Текст книги "Трефовый валет"

Глава 4

– Черт побери, Даунз, вы бы сначала подумали, а потом врывались сюда вот так. И уже шестой час. Идите домой и пообедайте. Ночью мы будем очень заняты.

Даунз отвел глаза от своего работодателя, который уже был занят. Но его сообщение не терпело отлагательства.

– Э-э-э… леди, – залепетал он, – указывая на комнату ожидания. – И девочка. Рыжие волосы. Ваши.

Джек вскочил со стула.

– Черт побери, что вы говорите!

– Это она говорит, не я!

– Кто – она?

– Мисс Эллисон Силвер.

– Тогда все в порядке. Я в жизни не слыхал о такой леди. – Джек снова сел и налил в стакан бренди. Прогоните ее.

– Не прогоню, пока вы не выслушаете меня.

Кто-то зарычал, но Джек не понял, была ли то Рашель или его старый пес Джокер.

В дверях, сжимая кулаки, стояла незнакомая стройная женщина. Она была не юна, но и старой ее нельзя было назвать. Джек отметил это со знанием дела, хотя ее внешность была рассчитана на то, чтобы производить впечатление строгой добродетельной зрелости. На незнакомке было надето бесформенное серое платье, скрывающее ее с головы до пят, и еще более отвратительная, грустно поникшая шляпка. Волосы, спрятанные под этой жалкой шляпкой, были неописуемого цвета – что-то среднее между белокурыми и каштановыми, лицо бледное и худое. Все в ней говорило о том, что это недотрога, обрекшая себя на девичество. Жаль. Джек не мог не заметить, что у этой женщины великолепные глаза, серые, как грозовая туча, и в них сверкают искорки – синие, как небо в хорошую погоду.

Женщина откашлялась, и Джек понял, что рассматривает ее весьма бесцеремонно, а потом она топнула ногой – именно так делала одна из его нянек. Вот кого напоминала ему мисс Силвер – суровую, недоброжелательную гувернантку. Что также напомнило ему о том, что он джентльмен – если не по роду занятий, то по рождению. Он встал и застегнул пуговицы на белом жилете. Фрака, к сожалению, под рукой не было, он висел на стуле в противоположном конце комнаты.

– Я. не слышал, как вы постучали, мисс… э-э-э… Силвер, – сказал Джек, пытаясь переложить на нее вину за свой расхристанный вид.

– Однако я слышала шум и пришла разъяснить ситуацию.

Голос у нее был хриплый, совсем не подходящий к внешности. Этот голос принадлежал знойной сирене, а не угрюмой старой деве. Потом она снова откашлялась. Нет, она не соблазнительница – она просто простужена. Чем скорее он избавится от нее, тем лучше.

– Не думаю, что мы с вами встречались, мисс Силвер.

Он ждал, что она сошлется на какой-нибудь забытый инцидент, случившийся, когда он учился в университете или приезжал домой на каникулы или на пьяной вечеринке у кого-то дома. Наверное, он произвел на свет этого ребенка когда-то в молодости, хотя его старший брат довольно часто пытался вбить ему в голову, что это опасно и некрасиво.

Джек ни на миг не мог допустить, что спал с этой мисс Силвер. С такой особой – тощей и чопорной, с прямой как палка спиной, особой, которая облечена в свои добродетели, как Рашель – в меха. Он предпочитал женщин с пышными фигурами и свободных от скучной морали.

Мисс Силвер пришла в полное негодование. Она сказала:

– Да, я никогда не имела такого удовольствия.

Теперь кашлянул Даунз, однако Джек не думал, что мисс Силвер имела в виду что-то двусмысленное. Вряд ли эта женщина способна делать намеки. Но ведь у мисс Силвер есть ребенок?

Он произнес эти слова вслух.

– Мистер Даунз упомянул о ребенке.

