Текст книги "В поисках спокойствия"

Но в тот день я впервые осознал, что есть темнота, от которой нельзя избавиться при помощи лампы. Это темнота, против которой бессильна любая лампа. Я впервые понял природу темноты, о которой говорилось в молитве. Прежде такой темноты я не знал. Чтобы ее передать, у художников не найдется достаточно темной краски. Было трудно даже представить себе, что бывает такая абсолютная тьма.

Снаружи всегда есть какой-то свет. Если нет луны – светят звезды. Если солнце заходит и всё небо заволакивает тучами, даже тогда сквозь тучи пробивается хоть несколько солнечных лучей. Дело в том, что внешняя темнота может быть лишь относительной, частичной;

она никогда не бывает полной, абсолютной. Впервые в жизни ко мне пришло осознание того, что такое полная, абсолютная темнота, что такое абсолютная ночь. Я почувствовал, как в этой темноте у меня начинается паника. И тогда я понял, почему люди так боятся внешней темноты.

Внешняя темнота не таит никакой опасности, так почему же темная ночь вызывает такой страх? И почему человек тысячелетиями поклонялся огню?

Я почувствовал, что, возможно, темнота снаружи рождает какие-то смутные воспоминания о темноте внутри. Иначе бы не было причин бояться внешней темноты. Возможно, зажигание лампы, разведение костра или поклонение огню на самом деле являются попыткой избавиться от темноты внутри себя.

Я впервые увидел тьму. Я несся в нее на полной скорости – становилось всё темнее и темнее, – и всё мое существо испытывало тревогу. Должно быть, всё произошло в одно мгновение. Вряд ли это длилось дольше, хотя время можно ощущать и измерять по-разному.

В состоянии бодрствования вы измеряете время по движению стрелок на часах. Но это не точное измерение. Когда вы счастливы, кажется, что стрелки бегут очень быстро, а когда испытываете боль, кажется, что они еле ползут. Когда у вас в доме кто-то при смерти и вы сидите у его кровати, обратите внимание, как медленно тянется время. Кажется, будто часы остановились, будто стрелки замерли на месте. Кажется, будто ночь становится всё длиннее и вообще никогда не кончится. Но часы идут с положенной им скоростью. Им нет дела до того, что у вас в доме кто-то умирает, – хоть и кажется, что они идут еле-еле.

Когда вы встречаете любимого человека, которого давно не видели, время ускоряет ход. Оно не идет секунда за секундой, а словно прыгает, пропуская часы. Ночь пролетает незаметно. Только что был вечер – и вот уже утро. Так быстро? Как это возможно? Кажется, будто часы препятствуют вашей любви. Весь мир ставит на ее пути преграды, и вот теперь такой преградой стали и часы. Ночь пролетела как одно мгновение.

Снаружи ход времени меняется в зависимости от того, насколько вам хорошо или плохо. Чем сильнее ваша боль, тем медленнее движутся стрелки часов. Чем сильнее счастье, тем они движутся быстрее. При абсолютной печали стрелки часов замирают, время останавливается. При полном счастье стрелки часов движутся так быстро, что вы даже не замечаете их хода. Они опять-таки словно замирают.

Время снаружи отличается от времени внутри. Вы можете днем на минутку задремать, и вам приснится, что вы женились, завели детей, что ваша дочь выросла и вы подыскиваете ей жениха. Вот жених нашелся, ваша дочь выходит замуж… Затем вы вдруг просыпаетесь, смотрите на часы и видите, что прошла едва ли минута. Вы проспали минуту, не больше. Как же за это время могло столько всего случиться? Вы женились, завели детей, ваша дочь выросла, вы нашли ей жениха и выдавали ее замуж с песнями и танцами. И вдруг вы проснулись. Снаружи прошла всего минута – как же внутри успело произойти столь долгое, насыщенное событиями приключение?

Во сне время измеряется по-другому, оно идет с другой скоростью. А когда вы просыпаетесь, всё опять меняется. В тот день я это осознал. Внутри всё происходило так быстро, слово это было вне времени. Всё мое существо в ужасе пыталось избежать тьмы. Как мне избежать этой тьмы, как выбраться из нее? И в тот день мой ум впервые наполнился желанием, молитвой: «О, Господь, уведи меня от тьмы к свету».

