы будем практически у него на пороге. И, кроме того, я всегда хотела побывать в Биаррице.

– Да, черт побери, ты этого хотела, – сказала Лью, заливаясь от смеха и падая в кресло. – Хорошо, мама, твой ход. Я играю во все, даже в преследование «дука-буки».

– Я тебе уже говорила, Лью, не будь такой вульгарной, – раздраженно сказала миссис Деранж. – Элоэ, спустись, пожалуйста, вниз и попроси зарезервировать для нас по телефону номер в самом лучшем отеле Биаррица. И мы, конечно же, полетим туда.

– Я уточню расписание авиарейсов, – сказала Элоэ. Она немного помедлила, взявшись за дверную ручку. – Вы берете меня с собой? – спросила она тихим голосом.

– Конечно, – ответила миссис Деранж, даже не взглянув на нее. – И Жанну. У нас должны быть все удобства.

– И, конечно, герцогиня не будет впечатлена, если не увидит того, как по-царски мы туда въедем, – провозгласила Лью. Она подмигнула Элоэ. – Давай, Элоэ. Поторопись и сделай все, что тебе велели. Мама знает, чего она хочет, и она будет оставаться несчастной до тех пор, пока она не получит этого.

Глава 2

Элоэ захлопнула чемодан и облегченно вздохнула. Все было упаковано. Ее вещей было настолько мало, что сборы не заняли много времени, зато над нарядами миссис Деранж и Лью они с Жанной трудились в поте лица весь вечер накануне. Пришлось посылать за новыми чемоданами и коробками для шляп, чтобы упаковать те многочисленные покупки, сделанные двумя американками за время их пребывания в Лондоне. Когда все было закончено, Элоэ подумала, что если сейчас она услышит хотя бы шорох оберточной бумаги, то закричит.

Итак, с ее вещами тоже было покончено. Сейчас, с легкой усмешкой, она размышляла над тем, как мало требуется времени, чтобы собрать все ее пожитки. Два фунта, иногда три, а то и пять фунтов стерлингов, с тех пор как она стала работать у миссис Деранж, уплывали раз в неделю из ее зарплаты в маленький домик шотландского пастора, стоящий над холмами, поросшими вереском. Она знала, что это значило для ее отца и матери, но при этом у нее ничего не оставалось для себя.

«Моя внешность ничего не значит, – думала она, – главное быть чистой и опрятной». И все же, когда Элоэ переехала в отель «Коларидж», она, к своему прискорбию, стала замечать, что выглядит слишком бедной рядом с Лью Деранж, разодетой в дорогие наряды. Белые воротнички и манжеты, пояс из цветной ленточки, цветок, приколотый на плече, – Элоэ старалась следовать всем советам журналов для женщин, содержащих рекомендации по обновлению старого костюма. Благодаря неустанной заботе и стирке она ухитрялась продлевать срок службы своих чулок так, как, наверное, никто другой. И все же, она испытывала тяжелое чувство оттого, что не может позволить себе ничего лишнего.

А она так много хотела, так много было вещей, соблазнявших ее на прилавках магазинов. Сейчас ее интересовало, что еще может ей понадобиться в Битаррице. Она уже купила себе два ситцевых платья, купальный костюм и несколько пар босоножек. Элоэ была в восторге от своих покупок, пока не увидела многочисленный ворох вещей, которыми Лью пополнила свой гардероб. От многообразия фасонов, расцветок и великолепия тканей, из которых это все было сшито, у Элоэ захватывало дух.

Она старалась не завидовать. «Никто и не собирается смотреть на меня», – говорила она себе с легкой гримасой на лице от таких жалких утешений. Затем она вспомнила, что ждет ее впереди, и ее сердце сильно забилось от волнения.

Планы миссис Деранж поменялись в самый последний момент. Сначала она решила, что они все полетят самолетом в Биарриц, но, когда Элоэ сказала ей, как мало багажа они смогут взять с собой на борт, миссис Деранж продумала иной маршрут их путешествия. В принципе она не отличалась особым умом или сверхсообразительностью, но она была очень решительной женщиной. О таких, как она, говорят «типичная представительница американских женщин-общественниц»; и хотя Элоэ не могла этого знать, она сразу же признала в своей работодательнице черты упрямства и решительности, которые делали ее почти непреодолимой силой, если она уж что-то решила сделать.