При упоминании о ребенке на щеках ее выступил румянец. Она почти что хорошенькая, подумал Джек, и ему стало жаль женщину, оказавшуюся в таком несчастном положении. Но ей не удастся повесить ему на шею чьи-то чужие грехи. У него хватает собственных.

Один из этих грехов потянул его за рукав.

– Ну пошли же, Джеко. Ты обещал угостить меня обедом.

Вдруг Рашель показалась ему вульгарной и грубой. Джек смутился и решил рассердиться на мисс Силвер за то, что она вызвала у него эти неприятные чувства. Она ведь вошла в его клуб по собственной воле, так почему же он должен стыдиться своего образа жизни? И кто она такая, чтобы выглядеть этакой чистюлей, когда доказательство ее падения сидит в его приемной?

Он бросил на нее один из тех своих угрожающих взглядов, которые неизменно приводили в трепет младших офицеров, и проговорил ледяным голосом:

– Простите, мисс Силвер, но у меня, как видите, есть другие обязательства. И поскольку мы с вами никогда не были знакомы, полагаю, что нам не о чем разговаривать.

Мисс Силвер встретила его грозный взгляд не дрогнув, только подняла слегка заостренный подбородок.

– Вы бы предпочли поговорить с поверенным?

Будь оно неладно, он достаточно уже замарал имя Эндикоттов, открыв игорное заведение. Он развлекался на свой лад с леди, сдающими карты. После лишений военного времени это было приятное занятие, однако оно добавило масла в разгорающийся огонь сплетен. Он даже завел любовницу, чтобы прекратить слухи насчет того, что он – ненасытный сатир. С Рашель было не очень интересно, но хотя бы последние три дня имя Джека не появлялось в скандальных газетных хрониках. Его старший брат должен радоваться, что Джек довольствуется одной женщиной, а не спит каждую ночь с новой. Его братец-граф должен быть счастлив, что Джек не разоряет семейное имение, равно как и его любовницы.

Дело о нарушении обещания жениться или чем там ему грозит мисс Силвер непременно появится на первых страницах газет. И старший брат, конечно же, будет возмущен. Он будет ворчать и читать ему нотации и платить за все, лишь бы Джек не оказался в тюрьме или в нужде. Джека больше тревожила его красавица невестка, которая была беременна и все еще раздражалась по поводу скелетов в семейном шкафу. Нелл вовсе не нужен очередной скандал.

– Хорошо, мисс Силвер, выкладывайте.

– Будьте любезны, без посторонних.

Любезным ему быть не хотелось не хотелось этого и Рашели. Она потянула его за руку, измяв рукав. Мисс Силвер снова покраснела при виде такой наглой демонстрации близости и своих прав.

Господи, как могла она родить ребенка, если так мало нужно, чтобы задеть ее чувствительность? И что важнее, как она могла зачать ребенка?

Говоря по правде, Джеку тоже не очень понравилось то, как вцепилась в него Рашель, не понравилось, что она виснет на нем и посягает на его время и деньги. И потом, он не желал снова стирать на людях свое грязное белье. Даунз служил с ним в Бельгии и был человеком верным. Рашель продавала свою верность тому, кто больше заплатит. Она была неверна даже собственному имени, так станет ли она заботиться об имени Джека?

– Подождите меня снаружи, Рашель. Я недолго.

– Как, Джеко, вы собираетесь слушать россказни какой-то нищей помещичьей дочки? Это же известный трюк, его найдешь в каждой книжке. Заявлять, что какому-то щенку нужно ваше благословение и ваша мошна. Вы слишком опытный, чтобы поддаться на такие россказни, так что давайте пойдем, мой милый. Я проголодалась.

Мисс Силвер не пыталась опровергнуть обвинения Paшели. Но и уйти она не ушла, и солдат, живущий в душе Джека, не мог этим не восхититься.

– Даунз, – сказал он, – будьте добры, сопроводите мадемуазель Пуатье пообедать. Я заранее заказал столик в «Гранд-Отеле».

