Текст книги "Всем сердцем"

Его холодные голубые глаза оценивающе смотрели на лорда Джошуа.

– Бенджамин Невилл, – сухо представился он. – Как я понял, вы гость в этом доме?

– Он скоро уедет, – вставила Анна. – Мне уже Лучше, так что ему нет смысла здесь оставаться.

Братья не слушали сестру: Они окружили лорда Джошуа и забросали его вопросами.

– Значит, это вы спасли нашу сестру? – спросил Айзек.

– Мама сказала, что вы принесли Анну домой и уложили в кровать, – добавил Хью.

Дориан уперся руками в бока и сделал строгое лицо.

– Скажите нам, что же все-таки с ней произошло?

Лорд Джошуа пожал плечами:

– Вы наверняка уже слышали эту историю от миссис и мисс Невилл.

– Да, но нам не все понятно, – заявил Бенджамин. – Дело происходило перед рассветом. Любопытно было бы узнать куда вы направлялись в столь ранний час?

– Я ехал в Девон, – солгал лорд Джошуа, не моргнув глазом.

– Но вы недавно уволились из кавалерии, не так ли? – спросил Дориан. – Если вы выехали из Портсмута, то сделали большой крюк.

– У меня были дела в Брайтоне.

Братья снова переглянулись:

– Я рад, что вы помогли Анне, – сказал Айзек. – Наша мама назвала вас рыцарем в сияющих доспехах.

– Не надо драматизировать, Айзек, – одернула брата Анна, которая решила, наконец, вмешаться в мужской разговор. – Любой на его месте поступил бы точно так же.

– Ну не скажи, – возразил Бенджамин, снова усаживаясь в кресло и подпирая подбородок сцепленными пальцами. – Ты плохо знаешь жизнь, милая сестренка. Далеко не каждый способен выступить в роли доброго самаритянина.

– Анна думает, что все люди такие же, как она, – усмехнулся Дориан. – Ответственные, великодушные…

– И склонные командовать другими, – добавил Хью, протягивая лорду Джошуа последний пирожок с крыжовенным повидлом. Гость отмахнулся, и Хью отправил лакомство себе в рот.

– К тому же она отлично сражается на дуэлях, – сказал лорд Джошуа.

Анна судорожно вцепилась пальцами в свое шитье. Боже правый! Он что, сошел с ума?

– Я имею в виду словесные дуэли, – пояснил он. – Ваша сестра умеет ясно выражать свои мысли.

Братья понимающе усмехнулись. Анна скрипнула зубами.

– А вам, милорд, недостает светских манер.

– Простите меня, – небрежно бросил он. – Я долгое время был лишен светского окружения.

Лорд Джошуа подошел к Анне и нагнулся, чтобы осмотреть повязку. От него пахло кожей, лошадьми и мускусом. Он приложил к ее щеке теплую ладонь. От этого легкого прикосновения по всему телу Анны пробежала волна дрожи.

– Жара нет, – объявил он. – Но у вас чересчур розовое лицо.

– Прекратите! – воскликнула Анна, отталкивая его руку.

Айзек вскочил с кресла.

– Послушайте, что вы делаете? – резко спросил он.

Лорд Джошуа покосился на братьев Анны.

– Осматриваю мисс Невилл. Думаю, вы согласитесь, что это лучше делать в вашем присутствии.

К досаде Анны, Бенджамин отрывисто кивнул и сказал:

– Продолжайте.

Лорд Джошуа оттянул ее веко большим пальцем, приблизил свое лицо и заглянул ей в глаза. Анна хотела возмутиться, но боялась, что ее голос будет звучать слишком слабо и неуверенно.

– Зрачки не расширены, – констатировал лорд Джошуа. – Кружилась ли у вас сегодня голова?

– Нет, – пролепетала Анна, хоть на самом деле голова у нее кружилась – от его близости.

– Боли были?

– Нет.

Он положил руку на спинку дивана.