Миссис Деранж продумала наилучший и кратчайший путь до Биаррица со всем ее окружением и багажом. Результатом явилось то, что она нашла одного своего американского друга в Лондоне и одолжила у него огромный голубой «кадиллак».

– Лью, я и Жанна полетим самолетом с достаточным количеством багажа, чтобы протянуть с ним два-три дня, – сказала она. – Элоэ поедет в машине с остальным багажом. Единственная проблема – найти где-то шофера. Мои друзья одолжили мне машину, но они хотят, чтобы их водитель оставался в Лондоне и возил их на «бентли», который они только что купили. Ты не знаешь, куда можно обратиться по этому вопросу, Элоэ?

– Я полагаю, вы не хотите, чтобы я повела машину? – спросила она после минутного колебания.

– Но почему, конечно! Это самое прекрасное решение! – воскликнула миссис Деранж. – Не понимаю, почему я об этом раньше не подумала.

Англичанин еще подумал бы, можно ли доверять такой молодой девушке, которую так мало знаешь, вождение такой дорогой машины, да еще через всю Европу; но американские девицы с размахом проделывают подобные вещи, и миссис Деранж даже не задумалась над этим.

Именно Элоэ продумала наиболее легкий и короткий путь, позволяющий добраться до Биаррица за три дня, если, конечно, машину перевезут воздушным путем через Канала. Миссис Деранж согласилась со всеми ее предложениями, и Элоэ, сделав все необходимые приготовления в Автомобильной Ассоциации и получив лицензию на вождение на Континенте, вернулась в отель. Уставшая, но торжествующая, она приступила к упаковке вещей Лью.

Она мало виделась с Лью или миссис Деранж и в эти дни. Не успев совсем недавно прибыть в Лондон и организовать ряд вечеринок и празднеств по случаю их приезда, они сейчас были заняты тем, что по второму кругу проходили все эти вечеринки и празднества, теперь уже прощальные. Между приемами они втискивали примерки. Мальчики-посыльные продолжали прибывать со все новыми и новыми коробками от портних и модисток, и Элоэ с Жанной сдались в неравной борьбе: они стали просто заказывать по телефону новый чемодан всякий раз, как только в их номер доставлялась очередная партия нарядов.

«Автомобиль будет выглядеть так, будто я везу на нем целый дом», – подумала про себя Элоэ и рассмеялась. Мысль о предстоящем путешествии будоражила ее – одна, не стесняемая ни в чем ни Лью, ни ее матерью, на колесах длинного бледно-голубого «кадиллака», от которого она пришла в восторг с первого взгляда! Как была она сейчас благодарна тем длинным часам, проведенным ею за рулем старого отцовского «остина», обветшавшего от езды по сельским дорогам. Элоэ часто повторяла, что тому, кто смог справиться с управлением автомобиля ее отца, который они иронически называли «Пегас», езда на любом другом автомобиле покажется легкой забавой. Сейчас она представляла себе, как мчится по дорогам Франции на машине, послушной даже самому легкому ее прикосновению.

Элоэ отвернулась от окна, и ее взгляд упал на букет цветов, стоящий рядом с ее кроватью – букет луговых лилий, которые, казалось, пропитали всю комнату своим сладким экзотическим ароматом, несмотря на то, что стояли они уже три дня. Их ей принесли ранним утром, сразу же как только позвонили. К цветам была прикреплена карточка, но прежде чем она вскрыла маленький узкий конверт, она уже знала, от кого были эти цветы.

«Спасибо! Дикс».

Она прочитала это послание несколько раз и поймала себя на мысли, что ей хотелось бы, чтобы он написал больше: пытается ли он искать работу; действительно ли он намеревается встать на честный путь?

Ее так раздражало то, что она не может этого узнать, и в то же время она понимала, что он не прислал бы цветы, если бы не собирался сделать то, о чем она его просила. Она испытывала чувство легкой гордости и в то же время счастья от того, что она смогла кому-то помочь. Она сдержала свое обещание и молилась за него каждый вечер, молилась долго и пылко о том, чтобы ему было ниспослано мужество и он смог бы начать все сначала.

