Текст книги "Екатерина Архарова. Здравствуй, любовь!"

Екатерина Архарова. Здравствуй, любовь!

– Начну с самого начала, чтобы было понятно, кто такая Катя Архарова. Я коренная москвичка, росла в спальном микрорайоне Зюзино. Когда мне было семь лет, мама вышла замуж за Семена Гольденберга, которого считаю своим родным папой. Именно они с мамой вырастили меня в любви и заботе, поставили на ноги. С родным отцом Владимиром Копниным мама развелась, когда мне было четыре годика. Сейчас он настоятель прихода Свято-Троицкого храма в Ивановской области – игумен Серафим. Так сложилось, что мы общаемся редко. Фамилия Архарова не псевдоним, это фамилия моей мамы.

Папа Семен родом из Одессы, и в детстве я очень часто гостила в этом чудесном городе у бабушки с дедушкой. Аллочка, родная сестра Сенечки, всегда считала меня слишком худенькой, пыталась всячески откормить, и это ей удавалось. Фаршированная рыба, камбала, бычки, килечка, щучья икра, торт «Наполеон» – можно перечислять до бесконечности! Одесская кухня до сих пор остается одной из моих любимых. Мы ездили на море, чаще всего на пляж Аркадия, гуляли по Дерибасовской, осматривали местные достопримечательности, ходили по гостям… Бывали в доме у близких друзей родителей Валентины и Юры Халупских. Очень хлебосольные люди, впрочем, как и все одесситы. Среди артистической публики эта пара считалась местной достопримечательностью. У них часто собирались московские и ленинградские киношники. На Одесской студии тогда снимали много фильмов. Я обожала атмосферу, которая царила в их доме, где можно было встретить Никиту Михалкова, Александра Панкратова-Черного, Игоря Костолевского, Ларису Долину, Ирину Отиеву, Ларису Удовиченко, Михаила Жванецкого – всех не перечислить.

Со многими артистами папа дружил с юношеских лет, и они часто бывали у нас в Москве. Мы постоянно ходили на спектакли по их приглашению. Волшебный мир сцены и закулисья завораживал меня.

Я росла настоящей пацанкой – лазила по деревьям, набивала шишки и ссадины вместе с лучшей подружкой Мариной Бахтиаровой. Мой знак зодиака Овен относится к мощной стихии огня, его представители обладают харизмой первооткрывателей, инициативой и целеустремленностью. И в девять лет во мне проснулась коммерческая жилка. Мы с Маришкой обтрясали груши и яблоки с деревьев, а потом их продавали. Стояли две хорошо одетые, воспитанные девочки на улице с весами. По-моему, люди покупали фрукты из жалости, думая: «Наверное, в семье что-то случилось».

Тем же дуэтом мы во дворе разыгрывали целые представления: пели, танцевали, читали стихи, ставили этюды, тайком наряжаясь в мамины дорогие вещи. Со зрителей – соседских детей – брали входную плату: десять копеек с человека. В антракте каждому полагалось по яблоку и стакану воды. Хотелось, чтобы все походило на настоящий театр, куда продают билеты. Неудивительно, что однажды пришло решение стать актрисой.

Родители отговаривали: «Катюша, эта профессия зависимая, нестабильная – сегодня есть роли, завтра нет». Был конец восьмидесятых, фильмов снималось все меньше. Сами они ни к театру, ни к кино отношения не имеют. Мамулю зовут Ирина, она по образованию геммолог – специалист по драгоценным камням. Работала в столичном магазине «Изумруд». Родители часто ездили в соцстраны и брали меня с собой. Я с детских лет много путешествовала. Меня баловали, покупали импортные вещи, что вызывало зависть у одноклассниц. Помню, перед уроком физкультуры я переоделась в новый спортивный костюм розового цвета с иностранными надписями, а девчонки, увидев эту красоту, объявили мне бойкот. Вечером дома я плакала и просила маму не одевать меня ярко. Была еще ребенком и не понимала очевидного: если ты белая ворона, значит, в тебе есть индивидуальность.

