Текст книги "Цель – все, смерть – ничто"

– Ты! – раздался злой выкрик. – Сука черномазая! Иди сюда, жаба африканская! – Оттолкнув пытавшегося удержать его Курта, Иван дернулся вперед. – Ты на русских ссышь, падаль?! Ты меня обоссать попробуй!

– В компании и умирать веселее, – усмехнулся Борис. – Иди сюда! – по-арабски проорал он. – Я твой пенис в рот тебе засуну! – Иван оглянулся. – Терпеть не могу, когда кто-то блатнее меня, – подмигнул ему Борис.

– С ума сошел? – испуганно заговорил Андрей. – Ведь убьют и…

– Обсосут негритосы хреновы, – криво улыбнулся Волков.

Бешеный Лев опять вскинул руки. В наступившей тишине раздался его зычный голос.

– Если останетесь живы, – подошел к русским плотный араб, – все будут жить. Если проиграете – убьют всех. Недобитых отдадут грифам и гиенам.

– Мама, – усмехнулся Борис, – роди меня обратно! Напросился, Тополек, – сказал он Ивану. – Главное, уходи от ударов, – быстро заговорил он. – Реагируй на малейшее движение отскоком назад. Кого выбираешь?

К Злобному Кабану подошел Пьяный Слон.

– Толстяк твой, – вздохнул Иван.

– Ну, Ваня, не посрамим мать Россию! – Криво улыбаясь, Борис медленно пошел к африканцам.

Толпа молчала. Тополев, перекрестившись, двинулся следом.

– На Бога надейся, а сам не плошай, – услышал он насмешливый голос Бориса.

Подходя к стоявшим неподвижно африканцам, Борис сместился влево и оказался перед Пьяным Слоном. Иван медленно шел к Злобному Кабану и метрах в трех от него остановился. Борис неожиданно прыгнул вперед. Пьяный Слон, взвыв, закрыл глаза ладонями и присел. Подскочив, Борис нанес резкий удар локтем в висок амбала и тут же ребром ладони ударил Слона в горло. Вздрогнув всем телом, тот рухнул на колени и свалился на бок.

– Не слышу восхищенного рева. – Борис посмотрел на растерявшегося Злобного Кабана. – Эх, – усмехнулся Волков, – братика бы моего сюда, большой спец по хрякам!

Злобный Кабан бросился на Ивана. Отскочив, тот достал колено африканца правой ногой. Кабан осел. Борис в прыжке рыбкой ударил кулаком африканца по макушке. Тот упал. Иван, подпрыгнув, одновременно ударил обеими ногами Кабана в живот.

– Ура! Ура! Ура! – неожиданно раздался хор из нескольких мужских голосов.

К двоим русским бросились вооруженные винтовками воины Отундо. Вскочивший Оавайна что-то резко прокричал. Дорогу бегущим преградили его люди.

– Это мои пленные, – усмехнулся, посмотрев на разъяренного Отундо, Оавайна. – Схватка была честной. Ты обещал им жизнь, и они будут живы.

Отундо махнул рукой.

– Назад!

– А почему бы тебе самому не сразиться с ними? – спросил Оавайна.

Отундо, не отвечая, быстро пошел к стоявшим неподалеку грузовикам.

– Накормите белых, – приказал Оавайна. – Дайте им сигарет и виски. Пусть три дня не работают, – глядя вслед Бешеному Льву, решил он.

– Чем ты его так? – удивленно спросил подошедшего Бориса Андрей. – Я думал, хана всем. А ты раз – и он готов. Чем?

– Натертый дикий перец, – улыбнулся Волков. – Настоящий кабан от боли места не находит, а уж этот и подавно.

– А он, кажется, действительно готов, – глядя на неподвижно лежащего Пьяного Слона, проговорил Иван.

– Значит, попал удачно, – отозвался Борис. – Я ему на выдохе врезал. Вдохнуть он уже не смог. А возможно, и сонную артерию задел. В общем, не посрамили мы матушку Россию! – засмеялся он. – А кто «ура» кричал?

