Текст книги "Микролюди"

Вдалеке, когда он закрывает глаза, он слышит голос, который считает: «…5…6… 7… 8… 9… и 10!»

Давид открывает глаза.

– Что случилось? В конце у тебя был странный вид, – беспокоится Нускс’ия.

Он переводит дыхание:

– Я видел, как это произошло. Беглые мини-люди быстро расплодились на всех континентах.

– Твои видения из твоей жизни атланта все более точные, – замечает с восхищением молодая пигмейка. – Возможно, ты поможешь нам избежать повторения прошлых ошибок.

– Не думаю. Мне, наоборот, кажется, что мы вновь повторяем старый сценарий, который привел…

Нускс’ия кладет палец ему на губы, и, прежде чем он успевает закончить свою фразу, она говорит:

– …к тому, чем мы стали сегодня.

9.

Земля.

Это было восемь тысяч лет тому назад.

С одной стороны, существовали люди-великаны высотой 17 метров, которые разумно регулировали рост населения и потребление на своем острове посреди Тихого океана[1]1
  Здесь – Тихий океан, а дальше в таком же контексте – Атлантический (все-таки Атлантида).


[Закрыть], а с другой стороны – маленькие люди-дикари ростом в среднем 1,7 метра, которых первые сами создали, но которые плодились на всех континентах, ничуть не заботясь об иных способах саморегулирования, кроме насилия.

Несмотря на рекомендации мудрецов старейшин, молодой исследователь Кетц-Аль-Коатль продолжил свои экспедиции на континенты, где было полно маленьких дикарей.

Он хотел любой ценой найти с ними общий язык.

Я думала, что он потерпит неудачу, но Кетц-Аль-Коатль был очень находчивым, он приспосабливался к любым ситуациям.

Таким образом, старший сын Аш-Коль-Лейна со своим экипажем прибыл в регион, который соответствует сегодняшнему Мексиканскому заливу. Прежде чем маленькие дикари успели пустить в ход свои стрелы, он устроил им настоящий сеанс магии с пулями, взрывчаткой, пиротехническими эффектами, зеркалами, дымом.

Туземцы, вначале, как обычно, враждебные и недоверчивые, вскоре были поражены, очарованы и благодаря этому спектаклю подчинились огромному человеку, который мог заставить предметы исчезать и вновь появляться.

Как только Кетц-Аль-Коатль привлек их любопытство, пробудил в них интерес, ему удалось вызвать у них уважение и заставить их подчиняться себе. Он заставил их выучить свой язык, чтобы командовать ими.

Вместо того чтобы вступать с ними в противостояние, Кетц-Аль-Коатль сыграл на их наивности и предрассудках. Он изобрел для них религию.

С помощью этого мощного психологического оружия, способного воздействовать на примитивные существа, он стал объектом поклонения для туземцев, которые забыли, кем они в действительности являлись и откуда пришли.

Для них общим предком был только Гиль-Га-Меш, который первым покинул рай.

Кетц-Аль-Коатль выбрал жрецов среди этих маленьких дикарей.

Наконец, он попросил их построить для него храм в форме пирамиды, поскольку хотел таким образом поддерживать телепатическую связь с пирамидой своих соплеменников на центральном острове.

Эта связь прекрасно функционировала.

Чтобы упрочить свою власть, Кетц-Аль-Коатль придумал себе, а также своим товарищам по экспедиции легенду. Он утверждал, что является сыном от брачного союза дня и ночи. Он сказал, что именно боги создали Гиль-Га-Меша по своему образу и подобию, и поэтому люди-дикари похожи на богов, но в уменьшенном виде. Он сказал им, что у рая, откуда пришел Гиль-Га-Меш, есть название и что он называется остров Ха-Мем-Птах.

Затем он придумал целый ритуал подчинения.

Кетц-Аль-Коатль понял, что, несмотря на их требования, этих первобытных людей приводило в смятение само понятие «свобода», которой желало лишь меньшинство из них.