Папа Семен с приятелем Андреем Федоровым в восьмидесятые открыли первый в Советском Союзе кооперативный ресторан, который назывался «Кропоткинская, 36». Там любили встречаться артисты, дипломаты, предприниматели, политики, иностранцы… Семья наша жила в достатке. Отец ездил на BMW – редкая по тем временам роскошь. У меня первой среди знакомых мальчишек и девчонок появился видеомагнитофон – чуть ли не весь район ходил к нам на «просмотры». Я была счастлива, что могу показывать друзьям фильмы, мультики и зарубежную эстраду. Двери дома буквально не закрывались. А моя мама, которая изумительно готовит, угощала ребят своими фирменными пирожками.

У нас очень гостеприимная и дружная семья. Такие отношения, как у родителей, – большая редкость. До женитьбы они были знакомы совсем недолго – всего через две недели после первой встречи папа сделал предложение. Своего человека чувствуешь сразу. Он мне рассказывал: «Едва увидев Иришу, я понял, что именно с этой женщиной хочу прожить всю жизнь». Спустя месяц они поженились. Уже тридцать пять лет вместе, а чувства не только не остыли, а наоборот, крепнут. И конечно, папа как настоящий мужчина сделал все, чтобы мы ни в чем не нуждались.

В начале 1989 года ему предложили открыть свой ресторанный бизнес в Италии. Мне было тогда тринадцать лет. Отправлялись из Москвы со всем скарбом, как в известном стихотворении: «Картина, корзина, картонка и маленькая собачонка». Только собачонка была большой. Уезжали с афганской борзой по кличке Канон и котом Тимой. В поезде взяли два соседних купе в СВ, в одном разместились я и мама, а в другом – папа с зоопарком.

И вот мы в Милане, а точнее в Сан-Донато-Миланезе. В ресторане оказалось два больших зала, его окружал огромный заросший парк, здание было заброшенным на протяжении многих лет. Предстояла огромная работа: перестроить все полностью, сделать стоянку для автомобилей, детскую площадку, проложить дорогу, найти поставщиков, хорошего повара, персонал, придумать рекламу и запуститься. Но папа никогда не боялся двигаться вперед, рисковать и, если надо, начинать с нуля.

Они с мамой хотели создать ресторан русской кухни, но потом поняли, что итальянцы крайне консервативны, в том числе и в кулинарных пристрастиях. На русское меню они из любопытства пришли бы раз-другой и больше не показались бы. Поэтому было принято решение сделать заведение местной кухни.

И вот ресторан преобразился. Залы были оформлены в стиле рустико, огромная территория утопала в цветах и фруктовых деревьях, для прогулок выложили узорчатые дорожки из камня, а главное – нашли повара Лино, мастера золотые руки. Вот такое заведение миланцам понравилось. И бизнес пошел. Хотя случались и казусы: то после очередного банкета вилки с ножами и солонками исчезли, причем со всех столов, то работники ресторана вместо скромного обеда устраивали себе пир – устрицы, спагетти с лобстером и морепродукты на гриле.

Жили мы в двухэтажной вилле рядом с рестораном. Меня отдали в классический итальянский лицей. Я страшно тосковала по московским друзьям. Ночами просыпалась – подушка мокрая от слез. Итальянского языка не знала, в Москве изучала французский. Хоть и говорят, что эти языки похожи, – не соглашусь, они абсолютно разные. В общем, осваивалась тяжело. Даже гулять первое время ходила со словарем. Понятно, что завязать дружбу с кем-либо было нелегко. Я же по своей натуре очень общительная, любознательная, одна не могу. К тому же переходный возраст – так нужны были друзья, а я очутилась фактически в изоляции.

В лицее мне поначалу пришлось очень сложно. Теперь я стала не всеобщей любимицей, а объектом насмешек. Конечно же, у меня был сильный акцент и я делала грамматические ошибки. Но только практика может усовершенствовать язык. Дети оказались жестокими, я закрылась. Лишь одна девочка по имени Адзурра Сколаро мне постоянно подсказывала: «Катюша, фразу надо построить по-другому». Очень ей благодарна за помощь в сложный период.

