Текст книги "Дорогая Жасмин"

Потрясенная этим признанием, Жасмин неожиданно выпалила:

– Наши дети, Джеймс Лесли, родятся либо в любви, либо их не будет вообще. Никогда. Я не чистокровная кобыла, к которой привели жеребца для случки. Я стану вашей женой и никогда не опозорю имя Лесли. Буду управлять домом, не обману и не предам и во всем приму вашу сторону, но наше дитя родится только в любви.

– Как вы благородны, мадам, – язвительно бросил Джеймс. – Вы подарили Уэсли троих детей, хотя семья де Мариско устроила этот брак, чтобы последствия вашего распутного поведения не стали достоянием двора! Неужели вы действительно любили Рована Линдли?

– Да, – горько рассмеялась Жасмин. – Вы называете меня распутницей, подозрительно быстро забывая при этом, к какому скандалу привели ваша похоть и желание обладать мною! Та Двенадцатая ночь навсегда останется в моем сердце! Помнится, именно вы первым подошли ко мне, а я лишь позволила вам меня соблазнить – мы оба скорбели по безвременно ушедшим супругам и нуждались в утешении. И если бы моя сводная сестра Сибилла не застала нас вдвоем, никто бы ничего не узнал! Мы скоро забыли бы о случившемся, и каждый пошел бы своей дорогой.

Стальные пальцы молниеносно стиснули ее запястье.

– Я никогда не забыл бы нашу встречу, мадам, – яростно прошипел он. – В жизни я не встречал женщины, более прекрасной и волнующей! Но не думайте, что я прощу то, как вы посмеялись надо мной перед всем двором два года назад. Признайтесь, мадам, вы и впрямь считаете, что если на вашу долю выпало счастье родиться принцессой из семьи Моголов, ваша гордость и чувствительность не могут сравниться с моими? Что вы на самом деле знаете обо мне, Жасмин?

– Ничего, – покачала она головой, мягко высвобождая руку.

– Ну так слушайте. Давным-давно, в правление короля Малколма и его жены Маргарет, поистине святой женщины, мой предок, Энгус Лесли, лэрд Гленкирк, обвенчался с сестрой королевы, Кристиной. Обе сестры были дочерьми наследника короля Англии, но тот умер раньше своего отца. Второй брат должен был занять его место, но Гарольд Годвинсон отнял у него трон, а потом в страну пришел Вильгельм Завоеватель. Матерью этих сестер была Агата, принцесса Венгерская. Мой прадед Чарлз Лесли при рождении был наречен Каримом, принцем Оттоманской империи. Отцом его был султан Селим, братом – султан Сулейман. Моя прапрабабка Дженет Лесли стала любимой женой султана Селима. В моих жилах течет столько же королевской крови, сколько и в ваших, Жасмин Линдли, если не больше.

Потрясенная, но не тронутая его откровениями, Жасмин пожала плечами.

– В таком случае, мы стоим друг друга, Джеймс Лесли, – заявила она, поднимаясь из-за стола. – Уже поздно, милорд. Я провожу вас в ваши покои.

Он последовал за ней, отмечая, как прямо держится эта женщина, как крепко сжаты ее губы, как надменно вздернут подбородок. Что еще она задумала? И можно ли доверять старой графине Ланди? Или она попросту отводит ему глаза с тем, чтобы вновь помочь внучке скрыться? Нет, хотя Скай О’Малли хитра и изобретательна, даже враги признают, что она честна и держит слово. Впрочем, у него нет иного выхода. Конечно, можно не спать ночами и сторожить ее, но долго ли он выдержит? И что, если он совершил очередную глупость, дав Жасмин возможность подольше побыть во Франции? Неужели желание отомстить затмило здравый смысл? Возможно, следует завтра же пригласить священника, обвенчаться с ней и положить конец ее глупому упрямству?

Но Джеймс тут же покачал головой. Если Жасмин де Мариско Линдли взбредет в голову покинуть его, то ее не удержат никакие брачные обеты. Перед ним два пути – посадить Жасмин под замок или постараться вновь обрести ее дружбу.

– Ваш слуга уже ждет вас, – сказала Жасмин, останавливаясь перед дубовой дверью. – Доброй ночи, милорд.