– Вы напрасно не сознаетесь в своих недомоганиях, мисс Невилл. Это может вам навредить.

Он говорил так рассудительно, так участливо, что она почти поверила в его искренность. Однако лорд просто разыгрывал из себя заботливого доктора перед братьями.

– Я сижу в своей гостиной. Как это может мне навредить?

– Вы шьете, – сказал он, недовольно взглянув на рубашку, лежавшую у нее на коленях. – Между тем вам нельзя перенапрягаться. Пойдемте, я провожу вас в спальню.

–. Не стоит беспокоиться. Меня проводят братья – когда я буду готова.

Но он уже отвернулся и обратился к Бенджамину:

– Она перенесла легкое сотрясение мозга. На время выздоровления ей нужен покой и постельный режим. Вообще-то я настрого запретил ей выходить из спальни. Если она не могла заснуть, надо было дать ей настойку опия.

Бенджамин нахмурился.

– Она мне ничего не сказала.

– И правильно, – вмешалась Анна. – Я не маленькая, чтобы спать днем.

Братья обступили ее кольцом.

– Ты сказала, что твоя рана несерьезная, – укорил сестру Айзек.

Она похлопала его по руке.

– Я не хотела вас пугать.

– Мы зашли ненадолго и не собирались здесь засиживаться, – сказал Дориан. – Тебе надо было нас прогнать.

– Мне не стоило приводить детей, – добавил Бенджамин.

– А я напрасно принес сюда рваное белье, – спохватился Хью. Он забрал у Анны рубашку и бросил ее в корзину. – И не смей прикасаться к нитке с иголкой до тех пор, пока Кеньон не разрешит тебе шить!

– Мы прямо сейчас отведем тебя наверх, – вызвался Бенджамин.

Анна начала возражать, но, оглядев укоризненные лица братьев, поняла, что этот спор ей никогда не выиграть, и замолчала. К тому же у нее и впрямь раскалывалась голова.

Бенджамин и Айзек протянули ей руки. Смирившись с неизбежностью, она воспользовалась их поддержкой, которая, к се досаде, отнюдь не была излишней, и направилась к лестнице, сопровождаемая с двух сторон заботливыми мужчинами. Хью и Дориан пошли за ними, по пути расспрашивая лорда Джошуа о войне. Когда он отказался говорить про Ватерлоо, они не стали настаивать и, в свою очередь, рассказали ему, как служат близнецы, Джеффри и Фрэнсис (юные пехотинцы описывали свои успехи в письмах).

Слушая эту дружескую мужскую беседу, Анна с трудом сдерживала гнев. Ее братья вели себя так, словно лорд Джошуа был их давним приятелем, хотя на самом деле они должны были презирать этого человека за дурную репутацию. Неужели они так быстро забыли, что он сделал с Лили Панкхерст?

«Мужчины! – думала она, страдая от жуткой головной боли. – Их так увлекают война и кровопролитие, что они теряют здравый смысл и обычные человеческие чувства».

Но она никогда не забудет подлый поступок лорда Джошуа Кеньона. И никогда не назовет его героем.

Глава 7
Незваный гость

Анна обманула лорда Джошуа. Выскользнув из дома через боковую дверь, она огляделась по сторонам, пробежавшись глазами по большому саду. Остановила взгляд на старом дубе, на котором много лет назад се братья построили крепость. Платформа этой крепости сохранилась до сих пор, однако на шесте уже не было развевающегося пиратского флага. Когда братья запретили ей заходить в их владения, A па Аннa отомстила: однажды ночью она потихоньку вышла во двор, выкрасила крепость в розовый цвет и развесила на ней гирлянды из кружев, срезанных со старых маминых платьев.

Те дни давно канули в Лету, думала Анна, торопливо шагая по ухоженному саду, засаженному розовыми кустами, алтеем и флоксами, которые она растила для маминых картин. В данный момент Ленора Невилл работала в студии на чердаке, а папа читал ей вслух одну из своих исторических книг. Родители Анны уже много лет, ко взаимному удовольствию, проводили время таким образом, и она надеялась, что они не заметят ее отсутствия.