– Я, – кивнул Андрей. – И кто-то оттуда. Во, блин, не сговариваясь орали! А вы молодцы, таких бугаев уделали…

– Кто эти двое? – спросил худой мужчина в белом халате. – Ведь они нам жизнь спасли. Мне мальчонку жаль стало, ведь они и его бы, и меня в расход пустили. Кто же это такие?

– Молодцы мужики, – облегченно вздохнул рыжий крепкий мужчина. – Лихо они отработали этих громил. Молодцы! Если выживу, каждый раз этих двоих вспоминать стану, когда выпивать буду.

– Пьяный Слон убит, – сообщил Оавайне коренастый африканец. – Злобный Кабан до сих пор без сознания.

– Молодцы белые! – засмеялся тот. – Кормить их и дать сигар и виски, – напомнил он.

– Вождь, – сказал коренастый, – русские пьют водку.

– Дайте им водки и курева, какого захотят, – приказал Оавайна. – Я очень доволен, удачная охота, и Бешеный Лев потерял своих лучших бойцов. Покажите мне этих русских.

– Я должен взять их, – процедил Отундо. – Кто они? Так легко справились с моими лучшими бойцами…

– Отдай Оавайне женщин, которые находятся у Аллигатора, – усмехнулась Королевская Кобра.

– Смит не отдаст врачей, – возразил Отундо. – Я заберу этих двоих, и очень скоро все, что есть у Оавайны, будет моим.

– Как ты это сделаешь? – удивленно спросила Уштишь. – Война тебе невыгодна. Оавайну поддержит…

– Все узнаешь немного позже, – перебил он. – Не зря я столько лет прожил в Европе и дважды был в США. Чтобы уничтожить врага, иногда нужно просто сказать несколько слов. Все, что есть у Оавайны, будет моим, – повторил он. – А сейчас я поеду к Аллигатору.

– Любоваться на эту белую гадину, – процедила женщина.

Он рассмеялся и вышел.

– Я убью ее! – крикнула ему вслед Королевская Кобра.

– Что? – удивленно спросил Смит. – Даже ударить не успели? Ты серьезно?

– Вполне, – кивнул рыжий гигант. – Видимо, один из них владеет ударом без контакта. Руку выбросил, но не достал Пьяного Слона, а тот схватился за глаза и взвыл. Ну а русский провел двойной удар ниндзя – локтем в висок, а ребром ладони в кадык. Пьяный Слон как раз акивину глотал, это ж наркота настоящая. А тут удар по кадыку. В общем, Пьяный Слон – труп. Другой, Кабан какой-то, до сих пор в себя прийти не может. И Оавайна с Отундо чуть не сцепились. Бешеный Лев приказал своим убить русских, а Оавайна не дал. Русским была обещана жизнь. А если вождь нарушает обещание, он достоин презрения. Однако Отундо боятся в племени, но проблемы у него все равно будут.

– Это шанс покончить с Оавайной руками Отундо, – пробормотал Смит. – Потом и с Отундой будет легче покончить. Надо бы как-то натравить Бешеного…

– Не суетись, – усмехнулся рыжий. – Отундо в ярости и сделает все, чтобы Оавайну убили его же соплеменники. Он умеет проворачивать такие дела.

– Понятно. Значит, он это имел в виду, когда говорил, что уберет Оавайну без войны. Ну что, Чарли, – Смит поставил на столик бутылку коньяка, – давай за удачную поездку.

– С удовольствием. А то порядком надоели местные напитки.

– Сколько людей ты завербовал? – спросил Смит.

– Двенадцать белых. Все из ЮАР, пять арабов, они дрались в Ираке, но их не устроила цена, вот и решили немного подзаработать в Африке. На алмазные разработки нашел троих шотландцев, занимавшихся этим в ЮАР и Кении.

– А эти трое кто? – ткнул пальцем за окно Смит.