Но главной поддержкой оставались родители. В выходные мы втроем на машине путешествовали по Италии, открывая для себя новые места: Портофино, Санта-Маргерита, Флоренция, Пиза, Перуджа, Капри, Искья с термальными источниками и конечно же Венеция. Часто ездили в Монте-Карло – райский уголок. Когда подъезжали к Монако, даже солнце начинало сиять по-другому. В Милане если оно и светит, то будто через серую дымку.

Мне было шестнадцать, когда я с родителями оказалась в итальянской столице. Это легендарный город, где все дышит историей, кинематографической аурой. Весна, яркое солнце на безоблачном синем небе, чайки, улыбающиеся люди вокруг. Сердце затрепетало: «Хочу жить здесь!» И окончив лицей, действительно поступила на актерский факультет в Национальную школу кино в Риме.

«Может быть, пойдешь учиться на нотариуса или юриста? Всегда сможешь хорошо заработать», – папа никогда не настаивал, просто советовал. Для родителей главное, чтобы я была счастлива и занималась любимым делом.

В конце концов они, согласившись с моим решением, сняли мне жилье в десяти минутах ходьбы от Колизея. А на восемнадцатилетие подарили квартиру в том же районе. Правда потом ее пришлось поменять: окна выходили на шумную улицу, по которой ночами гуляли туристы. Я перебралась в более тихий район.

В киношколе ко мне тоже сложилось особое отношение, но совсем иное, чем в лицее. В перерывах между лекциями приходили ребята с других курсов познакомиться – я для всех была диковинкой. Чувствовала себя прямо музейным экспонатом, когда кто-то из студентов во всеуслышание объявлял: «Это Катюша Копнина! Она из России!» – и двадцать пар глаз принимались рассматривать меня с таким изумлением, будто увидели инопланетянку. А потом начинали эмоционально, живо жестикулируя, громко обсуждать: «Bellissima!» То есть – красивая.

Однокашники на полном серьезе расспрашивали: «Правда ли, что у вас по улицам ходят медведи?» или «Катюша, а в России показывают фильмы?», «А в Москве есть море?»

Меня очень быстро стали приглашать сниматься в кино – я начала самостоятельно зарабатывать деньги. В России студентам первых курсов запрещают сниматься, а в Италии, наоборот, это очень приветствуется: если тебя куда-то пригласили – ноги в руки и бегом набираться опыта! Мне очень повезло с мастером, им был Витторио Гассман – педагог и артист с мировым именем, исполнитель главной роли в оригинале фильма «Запах женщины», получившего в 1976 году две номинации на «Оскар». Как я гордилась, когда в аудитории появилась помощница известного в Италии актера и режиссера Джерри Кала и Витторио показал ей на меня: «Обратите внимание на нашу талантливую Катюшу. Уверен, она отлично вам подойдет!»

Речь шла о комедии «Ночная молодежь», как раз искали иностранку. Фильм состоял из четырех новелл, в одной из которых мне предложили сыграть главную героиню. Эта роль, с которой, по словам Джерри, я успешно справилась, стала моим дебютом в кино. Все было замечательно: дружная съемочная группа, слаженная работа, потрясающей красоты местность – съемки проходили рядом с Вероной, описанной Шекспиром в «Ромео и Джульетте»…

Помню, как внезапно на площадке появился мой любимый. Да-да, к тому времени я встретила свою первую любовь. Алессандро Ла Рокка – певец, кумир подростков, очень пылкий и ревнивый, он выступал в популярной в девяностые молодежной группе I Ragazzi Italiani («Итальянские парни»).

Алессандро выглядел расстроенным. Едва поздоровавшись, мрачно спросил:

– Катя, кто это был?!

– Алекс, ты о чем?

– Твой телефон! Мне ответил мужчина! Хорошо, что знал, где у тебя проходят съемки!