Не ощутив этой темноты, вы не узнаете этого желания. В течение следующих дней мы постараемся ощутить немного этой внутренней темноты. Тот, кто ее даже не осознаёт, не будет просить хоть какого-нибудь света, не будет плакать и молить о внутреннем свете.

…Не знаю, как долго я оставался в этой темноте. Затем я в отчаянии стал биться головой о стену. Сейчас, когда я об этом рассказываю, мне кажется, что времени прошло очень много. Я бился головой изо всех сил, крича: «Откройте дверь! Откройте дверь!» Никто этого не произносил, таких слов внутри не было, но кричало всё мое существо.

Конечно, внутри нет никого, кто мог бы кричать: «Откройте дверь!» – внутри нет таких слов. Но всё существо, каждая клетка тела кричит: «Выпустите меня! Откройте дверь!» Иисус сказал: «Постучите, и дверь отворится». «Неужели всё так просто? – думал я. – Просто постучать, и двери откроются?» Ведь речь идет о дверях в высшую реальность. Неужели они откроются, стоит только постучать? Если бы всё было так просто, это мог бы сделать любой. Но в тот день я понял, какой стук имеется в виду.

Я кричал изо всех сил, каждой клеткой своего тела, всем своим существом – выражая это не словами, а эмоциями. Если в дверь стучится сама душа, дверь непременно откроется.

Затем двери отворились, и я увидел чуть большее пространство. До этого я был словно в тоннеле, в пещере – это была очень тесная пещера, из которой мне безумно хотелось выбраться. Но теперь пещера стала чуть просторнее, в ней появился слабый свет. Ум немного расслабился.

Однако когда я открыл глаза и стал пристально вглядываться в этот слабый свет, то увидел какую-то бурную деятельность, какое-то неистовое движение. Передо мной мелькало множество силуэтов разных цветов. Продвинувшись вперед, я увидел большой оживленный рынок. Там были самые разные люди и предметы, при этом каждый предмет был уникален. Ничего подобного я прежде не видел…

Я слышал, что древнегреческий философ Платон говорил следующее: сами объекты – снаружи, но их красота и форма – внутри. Я слышал, что ментальный мир хранит в себе формы всех существующих объектов. Снаружи я вижу вас. Если я закрою глаза, то всё равно смогу вас видеть. Но при закрытых глазах внешний мир блокируется. Тогда кого же я вижу внутри? Вероятно, внутри осталась какая-то ваша форма – мыслеформа66
  Мыслеформа – в эзотерике: конструкция, которая существует в мышлении человека, но еще не воплотилась в материальном мире.


[Закрыть] или иной образ, запечатленный в уме.

В уме запечатлевается множество мыслей, они несутся туда-сюда со всех сторон. Это как карнавал, как большая вечеринка. На первом этапе – кромешная тьма и никакой суматохи, а на втором появляется слабый свет, возникают дикая суета и шум. Голоса звучат так громко, что от них могут лопнуть барабанные перепонки. Необходимо скрыться от этих резких звуков, иначе можно сойти с ума. Позднее пришла мысль, что, возможно, первый этап тьмы существует на телесном уровне, а второй – на ментальном.

На телесном уровне существует кромешная тьма, а на ментальном – дикая суматоха. Тело – это тоннель, крохотная пещера; ум – это огромное пространство. Но в этом пространстве слишком много всего: цвета, звуки, запахи. Всё, что вы когда-либо знали или испытывали, не умирает, а остается там. Всё, что вы пережили или испытали, – даже за бесчисленное множество жизней, – всё там.

Ум – удивительный музей всех ваших жизней. В нем хранится всё, что с вами когда-либо происходило: все ваши друзья, все ваши враги, всё вами услышанное, сказанное и пережитое.

В этом огромном пространстве – внушительная толпа, какофония звуков и голосов. Это может напугать человека и свести его с ума.