Джеймс нежно поцеловал тонкие пальчики.

– Приятных снов, мадам, – кивнул он и вошел к себе.

Жасмин, поспешно выдернув руку, быстро пошла по коридору. От прикосновения его губ кожа горела огнем, и женщина поежилась. Человек, который должен стать ее мужем, тот, с кем почти десять лет назад она провела поистине упоительную ночь, по-прежнему оставался для нее незнакомцем. Время от времени они встречались при дворе короля Якова, но Жасмин избегала вечно мрачного графа Гленкирка. Она не понимала да и не старалась понять его, и даже немного побаивалась. Но об этом она никому не скажет, и уж тем более Лесли. Кокетством и лестью его не возьмешь. Таким, как он, нельзя вертеть, как марионеткой. Более жесткого и несговорчивого мужчины Жасмин еще не встречала.

Она оскорбила его. Опозорила перед всеми. Бросила. Однако Лесли, как истинный придворный, готов покориться королю и обвенчаться с ней. Такие люди опасны, и пока Жасмин не удастся его умилостивить, ее жизнь будет несносной.

Жасмин вошла в спальню, села на кровать и задумалась. Бабушка, конечно, нашла бы выход. Завтра же она поговорит с мадам Скай, и та поможет ей отыскать слабое место Джеймса Лесли и покорить его сердце. Если у него вообще есть сердце.

Глава 3

Жасмин проснулась от стука дождевых капель по стеклу. Серый свет лился в окна, проникая сквозь полуспущенные гардины. В камине весело плясало пламя. Жасмин потянулась и плотнее укуталась в пуховое одеяло, ощущая идущий от простыней приятный запах лаванды. Как чудесно лежать на огромной дубовой кровати, купленной когда-то ее дедом! Жасмин так любила эту кровать с высоким изголовьем и четырьмя резными столбиками. Полог и занавеси были из небеленого полотна, вышитого зеленым шелком. Великолепное убежище от бед и неприятностей этого мира… правда, у нее нет таковых… О, какое заблуждение!

Жасмин резко села. Боже, да она совсем забыла о вчерашнем! Беды и неприятности приняли обличье Джеймса Лесли, человека, которого король Яков сделал опекуном ее четверых детей. Джеймс Лесли, тот, кто должен был стать ее мужем!

В висках запульсировала боль, и Жасмин бессильно опустилась на подушки. Необходимо подумать. Потолковать со Скай. Впереди трудный день.

Дверь открылась, и на пороге возникли служанки. Рохана несла маленький серебряный поднос, на котором стояли кувшин с чаем и небольшая пиала из бело-голубого фарфора. Поставив поднос, Рохана налила в пиалу золотистую жидкость и протянула ее госпоже. Та поблагодарила и, глубоко вдохнув волшебный аромат, сделала первый глоток, чувствуя, как горячий напиток приятно согревает внутренности.

А в это время Торамалли выбирала утренний наряд хозяйки – черную бархатную юбку, корсаж из серебристо-белой парчи, к которым полагались шелковые чулки, простые черные бархатные туфельки и драгоценные украшения. Рохана поспешно готовила ванну в маленькой смежной комнате, которую Жасмин, приехав впервые в Бель-Флёр, отвела под ванную. В каморке установили насос, а вода подогревалась на маленьком очаге, прежде чем подавалась наверх.

Допив чай, Жасмин встала с постели. До нее донеслось благоухание масла с ароматом ночного жасмина, которое служанка добавляла в воду.

– Дети проснулись? – озабоченно спросила она.

– Уже в зале, – ответила Рохана, помогая госпоже надеть халат.

– Няньки узнали о приезде лорда Лесли, – добавила Торамалли, – и одели малышей, как подобает при встрече знатного гостя.

Жасмин кивнула, но не стала расспрашивать женщин.

– Я не могу больше мешкать, – вздохнула она наконец, – и если немедленно не спущусь, то меня посчитают плохой хозяйкой. Бабушка уже встала?

– Мадам Скай предпочла остаться в постели. Эта древняя старушенция Дейзи потребовала принести почтенной леди завтрак.

Жасмин торопливо вымылась, оделась и насилу дождалась, пока Рохана уложит ее волосы. Застегнув на шее ожерелье из огромных жемчужин и вдев в уши такие же серьги, она поспешила вниз и, еще не дойдя до холла, услышала веселые детские голоса. Не замеченная остальными, она остановилась на пороге, наблюдая за происходящим.

Джеймс Лесли, одетый в черный бархат, с зачесанными назад волосами, едва доходившими на затылке до края белого жабо, сидел у камина в кресле с высокой спинкой.

– Превосходно, милорд Генри, – похвалил он юного маркиза Уэстли. – Ваш придворный поклон улучшается с каждой попыткой. Вы не посрамите покойного отца и нас с матерью, когда придет время представляться ко двору и приносить королю клятву верности. Но постарайтесь запомнить, о джентльмене судят прежде всего по репутации и уж потом по манерам.

– А как насчет кошелька? – дерзко вмешалась леди Индия.

Уголки губ Джеймса чуть дрогнули.

– А уж это, миледи Индия, никого не должно касаться, хотя, бьюсь об заклад, слухов будет немало, когда такой блестящий и красивый молодой джентльмен, каким, несомненно, вскоре станет ваш брат, появится в обществе.

– А вы научите меня делать реверанс, как уже научили Генри кланяться? – не отставала Индия.

– Ваша матушка позаботится о безупречности ваших манер и знании этикета до того, как мы вернемся в Англию, миледи. Я сам попрошу ее об этом.

– Вы все еще хотите жениться на маме? – удивился Генри.

– Да, – кивнул граф. – Это приказ короля.

– А вы любите маму? – допытывалась Индия. – Отец очень ее любил, и она его тоже. Как жаль, что этот подлый ирландец убил нашего отца, милорд. Я так тоскую по нему!

– Поразительно, что вы еще помните его, миледи Индия. Вы были совсем маленькой, когда он погиб, – заметил граф.

– Он был настоящим златовласым великаном и подбрасывал меня к потолку. Генри совсем его не знает, он тогда еще не умел говорить. Мама часто рассказывает об отце.

Но тут Федерс, озорной спаниель, разразившись звонким лаем, метнулся к двери и вцепился в юбку Жасмин. Той пришлось подхватить песика на руки.

– Да замолчи ты, противное создание, – притворно нахмурилась Жасмин. – Доброе утро, дорогие. Вижу, вы уже поздоровались с нашим гостем. Доброе утро, милорд.

Джеймс Лесли поднялся и, целуя ее руку, шепнул:

– Здравствуйте, мадам. Надеюсь, вы хорошо спали.

Они направились к столу, где слуги уже расстилали скатерти.

– Пойдемте, дети, – позвал граф, – сегодня вы можете позавтракать вместе с нами.

Леди Фортейн Линдли, четырех с половиной лет, несколько раз дернула за рукав мать. Наконец та обратила на нее внимание.

– Что случилось, дорогая?

– Это мой отец, мама? – пролепетала девочка, но прежде чем Жасмин успела ответить, вмешался Джеймс Лесли:

– Нет, дитя мое. Твой отец в раю, но я заменю его вам, если позволите.

– А у вас есть такие же мальчики и девочки? – поинтересовалась Индия.

– Были когда-то, – с грустью ответил Джеймс.

– Индия! – предостерегающе окликнула мать, но девочка словно не слышала.

– Где же они, милорд? Где ваши ребятишки? Они будут играть с нами, когда вы станете нашим отцом?

– Мои дети, малышка, на небе, вместе со своей матерью, – вздохнул Джеймс. – Это было очень давно, так давно, что я уже забыл их лица, – тоскливо пробормотал он и, отодвинув стулья, усадил Жасмин, а потом девочек.

– Генри, запомни на будущее, когда ты обедаешь за главным столом, сначала нужно позволить женщинам сесть, – объяснил он мальчику, стараясь сменить тему разговора.

– Да, сэр, – кивнул тот.

Жасмин была поражена. Лишь сейчас до нее дошло, что дети говорят по-английски не только с графом, но и между собой. И одеты прилично, а на ногах башмаки. Такими вежливыми и почтительными она давно их не видела.

– Их манеры оставляют желать лучшего, – тихо заметил граф и, не повышая голоса, велел детям передавать друг другу хлеб, а не отщипывать куски от каравая и не бросать их через весь стол.

Жасмин страшно хотелось посмеяться над ним, но она сумела сдержаться. Кроме того, ей почему-то стало неприятно, что дети так легко приняли Джеймса Лесли. Она почти ревновала, хотя сознавала, что если малыши поладят с отчимом, то в семье будут царить мир и согласие. Детям совсем не обязательно разбираться в тонкостях отношений между Лесли и матерью. Судя по тому, что Жасмин видела сегодня утром, граф справедлив и станет хорошо относиться к Генри, Индии и Фортейн. Приходилось признать, что ее семейство нуждается в крепкой мужской руке.

Жасмин рассеянно скормила Федерсу кусочек ветчины и погладила пса по голове, когда тот облизал ее пальцы.

– Вижу, и его успели избаловать, – заметил граф.

– Федерс – подарок Рована в день моего восемнадцатилетия. Собственно говоря, его настоящим даром были Магвайр-Форд и примыкающие к нему земли. Помню, как рассердился дядя Патрик, когда Рован отдал мне документы на право владения. Но тогда я не придала этому никакого значения. Сейчас я желала бы, чтобы он ничего не дарил, кроме моего милого Федерса.

Задумчиво хмурясь, она почесала спаниеля за ухом.

– С тех пор вы не были в Ирландии? – спросил Джеймс.

Жасмин покачала головой.

– Нет. Сын бывшего владельца, Рори Магвайр, управляет поместьем от моего имени. Там мирно уживаются католики и члены англиканской церкви. Я развожу лошадей, вернее, это делает за меня Рори. Возможно, когда-нибудь я подарю поместье Фортейн, поскольку она там родилась. Вы не находите, что это будет для нее прекрасным приданым?

– Наверное, – согласился он, – но, мадам, нам необходимо поговорить.

– Только не в присутствии детей, милорд, умоляю, – чуть слышно ответила Жасмин. – Все наши беседы кончаются криками и ссорой, а я не хочу, чтобы они это видели.

– Конечно, мадам, вы совершенно правы, им ни к чему знать о наших распрях. Однако хотя бы ради детей мы должны прийти к согласию.

Его золотисто-зеленые глаза бесстрастно смотрели на Жасмин. Но она не отвела взгляд.

– Не лучше ли будет провести некоторое время в обществе друг друга, прежде чем обсуждать дела? К тому же мне хотелось бы спросить совета у бабушки.

Ложка Джеймса замерла над яйцом-пашот, сваренным в сливочном соусе с марсалой[4]4
  Сорт вина.


[Закрыть] и перцем. Блюдо оказалось необыкновенно вкусным, и он никак не мог понять, служит ли повар лично у Жасмин или в Бель-Флёр. Вытерев губы салфеткой, он заметил:

– В последний раз ваше стремление посоветоваться с бабушкой закончилось бегством во Францию. Подобное решение трудно назвать мудрым.

– Идея принадлежала не ей, а мне, – спокойно пояснила Жасмин, – а она не возражала лишь потому, что считала, будто я собираюсь вернуться к концу лета. Пожалуйста, не вините бабушку. Неужели вы считаете меня безмозглой дурочкой, не способной отвечать за свои поступки? Ради Бога, сэр, не надо меня оскорблять.

– Пожалуй, я подумаю над этим, но каким образом, мадам, мы, по-вашему, должны возобновить наше знакомство?

Джеймс произнес это совершенно спокойно, но в глазах светились издевка и вызов. И… и еще, кажется, веселые искорки.

Жасмин пыталась сохранить присутствие духа и не выказать гнева перед сыном и дочерьми, хотя руки так и чесались дать Лесли по физиономии.

– Не хотите ли после завтрака увидеть сына принца Генри, милорд? – осведомилась Жасмин. Она не станет отвечать на его глупые намеки!

Граф Гленкирк подавил смешок. Похоже, она не поддалась на уловку и не вспылила. Как мало, оказывается, он знает Жасмин! Мысль остаться во Франции и поближе познакомиться с маркизой привлекала его все больше. Лесли проглотил кусочек окорока и запил его превосходным сидром.

– Надеюсь, мой самый юный подопечный в добром здравии, мадам?

– Как и остальные дети, милорд. Я постоянно переписывалась с бабушкой, а она обо всем сообщала королеве. Не хотела, чтобы родители Хэла волновались зря; они и без того расстроены из-за скандала с Робертом Карром и его женой.

Лесли уже хотел что-то ответить, но в этот момент заметил, как маленький Генри поспешно направляется к выходу.

– Милорд Уэстли, – окликнул он, – куда это вы?

– Я уже позавтракал, сэр, – объяснил мальчик.

– Вы вышли из-за стола, не спросив разрешения у матери, – строго сказал граф. – Немедленно вернитесь! Полагаю, вы запомните, что это необходимо делать каждый раз.

Генри Линдли тотчас же подчинился и вежливо поклонился матери:

– Мадам, я могу выйти из-за стола? Завтрак был превосходен.

– Можешь быть свободен, Генри, – величественно кивнула мать. – Куда ты собираешься?

– В конюшню, мадам. Надо проведать моего пони.

– Захвати ему яблоко, – улыбнулась Жасмин.

– Спасибо, мадам.

Генри снова поклонился матери и гостю, прежде чем весело помчаться к двери. Индия и Фортейн тоже встали.

– А нам можно идти, мама? – спросила Индия.

– Да, и передайте бабушке, что я скоро поднимусь к ней.

– Хорошо, мама, – церемонно произнесла Индия, и девочки сделали реверанс.

– Индия, – добавила Жасмин, – тебе совершенно не требуется моя помощь! Вы обе идеально приседаете. Словно перед королевой.

Дочери, восторженно переглянувшись, гордо направились к выходу.

– Дети любят вас, – заметил Джеймс.

Жасмин удивленно подняла брови:

– Что в этом странного?

– Многие титулованные и знатные матери не обращают внимания на отпрысков, предоставляя их заботам нянь и гувернанток, и сами предпочитают развлекаться при дворе.

– Но моя мать не такова, – возразила Жасмин. – Меня вырастила одна из жен Могола, и хотя слуг у нас было множество, Ругайя Бегум никогда мной не пренебрегала. Я следую ее примеру да еще своей матери, леди Гордон. Дети не вырастут порядочными людьми, если лично не следить за их воспитанием и образованием, милорд. И хотя я позволила малышам резвиться на свободе здесь, в Бель-Флёр, все же постараюсь, чтобы они не опозорили ни себя, ни меня, когда мы вернемся домой в Англию. Ребятишки еще малы, и я хочу, чтобы они подольше насладились золотым детством, которое так быстро проходит. Они успеют познать заботы и горести взрослых.

Жасмин величаво поднялась.

– Ну а теперь предлагаю отправиться к маленькому Чарлзу Фредерику.

Джеймс и не подозревал, что у нее так развито чувство долга. В его памяти остались лишь единственная безумная ночь любви, подсмотренная случайно сцена страстных ласк между ней и принцем Генри, долгие прогулки в заснеженном саду ее деда, когда Джеймс собирался жениться на Сибилле, сводной сестре Жасмин. Столько воды утекло с тех пор, а они по-прежнему были далеки друг от друга. Настало время положить конец отчуждению.

Джеймс Лесли последовал за Жасмин в детскую, где обитал внук короля.

Чарлз Фредерик Стюарт оказался копией отца – такие же красно-золотистые локоны и широко расставленные голубые глаза. Он был в платьице синего бархата, отделанном кружевами. При виде матери лицо ребенка зажглось радостью.

– Ма-а-а-а, – проворковал он, протягивая пухлые ручки в перевязочках.

– Чарли, детка, – воскликнула Жасмин и, взяв младенца у няни, поцеловала в румяную щечку.

– Чей он? – нахмурился малыш, показывая пальчиком на Лесли. – Чей он, ма?

– Кто он, – спокойно поправила Жасмин. – Это, малыш, лорд Лесли. Король, твой дедушка, велел, чтобы он стал твоим новым папой. Пожалуйста, поздоровайся с ним, как подобает королевскому внуку. Генри и твои сестры уже показали, какие у них прекрасные манеры, а теперь твоя очередь.

Незаконный сын безвременно ушедшего принца взглянул на Джеймса, протянул руку и пролепетал:

– Как поживаете, сэр?

Маленький ротик растянулся в улыбке, обнажая крошечные жемчужинки зубов, и перед Джеймсом на миг предстал принц Генри Стюарт. Сердце графа сжалось. Осторожно взяв тонкую ладошку, он ответил:

– Здравствуйте, милорд герцог. Для меня большая честь познакомиться с вами.

– Играть мяч! – потребовал Чарлз, выворачиваясь из объятий матери. Наконец, добившись своего, он подхватил с ковра ярко раскрашенный деревянный шарик и с надеждой уставился на графа. – Играть мяч? – повторил малыш, блестя глазками.

Джеймс, ухмыльнувшись, уселся на пол, скрестив ноги.

– Ладно, парень, будем играть в мяч, – кивнул он.

– Развлекайтесь. Меня ждет бабушка, – сказала Жасмин и поспешно вышла, удивившись, как легко граф Гленкирк согласился на просьбу ребенка. Она была искренне тронута, увидев, что они сосредоточенно перекатывали мяч друг другу. Да, у Джеймса Лесли поистине доброе сердце!

Жасмин рассеянно погладила спаниеля и, снова взяв его на руки, тихо спросила:

– Ну, что ты думаешь, Федерс? Сможем ли мы ужиться с этим человеком?

Пес грустно смотрел на нее огромными карими глазами.

Жасмин остановилась перед спальней бабушки и, постучав, вошла. Скай удобно устроилась на большой кровати. Глаза ее были закрыты. Дейзи как раз собиралась унести поднос с остатками завтрака.

– Она снова спит? – прошептала внучка.

– Конечно, нет, дорогая, – отозвалась пожилая женщина. – Я достаточно хорошо отдохнула. И всегда прекрасно засыпаю в Бель-Флёр.

– Вчера я хотела поместить вас в хозяйских покоях, но Дейзи не позволила, – заметила Жасмин, отпустив собачку.

– Она права. Ни к чему лишний раз напоминать мне о твоем дедушке, Жасмин. Он навеки в моем сердце. Я просто не смогла бы лежать в той чудесной кровати, которую он заказал, когда мы поженились. В этой комнате меня не преследуют воспоминания. Совсем забыла, кто из детей здесь спал. Боже, как давно… Мы с Адамом были так счастливы!

– Мне очень жаль, бабушка, – вздохнула Жасмин. – Прости, что не сказала этого вчера, но я была слишком потрясена известием о смерти дедушки и прибытием лорда Лесли. Беда в том, что я вечно думаю только о себе. Мне надо было находиться все это время в Королевском Молверне рядом с тобой и дедом, милая бабушка. Теперь я никогда его не увижу.

– И я тоже, – шепнула Скай. – Я любила его больше всех моих мужей и любовников, дорогая, но не передавай это твоим теткам и дядюшкам, они ужасно расстроятся.

– Понимаю, – кивнула Жасмин. – Я любила своего первого мужа, Ямала, но Рована любила куда сильнее.

Молодая женщина села на край кровати.

– Как мне поступить с лордом Лесли, бабушка? О, знаю, что я должна обвенчаться с ним, и сегодня утром он был так добр и терпелив к моим детям, но что мне делать? Он такой властный и надменный. Знаешь, граф рассказал, что происходит от турецких султанов и в его жилах течет кровь повелителей великой империи. Интересно, это правда?

– Признаться, я подозревала что-то в этом роде. Судя по внешности, он, несомненно, шотландец, но глаза чуть раскосые, а это доказывает, что среди его предков были уроженцы Востока. Н-да. Дорогая, поскольку ты должна стать женой графа Гленкирка, придется тебе завоевать его сердце.

– Неужели король не передумает, бабушка? – допытывалась Жасмин.

– Вряд ли. Джеймс Стюарт так же несговорчив, как его покойная кузина Элизабет Тюдор, и, говоря по правде, тебе давно пора выйти замуж, Жасмин. Конечно, мне хотелось бы, чтобы на сей раз выбор оставался за тобой, но ничего не поделаешь. Чем скорее успокоишь растревоженные чувства Джеймса Лесли и пригладишь взъерошенные перышки, тем лучше. Кстати, мне в голову пришла неплохая мысль, – хмыкнула Скай.

– Какая именно? – невольно полюбопытствовала Жасмин.

– Я считаю, вы примиритесь гораздо скорее без постоянного присутствия назойливой старухи и четверых детишек, – пояснила Скай. – Через неделю-другую я заберу малышей и отправлюсь с визитом к своим родственникам в Аршамбо, а оттуда в Париж. К тому времени зима пойдет на убыль, и мы спокойно можем вернуться в Англию. А вы успеете уладить все раздоры. Ну а потом вы последуете за нами, и в ознаменование такого счастливого случая я хотела бы, чтобы вы обвенчались в Королевском Молверне.

– Он решил, что мы должны пожениться в присутствии всего двора, – мрачно пояснила Жасмин.

– Граф погорячился! Если я попрошу его о такой малости, он не сумеет мне отказать, – лукаво пообещала Скай.

Жасмин весело рассмеялась.

– Мадам, ни один мужчина не осмелится на подобное, – заверила она. – Гром и молния, как бы я хотела быть такой, как вы!

– Боюсь, ты и так слишком на меня походишь! – усмехнулась Скай. – Надеюсь, однако, что ты обретешь мудрость гораздо раньше, нежели я. Оглядываясь на прожитую жизнь, все мои безумные выходки и похождения, я удивляюсь, что до сих пор жива и относительно здорова!

Жасмин пристально взглянула в дорогое лицо.

– Никогда не покидай меня, – тихо попросила она.

Скай ободряюще похлопала молодую женщину по руке.

– Когда-нибудь я уйду, дорогая, но не сейчас, нет, и даже если моя душа покинет это бренное тело, я все равно останусь с тобой, Жасмин. Ты только помни обо мне, а я всегда с готовностью прошепчу тебе на ушко очередной совет. Кстати, в этом браке есть еще одно преимущество! Не придется менять метки на белье! Имена Лесли и Линдли начинаются с одной и той же буквы «Л»!

Жасмин с шутливой укоризной покачала головой:

– С тобой нет никакого сладу, бабушка!

– Совершенно верно, – согласилась пожилая женщина. – Не ты первая говоришь мне это, малышка. Далеко не первая!

– Как была в молодости бесстыдницей, так ею и осталась, – проворчала служанка. – Ну, леди, вы собираетесь весь день валяться в постели или все-таки приготовить ванну?

– Ванну, старая карга, – добродушно ответила Скай. – Жасмин, а где наш гость?

– В детской, играет в мяч с Чарлзом. Знаешь, он удивительно умеет обращаться с детьми. Утром, войдя в зал, я увидела, что граф учит Генри придворным поклонам! А девочки им просто очарованы. Хотелось бы мне знать, сколько детей у него было и как он их потерял? Лесли так неумолим и суров, а при виде ребятишек мгновенно смягчается.

– Дорогая, дети имеют обыкновение вырастать и покидать родителей. Если тебе не удастся сразу покорить его, то ваша семейная жизнь превратится в ад. Кстати, я кое-что припомнила. Джеймс Лесли был женат на кузине, из семейства Гордонов. Она родила ему двух сыновей и носила третье дитя, когда однажды, вместе с мальчиками, отправилась навестить свою родственницу-монахиню. К несчастью, в тот день на монастырь напала толпа бродячих фанатиков-кальвинистов. Они насиловали, жгли и убивали католиков, так что молодая графиня и ее дети подверглись ужасным пыткам вместе со всеми благочестивыми сестрами. И хотя король велел расследовать это преступление и наказать виновных, подлые негодяи как сквозь землю провалились. Джеймс был вне себя от горя и до сих пор скорбит по погибшим.

– Он так и не женился вторично, – задумчиво подтвердила Жасмин.

– Верно, хотя родные уговаривали его вступить в новый брак, поскольку с того страшного дня прошло уже пятнадцать лет. Сейчас его сыновья были бы совсем взрослыми! Какая ужасная трагедия!

– Бабушка, Джеймс признался, будто он через несколько дней после того скандала из-за Сибиллы приехал в Гринвуд, чтобы попросить разрешения ухаживать за мной. Но ты отослала его, объяснив, что брачный контракт с Рованом уже подписан. Джеймс добавил еще, что ты не велела ему рассказывать мне о своем приезде. Это правда, бабушка?

– Да, – не колеблясь, кивнула Скай. – Граф не лжет.

Жасмин печально потупилась.

– Как я была глупа! Мне не стоило убегать от него.

– Не мучай себя понапрасну, дорогая моя девочка. Тебе, по-видимому, требовалось куда больше времени, чем был готов дать Джеймс Лесли. Твоя ошибка в том, что ты оставалась здесь так долго. И в этом немало моей вины. Вместо того чтобы помогать тебе дурачить графа, нужно было посоветовать немедленно возвращаться. Но что сделано, то сделано, и тебе надо подумать, как вернуть чувства Джеймса Лесли. А для этого необходимо согласиться с моими планами. Ну как, стоит мне забрать детей и не спеша отправиться домой?

– Побудь немного в Бель-Флёр, бабушка, а потом мы сделаем вид, будто твоя остроумная идея только что пришла нам в голову.

– И граф вряд ли откажет – конец зимы не за горами, – улыбнулась Скай. – Но пока дети не должны слишком надоедать ему… Придумала! Мы наймем им гувернера, пусть начинают занятия! Таким образом, у них почти не будет свободного времени, а я помогу тебе укротить Джеймса. Ну а потом я благополучно увезу детей в Королевский Молверн, и у тебя появится возможность соблазнить этого вечно хмурого красавца, дорогая Жасмин, а как только он окажется во власти твоих чар, вы поженитесь и будете жить в любви и согласии. Ах, как все это напоминает мне мою юность!

– Малышка! Малышка! Опять ты вмешиваешься в дела молодых!

Скай оцепенела. Это его голос! Она отчетливо слышала голос Адама!

– Бабушка? – встревоженно пролепетала Жасмин.

Скай зябко поежилась.

– Ничего страшного, – заявила она, боясь, однако, уж не сходит ли с ума, но тут же постаралась обо всем забыть и, полная былой энергии, принялась размышлять, как помочь любимой внучке. Обворожить мужчину и украсть его сердце совсем нетрудно, особенно если женщина так красива и умна, как Жасмин. Соперник! Да-да, графу Гленкирку, несомненно, нужен соперник, который оспаривал бы его права на Жасмин. Ничто так не подогревает страсть будущего супруга, как внезапное появление другого мужчины, готового на все ради любимой. Конечно, Жасмин ни о чем не должна знать, ведь и ей предстоит влюбиться в Джеймса.

Соперник должен быть настоящим красавцем, но, возможно, несколько легкомысленным повесой. Ее внучка не обратит внимания на человека, не отличающегося благородством и порядочностью. Да! Какой блестящий план!

– Ну а теперь беги, дорогая девочка, – велела Скай. – Дейзи, ванна наконец готова, или мне ждать до второго пришествия?

Скай с трудом сползла с кровати.

– Кровь Господня! Я совсем забыла, как сыро зимой в этом замке! Подбрось дров в камин, Дейзи, меня пробирает до костей!

– Скорее бы очутиться дома, – проворчала служанка.

– Не волнуйся, мы тут не задержимся, – уверила ее хозяйка. – Как только я кое-что сделаю, мы сразу же уедем.

– Опять у вас этот взгляд! – покачала головой Дейзи. – Ничего подобного я не видела вот уже лет двадцать!

– Какой еще взгляд? – невинно осведомилась Скай.

– Тот самый! Уж его светлость не похвалил бы вас за это, право, не похвалил бы! Я всегда знала, что стоит ему покинуть нас, и вы снова возьметесь за старое, миледи! Почему бы не жить спокойно, наслаждаясь оставшимися годочками в окружении внуков и правнуков?

– Я еще переживу тебя, старая развалина, – пообещала Скай. – Вечно суешь нос в чужие дела!

– Может, и так, – согласилась Дейзи, – но когда меня не станет, некому будет сказать вам правду!

– Я хочу наконец искупаться! – фыркнула Скай. Но Дейзи покачала головой.

– Мы обе чересчур стары!

– Только не я! Никогда не стану сидеть в уголке и перебирать сплетни лишь потому, что больше немолода, Дейзи Келли!

Дейзи снова тряхнула головой. Наверное, зря она не отпустила с госпожой неряху Марту. Господу одному известно, что на уме у леди Скай и чем это кончится.