Текст книги "Злючка"

– Встаньте на колени и примите благословение, – наконец объявил Колин Флеминг новобрачным.

Перекрестив склоненные головы, священник произнес:

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь. Объявляю вас мужем и женой.

– Милорд!

Собравшиеся обернулись. В зал почти вбежала Марджери Флеминг. Волосы растрепались от бешеной скачки, и ни один из четырех сыновей не видел мать в таком гневе.

Подойдя к новобрачной, леди Флеминг сняла плащ и, накинув его на плечи Арабеллы, обернулась к сыну.

– Доброе утро, мать, – спокойно приветствовал тот, зная по опыту, что спорить бесполезно.

– Когда это я учила тебя оскорблять женщин?! – взорвалась леди Флеминг. – Или считаешь, что титул дает тебе право на подобное поведение?! Как ты посмел так обращаться с бедняжкой?!

– Эта бедняжка уже дважды пыталась убить меня. Сегодня утром, зная о моих намерениях жениться на ней, решила убежать из Данмора, а когда я догнал ее и привез назад, пыталась меня ударить. Я сделал ведьму графиней Данмор – разве это можно назвать унижением? Она получила имя и титул, какого не даровал бы сам король!

Леди Флеминг, втайне обрадованная, что сын наконец женился, оставалась в неведении относительно того, что же произошло на самом деле. Не давая матери вымолвить ни слова, граф быстро объяснил ей события, приведшие к столь поспешному браку. Она спокойно выслушала, но, взглянув на сына, покачала головой:

– Тэвис, не знаю, смогу ли я оправдать твои сегодняшние поступки, и не думаю, что жена тебя простит. Я забираю Арабеллу с собой, в Глен-Эйлин, и не желаю ничего слушать об опасностях, грозящих бедняжке, – сэр Джаспер слишком занят тем, как укрепить свое положение в Грейфере, чтобы беспокоиться из-за какой-то девчонки. Даже если он решит отправиться за ней, откуда узнает, где ее искать? Если я заберу ее сейчас, пока в замке почти никто не проснулся, слуги не узнают, куда она девалась.

– Арабелла моя жена и должна быть только в Данморе! – ответил граф.

– Неужели, милорд?!

Марджери Флеминг выпрямилась во весь свой немалый рост и представляла сейчас поистине величественное зрелище.

– Должна напомнить, сын мой, что знаю все твои недостатки и достоинства. Я дала тебе жизнь, и на земле есть два человека, которых ты обязан почитать и уважать, – король и я! Графиня поедет со мной. Можешь посетить Глен-Эйлин, когда гнев Арабеллы немного остынет, и попытаться завоевать любовь жены. Прежде чем родить тебе ребенка, она должна понять, что ты не такой жестокий человек, каким показался ей. А теперь с дороги, Тэвис Стюарт, иначе – Господь мне свидетель – я собью тебя с ног!

Леди Флеминг покровительственно обняла невестку.

– Мама! – покаянно пробормотал граф.

– С дороги, Тэвис! – повторила она.

– Арабелла!

– Она не будет говорить с тобой, милорд! Пойдем, Маргарет Хэмилтон. Ты не останешься здесь с этими грубиянами. Если у тебя есть одежда, которую можешь дать бедняжке Арабелле, поторопись, мы едем. Флору я тоже забираю.

И она величественно вышла из зала.

Глава 6

Ричард, король Англии, пал в битве 22 августа 1485 года, убитый валлийским копьеносцем, безжалостно искромсавшим его в болотистой трясине, почти засосавшей королевского скакуна. Через два часа битва за трон между сторонниками Йорков и Ланкастеров закончилась, и Генри Тюдор был провозглашен королем под именем Генриха VII. Это сражение оказалось последним в долгой кровопролитной войне Алой и Белой розы… Белая роза Йорков и Алая – Ланкастеров объединились, чтобы стать розой Тюдоров. 3 сентября новый король под приветственные крики толпы вошел в Лондон.

А в Глен-Эйлине Арабелла оплакивала кузена, которого всегда будет вспоминать с любовью. Весть о гибели короля принес Тэвис Стюарт, показавший ей копию воззвания короля Шотландии, в котором сообщалось о воцарении нового короля и гибели Ричарда.