Остальные, составлявшие молчаливое большинство, не любили сами думать, они предпочитали, чтобы им указывали, что думать по поводу всего (даже если это было неверно). Эти люди не любили принимать решения и предпочитали подчиняться вожакам. В худшем случае, когда положение становилось катастрофическим, они меняли вождя. Как дети, они любили быть огражденными. Границы их успокаивали, запреты вносили в их жизнь определенность, законы и наказания придавали смысл их существованию.

Кетц-Аль-Коатль понял, что маленькие дикари ненавидели брать на себя ответственность. Что бы ни произошло, ответственность возлагали на судьбу, вождя, случай или бога, что позволяло им лично избежать сожалений и упреков. Они бежали от реальности и предпочитали превращать свое видение мира в догмы и волшебные сказки, а не использовать наблюдения и экспериментировать.

Поскольку пришельцев называли гигантами, Кетц-Аль-Коатль стал использовать это слово и объявил: «Гиганты – это ваши боги-создатели, и ваш долг – им повиноваться».

Обо всех, кто подвергнет сомнению этот закон, следовало доносить, и их следовало принести в жертву.

Поскольку народу маленьких дикарей нужно было найти имя, Кетц-Аль-Коатль стал называть этот народ «майя».

Благодаря своему талантливому владению «психологией толпы» Кетц-Аль-Коатль решил не только проблему «как не быть убитым маленькими дикарями», но и то, «как полностью доминировать над ними».

По возвращении на родной остров он передал свой опыт брату Ос-Си-Рису и сестре Хи-Шта-Ар.

Он сказал им: «Мы не должны их бояться. Достаточно ими руководить, они это обожают».

Ос-Си-Рис отправился в экспедицию к восточным территориям, скрупулезно использовал методы своего брата и создал религиозный культ Ос-Си-Риса, внеся некоторые новые нюансы в легенду и обряды, чтобы это отличалось от религии Кетц-Аль-Коатля. Он решил использовать маски животных: ибиса, кошки, гиппопотама, – чтобы лучше учесть «локальные» факторы.

Он также заставил маленьких дикарей построить пирамиды, чтобы ему можно было поддерживать связь с центральным островом. И он назвал этот народ «египтянами». Что означало «люди с востока».

Ос-Си-Рис также научил их своему языку, так что и майя, и египтяне говорили на языке гигантов.

Хи-Шта-Ар тоже создала свою религию в стране, которую она назвала Шумер. Что означало «люди с северо-востока».

Она также научила шумеров своему языку, а еще письменности гигантов, а также заставила их построить пирамиду в городе Ва-Ви-Лон.

На центральном острове мудрецы, узнав об успехах троих детей Аш-Коль-Лейна и Инь-Ми-Янь, согласились послать другие корабли к обледенелым землям на севере, и эти экспедиции создали культуру викингов, которые почитали капитана корабля, гиганта по имени То-О-Рр.

Где-то у берегов Иудеи лишь один гигант выжил во время кораблекрушения. И поэтому он был вынужден создать религию, в которой был только один бог, – так появился первый монотеизм.

Того, кто спасся, звали Я-Х-Ве.

В Индии корабль со всем экипажем создал индийскую цивилизацию и придумал индуизм. Капитана корабля звали Брах-Ма-А.

В Греции некий Зе-В-С и его товарищи по экспедиции придумали весьма сложную религию.

Отныне гиганты больше не боялись своих маленьких созданий, которые так быстро размножались.

10.

В стеклянной тюрьме, в которую был заключен город Микроленд-2, население просыпается под звук колоколов микрособора, которые дают сигнал подъема.

Королева Эмма II уже занимается футингом в садике королевского дворца. Папесса Эмма 666 читает молитвы и кается в своих грехах.

В центральной больнице у крошечных женщин рождаются перламутровые яйца, драгоценные жемчужины, которые тут же собирают и перебирают внимательные медсестры. К большинству яиц прикрепляют бирки, их складывают в ящики и затем отвозят их в грузовиках к центру транзита, где, как все знают, их возьмут боги.

Юные Эмчи в школьной форме, фиолетовой с белым, готовятся идти в школу, чтобы изучать язык, религию, историю и технологию Великих.