– Мои знакомые. Вместе банк брали в Чикаго. Взяли сто десять тысяч и разбежались. Случайно в Каире встретил. Приехали в надежде завербоваться куда-нибудь. Я предложил им по две тысячи в неделю, они согласились. Так что…

– Платить будешь ты, – перебил Смит.

– Конечно. Это мои люди. Мне ты платишь, а им буду я. Слушай, Смит, а может, станем партнерами? Ведь скоро копи будут готовы, и начнем мы с тобой…

– Я подумаю об этом.

– А что думать? Я устал работать на других. Пора бы и своим делом заняться. Все-таки мне уже тридцать семь. Надоело мотаться.

– Так в чем дело? Езжай в Штаты, отсидишь лет двадцать, меньше тебе не дадут, тогда и будешь думать.

– А ты сам-то давно такой умный стал? Забыл, как мы с тобой…

– Забыл и вспоминать не хочу. И напоминать мне об этом не советую.

– Вот как? Знаешь, тогда я скорее всего пошлю тебя подальше и потом посмотрю, что ты делать будешь. Большинство парней уйдут со мной. А пойдут алмазы, тебе придется…

– Я с тобой договаривался, – перебил Смит, – что ты будешь выполнять свою работу до первых алмазов. А там посмотрим, будем мы вместе заниматься этим или расстанемся. Сейчас мне партнер не нужен, может получиться так, что будем надеяться один на другого, а дело завалится. Меня тошнит от общения с черномазыми, но я вынужден идти на это, потому что в основном рабочих поставляют они. Да и охрана территории их дело. Нанимать людей для всего этого у меня нет денег. А ты…

– Ладно, – усмехнулся Чарли, – забудь. Будем ждать. Парни в принципе довольны. Но я бы хотел…

– Когда все наладится, тогда и разговор другой будет. В конце концов, зачем я буду кого-то искать для начальника службы безопасности, если есть твои парни? Все это оформим официально, и они начнут получать твердую ставку, а ты будешь иметь еще и процент от прибыли.

– Врет и не краснеет! – сидя в кресле-качалке, усмехнулась Бетси. – Процент от прибыли… Как бы ты, Смит, сам не получил этот процент. Папа уже начинает проявлять нетерпение. И брат Альфред тоже. Наверное, я, Смит, предпочту интересы семьи, и тогда ты просто умрешь. Мне все это уже порядком надоело. Ведь еще неизвестно, как закончится дело с тем арабом. Похоже, это не просто богатый шейх, желающий сделать приятное и тебе, и себе. Равного партнерства там не будет, это понятно даже мне. И на что ты надеешься, Смит? Интересно, почему он так ухватился за этих русских врачей? Одна из них дочь, как я поняла, контрразведчика. Правда, он сейчас на пенсии, но тем не менее он работал в ФСБ России. И эту женщину можно продать. Что же он задумал? Странно все это… Может, он связан с кем-то еще? – задумалась Бетси. – Но я вроде все держу под контролем. Люди Смита мне бы давно сказали, если бы он работал на сторону. Или он желает все прибрать к рукам? Он может на это пойти, например, разыграть карту с дочерью бывшего контрразведчика, как только верхние разработки будут закончены. Сейчас араб финансирует работы, поставляет некоторую часть провизии и одежды для жителей ближних селений. А когда начнется добыча алмазов, Смит просто сообщит в ФСБ России о том, что дочь контрразведчика находится у араба. И все, будет проведена специальная операция, с арабом будет покончено. А о том, что он участвует в разработке копей, никто не знает. То есть араб делает это только для себя. Значит, выходит, Смит не такой болван, каким кажется. С этими дикарями он тоже заключил соглашение. Они поставляют питание, рабочих и охраняют разработки. А он собирается покончить с ними. Выходит, думает о будущем. Не так прост, получается, этот Смит…

– Сейчас очень удачный момент, – сказал сидевший посреди хижины на куске буйволиной шкуры Уаанга. – Соплеменники видели, как его друг Отундо не сдержал слово и хотел убить…

– Но Оавайна не дал ему это сделать, – напомнил худой старик в козьей шкуре. – И люди видели это. Охота была удачной, праздником все довольны. Засуха ушла, дождь хорошо смочил землю и поля бобов и кукурузы. В саванну выходят животные. В реке снова появилась рыба. Совет старейшин считает Оавайну мудрым вождем. Он не заслужил смерти.

