Текст книги "Южная баллада"

Как он посмел предложить ей деньги? Она никуда не уедет. Ей нужно убежище. Благодаря госпоже аль-Харум Элла постепенно приходила в себя после жестокого удара судьбы. Алия верила в ее талант. Элла докажет, на что она способна, в память о женщине, которая помогла ей.

И никакой внук-мятежник не заставит ее уехать отсюда.

Сняв платье, Элла бросила его на кровать. Незачем было для него наряжаться. Она надела джинсы и просторную рубашку. На ходу завязывая волосы в хвост, Элла отправилась в студию. Стеклянная ваза, которую она изготовила вчера, все еще остывала в печи. Элле не терпелось узнать, окажется ли ваза такой красивой, как она задумывала. Главное, чтобы изделие было безупречным, без трещин от неравномерного остывания, ибо пришлось смешивать различные типы стекла. Остается надеяться на лучшее. Работа со стеклом требует терпения.

Взяв этюдник, Элла уселась у окна. Если ваза удастся, можно выполнить по этой технологии целую серию изделий. Она уставилась на белый лист. Перед ее глазами возник не образ будущего изделия, а лицо Халида аль-Харума. Какой контраст – красавец с ужасным шрамом. Его бабушка никогда об этом не упоминала. Она делилась с Эллой своим беспокойством по поводу того, что внуки никак не найдут счастье, вспоминала их детство.

Когда случился пожар? Халид мог погибнуть. Не следует интересоваться им, поскольку он пытается выставить ее на улицу. Но все же это ужасная трагедия. Она взглянула на пару небольших шрамов на руках и пальцах, оставшихся от детских травм. Огонь опасен и разрушителен для нежной человеческой кожи. Каждый ожог, даже очень маленький, болит ужасно. Элла содрогнулась, представив, что большая часть ее тела обгорела.

Шрамы Халида не были красными, значит, ожоги давние. Но с его деньгами он мог прибегнуть к услугам пластических хирургов.

Элла вскочила и принялась мерить шагами студию. Ей следовало сосредоточиться на разработке эскизов. Пора создать коллекцию, которую возьмут на выставку, а затем продадут по высокой цене. Госпожа аль-Харум обещала поговорить с владельцем галереи, но, вероятно, не стала торопиться с этим. Стоит ли предлагать произведения искусства, которые будут закончены через несколько лет?

– Что же делать? Плохо, если он попытается выкинуть меня отсюда. Мне в самом деле некуда идти, нет шансов попасть с работами на выставку, если кто-нибудь не поручится за меня, – вслух рассуждала она.

Главное – не сдаваться. До тех пор пока ее – брыкающуюся и орущую – не выволокут из студии, она будет работать над коллекцией.

День тянулся бесконечно. Всякий раз, думая о Халиде аль-Харуме, Элла приказывала себе сосредоточиться на эскизах ваз из синего и красного стекла. Ей удавалось поработать некоторое время, затем вдохновение исчезало, и она снова принималась размышлять о Халиде.

Элла решила не выходить на пляж. Обычно прогулки освежали ей голову, но сегодня ей меньше всего хотелось снова встретиться с Халидом.

Она какое-то время провела на террасе, стараясь успокоиться. Чем активнее она отгоняла от себя образ Халида, тем настойчивее он появлялся перед ней. Наконец Элла вскочила на ноги. Многие месяцы она гуляла вдоль берега. Незачем изменять своей привычке только потому, что здесь соизволил появиться Халид аль-Харум.

Ступив на песок, она огляделась. Никого. Элла медленно добрела до воды, затем повернула на юг. Если Халид выйдет на прогулку, он, вероятнее всего, пойдет в обратном направлении, туда, где они встретились. Следовательно, Элла с ним не столкнется.

Прошло немного времени, и молодая женщина стала успокаиваться. Она забыла о заботах и волнениях и постаралась насладиться ночью.