Однако это мог заметить лорд Джошуа. Сегодня утром ее «спаситель» ушел из дома, и Анна не знала, когда он вернется, но рассчитывала к его приходу завершить намеченное дело.

Толкнув калитку, она услышала скрип и отметила про себя: надо смазать петли; из-за недомогания ей пришлось забросить хозяйство. Последние пять дней она провалялась в постели, изнывая от вынужденного безделья. У нее уже прошли жуткие приступы головокружения, осталась лишь слабая боль в голове, на которую можно было не обращать внимания. Сегодня она сняла надоевшую повязку и осторожно прикрыла заживающую рану своей лучшей шляпкой из коричневой соломки с фазаньим пером. Облаченная в воскресное платье из горчично-желтого муслина, девушка чувствовала себя готовой к бою.

Перед ней лежала изрезанная колеями грунтовая дорога, ведущая из Мерритон-он-Си. Ветер приносил с океана бодрящий запах соли. Анна только сейчас поняла, как ей не хватало свежего воздуха. Несмотря на свои намерения, она испытывала радостный подъем, как будто впереди ее ждали великие приключения. Впрочем, приключения были уделом братьев. Это они уезжали учиться в университетах, работать в Лондоне или путешествовать по экзотическим землям.

Вдали громоздились грозовые тучи, но Анна не боялась, что ее застигнет непогода: до Брайтона было рукой подать. Она торопливо поднялась на поросший травой холм, ее ноги сами отыскали знакомую тропинку. Всю дорогу она мысленно проговаривала свою будущую речь.

Да, она обманула лорда Джошуа, но этот грех был простительным. В последние дни она много думала о странной дуэли и пришла к пугающему выводу: в самом деле, существовал один человек, который питал к ней недобрые чувства.

Человек, которому была выгодна ее смерть.

Однако она не видела смысла рассказывать об этом лорду Джошуа. Он был чужаком и не имел права вмешиваться в частные, внутрисемейные дела. Анна предпочитала решать свои проблемы самостоятельно.

Полупустынная сельская местность постепенно сменилась жилыми кварталами Брайтона. Спокойное море сверкало на солнце, раскинув свои синие воды до самого горизонта. Город словно преклонил колени перед его величием.

В любой другой день Анна остановилась бы полюбоваться пейзажем, но сегодня ее поджимало время. Она устремилась вперед по дороге, ведущей к восточному концу Брайтона. Вымощенные булыжником улицы были запружены телегами, повозками и экипажами. Повсюду сновали слуги, посланные с поручениями. Рабочие стучали молотками и пилили на каркасе нового здания. С тех пор как принц-регент сделал Брайтон своим любимым морским курортом, здесь начался строительный бум. Каждое лето сюда съезжалось все больше и больше светской лондонской публики, для удовлетворения потребностей которой необходимо было постоянно увеличивать приток торговцев и слуг. Анне нравился новый Брайтон с его вес возрастающим обилием самых разных магазинов, но порой она с грустью вспоминала тихий уютный городок своего детства.

В старом районе, на фоне одноквартирных домов, окружавших обсаженную деревьями площадь, возвышался серый каменный особняк. Здание выглядело заброшенным. Поблизости не наблюдалось никаких признаков человеческой деятельности: не было ни садовника, пропалывающего цветочные клумбы, ни горничной, моющей грязные ступеньки крыльца, ни кучера, ожидающего своего господина возле элегантной кареты.

Анна пошла по парадной аллее, решительно расправив плечи и спину. Если Эдвин Беллингем имеет какое-то отношение к происшествию на дуэли, она надает ему оплеух!

Она трижды стукнула дверным молотком, и из глубины главного холла донесся шум. Загремели засовы, и дверь слегка приотворилась. В образовавшейся узкой темной щели возник ствол короткоствольного ружья с раструбом.

Объятая ужасом, Анна спряталась за колонну.

