Текст книги "Страсть к мятежнику"

ГЛАВА 5

Когда Эрия добежала до дома, первым желанием было что есть силы хлопнуть входной дверью и запереть ее за собой на замок. Хотелось открыто обвинить графа в совращении, настроить против него отца и всех домочадцев и заставить пожалеть, что он отнял у нее единственное, что женщина может отдать лишь раз в жизни.

Но чувство стыда за активное участие в собственном падении было слишком велико. Как она может заявлять о бесчестье, если графу даже не потребовалось прилагать никаких усилий? Какое наказание последует от отца? Эрия с содроганием вспомнила его расчетливый взгляд на том злополучном вечере у Стерлингов. Ведь отец догадался, откуда у графа свежие царапины на щеке, и, тем не менее, пригласил на обед. Граф вполне мог расцепить это как молчаливое согласие отца на то, чтобы взять честь его дочери. Подавив готовые пролиться слезы, Эрия решила, единственно возможное – скрыть от всех свое падение.

Девушка проскользнула через черный ход, горячо надеясь, что слуги заняты делами и никто ее не заметит. Перескакивая через две ступеньки, она время от времени замирала и прислушивалась. Что с ней стало! Прокрадывается в свой дом, словно воришка, пугаясь собственной тени и страшась услышать чей-нибудь голос.

Только очутившись в своей комнате, Эрия позволила себе расслабиться и хорошенько обо всем подумать. Она шла в пресыщенные объятия, как ягненок на заклание. Как, должно быть, позабавило графа, что он овладел ею в дубраве, которой она так восхищалась и так гордилась! Краска стыда залила нежное лицо, Эрия нервно закусила губу.

Боже мой, как глубоко ошибается отец, считая, что человек благородного происхождения отличается от других. Где оно, это «благородство»? Как можно быть «достойнее» других, если относиться ко всем с презрением, а на женщин смотреть лишь как на источник удовлетворения похоти? Что такого «благородного» в мужчинах, подобных графу Пенритскому? Нет, отец абсолютно не прав.

Интересно, где сейчас граф? Сердце встрепенулось. Мать ожидает увидеть его за ужином примерно через чес!

Эрия бросилась к туалетному столику, чтобы взглянуть на себя в зеркало. На нее смотрела незнакомка со спутанными волосами и затравленным взглядом зеленых глаз. Дотронулась рукой до зеркала, словно желая убедиться – ей ничего не привиделось. Слезы медленно покатились по щекам. Вот что с ней сделали его поцелуи, объятия и ласки!

Схватив щетку для волос с ручкой из слоновой кости, девушка принялась яростно раздирать спутанные пряди. Прочь, прочь следы оскорбительных прикосновений! Затем налила в небольшой тазик прохладной воды из кувшина и тщательно умылась.

Нужно взять себя в руки. Она должна отыскать графа до начала ужина и отправить восвояси. Но прежде нужно тщательно очистить платье от травинок и сухих листьев. Эрия быстро повернулась и бросила взгляд через плечо, проверяя, все ли в порядке. Неожиданно девушка почувствовала слабость в коленях – под прикрытием нижних юбок оставалось несмытым еще одно свидетельство того, что произошло сегодня между ней и графом!

* * *

Тинан Рутланд вошел в парадную дверь усадьбы, но не успел сделать и нескольких шагов, как к нему подошел седой дворецкий в элегантной черной ливрее.

– К вашим услугам, милорд.

– Джозеф, кажется, не так ли?

– Да, милорд, – слуга выпрямился и довольно улыбнулся.

– Джозеф, я только что получил записку от сэра Лоуэлла Стерлинга. Похоже, нам срочно нужно встретиться. Мне необходимо сейчас же отправиться в Саттерфилд. Я не смогу присутствовать за ужином, пожалуйста, передай мое глубочайшее сожаление вашей госпоже… и мисс Эрии. Не представляю, как я мог ее потерять во время нашей прогулки по окрестностям!

– Хорошо, сэр, – Джозеф протянул графу его элегантную шляпу и проводил до двери. – Счастливого пути, сэр, – он остановился в дверях, наблюдая, как грум подводит к графу лошадь. Дворецкому понравилось, что граф ловко вскочил в седло без посторонней помощи и погнал во весь опор. Джозеф поднимался по лестнице, когда перед ним неожиданно появилась Эрия.