В полях крестьянки, вставшие раньше других, собирают плоды с деревьев бонсай. Другие собирают зерновые и овощи.

Королева Эмма II подходит к Эмме 666 в центре сквера напротив королевского дворца.

– Ну, что? – спрашивает она.

– Пока бригада из восьми человек, копающая туннель, еще не вышла из зоны ангара. Земля очень твердая, а каждый звук отдается эхом.

– Мы не спешим, важно, чтобы выход из туннеля был как можно дальше от Микроленда, и еще – чтобы секрет хорошо сохранялся. Не может быть и речи, чтобы одна из наших нас предала.

– А если Великие застанут нас врасплох? – спрашивает папесса.

– Ну, это станет адом для тех, кого схватят…

– Пока мы не нарушаем ни одного из законов богов. Любопытство – не грех.

– Ты уверена?

Тревожная морщинка появляется на лбу королевы.

– Чего ты боишься? – спрашивает папесса.

– Не знаю, у меня дурное предчувствие. Жить в стеклянной клетке – это, конечно, невыносимое ограничение, но то, что мы рискуем встретить за ее пределами, может оказаться еще более ужасным.

Папесса рассматривает свой скипетр, увенчанный позолоченным яйцом:

– Внешний мир…

– Думаю, ты его видела, 666, да?

– Да, я была пьяной, но я его видела. И это мне показалось… непохожим на все, что я себе представляла.

Королева вздыхает:

– Это подтверждают и свидетельства тех, кто выполнял миссии. Это мир, который имеет… «очень сложный вид».

– Этот термин недостаточен для отражения реальности, – уверяет папесса.

– И что ты почувствовала там, снаружи?

– Головокружение… и одновременно чувство восхищения.

Королева поднимает глаза к небу.

– Мир за стеклом… – шепчет она.

– Мир снаружи клетки… – шепотом отвечает папесса.

Над двумя микрочеловечками висит видеокамера, которая записывает изображение, но не звуки. Другие контрольные видеокамеры, размещенные над Микролендом-2, ведут наблюдение за тем, нормально ли протекает повседневная жизнь в миниатюрном городе. Однако обе крошечные женщины знают, что никакая камера не может уловить, что из подвала одного из домов бригада микролюдей копает глубокий туннель, чтобы выйти и наконец открыть для себя большой мир.

11. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЭТИМОЛОГИЯ СЛОВА «КЕНГУРУ»

Слово «кенгуру» имеет курьезное происхождение. Когда английский натуралист Джозеф Бэнкс, входивший в экспедицию под командованием капитана Кука, показал пальцем на одно из этих забавных сумчатых, спросив: «Что это такое?», абориген ответил ему: «Ган Гурру». Это было 25 июня 1770 г. И путешественник записал это слово, не вдаваясь в дальнейшие исследования. Название «Кэн гуру», позднее упрощенное в слово «кенгуру», стало официальным наименованием этого вида животных.

И только гораздо позднее, когда лингвисты стали проявлять интерес к языку аборигенов Гуугу Йимидхир, они обнаружили, что «Ган Гурру» – это фраза, означающая: «Я не понимаю, что вы говорите».

Энциклопедия относительного

и абсолютного знания.

Эдмонд Уэллс, том VII.

12.

Немую видеозапись из Микроленда-2, среди прочего, показывают в зале, где проходит заседание Административного совета «Пигмей Прод».

Вокруг овального стола сидят шесть членов Совета – шесть основателей компании, затем представитель государства Франции (в данном случае Бенедикт Друэн, супруга президента Франции, которая внезапно стала проявлять страстный интерес к проекту) и Оливье Вашо, представитель частных акционеров. Этот последний – серьезный мужчина, в костюме, с галстуком, который, как кажется, только окончил Высшую национальную административную школу.

Полковник Наталья Овиц включает свой ноутбук и подключает его к настенному проектору. На центральном экране появляется график с повышающейся кривой динамики оборота компании.

– Наш рост в настоящее время составляет 27 % в месяц, что довольно редко встречается в промышленности в целом, и в особенности во французской экономике. Думаю, что постепенно и государства, и предприниматели открывают для себя потенциал наших Эмчей.