Вид у Даунза был такой, словно он предпочел бы вернуться на фронт и оказаться перед французскими пушками. Он кивнул, а потом предложил Рашели руку. Руку она отвергла. Какой-то мелкий клерк! Всего-навсего бывший лейтенант. Хромой калека! И прошла мимо него.

Хлопнула входная дверь, и Джек весь обратился в слух.

– Прекрасно, мисс Силвер. Вы стоили мне обеда в приятном обществе. Итак, что это за личное дело? И лучше бы оно не было скверным, иначе я позову стражу, и вас посадят за решетку. Клянусь, так и будет. Что там насчет ребенка?

Ребенка разбудила хлопнувшая дверь. И теперь он стоял в дверях конторы, протирая глаза.

– Я говорила вам, что мы здесь не останемся.

Мисс Силвер пробормотала себе под нос нечто невразумительное и, вероятно, богохульное, но представила ребенка Джеку:

– Капитан Эндикотт, позвольте познакомить вас с мисс Харриет Хилдебранд, вашей подопечной.

– Хилдебранд, вы говорите? Дочка Нельсона Хилдебранда из Нортгемпшира?! Провалиться мне на этом месте, если на ней не стоит его штамп – эта кудрявая рыжая копна и щель между передними зубами… А почему, она моя подопечная?

– Капитан Хилдебранд назвал вас опекуном мисс Хилдебранд, – солгала Элли.

Уже смеркалось. Ее слова не совсем соответствовали истине. Но она пошла бы и не на такое, лишь бы уладить это дело до наступления ночи.

Джек опустился в свое кресло, с запозданием вспомнив, что надо бы предложить мисс Сил вер второе кресло, стоявшее напротив.

– Нет, он, наверное, имел в виду моего брата, графа? Мы все выросли вместе, однако Туз в отличие от нас всегда был человеком порядочным и ответственным.

– Вы Джонатан Эндикотт?

Его имя прозвучало как погребальный звон.

– Надеюсь, это только пока Хилдебранд не вернется из армии?

Мисс Силвер покачала головой и опустила глаза.

– Он никогда не вернется. Мне очень жаль.

– Хороший был человек, – сказал Джек. – Я буду скучать по нему. – Потом он вспомнил рассказы о жене и брате Хилдебранда. А кто их не слышал, эти рассказы? – Боже мой, бедная крошка.

Бедная крошка уселась на пол рядом с собакой – старым псом, который, сделав слабую попытку защитить свой дом, снова уснул перед камином.

– Не приставай к собаке, – строго сказала мисс Силвер.

– Ничего, старина Джокер ласковый, как котенок. Он никогда не укусит девочку.

– Я боюсь не за девочку, – пробормотала мисс Силвер. Потом продолжила свои объяснения касательно лорда и леди Хилдебранд, миссис Семпл и ее школы – не упоминая о подозрительном характере пожара, при котором школа эта сгорела дотла, – и о поверенном.

– Вы сказани, что Хилдебранд назвал меня в своем завещании?

– Я видела его собственными глазами. Завтра вы тоже можете его увидеть в конторе мистера Берквиста. То есть в понедельник, поскольку завтра воскресенье.

Джек не отрывал взгляда от ребенка, сидевшего в углу.

– Господи, она, наверное, совсем сбита с толку.

Мисс Силвер не выразила несогласия с этим утверждением.

Джек вздохнул. Он с тоской посмотрел на графин с бренди, понимая, что не станет пить один в присутствии леди.

– Могу ли я предложить вам перекусить?

– Я не отказалась бы от чая. А Харриет хорошо бы молока и поджаренного хлеба. Мы сегодня не обедали.

Вид у нее был такой, словно она не обедала не только сегодня, а ребенок – о боги, у него в конторе ребенок! – был просто кожа да кости. Но ведь Хилдебранд и сам был как жердь, так что девочка, наверное, унаследовала его телосложение вместе с рыжими кудрями.

Мисс Силвер снова кашлянула.