Элоэ посмотрела на луговые лилии и протянула руку, чтобы дотронуться до них. С улыбкой на лице она произнесла:

– Я заберу вас с собой.

Элоэ хотела бы оставить ему сообщение на тот случай, если он будет звонить или расспрашивать о ней. Она мало верила в то, что он именно так и поступит; и все же она сказала себе, что вряд ли смогла бы сообщить что-то большее, к тому же она даже не знала, как его зовут.

Она обвела комнату взглядом, затем взяла сумочку и исписанный лист бумаги, лежавший на туалетном столике. Миссис Деранж и Лью отправились на обед, оставив ей целый список дел, которые необходимо сделать перед тем, как они тронутся в путь завтра утром. По этому списку Элоэ должна была послать цветы супругу американского посла и нескольким друзьям семьи Деранж; захватить солнцезащитный крем в магазине на улице Бонд; доставить шляпу в ателье для окончательной переделки; сделать бесчисленные покупки, начиная от губной помады и кончая зонтиками от солнца – все это нужно успеть сделать за несколько часов, пока не закрылись магазины.

Элоэ поспешила по коридору и спустилась вниз на лифте. Она вошла в холл отеля, который в эти полуденные часы был сравнительно пуст. Она автоматически остановилась у стола регистрации, чтобы сообщить, что будет отсутствовать примерно час или около того, но надеется вернуться до шести вечера.

Старший портье в этот момент держал в руках телефонную трубку. Увидев ее, он положил трубку и сказал:

– Я как раз набирал ваш номер, мисс. Вы не знаете, когда вернется мисс Деранж? Этот джентльмен желает ее видеть.

Только сейчас Элоэ увидела мужчину, облокотившегося на угол стойки регистрации. Он был высоким, с квадратными плечами и квадратным подбородком. Одного взгляда для нее было достаточно, чтобы понять, он – американец. Ей понравилось серьезное выражение его лица, когда он произнес:

– Мне необходимо увидеться с мисс Лью Деранж, если это возможно.

– Она вернется сегодня вечером всего на несколько минут, – ответила Элоэ. – И практически сразу же отправится сначала на коктейль, а затем на ужин.

– Я не задержу ее надолго. Я слышал, она завтра уезжает.

– Мисс Деранж едет в Биарриц со своей матерью, – кивнула Элоэ.

– Вот незадача! О! – воскликнул молодой человек. – Но я должен увидеться с ней как-то. Увидеться здесь, мисс… мисс… – Он остановился, не зная, как ее зовут.

– Деранж. Я Элоэ Деранж.

– Это правда? – удивился он. – Послушайте, мисс Деранж. Я хотел бы переговорить с вами, если можно.

С чувством отчаяния при мысли о списке срочных дел, которые ей предстояло еще сделать, Элоэ подумала, что отказать ему не совсем удобно. Они пересекли холл и устроились на диване под широкой нависающей лестницей.

– Каким образом получилось так, что вы носите то же самое имя? – спросил он, как только они сели.

– Я принадлежу к британской ветви этой семьи. Однако я не хочу вас обманывать. Меня наняла миссис Деранж в качестве секретаря и своего рода компаньонки для Лью.

– Тогда вы именно тот человек, который мне нужен, – сказал он убежденно. – Она не… Я имею в виду Лью… Не говорила обо мне? Меня зовут Стив Вестон.

– О! – Элоэ улыбнулась. – Да, она говорила о вас. Она мне сказала, что вы… Вы влюблены в нее.

– Я просто схожу с ума по ней, если это то, что вы имеете в виду. Я надеялся, что мы поженимся, но она выплеснула на меня этот глупый план поездки в Европу.

– Но почему вы здесь?

– Сказать по правде, – он слегка смутился, – я получил недельный отпуск и не знал, как себя занять, поэтому я просто сел на самолет, и вот я здесь. Я не хотел информировать об этом Лью, потому что боялся, что ее мать может об этом узнать. Она дьявол, эта женщина, вы не находите?

– Вы не должны задавать мне подобного рода вопросы о моем работодателе, – засмеялась Элоэ.

