Текст книги "Мечом и словом"

Глава 9

– Кто ты? – спросил Витя, стоя напротив мутного зеркала. – Чего тебе надо?

– Ты и сам знаешь, кто я, – звучал в его голове ответ. – Только не хочешь себе в этом признаваться.

– Ты – Гориан Бальтомор.

– К чему эти имена? – говорил голос. – Имена – это удел смертного мира, мира жалких существ.

– Что тебе нужно? Почему ты все еще со мной? Я уже не тот, кем был когда-то. Мне больше не ведом страх.

– Страх, – зазвучало эхом в голове. – От страха ты давно избавился, ты победил его. Но ты даже не представляешь, что тебя ждет. Мы идем по двум дорогам одновременно и в конце наши пути сойдутся.

– А что, если я этого не хочу?

– Тогда скажи мне, чего ты хочешь…

– Хочу найти свой путь. Найти себя. Сам. Без помощи и подсказок.

– Конечное решение всегда лишь за тобой. Никто не вправе указывать тебе. Ты сам строишь свою судьбу, а все, кто тебя окружает, в том числе и я, всего-навсего – ориентиры.

Эту беседу Витя запомнил наизусть и часто прокручивал ее в голове. Голос со временем стал звучать реже, он сделался похожим на голос самого Вити и появлялся лишь в те мгновения, когда ему нужна была помощь. Никто не знал о том, что внутри Вити звучит этот голос, но сам он давно осознал, что говорит с самим Горианом Бальтомором. Этот голос появился после соприкосновения с магическим источником в Хэльдергоре, когда мэтр Виссенор провел обряд инициации. Черный колодец долгие годы был спрятан от посторонних глаз, ведь маги Хэльдергора, узнав о его существовании прямо на территории их города, незамедлительно уничтожили бы его. Да и Витя вряд ли бы по собственной воле согласился бы обрести свое Предназначение, зная, что ему предстоит встреча с Черным Источником. К тому же, Источник способен убить всякого и лишь тот, кто наречён Явлением способен выжить при встрече с ним. Так случилось и с Витей – он выжил и какая-то часть Гориана Бальтомора теперь жила в нем. Мэтр Виссенор ничего не сказал об этом. Он соврал Вите. Он обвел его вокруг пальца, использовав по собственному усмотрению. Он сотворил из Вити мага смерти, сделав его оружием – самым опасным оружием на свете.

– Тело отдашь ты, – говорил голос внутри.

– Гильдия избрала мэтра Алларихара из Сладдеры, – отвечал Витя.

– Алларихар не достоин. Он не выдержит. Мой последователь, мэтр Виссенор, это понимает. Слушай Виссенора, мой друг. Он давно служит нашему делу. Только ты сможешь дать приют духу, который томится в Черном обелиске, в лесу Дунголдар.

– Я не уверен, что хочу этого, – говорил Витя. – Я не знаю последствий для себя. Что со мной будет?

– Последствия не важны! – звучал голос. – Важна лишь наша миссия. Это твое Предназначение. Наступит час и мы с тобой станем одним целым. Мой дух и твое тело.

Витя не спорил, но часто думал об этих разговорах. Со временем голос стал появляться все реже, а потом и вовсе утих. Теперь уже Витя и не помнил, когда они последний раз говорили.

Ему снился сон. Он стоит перед дверью в нерешительности. Он не может ее открыть, потому что знает, что за ней его ждет разочарование. Это зеленая дверь, небольшая, одинокая. Но ничего, кроме этой дверь, больше нет. Что за этой дверью? За ней дорога, а у дороги той нет конца. По краям от нее – черная бездна и Витя идет по этой дороге, а на пути ему встречаются какие-то люди. Вот – сгорбленный старик в алой робе. Он пытается что-то сказать, но Витя его не слушает – он сбрасывает старика с пути и того поглощает бездна. Витя идет дальше, он восходит наверх и спускается вниз, следуя по единственному пути и путь этот теперь ему преграждает мальчик с обиженным лицом. Лицо его изуродовано пламенем – он хочет помешать Вите, хочет на него напасть, но Витя одним легким жестом смахивает этого бедолаги с дороги. В конце пути Витя появляется тьма. Она поглощает все вокруг, нет ничего и Витя не видит даже самого себя. Но на глаза ему попадается одиноко стоящее во тьме дерево. Это было старое белое древо, не знающее что такое время и пространство. Оно стоит здесь бесчисленное количество лет и оно видало все, что только можно увидать. Витя подходит к древу и в ужасе отступает прочь – на дереве вырисовывается лицо. Это старое лицо медленно открывает рот, пытаясь ним заговорить, но вместе голоса раздается лишь противный скрип.