– Не стреляйте! Это я, Анна.

Ружье дрогнуло и исчезло. Вместо него появилась пара подозрительно сощуренных темных глаз на лице с грубоватыми чертами. Анна с трудом различила маячившую за дверью сгорбленную фигуру.

– Что такое? – проскрипел старик. – Что ты здесь делаешь, дьявол тебя забери?

Не дожидаясь ответа, он поманил гостью в тускло освещенный холл и поспешно захлопнул дверь, как будто в нее ломилось целое полчище чертей. Задвигая щеколду и поворачивая в замке массивный железный ключ, он бормотал себе под нос:

– Проклятые хулиганы! Я думал, это опять они. Повадились стучаться, а потом трусливо убегать. Хотят довести меня до сердечного приступа.

Собрав остатки самообладания, Анна слегка нагнулась и поцеловала старика в морщинистую щеку.

– Ты меня жутко напугал, дядя. Тебе опять докучают соседские мальчишки?

– Негодяи! – Он потряс ружьем. – В следующий раз я изрешечу их задницы картечью!

– Они всего лишь глупые проказливые дети. А это уже серьезно. – Она решительно забрала у дяди ружье и положила на ближайший стул.

– Молодежь нужно учить. Вы совсем не уважаете старших.

– Я уважаю тебя, дядя. Поэтому не хочу, чтобы ты прогневал своих соседей.

Вскинув седеющую голову, сэр Фрэнсис Беллингем хмуро взглянул на Анну. Его белые кустистые брови сошлись на переносице, нависнув над черными глазками-пуговками и крючковатым носом.

– Почему ты не принесла мне кекс с изюмом? Ты же знаешь, как я люблю его с чаем.

– Я была занята…

– И вообще, почему ты на ногах? – перебил ее сэр Фрэнсис. – Ленора прислала мне записку. Она сообщила, что ты упала с лошади и так сильно разбила голову, что чуть не умерла.

– Мама преувеличивает.

– Моя сестра всегда имела склонность к преувеличениям. – Он прочистил горло. – Если бы я ей поверил, я зашел бы к вам домой.

На самом деле Анна не ждала дядю в гости. Сэр Фрэнсис Беллингем не покидал этот старый особняк с тех давних пор, как умерла его жена. Чтобы пощадить его гордость, она сказала:

– Спасибо тебе за чудесный букет. Я поставила цветы на каминную полку и каждый день ими любуюсь.

Сэр Фрэнсис недовольно крякнул, но она видела, что он польщен.

– Я велел Графстону нарвать цветов на площади. Какой смысл тратить деньги на то, что, в конце концов, завянет и погибнет?

Анна улыбнулась. Она давно решила не обижаться па дядину скупость, а относиться к ней с юмором. Его синий атласный сюртук, сильно протертый на локтях и манжетах, вышел из моды лет сорок назад. Она много раз предлагала дяде обновить его гардероб, но он упрямо отказывался принимать новые вещи.

– Кстати, о Графстоне. Почему он не открыл дверь? – спросила Анна. – У него что, очередной приступ ревматизма?

– Нет, я послал его на второй этаж, – сказал сэр Фрэнсис, махнув узловатой рукой в сторону лестницы, – чтобы он разбудил этого лоботряса.

– Кого? А, Эдвина! – Удивление Анны сменилось тревогой. – Неужели у моего кузена намечены какие-то дела на столь ранний час? Я надеялась с ним поговорить.

– И ты тоже? А я-то думал, что ты пришла повидаться со мной, – с горечью произнес сэр Фрэнсис. – Все посетители спрашивают моего непутевого сына. Впрочем, на этот раз к нему явился кредитор.

Значит, Эдвин опять влез в долги. Анна сочувственно похлопала старика по плечу.

– Мне очень правится с тобой общаться. Обещаю, я скоро вернусь и дочитаю тебе «Путешествия Гулливера». Но сегодня мне нужно увидеться с Эдвином.

– Этот оболтус не достоин твоего внимания. Интересно, зачем он тебе понадобился?

– Я хочу, чтобы он помог мне собрать пожертвования в миссионерский фонд, – солгала она. – Он знаком со многими богатыми людьми.

– Все его знакомые – мошенники, шулера и пьяницы. Среди них нет ни одного филантропа.

– Тогда, может быть, ты внесешь щедрое пожертвование? Это избавит меня от необходимости выклянчивать деньги у незнакомых людей.

Как и следовало ожидать, на морщинистом лице сэра Фрэнсиса появилось выражение ужаса.

– Знаешь, кажется, Эдвин и впрямь знает одного-двух богатеньких идиотов. Подожди в библиотеке, а я посмотрю, чем он занимается.

Словно краб в поисках укрытия, старик поспешил к лестнице. Обманув дядю, Анна чувствовала себя немного виноватой. Но у нее не было другого выхода. Сэр Фрэнсис не должен был присутствовать при ее разговоре с Эдвином.

Она направилась к библиотеке. Ее туфли, соприкасаясь с обшарпанным полом, издавали легкий шорох, но этот звук отдавался эхом в огромном холле. С куполообразного потолка свисала пыльная хрустальная люстра. Несмотря на свое невероятное богатство, сэр Фрэнсис держал в прислугах лишь одну супружескую пару: старую миссис Графстон, которая заправляла на кухне, и ее дряхлеющего мужа, который совмещал в своем лице и дворецкого, и лакея. Даже если бы Графстоны были молодыми и проворными, они одни все равно не смогли бы поддерживать порядок в этом гигантском особняке. Здесь требовался штат, по крайней мере, из двадцати – тридцати камердинеров, горничных и прочих домашних работников.

Как всегда, Анна подавила в себе желание поднять жалюзи и впустить свет в эти мрачные хоромы, а потом закатать рукава и отдраить до блеска замызганные деревянные панели, полы и мебель. Но она знала, что сейчас ей надо сосредоточиться на более важном вопросе.

В библиотеке стоял затхлый запах старых книг и кожаных переплетов. Волнуясь перед серьезным разговором, Анна подошла к крапчатому зеркалу, висевшему на стене у двери. В тусклом свете ее необычные фиалковые глаза выглядели блеклыми и безжизненными. Хорошо хоть, что от быстрой ходьбы порозовело лицо. Она лизнула пальцы и поправила провисшее перо на шляпке. Может быть, вообще ее снять? Нет, ее волосы похожи на воронье гнездо: пока рана не зажила, она не могла как следует причесаться.

Внимание Анны привлекло какое-то движение в зеркале. Среди отраженных стен, занятых книжными полками, и дубовых столов шевелился темный силуэт.

Она резко обернулась и увидела мужчину, который поднимался с кресла возле незажженного камина. Его лицо было в тени, крупная фигура частично скрывалась за большим глобусом, но Анна сразу узнала этого человека.

– Что за штуковина торчит из вашей шляпки? – с отвращением спросил лорд Джошуа. – Петушиное перо?

– Фазанье, – пропищала она, ошеломленная его присутствием.

Сердце ее отчаянно колотилось, мысли разбегались. Неужели лорд Джошуа выяснил правду? Покопался в семейных тайнах и узнал про Эдвина?

Что ж, пожалуй, именно так и было. Милая доверчивая мама наверняка ответила на все его вопросы.

И все-таки Анна решила убедиться в своей правоте.

– Зачем вы сюда пришли? – спросила она.

– Ваш дядя велел мне подождать в библиотеке. – Лорд Джошуа криво усмехнулся. – Он принял меня за кредитора.

– По-вашему, это смешно – дурачить старого человека?

– Я всего лишь согласился с его предположением. Он сказал, что лишит своего сына денежного содержания, если тот не спустится вниз и не встретится со мной лично.

– Вы не должны были здесь появляться.

– Думаю, я появился здесь по той же причине, что и вы.

– Я зашла в гости к дяде и кузену, – произнесла она ледяным тоном. – Вы не знакомы ни с одним из них, и это значит, что вы задумали что-то недоброе.

Лорд Джошуа осторожно приблизился к Анне, точно охотник к добыче.

– Позвольте, теперь я задам вам один вопрос, – сказал он. – Почему вы опять встали с постели?

Анна ощутила легкий трепет. За последние дни такая реакция успела стать для нее привычной. Каждый раз, когда лорд Джошуа оказывался рядом, она испытывала прилив жара и странное покалывание во всем теле. Надо сказать, что эти ощущения отнюдь не доставляли ей удовольствия.

Анна подошла к окну и подняла жалюзи. Деревянные пластинки протестующе загремели, и в библиотеку хлынул поток солнечного света, озаривший ветхую мебель и потрепанные книги. Оглянувшись через плечо, она сказала:

– Я прекрасно себя чувствую. Так что можете вернуться в мой дом, собрать вещи и навсегда уехать из Брайтона.

– Вы этого хотите, мисс Невилл? – спросил он, согрев своим дыханием ее ухо.

Охнув от неожиданности, Анна быстро обернулась и очутилась лицом к лицу с Кеньоном. Он стоял так близко, что, если бы она захотела уйти, ей пришлось бы его задеть. Она подняла руки, выставив их щитом перед собой, но он даже не пытался до нее дотронуться. Словно легкая нотка опасности, в воздухе витал его мужской запах.

Стараясь не показать замешательства, Анна откинула голову и сердито сверкнула глазами. Она была высокой женщиной, но он оказался на полголовы выше ее.

– Я буду вам очень признательна, если вы перестанете так меня пугать.

– Вы, кажется, чем-то взволнованы? Скажите мне, что случилось.

– Меня раздражает ваше присутствие.

Уголок его губ приподнялся в легкой усмешке.

– Вы всегда краснеете, когда вас что-то раздражает?

– Я раскраснелась от долгой ходьбы. Это вполне естественно.

– Вам не следовало так переутомляться. Ваша болезнь может обостриться.

– Я сама буду решать, что мне следует делать, а что нет.

Он улыбнулся шире.

– Упрямая и непослушная. Вы не продержались бы на военной службе и десяти минут.

– Будь я под вашим началом, устроила бы бунт.

– А я бы с удовольствием вас покорил.

Его голос понизился до тихого шепота, в котором угадывались тайные значения, недоступные пониманию Анны. Она неосознанно сосредоточила взгляд на его губах, обещавших нечто волнующее. Чтобы покорить, лорду Джошуа пришлось бы до нее дотронуться, и мысль об этом вызывала полную сумятицу в душе Анны. Ей хотелось прикоснуться к его загорелой коже, провести кончиками пальцев по шраму на его челюсти и спросить, не на войне ли он заработал эту метку. Наверное, именно так он соблазнил компаньонку Лили, Кэтрин. Бедная девушка не устояла перед этими обжигающими взглядами и загадочными улыбками.

Судорожно сжав кулаки, Анна вновь заглянула в карие глаза с золотистыми крапинками. Лорд Джошуа радостно ухмылялся. Она знала: он прочел ее мысли, и его позабавило ее смятение. Она смотрела на него в упор, поражаясь тому грубому животному магнетизму, которым обладал этот мужчина. Неудивительно, что милая невинная Лили пала жертвой его чар. И что ее подруга Кэтрин уступила его домогательствам.

Но Анна не собиралась следовать их примеру. Она отступила назад и остановилась в тени – там, куда не попадал солнечный свет.

– Ну ладно, хватит молоть чушь, – надменно заявила она. – Вас сюда не звали. Будьте добры, уйдите из этого дома.

Его глаза угрожающе сузились.

– Сначала я задам несколько вопросов вашему кузену.

– Не лезьте в дела нашей семьи. Они вас не касаются.

– Вот как? Однако ваша мама рассказала мне интересные факты, из которых я заключил, что у Эдвина Беллингема имеются все основания желать вашей смерти.

Это зловещее утверждение повисло в воздухе подобно пылинкам, пляшущим в лучах солнца. Анну пронзила та самая тревога, которая и привела ее в этот дом. Неужели кузен действительно пытался ее убить? Неужели он так сильно ее ненавидит?

Услышав шлепанье ног, девушка обернулась к двери. Облаченный в мятую рубашку и такие же мятые брюки, Эдвин тяжело протопал в библиотеку. Его черные кудри были всклокочены, на шее болтался незавязанный галстук, обувь на ногах отсутствовала. В свои двадцать семь лет он выглядел неважно: паутинки вен проступали на угрюмом лице. Под серыми глазами Эдвина пролегли полукружия теней.

Он поморщился от яркого света и хмуро взглянул на лорда Джошуа.

– Это вы подняли жалюзи? Как вы посмели распоряжаться в моем доме? Мало того, что из-за вас мне пришлось встать с постели…

– Доброе утро, Эдвин, – сказала Анна. Решив взять разговор под свой контроль, она вышла из тени и встала перед лордом Джошуа. – Жалюзи подняла я, так что можешь поблагодарить меня за это.

Эдвин удивленно посмотрел на кузину и поднял руку, чтобы заслонить глаза от солнца.

– Черт возьми… Анна?

– Я хотела бы с тобой поговорить. Наедине.

– Как ты здесь оказалась? Отец сказал, что ты упала с лошади и разбила голову.

В обычных обстоятельствах ее разозлил бы насмешливый тон кузена, но сейчас его слова пробудили в ней подозрение. Что, если этой репликой он пытался скрыть свою вину?

Лорд Джошуа обошел ее сбоку и шагнул вперед.

– На самом деле все было не совсем так, – заявил он. – Может быть, вы знаете, каким образом она поранилась?

– Откуда я могу это знать? – запальчиво спросил Эдвин. – Убирайтесь вон, сын сатаны! У меня нет денег, чтобы вам заплатить.

– Я лорд Джошуа Кеньон. Меня не интересуют ваши деньги. Я пришел, чтобы задать вам кое-какие вопросы.

Эдвин выпучил глаза и уставился сначала на него, потом на Анну.

– Кеньон? Это что, твой приятель? Ничего не понимаю!

– Я могу объяснить. – Она опять встала перед лордом Джошуа. – Однако мне хотелось бы поговорить с тобой наедине в другой комнате.

– Поговорить? Я не желаю разговаривать, – проворчал Эдвин. – У меня болит голова от пустой трескотни.

Подойдя к серванту, он взял с полки пыльный хрустальный графин, откупорил его, заглянул внутрь и понюхал горлышко, потом подставил рюмку и перевернул графин вверх дном. Он оказался пустым. Эдвин выругался и схватил второй винный сосуд. Так он испробовал по очереди каждый из пяти графинов, не переставая что-то бормотать себе под нос. Этим брюзжанием молодой человек очень напоминал своего отца.

Анна пересекла комнату и забрала у Эдвина последний графин как раз в тот момент, когда он собирался опрокинуть его в рюмку.

– Отдай! – потребовал он. – Там осталось немного бренди – последние капли спиртного в этой Богом забытой берлоге.

Она отвернулась, вылила жидкость в пыльную вазу и поставила графин обратно в сервант.

– В такой ранний час вредно пить алкогольные напитки.

– Черт побери! – Он в отчаянии заглянул в вазу, как будто собирался выпить бренди вместе с грязью и паутиной. – По какому праву ты здесь распоряжаешься? Это мой дом, мои напитки, все мое!

– Как раз наоборот, – заметил лорд Джошуа и быстро подошел к Анне.

Она внутренне подобралась. По ее мнению, этот мужчина двигался чересчур проворно.

– Все, что здесь есть, принадлежит вашему отцу, – спокойно продолжил Кеньон. – Согласно его завещанию, когда он умрет, его имущество полностью перейдет к Анне.