– Я мог бы рассказать о ней еще больше, – продолжал Стив мрачно. – Лью меня любит, я знаю это, но ее мать прочит ей фантастическое замужество. Все они одинаковые, эти американские мамаши. Если их дочерям светит, по их мнению, выгодный муж, то они используют все свое влияние. У меня нет шансов. От меня не получишь никакой выгоды, я небогат.

– Я не думаю, что это имело бы какое-то значение, если бы Лью действительно вас любила, – заметила Элоэ.

Молодой человек ударил себя по колену крепко сжатым кулаком.

– Она действительно любит меня! Она меня любит, только не хочет в этом признаваться. Она тоже заражена чванством светского общества. О, я знаю, что ее мать навязала ей эту идею искусной игры на их родовом имени, чтобы сделать из Лью герцогиню или принцессу, или кого там еще, но Лью не будет счастлива с кем бы то ни было, кроме меня. Это я вам говорю, я знаю Лью! Я знаю ее уже много лет – с тех пор, как она была еще ребенком, – и мы всегда были влюблены друг в друга.

– Вы говорили Лью об этом? – поинтересовалась Элоэ.

– Она прекрасно это знает, – ответил Стив Вестон с отчаяньем. – Хотя у меня и не было в последнее время возможности видеть ее часто. Эта старая женщина-дьявол начала меня отшивать сразу же после смерти старика. Я много лет был влюблен в Лью, прежде чем обнаружилось, что она станет такой богатой. Я полюбил ее, когда мы еще детьми ходили в одну и ту же среднюю школу. Тогда я не знал, что она является наследницей, но это не имело бы для меня никакого значения, даже если бы я и не знал об этом. Но вот умирает старый Деранж, и мадам берется за меня. О, я знаю, что она говорила обо мне, Лью мне все рассказала: я – охотник за богатыми невестами; соседский мальчик, не достаточно «классный», чтобы жениться на Лью теперь, когда она стала миллионершей. У меня нет никакого будущего! Я, конечно, признаю, что мне не сравниться со всеми этими «ля-де-та» титулованными особами, из которых Лью может сделать свой лучший выбор в Европе. Но все остальное – просто чушь. Деранж-мать, конечно, умна. Она отдалила меня еще прежде, чем я осознал, что происходит. Но я люблю Лью, и если только мне удастся ее увидеть, я смогу уговорить ее.

– Разве вы не виделись с ней в Америке?

– Не было ни малейшего шанса, – покачал головой Стив. – Старуха преграждала мне путь в дверях. «Мисс Лью нет дома», – отвечал обычно дворецкий, когда я звонил. Я знал, что он лжет, и он знал, что он лжет, но я ничего не мог сделать. Я пытался дозвониться, но эта высокомерная секретарша всегда была на коммутаторе. «Мне очень жаль, Стив, но Лью нет дома», – обычно отвечала она, и я знал, что она наслаждалась, произнося это. Я хотел было написать, но затем подумал: «Какого черта? Все равно Лью не получит этих писем».

– Я думала, что американские девушки такие независимые. Все это звучит для меня, как в романе викторианской эпохи.

– О, я вам излагаю только свою сторону дела. Лью молча со всем соглашалась. Если бы она захотела увидеться со мной, она бы это сделала, но ее мать смогла убедить ее в своей правоте, и они скоропалительно уехали, не сказав мне ни слова. Я стал читать колонки светских новостей в газетах, чтобы получить хоть какую-то информацию о ней, и таким образом я узнал, что миссис Корнелиус Деранж отправилась на корабле в Европу вместе с дочерью. Это был удар, могу вам сказать.

– Надо думать, что так оно и было, – ответила Элоэ сочувственно.

– И вот я здесь.

– Полагаю, вы хотите, чтобы я сообщила Лью о том, что вы здесь.

– Вы это сделаете?

– Думаю, что да, – сдалась Элоэ с легким чувством раскаяния. – Хотя, если миссис Деранж узнает об этом, меня, скорее всего, ждет увольнение.

– Я хочу встретиться с Лью всего лишь на пять минут. Всего лишь пять минут наедине. Я только скажу ей, что все еще люблю ее, и постараюсь убедить ее в том, что она тоже все еще любит меня.

В нем была прямота и искренность, и Элоэ прониклась к нему симпатией.

