Текст книги "Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945"

Глава 2
ИСТОРИЯ УСПЕХА?

Рудольф Гесс родился 26 апреля 1894 года в Египте, в городе Александрия. Он был сыном Франца Гесса, оптового торговца, и Клары Гесс, урожденной Мюнх, родом из города Хоф, в Баварии. У Рудольфа был старший брат Альфред, бухгалтер по профессии, и две сестры – одна замужем за оперным певцом, а другая – за полковником германской армии.

Шесть лет Рудольф Гесс проучился в немецкой школе в Александрии, а в двенадцатилетнем возрасте был отправлен в интернат в Бад-Годесберг на Рейне. Он был старательным и способным учеником, и учителя души в нем не чаяли. Школьные друзья не считали его настоящим немцем, и он всеми силами старался продемонстрировать им свою любовь к Германии. Гесс увлекся немецкой историей, и это увлечение всячески поддерживал в нем учитель истории. Гесс верил, что международные события лишили его родину полагающейся ей славы и величия.

Он хотел изучать математику и стать ученым. Но его отец решил, что он должен продолжить семейный бизнес, и в возрасте пятнадцати лет Гесс стал студентом Высшей коммерческой школы в Невшателе, Швейцария, где провел год. После этого он отправился в Гамбург, где проходил практику в качестве ученика коммерции. Отец собирался послать его в Оксфорд, но этому помешала Первая мировая война.

Рудольф Гесс доказал свою любовь к фатерланду (отчизне), вступив сразу же после начала войны в 1-й Баварский пехотный полк. Он воевал на Западном фронте, в 1916 году был ранен в первый раз, а в 1917-м – во второй. Гесс получил ранение в грудь, задевшее легкое. После долгого лечения был произведен в лейтенанты. Некоторое время Гесс служил в полку Листа – в том самом, где посыльным был Адольф Гитлер. Однако на фронте они не встречались.

В 1918 году Гесс был переведен в только что сформированный Имперский воздушный корпус. Он взялся за изучение летного дела с присущим ему усердием и успешно сдал экзамены на звание летчика. Но его выздоровление после ранения и обучение заняли так много времени, что он смог принять участие в боях только в октябре 1918 года. А через несколько недель было подписано перемирие.

Участие в боевых действиях и горечь, которую Гесс испытал от поражения Германии, оказали огромное влияние на его будущее. Во время беспорядков и революции, которые охватили Германию после войны, он отказался от мысли вернуться в Египет и заняться семейным бизнесом. Вместо этого он поступил в Мюнхенский университет, где занялся изучением истории, экономики и геополитики. Но ум его был охвачен брожением, и, подобно многим людям своего времени, он увлекся революционными идеями, которые витали в воздухе потрясенной войной страны. Международная политика переживала период хаоса, а ужасный экономический кризис породил многочисленные несправедливости и страдания.

Гесс донашивал свою военную форму, поскольку купить штатский костюм ему было не на что. Он вступил в националистическую и антисемитскую политическую группу. С жаром идеалиста он выступал на уличных митингах, распространял листовки, возглавлял демонстрации и организовывал жестокие, кровавые нападения на членов других политических партий. В те дни не были редкостью перестрелки и политические убийства, и во время кровавой борьбы с левым правительством Баварии Гесс сражался в первых рядах. В одном из боев за свержение коммунистического режима в Мюнхене 1 мая 1919 года Гесс был ранен в ногу. (Так называемая Баварская советская республика существовала с 13 апреля по 1 мая 1919 г. – Ред.)

Когда была создана национал-социалистическая рабочая партия, Гесс одним из первых вступил в ее ряды. Это была организация, в которой он мог проявить свой идеализм, патриотизм и энтузиазм. Он вступил в партию в июне 1920 года и получил билет за номером 16. Билет номер 7 принадлежал Адольфу Гитлеру.

Удивительно, что человек, столь одержимый политикой, как Гесс, сразу же стал верным помощником Адольфа Гитлера, а не возглавил партию сам.

Гесс взял на себя роль помощника, а не лидера, после первой же услышанной им речи Гитлера. Его политические и философские убеждения к тому времени уже сформировались. Он верил, что Германия сможет вернуть себе надлежащее положение в Европе только в том случае, если ее возглавит человек необычных дарований и нетривиальных идей. Еще до вступления в партию Гесс написал эссе под названием «Человек, который спасет нашу страну», где высказал эти идеи. И когда он впервые услышал речь Гитлера, на него снизошло озарение. Он понял, что Гитлер и есть тот самый человек, который призван спасти Германию. С этого момента он превратился в фанатично преданного помощника Гитлера, хотя для этого ему пришлось отказаться от своих собственных политических амбиций.