Что за иллюзия окружает вас со всех сторон и делит вас на части? Что за голос призывает вас двигаться вперед и вперед, так как гонка продолжается? Вот прямо перед вами закрытая дверь. Вы начинаете кричать и биться в нее головой, пока эта дверь наконец не откроется.

Существует еще и третий мир: в нем нет ни границ, ни тьмы, ни света, ни звуков. В этом мире нет света и тьмы, потому что свет, который мы знаем, – это всего лишь форма тьмы, а тьма, которую мы знаем, – всего лишь форма света. В этом мире есть нечто такое, что ум затрудняется назвать светом, поскольку этот свет совершенно не похож на свет, известный нам.

…Но на какое-то мгновение по моему существу растеклась волна блаженства, и я вернулся. Мои глаза открылись, и я увидел, что лежу на берегу. На какое-то мгновение показалось, что всё это было сном. Я не мог поверить в то, что произошло. Я много об этом думал, но никаких конкретных мыслей не приходило; наверное, всё это было сном. Однако сон продолжал меня преследовать, а я продолжал усиленно его изучать. Затем то, что случилось в тот день во время столкновения со смертью, постепенно стало происходить естественным образом.

Я хочу, чтобы в течение следующих трех дней вы тоже совершили это путешествие.

Первый этап – путешествие на телесном уровне. Второй – на ментальном. И третий этап – путешествие на уровне души.

Если вы хоть раз увидите слабый проблеск этого луча, вы уже никогда его не забудете. Он становится ядром, вокруг которого начинается трансформация жизни. Как только происходит встреча с этим лучом света, жизнь трансформируется, человек словно рождается заново. Всего один луч наполняет жизнь спокойствием. И тогда какие бы проблемы ни случились в вашей жизни: вас ударили ножом в грудь, вам отрезали голову, вас обожгли, вас оскорбили или похвалили, унизили или превознесли, – всё это не имеет значения. Это всё происходит словно во сне. В самом центре, где царит абсолютная тишина, это не оказывает никакого воздействия. Покой, блаженство – что бы это ни было – остается там нераздробленным, целым, нетронутым, непоколебимым. Спокойствие – это такой опыт, когда вы достигаете этого самого состояния и оно растекается по всему вашему существу.

Спокойствие – это не явление ментального порядка. Все психиатры Запада совершают в этом отношении одну и ту же фундаментальную ошибку. Западные психиатры пытаются привнести спокойствие в человека через его разум. Но это им никогда не удастся. Спокойствие не относится к ментальному миру. На ментальном уровне можно, в лучшем случае, произвести какую-то корректировку, достичь какого-то компромисса, но не спокойствия.

Спокойствие – явление духовного порядка, это отражение духовного развития.

Вот почему на Западе ничего не знают о спокойствии. Вместо этого там предпринимаются бесчисленные попытки понять ум, его болезни, мысли и склонности, понять полную картину мышления и научиться эффективнее его организовывать. Но все эти попытки не помогут достичь спокойствия. Ведь спокойствие достигается лишь тогда, когда выходишь за пределы разума, когда ум становится частью прошлого.

На ментальном уровне нет ничего подобного спокойствию.

И как бы хорошо ни был организован ум, самое большее, на что он способен, – это легче переносить волнение; но быть спокойным он не может. Уметь переносить волнение – это одно, а быть спокойным – совсем другое. Быть здоровым и уметь переносить болезнь – это далеко не одно и то же.

Каких бы успехов ни добилась психология или психиатрия, лучшее, что они могут сделать на сегодняшний день, – это помочь людям легче переносить внутреннее волнение. Но внутреннего спокойствия они ему дать не могут. Человек обретает спокойствие лишь на третьем уровне, на уровне души.

Почему же только на уровне души человек обретает спокойствие? Как я уже говорил, тело испытывает голод, оно нуждается в пище. Ум испытывает голод, он нуждается в радости. Точно так же душа испытывает голод и нуждается в высшей реальности – которая и является для нее пищей. В день, когда вы вступите на этот третий уровень, вы осознаете, что такое высшая реальность. Как только вы встретитесь с высшей реальностью, вы ощутите, как всю вашу жизнь наполнит блаженное спокойствие. Испытав его, вы уже никогда не сможете его потерять. На самом деле оно не потеряно и сейчас, просто мы не осознаем его присутствия. Его невозможно потерять, оно всегда внутри нас.