– Говорят, – добавил граф, – что король Ричард мог скрыться, но сражался с невероятной отвагой, пронзил знаменосца Тюдора, Уильяма Брэндана, и сбросил знамя с красным драконом в грязь, прежде чем его самого убили.

Тэвис Стюарт умолчал, что с тела Ричарда враги сорвали одежду и отдали труп на поругание. О таких недостойных деяниях не стоило говорить.

– Вы очень добры, милорд, что позаботились известить меня о смерти кузена, – ответила Арабелла.

Она не видела мужа со дня свадьбы – леди Флеминг, верная слову, увезла невестку из замка Данмор. Она провела долгое безмятежное лето в Глен-Эйлине, но до этих пор у Тэвиса не было предлога навестить молодую жену – граф был слишком горд, чтобы приехать просто так и молить о прощении.

– Я боюсь за мать и за Грейфер, милорд, – призналась Арабелла. – Что, если новый король решит отомстить родственнице Ричарда?

– Я так и подумал, Арабелла, и поэтому послал человека, чтоб тот разузнал, как живет Ровена. Сэр Джаспер принес клятву верности Генриху еще до гибели короля Ричарда. Несколько наиболее влиятельных соседей Грейфера, как я слышал, сделали то же самое. Сэр Джаспер не участвовал в битве под предлогом охраны границ от набегов с шотландской стороны. Что касается леди Ровены, говорят, она должна к концу года родить.

Сначала Тэвис хотел скрыть это от жены, но знал, что рано или поздно она обо всем узнает.

– Но они поженились только в июне! – воскликнула Арабелла. И тут же, поняв страшную правду, охнула. Побелев, она разразилась слезами – подлое предательство поразило ее в самое сердце.

Граф нежно обнял жену, прошептав в утешение:

– Не плачь, девочка, не выношу женских слез, ты ведь знаешь!

– Я не женщина, – всхлипывала Арабелла, обливая слезами его шелковую сорочку.

Тэвис Стюарт, на мгновение закрыв глаза, провел большой ладонью по золотистым волосам Арабеллы.

«Нет, – думал граф, – она еще не женщина и не скоро ею будет, если я немедленно не помирюсь с ней».

Со дня свадьбы у него не было любовниц: граф почему-то чувствовал, что Арабелла Грей – Арабелла Стюарт не потерпит неверности мужа, даже если сама не стала его женой в истинном смысле слова.

– Успокойся, девочка, – повторял он. – Я знаю, тебе больно сейчас, но твоя мать, возможно, так одинока, а сэр Джаспер недаром завоевал славу соблазнителя несчастных женщин. По крайней мере у малыша теперь будет имя; обвенчайся же ты с этим дьяволом, ребенок не имел бы отца. Подумай о позоре, ожидавшем бедную леди Ровену, и поверь, она сознает свою вину и терзается укорами совести.

– Я не сержусь на мать, – покачала головой Арабелла, – но боюсь за нее теперь, когда понятно, что сэр Джаспер – жестокий, злобный негодяй.

– Твоя мать будет с ним в безопасности, девочка, – утешил граф, хотя сам не очень верил своим словам. – Для того чтобы заполучить Грейфер, ему было не обязательно брать ее в жены, но он ведь женился! Кроме того, я слышал, у Кина нет детей, а каждый мужчина хочет иметь наследника. Думаю, он не будет жесток с матерью своего ребенка.

Нежно обнимая жену, Тэвис боялся того момента, когда придется отстраниться, но и Арабелле, очевидно, тоже не очень хотелось этого.

– У вас есть дети, милорд? – спросила она.

– Да, – откровенно ответил граф.

Золотистая головка резко вскинулась, широко раскрытые, полуудивленные-полуошеломленные глаза уставились на него.

– Я взрослый мужчина, девочка, и люблю женщин. У меня несколько побочных детей, по крайней мере их матери так утверждают, а я не вижу причин отрицать отцовство. Но со дня нашей свадьбы в моей постели не было женщин, Арабелла Стюарт, хотя я очень страдаю.

– Я не знаю вас, милорд, – тихо пробормотала она. – Я… я… не могу.

