Текст книги "Сказка о мистере Проныре"

Беатрис Поттер
Сказка о мистере Проныре

Для Уильяма Фрэнсиса с острова Алва

Сказка о мистере Проныре

Я написала множество книг о тех, кто хорошо воспитан и благонравен. А сейчас в кои-то веки расскажу историю о двух противных личностях, которых звали Томми Барсук и мистер Проныра.

Мистера Проныру никто не считал милым. Кролики его и вовсе не выносили; чуяли его за полмили и сразу прятались. Он любил побродить по округе; никто не знал, куда он отправится в следующий раз.

То он жил в хижине среди зарослей, наводя страх на семью старого мистера Бенджамина Прыгуна. А потом вдруг перебирался в нору между корнями растущей у реки ивы и распугивал диких уток и водяных крыс.

Зимой и ранней весной его можно было найти среди камней на вершине холма Булл-Бэнкс, который стоит рядом с Оатмил-Крэг.

У мистера Проныры было с полдюжины домов, но застать дома его можно было редко.

Покидал он их, правда, не всегда по своей воле. Иногда их попросту занимал Томми Барсук.

Томми был низкорослым и толстым; он ходил вразвалочку и всегда усмехался. Привычки у него, надо сказать, были не самые хорошие. Он разорял осиные гнезда, поедал лягушек и червяков и шатался по ночам, то и дело что-то раскапывая.

Одежда на нем была всегда очень грязной, ведь днем он всегда спал – причем в постель он забирался, даже не снимая ботинки! И постель эта зачастую принадлежала вовсе не ему, а мистеру Проныре.

Бывало, Томми Барсук ел пирог из крольчатины – редко, когда ему попадались совсем уж юные кролики, а другой еды было не достать. Он водил дружбу со старым мистером Прыгуном. Они часто обсуждали болезненную для обоих тему – им страшно не нравились эти гадкие выдры и мистер Проныра.

Мистер Прыгун был уже совсем пожилым. Он любил посидеть на солнышке у норы, закутавшись в шарф, и покурить набитую кроличьим табаком трубку.

Он жил вместе со своим сыном, Бенджамином Кролем, и невесткой, Флопси, которые уже обзавелись маленькими крольчатами. В тот день мистер Прыгун остался за ними следить, ведь Бенджамин и Флопси отправились по делам.

Крольчата были совсем еще крошечными; они лишь недавно открыли голубые глазки и научились брыкаться задними лапками. Они лежали в уютной постельке из кроличьего пуха и сена в отдельной норке. Сказать по правде, старый мистер Прыгун совсем про них позабыл.

Он сидел на солнышке и вел душевную беседу с Томми Барсуком, который шел через лес с мешком, лопаткой и несколькими кротоловками. Томми как раз страшно жаловался на недостаток фазаньих яиц и обвинял мистера Проныру в их краже.

А еще, пока он был в зимней спячке, выдры прикончили всех лягушек.

– Я уже две недели не могу сытно покушать, живу на одних земляных каштанах. Скоро придется перейти на овощи или съесть собственный хвост! – сердился Томми Барсук.

Возмущение его было нешуточным, но старого мистера Прыгуна все равно позабавило. Все потому, что Томми Барсук был таким упитанным, приземистым и постоянно ухмылялся.

Поэтому мистер Прыгун рассмеялся и, не терпя возражений, пригласил Томми Барсука в дом, отведать кусочек пирога с тмином и выпить «бокал вина из первоцветов, дело рук моей невестки». Томми с готовностью протиснулся в нору.

Мистер Прыгун закурил очередную трубку и предложил Томми Барсуку сигару из капустного листа – столь крепкую, что ухмылка Томми стала еще шире. Нору заполнил дым. Старый мистер Прыгун посмеивался и кашлял, а Томми Барсук выдыхал еще больше дыма и ухмылялся.

Мистер Прыгун зажмурил глаза из-за капустного дыма…

…

… и проснулся, когда вернулись Флопси и Бенджамин. А вот Томми Барсук и все крольчата пропали!

Мистер Прыгун не хотел признаваться, что впустил кого-то в нору. Но в ней слишком явно пахло барсуком, а на песке оставались глубокие круглые следы. Мистер Прыгун страшно провинился. Флопси встопорщила ушки и отшлепала его.

Бенджамин Кроль тут же бросился за Томми Барсуком.

Отыскать его было совсем несложно – он медленно брел по извилистой лесной тропинке. Тут он раскопал мох и щавель. Там вырыл глубокую яму и поставил кротоловку. Тропинку пересекал ручей – кролик с легкостью его перепрыгнул, не намочив лапки, а вот тяжелая поступь грязных лап барсука оставляла на земле заметные следы.

Тропинка вела к зарослям, где деревья были вырублены; от них остались обросшие пеньки, то и дело точащие среди моря голубых гиацинтов – вот только запах, который заставил Бенджамина остановиться, был отнюдь не ароматом цветов!

Перед ним возвышалась хижина мистера Проныры, который в кои-то веки оказался дома. Об этом свидетельствовал не только лисий дух, но и тянущийся из дырявого ведра, служившего трубой, дымок.

Бенджамин Кроль сел на задние лапки и уставился на хижину, подергивая усиками. Внутри дома кто-то уронил тарелку и выругался. Бенджамин топнул лапкой и сорвался с места.

Он бежал, пока не оказался на другом конце леса. Судя по всему, туда же свернул и Томми Барсук. На ограде виднелись следы его когтей, а на ветках шиповника висели клочки, выдранные из мешка.

Бенджамин перебрался через ограду и, очутившись на лугу, тут же обнаружил еще одну свеженькую кротоловку.