Стали разбираться. Оказалось, я оставила телефон в гримерной, Алессандро так долго и настойчиво звонил, что помощник гримера взял трубку. Услышав хриплое «Алло!», Алекс рванул из Рима ко мне за четыреста с лишним километров, чтобы прояснить ситуацию.

Вскоре я снялась в сериале Mamma per caso («Случайная мама»). Там две главные роли. В одной – Раффаэлла Карра – известнейшая актриса, телеведущая и певица, любимица Италии. А вторая драматическая роль досталась мне – вокруг моей героини крутится весь сюжет, Карра пытается ей всячески помочь. Повезло? Безусловно. Но могло и не повезти – я провалила пробы. Не понравилась режиссеру Сержо Мартино. Через десять секунд разговора он равнодушно посмотрел сквозь меня и кивнул помощнику: «Зови следующую артистку».

Огорченная, выхожу на улицу. И вдруг вижу своего агента Серджо Фаби. У него заглохла машина прямо рядом с домом, где проходили пробы. Он замечает меня и спрашивает с недоумением:

– Катя, ты была на кастинге? Почему в таком виде? – Я с прической, макияжем, на шпильках, при полном параде. – Разве тебе не прислали сценарий фильма?

– Прислали. Но только сегодня утром, не успела прочитать.

– Там драматическая роль беженки-албанки, жертвы обстоятельств, а не девушки из высшего общества!

Я вздохнула:

– Теперь понятно, почему режиссер не стал со мной разговаривать.

И мы разработали план дальнейших действий.

Прочитав сценарий, я поняла, что мне нужно. Купила на рынке длинную аляповатую юбку и невзрачную маечку цвета детской неожиданности. На следующий день, нарисовав себе неровные брови, добавив синячки под глаза, зачесав волосы в хвостик, я снова отправилась на пробы, назначенные повторно моим суперагентом. Режиссер с любопытством меня рассматривал. Нужно было сыграть самую драматическую сцену из сценария, где моя героиня рассказывает о своей несчастной судьбе, о потере ребенка и о том, как вынуждена скрываться от сутенеров. На этот раз режиссер воскликнул: «Отлично! То, что нужно! Мы давно вас искали! Как вас зовут?» Тут я не сдержалась и рассказала, как днем раньше была отправлена домой без лишних разговоров. Он долго смеялся. К сожалению, у многих режиссеров не хватает фантазии представить актера в другом образе.

Работать с такой мегазвездой, как Раффаэлла Карра, – это вытянуть счастливый билет. «Случайную маму» до сих пор часто крутят по телевидению. Позже снялась с самим Микеле Плачидо – звездой знаменитого «Спрута» – в мини-сериале Il Sequestro Soffiantini («Похищенный»). С Орнеллой Мути я встретилась на площадке фильма Lo zio d’Ameriсa («Американский дядюшка»). Она очень женственная, улыбчивая, с глубоким голосом. Актриса неземной красоты, глаз не оторвать!

И наступил момент, когда меня стали узнавать на улице. О популярности мечтает каждый артист, но тогда я поняла, что она может заставить тебя попасть и в неприятные ситуации. Приходилось часто менять номер телефона, так как поклонники из раза в раз его узнавали и томно дышали в трубку. Папарацци старались подловить в не самые удачные моменты: фотографировали в ресторанах жующей или поправляющей купальник на пляже. Однажды мы загорали с родителями, папа попросил намазать ему спину защитным кремом. Это запечатлел папарацци, и в таблоиде напечатали фото с подписью «Катюша Копнина на пляже с любовником – русским бизнесменом». При том, что мама была рядом, ее даже видно на снимке! Но охотники за сенсациями вникать в такие мелочи не стали. Пришлось через агента обращаться в редакцию – требовать опровержения.