– Ах да, перекусить. – Молоко? Поджаренный хлеб? У него игорный дом, а не дамская гостиная! Откуда он возьмет еду, подходящую для ребенка? Джек вышел в холл, который вел в залы для посетителей, а не в приемную, и рявкнул, призывая сержанта Кэллоуэя.

Мисс Силвер вздрогнула, однако Джек не извинился. Пришел Кэллоуэй. Бывший денщик Джека и теперешний мажордом выглядел так, будто собирался в одиночку отразить атаку. Джек велел ему принести чай, холодное мясо, хлеб, сыр, а также молоко.

У Кэллоуэя отвисла челюсть, когда он увидел в конторе у Джека маленькую девочку и какую-то мокрую курицу. Он выплюнул бы свою табачную жвачку если бы не сделал этого раньше, услышав зов капитана.

– Вы собираетесь накормить их?

– Да. Я пригласил мисс Силвер и мисс Хилдебранд разделить со мной трапезу.

Кэллоуэй все еще пялился. Мисс Силвер кивнула с таким видом, словно она королева, а дитя показало ему язык.

– Молока, сержант. Чаю и чего-нибудь поесть. Вы понимаете. Я держу дорогого повара. Он, конечно же, может подать нам легкую закуску, пока мы будем решать, что делать.

– Что делать? Я вам скажу. Гоните их вон, как мы гнали лягушатников.

Джек с радостью так и поступил бы, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, мисс Хилдебранд включилась в беседу.

– Я бы выпила шоколаду, если можно, – сказала она сладчайшим тоненьким голоском, – мистер Змей.

Мисс Силвер закашлялась. Джек глянул на Змея – то бишь на Кэллоуэя – с умоляющим видом.

– Ладно, кэп. Чай и шоколад. И еще я принесу бутылку бренди.

Именно поэтому Джек нанял когда-то этого бывшего преступника, взятого им на поруки. Кэллоуэй всегда понимал, что ему нужно. Когда слуга вышел, Джек повернулся к мисс Силвер:

– Пока мы ждем, не расскажете ли вы мне о своей роли во всем этом деле?

– Моей роли? Моя последняя обязанность в школе миссис Семпл состояла в том, что я должна была доставить Харриет к ее деду и бабке. Я не хочу казаться корыстной, однако денег, которые мне выдали на эту поездку, было недостаточно, поэтому…

Джек отмахнулся от этих слов. Что значат несколько монет перед лицом катастрофы?

– Конечно, я возмещу вам расходы. Но какие у вас планы?

– Боюсь, что вы плохо меня слушали, сэр. Признаюсь, я надеялась, что мне предложат остаться в качестве гувернантки у лорда и леди Хилдебранд, пока я не найду другого места либо они не найдут другой школы для Харриет, вот и все мои планы.

– Вы что же, приехали в Лондон – не имея ни работы, ни пристанища?

– А что мне оставалось делать? – Элли встала и наклонилась, чтобы подобрать свой плащ, которым Харриет накрыла старую собаку. – Полагаю, что теперь я вас покину, поскольку я исполнила свое поручение. Вам с Харриет нужно какое-то время, чтобы привыкнуть друг к другу, и как вы только что намекнули, мне нужно найти место, где остановиться.

– Вы хотите уйти? Как бы не так! То есть вы не уйдете, не поужинав. И не составив план на будущее для мисс Харриет. Я ничего не понимаю в маленьких девочках!

Элли снова села. Она была голодна, у нее першило в горле. Слово «чай» казалось небесным звуком. А также немало порадовало желание капитана Эндикотта оставить ее при Харриет. И то хорошо, что ей не придется одной идти в город сегодня ночью. Слава Богу.

Обрадовавшись молчаливому согласию учительницы, Джек продолжал расспросы:

– Прекрасно, давайте подумаем. У вас есть где поместить Харриет? Родственники? Друзья в Лондоне?

– Никого.

– Тогда, быть может, кто-то из школьных подруг пригласит Харриет пожить некоторое время у своих родителей?