– Мы согласны со старейшинами, – проговорил африканец с бубном в руках. – Совет хочет спросить тебя, колдун, почему Оавайна должен умереть? Чем он прогневал наших богов?

– Сейчас у народа тропишиан все хорошо, – заговорил Уаанга. – Боги дали все потому, что я обещал им, что Оавайна скоро предстанет перед ними. Если Оавайна…

– Народ племени не поймет богов, – перебил его старейшина. – Племя имеет еду, урожаи бобов, гороха и кукурузы большие. Нет войны. У нас много оружия, мы сильное племя. Оавайна должен жить и быть вождем нашего народа.

Глаза колдуна налились кровью. Он встал.

– Небо, – вытянув руки вверх, заунывно забормотал он, – старейшины противятся твоему зову. Мертвый будет управлять народом живых. Я ухожу от людей. – Опустившись на колени, он сильно трижды ударился лбом о землю. Поднявшись с поцарапанным лбом, колдун вышел из большой хижины.

«Надо успеть скрыться, – торопливо шагая от хижины, думал Уаанга. – Оавайна поймет, почему я просил богов о его смерти. Я уйду к родственникам на побережье».

– Он пошел против меня, – зло говорил Отундо. – Опозорил меня перед своими…

– Опозорили тебя твои бойцы, – усмехнулась Королевская Кобра. – А белые люди опытные и ловкие бойцы. Один убил Пьяного Слона, а потом…

– Пьяный Слон как раз глотал бодрящую разваренную кору, – перебил ее рослый мулат, – именно поэтому он…

– Барабаны тропишиан не сообщают о смерти вождя? – взглянул на него Отундо.

– Барабаны молчат, вождь.

– Что же ты медлишь, Уаанга? – процедил Отундо.

– Старейшины никогда не подчинятся Уаанге, – уверенно проговорил мулат. – Племя тропишиан только при Оавайне стало независимым от других племен и…

– Заткнись, Олби, – остановил его Бешеный Лев. – Лучше думай, как мне получить тех белых.

– А почему ты не убил их сам? – насмешливо спросила Уштишь.

– Хватит! – крикнул Отундо. – Олби, – ожег он взглядом мулата, – я хочу видеть здесь этих белых!

Поклонившись, тот вышел.

– Они не будут служить тебе, – спокойно проговорила Королевская Кобра. – Ты почему не сразился с ними?

– Тешить соплеменников Оавайны, – усмехнулся он, – быть бойцом для развлечения толпы? Я вождь и убью их на празднике Светлой Ночи.

* * *

– Да, – войдя в хижину, сказал Смит, – а русские настоящие воины. Убили Пьяного Слона и легко справились со Злобным Кабаном. Они достойны уважения. Как устроились? – спросил он.

– Спасибо, – вздохнула Евгения. – Гораздо лучше, чем там. Но нам не хватает лекарств, антималярийные капсулы не так эффективны, как уколы. Поэтому…

– Ну что ж, – не дал он ей продолжить. – Составьте список, и вам привезут все, что надо.

– Не думаю, что русский дойдет сюда, – сказал рослый капрал французского Иностранного легиона. – Зря теряем время.

– Жан, – произнес капитан, – приказы не обсуждаются. И слышать подобное от вас – это просто…

– Извините, месье, – не дал договорить ему капрал, – я лишь высказал свое мнение и не заикнулся о том, что мы не должны быть здесь.

