Текст книги "Двойное убийство"

Барбара Тейлор Маккафферти, Беверли Тейлор Херальд
Двойное убийство

Глава первая
Берт

Строго говоря, ничего особенного в случившемся не было. И позднее я пыталась втолковать это полиции. Когда у вас есть сестра-близнец, такого рода происшествия – дело обычное. Какой-нибудь тип, которого вы сроду в глаза не видели, вдруг подходит и принимается болтать, будто вы с ним старые друзья.

И как прикажете поступать в таких случаях? Ну, если вы с сестрой близняшки – улыбнетесь и будете держаться как можно приветливее. Причем сразу и ни секунды не колеблясь.

Знаю-знаю, всех особей женского пола не раз предостерегали: ни в коем случае нельзя разговаривать с незнакомцами на улице. И меня предупреждали. И сестру мою Нэн тоже. Помнится, однажды, когда мы учились в выпускном классе, наша матушка с каким-то мрачным удовлетворением ткнула пальцем в красующийся на журнальном стеллаже очередной выпуск «Криминального вестника» в живописно окровавленной обложке и принялась делиться житейской мудростью; мы же с благоговейным ужасом внимали ее поучениям. По мере того как наши совершенно одинаковые глаза расширялись, мама повествовала все увлеченнее. «Ты все поняла, Нэн? – резюмировала она наконец. – А ты, Берт?»

Да-да, совершенно верно – Нэн и Берт. Матушка назвала нас в честь той самой парочки из телесериала «Близнецы Боббси». Правда, там фигурировали мальчик и девочка, но мама не могла позволить, чтобы подобный пустяк помешал реализации ее замысла. Так что когда вместо запланированного разнополого потомства родились две девочки, матушка не мудрствуя лукаво удлинила одно из выбранных имен – из Берта сделала Бертрис.

И тут же все стали называть меня Берт – для краткости. И то слава богу.

Помнится, я лишь однажды пожаловалась маме по поводу своего имени – это было лет в тринадцать, когда меня вообще раздражало все на свете. В ответ мама невозмутимо напомнила, что могла бы окрестить меня в честь девчушки из младшей парочки близнецов Боббси – Пипины.

Что-что, а убеждать матушка всегда умела.

Как и с этим самым «Криминальным вестником», о котором я упоминала. К тому времени, когда мама закончила просвещать нас, мы с Нэн уже не сомневались, что та дамочка на обложке счастливо избежала бы всех этих красочно изображенных ужасов, воздержись она от разговоров с незнакомым мужчиной.

В общем-то надо отдать маме должное – она была права. Но хотя я вовсе не любительница завязывать беседу с кем попало на улице, к несчастью, в то же время отлично знаю, что моя сестрица Нэн способна выйти из себя, если вдруг я ненароком отошью какого-нибудь ее кавалера, которого она, выражаясь ее словами, окучивала несколько месяцев кряду.

Вот почему я давным-давно решила для себя, что у меня куда меньше шансов столкнуться с потенциальным кровожадным маньяком из «Криминального вестника», нежели случайно повстречать потенциального суженого Нэн.

А еще я давно решила, что лучше уж иметъ дело с кровожадным маньяком, чем с моей сестрицей, когда она не в духе.

Обо всем этом я так долго рассказываю, чтобы вы поняли, почему в тот ясный, солнечный четверг октября, когда совершенно незнакомый мужчина в сером пальто подошел ко мне, едва я выбралась из офисного здания «Ситизенс-Плаза», я попросту остановилась и заговорила с ним.

Никакого страха я не испытывала.

– Эй, привет! – бросил он.

У перекрестка, дожидаясь зеленого сигнала, толпился народ, взгляд мой был прикован к светофору, так что я даже не сразу сообразила, кто говорит.

– Знаешь, я так рад тебя видеть. – Тут я поняла, что голос принадлежит стоящему рядом бородатому незнакомцу, который взирал на меня такими пронзительно голубыми глазами, что Пол Ньюмен помер бы от зависти.

Прежде чем отозваться, я окинула говорившего долгим, пристальным взглядом. Во-первых, дабы удостовериться, что действительно его не знаю.

Так оно и было – не знала.

А во-вторых, дабы получше запомнить и потом описать его Нэн. Вот насколько я была убеждена, что меня перепутали с сестрой.