– Я поговорю с ней, – сказала она. – Лью вернется сюда в шесть, чтобы переодеться к коктейлю, а потом она опять уйдет. Если вы позволите мне сейчас уйти, тогда я смогу вернуться к этому же часу и подождать ее. Где вас найти?

– Я буду здесь, внизу. Вы мне скажите только одно слово, и я отправлюсь куда угодно, в подвал или на чердак, лишь бы мы с Лью смогли побыть несколько минут наедине.

– Я сделаю все, что смогу, – пообещала Элоэ. – Но сейчас, пожалуйста, я должна идти. Еще так много надо сделать. Вы же знаете, мы завтра уезжаем.

Они встали, и Стив протянул ей руку.

– Спасибо вам, – сказал он. – Я считаю, что вы настоящий товарищ.

Элоэ улыбнулась ему в ответ, но вместе с тем она испытывала легкую тревогу, пока шла к выходу. В какой-то степени она могла понять миссис Деранж, не желавшую, чтобы Лью бросалась в объятия неизвестного молодого американского парня без перспектив и, возможно, даже без прибыльной работы. Лью была очень богатой молодой женщиной; кроме того, она была необычайно хорошенькой. В то же время Элоэ шокировало намерение миссис Деранж выдать Лью замуж за незнакомого французского герцога. Браки по расчету, возможно, хороши для французов – они к ним привыкли – но для американской или английской девушки, познавшей свободу и воспитанной на идеалах любви, которая должна лежать в основе брака, такая идея должна была вызывать почти отвращение.

«Я никогда не выйду замуж до тех пор, пока не полюблю кого-нибудь всем своим сердцем», – пообещала Элоэ сама себе.

Она выполнила все поручения и покупки, обозначенные в списке миссис Деранж; и только когда она направилась в сторону «Клариджа», она заметила, что уже без четверти шесть. Только тогда, в первый раз, она засомневалась в правильности своих действий, выступая в качестве посредника между Лью и Стивом. Разве не должна она быть преданной своему работодателю? Разве не будет самым верным шагом пойти сейчас к миссис Деранж и рассказать ей о том, что Стив здесь?

Однако ее не покидало чувство, что такие действия были бы предательством по отношению к Стиву, который доверился ей, может быть, в какой-то степени, предательством ее дружбы с Лью. Как часто упрекал ее отец за то, что она действует импульсивно, и все же чувства ей подсказывали, что она поступает правильно, помогая Стиву и Лью быть вместе, во имя дружбы или любви, но только не во имя того, чтобы Лью пересекла Европу, чтобы встретиться с каким-то непонятным герцогом, который интересовался ею лишь потому, что она была богата.

Она поднялась на лифте и поспешила к двери номера. Лью пока не пришла. Жанна разложила ее платье для коктейля вместе с маленькой шляпкой, украшенной драгоценными камнями. Здесь же лежали туфли, сумочка и перчатки; все это сочеталось с платьем насыщенно-голубого цвета. Кроме этого, Элоэ знала, что были приготовлены ожерелье и браслет из сапфиров, ожидавшие своей очереди в ящике под замком, которые будут выгодно подчеркивать бархатистую, как у магнолии, кожу Лью и оттенять голубизну ее глаз как никогда.

Не успела Элоэ положить свои покупки на туалетный столик, как дверь распахнулась и в комнату вбежала Лью.

– О, а вот и ты, Элоэ, – рассмеялась она. – Я так хорошо провела время, и я не понимаю, почему маме надо увозить меня отсюда теперь, когда мне так весело.

Элоэ быстро пересекла комнату и захлопнула дверь, которую Лью оставила открытой.

– Послушай! Там, внизу, тебя ждет один человек.

– Я не могу сейчас ни с кем встречаться, ты это знаешь. Мы должны быть на вечере в половине седьмого.

– Ты не спросила меня, кто это.

– Хорошо, кто это? – поинтересовалась Лью.

– Некто, кто тебя очень хочет видеть. Некто, кто проделал длинный путь через Атлантический океан только для того, чтобы сказать тебе всего два слова.

– Не… Не Стив? – пораженная Лью начала заикаться.

– Да, Стив. Он ждет внизу, в холле. Он умолял меня сообщить, что он здесь. Он хочет встретиться с тобой всего на пять минут.