– В школе у Харриет не было подруг. То есть каких-то особо близких подруг. – И Элли торопливо добавила, пока он не успел спросить, почему это так: – Мистер Берквист, поверенный Хилдебрандов, предположил, что ваша семья может взять к себе Харриет.

– Да, Нелл приняла бы любое количество найденышей. Она даже держит дома любимого гуся, потому что не желает видеть, как его будут есть. Но это в сторону. Нелл и мой брат живут не в Лондоне. Их фамильный особняк сейчас перестраивается, так что я даже не могу послать вас туда со слугами…

– Мы могли бы поехать в… Нортгемпшир, вы сказали?

– Да, но Нелл в положении, и беременность проходит трудно. Правда, насколько я понимаю, мой брат переносит ее положение еще труднее. Я не могу прислать к ним в такое время кого бы то ни было.

Элл и поняла.

– Конечно, нет. Харриет будет мешать.

– Они меня не возьмут, – добавила Харриет из угла, где лила на пол содержимое графина Джека, чтобы собачка могла попить, – раз у них есть свои дети. Но мне не нравятся маленькие и еще мне нравится ваша собачка.

– Это старый добрый… Боже мой, что ты делаешь?! Зачем ты поишь его самым дорогим бренди?

Мисс Силвер быстро спросила:

– А почему нам нельзя пожить здесь? Жилище холостяка – это не то, что мне хотелось бы, но вы вскоре найдете для Харриет другую школу, а я найду новое место. Ваш дом кажется просторным для одинокого джентльмена.

– Жить здесь? Ребенку? Ну, одну-другую ночь – куда ни шло, однако у меня сейчас довольно трудное время – я достаю нужные лицензии.

– Лицензии?

– Это нужно для того, чтобы завести стол для игры в кости и рулетку. Прежде чем я откроюсь, мне придется дать много взяток. Если магистрат узнает, что здесь находится ребенок, мое заведение закроют в мгновение ока. Они косо смотрят на детей в игорных домах.

– Рулетка?..

– Да, это такая игра с колесом и маленьким шариком, за которым без конца могут наблюдать люди с куриными мозгами. Эти люди оплачивают мои счета.

Теперь голос Элли прозвучал слабее.

– Так это… игорный дом? Не ваше жилище?

– Нет, я живу здесь. Не вижу оснований снимать отдельные комнаты, когда здесь хватает места. И мне не нужно уходить на рассвете, чтобы найти постель, когда клуб наконец-то закрывает свои двери.

– Клуб?

– Практически это клуб для избранных, со взносами, которые дают право на членство, но на самом деле вступить в него может всякий. У нас уже много членов, – гордо добавил Джек. – «Красное и черное» имеет большой успех.

– Вы о дверях? – еле слышно прошептала Элли.

– Думаю, это хорошая находка. Так что вы видите, почему нужно найти другое место, где Харриет могла бы жить постоянно. Я бы снял для вас маленький коттедж, однако сейчас я на мели. Все, что у меня было, я вложил в клуб, а прибыли пока что нет. Сегодня у нас первый большой прием. Я пригласил генерала Be… Куда вы?

Мисс Силвер снова встала. Пришлось встать и воспитанному Джеку.

– Куда-нибудь. Я не могу здесь оставаться. Вы, разумеется, это понимаете.

– Я понимаю только, что вы не можете оставить меня в таком безнадежном положении. Как я смогу присмотреть сегодня ночью за ребенком? Я не знаю даже, как ее уложить спать. Я всю ночь должен находиться в клубе. Я не могу смотреть за… Боже мой, она надевает на собаку мой новый фрак от Вестона! Вы не можете уйти!

– Я должна. Я должна думать о своей репутации, о своих рекомендациях. Я никогда не найду работу, если проведу ночь под крышей игорного притона.

– Да найдете вы рекомендации. Нелл напишет вам целую кучу. Она ничего не боится. Кто знает, может, на этот раз у нее будет девочка, и ей понадобятся услуги гувернантки.