Хотя плюсов в популярности, конечно, больше. У меня началась светская жизнь, я познакомилась с интересными людьми. Флавио Бриаторе – видный бизнесмен, миллиардер, менеджер «Формулы-1», широкой публике стал известен благодаря громкому роману с моделью Наоми Кемпбелл. У него на Сардинии – одном из самых красивых островов в мире – в городе Порто-Черво есть знаменитый ресторан-дискотека Billionaire. Каждый год перед открытием летнего сезона он устраивает мегапраздник, приглашая звезд – актеров, певцов, телеведущих, политиков, спортсменов. После выхода «Случайной мамы» меня тоже стали звать на эти приемы. Организацией занималась известная в Италии Тициана Рокка. Все было продумано до мелочей: перелет, трансфер, отель, обеды-ужины на огромной многоэтажной яхте Флавио под названием Lady in blue, теннисные турниры, футбол, волейбол… Скучать не приходилось, тем более среди своих друзей-коллег.

Там я познакомилась с Роберто Кавалли – за ужином именитый дизайнер подсел ко мне за столик и завел разговор, сказав, что любит Достоевского, а еще интересуется русской историей и политикой. Поначалу Роберто показался чересчур манерным. Ни за что не подумала бы, что он – семейный человек. А оказалось, у него есть потрясающая жена Эва и пятеро детей. Стала бывать у них в гостях на вилле, там же на Сардинии. Однажды Кавалли пригласил меня к себе на фабрику под Флоренцией. Я приехала с подругой, вдруг Роберто выносит две огромные коробки, доверху набитые платьями из его новой коллекции и ультрамодными джинсами с кистями-хвостами из меха. Спрашиваю изумленно:

– Роберто, сколько я вам должна?

Он улыбнулся:

– Катя, это подарок! Буду счастлив, если во время интервью на телевидении на тебе будет что-нибудь из этих вещей. И при случае скажешь, что одеваешься у меня.

С тех пор Роберто нередко одаривал меня своими нарядами, хотел, чтобы я красовалась в них на премьерах. Мы до сих пор поддерживаем дружеские отношения.

– Как складывалась ваша личная жизнь?

– С Алессандро мы расстались спустя полтора года. Особой причины не было. Обычная история: в восемнадцать лет люди знакомятся, влюбляются, а потом все сходит на нет. Так случилось и с нами. Я тогда увлеклась своей карьерой, хотела реализовать себя в профессии.

Наступил момент, и я встретила новую любовь – Энрико Мутти. Он звезда итальянских фильмов и сериалов, порядочный, обаятельный и привлекательный мужчина. Мы с ним сначала дружили, а потом как-то незаметно для обоих вспыхнули чувства и отношения переросли во что-то большее. Все было бы замечательно, если бы не одно но… Он был очень скуп. В Италии даже есть поговорка: «Жадный, как генуэзец». Так вот Энрико был как раз из Генуи. Он предпочитал разделять счета, хотя и был на пике своей популярности и зарабатывал большие деньги. Впрочем, для Италии это нередкое явление. О том, что его сестра с мужем в равных долях скидываются даже на продукты, Энрико рассказывал как о само собой разумеющемся. И потом мои проблемы оставались сугубо моими – он никогда не рвался мне помочь. В конце концов я стала понимать, что полета души не будет, и спустя два с лишним года мы расстались.

Были потом и другие отношения, но подходящего человека так и не встретила. Я всегда хотела настоящую, крепкую семью, но понимала, что, видимо, еще не время и мой единственный так же ищет меня. Просто нужно набраться терпения.

В Россию приехала в 2003-м впервые после четырнадцатилетнего отсутствия. Хотелось посмотреть, как изменился город моего детства, встретиться с прежними знакомыми. С удовольствием обнаружила, что Москва превратилась в великолепный европейский город. А вот с друзьями детства оказалось совершенно не о чем разговаривать. Только с Мариной Бахтиаровой – той самой, с которой устраивали представления во дворе, с Эдиком, моей первой подростковой любовью, и его женой продолжаем общение. А остальные мальчики и девочки теперь живут только в моей памяти – в реальности это уже взрослые и чужие люди.