Лью долго оставалась в одной позе, уставившись на Элоэ. Затем она отвела глаза и посмотрела на себя в зеркало. Ее лицо побледнело, улыбка исчезла с губ. Она сидела и смотрела на свое отображение, пока Элоэ ждала, но когда она наконец заговорила, голос ее был резким.

– Нет! – сказала она. – Нет! Я не хочу его видеть.

– Но, Лью! – воскликнула Элоэ. – Он проделал такой путь из Америки. Он не послал телеграмму и не позвонил, потому что боялся твоей матери.

– Какой смысл мне с ним встречаться? – спросила Лью. – Он будет спорить со мной и уговаривать выйти за него замуж. Я не хочу выходить за него замуж – ни при каких обстоятельствах. Ни за что, если до этого дойдет. Я сейчас весело живу. Стив слишком серьезен. Я уже забыла его, или почти забыла, во всяком случае. Если я увижу его, все начнется сначала. Какой смысл?

Элоэ была поражена и на какой-то момент не могла найти ответа. Лью сняла бриллиантовый браслет и швырнула его в ящик туалетного столика.

– Спустись вниз и скажи ему, чтобы он возвращался обратно в Нью-Йорк. Я не просила его приезжать сюда, и я не хочу его видеть. Мне нечего больше сказать.

– Но это жестоко, – медленно проговорила Элоэ, у которой перед глазами стояло печальное лицо Стива.

– Нас всех рано или поздно жизнь ставит перед фактом, – сказала она и стала решительно раздеваться.

Элоэ поняла, что больше не может ничего говорить. Она вышла из комнаты и спустилась вниз на лифте.

Стив ждал, сидя в дальнем углу холла, предназначенном для служащих. Его лицо озарилось улыбкой при приближении Элоэ, и он с нетерпением вскочил на ноги.

– Мне очень жаль, – сказала Элоэ. Ей не пришлось продолжать дальше.

– Она не хочет меня видеть? – спросил он. Элоэ отрицательно покачала головой.

– Этого я как раз и боялся. Лживые измышления этой старой дамы достигли своей цели.

Он распрямил плечи, но лицо его неожиданно стало очень молодым и незащищенным.

– Что вы будете делать? – поинтересовалась она.

– Поеду домой. Надеюсь, в один прекрасный день Лью одумается.

– А если нет?

– Тогда, наверное, одумаюсь я, – усмехнулся Стив. Он протянул ей руку. – Вы – молодец. Спасибо.

– Я старалась, как могла, – печально ответила Элоэ.

– Я вам верю. Если вы когда-нибудь будете в Нью-Йорке, я постараюсь отблагодарить вас тем же.

Он пожал ей руку и покинул отель с таким видом, будто не мог больше там находиться из страха проявить свои подлинные чувства.

Элоэ смотрела ему вслед с легкой болью в сердце. «Он положительный молодой человек, – подумала она. – Жизнь с ним протекала бы легко и без каких-либо осложнений; не было бы никаких сердечных неприятностей, проблем и беспокойства».

Она подумала, смог бы такой человек, как Стив Вестон, предоставить работу кому-нибудь типа Дикса, дать человеку шанс в жизни. Смог бы он понять, что значит получить руку помощи после того, как от тебя все отвернулись?

Элоэ слегка вздрогнула. Как смехотворно с ее стороны думать о таких вещах! Стив сейчас возвращался в Нью-Йорк, а Дикс затерялся где-то в Лондоне, где она никогда не сможет его найти.

Торжественно она поднялась по лестнице и, войдя в номер, осталась в гостиной, прибирая и освобождая от окурков пепельницы до тех пор, пока Лью не вышла из своей спальни, переодетая к вечеру. Она избегала взгляда Элоэ.

– Мама готова? – спросила она.

– Пойду узнаю, – покорно ответила Элоэ.

Она постучалась в дверь комнаты миссис Деранж и вошла. Та была готова на выход: на ней было платье из черного кружева, скрадывавшее довольно расплывшиеся формы ее перезрелого тела.

– Лью готова? – спросила она.

– Я пришла задать вам тот же самый вопрос, – улыбнулась Элоэ.