– Понадобятся – через пять лет! Потому что сейчас ей предстоят роды, а мне предстоит найти, где провести ночь. И разумеется, не с вашими расфуфыренными девицами. Теперь я поняла, что это за женщины. Это место ничем не лучше борделя!

– Успокойтесь, мисс Силвер. Девушки – молодые леди – это мои сотрудницы, не более. Джентльменам нравится смотреть на хорошеньких женщин. Эти леди сдают карты, подают напитки. У меня не бордель.

– А как же мисс Пуатье? Или я должна назвать ее мадемуазель? Мне не следует даже разговаривать с такими женщинами!

– Рашель здесь не живет. У нее есть своя квартира. Я не думаю… – Но тут мисс Силвер ахнула, и Джек торопливо закончил: – Да, думаю, что не следует.

– Вы полагали, что я могу жить в одном доме с вашей любовницей?

Теперь хриплый голос мисс Силвер был настолько громким, что его вполне можно было услышать даже в Гэмпшире!

– Тише, Не забывайте о малышке.

Малышка, которой надоело наряжать собаку, теперь искала на книжных полках книжку с картинками.

– Гром и молния! Поставь эту книжку на место!

Харриет посмотрела на Джека и улыбнулась.

– Если не хотите, можете не жениться на вашей метрессе. Понимаете, я не возражаю против того, что у меня нет матери.

Джек повернулся к мисс Силвер:

– Боже правый, вы не можете оставить меня с ней!

– Я не собираюсь здесь оставаться.

Джек был готов рвать на себе волосы или вытащить пистолет и силой принудить ее остаться. Нет, оружие он убрал и запер. О Господи, что же ему делать? Наверное, умолять. Для начала он спросил:

– Куда вы собираетесь пойти?

– Полагаю, в гостиницу.

– Одинокая женщина без сопровождающих? Перед вами захлопнут дверь.

– Сегодня передо мной целый день закрывают двери. Тогда на постоялый двор.

– Одинокая женщина без защиты? Там опасно. Нет, вы должны переночевать здесь, это ясно. Я настаиваю.

– У вас нет права на чем-нибудь настаивать. Я у вас не работаю.

– Значит, я вас нанимаю.

– Невозможно.

– Если вы уйдете, я перестану дышать, вот увидите, – пригрозила Харриет.

Мисс Силвер не обратила на ребенка никакого внимания, она стряхнула со своего плаща собачью шерсть и принялась надевать его.

– О боги! Она вся красная! Сделайте же что-нибудь! – воскликнул Джек, указывая на Харриет.

– Зачем? Перед тем как умереть, она потеряет сознание. Вам придется привыкать к таким манипуляциям. Потом будут слезы, полагаю.

У Джека уже была любовница, любительница устраивать сцены; восьмилетний ребенок со склонностью к драмам ему был совершенно ни к чему.

– Я вас умоляю, мисс Силвер, не уходите, пожалуйста. Дайте мне одну ночь. Это все, о чем я прошу, – одна ночь. Завтра мы что-нибудь придумаем, непременно придумаем. Что-нибудь благопристойное, честное, так что даже самые строгие ханжи сочтут это безупречным. Существует постоялый двор, куда засунули брата Нелл… Нет, он безумен, вам нельзя там оставаться. – Джек понял, что заболтался, Харриет достала из кармана фрака лорнет и… – Только не французские игральные карты! – И он выхватил у Харриет карты и лорнет и с умоляющим видом посмотрел на мисс Силвер. – Прошу вас.

Элли посмотрела в окно. День погас, а уличные фонари еще не зажглись. Там было темно, пусто и одиноко. Она заблудится еще до того, как найдет наемный экипаж. Да и куда она поедет?

Тут она услышала в холле шаги Кэллоуэя – мажордом Эндикотта приближался к двери, а перед ним, обгоняя его, разносился запах горячего шоколада… – и чихнула.