В тот вечер мы с Нэн собирались поужинать у нее дома. Если, конечно, называть ужином то, что мы собирались съесть. Торчать у плиты ни одна из нас не желала, а посему было решено, что по пути я заскочу в «Макдоналдс». Я отлично понимала, что, если не сумею представить Нэн детального описания этого Как-Вас-Тама, ей ничего не стоит подмешать в мою колу летальную дозу чего-нибудь этакого.

Так вот, пялилась я на него, значит, пытаясь сообразить, на кого из кинозвезд он похож, однако помимо упомянутых прекрасных глаз, голубее, чем у Пола Ньюмена, на ум никто не шел. И это меня удручало. Потому как Нэн – из тех людей, кто проводит слишком много времени в кинотеатре или перед экраном телевизора. И всех встреченных на своем жизненном пути она неизменно оценивает на предмет сходства с теми или иными актерами и актрисами. Нет, серьезно! Послушать Нэн – так весь мир состоит из двойников кинозвезд.

Не в силах сообразить, кого из актеров напоминает этот парень, я постаралась четко зафиксировать в мозгу его светлый образ. Так-с, дайте сосредоточиться… Росту в нем было шесть футов два дюйма, темно-каштановые волосы, широкоплечий… ну да, и все те же упомянутые выше голубые-преголубые глаза. Загорелый, с аккуратной бородкой и сеточкой морщин вокруг глаз. А это значит, что ему с равным успехом могло быть лет двадцать пять и он плохо переносил солнце – или же сорок, и при этом он каким-то образом умудрился сохранить прекрасную физическую форму. Впрочем, незнакомец тянул на любой возраст между двадцатью пятью и сорока. С этой его бородкой, закрывающей часть лица, трудно было сказать точнее.

Помимо серого пальто, на мужчине были серые фланелевые брюки, голубая – под цвет глаз – рубашка, пиджак цвета морской волны и красный галстук с диагональными полосками в тон пиджаку.

Судя по первому впечатлению – вылитый банкир.

Причем банкир, который с легкостью мог бы войти в мой персональный список «Десять самых красивых мужчин, с которыми я никогда не встречалась»:

Списочек этот, между прочим, возглавляет Мэл Гибсон.

– О-о, – неуверенно протянула я. – Привет.

– Знаешь, я ведь надеялся, что мы когда-нибудь встретимся, – проникновенно продолжал бородатый.

Поморгав, я вымучила улыбку.

Ну ясное дело, красавчик перепутал меня с Нэн. Никаких сомнений! Потому что мне он даже отдаленно не знаком. А уж попади он когда-либо в поле моего зрения, я бы его не забыла.

Точно так же, как не забыла бы Мэла Гибсона.

Не спеши я тогда, скорее всего сообщила бы красавчику, что он попросту обознался. Что у меня есть сестричка-близняшка, которая, как ни странно, чертовски на меня похожа.

Однако по опыту я знала, какой оборот обычно принимает подобная беседа. Стоило произнести слово «близнецы», как человек начинал вглядываться в мое лицо, изучая его, как некую диковинку, обнаруженную под микроскопом. Мало того что вторгались в мое жизненное пространство, так еще принимались с леденящими душу подробностями излагать, в чем именно – по их мнению – мы с Нэн различаемся.

Уж поверьте на слово, это не самое большое удовольствие – обсуждать свои родинки, веснушки и прыщи с совершенно посторонним человеком.

А вдобавок это отнимает время. Я уже говорила, что то был мой обеденный перерыв? И что, по словам одной дамочки из нашей конторы, торговый центр «Галерея» аккурат утром того самого дня поместил перед входом во все секции маленькие таблички, сулившие скидку в 30 процентов с любой ярлычной цены? Мне не терпелось принять участие в шоппинг-лихорадке, а посему мой ответ незнакомцу был предельно кратким:

– Серьезно?

По-моему, очень удачно и ни к чему не обязывает.

Судя по реакции парня, можно было подумать, что я грохнулась в обморок прямо у его ног. Он одарил меня улыбкой, в которой сквозила убежденность в собственной неотразимости, и, придвигаясь поближе, заявил:

– Знаешь, на мой взгляд, с каждой нашей встречей ты становишься все красивее.