– Я догадывался, – раздался голос справа от нее. Халид поднялся с песка и подошел к Элле. – Я предполагал, что сегодня ночью вы отправитесь в другую сторону, и оказался прав.

Тон мужчины был весьма самодовольным, ей захотелось его ударить.

– Тогда я развернусь и пойду на север. – Она остановилась и посмотрела на него.

Он пришел на пляж раньше и ждал ее? Вероятно, снова станет уговаривать уехать.

– Я не мешаю вам гулять где угодно, – произнес Халид, стоя рядом с ней… чуть ближе дозволенного.

Волна омыла ноги Эллы. Прохладная вода рассеяла чары.

– Вы, несомненно, тоже можете идти куда захотите, – заявила Элла и двинулась вдоль кромки воды.

Халид не отставал. Молчание затягивалось. Элла совсем потеряла покой. Ее нервы были на пределе.

– Я звонил адвокату, – наконец сказал он.

Она не ответила, ожидая плохих вестей.

– Радуйтесь. Договор аренды не оставляет никаких лазеек. Вы имеете право оставаться в гостевом домике столько, сколько пожелаете. У вас есть право расторгнуть договор до истечения срока, а вот у моей бабушки и у меня такого права нет.

Элла совсем забыла об этом. Госпожа аль-Харум особо настаивала на том, что она может покинуть поместье в любое время. Но Элла даже предположить не могла, что уедет отсюда.

– Так что, если вы решите уехать, я заплачу вам, – продолжал Халид.

– Я живу здесь не ради денег, – бросила она.

– Почему вы поселились в нашей стране? У вас нет семьи. Нет мужа. Что удерживает вас здесь?

– Здесь спокойно, – объяснила Элла. – Красивое место в красивой стране. У меня тут друзья. Кишари – мой дом.

– Спокойно? Разве? – удивился Халид.

Элла замедлила шаг. Пора раз и навсегда с этим покончить.

– Слушайте, я приехала сюда, когда мне было очень тяжело – сразу после смерти мужа. Ваша бабушка сделала для меня больше, чем кто бы то ни было. Она дала мне кров, защитила от проблем и помогала пережить горе. Я ее вечная должница. Я никогда не смогу с ней рассчитаться. Мне было очень больно, когда она умерла. Сейчас я начинаю обретать покой и не желаю разрушать свою жизнь потому, что вы решили избавиться от дома, который любила ваша бабушка. Она завещала его вам, надеясь, что вы здесь поселитесь. Не втягивайте меня в ваши дела. Я не возьму деньги. Оставьте меня в покое и позвольте заниматься тем, чем я занимаюсь последние месяцы.

– Жизнь не стоит на месте. Да, бабушка завещала мне поместье, надеясь, что я поселюсь в нем. Вы видели меня сегодня утром. Теперь вам понятно, почему я никогда не женюсь. К чему из сентиментальных соображений сохранять это поместье, приезжая сюда один-два раза в год, если тут ежедневно может радоваться жизни другая семья? Думаете, мне будет легко его продавать? Да и родственники будут уговаривать меня сохранить дом. Но я считаю преступлением оставлять поместье пустующим год за годом. Что в этом хорошего?

– Почему вы никогда не женитесь? Разве на пожаре вы пострадали целиком? – изумленно спросила Элла.

– Что?! – Халид был поражен ее вопросом.

Ох, великолепно! Зачем она открыла рот? Теперь придется объясняться.

– Разве вам нельзя усыновить детей или что-то в этом роде?

Он расхохотался. Элла нахмурилась:

– Итак, в этом отношении вы в порядке. – Она прищурилась. – Тогда в чем проблема?

Халид наклонился к лицу Эллы, она почувствовала его теплое дыхание. Молодая женщина уставилась в его карие, как и у нее, глаза, плохо различимые в тусклом мерцании звезд.

– Повторяю, сегодня утром вы меня видели при свете солнца. Какая женщина захочет приблизиться ко мне? – очень тихо спросил он.