– Извинения приняты, – засмеялся капитан. – Хотя, если честно, я тоже думаю, что мы напрасно теряем время.

Сидевшие рядом пятеро легионеров расхохотались.

Мыс Рас-Хафун

– Ты все понял? – спросил бородатого боевика Матеша.

– Да, Имам, – кивнул тот.

– Да поможет вам Аллах. – Имам провел руками над головами стоявших на коленях пяти арабов. – Пусть будет твердой рука и не посетит сомнение вашу душу. Аллах акбар!

– Аллах акбар! – отозвались пятеро.

– И пусть будет надежным ваш путь, – добавил Имам.

Поднявшись с колен, пятеро задом попятились к выходу.

– Абу Мухаммед, – обратился к Имаму Абу Гафур, – мы сумели договориться с Йеменом насчет острова Абд-уль-Курн. Нам разрешили открыть там медресе для обучения нашему делу молодых йеменцев. Все больше народов приближаются к…

– Циклоп, – усмехнулся тот, – ты хороший воин, и Аллах вознаградит тебя за мужество и потерянный в бою с неверными глаз. Но не надо говорить о том, во что сам не веришь. Аллах не признает лжи во спасение. Ты воин, Аллах и я верим тебе. Я стану говорить откровенно. Мне надоело быть пятым. Я хочу стать ближе к Аллаху и быть первым в борьбе с неверными. Для этого, как ни печально, нужны деньги. От них зло в мире, но они необходимы, чтобы победить. И для того чтобы жить, – добавил он. – Жизнь в кущах Аллаха нам обеспечена после того, как он призовет нас к себе. Но мы на земле, где душа и тело едины. Если душа по милости Аллаха будет упиваться райскими кущами после смерти, то тело должно познать радость жизни на земле. Поэтому я сотрудничаю с гяуром, который верит только в оружие и власть алмазов. И когда алмазы начнут поступать, я не стану ни с кем их делить. Нам ведь не так много лет, чтобы думать о райских кущах Аллаха. – Он неожиданно подмигнул удивленно смотревшему на него Абу Гафуру. – Мы и на земле еще всласть не пожили. Часть пойдет на борьбу с неверными. Остальное будем тратить мы. Аллах простит нам это. А остров – это хорошо. На территории Йемена нет наших баз. Неплохо, если островок будет под нашим контролем. С пограничниками договориться мы сумеем. – Он посмотрел на дверь. – Да поможет великий Аллах в моих начинаниях, – прошептал Имам. – Во имя Аллаха все это. Ты доверяешь Мусе? – спросил он Абу Гафура.

– Да, Имам, как себе.

– Через шесть дней узнаем, – кивнул Имам, – есть верные люди или блеск алмазов затмевает им весь мир.

Париж

– По нашим данным, он находится в Сомали, – говорил невысокий плотный мужчина. – Из Ирака он сумел уйти. А ведь все было подготовлено для его захвата. Русские коллеги тоже работают над задержанием или уничтожением Черного Имама. Есть данные, что он причастен к захвату школы в Беслане. Это хорошо. Я имею в виду то, что русские ищут Черного Имама. Наше сотрудничество здесь пока приносит только положительные результаты. И я буду рад, если они опередят нас. Зло должно быть наказано. – Сотрудник ЦРУ вздохнул. – А ведь можно считать, мы породили этих гадов. Тогда, в Афганистане, мы воевали против русских руками бен Ладена, Черного Имама и талибов, которых сейчас пытаемся уничтожить. И ни у кого даже мысли не было, что через двадцать лет мы будем сотрудничать с Россией, на этот раз против тех, кого создали сами.

Москва

– Местонахождение Абу Мухаммеда Эль Матеша до сих пор не установлено, – недовольно проговорил Зяблов. – Марковский уже на территории Сомали. Нашим людям удалось договориться с генералом французского Иностранного легиона о взаимодействии. Легионеры встретят Марковского у границы с Эфиопией.