Витя проснулся у себя в келье и поднялся на локтях, оглядываясь по сторонам. Этот сон снился ему уже не первый раз. Он поднялся с твердой кровати и подошел к окну, глядя вниз с высоты восьмого этажа на площадь Рутфур. Его покои располагались под круглыми сводами Грозового Минарета, скромного по меркам Хаакарии столичного строения. Это была узкая длинная башня в южной части столицы Шагасса, в тех местах, что считались неблагополучными – здесь царила преступность, а законы жители южного района придумывали для себя сами. В этом районе расположился штаб Гильдии Бальтомора и Витю поселили сюда по прибытии в Хаакарию год назад. Он так и остался жить в Грозовом Минарете, отвергнув предложения мэтра Виссенора поселиться близ дворца Императора, где проживали прочие высшие чины гильдии. Витя не хотел уподобляться им – все они жили на широкую ногу, вели разгульный образ жизни, обожали золото и драгоценности, жаждали богатств и влияния. Витю же подобные низменные устремления лишь раздражали и все свое время он проводил в библиотеке Шагасса, либо общался с восточными философами и волшебниками, состоявшими при императорском дворе. Он был отшельником, но к отшельничеству его относились с почтением и трепетом, ведь все знали, как быстро Витя совершенствуется и развивается. Его талантами восхищались, этих талантов боялись, он знал, что многие высокопоставленные лица Хаакарии не выдерживают даже его взгляда, не говоря уж о длительном времяпрепровождении в его компании. Такую славу он снискал себе. Даже внутри Гильдии, в самом ее сердце, последователи Гориана Бальтомора боялись его. Страх и уважение – вот какой шлейф тянулся за ним и Витю это вполне устраивало.

Внизу, на площади Рутфур, куда выходило окно Витиной кельи, уже бурлила суета. В неистовой толчее и криках, галапаксы южного округа Шагасса выходили на промысел – здесь продавали запрещенные товары, воровали, нарушали клятвы и предавали. Здесь запросто могли зарезать того, кто не следил за языком и одарить золотом какого-нибудь шарлатана. Вот она настоящая жизнь – не в застенках императорского замка, а здесь – на задворках великого города, где золотом покрыты здания знати, в трех кварталах от которых дети умирают от голода.

Стояло ранее утро – лучи солнца застенчиво заглядывали в келью Вити. Он скинул с себя ночную рубашку, аккуратно сложив ее у кровати и проследовал умыться к бадье с холодной водой, которая стояла в углу. Из сундука Витя достал привычные для себя одеяния – черную рубаху с широким рукавом, просторные штаны и алые сапоги, отделанные бархатом. Его посох стоял в углу, пребывая в одиночестве уже несколько недель. Посохи и скипетры вызывали у Вити пренебрежение – истинному магу не требуются вспомогательные инструменты для колдовства. Если, конечно, у тебя в руках не артефакт, который может уничтожить все живое одним взмахом.

Облачившись, Витя отправился наверх – к голубятне, которая расположилась на его спальней. В клетке сидел белоснежный голубь, к лапке которого был привязан пергамент. Голубь из Эрдарии – Витя прекрасно знал эту птицу и всегда ждал ее появления. Он взял послание и вернулся к себе в келью, усевшись за письменный стол. Письмо приятно пахло, Витя разломал печать и, вскрыв послание бумажным ножом, принялся читать.

«Здравствуй, дорогой Витя. Счастлива сообщить тебе, что вчера начался новый семестр и теперь времени у меня для прогулок и чтения стало значительно меньше. Но я, все же, успела прочитать книгу, которую ты передал мне в последний раз – «Магия в Хаакарии». Это было лучшее, что я прочла за последние годы. Я и представить себе не могла насколько разными могут быть культуры, насколько многообразна жизнь у нашего восточного соседа. С каждым новым письмом ты открываешь для меня целый мир и я безумно хочу побывать в Хаакарской Империи.