– А-а-а, мисс Эрия, – лицо слуги посветлело, затем озабоченно нахмурилось. – Его сиятельство граф просил передать свои извинения. Он не может присутствовать за ужином. Его неожиданно вызвали в Саттерфилд, – увидев огорченное лицо молодой госпожи, старый слуга вздохнул и потрепал ее по руке. – Пойду-ка я на кухню и скажу Друсилле. То-то она расстроится, что его сиятельство не отведает ее стряпни.

* * *

Эрия беспокойно металась во сне. Длинные волосы прилипали к вспотевшему лбу и шее. В воспаленном сознании тяжелые пряди вдруг превратились в сильные мужские пальцы, которые сначала гладили и возбуждали, а потом постепенно утратили свою нежность и начали неистово тискать ее тело, причиняя боль. Время от времени пальцы вонзались в кожу, словно норовя проникнуть внутрь. Эрия всеми силами старалась избавиться от ужасных прикосновений, но цепкие пальцы становились все настойчивее, и уже неумолимо сжимали ее горло, желая задушить.

Тяжело дыша, Эрия резко села в постели и огляделась по сторонам. Сердце готово было выскочить из груди, но знакомая обстановка несколько успокоила, и девушка облегченно вздохнула. Сон, всего лишь сон, расслабленно твердила она, отбрасывая с лица влажные пяди волос. Подтянула к себе колени и обхватила их руками. Это движение вызвало болезненные ощущения в самом сокровенном месте и напомнило о том, что с ней произошло. Эрия стиснула зубы. Жуткая реальность немногим отличалась от жуткого кошмара.

Теперь ничего не осталось таким, как прежде… ни будущее, ни отец, ни она сама. Когда-то их дом был полон гостей и веселья, теперь это мрачное место, казалось, жило ожиданием очередной выходки Джорджа Даннинга. Когда-то будущее было определено спокойным замужеством и безмятежным существованием в усадьбе Томаса. Теперь навсегда придется забыть о замужестве, из-за перемены, происшедшей в ней несколько часов назад, у нее никогда не будет достойного будущего. Отец сумел вдолбить дочери, что потеря девственности означает потерю всего. И теперь ее ждет только бесчестье и позор.

Эрия бессильно откинулась на подушки и уставилась на вышитый тамбуром[2]2
  Стиль вышивки.


[Закрыть] балдахин. Она вспомнила графа, его циничный искушенный взгляд, мощное мускулистое тело. Пульс учащался всякий раз, когда граф пожирал ее глазами. Грешно ли, что Эрия откликнулась на его желание? Согрешила ли она, поддавшись искушению? И не является ли ее падение расплатой за грех? Теперь у нее нет будущего… Но неужели Господь так жесток?

Возможно, подсказал внутренний голос, это наказание не за грех, в котором она повинна лишь частично, а за желание, которое все еще гнездится в сердце.

Горячая слеза проложила влажную дорожку.

Что это? Неужели сквозь пелену слез все стало видно гораздо отчетливее? Вдали послышалось конское ржание. Эрия приподняла голову и прислушалась. Действительно, лошади громко и испуганно ржали, а пляшущие тени на балдахине приобрели контраст.

Эрия отбросила одеяло и подбежала к окну. Яркие языки пламени лизали стены конюшни. В зловещем свете, который отбрасывал огонь, виднелись клубы дыма, поднимающиеся над амбарами. Пожар! У Эрии разом ослабели ноги, и от лица отхлынула кровь. Она увидела всадников и подумала, что это конюхи, спасающие лошадей от гибели.

Эрия выбежала из комнаты и повстречала Джозефа, который на ходу засовывал рубашку в наспех надетые бриджи.

– Пожар… в конюшнях… мисс… – он задыхался. В свете масляной лампы его лицо казалось совсем серым.

– Знаю, Джозеф. Отец…

– Я только что его разбудил… и госпожу… Эрия бросилась к лестнице. Спускаясь вниз, она увидела, как отовсюду сбегаются слуги и собираются возле входной двери.