Представьте, что у человека в доме спрятано сокровище, а он всё время ходит снаружи, вокруг дома. Чем дольше он бродит вокруг дома, тем больше он забывает, как войти внутрь; и это хождение становится привычкой, шаблоном. Теперь человек видит только один путь и так и ходит по этой проторенной дороге. Постепенно его воспоминания стираются и он совершенно забывает, что сокровище спрятано внутри. А поскольку он бродит снаружи, то спрашивает всех, кто попадается ему на пути: «Где сокровище? Что я ищу? Что я надеюсь отыскать? Я ничего не знаю». И всё это время он ходит вокруг сокровища.

Другие люди пребывают в похожем состоянии, и потому они охвачены беспокойством. Человек не может получить то, что ему принадлежит, поскольку он не знает, что оно у него уже есть. Он не осознаёт то, чем владеет. Вся его жизнь растрачивается на бесцельное хождение.

Быть беспокойным – это бродить снаружи, быть спокойным – это войти внутрь.

Но как человеку войти внутрь? Это очень просто, однако «просто» не значит «легко», не значит, что можно достичь желаемого без особых усилий. На самом деле нет ничего труднее, чем действовать прямо и просто. Нет ничего сложнее и тяжелее, чем быть простым.

Быть сложным легко, а быть простым очень трудно: ведь простота не приносит эго удовлетворения, а сложность дает ему мощную поддержку. От простоты эго умирает, поскольку не получает подпитки.

Я слышал, что Мейстер Экхарт77
  Мейстер Экхарт (1260–1328) – немецкий богослов и философ, учивший о присутствии Бога во всем существующем.


[Закрыть] где-то говорил: «Быть обыкновенным – это самое тяжелое». Очень трудно быть обыкновенным. Когда Экхарт умер, кто-то сказал, что он был весьма необыкновенным, исключительным человеком, и на вопрос «почему?» ответил: «Потому что он был таким обыкновенным». Он был необыкновенным человеком, потому что был обыкновенным. Быть обыкновенным очень трудно. Кажется странным считать человека выдающимся только потому, что он такой «невыдающийся».

Точно так же странно слышать, что трудно быть простым. Не путайте простоту и легкость. Однако это и правда легко, ведь простота – это ваша природа, а то, что заложено природой, не может быть труднодостижимым. Не может быть трудно получить то, что уже внутри нас; не может быть трудно узнать, кто мы такие. Однако это стало очень трудно, поскольку на протяжении множества жизней мы идем совершенно не туда, куда хотим идти. Мы следуем этим путем множество жизней, и это вошло в привычку настолько глубоко, что мы уже не можем повернуть голову к самим себе. Наша шея словно парализована.

Если у человека парализована шея, а мы попросим его повернуть голову и посмотреть назад, он скажет:

– Это очень трудно.

– Но что тут трудного? – возразим мы. – Просто поверни голову и посмотри.

– Так-то оно так, – ответит он, – но только у меня шея не двигается, и я не могу повернуть голову. Чтобы посмотреть назад, мне придется повернуться всем телом; одна только голова у меня не повернется.

Но люди хотят посмотреть назад, всего лишь повернув голову, поэтому у них не получается возвратиться. Повернуться должен весь человек, весь целиком – только тогда он сможет возвратиться.

Вот почему дао, универсальный закон, – это полная трансформация жизни. Это не просто поворот головы. Как говорят поэты: «Преклони голову, и ты увидишь». Но если просто чуть-чуть наклонить голову, никаких картин внутри не увидишь. Должна наклониться не только голова, а весь человек. Необходим полный поворот, полное преобразование. Для этого должна согнуться не только голова или какая-то конечность, должен согнуться весь человек. А как именно согнуться всему человеку – об этом я сейчас расскажу.