– Значит, мы можем быть довольны: наши усилия оказались плодотворными, – заявляет Вашо.

Не ответив ему, Наталья Овиц продолжает показывать графики:

– Помимо наших успехов в отношении операций с высоким уровнем рисков, высокой радиации или инфекций, в сферах хирургии и высокоточного машиностроения мы также осуществляем прорыв на новые рынки.

Она включает показ слайд-шоу. Все могут видеть улицу в Токио.

– Японцы, – говорит она, – возможно, после недавней миссии МЧ в Фукусиме делают у нас большие заказы, то же самое – израильтяне и саудовцы. Последние – благодаря нашему вмешательству на иранских ядерных ракетах. Сейчас в культуре этих трех стран существует потребление наших услуг, называемое «из признательности». Часто посланным Эмчам даже не поручают миссий, но им оказывают почет во время специальных церемоний и торжественных празднеств.

– Я этого не знала, – говорит Бенедикт Друэн, делая пометки на своем планшете.

Демонстрируются новые изображения, которые представляют океанское дно.

– Микролюди имеют более высокую сопротивляемость в условиях нахождения под водой и спускаются в батискафах на очень большую глубину. Дюжину из них ангажировали, чтобы они сняли документальные фильмы про жизнь в океанской пучине. Их легкость может быть использована и в проекте самолета с солнечными батареями, который никогда не приземляется.

На экране появляется аппарат с длинными крыльями альбатроса, покрытыми фотогальваническими элементами.

Бенедикт Друэн поднимает руку:

– Это очень удачно. Я должна вам передать заказ от армии. Генеральный штаб хочет использовать Эмчей в подводных лодках и миниатюрных самолетах.

– В частном секторе я сам получил заказы от ученых, которые хотят исследовать среду, недоступную для человека, – добавляет Оливье Вашо. – Мы могли бы создать сектор «Эмчи-исследователи».

Встает Давид Уэллс:

– Я только что закончил обустройство нового здания в Микроленде-2. Мы могли бы разместить там университет, чтобы готовить там Эмчей к такой специализации.

Все одобряют это предложение.

– Нам поступают заказы также из мира искусств, – сообщает Аврора Каммерер. – Знаменитый фокусник, великий Тибор, которого вы все знаете, потому что видели его по телевизору, хотел бы использовать Эмчей в своих гастрольных турне.

Она разворачивают афишу, на которой изображен мужчина в цилиндре, с блестящими глазами.

– Каким же образом?

– Он хотел бы прятать одну из них в двойном дне своего цилиндра.

– Как это делают с кроликами и черепахами?

– У Тибора другие идеи: например, вынимать микрочеловечков из рукава или из карманов, Он хотел бы их использовать как пластических акробатов – «женщин-змей». Им будет интересно, когда толпы будут им аплодировать.

На экране появляются микрочеловечки, которые занимаются своими обычными делами, не подозревая, что Великие готовы поставить перед ними новые вызовы.

– Другие заказы для широкой публики, – продолжает Аврора. – В частности, в сфере кино. На прошлой неделе к нам приехал агент из Голливуда, он хотел найти актрис – Эмчей, которые могли бы заменить персонажей компьютерной графики. Он считает, что публика устала от «марионеток» и хочет возврата к аутентичности. А «ничто не может заменить настоящее живое лицо и взгляд, который отражает настоящую личность». Это его собственные слова. – Аврора цитирует эту фразу серьезным тоном.

– Какие роли? – спрашивает Оливье Вашо, заинтригованный.

– Роль Феи Колокольчик в новой экранизации Питера Пэна. Джимини Крикет в новой экранизации Пиноккио…

Собравшиеся в восторге обсуждают новость.

– И наконец, использование в ремейках: «Властелин колец», «Гулливер и лилипуты», «Невероятно уменьшающийся человек» и «Штрумпфы».

Список забавляет собравшихся, слышен смех.

– Но это еще не все. Они собираются снять фильм об истории…

Ее голос становится тише, и она говорит:

– …Эммы 109.

Лица становятся натянутыми.