Новую Москву мне показывал Александр Абдулов, для которого я по-прежнему оставалась маленькой девочкой, дочкой друга. Саша доставал пригласительные билеты в театр – благодаря ему пересмотрела весь репертуар «Ленкома». Он опекал, знакомил со своими приятелями, мы ездили в Сокольники на шашлыки, ходили на джаз к Игорю Бутману, вместе гостили на даче у Елены Прокловой… Абдулов не позволял мне скучать одной в мегаполисе. Это был потрясающий человек, который где бы ни появился, заполонял своей энергией все пространство, заряжал ею окружающих. Очень обидно и больно, что Саша так рано ушел из жизни. Мы общаемся с его женой Юлей, а вот дочку Женечку видела только на фото, она очень похожа на папу.

Я продолжала жить в Италии и в Москву приезжала довольно редко. И вот однажды позвонил мой агент:

– Катя, тебя разыскивает русский певец Дмитрий Маликов. Знаешь такого?

– Конечно, он очень популярен в России.

– Маликов хочет поговорить с тобой о работе.

Оказалось, Дима с женой проводили отпуск в Риме, увидели по итальянскому телевидению сериал с моим участием «Дон Маттео» и рекламные билборды, развешенные по всему городу, где я представляла косметическую компанию. Лена предложила мужу: «Давай пригласим эту итальянку сняться в твоем новом клипе». Позже моя «национальность» стала у нас поводом для шуток.

И я прилетела в Москву на съемки клипа «Черный дрозд и белый аист». Дима спросил: «Катя, неужели тебе неинтересно попробовать сделать карьеру и в российском кино?» Подумала: а почему бы и нет? Пошла в актерское агентство, прихватив с собой видеокассету с отрывками из фильмов, где играла, – с Орнеллой Мути, Микеле Плачидо… И услышала от директора: «Катя, успехи в Италии – это отлично, но здесь они никому не интересны. Тебе надо сняться в хорошем отечественном кино».

Первым российским сериалом, где я играла, была «Каменская-4», потом последовало «Возвращение Титаника», где у меня была очень интересная и характерная роль. Затем приглашение в «Частный детектив» режиссера Рано Кубаевой. Продюсером этого сериала выступил Валерий Тодоровский со своей кинокомпанией.

В «Частном детективе» я сама выполняла многие трюки: дралась, выпрыгивала из окна второго этажа… Конечно, постановщики, профессиональные спортсмены и каскадеры помогали. Но стремление к лихачеству вышло боком – трюк поставили неудачно, в результате падения я приземлилась на копчик и повредила позвоночник. У меня в сериале главная роль (играла как раз этого частного детектива Татьяну Волкову), с утра до ночи в кадре. Теперь мой день начинался и заканчивался с обезболивающих уколов. Так продолжалось два месяца, пока доснимали сериал. После этой истории я сделала вывод, что никакое искусство не стоит здоровья: пусть трюки выполняют профессионалы. Но изменила свое решение на съемках художественного фильма «Мальтийский крест», его продюсером и исполнителем главной роли был президент Гильдии каскадеров России Александр Иванович Иншаков. По сюжету меня и Сашу преследуют киллеры – мы то бежим по высоченной крыше моста Багратион шириной в пятьдесят сантиметров, то скатываемся с самой верхушки стеклянного купола… Саше я доверилась и рядом с ним чувствовала себя в безопасности, поэтому согласилась на выполнение трюков без дублера. На премьере фильма мне вручили удостоверение каскадера, которым горжусь.

Затем были съемки в других проектах: «Петрович», «Команда Че», «Одиссея сыщика Гурова», «Светофор», «Кости», «Отель», «Точки опоры»… Всех работ не перечислить. Мне дорога картина «Папа» моего друга Леши Воробьева, он дебютировал в качестве режиссера, сам написал сценарий и музыку к фильму. Кстати, с этим фильмом мы получили много премий на престижных фестивалях. Профессию свою очень люблю. И уж точно теперь не могу представить себя юристом или нотариусом.