– Я терпеливый человек, Арабелла Стюарт, но ты никогда не узнаешь меня ближе, если останешься здесь, в Глен-Эйлине, – весело сверкнув глазами, объявил он. – Нельзя ли нам все начать сначала, моя прекрасная строптивица?

Арабелла глубоко вздохнула. Ей все больше нравился этот гигант, ставший ее мужем. Она понимала теперь, что никогда не любила сэра Джаспера Кина. Его выбрал король, а она слепо приняла этого человека, надеясь с уверенностью, присущей молодости, что супружеская жизнь сложится счастливо. Но сама мысль о возвращении в Данмор ее пугала. Глубоко вздохнув, Арабелла кивнула:

– Я согласна все начать сначала, милорд, но предпочла бы все же пожить здесь, пока мы не узнаем друг друга лучше. Надеюсь, вы не возражаете, милорд? Данмор недалеко отсюда, хотя кое-кто, должно быть, считает иначе – ведь я вижу вас впервые со дня венчания, – с притворной скромностью опустив глаза, ответила она.

Граф, очень довольный, весело хмыкнул:

– Неужели скучала по мне, девушка?

– О да, милорд, мне особенно не хватало скачек головой вниз на прекрасном сером жеребце, разорванной одежды и тесной комнатки в холодной башне, – лукаво усмехнулась Арабелла.

Граф расхохотался еще громче:

– Девушка, да с тобой надо держать ухо востро!

Подумав немного, Арабелла серьезно кивнула:

– Я всегда буду говорить вам правду, милорд.

– Меня зовут Тэвис, девочка, и неплохо бы тебе звать меня по имени.

– Тэвис Джеймс Майкл. Джеймс – в честь отца, Майкл – потому что леди Флеминг нравилось это имя и она никак не могла выбрать между двумя, пока твой дед не уладил дело и не окрестил тебя Тэвисом Джеймсом Майклом, – сообщила Арабелла и, внезапно оробев, отстранилась. Но граф, поймав ее руку, притянул к себе. Они стояли в библиотеке отчима, и Тэвис, подведя Арабеллу к одному из больших окон, открыл его, перешагнул через подоконник и перенес жену.

– Пройдешься со мной по саду? – спросил он. – День солнечный и теплый. Что еще рассказывала обо мне мать?

– Что ты был гордым в детстве и вырос гордым и храбрым, и хотя иногда поступаешь необдуманно, это не со зла, потому что у тебя доброе сердце. Жесток с врагами, но умеешь прощать. Верен семье и друзьям и справедливо относишься к своим людям. Леди Марджери говорит еще, что ты храбрый воин.

– Вижу, мать многое успела рассказать, – заметил граф.

– Она очень хочет, чтобы мы уладили наши разногласия, Тэвис, – улыбнулась Арабелла. – Ей так хочется внуков!

– Представляю себе наших малышей, – тихо ответил он, останавливаясь и вновь привлекая жену к себе. – Маленькие сорванцы и строптивые девчонки с бледно-золотистыми волосами, совсем как у матери. Мне так хочется поцеловать тебя, девочка, – внезапно прошептал Тэвис и, приподняв ее подбородок, коснулся губами губ.

Арабелла, затаив дыхание, наслаждалась поцелуем и, обхватив тонкими руками шею графа, прижималась к нему все теснее.

«Сладость… сладость… как сладок ее поцелуй», – думал Тэвис, неожиданно осознав, как возбуждает упругая грудь, прильнувшая к его груди.

Нежные губы слегка приоткрылись – и Тэвис не смог устоять: его язык, скользнув в теплый влажный ротик, сплелся с розовым лепестком ее языка. Арабелла вздрогнула от неожиданности, но руки вокруг шеи Тэвиса сжались еще крепче в порыве неизведанной доселе страсти.

Девушка не понимала еще, что с ней происходит, но все ощущения казались такими естественными. Она словно в тумане вспомнила первый поцелуй, лишивший ее разума… Неужели, когда целуешь мужчину, всегда испытываешь такое странное восхитительное чувство? Когда она открыла рот, чтобы вдохнуть хотя бы немного воздуха, а Тэвис начал ласкать ее языком, у Арабеллы все внутри перевернулось. Непонятное, невыразимое волнение все больше охватывало девушку, заставляло теснее прижиматься к Тэвису.