На сей раз я даже не заморгала. Мы с Нэн не красавицы. Нет, мы очень неплохо выглядим для женщин, которым через десять месяцев сравняется сорок годков, но красивыми – будем говоршъ прямо – никогда не были. Каштановые волосы до плеч у обеих кудрявы от природы, так что вечно непокорны. Карие глаза, возможно, лучшая из наших черт, но обе мы страдаем близорукостью, и в дни, когда по той или иной причине не можем носить контактные линзы, наша так называемая лучшая черта скрыта за толстенными стеклами окуляров. И кроме того, хотя нас можно счесть стройными, с тем же успехом можно назвать и костлявыми. Наши локотки следовало бы зарегистрировать в полицейском участке как холодное оружие.

При всем том мне, однако, совсем не хотелось уверять привлекательного мужчину, что я страшна как смертный грех, так что я коротко бросила: «Спасибо» – и улыбнулась ему. Надеюсь, понимающе.

Мне было хорошо известно, что все потенциальные кавалеры Нэн именно такие. Не только чертовски смазливы, но и чертовски сладкоречивы.

– В тот вечер, когда мы познакомились, ты меня прямо-таки околдовала, – продолжал разливаться соловьем Красавчик. – Я просто не в силах выбросить тебя из головы. Как будто…

Тут загорелся зеленый свет и толпа вокруг нас двинулась вперед. Я бы с радостью последовала ее примеру, но сочла невежливым отчалить в тот момент, когда воздыхатель Нэн находился на середине комплимента.

Но он, похоже, все равно решил, что я склонна к грубости, потому что ухватил меня за локоток. В общем-то он не так уж мешал мне уйти, но опять-таки – не могла же я игнорировать его руку на своем локте.

– …куда бы я ни пошел, всюду мерещится твое лицо.

В данный момент на этом самом лице ему бы померещился и глубочайший скепсис. Но плейбой и это учел, ибо поспешно добавил:

– Слушай, ты, наверное, считаешь, что я заливаю это каждой встречной женщине, но я ведь правду говорю. Вот уже несколько недель только о тебе и думаю.

Я стояла и боролась с искушением вырваться. Терпеть не могу, когда за меня цепляются. Мой бывший муж Джейк имел обыкновение стискивать мой локоток всякий раз, когда хотел что-либо сказать. Вставал прямо передо мной, клещом вцеплялся в руку и принимался зудеть. Должно быть, таким манером он убеждал себя, что безраздельно владеет моим вниманием.

А меня он таким манером убеждал – в очередной раз – в своей несносности.

Теперь же, дабы сдержаться, и резко не вырвать руку, мне пришлось напомнить себе, что сейчас-то я не я. Сейчас я – Нэн. А уж Нэн наверняка бы позволила ему подержаться за локоток. А еще наверняка захотела бы, чтобы я выяснила, где она познакомилась с этим типом.

Посему я откашлялась и произнесла:

– Несколько недель? Ты думаешь обо мне уже несколько недель?

Я рассчитывала, что Красавчик поймет намек и слегка уточнит свое заявление. А еще надеялась, что он отпустит мою руку.

Увы, мои чаяния не оправдались.

– Несколько недель, – повторил он. – Честно говоря, я уже давно пытаюсь набраться смелости и позвонить тебе.

«Набраться смелости»? Хотя ничего удивительного. Эффект от знакомства с Нэн, как правило, именно таков. Лично мне следует радоваться, если привлекательный мужчина запомнит, как меня зовут. А Нэн заставляет их дрожать от страха.

Конечно, способность моей сестры притягивать мужчин как магнит каким-то образом связана с ее профессией. Нэн работает дневным ди-джеем на радио «Кантри Кентукки – Индиана», музыкальной станции в Луисвиле. Все поголовно – как мужчины, так и женщины – приходят в восторг, когда впервые узнают, как Нэн зарабатывает на жизнь.

Пожалуй, и меня это тоже впечатляет. В Луисвиле Нэн – что называется, местная достопримечательность.

Я же, с другой стороны, – что называется местное пустое место, извините за каламбур. Интересной работы, которая могла бы произвести впечатление, у меня нет и в помине: после развода прозябаю в конторе, поставляющей в офисы временных служащих, и терзаюсь сомнениями, кем же мне стать.

Видимо, в данный момент я решила стать стервой. И боролась с иным искушением – спросить Красавчика: «Говоришь, не звонил несколько недель, потому что боялся? Значит, хочешь сказать, что я такая страшная? Ну спасибо, польстил, милый!»

Однако я была совершенно уверена, что Нэн никогда не позволила бы себе такой грубости со столь неотразимым типом. Напротив, к этому времени она бы уже вовсю хлопала перед ним ресницами. Так что я попробовала сделать то же самое.