– Позвольте вопрос, Вениамин Петрович, – сказал Локотин, – сколько стоил центру договор с генералом Дугласом?

– Знаете, Петр Андреевич, – рассмеялся Гладких, – совершенно бесплатно. Генерал потерял племянника во время теракта в Лондоне и, когда узнал, почему мы просим помочь нам, дал согласие с условием, что платить мы не станем. Так и сказал! – Вениамин Петрович улыбнулся.

– Как думаете, Вениамин Петрович, – заговорил Самсонов, – успеет Марковский нанести…

– Нам неизвестно местонахождение Имама, – напомнил тот. – И надежда на то, что легионеры помогут, лично у меня очень слаба. Но Марковский хотя бы вытащит дочь Эдуарда Евгеньевича и Иванкову. В этом у меня нет никаких сомнений. А вот…

– То есть, – резко перебил его пожилой мужчина с седыми буденновскими усами, – вы хотите сказать, что Марковский вернется в Россию?

– Если он не найдет Черного Имама, – сдержанно отозвался Вениамин Петрович, – то останется в Эфиопии у наших сотрудников. И как только что-то выяснится о Черном Имаме, Марковский будет атаковать. К тому же, учитывая сложность задания по устранению Черного Имама, желательно оказать ему помощь.

– Марковский – преступник, – покачал головой седоусый. – Ему дали шанс искупить вину перед Родиной и…

– Перед Родиной, – вспылил Зяблов, – Марковский ни в чем не виноват! И он сделает все, что нужно. Мне неприятен этот разговор. Честь имею! – Он кивнул и вышел.

– Много о себе возомнил, – усмехнулся Локотин.

– В отличие от вас, Петр Андреевич, – посмотрел на него седоусый, – Зяблов имеет право на свое мнение, потому что он всегда прав. И кроме того, имеет связь с французским Иностранным легионом, а его люди отлично выполняют поставленные перед ними задачи.

– Успокойся, милая, – вздохнул Красин, сидя у кровати жены. – Все будет хорошо с нашей Женей. Она обязательно вернется.

– Эдуард, ты сам веришь в это?

– Конечно. Так и будет.

Сомали, Ворота Кричащих

Открыв глаза, Гарри вскинул пистолет. Сильный улар по руке сверху выбил оружие. Откатившись, он левой ударил взмахнувшего копьем африканца. Прыжком встав на ноги, поднял автомат.

– Не стреляй, – приглушенно выдохнул Хайле.

Гарри отбил удар бросившегося на него африканца, локтем в висок свалил его и ногой ударил в горло.

– Все! – услышал он голос Хайле. Вытащив нож, Гарри присел у лежащего около входа в грот африканца. – Добей остальных.

* * *

– Можно идти, – вынырнув из кустов, кивнул Хурашуи.

С другой стороны бесшумно вышел Анхашину. Что-то сказал по-амхарски.

– Чисто, – перевел Хурашуи. – Желательно не стрелять, – попросил он Евгения. – Если столкнешься – нож, кулак, приклад. Можно нарваться на небольшую группу охотников или…

– А если это просто мирные жители пошли собирать что-нибудь? – перебил его Марковский. – А мы…

– Если мирные, – усмехнулся Хурашуи, – я успею сказать. Мирные жители нападать не станут. Сейчас убивать сразу нельзя. Только после обрядного танца. Это обычаи местных людоедов, поэтому они на поражение сразу не бьют. Правда, могут использовать стрелы с сильнодействующим снотворным. Если стрела хотя бы оцарапает кожу до крови, то уснешь как минимум на два часа. Но так происходит, когда они идут на чужую территорию. Конечно, если начнется схватка, будут бить на поражение.

– Ну и дела здесь, в Африке, – удивленно проговорил по-русски Евгений. – Я о таком только в книгах читал. Инструктор наш, Суров, рассказывал что-то подобное, но как-то мимо ушей проходило. Не верилось, что в наше время есть людоеды, которые до сих пор живут по законам каменного века.