«Нет-нет, нужно прекратить это!» – думал граф. Еще минута, и он бросит ее прямо на траву и возьмет то, что так невинно и простодушно предлагала Арабелла. Может, ей будет не так уж и плохо – Тэвис наверняка позаботится об этом, но что, если она потом будет сожалеть? Любопытство и неопытность влекли Арабеллу к неведомой судьбе. Но весь опыт графа предостерегал его от желания взять ее здесь. Он хотел, чтобы Арабелла пришла к нему по собственной воле, когда настанет время.

Вздохнув, Тэвис Стюарт нежно отстранил Арабеллу, хотя у него сжалось сердце от взгляда огромных глаз, в которых затаилась боль.

– Девочка, девочка, – пробормотал он, нежно лаская запрокинутое личико. – Я так хочу просить тебя о большем, но не сделаю этого… хотя ты могла бы соблазнить даже святого, Арабелла Стюарт!

При звуках ее нового имени, произнесенного почти воркующим шепотом, по спине Арабеллы прошла дрожь.

– Почему не сейчас, Тэвис? – прямо спросила она.

– Хочу, чтобы ты узнала меня лучше и понимала, что делаешь, – ответил он.

Арабелла кивнула.

– Кроме того, я не знаю, что с Грейфером, милорд. Сможете ли вы возвратить его мне? Больше у меня ничего нет, только эта маленькая крепость, хотя земли там плодородные и есть хороший фруктовый сад.

– Новому королю Англии не до Грейфера, девочка, – покачал головой Тэвис. – В стране еще много очагов сопротивления, которые он должен подавить, а кроме того, ему предстоят коронация, открытие парламента и женитьба на принцессе Элизабет Йоркской. Грейфер важен для тебя, но не для Генри Тюдора.

Арабелла была в затруднении – ей не хотелось снова ссориться с Тэвисом Стюартом, особенно сейчас, когда отношения между ними стали налаживаться.

– Знаю, что вы правы, милорд, но чем дольше Джаспер Кин удерживает Грейфер, тем труднее будет его выкурить оттуда. Раньше или позже вы, конечно, убьете его, но, если мать родит ему наследника, король может решить дело в пользу мужчины. Немыслимо, что какой-то пришелец захватит земли, столько лет находившиеся во владении семьи Греев. Сейчас между Англией и Шотландией заключен мир, и я слышала, что несколько шотландских полков сражались на стороне короля Генри против Ричарда, – так что самое время обратиться к королю с жалобой.

– Доверься мне, Арабелла, – ответил Тэвис. – Зимой я повезу тебя ко двору и представлю брату, королю Джеймсу. Мы расскажем о твоем несчастье, и пусть Джеймс сам судится с Генрихом. Такая жалоба будет иметь больше веса, чем моя. Пойми, Англия может отказать даже Джемми или потребовать, чтобы Грейфер отдали в приданое нашей старшей дочери, которую обручат с англичанином, выбранным королем. Ребенка отошлют в семью будущего мужа, чтоб она стала больше англичанкой, чем шотландкой, и король Англии мог быть уверен в безопасности границ. А может, король просто прикажет выплатить вознаграждение за земли и крепость. Но тебе, любовь моя, больше не позволят жить в Грейфере, ты теперь графиня Данмор и родственница короля Шотландии.

– Я никогда не увижу Грейфер?

Глаза Арабеллы заволокло слезами. До этой секунды она не сознавала, что потеряла дом, хотя и не по своей вине. Неожиданно девушку охватил гнев.

Почему все значительное в жизни, все, что имело отношение к ее счастью, решалось другими, и обычно мужчинами? Какая несправедливость! Она сама хотела руководить своими поступками. Но конечно, ее нежная мать ужаснулась бы таким бунтарским мыслям, а отец Ансельм снова бы увещевал, что по всем Божьим и людским обычаям и обрядам женщины должны покоряться мужчинам. Арабелла еще раз твердо решила, что такие законы ей совсем не нравятся.

– Что с тобой, девочка? – спросил граф. – Ты помрачнела, словно туча.