Вероятно, со стороны это выглядело так, будто у меня выскочила контактная линза и я судорожно пытаюсь вернуть ее на место.

Ухмылка Красавчика сделалась еще шире.

– Ты просто классно выглядишь в этом костюмчике. Цвет морской волны тебе к лицу. Учти на будущее!

Костюм, согласна, очень мил, чистая шерсть, от Лиз Клэйборн, но, честное слово, вряд ли заслуживает бурной овации. И вообще, у этого типа привычка, что ли, такая – приставать на улицах к женщинам и советовать им, как одеваться? Я невольно задумалась, каких успехов можно добиться при таком подходе.

– Спасибо, – повторила я, делая шаг с тротуара на мостовую.

Красавчик покрепче стиснул мою руку.

– Ну так как? Может, сходим куда-нибудь на днях?

Боже милостивый, а он времени даром не теряет, верно? Но прежде чем ответить, я должна была подумать. Когда мы с Нэн учились в старших классах и начали бегать на свидания с мальчиками, то четко обговорили, что каждая из нас имеет право делать, выдавая себя за другую. И решили: выступая в роли Нэн, я могу флиртовать напропалую, могу дать кавалеру свой номер телефона и бесстыдно поощрять его мне позвонить. Однако именно здесь мы с Нэн проводили границу.

Выступая как Нэн, я не могла договариваться о свидании.

Не имела права – с того самого раза, когда в девятом классе, играя роль Нэн, согласилась прогуляться с Лестером Джеффрисом. Это и впрямь было ошибкой. Я-то думала, что Нэн изменялась в лице при виде Лестера потому, что была от него без ума.

А оказалось, ее просто от него тошнило.

Теперь же, глядя в умопомрачительно голубые глаза Красавчика, я была почти уверена, что Нэн упала бы на колени и возблагодарила мудрого Господа За то, что этот молодой человек соблаговолил назначить ей свидание, но… кто знает? Оставался шанс, правда слабый, что этот тип – из породы лестеров джеффрисов, только умело замаскированный.

Так что я промямлила:

– Лучше позвони как-нибудь, тогда мы все обсудим. О'кей?

С этими словами я повернулась, чтобы одарить Красавчика милой улыбкой, но, как ни странно, он уже на меня не смотрел, а неотрывно уставился на противоположную сторону улицы. Тут снова сменился сигнал светофора, и там, напротив, в ожидании зеленого света собралась небольшая толпа – точно такая же, как и вокруг нас.

Взгляд Красавчика, устремленный прямо через дорогу, был столь пристальным, будто он углядел там кого-нибудь еще из знакомых. Я проследила за его взглядом, но не поняла, на кого он смотрит. Если он вправду на кого-то смотрел.

Тогда я сама внимательно просканировала пешеходов на той стороне улицы, но тщетно. Очевидно, тот, кто привлек внимание Красавчика, успел смешаться с толпой. Или же такового и в помине не было.

Голубые глаза ловеласа вновь сосредоточились на мне.

– Ладно, заметано, сегодня вечерком позвоню, – бросил он.

Загорелся зеленый свет, и на сей раз, когда я двинулась через дорогу вместе с остальными пешеходами, Красавчик выпустил мою руку и зашагал рядом.

– Слушай, ты случайно не в «Галерею»? Я вообще-то сам туда иду, так что, если не возражаешь, составлю тебе компанию…

Как ни странно, но даже теперь – после всего случившегося – именно этот фрагмент нашей встречи отчетливо стоит у меня перед глазами.

Наверное, потому, что в ту минуту я запросто могла согласиться и отправиться с ним в «Галерею». В конце концов, я ведь именно туда держала путь. Более того, перспектива провести еще несколько мгновений с таким симпатичным джентльменом определенно манила.

Я уже открыла рот, искренне намереваясь сказать: «Отлично», но тут вдруг передумала. Тому были причины. Торговый центр «Галерея» находился в нескольких кварталах – иначе говоря, в добрых десяти минутах ходьбы от того места, где мы топтались. И меня вдруг осенило, что я по-прежнему не знаю имени этого человека. До сих пор мне удавалось играть роль Нэн, но ведь рано или поздно я бы неизбежно засыпалась. Стоило Красавчику заговорить о чем-нибудь конкретном, например предаться воспоминаниям о том вечере, когда они с Нэн познакомились, – и моя песенка была бы спета.