Но сначала… Мы каждый день будем здесь сидеть и медитировать – сегодня тоже будет пятнадцатиминутная медитация в конце – так что я кое-что объясню насчет медитации. А затем я постараюсь шаг за шагом объяснить, как, начиная с завтрашнего дня, мы сможем отправиться в наше путешествие. Но не так важно понять, как поэкспериментировать. Мы будем с этим экспериментировать, и сейчас я объясню, каким образом.

Сейчас мы начнем эксперимент во время медитации. Эксперимент очень простой: мы попытаемся разбудить ту часть внутри нас, которая спит. Обычно, чтобы разбудить спящего человека, мы его зовем. Если его имя нам известно, мы можем окликнуть его по имени. Но что делать, если его имя нам неизвестно?

Мы ничего не знаем о том, кто спит у нас внутри. И уж точно мы не знаем его имени. Тогда остается лишь один способ – спросить со всей возможной тотальностью: «Кто я?» Если мы всем нашим существом спросим «кто я?», то потихоньку, постепенно начнут просыпаться те части, что спят у нас внутри. В тот день, когда этот вопрос дойдет до самого центра вашего существа, до третьей двери, изнутри начнет приходить ответ на вопрос «кто я?».

Те, кто сказал: «Aham brahmasmi»88
  Aham brahmasmi (санскрит) – в индуизме одна из четырех мантр, используемых для объяснения единства макрокосма и микрокосма.


[Закрыть] («Я – высшая истина»), не вычитали это в книгах, сидя в библиотеке. Они спросили себя «кто я?» и продолжали задавать тот же вопрос снова и снова. В поисках себя самих они посвятили этому вопросу всю свою жизнь. Подобно стреле, вопрос проникал всё глубже и глубже, пока изнутри не последовал ответ.

Но мы же все такие умные! Мы начинаем сомневаться, стоит ли так усердно работать. Ведь в книгах написано, что мы – истина, вот мы просто возьмем и запомним это. Зачем тратить силы? Легче же просто запомнить. И если нас спросят, мы ответим: «Я – истина, я – душа».

Это ложные ответы – но не потому, что те, кто их дал, были лжецами. Эти ответы ложные, потому что они не ваши. Любой чужой ответ будет ложным. Мы вычитали в книгах, кто мы такие, но мы совсем ничего об этом не знаем.

Нет, чтобы достичь высшей реальности, придется спрашивать, придется искать. И в тот день, когда мы найдем свой ответ, это будет тот самый ответ. Как только мы получили свой ответ, всё меняется. Одно дело, когда к слепому человеку возвращается зрение, и совсем другое, когда слепому рассказывают о свете, а он начинает повторять, что свет есть. Это же вовсе не означает, что к нему вернулось зрение.

Итак, здесь мы будем спрашивать «кто я?», и этот вопрос не может быть мертвым, безжизненным, механическим. Так ничего не получится, ведь вопрос должен пронзить множество глубинных слоев внутри.

Если вы темной ночью заблудились один в джунглях, будете ли вы спрашивать «Есть здесь кто-нибудь?» тихо и спокойно? Нет, вы будете спрашивать не так, ваш вопрос будет исходить из всего вашего существа: «Есть здесь кто-нибудь?! Я заблудился!» Ваш вопрос будет отзываться эхом в каждом цветке, в каждой кочке, в каждом пригорке. Вы вложите в этот вопрос всего себя.

Потерять свой путь – это гораздо серьезнее, чем потеряться в джунглях. В конце концов, как долго вы пробудете в этих джунглях? Уже утром взойдет солнце, и вы вернетесь домой. Вы найдете дорогу, даже не задавая вопросов.

Но джунгли, в которых мы потерялись, раскинулись на множество жизней. Нам неизвестно, сколько жизней мы уже по ним блуждаем. Однако наш вопрос «Как отсюда выбраться?» звучит так безжизненно, словно нас это не очень-то интересует.

Этот вопрос должен быть тотальным. Он не может быть частичным, фрагментарным, заданным по кусочкам; он может быть только тотальным. И любой, кто задаст вопрос изо всех сил, гарантированно получит ответ в тот же самый день. К чему ждать до завтра? Но мы никогда особо не спрашивали, никогда особо не искали. Мы всегда надеялись, что сможем позаимствовать ответ откуда-нибудь еще.