Из своей спальни выскочил полуодетый Джордж Даннинг. Глаза гневно сверкали из-под повязки на голове.

– Отец! Что…

– Иди к матери, Эрия, – сердито приказал он и неодобрительно взглянул на тонкую ночную сорочку. – Оденься и уйди с дороги! – он поспешил к парадному входу, громыхая тяжелыми сапогами.

– Эрия! – окликнула мать. – Скорее оденься, доченька!

Девушка торопливо взбежала по лестнице и едва закрылась дверь ее комнаты, сорвала ночную сорочку. Она не стала зажигать лампу, а сразу бросилась к шкафу и на ощупь достала нижние юбки и шерстяное платье. Никогда ей не приходилось одеваться так быстро. Осталось надеть чулки и обуться. Она пошарила рукой внизу шкафа и вытащила пару туфель. Решив не возиться с чулками, сунула ноги в туфли и выскочила из комнаты.

Увидев распахнутые настежь парадные двери, в нерешительности остановилась на лестнице. Ее пугали громкие крики, паническое ржание и топот лошадей, треск горящего дерева. На крыльце вырисовывался силуэт отца, яростно размахивающего старинной саблей. Что это значит? Кому он угрожает? Эрия нахмурилась и поспешила вниз, но ее крепко схватила за руку Мэриан Даннинг.

– Мама, пусти! Что происходит? Нужно помочь отцу!

– Эрия! – Мэриан была бледна, как смерть, но старалась сохранять самообладание. Она схватила дочь за плечи и хорошенько встряхнула. – Послушай меня. Мы ему не поможем. Возвращайся в свою комнату и сиди там, пока я тебя не позову.

– Нет! – Эрия затрясла головой и попыталась вырваться из рук матери. – Что происходит? Я должна знать, что случилось. – Она бросилась вниз. Мэриан нагнала дочь возле самой двери и заставила остановиться.

Обе застыли на пороге, вглядываясь в дымный ночной воздух.

– Даннинг, это последнее предупреждение! – раздался леденящий душу крик, подхваченный выкриками: – Убирайся отсюда! Смерть английским свиньям!

– Мы не хотим, чтобы среди нас жила английская мразь. Забирай свою шлюху благородного происхождения и катись отсюда!

– Ах вы, ублюдки! Желтобрюхие подонки! Вы боитесь сразиться со мной при свете дня, поэтому приползли ночью! Скрываете свои подлые лица, вонючие трусы, но я все равно найду вас! – Джордж яростно потряс кулаком. – Неужели вы думаете, что сможете прогнать меня с моих земель? Мерзавцы!

– Убирайся! Иначе все сожжем дотла! – выкрикнул еще один голос.

– Будьте вы все прокляты! Вас прислал сам дьявол! Я вам покажу, как мне угрожать! – он сбежал с крыльца и бросился на одного из всадников.

Сверкнуло лезвие сабли, раздался чей-то отчаянный крик. Почуяв запах крови, лошади ошалело бросились в разные стороны. Среди всей этой суматохи прозвучал грозный выкрик:

– Подожгите дом! Нужно спалить их дотла! Эрия в панике прижалась к матери.

– О, Господи! – вскричала Мэриан. – Они поджигают дом! Эрия! Беги в свою комнату и собирай вещи. Все, что сможешь, одежду, драгоценности. Поторопись, доченька! – мать взяла Эрию за подбородок и посмотрела в глаза. – Эрия! Нельзя терять ни минуты! – Она быстро повернулась к слугам и распорядилась: – Левайна, ступай с мисс Эрией, Друсилла и Мей пойдут со мной.

Задыхаясь от дыма, Эрия и Левайна запихивали одежду и постельное белье в сумки и выбрасывали их в открытое окно. Ржание лошадей, топот копыт стихли, слышался только жуткий гул разгорающегося огня и треск горящих досок. Удушающий плотный дым согнал всех вниз. Эрия протерла слезящиеся глаза и закашлялась. К ней тут же подбежал Джозеф и, схватив за руку, вывел из объятого пламенем дома.