Эдвин вздрогнул, точно марионетка, которую дернули за веревочки.

– Откуда вы знаете? Это не ваше собачье дело!

– Да, это действительно не его дело, – согласилась Анна, нахмурившись. – Я сама разберусь со своим кузеном, лорд Джошуа.

Но мужчины ее не слушали. С таким же успехом она могла обратиться к растрепанному чучелу тетерева, стоявшему на ближайшей подставке.

Эдвин сдвинул густые брови и уперся взглядом в лорда Джошуа.

– Кто рассказал вам про завещание моего отца?

– Это не важно. Важно то, что Анна не падала с лошади. Она получила огнестрельное ранение в голову.

Эдвин часто заморгал.

– Что? Кто в нее стрелял?

– Это случилось около недели назад, когда она совершала утреннюю прогулку. В кустах прятался какой-то мужчина. Он выстрелил в нее, потом запрыгнул на лошадь и ускакал.

– Это был браконьер?

– Нет. По случайности я оказался на месте происшествия и мельком видел злоумышленника. Судя по его богатой одежде и отличной лошади, это был джентльмен.

– Значит, охотник. – Эдвин плюхнулся в кожаное кресло с высокой спинкой и сгорбился, безвольно уронив руки. – Мне очень жаль, Анна, что с тобой приключилась такая неприятность. Но ты расскажешь мне об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас мне просто необходимо поспать.

Он закрыл глаза и поудобнее устроился в кресле.

Благодаря вмешательству лорда Джошуа время светской беседы подошло к концу. Анна решительно подошла к кузену и влепила ему затрещину.

– Оу! – Эдвин отпрянул назад и поднял руки, чтобы защититься от новых ударов. – Не трогай меня, ведьма! Мне уже не десять лет.

Она погрозила ему пальцем.

– Но ты по-прежнему играешь в грязные игры. Когда тебе было десять лет, ты подкладывал мне в постель червяков и подливал уксус в мой чай. Однако в те времена ты хотя бы не гонялся за мной с ружьем.

Он резко выпрямился.

– С ружьем? Я?

– Ты что, совсем тупой, Эдвин? Ладно, выскажусь ясней. У тебя есть хороший повод меня застрелить.

– Но… неужели ты думаешь, что я… я… – Он не договорил.

Анна не хотела верить в его виновность. Да, Эдвин Беллингем был пьяницей и никчемным человеком, но вместе с тем он был ее кузеном, единственным сыном старшего брата ее матери. Она надеялась, что его испуг не наигран.

– Долги могут толкнуть человека на отчаянные поступки, – заметил лорд Джошуа.

Эдвин сверкнул глазами.

– Прошу прощения! Вы не можете меня обвинять, не имея никаких доказательств…

– Где вы были во вторник утром?

– Дома, в постели, где же еще?

– А вот Графстон утверждает, что вы явились домой, когда уже рассвело.

– Что? Этот наглец… ах да, я вспомнил! – Поерзав в кресле, Эдвин издал хриплый смешок. – Мы играли всю ночь. Если вы мне не верите, спросите Джона Крайера или сэра Филиппа Мадисона. Или лорда Тимберлейка.

– Отца Дэвида? – удивилась Анна. – Он не игрок.

Эдвин скривил губы.

– Да, он довольно скучный малый, но он любит хорошую игру, как и всякий джентльмен.

Лорд Джошуа сурово глянул на Эдвина.

– Если вы лжете, я заставлю вас за это ответить. Только трус и негодяй способен выстрелить в женщину.

– Я в нее не стрелял! Скажи ему, Анна. У меня даже нет ружья.

– Ружье есть у дяди Фрэнсиса, – заметила Анна. – У него большая коллекция старинного огнестрельного оружия.

Эдвин вскочил с кресла и двинулся на нее, сжав кулаки.

– Чертова ведьма! Ты до сих пор не научилась держать язык за зубами…

В следующее мгновение лорд Джошуа схватил Эдвина за горло и прижал к книжному шкафу.