Нет! В поисках истины невозможно ничего позаимствовать. В поисках блаженства нет ничего, что можно взять у кого-то другого; это должен быть наш труд, наше намерение, наша сила. Это также мера того, насколько искренним является наше стремление, действительно ли мы заслуживаем того, о чем просим. Ценность этих поисков можно измерить лишь одним способом: действительно ли мы вложили в них себя целиком? У этой медитации есть только одно условие. Ее нужно выполнять не постепенно, медленно или механически, а абсолютно тотально, как будто от этого зависит сама жизнь. Может быть, в следующее мгновение нас уже не будет в живых; может быть, через миг дыхание к нам не вернется. Но даже в этом случае мы не должны говорить, что возвратились, не познав себя. Именно здесь мы находимся в данный момент.

Махавира99
  Махавира – индийский проповедник, современник Будды, основатель джайнизма.


[Закрыть] однажды сказал, что нельзя узнать, когда капля утренней росы скатится с листа травы от дуновения ветра. Человеческая жизнь подобна капле росы на листе травы: стоит подуть ветру – и она скатится вниз. В жизни человека столько ненадежности, столько нестабильности, столько опасностей – нет никакой гарантии, что следующий миг настанет. Но когда человек отправляется на поиски самого себя, он делает это так неспешно, словно у него в запасе еще уйма времени. Так больше продолжаться не может.

Я надеюсь, что, когда мы в течение трех дней будем заниматься медитацией, вы погрузитесь в нее полностью, вложите в нее всё свое дыхание, всё сердцебиение, всё тело, весь ум. Чем полнее вы в нее погрузитесь, тем глубже сможете проникнуть внутрь себя. Чем полнее вы в нее окунетесь, тем глубже погрузитесь. Что еще нужно сделать? Ничего особенного, всё довольно просто.

Когда мы будем садиться, все должны принять удобное положение, крепко сцепив пальцы рук, – чтобы задействовать всю силу тела. Давление на руки будет признаком той интенсивности, с которой задается вопрос. Руки могут стать «деревянными», «каменными». Сядьте поудобнее, скрестив все десять пальцев на коленях. Затем мы закроем глаза. Когда глаза будут закрыты, всё наше внимание нужно полностью сконцентрировать на точке ровно посередине между глазами. Почему именно там? В ближайшие дни я попытаюсь объяснить, в чем причина и что это дает. Глаза должны быть закрыты, но так, чтобы даже с закрытыми глазами мы могли смотреть внутрь себя из той точки между глазами. Пальцы рук должны оставаться сцепленными, спина – прямой, тело – свободным.

Сначала сядьте так. Пальцы сцеплены, спина прямая. Спина должна быть прямой, потому что чем она прямее, тем сильнее будет звучать вопрос. Возможно, вы замечали, что, когда вы полны энтузиазма или энергии, спина автоматически выпрямляется. Возможно, вы замечали, что во время драки спина человека никогда не бывает согнутой, она автоматически выпрямляется. Так происходит каждый раз, когда дело идет о вашей жизни.

Итак, спина прямая, пальцы рук сцеплены. Состояние рук будет мерой того усердия, с которым вы задаете вопрос. Чем интенсивнее вы будете спрашивать, тем «деревяннее» будут становиться руки. Их станет очень трудно разъединить: они сцепятся так крепко, словно никогда больше не смогут разъединиться. Глаза должны быть закрыты, а всё внимание – сконцентрировано на точке между глазами, на переносице. Глаза должны быть направлены в ту точку, где переносица начинается.

Затем отправляйтесь внутрь себя; губы сомкнуты, язык касается нёба. При сомкнутых губах язык автоматически переместится к нёбу, чтобы рот был полностью закрыт. Мы не должны говорить при помощи рта, теперь мы будем говорить с помощью внутренней жизненной энергии. Вопрос, который мы будем задавать: «Кто я?» Его нужно повторять так быстро, чтобы между двумя повторами не оставалось паузы: «Кто я, кто я, кто я, кто я?» Так сильно и энергично, чтобы в теле больше не оставалось никаких сил.