Девушка обессиленно прислонилась к каменной ограде сада и немного отдышалась. Отбросив назад испачканные копотью волосы, машинальным движением поправила лиф платья и медленно побрела вокруг горящего дома, стараясь держаться подальше. Время от времени она останавливалась и вглядывалась в темноту. Наконец глаза выхватили сквозь дымовую завесу две фигуры людей, которых она искала.

Под огромным старым вязом на земле сидела Мэриан Даннинг и держала на коленях голову мужа. Вокруг не было ни души, слышались лишь стоны и треск пожираемого пламенем дома.

Они так безмятежно сидят, подумала Эрия, словно знойным летним днем на пикнике в тени раскидистого дерева. Девушка подошла ближе. В голове промелькнуло, что родители всегда хорошо смотрелись вместе, весьма удачно дополняя друг друга. Эрия опустилась на колени.

Мэриан посмотрела на дочь сквозь пелену слез.

– Он обрел покой. Больше ему не придется сражаться и страдать.

ГЛАВА 6

Вся последующая неделя прошла в смятении и боли. В ночь пожара Франклину удалось поймать одну из лошадей и доскакать до судьи Говарда Парнелла. Он разбудил судью и сообщил о пожаре и смерти Джорджа Даннинга. Старому другу семьи Даннингов понадобилось всего два часа, чтобы поднять на ноги слуг, собрать все имеющиеся повозки и прибыть на место пожарища.

Он сразу же отправил Мэриан и Эрию в свой дом, а сам остался помогать спасать то, что еще можно было спасти. Как только забрезжил рассвет, Парнелл собственноручно отвез тело Джорджа Даннинга к гробовщику.

Супруги Парнелл настояли, чтобы Мэриан и Эрия поселились у них. Оставшиеся в «Королевских Дубах» слуги разместились кто как мог, и Джозеф с Франклином каждый день сообщали Мэриан о положении дел на пепелище.

Часто новости оказывались весьма противоречивыми. То сообщалось об одном количестве погибших лошадей, то о другом. Но все же большинство ценных скакунов уцелело. Огонь затронул и амбары, только что собранный табак удалось спасти, а с зерном дело обстояло хуже. Поскольку теперь его негде хранить, скорее всего, то, что осталось, придется продать за бесценок.

Визит шерифа Эндрю Гилберта принес одни страдания. Мэриан и Эрии пришлось заново пережить трагедию той ужасной ночи. Тощий, похожий на ястреба, шериф, склонив голову набок, равнодушно выспрашивал подробности, и по его виду легко было догадаться, что он хочет как можно скорее покончить с этим делом. Немигающие, навыкате глаза слишком часто останавливались на изящной фигурке Эрии. Бледная девушка в черном платье вызывала в нем отнюдь не сочувствие. Уходя, шериф пообещал еще раз как следует расспросить слуг и попытаться найти виновных, но в глубине души никто не надеялся на положительный исход дела.

Мэриан Даннинг с головой ушла в расчеты, пытаясь как можно экономнее расходовать деньги, которые удалось спасти. Она попробовала подключить к обсуждению своих планов Эрию, но та не захотела принять в этом участия. Единственное, на чем Мэриан решила не экономить, это на траурных платьях, справедливо рассудив, что Джордж Даннинг не хотел бы видеть свою вдову и дочь в лохмотьях.

Похороны оказались для Эрии еще одним тяжким испытанием. На поминальной речи в церкви почти никого не было. Девушка расстроенно смотрела на пустые скамейки, не в силах понять, почему люди, среди которых жил отец, деля с ними радости и невзгоды, не пришли почтить его память. Неужели они действительно так его возненавидели? Эрии казалось, что все только и думают, как поскорее предать тело Джорджа Даннинга земле и зажить своей жизнью, все, в том числе мать и супруги Парнелл. Но для Эрии жизнь потеряла смысл.

Говард Парнелл решил зачитать завещание Джорджа Даннинга на второй день после похорон. Эрия не хотела присутствовать на таком мрачном мероприятии. Какое кощунство – делить все, что осталось после отца!

– Не вижу причин, по которым я должна там быть, – отнекивалась она. – Цифры – не моя стихия, они всегда давались мне с трудом.

Они сидели за чаем, и Мэриан Даннинг с удовольствием рассматривала великолепный сервиз и серебряные чайные ложечки.