С губ уже был готов сорваться резкий ответ, но Арабелла вовремя сообразила, что ведет себя как капризный ребенок. Муж виноват лишь в том, что похитил ее, но ведь и до него вся жизнь Арабеллы шла по пути, указанному другими! Нужно попытаться управлять собственной судьбой, а оскорблять Тэвиса совсем ни к чему.

– Я сердита, – откровенно ответила Арабелла, – потому что дом моих предков в руках человека, которому, может быть, удастся им завладеть. Обещай, что сделаешь все, чтобы вернуть Грейфер. Мне не нужно золото короля. Хочу только крепость.

– Мне тоже не нужно золото, хотя в устах доброго шотландца такие речи звучат кощунственно, – шутливо заметил Тэвис. – Но это будет нелегко, Арабелла Стюарт, хотя, клянусь, сделаю все, что в моих силах.

– Я верю вам, милорд, – ответила она, в глубине души зная – если графу не удастся вернуть Грейфер, она не успокоится и будет продолжать борьбу.

Тэвис улыбнулся, и Арабелла внезапно поняла, что впервые видит, как муж улыбается по-настоящему, – до сих пор он либо усмехался, либо весело хохотал. Теперь же губы растянулись, показав ряд ровных белых зубов.

– Ты такая серьезная маленькая киска, Арабелла Стюарт. И ужасно нравишься мне! – прошептал он.

– Значит, вам повезло, милорд, – ведь вы прикованы ко мне узами брака.

Граф весело хмыкнул:

– Так я могу ухаживать за тобой, любовь моя? До сих пор у нас не было на это времени.

Арабелла, в свою очередь, развеселилась:

– Нет, милорд, думаю, вы еще не добивались моего расположения, как полагается поклоннику! Скорее уж обращались со мной как с пленницей! Я бы, без сомнения, хотела, чтобы за мной ухаживали по-настоящему!

– И сколько времени должно продолжаться это ухаживание?

– Если завоюете меня, Тэвис Стюарт, тогда отправлюсь с вами в Данмор сразу после венчания вашей сестры, пятого декабря, – ответила Арабелла и, помолчав, добавила: – Вы не спросили, что произойдет, если не угодите мне, милорд!

– Мне не нужно знать этого, – тихо ответил он, – потому что я завоюю тебя, маленькая английская мятежница.

И снова, приподняв ее подбородок, обжег губы страстным поцелуем.

– Никогда еще мне не приходилось так долго добиваться женщины, Арабелла Стюарт, но обещаю, тебе не на что будет жаловаться.

Неужели поцелуй всегда вызывает восхитительную дрожь?

Арабелла от души надеялась, что это именно так. А когда он взял ее за руку огромной теплой ладонью и повел по тропинке сада, все мысли о Грейфере, казалось, отлетели прочь. Они больше не разговаривали о Грейфере, да в этом и не было нужды. Сентябрьский день был солнечным и теплым. Над клумбой с маргаритками жужжали толстые шмели; прозрачные крылышки каким-то чудом удерживали в воздухе оранжево-желтые тельца.

– Когда ты отправишься во дворец? – заговорила наконец Арабелла.

– Только после Двенадцатой ночи[4]4
  Двенадцатая ночь – последний день рождественских Святок, совпадает с Крещением.


[Закрыть], – ответил граф. – Я хочу взять тебя с собой, девочка. Король и королева желают познакомиться с тобой. Охота в Данморе сейчас слишком хороша, чтобы уезжать, да и брат пока во мне не нуждается.

– Я слышала, шотландские дворяне не очень почитают короля, – заметила Арабелла. – Почему так? Мне казалось, ты его любишь, и не думаю, чтобы ты хорошо относился к недостойному человеку.

Тэвис вздохнул:

– Джеймс – миролюбивый человек, родившийся в век раздоров, когда больше всего в повелителе ценится воинственный дух. Он ненавидит насилие и свары. Но даже в этом случае мог бы завоевать симпатии дворянства, если хотя бы был искусным наездником, но брат сидит в седле как мешок и, по правде говоря, боится лошадей. Он очень похож на мать Марию Гуэлдрес, племянницу Филиппа Доброго, герцога Бургундского. Она росла при бургундском дворе и была очень умной, образованной и благочестивой дамой. Джемми пошел в мать – оливковая кожа, темные волосы и глаза; хотя он очень красив, но похож на иностранца, что тоже не вызывает симпатии.