Тело может начать дрожать. Из глаз могут потечь слезы, вам может захотеться плакать. Когда тело вкладывает во что-то все свои силы, такое возможно. Не нужно ничего сдерживать. Пусть происходит то, что происходит. Просто продолжайте повторять этот вопрос – повторяйте его так, словно на карту поставлена вся ваша жизнь. «Я буду спрашивать, и я познаю то, что у меня внутри».

Этот эксперимент мы будем продолжать в течение пятнадцати минут. После этого наша сегодняшняя сессия завершится.

Итак, давайте все сядем. Кто стоит – сядьте на том же месте. Оттого что вы сядете, ничего не случится. Даже если ваша одежда немного запачкается – ничего страшного. Вы должны сесть, потому что стоя вы будете мешать другим. Пожалуйста, тихонько сядьте на том же месте, где стоите. Не разговаривайте и не отвлекайте других.

Так, теперь выпрямите спину. Сцепите пальцы рук. Закройте глаза. Сконцентрируйте всё внимание между глазами; глаза должны быть закрыты. Теперь направьте внимание на точку между глазами, как будто вы смотрите в эту точку с закрытыми глазами. Так, губы сомкнуты. Теперь начинайте спрашивать в полную силу: «Кто я? Кто я?» Делайте это быстро, интенсивно, энергично. Продолжайте спрашивать изо всех сил: «Кто я? Кто я?» Не тихо, а в полную силу – ведь чем энергичнее вы будете спрашивать, тем глубже внутрь проникнет вопрос.

Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Спрашивайте быстро, энергично, изо всех сил. Пусть вопрос исходит из каждого удара сердца, из каждого выдоха тела. Пальцы рук сцеплены, спина прямая. У вас может дрожать тело, могут потечь слезы, но вкладывайте всю свою силу… По мере увеличения силы вы почувствуете, что становитесь спокойнее. У вас внутри разольется глубокое ощущение покоя.

Кто я? Кто я? Кто я? Нет, не постепенно, а изо всех сил. Кто я? Кто я?

Потом не подходите ко мне и не говорите, что ничего не произошло. В полную силу…

Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Продолжайте спрашивать, проникайте глубже и глубже. Как пущенная стрела, глубже и глубже.

Кто я? Кто я? Кто я? Пусть всё ваше тело задрожит… Кто я? Спрашивайте изо всех сил… Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я?

Вы начнете испытывать глубокое ощущение покоя. Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Изо всех сил, которые у вас только есть; пусть разразится буря. Всё ваше существо должно вопрошать: «Кто я?»

Столько душ одновременно спрашивают, и никакого результата? Кто я? Кто я? Кто я? Со всей возможной страстью… Пусть происходит то, что происходит.

Кто я? Пусть вас никто больше не интересует, кроме вас самих. Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? С каждым выдохом, с каждым ударом сердца. Нужно забыть обо всем и помнить только один вопрос: «Кто я?»

Кто я? Кто я? Глубже и глубже; вас наполнит глубокое ощущение покоя. Чем сильнее вы спрашиваете, тем больше его будет. Чем настойчивее вы спрашиваете, тем больше будет этого спокойствия.

Кто я? Пусть этот вопрос сотрясает всё ваше существо, всю вашу жизнь: Кто я? Словно дерево, которое трясут так сильно, что содрогаются даже его корни. Кто я? Кто я? Кто я? Я должен узнать, должен выяснить, должен постичь…

Кто я? Кто я? Кто я?

Спрашивайте, спрашивайте, спрашивайте… Должен остаться только один вопрос, только один: Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Вы заблудились в темноте и спрашиваете: Кто я? Кто я? Я потерял дорогу, я даже не знаю самого себя. Кто я? Я должен узнать, должен выяснить… Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я?

Еще пять минут, в полную силу: «Кто я? Кто я?» Вложите в это всю душу. Кто я? Изо всех сил… Кто я? Пусть у вас в запасе ничего не останется, это не должно делаться вполсилы. Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Один только стук в дверь… Кто я? Кто я? Вы словно колотите в закрытую дверь… Кто я? Кто я? Кто я? Кромешная тьма… Кто я? Кто я?