– Тогда побыстрей развивай свои способности, – отчеканила она каждое слово. – Все, связанное со смертью, всегда неприятно… особенно для тех, кто остался в живых. Твой отец хотел бы, чтобы ты сидела рядом со мной.

Эрия посмотрела на мать долгим взглядом. По спине пробежал холодок. Неужели отец и из могилы будет управлять ее жизнью? Что будет дальше? В глубине души она тешилась надеждой, что однажды очнется от страшного сна и увидит себя в «Королевских Дубах» в своей кровати под балдахином. Но каждое утро с необыкновенной жестокостью разрушало надежду.

Когда читали завещание, Эрия в изысканном черном наряде сидела рядом с матерью. Кроме них присутствовали еще два джентльмена из Ричмонда, с которыми Джордж Даннинг вел дела. В кратких точных фразах завещания угадывалась манера отца, и Эрии казалось, что тот стоит рядом и излагает свою волю. Ничего удивительного не было в том, что он оставил все свое состояние любимой жене и единственной дочери. Неприятным сюрпризом оказалось другое.

– Долги, – Мэриан вздохнула и резко вздернула подбородок.

То, как она произнесла это слово, больно поразило Эрию в самое сердце.

– В последние три года Джордж одолжил… крупные суммы… – Парнелл порылся в бумагах. – Кредиторы уже связались со мной через этих джентльменов. Я знаю, это для вас потрясение, но все притязания вполне законны. Я сам помогал ему брать ссуды… в Ричмонде.

– В Ричмонде? – спросила Эрия.

– Он… не мог брать в долг у своих соседей, – признался Говард с удрученным видом. – Я надеялся, что вы об этом никогда не узнаете.

– Джордж щадил нас… скрывая многие вещи, но, как оказалось, нам же во вред, – горько произнесла Мэриан.

– Нет! – Эрия вскочила со своего места. – Не желаю ничего слышать! Они завидовали отцу и поэтому не давали в долг. Стояли в стороне, когда его убивали, а потом… никто не пришел на его похороны… – она всхлипнула и бросилась вон из кабинета.

На улице девушка сразу же опустила густую вуаль и пошла быстрым шагом, как говорится, куда глаза глядят. Нужно чем-то себя занять, чтобы выпустить пар. Да, отец был упрямым и порой напыщенным, но он прожил жизнь в этом графстве и заслуживает лучшего отношения к себе.

Мало-помалу гнев рассеялся, и Эрия подняла голову, чтобы взглянуть на людей, мимо которых проходила. Многие были ей знакомы: миссис Маккилан, портниха, Поттер, владелец лавки, Смитсон, булочник, Джош Харроу, плотник, для которого частенько находилась работа в «Королевских Дубах». Эрия первой поздоровалась с каждым из них. В ответ они приветствовали девушку сдержанными кивками, и заметно прибавляли шаг. Все, как один, смотрели на нее странным, настороженным взглядом.

Эрия замедлила шаги и, наконец, остановилась посреди городской площади. Все здесь знакомо – и лужайки перед домами, и сами дома, и вывески магазинов. Это место было для нее домом, эти люди – соседями. Но почему они смотрят на Эрию, как на незнакомку? То ли вина отражалась в их взглядах, то ли… отвращение.

Когда рядом остановился крытый экипаж Говарда Парнелла, Эрия уже ничего не видела из-за слез, застилавших глаза. Голос матери, окликнувшей ее по имени, показался необычайно резким. Эрия села в экипаж и опустила голову, старательно избегая взгляда матери. Единственное, о чем она могла сейчас думать – у нее действительно больше нет дома.

* * *

Весь остаток дня после оглашения завещания Эрия просидела в комнате, которую ей выделили в доме Парнеллов. Она знала, что мать уединилась с Говардом Парнеллом в его кабинете, чтобы обсудить денежные дела, и понимала, эти дела совсем плохи. Но деньги волновали девушку меньше всего. Она тяжело переживала потерю отца и враждебность жителей графства, чувствовала себя бездомной и всеми покинутой…

На следующий день, ближе к полудню, девушка впервые позволила себе поразмышлять над своим неясным будущим, но неожиданно в комнату ворвалась Джилли.