У Джемми два младших брата – Александр, герцог Олбэни, и Джон, граф Map. Оба – Стюарты внешностью и фигурой, а по образу мыслей – истинные узколобые шотландцы. Несколько лет назад оба были арестованы по подозрению в намерении захватить трон. Map умер в тюрьме, но Олбэни удалось бежать во Францию, где французский король дал ему в жены аристократку, но не помог свергнуть Джемми, так что герцог пересек пролив и отправился в Англию. Король Эдуард был рад вмешаться не в свое дело, публично признал герцога королем Шотландии Александром IV и послал армию под командованием брата Ричарда на завоевание Шотландии.

– В это лето убили моего отца, – сказала Арабелла. – Я в то время была маленькой и ничего не понимала. Помню только, как прибыл посланец от короля и мать умоляла отца не ехать. Отец засмеялся и сказал, что это всего-навсего «беспорядки на границе», и, несмотря на вмешательство короля Эдуарда, поддержал узурпатора, только чтобы досадить шотландскому королю, потому что отношения между обеими странами всегда были плохими.

– Верно, – согласился граф. – Джемми отправился с армией на юг, но, к несчастью, взял с собой фаворитов, никто из которых не был силен в воинском искусстве, разве что в музыке или живописи. Роберт Кохрейн, выстроивший парадную залу в замке Стерлинг, был самым большим любимцем брата – напыщенный самодовольный человек, без малейшего чувства юмора, не имевший ни единого друга, только врагов. Джемми назначил Кохрейна командовать артиллерией, обойдя нескольких знающих свое дело военных. Это было все равно что поднести факел к бочке с порохом.

Гнусные слухи об этих мерзких фаворитах и Джемми так возмутили Энгуса и его сторонников, что они решили свергнуть Джеймса и возвести на трон его младшего брата Александра, герцога Олбэни. Дворяне вынудили короля лицезреть казнь своих фаворитов и проводили его назад в Эдинбург.

– Ты был с ним? Почему не помог? – требовательно спросила Арабелла.

– Помог, – кивнул граф. – Когда мой сводный брат Александр уехал в Англию, я послал одного из членов клана данморских Стюартов поступить к нему на службу. В то время как Энгус взял в плен Джемми и увез его в Эдинбург, я выехал к границе и встретился с моим человеком, укравшим документ, который ясно доказывал двуличие Олбэни. Мы привезли эту бумагу в столицу, и когда Олбэни прибыл туда на собрание дворян, которые должны были провозгласить его королем Шотландии, он встретил совсем другой прием, чем ожидал. Энгус, глубоко порядочный человек, был потрясен тем, что в своем стремлении добиться трона Александр Стюарт не задумался предать Шотландию в руки англичан. Олбэни был вынужден примириться с Джемми, оставшимся королем, в то время как герцог Ричард возвратился в Англию. Единственной добычей короля Эдуарда оказался город Бервик, который захватил Ричард с помощью Олбэни по дороге в Эдинбург.

– В этом бою был убит мой отец, – тихо сказала Арабелла. – А где сейчас герцог Олбэни, милорд?

– Мертв, девочка. Джемми пытался завоевать любовь брата, дав ему титул вице-короля, но на следующий же год Олбэни был вновь обличен в предательстве. Тогда он сбежал в Англию, где узнал, что бывший покровитель, король Эдуард, скончался, а трон занял Ричард. Ричард отказался помочь Олбэни – поэтому тот отправился во Францию, где и погиб на турнире этой весной.

– Значит, королю Шотландии теперь не угрожают враги, – заметила Арабелла.

– У королей всегда много врагов, – сухо ответил граф. – Королей по большей части обвиняют в том, что плохо воевали, а Джемми – в трусости и желании любой ценой сохранить мир между Англией и Шотландией. Дворяне его не понимают, потому что не желают стать другими, хотя окружающий мир меняется.

– Вижу, ты любишь короля Джеймса, – кивнула Арабелла. – Вы похожи?

– Должно быть, да. Иначе не понимал бы его так хорошо.

Тэвис Стюарт рассмеялся.