– Ваша личная история с артистом Башаровым, к сожалению, сложилась не столь удачно…

– Про Марата Башарова к моменту знакомства я много слышала, причем самого разного. Скажем так, не всегда о нем говорили лестно. Но не придала этому значения. Подумала – сплетни. В начале наших отношений он просто окутал меня своей заботой и вниманием. Приехал в гости на следующий день после первой встречи – домофон собственноручно отремонтировал, штору повесил… Начал красиво ухаживать. И я увидела то самое надежное плечо, о котором давно мечтала. Думала: «Какие злые люди, болтать такое про хорошего человека!» Я надела те самые пресловутые розовые очки – Башаров казался мужчиной практически без недостатков. Ложилась спать счастливой, просыпалась счастливой.

До свадьбы мы встречались чуть больше трех месяцев. Все это время человек демонстрировал лучшие мужские качества. Были и признания в любви, и шикарные букеты, и утренние звонки по телефону: он спрашивал, как мне спалось, успела ли позавтракать…

Простые и, в общем, банальные моменты, но женщине приятно чувствовать себя маленькой, хрупкой. Рядом с ним я поначалу именно так себя и ощущала. Он повторял, что очень любит, никому не отдаст. И я верила. Когда Марат сделал предложение, конечно согласилась. Была уже влюблена по уши.

– В газетах писали, что свадьбу устраивали ваши родители.

– Это не совсем так. Но они взяли на себя некоторые расходы, а еще подарили крупную сумму на рождение нашей семьи. После скандала деньги были возвращены, а вот все подарки, преподнесенные нашими друзьями, остались у Марата, он их присвоил.

Он был вдохновлен предстоящим событием и все продумал до мелочей. Торжество вышло очень красивым и веселым. Я чувствовала себя счастливой. Марат остроумный, щедрый, искрометный, душа компании. Когда еще в самом начале он познакомил меня со своей дочкой, сразу увидела, что Башаров – прекрасный отец. Он очень трепетно относился к Амели, чувствовалась такая забота! Мысленно поставила будущему мужу еще один плюс.

Но после свадьбы человека словно подменили. Я все чаще и чаще слышала оскорбления в свой адрес. Он не раз пытался выгнать меня среди ночи из дома. Внезапные приступы агрессии посещали его после приема алкоголя. Я уговаривала себя, что мы с этим справимся, и пробовала отшучиваться: «Сударь, если вам что-то не нравится – могу покинуть территорию вашей жизни».

После очередного скандала мы выходили в люди, и Марат на публике меня целовал, носил на руках, признавался в любви.... Еще раз подчеркну: как друг он прекрасен, но никто не знал, что творилось у нас за закрытыми дверьми. Викуля – помощница по хозяйству, ангельский человек – то и дело плакала, видя, как из него лезут бесы. Дальше становилось только хуже.

– А потом в телешоу показали устрашающие фото и сообщили, что у вас сломан нос и сотрясение мозга.

– Мне бы не хотелось ворошить ту историю. Он не думал, что это дойдет до моих родителей. Я ведь молчала о проблемах, не хотела их расстраивать, да и стыдно было. Твердила как мантру: «У нас все отлично!» А тут звоню ночью, кричу из последних сил: «Мама, папа, пожалуйста, приезжайте, заберите меня отсюда!»

Они примчались сразу же. Увидев, пришли в ужас. Повезли меня в травмопункт. Оттуда информация просочилась в прессу, стали названивать журналисты. Поначалу я отрицала факт избиения – не хотела выносить сор из избы. Но тут вышло интервью бывшей гражданской жены Башарова Лизы Круцко…

– Из него следовало, что вы виноваты сами – спровоцировали Марата.

– До сих пор не понимаю, зачем Лизе понадобилось раздувать эту историю? Я, пострадавшая сторона, молчала, а они вынесли скандал на публику. Испугались, что мои родители начнут разбирательство? Не знаю, не могу уловить логики. Но дальше все понеслось как снежный ком.

Мой телефон буквально разрывался от звонков и сообщений, пришлось на время сменить номер. Родители перевезли меня к себе, так как журналисты буквально дневали и ночевали под моей дверью. Затем они узнали адрес родителей, и история повторилась. Пришлось перебраться в нашу квартиру в Юрмале. Следом приехали с поддержкой мои любимые дядя с тетей – Эммануил и Ириша Виторган.