– Эрия! Пойдем скорее! К тебе посетитель… к тебе и твоей матери.

– Посетитель? – озадаченно спросила девушка и встала, отложив в сторону шитье. – Но кто?

– Скорее! – Джилли схватила ее за руку и потащила за собой, не забывая пощипывать свои щеки, чтобы вызвать румянец.

Эрия раздраженно вырвала руку.

– Джилли, что ты делаешь? Ты в своем уме?

– Это граф! – защебетала Джилли. – Граф Пенритский. Он хочет тебя видеть.

– А я его видеть не хочу, – кровь отхлынула от лица Эрии, руки дрожали и были холодны как лед. Граф. Казалось, после той страшной ночи она забыла о его существовании. Но это было не так. Она скорбела не только о потере отца и дома, но и о том, что потеряла до этого.

Граф взял ее девственность так, будто это сущий пустяк, а затем спокойно ускакал прочь, даже не потрудившись встретиться с ней лицом к лицу. Тогда Эрия горько сожалела о своем будущем, но теперь, когда ее постигла еще большая утрата, чувство стыда по-прежнему не дает покоя. Как может Эрия встретиться с человеком, который разбудил в ней плотские желания, открыл чувственную сторону натуры, а потом использовал для удовлетворения собственной похоти.

– Эрия? – голос Джилли донесся, словно издалека. – Эрия, ты нужна матери, она послала за тобой. Иногда я тебя не понимаю. Если бы граф пришел ко мне, я понеслась бы вниз сломя голову.

Эрия расправила плечи и вымученно улыбнулась.

– Как я выгляжу? – это была небольшая уступка восторженному состоянию Джилли. Эрия пригладила облегающий лиф платья и расправила пышные рукава из черного люстрина. Затем проверила, как лежат кружева на вырезе горловины. Рука задержалась на груди, и внезапно вспомнилась другая рука, большая и сильная, ласкающая ее нежную кожу…

– Хотела бы я так же хорошо выглядеть в день своей свадьбы, – заявила Джилли и усмехнулась, видя, как вспыхнули щеки подруги.

Спускаясь по лестнице, Эрия почувствовала сухость во рту и неприятный холодок в груди. Ноги подкашивались, а голова, казалось, вот-вот отделится от тела. Перед дверью гостиной Джилли напутственно пожала ей руку и с тоской посмотрела вслед.

Мэриан Даннинг сидела на покрытом гобеленом диване, строгая и спокойная. Элегантное черное платье подчеркивало ее утонченную красоту. Граф встал с кресла, стоящего возле камина, и с этой секунды глаза Эрии видели только его.

Он был одет в элегантный темно-синий сюртук, светло-коричневые бриджи и такого же цвета жилет. Белизна шейного платка резко контрастировала с загорелой кожей. Темные волосы аккуратно зачесаны назад, открывая красивое волевое лицо, на котором читалось презрение искушенного человека ко всему, что его окружает. Именно это одновременно и привлекало, и раздражало Эрию. Сколько раз она искренне молилась, чтобы никогда больше не встречаться с этим человеком, но первый же взгляд на него заставил затрепетать. Что с ней происходит? Почему она так остро реагирует на его присутствие?

– Мисс Даннинг, – граф потянулся к ее руке. Если бы не прищуренный взгляд матери, Эрия никогда бы не рискнула вновь почувствовать его прикосновение. Огонек, промелькнувший в серых глазах Рутланда, дал понять, что он ничего не забыл. Сознание этого заставляло бешено колотиться сердце. Эрия торопливо отдернула руку и сделала шаг назад.

– Как я только что сказал вашей матери, мисс Даннинг, я с глубоким прискорбием услышал о кончине вашего отца, – граф грациозно повернулся и отошел к камину, оперся рукой о каминную доску и принялся откровенно разглядывать Эрию. Блестящие золотистые волосы, по ним так и хотелось провести рукой, нежный овал лица более бледного, чем обычно. Бессонные ночи наложили свой отпечаток и на ясные зеленые глаза – темные круги придавали им еще большую выразительность. Облаченная в шелковое черное платье, девушка выглядела редкой жемчужиной, перед очарованием которой Тинан был не в силах устоять. Пока она усаживалась в кресло неподалеку от матери, он восхищенно оглядел тонкую талию, затем взгляд скользнул по соблазнительной груди. В глазах отразилось охватившее его желание.