– Идея идет от Спилберга. Он сказал: «Это пример женщины, мятежной, мужественной и независимой, которая становится хозяйкой собственной жизни, несмотря на все испытания и на тот физический недостаток, каким является ее малый рост».

– Спилберг? Но разве он не слишком стар? Последний раз, когда я его видел по телевизору, у него был очень утомленный вид. Мне кажется, ему около ста лет.

– С ним по-прежнему очень считаются в Голливуде.

– А насчет Эммы 109, – перебивает обеспокоенный Давид. – У нас есть какие-нибудь новости о ней?

Наталья Овиц качает головой:

– Вот уже десять месяцев мы заваливаем СМИ посланиями к ней с просьбой дать о себе знать.

– Возможно, у нее нет к ним доступа, – высказывает предположение Давид.

– Или она умерла. Что наиболее вероятно, – заявляет Оливье Вашо, который не знал ее.

Долго сохраняется напряженное молчание. Затем:

– Вы подумали о том, какая актриса сможет сыграть Эмму 109? – спрашивает Бенедикт Друэн, поворачиваясь к молодой исследовательнице.

– Ну… Действительно, мы уже провели первый кастинг и даже выбрали Эмму 1527.

– 1527? Ту, которая входит в труппу королевского театра в Микроленде?

– Действительно, она уже играла в классических вещах, например таких как «Ромео и Джульетта» и «Сид» для своей публики, Эмчей. Она еще не знает об этом, но я уверена, ей будет лестно сыграть роль микрочеловека для публики из Великих.

– Это отличный выбор. Она не только физически похожа на нее, но она тоже очень спортивная и будет здорово выглядеть в сценах с трюками, которые обычно выполняют каскадеры, в частности, когда она проникает в иранский бункер или борется с рыбами в открытом море, – уточняет Пентесилея Кешишьян, которая вспоминает об испытаниях, пережитых храброй микроженщиной.

– Спилберг придумал финал более кинематографичный, чем действительность: она борется с доберманом, который для нее является огромным, как дракон, убивает его, но в конце концов умирает от ран, говоря: «Отныне больше ничего не будет таким, как прежде».

Вокруг них вдруг начинают кружиться бабочки, вылетевшие из вольера. Синяя бабочка-монарх садится молодой женщине на палец.

– Они придумали и название фильма с игрой слов. «Новая кровь», – говорит она, глядя на бабочку.

– Ну, хорошо… А что еще, Аврора, в артистическом мире? – спрашивает Наталья.

– Производитель дисков хотел бы ангажировать нашу певицу Эмму 1721. Он говорит, что ее голосок, тонкий и немного печальный, не похож ни на какой человеческий голос. Она напомнила ему Кейт Буш, когда та пела в фильме «Грозовой перевал»[2]2
  Wuthering Heights.


[Закрыть].

– А ко мне, – объявила Нускс’ия, – обратились с просьбой создать хорал для его исполнения Эмчами – на манер полифонии пигмеев. Я попробовала подобрать три десятка вариантов.

Она достает свой смартфон и включает воспроизведение звука. Из динамика слышно гармоничное пение.

– Никогда не слышал таких голосов! Это действительно впечатляет, – бормочет Вашо.

– А мелодия? – спрашивает Бенедикт Друэн.

– Она была написана одним Эмчем.

– Одним?

– Мужчиной. Как у кузнечиков, у них, похоже, у особей мужского пола есть врожденный талант создавать мелодии, чтобы приводить в трепет женщин.

– Кузнечики? Это забавно, – говорит Бенедикт Друэн. – Если я правильно помню, вначале первые проекты вдохновлялись моделью насекомых.

Полковник Овиц подтверждает:

– Давид хотел, чтобы эволюция рода человеческого приближалась к эволюции муравьев. То есть чтобы люди были меньше по размеру и жили в больших городах. Аврора хотела, чтобы человечество эволюционировало в направлении модели пчел, то есть с преобладанием женщин, и хотела управлять химией гормонов для лечения и многократного повышения резистентности.

– А теперь Нускс’ия хочет, чтобы в своей эволюции Эмчи приближались к кузнечикам…

Две синие бабочки кружатся над вазой с фруктами. Присутствие людей мешает им взять свою добычу.

– А вы, полковник Овиц, – спрашивает Бенедикт Друэн, – у вас тоже есть видение эволюции, связанное с насекомыми?

Женщина, похоже, удивлена этим вопросом.

– Если мне нужно было бы выбрать модель, основанную на мире насекомых, я предпочла бы модель… термитов: подземные города и культ королевы, несущей яйца.

Оливье Вашо, не понимая, о чем они говорят, проявляет признаки нетерпения.

– Ну, что же, вернемся к нашим баранам, – заявляет бизнесмен. – Спрос растет, и я думаю, правильным будет расширить центр и, возможно даже, Микроленд-2. Нам нужно подумать о более обширном городе микролюдей, с большим населением. Если площадь Микроленда-1 составляла 10 на 10 метров, а Микроленда-2 – 50 на 50 метров, то почему бы не перейти к Микроленду-3, с площадью 100 на 100 метров?

Бенедикт Друэн наблюдает за бабочками, которые порхают вокруг них.

– Я против, – заявляет Давид.

– Как это «против»?

– Слишком рано осуществлять проект большего по размеру города. Микроленд-2 еще не использовал весь свой потенциал. Живая структура должна эволюционировать по стадиям. Продвигаться вперед, а затем останавливаться, думать и только потом вновь продвигаться вперед. А бросаясь напролом в ничем не ограниченный рост, мы рискуем получить «перегрев».

– Метаморфоза – это кризис, то есть период, в ходе которого эволюция ускоряется, – напоминает Бенедикт Друэн, чтобы поддержать своего коллегу. – В природе иногда ускорение развития происходит резко, и это не создает проблем.

Первая леди выставляет вперед указательный палец, и на ее ноготь садится бабочка.

– Наши акционеры ждут быстрого роста дивидендов, – настаивает Вашо. – Я уже представил им цифры ожидаемых прибылей, и после этого они увеличили инвестиции. Если эти цели не будут быстро достигнуты, они пересмотрят свои планы инвестиций в сторону понижения.

– Финансисты пока еще не правят миром, – заявляет Давид. – И не им определять календарный график развития нашего предприятия.

– Правительство также рассчитывает на вас, чтобы получить отдачу от государственных инвестиций, – считает нужным добавить супруга президента. – Не ускорять – это значит замедлять.

Давид встает:

– А я говорю вам, что то, что строится без учета времени, не способно противостоять натиску времени. Развиваясь слишком быстро, мы получим в результате только бессмысленные риски.

– Какие риски? – спрашивает Бенедикт Друэн.

Молодой ученый сжимает челюсти. Он же не может рассказать им о проблемах, с которыми столкнулся во время своей первой прежней жизни с маленькими дикарями, сбежавшими из Атлантиды.

– Вспомните хотя бы инцидент с Эммой 109, – заявляет он.

– Ну, теперь этот вопрос как раз урегулирован, а жизнь Эммы 109 стала сюжетом фильма и, таким образом, даже источником дополнительных доходов для нас.

Аврора встает в свою очередь.

– Думаю, Давид просто боится успеха, – говорит она.

Он смотрит на нее, ошеломленный:

– Нет, это совсем не так, и ты это прекрасно знаешь. Мне только кажется, что все идет слишком быстро. Мы за очень короткое время перешли от серии провалов к внезапному успеху. То от нас требуют провести эвтаназию всех Эмчей, а через несколько месяцев требуют увеличить их производство и расширить город микролюдей.

Оливье Вашо считает уместным вновь высказаться:

– В рамках увеличения капитала компании, и, следовательно, роста производства мы предусмотрели ряд мер. Прежде всего создание Микроленда-3, что позволит перейти от стадии большой деревни к настоящему городу Эмчей, в котором в период максимального подъема смогут жить около 500 000 микрочеловечков.

– 500 000 Эмчей? Пока наше первое поколение Эмчей насчитывает одну тысячу, а следующее – второе поколение – три тысячи, – напоминает Пентесилея Кешишьян.

Энарх (выпускник ЭНА, Национальной административной школы) достает из своего портфеля досье, вставляет флешку, включает проектор, и на экране появляется план города.

– Мы обратились в агентство по урбанистическим проектам, и их креативщики разработали план ультрасовременного микрогорода, с проспектами, административными зданиями, жилыми домами, просторными парками. – Он достает лазерную указку. – Вот новый питомник. Как вы видите, мы предусмотрели его большие размеры.

Он демонстрирует слайд-шоу, где представлены эскизы зданий со смелыми архитектурными решениями.

– Это новая школа, коллеж, университет, новый собор, новый королевский дворец, мэрия, более просторный футбольный стадион, многоэтажная библиотека, кинотеатры. Все более просторное, более функциональное, с большей производительностью. Я получил зеленый свет от совета акционеров, чтобы трансформировать наше ремесленное предприятие в индустриальный комплекс второй категории, – объявляет человек в галстуке. – И хорошая новость состоит в том, что все они готовы инвестировать капитал, потому что верят в этот проект.

Вашо торжествующе улыбается.

– Для подкрепления своих позиций я обратился в центр прогнозирования, который представил элементы исследования по проекту Микроленд-3.

Он делает успокаивающий жест.

– Они очень оптимистично настроены. Они прогнозируют, что в будущем году рынок найма Эмчей – держитесь! – оценивается в 10 000 рабочих мест.

– В месяц? – удивляется Наталья Овиц.

– В день! И у нас кривая роста, который позволит нам постоянно иметь в мире на рынке аренды 300 000 Эмчей.

Давид садится. Он внимательно рассматривает своих коллег, на которых произвели большое впечатление графики и цифры, демонстрируемые на центральном экране.

– Что касается компании «Пигмей Прод», то мои специалисты по прогнозам рассчитали, что вероятный рост оборота составит 43 % в год.

Эта цифра вызывает звуки одобрения.

– Со своей стороны я получила предложение в дополнение к тому, что предлагает мсье Вашо, – объявляет Бенедикт Друэн. – Это идея министра культуры – трансформация центра в парк развлечений. Детям будет интересно наблюдать за микрогородом, полным этих маленьких эльфов.

Супруга президента вынимает флешку из аппарата, отдает ее хозяину и вставляет свою флешку. Проектор показывает картинки парка развлечений.

– Мы можем представить, что вокруг будущего Микроленда-3 появятся различные магазины, где будут продаваться фильмы, снятые с Эмчами, музыка Эмчей, ваша милая полифония, Нускс’ия, ваши…

– Хватит! – кричит Давид, вновь вскочив. – Думаю, никто не отдает себе отчета в том, что происходит! Это ведь мы говорим о новом человечестве, микролюдях!

– Ну и что? – удивляется Бенедикт Друэн.

– Ими нельзя манипулировать, как игрушками. Мы уже сталкивались с психологическими проблемами.

– И вы смогли полностью решить их благодаря воспитанию и религии, как мне кажется, – возражает она. – Я хотела бы по этому поводу поздравить вас с успехом, доктор Уэллс.

Наталья Овиц, озабоченная тем, какой оборот принимает заседание, закуривает сигарету и медленно вставляет ее в свой мундштук.

– Чего вы конкретно опасаетесь, доктор Уэллс? – спрашивает женщина-офицер.

– Что наши микролюди бесконтрольно размножатся, как черепахи из Флориды, которые заполонили наши реки и озера. Мы не можем играть с живыми существами, как с неживыми предметами. Это не роботы. Мы ими полностью не управляем.

– Мы ими полностью управляем, – возражает Аврора. – Мы контролируем немногих мужчин-производителей, которые оплодотворяют женщин-Эмчей, и мы можем в любой момент уничтожить яйца в инкубаторе.

– Вы сошли с ума!

– Это не аргумент, – спокойно говорит Бенедикт Друэн.

Давид, вне себя, выбегает из зала, хлопнув дверью. Бабочки, которые проникли в помещение, тут же прячутся за шторы.

– Я знаю его, он стал немного раздражительным в последнее время, но это пройдет, – считает нужным отметить Наталья.

Нускс’ия встает:

– Попробую его успокоить.

Она также уходит.

Полковник Овиц наблюдает за голубым дымом, который кольцами выходит из ее мундштука, поднимается, и в дыму возникают причудливые фигуры.

– Итак, мы говорили о парке развлечений для детей, полном маленьких женщин-Эмчей в костюмах эльфов, да? – продолжает Вашо. – Со своей стороны, считаю, что это превосходная идея. Можно предусмотреть там целую сеть торговых точек и помимо продажи культурных товаров продажу производных продуктов.

– Что вы конкретно имеете в виду, Оливье?

– Ремесленную продукцию, произведенную микролюдьми, деревья бонсай, часы, игрушки и тому подобное.

Человек в костюме делает пометки в своем планшете.

– Президент просил передать вам просьбу более личного характера, – продолжает Бенедикт Друэн. – Поскольку Эмчи стали в некотором роде символом Франции, осуществляющей инновации, он хотел бы, чтобы у него были Эмчи – личные секретари в Елисейском дворце.

– Микросекретари? – удивляется Наталья Овиц, которая прекрасно представляет себе президентский кабинет.

– Он подумал, что было бы хорошо иметь пару десятков крошечных женщин в униформе, готовых помочь ему в любое время и для решения любых задач.

– А в чем конкретно состояла бы их работа? – спрашивает скептически карлица.

– Они должны быть супер-мини-ассистентками. Они могли бы, например, отвечать на телефонные звонки, подавать президенту ручку, наводить порядок на его письменном столе. По его мнению, это произвело бы большое впечатление на глав государств, которые приезжают к нам с визитом. Это стало бы своего рода особенностью Елисейского дворца. Конечно, правительство будет платить постоянную плату за наем этого персонала.

Наталья Овиц встает и делает знак, что хотела бы завершить эту дискуссию.

– Меня не пугает рост фирмы, и, в отличие от Давида, все эти проекты не внушают мне страха, но я думаю, что в одном он прав: было бы хорошо переваривать каждую инновацию, прежде чем переходить к следующей. А пока предлагаю завершить это заседание совета «Пигмей Прод» и перейти в столовую, чтобы вместе пообедать. По-моему, Аврора приготовила для нас настоящее пиршество с очень оригинальными блюдами. Кажется, кассуле…

Все встают.

– Подождите. Я хочу с вами поговорить. – Наталья хватает Аврору за запястье.

Та останавливается.

– Мы все, как одна семья. Я хотела бы, чтобы мы не спорили в присутствии чужих людей.

– Но это не я вышла из себя, мне кажется…

Бывшая шпионка не отпускает своего цепкого захвата.

– Мы должны выглядеть едиными перед этими двумя. Если они поймут, что у нас в нашем сообществе исследователей есть разногласия, могу гарантировать вам, что они не преминут уговорить одних выступить против других, и мы потеряем всё.

Рука Натальи усиливает свой захват, молодая женщина морщится и старается вырваться:

– Я же имею право говорить, что я думаю, так же как Давид имеет право высказывать, что думает он. Если мы одна семья, то вы, моя дорогая Наталья, мне не мать!

Она хочет освободиться, но пальцы Натальи прямо-таки впились ей в кожу.

– Между вами и Давидом что-то не так.

– То есть?

– Я думала, это соперничество между учеными, но это что-то более сложное. Если вернуться к картинкам семьи, то вы – как враждующие брат и сестра.

– Вы действительно хотите знать? Он мне уже признавался в любви, а я послала его… Со своей стороны я ничего к нему не чувствую.

Наталья наконец соглашается выпустить руку молодой женщины.

Та пожимает плечами и уходит из комнаты.

Наталья выходит, идет в ангар и подходит к Давиду, который стоит, прижавшись к стеклу, с мрачным видом. Он наблюдает за своими творениями, которые снуют в миниатюрном городе.

– Они как дети, – вздыхает она.

– На самом деле это так. Мы не знаем, что с ними будет, когда они станут взрослыми.