– В недавнем интервью адвокат Михаил Цивин, знакомый с вашим отчимом, усомнился в том, что вы родственница Виторгана.

– А ведь этот человек был у нас на свадьбе! Подошел к моему отцу и сказал, что знай он о женитьбе заранее, постарался бы отговорить Катю от брака с Маратом, потому что ему хорошо известно, какой тот сложный человек: Катя с ним не будет счастлива. Мне папа рассказал об этом разговоре сразу после свадьбы. И вдруг после скандала Цивин начинает всячески выгораживать и защищать Башарова, а меня поминать недобрым словом. У меня вопрос: бескорыстна ли его помощь?

Что же касается родства с Эммануилом Виторганом, то их с Семеном Гольденбергом мамы – родные сестры. Двоюродные братья даже внешне похожи, я их со спины путаю. И характеры одинаковые – добрейшие, благородные люди. С Эммануилом Гедеоновичем мы не кровная родня – но уже сказала, что считаю Семена своим папой. Поэтому Эммочка – мой дядя, так же как и я ему – племянница.

– Были публикации, где рассказывалось, что вы занимались эскорт-услугами и снимались в фильмах для взрослых…

– Да уж! Такие статьи до сих пор гуляют по Интернету. Я из обеспеченной семьи, в деньгах никогда не нуждалась, с восемнадцати лет снималась в главных ролях, с итальянскими звездами. Интересно, в какой жизни в порно успела поработать? Так и хотелось сказать: предъявите, пожалуйста, названия фильмов, мне тоже интересно посмотреть на себя обнаженную! Ragazzi della notte – «Ночная молодежь» (мой первый фильм, о котором я рассказывала выше) перевели как «Мужчины в ночи» и написали, что это фильм для взрослых. Но не удосужились заглянуть в Интернет и посмотреть, какого жанра эта картина и как правильно называется. Информацию о любом актере и фильмах, в которых он снялся, проверить легко – но зачем проверять, когда такая тема горячая пропадает?! А то, что человека незаслуженно мажут грязью, писак не волнует.

До брака с Маратом у меня была репутация английской королевы – никакой компрометирующей информации. Но после избиения вдруг стали появляться снимки в журналах. Наспех сделанные фотомонтажи, где голова моя, а тело – это видно даже невооруженным глазом – другой женщины, с более пышными формами. Я плакала, переживала. Думала, это никогда не закончится. Добавились новые проблемы со здоровьем. На повторном снимке МРТ было обнаружено некое образование – менингиома головного мозга, не исключаю, возникшая в результате сильного сотрясения мозга. В тот момент у меня не было ни моральных, ни физических сил бороться с этой клеветой.

Спустя время вышла очередная статья в одном журнале, где мы с бывшим мужем красовались на обложке. Материал был, мягко говоря, неприятного содержания: на меня и мою семью вылили очередные помои, а Марата превознесли как самого лучшего, чистого и невинного человека на земле.

Я тогда уже окрепла и близко общалась с Катей Гордон. У нее своя юридическая компания. Мы подали на это издание в суд за клевету – и конечно, суд выиграли. Самым важным было отстоять свое честное имя.

Однажды Катя звонит: «Срочно приезжай, есть информация!» Оказалось, что к ним в офис пришло послание с вложенной флешкой, на которой письма с электронного почтового ящика Башарова. Переписка с изданиями, с готовой версткой статей, обсуждения между Маратом, Лизой Круцко и адвокатом Михаилом Цивиным: какого бы дегтя на меня еще вылить. А ведь я простила избиение, не завела уголовного дела… Эти люди не оценили моей снисходительности и продолжали орудовать против меня, публикуя материалы. Эксперты, которым мы с Катей направили эту переписку, показали, что она подлинная. А баронесса Катерина фон Гечмен-Вальдек, с которой мы дружим много лет, помогла сделать экспертизу фотографий из журналов, и она подтвердила, что это фотомонтаж.