Эрия не отважилась ответить графу и, опустив глаза, молча уставилась на свои руки. Мэриан слегка нахмурилась, недовольная скованностью дочери и ее упрямым молчанием.

– Как мило, что вы пришли нас навестить, ваше сиятельство, – ответила Мэриан за обеих. – Мы благодарим за проявленный вами интерес и участие, – от зорких глаз не укрылось, как граф смотрел на ее дочь.

– Неужели? – насмешливо спросил Рутланд, не отрывая глаз от Эрии. Та резко вздернула подбородок, упорно отказываясь смотреть в сторону графа. – Тогда должен сознаться, у меня есть еще один повод повидать вас, – он заложил руки за спину и повернулся к Мэриан Даннинг. – Как я понял, великолепные лошади «Королевских Дубов» будут продаваться. На меня они произвели большое впечатление. Тогда я не успел выразить его… меня срочно отозвали. Да, все, что я увидел в тот день, произвело на меня неизгладимое впечатление, – с нажимом повторил он. Двойной смысл заявления больно задел гордость Эрии. – Я хотел бы купить большую часть ваших лошадей.

– Боюсь, вы что-то не так поняли, сэр, – Эрия резко вскочила с места, провожаемая его удивленным взглядом. – Наши лошади не продаются. Ни сейчас, ни когда-либо потом.

– Если бы ты вчера осталась до конца, то была бы в курсе наших печальных дел, – Мэриан Даннинг выпрямилась и строго посмотрела на дочь. – И лошади, и земля – все подлежит продаже, – взгляд карих глаз ясно предупреждал, чтобы дочь не вмешивалась, но Эрия решила сделать вид, что ничего не замечает.

– Абсурд! – нервно сцепив руки, девушка отошла к окну, затем повернулась к графу и с вызовом произнесла – Даже если нам придется продать Черного Воина, Ронделая, Танцовщицу и других, у вас все равно нет места, где их содержать, – к ее огромному разочарованию, граф беспечно махнул рукой, явно желая показать, что это его ничуть не волнует.

– Возможно, я забыл сказать, – граф с любезной улыбкой повернулся к Мэриан. – Совсем недавно я приобрел землю в Северной Каролине. Остается только перегнать туда лошадей. Я намерен заняться разведением отменных скакунов, – он облокотился на каминную доску и ласково взглянул на Эрию. – А от ваших лошадей можно получить великолепное потомство, – он даже не пытался скрыть страсть к Эрии, которая явственно читалась на его красивом лице.

У Мэриан защемило сердце. Она поняла, ради чего появился здесь граф. Стараясь не растерять ни капли собственного достоинства, спокойно встала.

– Полагаю, мы договорились. Уверена, вы хорошо о них позаботитесь, ваше сиятельство, – Мэриан решительно направилась к двери и, выйдя, плотно прикрыла ее за собой.

Некоторое время Эрия стояла, словно окаменев, и не отрываясь смотрела на дверь. Она силилась понять причину внезапного ухода матери. Неужели та настолько слепа, что не замечает ничего, или намеренно оставила ее наедине с графом?

Граф медленно подошел к девушке. Та подняла слегка покрасневшее лицо и настороженно взглянула в глаза.

– Лошади – не все, в чем я заинтересован, – вкрадчиво начал Рутланд. Сталь в его глазах превратилась в расплавленное серебро. – Похоже, у твоего отца был талант и к воспитанию дочерей, а не только к разведению лошадей. Назови свою цену, Эрия. Я согласен на все.

От изумления у девушки отнялся язык. Округлив губы, как бы собираясь произнести «о», она смотрела не него широко раскрытыми глазами. Дерзкий взгляд, равно как и дерзкое предложение, настолько поразили ее, что она оставила всякую надежду найти достойный ответ. Граф стоял так близко, что до нее долетало его теплое дыхание. Эрия почувствовала легкую дрожь.