– Мы не должны опаздывать, я думаю, что там будут присутствовать молодые члены королевской семьи.

Она поспешно вышла из комнаты в гостиную. Лью стояла, уставившись в окно, ее лицо абсолютно ничего не выражало.

– Дай-ка я на тебя посмотрю, – сказала миссис Деранж. – Ну что ж, ты выглядишь мило, но только почему ты не приколола брошь, соответствующую ожерелью? Я бы приколола ее на поясе. Я заметила, что именно так носят свои украшения одна или две молодые девушки из нашего отеля.

– Хорошо, – безразлично ответила Лью.

– И поторопись, – крикнула миссис Деранж вдогонку Лью, выходившей из комнаты.

– Я тороплюсь, – бесстрастно ответила Лью.

Но секунду спустя она позвала Элоэ.

– Элоэ, сюда! Помоги мне найти эту брошь.

Элоэ вошла в спальню Лью.

– В последний раз я положила ее в этот ящик, – сказала Лью. – Я уверена в этом. Я помню, что послала с Жанной ожерелье и браслет вниз на хранение в сейф, а когда она ушла, я обнаружила, что забыла про брошь. Она осталась приколотой к платью, и я положила ее в дальний угол ящика. Теперь ее там нет.

– О, я уверена, ты ошибаешься. Давай я посмотрю.

Она поискала среди баночек с кремом для лица, коробочек с пудрой, гребенок и салфеток для лица. Броши не было и в помине.

– Когда ты ее в последний раз надевала? – спросила миссис Деранж, стоя в дверях.

– Разве ты не помнишь, это было в тот день, когда мы устраивали собственный вечер внизу. На мне были эти сапфиры за обедом, и я спросила тебя: «Надеть мне их сегодня вечером?» А ты ответила: «Нет, мне не нравится, как они сочетаются с тем коричневым платьем». Поэтому я надела бриллиантовую брошь и браслет.

– Да, я помню, – ответила миссис Деранж. – Так, дай-ка подумать. Это, должно быть, был прошлый понедельник.

Элоэ от неожиданности резко замерла. Именно в понедельник вечером она застала его в комнате! Теперь она вспомнила, как он разворачивался от туалетного столика с миниатюрой в руках. Успел ли он залезть в ящик? Нашел ли он там брошь, и была ли она уже у него в кармане?

Она почувствовала, как все ее тело содрогнулось от отвращения при этой мысли. Она ему поверила, она доверилась ему! Невозможно было представить, что все то время, пока он был таким правдоподобным, брошь находилась у него в кармане!

– О, мы не можем больше ждать, – резко сказала миссис Деранж. – Пусть Элоэ хорошенько поищет, пока мы будем отсутствовать. Да, и если мы тебя больше не увидим сегодня вечером, ты все приготовила к завтрашнему утру, не правда ли?

– Да, все. Спасибо, миссис Деранж… мои билеты, паспорт…

– Ну что ж, увидимся в Биарицце. Ты, конечно, звони, если тебя что-нибудь задержит, но постарайся добраться как можно скорее. Лью и я не хотим долго оставаться без основного гардероба.

– Конечно, нет, – согласилась Элоэ.

– Тогда, спокойной ночи, и хорошенько поищи эту брошь.

– Я везде посмотрю, – пообещала Элоэ.

– Спокойной ночи, Элоэ. – Лью по-прежнему избегала ее взгляда, Элоэ это заметила. В какой-то степени Лью и Стив волновали ее сейчас немного меньше, чем несколько минут назад. Она думала о том, как Дикс смотрел ей прямо в глаза, как она поверила ему и как усердно она молилась за него все эти дни. А он все это время был вором! Самым обыкновенным, заурядным, изворотливым вором!

Механически Элоэ осмотрела все ящики, открывая различные коробочки и принадлежности, которых у Лью был целый рой. Но все это было сродни самообману. Элоэ не нашла ничего. В определенной степени она и не надеялась что-либо найти. Единственное, что ее сейчас целиком поглотило, так это чувство отчаяния оттого, что ее оказалось так легко обмануть. Она вообразила себя такой умной, что смогла изменить и наставить его на путь истинный всего лишь при помощи нескольких слов и влияния собственной личности.