Дело близилось к вечеру. Из нор на прогулку выбирались другие кролики. Один из них, в голубой курточке, деловито собирал одуванчики.

– Братец Питер! Кролик Питер! – закричал Бенджамин.

Кролик в голубой курточке сел на задние лапки и навострил ушки.

– Что стряслось, братец Бенджамин? Кошка? Или хорек Джон Стоут?

– Нет-нет-нет! Он унес мою семью… Томми Барсук… в мешке… ты его видел?

– Томми Барсук? Сколько он унес, братец Бенджамин?

– Семерых, Питер, и все они близняшки! Он здесь проходил? Ответь, пожалуйста, и поскорее!

– Да, да… минут десять как… он сказал, что несет гусениц! То-то мне показалось, что для гусениц они чересчур сильно брыкались.

– Куда? Куда он отправился, братец Питер?

– У него был мешок с чем-то живым… А еще я видел, как он поставил кротоловку. Дай подумать, братец Бенджамин. Расскажи-ка все сначала.

И Бенджамин рассказал.

– Дядюшка Прыгун повел себя, к несчастью, не по годам неосмотрительно, – задумчиво заметил Питер, – но есть пара обнадеживающих обстоятельств. Твое семейство живехонько, а Томми Барсук уже успел перекусить. Скорее всего он отправится спать, а их оставит на завтрак.

– Куда он отправился?

– Успокойся, братец Бенджамин. Я прекрасно знаю, куда. Раз уж мистер Проныра сегодня в хижине, Томми отправился в его другой дом, на вершину холма Булл-Бэнкс. Я знаю отчасти потому, что он предложил что-нибудь передать моей сестрице Хвостик. Мол, он будет проходить мимо.

Хвостик вышла замуж за черного кролика и теперь жила на холме.

Питер спрятал собранные одуванчики и отправился в путь вместе с встревоженным родителем, который уже весь трясся. Они пересекли несколько полей и принялись взбираться на холм по следам Томми Барсука – он каждую дюжину ярдов опускал мешок на землю, чтобы перевести дух.

– Он, должно быть, страшно запыхался. Мы его почти догнали, судя по запаху. Что за противная личность! – сказал Питер.

Солнышко по-прежнему согревало лежащие на холме пастбища. На середине пути Питеру и Бенджамину встретилась Хвостик, которая сидела на пороге своей норы в окружении четырех или пяти своих детишек. Один был черным, а остальные – бурыми.

Хвостик и в самом деле видела, как мимо проходил Томми Барсук. Но на вопрос, дома ли ее муж, она не ответила – только сказала, что Томми Барсук дважды останавливался передохнуть. А еще – приветственно ей кивнул и, указав на мешок, чуть не согнулся от смеха.

– Пойдем скорее, Питер! Он их сейчас приготовит и съест! Скорее! – забеспокоился еще сильнее Бенджамин Кроль, и они продолжили подниматься к вершине холма. – А знаешь, он ведь был дома, – заметил он чуть позже. – Я видел, как в норе мелькнули его черные уши.

– Хвостик с мужем просто не хотят ссориться с соседями. Давай, братец Бенджамин!

Добравшись к лесу на вершине холма Булл-Бэнкс, они зашагали осторожнее. Деревья здесь росли между грудами валунов. И как раз среди таких валунов, около насыпи, мистер Проныра построил себе очередное жилище, прикрытое камнями и кустарником. Кролики подкрались ближе, прислушиваясь и оглядываясь.

Дом этот напоминал что-то среднее между пещерой, тюрьмой и свинарником-развалюхой. А вот дверь в нем была крепкая и запертая на замок.

Закатное солнце плясало на оконных стеклах алыми всполохами, как яркое пламя, но очаг в кухне не горел. В нем только аккуратно лежали заготовленные сухие веточки, увидели кролики через окно.

Бенджамин вздохнул с облегчением.

А вот приготовления на столе заставили Бенджамина содрогнуться: огромное блюдо с синим рисунком, большой нож для разделки мяса, тесак и вилка.

На другом краю стола красовались скатерть, тарелка, стакан, нож с вилкой, солонка и горчичница. Словом, все было готово к ужину на одну персону.

Персоны этой, правда, видно не было, как и крольчат. В кухне было пусто и тихо; даже часы остановились. Питер и Бенджамин даже прижались носиками к стеклу, но больше никаких следов не разглядели.

Потом кролики обошли валуны к другой стороне дома. Там было очень сыро, дурно пахло и вдобавок все поросло колючими кустарниками.

Кролики поежились.

– Бедные мои деточки! Как же здесь жутко… я их больше никогда не увижу! – тяжело вздохнул Бенджамин.

Они с Питером подкрались к окну спальни. Оно было крепко заперто, как и в кухне, но кто-то его недавно открывал: паутинки были порваны, и на подоконнике красовались свежие грязные следы.

В спальне было так темно, что кролики сперва не могли совсем ничего разглядеть, зато отлично слышали че-то раскатистый храп. Как только глазки Питера и Бенджамина привыкли к темноте, они увидели, что на кровати мистера Проныры кто-то спит, свернувшись под одеялом.

– Даже ботинки не снял, – прошептал Питер.

Бенджамин, дрожащий как осиновый лист, стянул Питера с подоконника.

Из постели мистера Проныры все так же доносился спокойный храп Томми Барсука. А вот крольчат по-прежнему не было видно.

Солнце опустилось за горизонт; стало темно, и в лесу заухали совы. Питер и Бенджамин огляделись – местечко это и правда было жутким. На земле то и дело попадались кр

...

конец ознакомительного фрагмента