В следующем году, 21 ноября, он на деле доказал, что готов бросить на защиту своего фюрера не только весь свой интеллектуальный потенциал, но и саму жизнь. Такой случай предоставился ему в Мюнхене, на митинге национал-социалистической рабочей партии, в ту пору еще совсем небольшой организации, которая не имела никакого политического веса. Гитлер выступал перед своими последователями в пивном зале. Его антисемитские и антибольшевистские идеи у многих вызывали возмущение, и в зал проникла сотня социал-демократов и коммунистов. Такие вещи случались часто, и нацисты были к этому готовы. Пятидесяти членам национал-социалистической партии было поручено охранять митинг – они были готовы броситься в бой с теми, кто захочет им помешать.

Как только Адольф Гитлер заговорил, в зале раздались свистки, мяуканье и топот. Нацистские охранники бросились в бой. Три или четыре нациста хватали кого-нибудь из тех, кто выражал свое возмущение речью Гитлера, волокли этого человека к двери или к окну и выбрасывали вон. Через несколько минут в зале уже кипела кровавая драка.

Гесс принял на себя командование боевиками и плечом к плечу с Эмилем Морисом храбро бросился в самую гущу дерущихся. Кто-то из противников занес над головой Гитлера пивную кружку. Гесс увидел это и принял удар на себя. Его голова была сильно разбита – у него на всю жизнь сохранился шрам от раны, полученной в той драке.

Это был исторический день. Успех боевиков убедил Гитлера, что ему необходимо завести свое собственное войско. Он объединил охранников, сражавшихся за него в пивном зале, в особое формирование, которое получило название штурмовых отрядов и положило начало знаменитой своими зверствами CA. Гесс активно участвовал в создании CA, организовав студенческий штурмовой батальон.

Адольф Гитлер в своей книге «Майн кампф» так описывал то бурное ноябрьское собрание: «Не успел наш митинг начаться, как мои люди из штурмового отряда – с тех пор их стали называть штурмовиками – бросились в бой. Подобно волкам, стаями по восемь– десять человек, они набрасывались на врагов. Очень многих я по-настоящему узнал только в тот день. И во главе их стоял доблестный Рудольф, мой нынешний секретарь Гесс».

Много лет спустя Эмиль Морис, который во время ноябрьского побоища тоже доказал свою верность фюреру, стал личным шофером Адольфа Гитлера.

С тех пор пути Рудольфа Гесса и Адольфа Гитлера тесно переплелись. В 1923 году оба молодых политических лидера участвовали в попытке сбросить правительство Баварии и были заключены в крепость Ландсберг. Но тюрьма не остудила их революционного пыла, и Адольф Гитлер, чтобы скрасить часы вынужденного безделья, начал писать книгу «Майн кампф». Он печатал текст двумя пальцами на пишущей машинке, предоставленной ему начальником тюрьмы. Гесс помогал, обсуждая с ним каждую главу, высказывая свои собственные взгляды, давая оценку различным идеям и исправляя ошибки Гитлера в правописании и аргументации.

Нет никакого сомнения в том, что во время долгих часов, проведенных с Гитлером в одной камере, Гесс оказал огромное влияние на мировоззрение будущего фюрера. «Майн кампф» стала «библией» нацизма. В ней был изложен гитлеровский план революционных преобразований в Германии (и завоевания «жизненного пространства». – Ред.), который позже стал основой политики Третьего рейха.

Но поскольку написать «Майн кампф» Гитлеру помог Гесс, то косвенное влияние на фюрера оказал еще один человек – профессор и геополитик Карл Хаусхофер. Через двадцать лет именно он натолкнет Гесса на мысль совершить полет в Британию.

Когда срок заключения Гесса и Гитлера закончился, их соратники собрали деньги, намереваясь нанять самую лучшую машину для встречи своих лидеров. Но денег, которых им удалось наскрести, хватило только на старый, разбитый «Мерседес-Бенц». Рессоры у него провисли, а из драной обшивки сидений торчал конский волос. Гитлер и Гесс вышли из раздвижной двери тюрьмы, увидели эту старую колымагу и тут же свернули за угол. Здесь они подождали, когда машина подъедет, и, убедившись, что их никто не видит, забрались внутрь и уехали.

Впрочем, с этим случаем связан и романтический эпизод. В «Мерседесе» сидела Ильзе Прол – с этого дня дружеские отношения Гесса к ней переросли в настоящую любовь, завершившуюся женитьбой.

Гитлер не только благословил этот брак, но и всячески способствовал ему. Гесс сделал Ильзе предложение в ресторане «Баварская остерия» (остерия – кабачок, харчевня (um.). – Ред.), который располагался в Мюнхене на Шеллингштрассе. Это был любимый ресторанчик студентов, художников и писателей, которые, поглощая неимоверное количество кофе, до бесконечности спорили о политике. Ильзе недавно устроилась продавщицей в букинистический магазин и попросила Гитлера дать ей совет, что делать дальше: стать студенткой дневного отделения Мюнхенского университета, в котором она уже изучала английскую литературу, или потратить свои сбережения на длительную поездку в Италию?

Гитлер посмотрел на нее через стол.

– Ильзе, – тихо произнес он, – есть еще и третий вариант.

– Какой?

– Выйти замуж за Рудольфа, – прямо ответил Гитлер.

Ильзе вспыхнула, смущенная неожиданным предложением. Потом она застенчиво посмотрела на Гесса, который мягко улыбнулся ей:

– Ну так как, дорогая, пойдешь за меня?

Брак с Гессом не обещал спокойной и обеспеченной жизни. Оба спутника Ильзе были безрассудными и упрямыми молодыми людьми, у которых вечно возникали проблемы с полицией, которые постоянно встревали в драки и упорно не хотели работать. Их потрепанная одежда, изношенные ботинки и пустые карманы говорили о том, что на семейное счастье и обеспеченную жизнь рассчитывать не приходится. Ильзе не могла знать, что через десять лет эти два парня превратятся в самых могущественных людей в Германии, сосредоточивших в своих руках такую власть, о которой никто не мог и мечтать. Тем не менее она без колебаний ответила:

– Да, Рудольф, пойду.

Они поженились в 1927 году, и с этим браком национал-социалистическая партия потеряла преданного активиста. После свадьбы Гесс запретил жене участвовать в движении, а также вступать в какую-нибудь из женских организаций нацизма. В более поздние годы, когда он стал государственным деятелем, он строго-настрого запретил публиковать фотографии своей жены.

Именно в это время Гесс снова стал посещать Германскую академию в Мюнхене, но теперь уже не в качестве студента, ибо он отказался от всех попыток окончить это заведение, а в качестве помощника профессора Карла Хаусхофера. Это был пост, которого он так долго добивался, поскольку благодаря ему мог тесно общаться с человеком, восхищавшим его не меньше, чем Адольф Гитлер. Теперь Гесс мог посвятить больше времени изучению любопытных и своеобразных философских теорий, которые, после публикации книги «Майн кампф», стали неотъемлемой частью нацистской идеологии.

Гесс поддерживал тесные связи с Гитлером и партией, писал многочисленные партийные пропагандистские брошюры, совещался с Гитлером о политике партии и помогал планировать мероприятия, направленные на увеличение нацистских рядов. В 1932 году с Гитлером порвал Грегор Штрассер, и будущий фюрер сразу же сформировал центральный комитет, который должен был помочь ему сокрушить всю оппозицию. Во главе этого комитета был поставлен Гесс, который с тех пор стал руководить политическим развитием партии на всей территории Германии. Он стал также личным адъютантом и секретарем Гитлера.

30 января 1933 года, в тот день, когда родился гитлеровский «тысячелетний рейх», Гесс получил огромную власть. По его приказу нацистские организации начали методически уничтожать свободу и свободную мысль по всей Германии. Гесс решал, чему должны учиться молодые люди в университетах, школах и религиозных обществах. Он же издал приказ об организации Немецкого трудового фронта. Именно Гесс произносил клятву верности на всех партийных съездах, и Гесс решал, кого можно принимать в национал-социалистическую партию, а кого – нет.

Но высокое положение и огромная власть не вскружили ему голову. Он оставался верным соратником Гитлера, и в 1934 году, когда Рём (в прошлом гауптман, капитан рейхсвера) решил, что имеет больше прав на руководство партией, именно Гесс спланировал и возглавил чистку, которая завершилась казнью Рема и Грегора Штрассера.

Гесс всегда ненавидел евреев, и в 1935 году, когда были приняты антиеврейские законы, подписал указы, легализовавшие неравенство по расовому признаку. В течение последовавших двадцати лет эти законы ввергли мир в пучину войны, обрекшей на страдания и гибель миллионы евреев.

В тот же самый год Гитлер наделил Гесса еще большей властью. Гесс принимал участие в разработке указов всех правительственных ведомств, а также всех указов, касающихся внутрипартийной жизни. В 1938 году, как член тайного кабинетного совета, составлявшего планы нападения на европейские страны, он подготовил заговор с целью убийства фон Папена, немецкого посла в Вене. Фон Папена должны были убрать агенты гестапо, выдававшие себя за австрийских патриотов. Целью этого убийства было спровоцировать целую серию дипломатических инцидентов, в результате которых в Австрию должны были войти германские войска. Однако тщательно разработанный план Гесса провалился. Заговор был раскрыт еще до того, как тайные агенты приступили к действию, и от него пришлось отказаться.

К 1936 году Гесс, бывший бедный студент, который не мог позволить себе купить приличный костюм, оказался на вершине власти, могущества и богатства. Он был ближайшим помощником Гитлера, который прислушивался к его словам, мнению и критическим замечаниям. Гесс участвовал в создании законов, от которых зависела жизнь восьмидесяти миллионов немцев, и был одним из руководителей национал-социалистической рабочей партии, управлявшей Германией.

В течение последующих пяти лет престиж Гесса вырос еще сильнее. Он стал вторым после Германа Геринга заместителем фюрера. Он всегда оставался верен Гитлеру. Говоря о фюрере, Гесс всегда понижал голос, но не из раболепия, а потому, что искренне уважал его. На нацистских съездах он всегда публично говорил о своей поддержке политики Гитлера, и делал это с глубокой и искренней убежденностью. В Нюрнберге ни у кого не возникало ни малейшего сомнения в полной преданности Гесса своему лидеру. Выступая перед делегатами съезда, он подходил к микрофону, дожидался, когда стихнут аплодисменты, и в наступившей тишине начинал говорить с большим эмоциональным подъемом, выдававшим глубину его чувств: «Мы не можем праздновать Рождество, не выразив Всевышнему своей благодарности, идущей из самого сердца, за то, что в годину испытаний он послал нам нашего фюрера, даровав нам свое благословение».

И никто не сомневался в том, что Гесс, произнося эти слова, верит в них всеми фибрами своей души.

Таков был человек, который в одиночку, без оружия, улетел из Германии в Британию, зная, что может стать пленником врага.

Почему же он это сделал?

Глава 3
ПОЧЕМУ ГЕСС УЛЕТЕЛ?

Исторический полет Гесса в Великобританию был совершен с ведома и согласия Гитлера.

Прежде чем одобрить эту идею, Гитлер до бесконечности обсуждал ее с Гессом. Гесс должен был заключить мир с Великобританией и убедить страны Запада совершить вместе с Германией ничем не спровоцированное нападение на Советский Союз. Разгром России позволил бы Германии и Великобритании встать во главе всего рападного мира.

Неужели Гитлер и Гесс действительно верили в то, что правительство Британии, этого оплота свободы и демократии, хоть на мгновение допустит возможность подобного сговора?

Да, верили!

Семена этой фанатичной веры много лет назад были посеяны человеком, который всегда оставался на заднем плане, но оказывал, быть может, совсем не желанное влияние на нацистскую партию, о котором никто не подозревал. Это был профессор Карл Хаусхофер.

Хаусхофер родился в Мюнхене в 1869 году в семье профессора Мюнхенского университета. Позже он сам стал профессором этого университета. Хаусхофер участвовал в Первой мировой войне, дослужился до чина генерала, был военным атташе при немецком посольстве в Токио и являлся активным сторонником союза между Японией и Германией.

Влияние профессора геополитики Мюнхенского университета на еще не созданный Третий рейх началось в 1920 году, когда Рудольф Гесс стал одним из его учеников.

Хаусхофер был высокообразованным человеком. Но, как и многие образованные люди, он мог фанатично верить в самые бредовые идеи, пока кто-нибудь их не опровергал. Воспитанный в атмосфере интеллектуального теоретизирования, познавая жизнь по книгам, он был далек от суровой действительности (не совсем так – воевал, много путешествовал, знал Восток и др. – Ред.). У Хаусхофера было богатое воображение, но он не умел соотносить свои теории с реальностью.

До этого уже был один уроженец Германии, который достиг посмертной славы за оторванное от жизни теоретизирование, и Карл Хаусхофер, быть может, подсознательно, стремился превзойти его. Это был Карл Маркс, который разработал философскую концепцию о том, что тезис всегда порождает антитезис, а это, в свою очередь, приводит к синтезу. Карл Маркс перевел эту идею на язык практики. Он утверждал, что капитализм (тезис) порождает свою противоположность – рабочий класс (антитезис), а неизбежный конфликт между ними приведет к возникновению социалистической плановой экономики (синтез).

Карл Маркс посвятил всю свою жизнь изучению экономики и написал много книг в подтверждение своей теории, в том числе и «Капитал».

Подобно Карлу Марксу, Хаусхофер тоже создал философскую теорию, но она не была основана на фактах и потому не могла считаться научной (геополитика вполне научна. – Ред.). Теория Хаусхофера включала в себя множество самых разных идей. Он верил в предчувствия и сверхъестественные силы, был убежден, что географическое положение страны, ее климат и даже состав почвы влияют на ее судьбу и на взаимоотношения с другими странами. В его коллекции необычных идей уживались теория о жизненном пространстве и астрология, мистицизм и антисемитизм, а он попытался слепить из всего этого стройное политическое и философское учение.

Хаусхофер был интеллектуалом. Он любил теоретизировать и вдохновенно трудился над задачей, которую сам себе поставил. На его счастье, лишь немногие из его теорий могли быть опровергнуты. С большим старанием он слепил из этой мешанины идей некоторое подобие системы и заявил, что у него есть программа, которая сделает германский народ великим.

Почему бы престарелым интеллектуалам вроде Карла Маркса и Карла Хаусхофера не потешить себя невинным (?! – Ред.) политическим и философским теоретизированием?

Карл Маркс теоретически и интеллектуально обосновал неизбежность революции, хотя ни разу в своей жизни не совершил жестокого поступка. Но молодые люди, увлекшиеся философией Карла Маркса, поверили в ее истинность, и через тридцать лет после своей смерти Маркса сделали настоящим идолом в Советской России. Он стал своего рода «отцом» Великой Октябрьской революции 1917 года и того, что произошло затем в России.

Последователем Карла Маркса был Ленин.

А учеником Хаусхофера был Гесс. Когда он начал учиться у Хаусхофера, то был еще очень молодым (однако прошедшим войну. – Ред.). Гесс был обозлен тем, что экономика его страны находилась в разрухе и повсюду царили страдания и несправедливость. Как и все честные молодые люди (особенно фронтовики), он хотел исправить все беды мира, но не знал как. Зато Хаусхофер знал, как можно решить проблемы Германии. В течение многих лет он разрабатывал философскую и политическую программу развития своей страны. У него были ответы на все вопросы, которые мучили Гесса. Конечно, истинность его теорий никто не опровергал, но от этого они выглядели еще более убедительными. Хаусхофер помог Гессу объединить свои еще плохо определившиеся идеи в стройную систему. Немцы принадлежат к арийской расе, расе господ, но стать господами им помешали евреи. Германия должна подчинить себе всю Европу – от Атлантики до Урала. Вскоре появится человек, который сделает Германию владычицей мира. А звезды предсказали, что он может спасти Германию только в союзе с Японией.

Вполне возможно, что Хаусхофер обладал экстрасенсорными способностями. Его часто посещали предчувствия, и он поступал с учетом этих предчувствий. Они нередко сбывались, и это производило на Гесса огромное впечатление. Он верил, что Хаусхофер и есть тот самый «человек, который спасет их страну», но эта вера продолжалась только до того, как он услышал речь Гитлера. Вот тогда-то он понял, что это и есть тот самый человек.

Теории Хаусхофера оказали на Гесса огромное влияние – он впитывал их с жадностью. Когда же Гесс и Гитлер оказались в одной тюремной камере, Гесс рассказал ему о теориях своего учителя. Час за часом, день за днем, неделя за неделей два молодых человека увлеченно обсуждали политические проблемы Германии и ее будущее. Пишущая машинка Гитлера стучала не умолкая – он изливал на бумагу безумный конгломерат идей, который был опубликован под названием «Майн кампф». Вместе Гитлер и Гесс разработали политическую программу, которой вскоре было суждено ввергнуть мир в пучину варварской дикости и беспримерной жестокости.

Быстрый захват Гитлером власти, казалось, полностью подтвердил истинность теории Хаусхофера. Для Гитлера и Гесса этот профессор стал оракулом, мнением которого они очень дорожили.

Но Гитлер был упрям. Хаусхофер настаивал, чтобы он подписал Мюнхенское соглашение с Чемберленом. Хаусхофер яростно возражал против войны с Великобританией. Он настаивал, чтобы Гитлер нанес визит в Лондон и добился соглашения по поводу спорных территорий в Африке. Он говорил, что Гитлеру не стоит начинать войну на Востоке, особенно с Польшей, не обсудив предварительно свои действия с западными странами. Но Гитлер уже закусил удила и не желал, чтобы ему давали советы или руководили его действиями. Он отверг предложения Хаусхофера, и после этого они уже никогда больше не встречались.

Хаусхофер был убежден, что политика Гитлера ошибочна, несмотря на всю ту славу, которую принесло ему завоевание Франции. Когда же он узнал, что Гитлер тайно готовит вторжение в Советский Союз, сильно встревожился. Гесс по-прежнему продолжал преклоняться перед Хаусхофером, и профессор обратился к своему протеже, умоляя его использовать все свое влияние на Гитлера, чтобы заставить его заключить мирный договор с Британией. В конце концов, разве он сам не писал в «Майн кампф», этой «библии» нацистов, что «войны на два фронта не будет»?

Но у Гитлера был готов ответ: «Пока мы будем воевать с Россией, нас защитит Атлантический вал».

Однако ему возразил Геринг: «Мы воюем с Британской империей, которая является великой мировой державой. Я совершенно убежден, что рано или поздно против нас выступят и США. Если же мы ввяжемся еще и в войну с Россией, то в борьбу вступит третья мировая держава, и мы скоро окажемся один на один со всем миром».

Гитлер признавал, что все эти опасения справедливы, но не хотел ослаблять решимость Германии сокрушить Британию. Он неохотно согласился прибегнуть к помощи неофициальных миротворцев, которые высказали представителям Британии идею о возможности заключения мирного договора с Германией.

Когда в июле 1940 года в Мюнхен с визитом прибыл Муссолини, ему сообщили об этом. Итальянский диктатор мечтал захватить французские колонии в Африке. К его удивлению, Гитлер отказался надавить на Францию, чтобы заставить ее прекратить боевые действия в Северной Африке и перестать оказывать поддержку Британии.

– Что же тогда на данный момент предпочтительнее для Германии – мир или война? – спросил Риббентропа зять Муссолини граф Чиано.

– Германия предпочитает мир, – ответил Риббентроп, – и об этом по определенным каналам в Швеции было уже сообщено Британии.

Но в палате общин Уинстон Черчилль выразил мнение английского правительства по поводу мирного договора с Германией: «Британское правительство будет сражаться, чего бы это ему ни стоило, так, чтобы, если Британская империя и ее содружество просуществуют еще тысячу лет, люди могли бы сказать: это был его звездный час».

Немецкие миротворцы вышли на Уинстона Черчилля по своим швейцарским каналам, и 28 июня 1940 года он послал своему министру иностранных дел Энтони Идену короткую записку: «Я надеюсь, вы дадите понять, что мы не желаем слышать ни о каких запросах по поводу условий заключения мира с Гитлером и что всем нашим агентам строго запрещено обращаться к нам с подобными предложениями».

Через пять дней после этого британский флот обстрелял, захватил или потопил почти все французские корабли, стоявшие у Орана, вблизи побережья Северной Африки.

Гитлер получил ответ на свои мирные предложения.

Но он не мог поверить, что Черчилль выражает волю всего английского народа, и пять дней спустя фюрер произнес в рейхстаге речь, зная, что она будет передана по Би-би-си: «Мистер Черчилль должен хотя бы однажды поверить мне, когда я предсказываю гибель великой империи – империи, которую я никогда не собирался уничтожать или наносить ей какой-нибудь ущерб. Однако я чувствую, что должен выполнить долг перед своей совестью и еще раз обратиться к разуму и здравому смыслу Великобритании и других наций. Я считаю, что нахожусь в положении, которое позволяет мне выступить с таким обращением, ибо я не побежденный, умоляющий о пощаде, а победитель, обращающийся к разуму людей. Я не вижу причин для продолжения войны…»

Мистер Черчилль сухо прокомментировал это выступление: «Естественно, Гитлер, поставивший на колени Европу, был бы очень рад завершить войну и заставить Британию согласиться с его завоеваниями.

На самом деле это не призыв к миру, а готовность добиться поражения Британии, которая вступила в войну, чтобы победить».

Таким образом, открытый призыв к миру также был отвергнут британским правительством.

Но профессор Хаусхофер не собирался сидеть сложа руки. Через год после начала войны он пишет своему сыну Альбрехту письмо, в котором излагает содержание своих бесед с Гессом: «Для нанесения мощного и жестокого удара по известному тебе острову уже все готово. Высокопоставленным господам осталось только нажать кнопку. Но перед этим, и это, очевидно, неизбежно, снова приходит в голову мысль: нельзя ли на самом деле предпринять что-нибудь, что могло бы остановить удар, который приведет к самым печальным последствиям?»

В конце своего письма он предлагал сыну организовать встречу на нейтральной территории (к примеру, в Лиссабоне), где можно было бы в обстановке строжайшей секретности обсудить условия мирного договора между Британией и Германией. Это предложение было сделано с полного одобрения Гесса.

8 сентября 1940 года доктор Альбрехт Хаусхофер приехал в Бад-Годесберг, где имел двухчасовую беседу с Гессом.

В меморандуме, написанном им после нее, говорилось: «Меня спросили, не могу ли я сообщить людям, обладающим властью в Англии, о серьезном намерении Гитлера сохранить мир. Наш лидер никогда не имел намерения уничтожить Британскую империю и не хочет делать этого сейчас. Неужели в Англии нет людей, которые не желали бы восстановить мир?»

Во время долгого разговора с Гессом были проанализированы причины, по которым Великобритания не желала говорить с немцами о мире. В ходе беседы были высказаны предложения о способах преодоления этих препятствий и названы имена тех английских государственных деятелей, к которым можно было обратиться с предложением о мире. Оба собеседника пришли к мысли, что для этого больше всего подходит молодой герцог Гамильтон, который постоянно общается со всеми важными персонами в Лондоне, включая и самого мистера Черчилля.

«В ходе разговора у меня создалось впечатление, что фюрер об этом ничего не знает и что я, возможно, никогда больше не услышу об этой проблеме, если между ним и его заместителем вновь возникнут разногласия».

19 сентября доктор Альбрехт Хаусхофер отправил своим родителям послание. Он вложил в один конверт с ним копии писем, которыми он обменивался с Гессом, а также отчет о беседе, состоявшейся в Бад-Годесберге. Альбрехт был убежден, что все эти меры ни к чему не приведут. В конце послания он писал: «Вся эта история – глупая ошибка, но мы ничего не можем с этим поделать. Согласно нашим последним докладам, вскоре будет подписан Договор о взаимопомощи между Британской империей и Соединенными Штатами».

Профессор Хаусхофер послал сыну ответное письмо, в котором тщательно проанализировал и раскритиковал предложение о встрече нейтральных сторон в Лиссабоне. Он предсказал, что из этого ничего не выйдет, и выдвинул контрпредложение, заключавшееся в том, что какое-нибудь незаинтересованное лицо, которое занимает высокое положение и к мнению которого Гитлер прислушивается, отправилось бы в Британию, встретилось с герцогом Гамильтоном и лично переговорило с ним.

Вслед за этим была предпринята попытка, с помощью переписки, организовать встречу герцога Гамильтона с представителем Германии в нейтральной Португалии. Но все письма, приходившие в Британию, подвергались военной цензуре, поэтому после того, как по прошествии нескольких месяцев на предложение о встрече не было получено никакого ответа, все попытки вступить в контакт с британцами были прекращены.

А воздушная «Битва за Англию» была в самом разгаре, и англичане несли огромные потери. Но они стойко и храбро сражались, и с этим опасным врагом приходилось считаться.

Хаусхофер и Гесс пришли в отчаяние, узнав, что Гитлер решил напасть на Советский Союз. Хаусхофер был убежден, что если Германии придется воевать на два фронта, то она будет разбита, а от этого пострадает и Британская империя. Еще Лев Троцкий за несколько лет до этого заявлял: «Удар по Западу можно будет нанести только при условии заключения военного союза между Германией и Советским Союзом».