– Моя любовь к Джемми зародилась, когда я был еще совсем мал. Как я уже говорил, его мать была очень добра к моей, несмотря на все, что произошло. Хотя отца убили, когда мне было всего три года, королева Мария не забыла, что я его сын. Джемми в то время было девять. Королева привезла его в Роксбург показать армии короля и вдохновить войска на победу в честь памяти короля Джеймса и оказалась права – шотландцы взяли Роксбург приступом. Через несколько дней моего брата Джемми короновали в аббатстве Келсо. Но он был еще совсем ребенок, а дети-короли опасны, слишком многие мечтают править их именем. Английский король Эдуард вступил в союз с графом Дугласом и лордом Айслом, которые хотели разделить страну между собой и стать вассалами Англии. Но советники Джемми решили отречься от Ланкастеров и заключить перемирие с Эдуардом. На время в Шотландии воцарился мир.

Когда Джемми исполнилось двенадцать, умерла его мать. Это оказалось большой потерей для нас, ибо королева неизменно была верна сыну и Шотландии. Все же наставник Джемми, епископ Кеннеди, настоятель собора Святого Эндрю, был неизменно верен королю, но, к несчастью, скончался через два года после смерти королевы. Мне было тогда восемь, но помню, как мать и отчим говорили об опасности, угрожавшей четырнадцатилетнему Джемми.

– Они боялись, что ты можешь потерять Данмор? – спросила Арабелла.

– Нет, не думаю. Данмор всегда был твердыней Стюартов, и Йан Флеминг управлял им от моего имени, а его верность всегда была неизменной. Скорее всего они опасались гражданской войны, которая могла бы привести к вторжению англичан. Однако семья Бойдов все решила. Они захватили юного короля в Линлитгоу и привезли его в Эдинбург. Сэр Александр Бойд стал военным наставником Джемми и комендантом замка Эдинбург, где Джемми теперь жил. Боже, как он ненавидит это место даже сейчас!

Лорд Бойд из Килманрока, другой заговорщик, послал за моим отчимом, лордом Флемингом, и велел привезти меня в Эдинбург, чтобы составить компанию брату. К тому времени Бойды захватили власть, и отказать им было невозможно. Лорд Бойд женил сына на сестре Джемми, принцессе Мэри. Я оставался с братом несколько лет, пока Бойды не договорились о его браке с датской принцессой Маргаритой. После свадьбы Джемми отослал меня домой, в Данмор, сказав, что намеревается теперь утверждать королевскую власть над теми, кто правил его именем. Я очень рассердился тогда потому, что хотел остаться и тоже драться с Бойдами, но брат не позволил.

«Ты был мне другом все эти годы, парень, – сказал он, – хорошим, верным другом, но ты еще очень молод. Совесть всю жизнь будет грызть меня, если с тобой что-то случится».

Итак, я вернулся домой, в Данмор, унося в душе воспоминания о доброте старшего брата, открывшего мне, что настоящий мужчина не обязательно должен быть жестоким. Я научился ценить музыку, изящные искусства, потому что Джемми любит такие вещи больше всего на свете, понимать, что мужчина должен ценить и почитать красоту, не теряя мужественности.

– А что случилось с Бойдами? – зачарованно спросила Арабелла.

– Сэр Александр был казнен, лорд Бойд вместе с сыном сбежали из Шотландии и отправились в изгнание. Они слишком самонадеянно распорядились судьбой юного короля – должны были знать, что заплатят когда-нибудь за свою наглость, и в самом деле заплатили.

– Значит, потом у твоего брата все сложилось хорошо?

– Девочка, – снова вздохнул граф, поднявшись и усаживая ее на низкую стену, чтобы лучше рассмотреть окрестности, – пока династия Стюартов пытается держать дворянство в руках, ни один шотландский король не может править спокойно. После своих детей брат больше всего любит музыку и архитектуру, хорошо разбирается в европейской живописи и даже дал поручение мастеру Хьюго ван дер Госу расписать алтарь, на одной из панелей которого были нарисованы портреты его и королевы Маргариты. Джемми собирает древние рукописи и покровительствует поэтам. Дворянство и владетельные лорды не понимают его и не любят, потому что король не такой, как они, и не дают себе труда во всем разобраться. Со дня казни Кохрейна и его друзей Джемми скрывает своих фаворитов от знати. Теперь его любимец – молодой Джон Рэмзи из Балмейна.