Ты спрашиваешь, как там у нас дела, в Академии? Не помню, сообщала ли я тебе, что новой главой Академии Магии имени Амбарлорга из Орвендерра назначена леди Арганиэль из Аргаменота. Ее кандидатуру Консилиум поддержал единогласно. Она строга, требовательна и уже начала притворять в жизнь реформы, призванные улучшить качество обучения. Помимо ректорства в Академии леди Арганиэль теперь еще и архимаг Ордена Шестерых, она заняла место мэтра Виссенора. Пятым же членом Ордена, архимагом заговора, Консилиум избрал мэтра Пасторуса из Орвендерра, давнего друга архимага Гальвадора. Пасторус прибыл из Орвендерра месяц назад. Поговаривают, что он привез с собой какой-то ценный артефакт, который и вручил мэтру Гальвадору. Но не знаю, насколько интересно тебе читать про все эти перестановки у нас в Хэльдергоре, ведь ты далеко – ты за морем, там, куда более не ходят торговые фрегаты. И о тебе, Витя, до сих все перешептываются, ведь говорить о тебе вслух, равно как и о мэтре Виссеноре, запретил лично мэтр Гальвадор. Не знаю, что со мной будет, если кто-то прознает о том, что вот уже год мы ведем с тобой переписку… Скорее всего, меня ждет изгнание, но я не могу отказать себе в удовольствии держать с тобой связь, ибо меня всегда тянуло к изгоям, к тому же, я не считаю, что ты сделал что-то плохое. Ты лишь обрел свое Предназначение и следовал ему. Тут говорят, что мэтра Фальтимира убил ты, но я им не верю – разве мог ты такое сотворить? Проще всего спустить всех собак на того, кто не может ответить. Кстати, по поводу собак. Вот уже несколько месяцев как леди Эвенгиль отбыла из Хэльдергора и теперь я узнаю, что она возглавляет отряд, который Орден Шестерых отправил в Хаакарию, чтобы… Чтобы найти вас с мэтром Виссенором. Не знаю, правда ли это, но я изрядно переживаю, хотя и понимаю, что ты можешь о себе позаботиться. В любом случае знай, что мысли мои о тебе. Я жду окончания обучения в Академии. Жду еще год, чтобы потом просить леди Арганиэль отправить меня в Хаакарию. Мне думается, что она согласится – не так много выходцев Академии жаждет попасть в эти края. Но только не я. Я считаю дни. Считаю эти жалкие дни до встречи с тобой, до встречи с этими чудными восточными землями, красоту и суровый нрав которых ты описывал мне в каждом письме. Помни об этом, Витя. И даже теперь, когда ты читаешь это письмо, я думаю о тебе. Я смотрю на звездное небо и представляю, как на это же небо смотришь и ты. Что может быть лучше? Очень жду от тебя ответа. Жду очередной книги.

Скучаю и считаю дни, твоя Верейа.»

Витя перечитал письмо еще раз, тяжело вздохнул и запечатав его, убрал в тайное отделение своего шкафа. «Глупышка», – прозвучало у него голове и он задумался, его ли это голос или же… Витя прошелся по комнате, снова выглянул в окно. Солнце медленно двигалось к зениту, освещая золотые купола минаретов, раскинувшихся грядой в самом центре Шагасса. Белели башни императорского замка – Ярый Чертог. Там, в самом центре столицы правитель Хаакарии только лишь пробуждался, готовясь встречать очередной день. В покоях его, выпрямившись словно струна, визирь зачитывал важнейшие новости, во главе которых обыкновенно стояли вести из Эрдарии. Император Аршахасс – стратег, крепкий здоровьем и духом галапакс, бегал каждое утро по солнечным аллеям, укрепляя здоровье. После пробежек до обеда он упражнялся в фехтовании, затем плотно ел, а потом до самой темноты занимался государственными делами. Он ложился спать, пока не прочитает сто страниц какой-нибудь книги по военной тактике или философии, а наутро все повторялось вновь. Он служил своей империи беспрекословно, отдавая всего себя, а Империя отвечала ему взаимностью.