Чем быстрее вы будете спрашивать, тем спокойнее будет становиться ваш ум. Кто я? Всего лишь эхо… Кто я? Кто я? Последние две минуты, изо всех сил, что у вас есть: Кто я? Кто я? Кто я?

Последняя минута: Кто я? Кто я? Кто я? Кто я?

Ваш ум будет становиться спокойнее, вы наполнитесь глубоким ощущением внутреннего покоя. Словно прошла буря и всё затихает. Кто я? Кто я? Кто я? Кто я?

И последний раз: Кто я? Кто я? Кто я? Остановитесь только тогда, когда достигнете пика. Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я? Кто я?

Остановитесь… Полностью всё отбросьте. Успокойтесь… Отбросьте это. И медленно-медленно откройте глаза. Посидите тихо несколько мгновений… медленно откройте глаза, затем медленно расцепите пальцы рук. Медленно откройте глаза…

Я должен рассказать вам о трех моментах, а затем можете встать.

Первое: когда я прихожу и ухожу, не нужно припадать к моим стопам. Я для вас не гуру, и я не верю, что человек может быть чьим-то гуру или учеником. Поэтому никто не должен припадать к моим стопам. Я также не святой и не махатма1010
  Махатма – «спасенный при жизни». В современной Индии этот эпитет применяется как знак особого уважения к особо почитаемым лицам.


[Закрыть]. Попытки быть святым или махатмой кажутся мне полным ребячеством. Поэтому нет никакой нужды мной восхищаться, почитать меня или боготворить. Вы и так проявляете ко мне более чем достаточно уважения, когда внимательно меня слушаете. Вам даже не обязательно принимать мои слова. Просто подумайте над ними и поэкспериментируете. Если эти слова правильные – они останутся, если нет – они отпадут.

Второе, что я хочу сказать: в моей природе дарить любовь тому, кто ко мне приходит. Пусть ко мне не подходит тот, кто боится любви. Мое состояние чем-то похоже на состояние Платона…

Платон всю жизнь верил, что любовь – это молитва. На старости лет он заразился проказой. Но, тем не менее, когда к нему подходили люди, он их обнимал. Людей это очень пугало. Кто захочет обниматься с человеком, больным проказой? И они перестали к нему приходить.

– Почему ко мне больше никто не приходит? – спрашивал Платон.

Люди не знали, что ответить, и потому молчали. Но однажды несколько его друзей набрались смелости и сказали ему:

– Твое тело больно проказой, а ты берешь людей за руки, обнимаешь их, иногда даже целуешь в лоб. Люди боятся к тебе приходить.

– Ах да, – ответил Платон. – Я всё время забываю, что у меня есть еще и тело. Я даже забыл, что оно теперь больно проказой.

В общем, старайтесь не подходить ко мне близко, ведь я тоже не знаю, что у меня есть тело. И еще я забываю, что тело у меня мужское. Когда ко мне подходят мужчины, это не так страшно, но когда подходят женщины, вот тогда действительно возникают проблемы. Поэтому, пожалуйста, будьте осторожны и не подходите ко мне близко. Мне уже трудно изменить свою натуру, а вот вы можете проявить больше понимания и держаться от меня чуть поодаль.

Когда я прибыл сюда, мне сообщили, что один парламентарий из города Барода1111
  Барода (ныне Вадо́дара) – город на западе Индии, в штате Гуджарат.


[Закрыть] сделал ряд высказываний обо мне. Услышав их, я осознал, что он был прав…

Одна женщина приехала из Дели. Она преподавала в каком-то университете и была уж точно не глупее члена парламента. Она подошла ко мне и очень убедительно сказала, что для нее было бы большим счастьем остаться со мной.

– Я столько лет ждала и надеялась, что когда-нибудь смогу провести с тобой хотя бы пару дней, – сказала она.

– Да ты с ума сошла, – ответил я. – Могла бы приехать в любое время.

Она осталась со мной. Я не знал, что это обернется столь серьезными проблемами. Если бы кто-нибудь подошел ко мне и сказал, что ее пребывание доставит им массу неудобств, я бы даже не стал слушать этого человека. Или сказал бы: