Текст книги "Люди пути. О суфиях, суфизме и суфийских историях"

Ты говоришь: «Я всегда жил дисциплинированной жизнью». Слово «дисциплина» прекрасно, но оно стало неверно ассоциироваться с идеей контроля. Дисциплина (discipline) происходит от того же корня, что и ученик (disciple). Дисциплина означает «стать учеником». А ученик означает не что иное, как способность к обучению. Ученик – тот, кто готов обучаться. Ученик – тот, кто имеет открытый ум. Ученик – тот, кто не стал закрытым, который не говорит: «Я знаю». Он говорит: «Я открыт, готов обучаться, знать больше. И я готов рисковать всем, что я знаю, если что-то неизвестное может быть познано».

Обучающийся – ученик, а ученик пребывает в дисциплине. Вы не можете быть учеником, пока вы не окажетесь рядом с мастером. И запомните этот парадокс: мастер никогда не навязывает вам дисциплину, мастер просто делает себя доступным для вас. Видя его, любя его, чувствуя его, в вас возникает дисциплина.

Помните, что не может быть установленной дисциплины для всех. Каждый должен найти свою дисциплину, потому что каждый так уникален, каждый так индивидуален. Если вы будете следовать мертвой дисциплине, вы будете накладывать на свое существо структуру. Вы не будете расти естественно, вы не будете вырастать в себя.

Если вы последуете дисциплине Махавиры… она была хороша для него, конечно хороша, но вы – не еще один Махавира. Другого больше никогда не будет. Бог никогда не повторяется. Бог всегда создает уникального человека. Нет двух похожих людей – никогда не было и никогда не будет. Да, у Мухаммеда была своя дисциплина. Она была прекрасна для него. Она была для него прекрасна только потому, что выросла из него; он никогда не следовал чьей-то дисциплине. Но если вы последуете ей, тогда это будет просто мертвая структура. Как может жизнь быть счастливой, если она как в клетку заключена в мертвую структуру?

Поэтому суфизм так настаивает на поиске живого мастера – потому что живой мастер не предложит вам мертвую структуру. Живой мастер даст вам только понимание вашего собственного существа. Живой мастер даст вам только видение того, что возможно. И тогда вы начнете работать самостоятельно. Каждый должен найти свою собственную дисциплину.

Запомните еще одну вещь. Даже когда вы нашли свою дисциплину, она не будет оставаться такой же, как характер. Вам придется откликаться на новые ситуации по-новому. Вы не можете просто носить в своем уме путеводитель, вы не можете продолжать вести себя в соответствии с этим путеводителем. Тогда вы не будете ответственны, тогда вы не научитесь отвечать на ситуацию, с которой сталкиваетесь, тогда у вас на все будет заготовленное правило – и счастье будет невозможным.

Счастье – это функция свободы. Только свободные люди – счастливые люди. Помните это всегда, всегда: свобода приносит блаженство, свобода приносит благословение.

Если ты несчастлив, это логично. Ты это заработал. Отбрось же свою веру, отбрось свою дисциплину, отбрось свои так называемые моральные нормы.

И когда я говорю отбросить это, не поймите меня неправильно – потому что иногда люди понимают неправильно. Кто-то спросил: «Я понимаю, когда вы говорите, что знание – это преграда. Следует ли мне сжечь все писания, которым я всегда поклонялся?»

Я этого не говорил. Не нужно сжигать писания, это не поможет. Ваш ум не изменится от сжигания писаний. Ваш ум будет прежним, вы найдете новую разновидность писаний. Может быть, я стану вашим писанием, но это будет то же самое. У вас будет что-то, за что можно зацепиться. Ваш ум хочет цепляться за слова, принципы, учения. Вместо того чтобы спросить о сжигании ума, вы спрашиваете о сжигании писаний. Что вам сделали эти несчастные писания? Зачем на них так злиться?

Ты напомнил мне одного мужчину, который трижды, приходя домой, заставал свою жену на диване с другим мужчиной. Он решил, что с него хватит, и выбросил диван. Но какое отношение ко всему этому имеет диван?

Вы можете сжечь писания, вы можете выбросить правила, но вы снова что-то найдете. Ситуация не меняется так легко. Что-то должно измениться внутри вас.

Всегда помните, что все, о чем я здесь говорю, относится к вашему сознанию, относится к вашему сокровенному центру. Делайте что угодно, внешнее не имеет значения. Писания настолько бесполезны, что от их сжигания вы ничего не получите. Они не имеют особой ценности. В них нет вообще никакой ценности.

Но сожгите ум, который цепляется за писания, сожгите ум, который хочет на что-то полагаться, сожгите ум, который избегает ответственности, сожгите ум, который ищет мертвых, застывших правил, который так одержим чем-то неизменным и так боится свободного течения, боится динамики. Почему бы не проживать жизнь со свободным сознанием? Почему бы не жить жизнью без правил? Вы жили жизнью с правилами и чувствуете себя несчастными, тогда единственное, что можно сделать, это радикально измениться. Теперь начните жить жизнью без правил.

Почему люди цепляются за правила? Потому что жить свободно значит, что человек должен быть очень осознанным. Эти правила дают вам возможность не быть осознанными. Вы можете опираться на них, вам не нужно быть осознанными. Если кто-то что-то говорит, у вас есть готовый ответ. Вам не нужно быть внимательным к тому, что говорится, вам не нужно творчески подходить к своему ответу, у вас уже есть ответ. Вы можете продолжать спать и при этом вполне способны ответить.

Вот что случилось в церкви…

Священник попросил: «Поднимите руки те, кто готов отправиться в рай или хочет попасть в рай».

Все подняли руки, кроме одного человека, который спал глубоким сном, похрапывая.

Тогда священник сказал еще громче, чтобы разбудить его: «А теперь те, кто хочет попасть в ад, встаньте». И он прокричал это так громко, что тот человек просто подскочил с места.

Он не слышал, о чем говорили, но, оглядевшись по сторонам, обнаружил, что стоит лишь он и священник. И тогда он сказал: «Сэр, я не знаю, за что мы голосуем, но, кажется, у нас с вами одно и то же мнение».

Такова ситуация. Люди глубоко спят, похрапывая, а жизнь продолжается. С фиксированными правилами есть безопасность, комфорт, удобство. Отбросьте этот комфорт, отбросьте это удобство, отбросьте эту безопасность, начните жить опасной жизнью. А жизнь есть жизнь, только когда вы живете опасно, когда она – великое приключение, постоянное исследование неизвестного.

Не придерживайтесь никаких правил – это то, что подразумевается под сжиганием писаний. И не придерживайтесь никаких застывших дисциплин. Оставайтесь доступными и действуйте, не реагируйте. Действуйте из своего сознания. Будьте зеркалом, действуйте из этого подобного зеркалу сознания, и вы будете счастливы, вы будете невероятно счастливы.

Это счастье принадлежит вам просто оттого, что вы попросили. «Стучите, и двери откроются вам. Просите, и будет вам дано. Ищите и обрящете». Это все ваше просто потому, что вы попросили.

Достаточно на сегодня.

Глава 3
Тарикат – метод

Шейха Фируза, почитаемого как учителя многих выдающихся суфиев, часто спрашивали, почему он не учил их быстрее.

Он отвечал: «Потому что даже самый преданный будет до определенной точки понимания оставаться совершенно не обучаемым. Он здесь во плоти, но во всем остальном он отсутствует».

Религия существует в трех измерениях. Это – первоисточник понятия о Троице или индуистском представлении о тримурти – трех ликах Бога.

Также можно сказать, что религия существует на трех уровнях, потому что человек существует на трех уровнях. Человек существует как тело, как ум и как душа. Религия тоже имеет тело, ум и душу. Если вы существуете только как тело, вы не можете понять никакую религию, кроме внешней. Если вы существуете на психологическом уровне – как ум, как психика – тогда вы можете понять второй слой религии, иначе – нет. И только пока вы не начнете существовать как душа, невозможно прийти к встрече с самой сердцевиной религии – тасаввуф, предельным, тем, что ищут суфии.

У суфиев есть три названия для этих трех уровней. Их необходимо понять, они очень важны.

Первый называют шариат. Шариат означает тело религии. Оно может быть живым, может быть мертвым – возможно и то, и другое. Пока Будда жив, жив шариат. Пока Мухаммед жив, жив шариат – потому что Мухаммед вдыхает в него жизнь. Но когда Мухаммед уходит, остается труп. Труп напоминает реальное тело, но не является им, он только напоминает его.

Когда жизнь покинет вас, ваш труп будет выглядеть в точности как вы – но не будет вами. Нечто настоящее ушло, нечто едва уловимое исчезло. Только материальное лежит на земле. Это создает трудности, потому что люди настолько привыкают к вашему внешнему виду, к вашему лицу, что, глядя на труп, никак не могут поверить, что это уже не вы.

Ислам мертв. Пока существовал Мухаммед, вдыхавший в него жизнь, это была совершенно иная религия. Но теперь остался лишь шариат.

Шариат означает общедоступность – это ритуальная, формальная, воскресная религия. Она никак на вас не воздействует. Она всего лишь дает вам некоторое уважение в обществе. Она более социальна, нежели духовна, более политична, нежели религиозна. Ислам без Мухаммеда, индуизм без Кришны, буддизм без Будды – не что иное, как замаскированные политические воззрения. Под личиной религии процветает политика.

Когда нет Бога, который бы дышал в теле, в теле начинает дышать дьявол. Поэтому мертвое тело не только мертво, но и очень опасно. Оно может быть захвачено дьяволом. Политик – дьявол. Когда святой ушел, осталось тело – кто-то может войти в него, кто-то может завладеть этим телом. Оно лишь напоминает настоящее. Когда уходит святой, священник воспользуется им, политик воспользуется им, многие будут введены в заблуждение, потому что им знакомо только лицо.

Взгляните на ситуацию с этой точки зрения. Когда вы смотрите на другого человека, видите ли вы в нем что-то, кроме его лица? Даже ваш возлюбленный, даже ваш ребенок – что вы видите в них, кроме внешности? Вы когда-нибудь проникали глубже? Ваше знакомство остается очень поверхностным, оно не проникает даже на глубину кожи. Оно остается формальным – знакомством с формой. Но лицо – не человек, личина – не человек. Внешняя форма – не внутренняя реальность. Сможете ли вы узнать свою женщину, если она явится вам как дух? Не сможете. Сможете ли вы узнать своего собственного ребенка, если он явится как дух, не как тело? Вы совершенно не сможете узнать. Вы несомненно испугаетесь, вы подумаете, что к вам пришел призрак.

Однажды ко мне привели женщину. Ее муж умер. Прошло три месяца, но она все еще пребывала в агонии, чудовищной агонии – плакала, стенала, рыдала, не ела, не спала. Несколько дней это казалось нормальным, родные терпели, но потом это стало всем мешать – она и других членов семьи сводила с ума. Поэтому они привели ее ко мне.

Я спросил ее, чего она хочет. Она ответила: «Я хочу вернуть моего мужа. Я не могу жить без него. Без него жизнь лишена смысла».

Я сказал: «Хорошо, я устрою тебе встречу с мужем».

Она не могла поверить в то, что я говорил, потому что она повторяла одно и то же многим людям, они все ее утешали – как люди утешают на самом деле. Но только я ей спокойно сказал: «Да, я устрою встречу. Иди в ту комнату, закрой двери, сиди там тихо, и в течение получаса твой муж предстанет перед тобой – но как дух, помни».

Она удивилась: «Как дух? Что вы имеете в виду?»

Я сказал: «Тела не будет. Вы же сожгли тело. Поэтому он явится как призрак».

Она воскликнула: «Я не могу пойти в ту комнату! Если он придет как призрак, мне будет очень страшно. Я без того слишком сильно страдаю – не надо еще страданий! Пожалуйста, не делайте этого со мной».

Я сказал: «Но ты так сильно любила этого мужчину…»

«Да, – ответила она, – я любила мужчину, но не призрака!»

Никто не любит вас как духа. Вот почему любовь никогда не приносит удовлетворения.

С того дня она успокоилась. Я сказал ей тогда: «Успокойся в течение трех дней, иначе я уговорю твоего мужа навестить тебя».

Каждый день я заходил к ней домой, чтобы поинтересоваться, успокоилась ли она. На третий день она сказала: «Теперь вам не нужно приходить. Я успокоилась до конца своей жизни! Вы так сильно меня напугали, я даже не могу спать по ночам. Малейший шум на улице, чьи-то шаги, проходящий мимо полицейский, и мне становится страшно. Может быть, это идет он!»

Но не смейтесь над ней, вы тоже не сможете этого сделать. Мы знаем людей только по лицам. Почему? Потому что мы и себя знаем только по лицу, которое видим в зеркале. Вы бы не узнали даже собственную голову, если бы никогда раньше не видели ее в зеркале – или узнали бы? Если бы вы никогда не видели себя в зеркале, и однажды кто-то принес бы вам вашу голову, вы бы смогли ее узнать? Вы бы ее совсем не узнали. Ваше знакомство с собой тоже очень поверхностное. С другими это нормально, вы смотрите на них извне, но, по крайней мере, с собой вы не снаружи, вы внутри – а можете ли вы посмотреть на себя изнутри? Нет, даже чтобы посмотреть на себя, вам требуется помощь внешнего зеркала. Зеркало отражает, и вы становитесь посторонним для самого себя – только так вы видите. Поэтому вы знаете лишь лицо, тело, форму.

Наше так называемое знание себя и других слишком укоренено в теле. Как следствие, мы никогда не проникаем глубже в какие-либо другие измерения, помимо тела. Это измерение и называется шариат. Это – внешнее измерение религии. Когда Мухаммед ступает по земле, или Будда, или Махавира, вы просто смотрите на тело. Вы наблюдаете за его поведением. Вы наблюдаете за тем, как он сидит, что он ест, во что одевается, как он говорит, его жесты – вы наблюдаете за всеми этими вещами. Из всего этого вы создаете некую дисциплину и начинаете следовать этой дисциплине. Но это – мертвая религия, это религия-труп. Именно на этом уровне существует мусульманство, существует индуизм, христианство, буддизм, иудаизм… Все «измы» существуют на этом уровне.

Толпа верит в шариат, поэтому толпа всегда остается нерелигиозной. Толпа как таковая не религиозна. Вы можете встретить религиозность только в отдельном человеке, но никогда в толпе. Толпа по своей природе безумна, толпа по своей природе политична, но совершенно не религиозна. Напротив, когда вы одни, вы не можете быть политичными. Вы когда-нибудь об этом задумывались?

Если вас оставить на Земле в одиночестве, вы не сможете быть политичными. Для политики обязательно нужен другой. Если вас оставить на Земле в одиночестве, вы сможете быть религиозными, для этого не будет помех, но вы не сможете быть политичными. Для политики нужна толпа, коллективный ум. Религии нужны только вы – вы достаточны сами по себе. Само ваше одиночество становится переходом к религии. Вот почему, когда человек хочет быть религиозным, он уходит в одиночество, ищет уединения. Он отправляется в горы или в пустыню. Он хочет сбежать от толпы, потому что толпа в своей основе безумна. Сёрен Кьеркегор, один из самых проницательных мыслителей Запада, сказал: «Толпа – это ложь».

Истина всегда индивидуальна – она есть у Будды, она есть у Мухаммеда, она есть у Иисуса. Истина – это всегда цветение индивидуального сознания. Но она никогда не принадлежит толпе, толпе принадлежит ложь. Даже от Будды, от Христа, от Мухаммеда толпа берет поверхностное: например, что он ест перед сном. Люди приходят и спрашивают меня: «Ошо, когда вы ложитесь спать? В каком точно часу? – потому что мы бы тоже хотели этому следовать». Зачем? «Что вы едите – какие овощи, какие фрукты? – потому что мы бы хотели так же питаться». Зачем?

Но так функционирует ум толпы, он всегда охотится за несущественным. Что я ем – не имеет значения, вот чем я являюсь – это имеет значение. Что я делаю – неважно, чем я являюсь – важно. Человек не равен своему поведению, он нечто большее. Чем более велик человек, тем сильнее это отличие.

Обычно человек в точности походит на свое поведение. Что вы делаете, тем вы и являетесь. Но когда проходит Будда, это отличие становится невообразимым, дистанция огромной. Что он делает – очень, очень обычно, а то, чем он является, – потрясающе необычно. Дистанция настолько огромна, что вы не можете постичь его существо через его поведение.

Но современный ум сильно страдает от этого недуга. Можете пойти и посмотреть на Б. Ф. Скиннера и других психологов – Павлова и прочих – просто наблюдавших за поведением крыс, чтобы решить, что представляет из себя человеческий ум. Наблюдать за поведением крысы, чтобы что-то решать о человеке!

Крыса такова, каково ее поведение. Она еще не выросла в индивидуальность, не выросла в себя. Но одно можно сказать в поддержку Скиннера и ему подобных: они правы в том, что касается масс, они правы относительно толпы. Поведение толпы схоже с поведением крыс. Но психологи упускают исключительное, а исключительное составляет суть человечества.

Они могут объяснить ваше поведение, исследуя крыс, но не могут объяснить Будду или Мухаммеда. Когда они пытаются – они приходят в ярость.

Шариат создают, наблюдая за поведением просветленного человека. Это нормально, когда просветленный человек находится в теле, но когда он исчезнет из него, что тогда вы будете делать? Вы начнете поклоняться телу, одежде… И иногда случается, что когда великий человек умирает – как Мухаммед или Будда – в течение нескольких дней что-то витает над ним, будто он все еще жив. Это тоже создает трудности.

Должно быть, вы слышали знаменитую греческую историю… История повествует, что гонец, посланный с радостным известием о победе при Марафоне, умер за час до того, как достиг Афин. Он был мертв, но все же бежал. И будучи мертвым, он объявил о победе Греции.

Это прекрасный миф. Он показывает, что мертвые мастера действуют какое-то время так, будто все еще живы. Но лишь недолгое время – год, десять лет, может быть, пятьдесят лет. В любом случае, этот срок конечен. Да, такое происходит.

Когда Мухаммед покидает тело, тело впитало столько радости, тело знало столько празднования, что оно продолжает танцевать – гонец продолжает бежать. Этот миф действительно прекрасен и наполнен смыслом.

По крайней мере, относительно великих мастеров это правда. В течение нескольких лет все продолжает происходить так, будто они все еще живы. Это происходит благодаря огромной энергии, высвобождаемой умирающим мастером. Само его место становится священным местом паломничества. Вот как создается Мекка, вот как Кайлас обретает огромное значение, вот как у джайнов появляются Гирнар и Шикхарджи. В горах Шикхарджи умерли двадцать три джайнских тиртханкара – из двадцати четырех. Из двадцати четырех великих мастеров двадцать три умерли на небольшом холме. Весь холм переполнился вибрациями запредельного.

Но это продолжается лишь какое-то время. Это также создает проблему, потому что ученик думает, что труп все еще жив, так как различные события продолжают происходить. Когда я уйду, еще несколько лет будут происходить события, связанные со мной, и для тех, кто глубоко любит меня, все будет так, будто бы я все еще жив. Естественно, они будут думать, что все так же, как прежде.

Но это – заблуждение. После того как человек ушел, в течение нескольких лет те вибрации, которые были им созданы, эхо тех вибраций, что были им созданы, будут мало-помалу исчезать в ни-что.

Итак, шариат – поверхностная суть религии, тело. Остерегайтесь шариата.

Второй слой называется хакикат. Шариат – это поверхность окружности: хакиката. Слово «хакикат» происходит от «хак». Хак означает «истина», «чистая истина». Хакикат! Вот почему Мансур заявлял: «Ана’л хак! – Я есть истина». Хакикат значит «истина»; чистая, ничем не отравленная. Хакикат значит центр окружности, сама душа религии.

На уровне шариата существуют мусульманство, индуизм, иудаизм, буддизм, на уровне хакиката существуют суфизм, дзен, хасидизм, йога. Помните это. Стать мусульманином не принесет большой пользы, но стать суфием – чрезвычайно ценно. Стать буддистом значит просто переодеться, но стать последователем дзен – значит по-настоящему продвигаться к трансформации. Стать иудеем – ничто, но быть хасидом – великое сияние. Это второй уровень: самая сердцевина.

Сначала идет шариат, там существуют политика, общество, мораль и еще тысяча и одна вещь. Из-за шариата Коран переполнен социальными правилами – слишком переполнен социальными правилами. Из-за шариата в Ведах так много мусора. Из-за шариата Ману-смрити походит на свод законов. Вы найдете лишь малочисленные и разрозненные подлинные утверждения о религии. Они там есть – они есть даже в Ману-смрити. Они есть в Ведах, они есть в Коране, но их мало, и они разрознены. Только если вы будете по-настоящему их искать, вы сможете их найти, иначе бриллиант теряется в грязи – слишком много грязи. Грязь – это шариат, бриллиант – это суфизм.

Всегда устремляйтесь к центру, никогда не становитесь слишком привязанными к телу. Создайте постоянную осознанность вглядывания в глубину, вглядывания в центр окружности. Окружность так велика, а центр очень мал.

Ислам – это великая толпа, как и индуизм, как и христианство. Суфиев можно перечесть по пальцам, йогов можно перечесть по пальцам, хасидов или дзен-мастеров можно перечесть по пальцам. Они не существуют как толпа, вам придется искать их. Только если у вас есть настоящее желание их найти, только тогда вы их найдете, в противном случае вы их упустите.

Ради шариата вам не нужно отправляться на какие-то поиски, шариат сам находит вас. Мулла приходит, чтобы обратить вас в ислам, буддистский монах приходит, чтобы обратить вас в буддизм. Но если вы хотите найти суфия или хасида, вам придется отправиться в путь, вам придется стать искренним ищущим. И по пути вам придется многому научиться – потому что на одного подлинного мастера приходится девяносто девять лжемастеров, и фальшивое будет привлекать вас сильнее, потому что вы сами фальшивы. Ложное будет нравиться вам больше, потому что вы понимаете лишь язык фальши. Настоящее вам совсем не понравится, настоящее скорее всего напугает вас.

Вы будете сопротивляться подлинному мастеру, вы отступите и станете жертвой неподлинного. Остерегайтесь этого! Вы сами – неподлинные, поэтому вас естественно будет привлекать неподлинное. Ведь неподлинный обещает вам то, чего вы желаете. Он скажет: «Если ты последуешь за мной, у тебя будет больше богатства, у тебя будет больше власти, больше престижа, того, этого…» Вот чего вы ищете.

Подлинный мастер может пообещать вам только одно: «Если ты приблизишься ко мне, ты умрешь». Подлинный мастер может пообещать только смерть. Подлинный мастер может пообещать только одно: «Я собираюсь полностью разрушить тебя» – потому что только после смерти случается воскрешение. Подлинный мастер – это крест, подлинный мастер – это дверь в смерть. Вы исчезаете в нем. Да, вы вернетесь, но вы вернетесь совершенно новым существом. Подлинный мастер – это огонь, он пугает, с ним становится очень страшно, от него держатся на расстоянии. На подлинного мастера смотрят издалека.

Буквально на днях один молодой человек – очень молодой – сказал, что пять или семь лет назад он пообещал гуру Махараджи, что посвятит ему всю свою жизнь и работу. Теперь у него трудности. Он не чувствует, что как-то растет. Он не получил и небольшого, ни малейшего озарения через эту связь или отношения. Но теперь данное им обещание… Теперь он думает, что ведет себя очень религиозно, потому что продолжает цепляться за свое обещание. Это не религия, это эго. Теперь он не может принять мысль о том, чтобы отбросить свое обещание, потому что это причиняет боль эго: «Ты – человек слова. Однажды дав слово, ты должен его держать».

Но это кажется глупым. Если ваши дела не идут хорошо, вы не обретаете целостность, если вы не растете, тогда необходимо мужество, чтобы отбросить все это. Если только за эти пять лет вы стали мудрее, чем вы были, когда давали обещание. Глупый ум дает обещание, и на протяжении пяти, десяти или пятидесяти лет вы продолжаете выполнять одно и то же обещание, прекрасно зная, что ничто не произошло, – разве это не самоубийственно? Как прошлое может лишить свободы?

Я не говорю не давать обещаний, я не говорю не выполнять обещаний. Давайте обещания, выполняйте их, но когда вы замечаете, что ничего не происходит, тогда будьте достаточно смелыми, чтобы отбросить эго. Не будьте эгоистичными.

Я читал одну историю…

Один человек вел очень религиозную жизнь – религиозную в понимании шариата. Он выполнял все ритуалы своей религии, он следовал моральным принципам, предписываемым его религией, он искусно подражал мастеру – поэтому они были в одной лодке. Он подражал мастеру, потому что мастер был совершенен, совершенен в следовании тем принципам, которым следовал он. Он был впереди. Мастер был человеком крайностей, он был целиком предан мертвому слову, мертвой букве. Писание было его душой. Самостоятельно он не двигался и на дюйм. Он был уже мертвецом. Но он был совершенен в том, что касалось ритуалов, его нельзя было уличить ни в единой ошибке. Он был непогрешим. А тот человек был его последователем.

Однажды ночью ему приснился сон. Он увидел, что умер и отправился наверх, на встречу со Святым Петром, с вопросом: «Могу ли я войти в рай?» Он был очень в этом уверен, потому что идеально следовал тому, что ему было указано. Он механически следовал всем заповедям, никогда не совершая ни единой ошибки. Поэтому он был очень уверен.

Он спросил: «Могу я войти в рай?» Он это сделал просто из вежливости.

«Святые небеса! – ответил Петр. – Это не рай». Затем Петр объяснил, что жемчужные врата гораздо выше, и к ним можно добраться только по высокой лестнице. Он указал на лестницу, которая вела вверх, вверх и исчезала где-то в облаках – за облаками.

Человек посмотрел на лестницу и испугался. Лестница казалась бесконечной. Человек произнес: «Когда я доберусь? Эта лестница кажется бесконечной!»

Святой Петр ответил: «Не бойся. Все зависит от того, насколько она длинная. Для каждого человека это происходит по-разному. Я покажу тебе дорогу. Возьми этот кусок мела и начинай подниматься. За каждый грех прелюбодеяния, внебрачную связь, распутство, или любые другие из совершенных тобой, либо те, о совершении которых ты помышлял, продолжай делать отметки своим мелом. На каждой ступени должен быть отмечен один грех. К тому времени, когда ты закончишь и когда отметишь каждое действие или мысль, ты достигнешь конца лестницы, и перед тобой окажутся врата в рай. Все индивидуально. Если ты совершил много, много грехов, тогда она будет длинной. Если ты очень мало грешил, она будет не такой длинной. Эта лестница может меняться, она меняется вместе с человеком, который взбирается по ней».

Тот человек был очень счастлив. Он взял мел и начал взбираться по лестнице. Он лез целую вечность. У него болели ноги, болели руки, и все же никто ему не встретился. И никаких признаков райских врат, и лестница была все той же, уходящей далеко ввысь.

Тогда в один из дней это путешествие встало ему поперек горла. Но теперь он был в тупике, потому что обратный путь занял бы ту же вечность. «Лучше продолжать путь. Однажды… возможно… есть вероятность, надежда». Чем он был удивлен, так это тем, что, несмотря на то что в жизни он не совершил ни единого греха, он непрестанно думал о совершении каждого из них.

Ритуальная религия создает в человеке подавление. Это шариат – тело, мертвое тело религии – калечит ваше тело, потому что в вашем уме развивается очень сильное воображение относительно всевозможных проступков. Вы фантазируете, вы совершаете их в уме.

Ваше сознание становится более отравленным, когда что-то просто возмущает ваш ум, нежели когда вы на самом деле это делаете. Когда вы на самом деле что-то делаете, существует возможность избавиться от этого, просто видя это – его бессмысленность.

Если вы злитесь, рано или поздно гнев сам приведет вас к осознанию того, что гнев бесполезен – не только бесполезен, он ядовит; не только ядовит, он очень разрушителен и суицидален. Но если вы продолжаете думать о том, чтобы быть злым, убивать людей, уничтожать людей, вы никогда не придете к правильному пониманию. Вы никогда не сможете избавиться от гнева.

Если вы любите заниматься сексом, рано или поздно вы утратите все фантазии, которые насоздавали о нем. Рано или поздно он станет обыденным делом. Рано или поздно он вам наскучит. Но если вы просто воображаете, тогда вам никогда не будет скучно. Тогда вы никогда не потеряете к нему интерес. Раньше или позже грешники отбросят его, но святые, так называемые святые, они не смогут его отбросить. Они сидят на вулкане.

Этот человек удивился, потому что он целую вечность продолжал помечать эти ступени на лестнице, но они все появлялись, а он все продолжал вспоминать. Казалось, что он больше ничем не занимался, а только совершал в своем уме всевозможные грехи.

Затем он увидел своего гуру, спускающегося по лестнице. Он был очень счастлив видеть своего мастера.

«Ах, мой мастер! – сказал он. – Вы случайно идете назад не для того, чтобы привести в рай больше учеников?»

«Нет, тупица! – ответил гуру. – Я иду за новым мелом».

Остерегайтесь лжегуру – их много. Лжегуру будет обещать вам мирские вещи, даже если он обещает их в другом мире, он обещает все то же. Он пообещает вам в раю прекрасных женщин – гурий. Он пообещает вам реки из вина в раю. Но он обещает все то же. Он может пообещать вам в раю золотые замки, дворцы, инкрустированные бриллиантами, но бриллианты и золото, и серебро, и женщины, и вино – они все принадлежат этому миру. Он просто будоражит ваш ум, он просто дурачит вас.

Настоящий мастер обещает вам только одно: вашу смерть. Так что, где бы вы ни встретили ожидающую вас смерть, соберитесь с мужеством. Чтобы появился Бог, вы должны исчезнуть.

Это второе измерение или уровень религии: хакикат.

Наконец, третье измерение или уровень называется тарикат. Тарикат означает метод, путь… из внешнего во внутреннее.

Внешнее – это окружность, внутреннее – центр, а тарикат – это радиус, ведущий к центру, – исходный путь, который ведет от внешних ритуалов к внутреннему убеждению, от веры к видению, от потенциала к действию, от мечты к реальности.

Тарикат – метод, техника, путь, дорога, дао, дхарма – это вся наука религии. Есть окружность, есть центр, но необходимо двигаться от окружности, потому что мы находимся на ней, и нам нужно использовать какой-то радиус – только радиус может соединить окружность с центром. Какой радиус предлагают суфии? Их называют «люди пути», потому что они разработали много техник.

Их тарикат обладает наибольшим потенциалом – он может трансформировать вас, он может полностью изменить вас. Их совершенно не заботит теология, они беспокоятся только о методологии. Их не волнует, есть Бог или нет. Они предлагают: «Не говори глупостей! Вот путь. Иди и увидь сам. Это – способ развить твои глаза, тогда ты сам увидишь, есть Бог или нет».