Каждую неделю Витя встречался с Императором на званных ужинах, где владыка принимал важных персон, среди которых завсегдатаями были и члены Гильдии Бальтомора. Аршахасс относился к магу смерти с опаской, говорил с Витей редко, предпочитая обсуждать дела Эрдарии с главой Гильдии – мэтром Виссенором. Даже он, могущественный властитель Хаакарии, испытывал страх. Витя не задерживался на подобных приемах и всегда удалялся прочь после официальной речи Императора. Так ему рекомендовал себя вести Кириан Ан-Дервиль, его негласный наставник и самый мудрый из людей, которых встречал на своем пути Витя. С мудрецом Витя познакомился в первые дни пребывания в Хаакарии, в те времена, когда все ему казалось в диковинку. Он еще не понимал, что ему предстоит и жил как будто в тумане, слушаясь голос в своей голове и следуя наставлениям мэтра Виссенора. Но Кириан-ан-Дервиль в корне изменил мировоззрение Вити. Он давал ему советы – один ценнее другого и каждый из таких советов в последствии сыграл ключевую роль в судьбе Вити. Все его успехи и достижения, все его прорывы, которыми так гордились в Гильдии Бальтомора, были совершены с подачи новоиспеченного наставника. И даже успех в поисках посоха Эвериаль сопутствовал Вите, потому что он неукоснительно следовал советам Кириана-ан-Дервиля. Мудрец не занимал никакую должность при дворе, не состоял ни в одной организации и не поддерживал связь ни с кем из власть имущих. Мудрец был изгоем, невидимкой, однако он знал все и про всех, он был в курсе всех событий и обладал таким массивом знаний, что не переставал удивлять Витю. Кириан-ан-Дервиль был Проклятым. Витя знал это, хоть мудрец и никогда об этом не распространялся. Проклятыми именовались те, на кого пало проклятие Древа, охраняющего Проходы между мирами. Откуда Кириан-ан-Дервиль прибыл, он не говорил. Он вообще почти ничего о себе не рассказывал, но Витя знал, что ему более трехсот лет, он успел побывать на всех континентах и вобрать в себя знания всех народов. Они встречались раз в неделю. Тайно. Никто из сподвижников Вити и помыслить не мог о его контактах, а если бы кто-то и прознал об этом, вряд ли им бы позволили встречаться впредь. Проклятых принято избегать как в самых низших кругах, так и в окружении Императора.

Витя, облаченный в черное, будто острый варшарахский нож прорезал толпу, мельтешащую на рынке Кар. Заклинание школы иллюзии, изменившее его образ, скрывало мага смерти от лишних глаз, а Витя прекрасно знал, что за ним все время следят. Следят как сами члены Гильдии Бальтомора, так и прочие так называемые союзники – близкие Императора из Ордена Золотого Зиккурата. Для здешних обитателей Витя представал в образе молодой девушки-галапакса, иные видели в нем торговца средней руки, а некоторые и вовсе – бродячего в поисках милостыни мальчишки. Каждый раз к месту встречи с Кирианом-ан-Дервилем Витя шел разными путями, чтобы ищейки не напали на его след. Мудрец проживал в районе трущоб, на самом юге Шагасса, среди прокаженных и бездомных. И если район, где обитал Витя, стороной обходили стражники и честной люд, то сюда, в трущобы, не захаживали даже отъявленные головорезы. В этих местах стоял запах гнили и смерти. Не редкой была картина разлагающегося у канавы трупа – здесь гибли от смертельных болезней или от лезвия ножа, но смерть в этом месте не каралась законом. Здесь вообще отсутствовали законы.

Витя плутал в узких мрачных переулках, куда не доходили солнечные лучи, миновал доживающих последние дни больных, попрошаек с детьми на руках и инвалидов – неприкаянных бедолаг, вернувшихся с войны и не сумевших приспособиться к новой жизни. Среди этих галапаксов, без конечностей, без глаз, обожженных и переломанных, конечно были и те, кто вернулся из Эрдарии. Грозные воины превратились в убогих неудачников, доживающих последние дни в непрекращающейся боли. В одном из таких переулков-близнецов Витя отыскал дверь с красной меткой в виде капли крови – символа прокаженных. Заходить в такие дома было опасно для жизни – капля крови означала, что обитатели за дверьми смертельно больны и заразны. Витя трижды постучал в хлипкую дверь и она отворилась. В проходе стоял сгорбленный старик, лицо которого было испещрено сотней мелких шрамов от оспы. Глаза его были белы, не имея зрачков, длинная, почти по пояс борода, заплетена в десяток косичек. Старик носил потрепанный коричневый халат, подпоясанный галуном.

– Здравствуй, мой друг, – с улыбкой проговорил старик и сотни морщинок затанцевали на его лице.

– Здравствуй, Кириан, – ответил Витя и нырнул внутрь. Пахнуло травами. На кухне в чане варилось зелье. В доме было темно и душно. Витя проследовал за стариком по узком коридору и они попали в библиотеку – место, где они часами беседовали на самые разные темы. За круглым столом стоял графин, наполненный травяным чаем и мудрец разлил горячую вязкую жидкость по кружкам, а затем и сам присел напротив Вити.

– Силен ли ты духом, мой друг? – спросил Кириан-ан-Дервиль.

– Силен, как и прежде, учитель, – ответил Витя и отпил из кружки. – Горечь связала его гортань, прокатилась вниз до желудка и внутри сделалось тепло.