Да-да, точно помню, что именно так я и подумала. Моя песенка была бы спета.

Чем больше времени я находилась с этим парнем, тем больше у него было шансов обнаружить, что я понятия не имею, кто он такой. Случись подобное несчастье, я бы загубила на корню роман Нэн с таким обаяшкой – и уж сестрица до конца жизни не простила бы мне этот промах.

Все это молнией пронеслось у меня в голове как раз в тот момент, когда мы с Красавчиком проходили мимо аптеки. Я резко остановилась.

– Нет, – соврала я. – Мне сюда. Надо… э-э… лекарство купить. Для подруги.

Красавчик тоже притормозил, заметно разочарованный.

– А-а, – протянул он. – Ну что ж…

За цитату ручаюсь. Именно так: «Ну что ж…» И я понятия не имела, что он этим хотел сказать.

Однако после этого «ну что ж…» Красавчик сделал то, чего мой бывший муж Джейк не сделал ни разу за все девятнадцать лет нашего брака. Он распахнул передо мной дверь в аптеку. Более того, придержал ее!

У меня отвисла челюсть.

Затем Красавчик одарил меня теплой улыбкой н нежным взглядом голубых глаз.

– Вечером обязательно позвоню, – со значением произнес он.

Кивнув, я довольно криво улыбнулась в ответ, и в груди вдруг шевельнулось чувство, которое я в последнее время старательно гнала от себя.

Зависть к родной сестре.

Да и как я могла ей не завидовать? С радостью бы поверила, что у меня все обстоит так же чудесно, как у Нэн, но если бы подумала такое всерьез – значит, точно рехнулась.

В отличие от меня Нэн стоило моргнуть, как мужчина оказывался у ее ног. А теперь она, судя по всему, пополнила свою обширную коллекцию еще одним экземпляром, причем с глазами Пола Ньюмена.

Я же могла сосчитать на пальцах одной руки количество свиданий, которые у меня были после развода.

Всю свою жизнь Нэн тратила деньги только на себя, так что на сегодняшний день она владела очень славным кирпичным коттеджем на две семьи на бульваре Наполеона. Я же едва сводила концы с концами на жалованье втрое меньшее того, что прежде Джейк приносил домой, и вдобавок была вынуждена продать Джейку свою половину дома, в котором прожила восемнадцать лет – с того дня, когда родился наш первенец. Просто не могла себе позволить такие апартаменты.

Я понимала, что должна радоваться предложению Нэн поселиться в ее коттедже, причем за весьма скромную ренту. Мое жилище представляло собой двухэтажную квартирку с камином в гостиной и современной кухней – точная копия обиталища Нэн. У меня был отдельный вход с улицы и все основания считать это удачной сделкой.

Тем не менее каждый раз, выписывая Нэн чек, я невольно морщилась.

Ведь моей домовладелицей была женщина моложе меня на десять минут.

Надо признать, я не лучшим образом использовала те десять минут.

В свои тридцать девять лет Нэн сделала отличную карьеру, жизнь ее была полной и насыщенной. Я же, в те же самые тридцать девять лет плюс целых десять минут, располагала паршивой работенкой, а моя жизнь… при том что сын мой, Брайан, учился в Университете Индианы, а дочь Элли – в Университете Кентукки… в общем, жизнь все больше теряла для меня смысл.

И вот сейчас, когда Красавчик продолжал лучезарно улыбаться, я все свои усилия направила на то, чтобы удержать собственную улыбку на месте.

– В общем, позвоню, – мягко повторил он.

Я лишь молча смотрела на него. «Если бы!» – невольно подумалось мне.

Будь я на самом деле Нэн – наверняка выдала бы что-нибудь необычайно остроумное; но, будучи самой собой, только тускло улыбнулась и побрела в аптеку.

Красавчик напоследок сжал мой локоток – и я проследовала мимо него. Он закрыл за мной дверь, помахал на прощание и зашагал в направлении «Галереи».

Я помахала в ответ, а затем, чувствуя себя законченной идиоткой, потопталась в этой проклятой аптеке еще пять минут – чтобы он наверняка скрылся из виду.

После чего отправилась в «Галерею». Одна. И потратила там кучу денег на совершенно ненужные вещи – в попытке поднять себе настроение.

Увы, не сработало.

Но все равно день я провела гораздо лучше, чем Красавчик.