– Вы глупы или считаете таковой меня. Вы красивы, за исключением небольшого дефекта. У вас правильная речь. Полагаю, вы хорошо образованны и очень богаты. Почему в вас нельзя влюбиться? Ваша бабушка считала, что вы должны жениться.

– Я не хочу, чтобы за меня выходили замуж из-за денег. У меня тяжелый характер. Уверяю вас, внешний вид много значит, когда люди ищут себе партнеров. У моей бабушки был счастливый брак, и она мечтала, чтобы были так же счастливы ее внуки.

– Я все-таки не поняла, в чем проблема?

– Вероятно, вы действительно глупы. Проблема в этом шраме. – Халид взял Эллу за руку и провел ее ладонью по своей щеке, прижимая к сморщенной коже.

Он отпустил руку женщины, но она ее не убрала. Его кожа была теплой, хотя и неровной. Элла осторожно погладила ее большим пальцем, коснулась губ, которые не повредило пламя. Ее сердце учащенно билось, она была заворожена. Халид приговорил себя к одиночеству. Она знала, что это такое. После смерти Александра Элла повела себя точно так же.

Но обстоятельства были иными. Она любила и потеряла любовь, а Халид в любви нуждается. И он обязан воплотить в жизнь мечту своей бабушки.

Халид был шокирован. Прикосновение Эллы было мягким, нежным, приятным и в то же время обжигающим. После того как доктора сняли с него бинты, никто не прикасался к нему. Отпустив руку Эллы, он не сомневался, что она отдернет ее. Однако она не сделала этого. Ласка была неожиданной и чувственной. В Халиде пробудились чувства, которые долгие годы спали.

– Хватит! – Оттолкнув ее руку, он шагнул назад. – Скажите, сколько вам понадобится времени, чтобы уехать из гостевого домика?

– Четыре года, – ответила она и продолжила прогулку.

Элла явно не шутила. Деньги ей не нужны. Ей необходимо время.

Как она оказалась здесь? Может быть, в вещах бабушки Халид отыщет объяснение тому, почему та подружилась с итальянкой и подписала выгодный только Элле договор? Он не просмотрел все документы, но завтра утром займется именно этим.

Халид смотрел вслед женщине и не двигался. Ей было все равно, идет он за ней или нет. Судя по всему, сопровождающие ей не требуются.

Зачем он сегодня пришел сюда? Трудно вспомнить, когда он в последний раз искал общества женщины.

Тряхнув головой, Халид улыбнулся. Поведение Эллы шокировало его. Вероятно, это обычная реакция мужчины, у которого долго не было женщины…

Возможно, ему следует прекратить давление на нежеланную постоялицу и подробно разузнать о ней, прежде чем снова добиваться своего. Элла его заинтриговала. Пора выяснить все о молодой вдове, поселившейся так далеко от родных мест.

Глава 3

«Возможно, до него наконец дошло», – подумала Элла, прогуливаясь в одиночестве. Халид не последовал за ней. Хорошо. Но если быть честной, она немного разочаровалась.

Элла сжала кулак, вспоминая, как прикасалась к лицу Халида, к его губам. Не хочется ей думать о его губах, ведь это наводит на мысли о поцелуях. А она не намерена никого больше целовать. Это все равно что предать любовь к Александру.

– Александр, – прошептала она, и спустя мгновение в голове у нее возник образ любимого. Элла запаниковала. Она не может его забыть! Она по-прежнему любит мужа. Однако его образ стал дрожащим и размытым, а затем и вовсе сменился образом Халида аль-Харума.

– Нет! – решительно заявила Элла. Она выбросит Халида из головы и сосредоточится на чем-нибудь другом.

Молодая женщина растерянно огляделась. Вдалеке она заметила плывущий корабль. Круизный лайнер. Люди наслаждаются видами залива. Наверняка они сделают остановку в одной из прибрежных стран. Возможно, купят жемчуг в магазине или с удовольствием полакомятся блюдами традиционной арабской кухни. Вечерами будут танцевать… На миг Элла пожалела о том, что никогда не будет танцевать снова. Она молода, а уже потеряла любимого. Но такова жизнь.

У Эллы осталось творчество.

Она долго смотрела на корабль, затем оглянулась. Халид стоял на прежнем месте. Он размышляет? Или просто ждет, когда она вернется? Элла направилась в его сторону. Следует возвращаться домой. Уже поздно, а сегодня у нее был суматошный день.

Она подошла к Халиду:

– Что теперь?

– Теперь будем ждать четыре года, – ответил он.

Элла удивилась. Неужели он действительно решил оставить ее в покое? А ей казалось, что просто так он не отступится. Вероятно, Халид прагматик. Закон на ее стороне, даже вопреки желанию шейха.

– Раз уж мы будем соседями, давайте постараемся ладить, – предложил Халид.

Элла тут же встревожилась. Он из тех людей, которые способны получить выгоду в любом случае.

– И как мы это сделаем?

– Будем приветливыми, разумеется. – Он пошел рядом с ней. – Вы, несомненно, время от времени приходили в гости к моей бабушке.

– Почти каждый день, – произнесла Элла. – Она одобряла мои занятия со стеклом. Вам известно, что в доме стоит одна из моих ранних работ?

– Которая и где?

– Плоская ваза в вестибюле. Она понравилась госпоже аль-Харум, и я сделала ей подарок. Мне приятно, что ваша бабушка поставила вазу на видное место.

– Может быть, однажды я загляну и посмотрю, как вы работаете.

Элла не была уверена, что хочет видеть Халида в своей студии или доме. Но, вероятно, следует ему уступить. Если он действительно перестанет настаивать на ее отъезде, она переживет пару визитов.

– Предупредите меня заранее, – сказала она.

* * *

Следующим утром Халид разобрался с электронными письмами, затем позвонил брату. Рашид являлся главой компании «Башири ойл». Формально Халид владел компанией наравне с братом, дядей и несколькими кузенами, но Рашид вел все дела, что устраивало Халида. Он предпочитал находиться на нефтяных месторождениях, а не в небоскребе в центре города.

– Что случилось? – спросил Рашид, услышав голос брата.

– Я в бабушкином поместье. Ты знал, что в прошлом году она сдала в аренду гостевой домик?

– Нет. Кому?

– Художнику. Я тоже был не в курсе и теперь задаюсь вопросом, в чем секрет.

– Хорошенькие дела. Этот тип убедил бабушку стать его спонсором? Что он затеял?

– Если быть точным, это не художник, а художница. Я ни в чем не уверен, поэтому звоню тебе. Не можешь найти кого-нибудь, чтобы проверить ее прошлое? Элла заключила договор, не оставляющий лазеек, и не намерена покидать поместье еще четыре года.

– Договор аренды на пять лет? Пусть адвокаты его изучат.

– Уже изучили. Не подкопаешься. И она настроена решительно. Я предложил ей столько отступных, сколько мог, но она по-прежнему отказывается.

– Так собери компромат и избавься от нее, – предложил Рашид.

– Нет, я пока потерплю ее. Я просто хочу узнать больше о ней. Для меня важно мнение бабушки, а она явно любила эту женщину.

После недолгого молчания брат заговорил снова:

– Она хорошенькая?

– Какое это имеет отношение к проверке ее прошлого? Она вдова.

– О, ладно, тебе перезвонит мой человек. Объясни ему, что тебя интересует. Мы с Бетан сегодня ужинаем у мамы. Хочешь присоединиться?

– В другой раз. Я разбираю бабушкины вещи. По-прежнему не верится, что ее нет. Кажется, будто она вышла ненадолго…

– Планируешь туда переехать?

– Я собирался продать поместье, но потом выяснил, что у меня имеется постоялица, которую с места не сдвинешь.

– Молодец вдова! Никто из нас не хочет, чтобы ты его продавал.

– Поместье принадлежит не вам. У тебя есть вилла в южной части города.

– Ты любишь море. Почему не оставишь поместье себе?

– Дом слишком велик. Для чего поместье будет пустовать десятилетиями?

– Женись и обживись там, – предложил брат.

– Передавай привет маме, – сказал Халид, уклоняясь от предложения.

Рашиду не следует забывать, что это никогда не произойдет. Однако недавно он отпраздновал помолвку и изменил свое отношение к холостяцкой жизни. Но обратить Халида в свою веру брату не удастся.

В голове прозвучали слова Эллы, сказанные вчера ночью. Халид покачал головой. Говорить в темноте проще, сложнее – лицом к лицу, видя шрамы.

Положив телефонную трубку, он взглянул на стоящую на его письменном столе вазу. Халид принес ее в кабинет вчера. Она оказалась красивой – овальной формы, с неровными краями. В центре стеклянная ваза была желтой, как солнечные лучи. К краям цвет становился блеклым и вытягивался в тончайшие нити. Как ей удалось это сделать? Ваза была тяжелой, но выглядела хрупкой и очаровательной.

Судя по этой вазе, Элла действительно художница. Возможно, бабушка Халида заметила ее творческий потенциал и решила ей помочь.

Поднявшись, Халид направился в гостевой коттедж. Настало время посетить студию и оценить работу Эллы.

Специально выстроенная студия располагалась около гостевого коттеджа. Остановившись в дверном проеме, Халид почувствовал, как его окутал горячий воздух. Элла сосредоточенно работала, не замечая его. На ней был длинный кожаный фартук и кожаные перчатки до локтей. Молодая женщина в черных очках сидела верхом на длинной деревянной скамье. С одной стороны находился металлический лист, над которым она формовала расплавленное стекло при помощи длинной трубки. В нескольких футах стояла разогретая печь с открытой дверцей.

Темные волосы Эллы были стянуты в конский хвост. Даже в такой одежде она казалась женственной и хорошенькой. Почему ее заинтересовало почти забытое искусство стеклодувов? Требуется немало сил, чтобы работать в таких условиях. В студии было почти тридцать семь градусов. Но Элла выглядела спокойной, будто сидела в гостиной бабушкиного дома.

Молодая женщина неторопливо вращала трубку. Подув в нее в очередной раз, Элла придала стеклу вытянутую форму. Халид боялся ее отвлекать, чтобы не нарушить процесс.

Элла подняла глаза и нахмурилась, затем вернулась к работе.

– Что вам нужно? – спросила она, затем осторожно подула в трубку.

– Увидеть, где вы работаете. – Халид вошел в студию. – Здесь жарко.

– Хм, я работаю с огнем.

Элла выдувала из стекла высокую вазу. Цвет было трудно определить, поскольку раскаленное стекло переливалось.

Он подошел ближе, от жары его шрам стало саднить. Он повернулся к огню другой стороной:

– Не возражаете, если я посмотрю?

– Вряд ли я могу возразить, верно? – бросила она.

Халид сдержал улыбку. Элла не собиралась ему уступать. Это нечто новое в его отношениях с женщинами. До того как он получил ожоги, женщины на нем висли. На нем и на Рашиде. Халид мог поспорить, что даже тогда Элла виснуть на нем не стала бы.

– Моя бабушка построила это для вас?

– М-м-м… – промычала она, обхватив трубку губами.

– Дворец искусств…

– М-м-м…

Он огляделся. Вдоль стены располагалось разнообразное оборудование. Там же стояли кувшины с битым стеклом различных цветов. На столе красовались готовые изделия. Подойдя, Халид поднял одну вазу. Он обратил внимание на форму, которая напоминала песочные часы. Цвет стекла – синий, но если поднять вазу выше, то на фоне белой стены она приобретала бледно-зеленый оттенок.

Халид не являлся ценителем искусства, но изделия были весьма красивы.

Когда он снова посмотрел на Эллу, она обрабатывала изделие при помощи металлической лопатки: сделала дно вазы, затем принялась обрабатывать ее края, придавая им изогнутую форму. Оглядев вазу со всех сторон, молодая женщина установила ее на лопату с длинной ручкой и осторожно понесла к печи. Открыв верхние дверцы, Элла поставила туда вазу, быстро закрыла их и установила температуру.

Наконец она сняла черные очки:

– Итак?

Ее кожа блестела от пота.

– Интересно. Красивые. – Халид указал на коллекцию готовых изделий, стараясь не пялиться на Эллу. С румянцем на щеках она выглядела еще красивее.

– Надеюсь. Это пробная партия. Вам известны какие-нибудь торговцы произведениями искусства? – с надеждой спросила она.

Халид покачал головой.

Она вздохнула, сняла фартук и положила его на скамью.

– Мне тоже. Ваша бабушка собиралась представить меня нескольким владельцам галерей в Европе. Придется прорываться вперед самостоятельно.

– Почему вы не воспользуетесь фамилией аль-Харум? – тихо поинтересовался он.

Глаза Эллы сверкнули. Неужели он намеренно ее изводит?

– Я не собиралась пользоваться ничьей фамилией. Я полагаю, что добьюсь признания сама. Ваша бабушка просто хотела меня познакомить с галеристами.

– Если бы она представила вас, владельцы галерей внимательнее отнеслись бы к вам. Они долго и упорно размышляли бы, стоит ли отказывать протеже Алии аль-Харум. Приезжая во Францию и Италию, бабушка вкладывала в галереи большие деньги.

– В Италии я выставлять свои работы не планирую, – поспешно заявила Элла.

Халид тут же насторожился. Почему она отказывается устраивать выставку на родине?

– Думаете, можно прожить на доходы от продаж?

– Так полагала ваша бабушка. Я верю ей. Конечно, на этом не разбогатеешь, но у меня скромные запросы. И мне нравится творить.

– Вы уже отсылали изделия оценщикам?

– Нет. Я должна вначале составить каталог. За месяц я могу сделать несколько ваз. У меня план на пять лет.

Ее взгляд был искренним. Странно, что такая хорошенькая женщина рассуждает о долгосрочных планах. Но чем дольше Халид смотрел на Эллу, тем сильнее хотел помочь ей. Что было совсем для него нехарактерно. Халид в последний раз оглядел студию. У двери он остановился:

– Я имел в виду пробную партию. Отправьте оценщику лучшие образцы и посмотрите, хорошо ли они продаются. Нет смысла тратить зря пять лет, если дело того не стоит.

После ухода Халида Элла убралась в студии, решив не заглядывать в печь, где закалялась новая ваза. Она надеялась, что ее новое творение будет впечатляющим. Вероятно, Халид прав. Незачем тратить время, если ее работы никто не будет покупать. Небольшой пенсии, которую она получает после смерти Александра, не хватит. Если ей не удастся зарабатывать на жизнь мастерством стеклодува, следует найти иной источник доходов.

Вот только ей этого очень не хотелось. Она любила создавать изделия из стекла.

Закончив уборку, Элла взяла блокнот и вышла на террасу. Открыв его, она стала просматривать свои эскизы. Их было уже более сотни. Некоторые были хороши, другие являлись попыткой применить новую технологию. Рискнет ли она выбрать из них несколько изделий на продажу?

А если их никто не купит?

Тогда прощай спокойное существование. Жизнь устраивала ее до тех пор, пока не явился Халид аль-Харум.

Элла запоздало задалась вопросом, как от него избавиться. Никак. Раз он не хочет уезжать из поместья, придется мириться с его присутствием.

Халид совсем не похож на бабушку. Та всегда оговаривала время своего визита, а он явился без приглашения.

В этом человеке чувствовалось нечто первобытное. Хотя Элла и не думала о новых отношениях, каждая клеточка ее тела ощущала его присутствие. Ее это, мягко говоря, беспокоило.

Этой ночью она не пошла на пляж. Элла слушала музыку, отбирая изделия для первого каталога. У нее была всего пара фотографий ваз и чаш. Требовалось гораздо больше снимков. Возможно, лучше сделать их в одной из гостиных хозяйского дома. Подобную идею Элла обсуждала с госпожой аль-Харум.

Хорошенькие дела! Ей придется просить разрешения у Халида, и легко представить, каким будет ответ. Может, ей удастся пробраться в дом тайком, пока его не будет? Хорошо бы где-нибудь обнаружили новое нефтяное месторождение; тогда понадобится консультация специалиста. Если Халид уедет на несколько дней, Джалила наверняка позволит ей сфотографировать стеклянные изделия в парадной гостиной. Это придаст дополнительную изюминку каталогу и, возможно, усилит интерес покупателей.

Элла отправилась в кровать; идеи переполняли ее и долго не давали уснуть. Однако оставался вопрос: осмелится ли она просить Халида позволить ей сделать фотографии в его гостиной?

Утром молодая женщина пожалела о том, что не прогулялась накануне. Она плохо спала, ворочалась и прокручивала в мозгу всевозможные сценарии разговора с Халидом.

Поспешно позавтракав, она оделась и, волнуясь, отправилась в хозяйский дом. Самое ужасное, что Халид может сделать, – отказать ей.

Джалила открыла дверь, как только Элла постучала.

– Я хотела бы увидеться с шейхом аль-Харумом, – сказала Элла, уповая на то, что хотя бы внешне выглядит сдержанной.

– У него посетитель. Подождите здесь.

Элла осталась в вестибюле. Вазы видно не было. Она заглянула в гостиную, но и там ее не нашла.

– Проходите. – Горничная пригласила ее в кабинет.

Войдя, Элла замерла от удивления. Ее встретили двое мужчин. За исключением одежды и шрама на щеке Халида, они были совершенно одинаковы.

– Близнецы? – пролепетала она.

Халид нахмурился:

– Вы что-то хотели?

– Познакомь нас, – произнес другой мужчина, протягивая ей руку.

– Мой брат, – представил его Халид.

– Ну, это очевидно. – Элла тоже протянула руку и улыбнулась. – Элла Понти.

– Рашид аль-Харум. Я так понимаю, вы арендатор.

Она кивнула:

– Причем нежеланный.

– Только потому, что я хочу продать поместье, – проворчал Халид. – Рашид, как и вы, пытается отговорить меня.

– Молодец. Ваша бабушка очень хотела, чтобы Халид поселился здесь. Если бы она на это не надеялась, отдала бы поместье на благотворительные цели.

– Дом слишком велик для одного человека, – в очередной раз повторил Халид.

– Так…

Он поднял руку, останавливая Эллу:

– Не продолжайте. Так что вы хотели?

Рашид взглянул на брата:

– Мне уйти?

Элла смутилась и покачала головой, увидев свою вазу в центре письменного стола Халида.

– Не стоит, – сказала она Рашиду. – Я всего лишь хочу попросить разрешения сделать фотографии моих работ в гостиной. Изделия нужно показать в элегантной и утонченной обстановке. В гостевом коттедже ничего подобного нет.

– Вы хотите фотографировать мой дом? – Халид был недоволен. – Ни за что.

– Не дом. Отобранные мной изделия я поставлю на стол или куда-то еще. Главное, чтобы покупатели могли представить, как вазы и чаши будут выглядеть в интерьере. А фон я сделаю немного размытым – это несложно.

– Используйте стол в своей студии.

– Нужна элегантность.

Он нахмурился:

– Не вижу…

– Никаких проблем, – закончил за Халида брат-близнец. – Я восхищен вазой и хотел бы увидеть другие ваши работы. Могу поспорить, ими захочет полюбоваться и Бетан.

– Она во всем идет у тебя на поводу, – проворчал Халид.

– Бетан? – спросила Элла.

– Моя невеста. Она кое-что переделывает на моей вилле, готовясь к свадьбе и переезду туда.

– Итак, внук-трудоголик женится. Разве бабушка не обрадовалась бы этой новости? – улыбнулся Халид.

– О чем ты? – удивился Рашид.

– Ни о чем, – вмешалась Элла. – Просто ваша бабушка однажды рассказала мне кое-что. Я рада за вас и вашу невесту. Объясните брату, как вы счастливы, и тогда он найдет себе кого-нибудь, устроит свою жизнь и оставит меня в покое, – поспешно добавила она.

– Забудьте об этом. Я никогда не женюсь, – прорычал Халид.

Рашид задумчиво переводил взгляд с Эллы на брата:

– Я… хм… должен уходить. Мы с Бетан приедем завтра, если вам удобно, Элла. Она с радостью посмотрит изделия из стекла. Халид, ты получишь то, о чем просил. Дай мне знать, если понадобится больше.

Кивнув обоим и едва заметно улыбаясь, Рашид удалился.

Элле очень не хотелось, чтобы он уходил. Ей было намного проще общаться с ним, чем с его братом.

– Так я могу воспользоваться гостиной? – спросила она.

– А если я откажу? – поинтересовался он, небрежно присев на край стола.

– Тогда я буду донимать вас до тех пор, пока вы не согласитесь, – смело бросилась она в атаку. —

Возможно, мне удастся продать несколько работ быстрее, чем я предполагала. Тогда я освобожу вас от своего присутствия раньше.

– Насколько раньше?

– Не знаю. Возможно, мне хватит пяти дней.

Халид изумленно воскликнул:

– Разве я могу отказаться от такого предложения?!

– Спасибо. Я укажу ваше имя в каталоге, поэтому всем станет известно, как вы помогли мне.

– Нет. Никакой публичности.

Элла собралась протестовать, но затем мудро согласилась:

– Ладно. Сейчас у меня остывает пара ваз. Как только они будут готовы, я начну съемки.

– Вчера ночью вас не было на пляже, – заметил он.

– Мне, хм, нужно было пораньше лечь спать. Предстоял тяжелый день.

– Чем планировали заняться?

– Прийти к вам и попросить у вас… гостиную, – не слишком внятно пояснила она.

Халид смотрел на нее.

Элла разволновалась и оглядела комнату:

– Почему моя ваза оказалась здесь?

– Я полагал, что она принадлежит мне.

– Понятно. Мне следовало спросить: почему ваза, которую я сделала, находится здесь, а не в вестибюле?

– Я хотел ее рассмотреть. Она мне нравится.

Элла удивленно моргнула:

– Правда?

Халид вновь изумился:

– Разве я что-то не так сказал?

– Я просто не могла предположить, что вы…

– Способен оценить красоту?

– Я не это имела в виду.

– Вряд ли я дождусь от вас похвалы.

– Вы знаете о том, что ужасно несносны? – с вызовом бросила Элла.

– Такую характеристику мне еще не давали. Так вы придете сегодня ночью на пляж? – осведомился он.

Элла пожала плечами:

– Спасибо за то, что позволили мне воспользоваться вашей гостиной.

– Одно условие. – Он в упор посмотрел на нее.

Она вздохнула:

– Какое?

– Я сам выберу фон для съемки. Не желаю, чтобы кое-какие вещицы из дома были запечатлены в каталоге. Кто-нибудь может решить, будто продается не только ваше стекло.

– Договорились. – Элла кивнула и отвернулась. У двери она остановилась и посмотрела на него через плечо. – Я планирую прогуляться сегодня ночью.

Элла не была уверена, но ей показалось, что на лице Халида мелькнула едва заметная улыбка.