– Что королева думает обо всем этом? – с любопытством спросила Арабелла, никогда не слышавшая о том, что король несчастлив в браке.

– Королева Маргарита – самая добрая и нежная дама в мире, – с чувством объяснил Тэвис. – Она любила и поддерживала мужа с первой встречи, и какими бы слабостями и недостатками ни страдал брат, его жена всегда горой стоит за него. Она – истинно святая. Джемми знает это и никогда не обидел ее ни словом, ни взглядом.

– По-моему, твой брат – очень простой человек, – решила Арабелла. – Я почти не знала мужчин вне Грейфера, кроме кузена Ричарда и сэра Джаспера Кина, и оба они были не тем, чем казались.

Довольный ее словами, Тэвис кивнул, поняв, что хотя Арабелла, видимо, не очень образованна – в те дни можно было редко встретить искушенных в науках женщин, – но по крайней мере не глупа и многому сможет научиться. Он женился в спешке, решив отомстить врагу, и теперь был вынужден принять жену такой, какой она была. Какое счастье знать, что она способна мыслить широко! Но тут Тэвис Стюарт, вспомнив, что молодая жена думает о нем то же самое, очень захотел узнать, какого она мнения о муже.

Сняв Арабеллу со стены, он взял ее под руку и повел по тропинке.

Леди Марджери удовлетворенно улыбалась, стоя у окна и наблюдая за старшим сыном и его женой. Муж, много раз видевший подобную улыбку, хмыкнул и, подойдя к ней, обнял за стройную талию.

Марджери, радостно блеснув глазами, взглянула на Йана.

– На следующий год к этому времени у меня будет внук! – уверенно заявила она.

Лорд Флеминг засмеялся.

– Но Тэвис пришел далеко не сразу, – заметил он.

– Да, он очень горд, – согласилась жена, но в голосе не было строгости. – Все же я знала, что он приедет, и теперь, когда я сумела умерить гнев девочки, вижу, она тоже к нему расположена. Мне нравится эта девочка, и она будет ему хорошей женой. Мать хорошо воспитала ее, хотя сама вела себя непристойно, и я рада, что ее дочь ничего об этом не узнала.

– Не суди строго мать Арабеллы, дорогая, – остерег лорд Флеминг супругу. – Девочка любит ее. Что же касается сэра Джаспера, то с таким обаянием ему следовало бы родиться Стюартом. Кин, очевидно, соблазнил бедняжку, потому что Арабелла всегда говорит о матери не иначе как с любовью. Вряд ли она так относилась бы к развратной женщине.

– Да, – нехотя кивнула супруга, – ты, возможно, прав, Йан. Мой язык всегда опережает здравый смысл.

Лорд Флеминг слегка сжал руку жены.

– Ты искренне хочешь, чтобы Арабелла любила Тэвиса, дорогая, и ревнуешь ко всему, что связано с ее домом. Не бойся. Она его жена, и, уверен, между ними все будет хорошо. Думай лучше о свадьбе Эйлис, Марджери.

Леди Флеминг кивнула, но, невольно посмотрев в окно, улыбнулась:

– Смотри, Йан! Он снова целует ее!

Йан Флеминг, ухмыльнувшись, покачал головой.

– По-моему, девушке это нравится, – заметил он.

– Да, – тихо прошептала Марджери Флеминг. – Если он целует так, как целовал меня его отец…

И она мечтательно вздохнула, прослезившись от нахлынувших воспоминаний.

Лорд Флеминг давно смирился с тем, что отец пасынка всегда будет занимать особое место в сердце его жены. Она редко упоминала имя Джеймса II, но Йан не ревновал – в то время Марджери не была его женой и даже не была с ним обручена, а после свадьбы оставалась неизменно верной ему.

– Поцелуи Тэвиса, несомненно, приятны Арабелле – видишь, она не спешит вырваться из его объятий. Кстати, Марджери, думаю, неплохо бы последовать примеру детей.

И лорд Флеминг, повернув жену к себе, страстно поцеловал ее.

– Ох, Йан, – воскликнула она, зардевшись, как юная девушка. – Как неприлично!

– Но почему все забавы существуют только для молодых?! – возразил муж.