– Хорошо, хорошо, – задумчиво проговорил мудрец и принялся качать головой. – Никто не должен сломить твой дух, Витя. Если ты будешь силен духом, весь мир, слышишь, весь мир покорится тебе. С чем ты пришел ко мне на этот раз?

– Я нашел одну из частей Эвериаля, – был ответ. – И столкнулся с некоторыми трудностями… Как вы и говорили, артефакт хранит Хори Харш Младший и взамен он потребовал для себя место в Эрдарии. Баронский титул. Чтобы устроить это, мне нужно говорить с Императором и я сомневаюсь, учитель.

– Не хочешь быть должным Аршахассу… – задумчиво сказал старик.

– Он только и ждет момента, когда я попрошу его о помощи.

– Ждет… – медленно повторил Кириан-ан-Дервиль. – Как обстоят дела с твоим учеником? Боевым магом.

– Он не готов, – покачал головой Витя. – Я начинаю сомневаться в нем.

– Предан ли он тебе?

– Предан.

– Готов ли он положить жизнь за тебя?

– Думаю, что готов.

– Значит, используй его. Это шанс, который пора воплотить в жизнь. Пришло время, Витя. Ты пойдешь к Императору и попросишь у него то, что тебе нужно. А потом ты сделаешь все так, как будет выгодно только тебе. Запомни это. Выгоду должен извлечь ты один. Ни хозяин Собачьего рынка и не правитель Хаакарии, а лишь ты один.

– Но как мне это сделать?

– Думай, – вздохнул мудрец. – Используй свой ум. Размышляй, планируй. Времени все меньше. Роковой час близится. Забудь про честь, забудь про принципы. Действуй так, как будто ты живешь последний день, – он отпил из кружки. – Я не могу управлять твоей жизнью. Я лишь могу давать тебе советы. А уж как эти советы использовать, решать только тебе одному. В конце-концов в этом мире ты один, Витя. Помни это всегда. Даже я, старый философ, всего лишь советник, который может направить тебя, используя опыт, накопленный за триста лет жизни, – он вздохнул глубоко и прикрыл глаза. – Как продвигается подготовка в Возвращению?

– Мы на финальной стадии, – ответил Витя. – Часть Эвериаля из Орвендерра теперь в Хэльдергоре. Ее привез мэтр Пасторус. Леди Арганиэль не составит труда заменить ее на пустышку. Мы напали на след навершия, затерянного некогда во льдах Севера. Этим вопросом занимается мэтр Алларихар, а в его способностях я не сомневаюсь. Еще одна часть, как я уже говорил ранее, спрятана где-то Хори Харш Младшим. Мэтр Виссенор хранит в тайнике четвертую часть Эвериаля, которую он вывез из Хэльдергора. Учитель, – Витя встревоженно поглядел на Кириана-ан-Дервиля. – Мэтр Виссенор тревожит меня в последнее время.

– Чем же обоснована твоя тревога, мой ученик?

– Он все чаще стал говорить о том, что тело для Гориана Бальтомора должен предоставить я, а не мэтр Алларихар. У них с братом натянутые отношения и мне думается, что Виссенор опасается силы, которая появится у Алларихара, когда дух Гориана Бальтомора войдет в него.

– Значит, тебя он не опасается…

– Он говорит, что это мое Предназначение. Говорит, что если и возвращать великого мага к жизни, только в мое тело. И голос внутри меня… Голос говорит то же самое.

– Вокруг нас тысячи голосов. Всегда. Каждый что-то говорит, каждый склоняет к чему-либо. Но эти голоса лишь шум. Последний выбор всегда за тобой и в Роковой час этот выбор предстоит сделать именно тебе.

– Гильдия Бальтомора, все как один пророчат мне участь носителя для великого мага смерти, – добавил Витя. – Мэтр Виссенор, как глава Гильдии, имеет влияние на всех ее членов и на Императора Аршахасса тоже. Они часто собираются без меня, чтобы обсудить детали операции, в которой мне отводят роль, предназначавшуюся ранее мэтру Алларихару.

– Если на пути имеются препятствия, их нужно устранять, – спокойно сказал мудрец. – Мэтр Виссенор – препятствие для тебя?

– Да, учитель, он препятствие, – кивнул Витя. – Но он столько сделал…

– Для тебя?

– Для общего дела.

– Общее дело. Пустой звук. Нет никакого дела, каждый преследует собственные интересы. В том числе и мэтр Виссенор. Если для него нет больше места на этой игровой доске, значит ему пора выходить из игры. Таковы правила, мой ученик.

– Да, – опустив взор, сказал Витя. – Думаю, ему пора выходить из игры.