– Ты ни в чем не будешь нуждаться… и получишь полное удовлетворение. Я здесь единственный, кто соответствует твоим притязаниям и кто способен оценить твой изысканный вкус. Мое покровительство будет распространяться и на твою мать, – граф пресек ее попытку броситься к двери. – Полагаю, она достаточно мудра, чтобы увидеть в таком… соглашении взаимную выгоду.

Не в силах больше сдерживать свое желание прикоснуться к девушке, он взял ее за плечи и притянул к себе. Она не сопротивлялась, и Рутланд расценил это как добрый знак. Предвкушая победу, наклонился и накрыл ее губы своими.

Это прикосновение вывело Эрию из оцепенения, но вопреки ожиданиям графа, в ней взыграла гордость. Эрия уперлась руками в широкую грудь и резко оттолкнула его от себя. От неожиданности Рутланд выпустил ее плечи и дал возможность отойти.

– Как вы смеете являться сюда под предлогом соболезнования, а сами делаете мне омерзительные предложения! – Зеленые глаза метали молнии, лицо покраснело от негодования. – Вы негодяй! Считаете, после всего, что вы мне сделали, я забуду о приличии и гордости, с радостью заберусь к вам в постель и буду за это благодарна! Вы жестоко ошибаетесь, – Эрия увидела, как изменилось лицо графа, и быстро отступила назад. Его взгляд мгновенно стал холодным и жестким, во всем облике появилась прежняя надменность. Вот его истинная сущность! Куда делась маска учтивости? Где притворный сочувственный взгляд? Все отброшено за ненадобностью! Сейчас он стоит перед ней во всей своей красе: наглый, развращенный, жадный. Такой человек добивается своего, не гнушаясь никакими средствами.

– Вы думали нажиться на наших несчастьях, – Эрия презрительно сощурила глаза.

– Я пришел предложить тебе место рядом с собой, где будет уютно и спокойно, – его лицо медленно заливалось краской, и Эрия сочла это очком в свою пользу.

– Как благородно с вашей стороны предложить мне почетную и выгодную роль шлюхи, – с сарказмом сказала она и сжала кулаки. – Пусть мы останемся без денег. Я готова трудиться от зари до зари, чтобы заработать на честную жизнь. Лучше я буду голодать и мерзнуть, чем есть с вашего стола и греться в вашей постели.

Граф дернул головой, словно получил пощечину, едва сохраняя самообладание. По правде говоря, он злился на себя не меньше, чем на нее. Проклятие! Так просчитаться! Недооценить эту девушку и переоценить свои возможности, и в результате, она может устоять перед искушением, а он – нет. Сельская девушка с телом куртизанки завладела всеми его помыслами, и кажется, именно поэтому сумела его раскусить. Где-то он допустил промах.

– Это ответ избалованной девчонки, – бросился в атаку Тинан, не желая признать поражение, – которая никогда не знала, что такое труд, голод и холод, – его глаза опасно сверкнули. – Время покажет, насколько ты тверда в своем решении.

– Мое решение и мнение о вас не изменится! – с воодушевлением воскликнула Эрия, чувствуя, что одержала моральную победу. Высоко подняв голову, она бесстрашно ждала его приближения. Пусть подходит. Пусть делает все, что хочет. Теперь ее не сломить.

– Никогда? – Рутланд остановился возле круглого столика и взял шляпу. Глядя прямо в прекрасные глаза, медленно провел кончиками пальцев по ее щеке и шее.

– Мое предложение остается в силе. Но мое великодушие не безгранично, помни об этом, – повернулся и медленно вышел из гостиной.

Эрия закрыла глаза и оперлась рукой о край стола, боясь, что дрожащие ноги не смогут выдержать вес тела. Топот копыт, донесшийся снаружи, вернул ее к действительности. Она открыла глаза и увидела входящую в гостиную мать.

Лицо Мэриан Даннинг горело негодованием. Эрия протянула руки, желая найти утешение на материнской груди.

– О, мама…

– Эрия, избавь меня от своих слез, – Мэриан увернулась от протянутых рук дочери.

– Мама? – Эрия была сбита с толку холодностью матери. Безвольно опустив руки, она стояла, словно маленькая девочка, которую только что отшлепали.