– В Южной Америке, кстати, тоже такие племена есть, – заметил Хурашуи. – И людоеды до сих пор, кроме лука, не признают оружия. А в Австралии, например, меня однажды чуть не скушали, – засмеялся он. – Ладно, – став серьезным, сказал Хурашуи, – пошли.

– Там бой! – Остановившись, Хайле кивнул вперед.

– Точно, – согласился Гарри.

– На границе, – прислушавшись, проговорил африканец. – Легионеры там участок держат. И южнее мост через реку. Вроде и наймиты, за деньги воюют, а молодцы, воевать умеют. Правда, и наемники из Иностранного легиона генерала Жунуа тоже дерутся здорово. Они находятся под командой полковника Вольфа, спецгруппа славянского батальона. Около Джамаме из Кении прорвались бандиты Саблезубого. Его все страны Восточной Африки ловят. Бой приняли легионеры полковника. Остановили и в океан сбросили. Правда, Саблезубый раньше ушел. Он, говорят, полковника этого злейшим врагом своим считает и за его голову полмиллиона долларов дает.

– А кто этот полковник Вольф? – спросил Гарри.

– Вроде из России, – ответил Хайле. – Из Иностранного легиона генерала Жунуа. Пол-Африки прошел. Да ты, наверное, слышал, как он в Бурунди три дня исполняющим обязанности президента был. Помнишь, в девяносто седьмом в октябре там переворот был? Хунта военная к власти пришла. Правительство смылось. А вояки удержать власть не смогли, их партизаны Народного фронта вышибли. Не вся армия на сторону генералов перешла. Ну и началось. В столице погромы, насилие и прочие последствия безвластия. А тут полковник Вольф своих ввел. И вечером по всем каналам радио и телевидения объявил: «Ввожу военное положение. Из окна какого дома выстрелят, дом взорвут. На месте преступления поймают – расстрел». В общем, за трое суток порядок навел. Его до сих пор вспоминают. Только что-то случилось с ним, видно. Группу его убрали, а говорят, его там не было. Убили, наверное. Жаль, хороший человек был. Авантюрист, конечно, но смелый и смерти не боялся. Детишек из-под огня вытаскивал. А там, похоже, горячо, – кивнул он в сторону усиливавшейся перестрелки.

До них донеслись звуки взрывов.

– Базука работает, – определил Гарри.

– Легионеры кого-то держат, – проговорил Хурашуи. – За деньги воюют, но молодцы, воевать умеют.

Анхашину что-то быстро сказал.

– Опа, турбонго! Эти пострашнее будут. Цивилизованные людоеды. Наверное, людей с кетчупом или горчицей лопают. Влево, – скомандовал Хурашуи.

* * *

– Да удержим мы их, – проговорил в микрофон капитан французского Иностранного легиона. – Им мост нужен. Удержим.

– Помощь требуется?

– Нет.

– Отходят! – крикнул стрелявший в щель между мешками с песком легионер.

– Артиллерия к бою! – скомандовал капитан.

– Пушки заговорили. – Хайле услышал частые разрывы снарядов. – Значит, отбросили от моста. Там шесть пушек, мелкокалиберные, но бьют быстро и урон наносят приличный. Удержались легионеры.

– А кто на них мог напасть? – спросил Гарри.

– Повстанцы. Мост через реку на трассе в Эфиопию. Захватить его – значит открыть границу и дорогу оседлать. Легионеры удерживают и трассу, и участок границы, а главное, мост на трассе. Границы тут так, одно название. А легионеры все-таки молодцы.

– Малокалиберные пушки-пулеметы, – проговорил Евгений. – А что же они раньше не били?

– У моста, видно, вплотную были, – ответил Хурашуи. – От моста чуть отошли и начали их расстреливать. Давай быстрее, – поторопил он Евгения. Сверху им нетерпеливо махал рукой Анхашину.

– Вы считаете себя воинами?! – зло говорил могучий молодой мужчина со шрамом на правой щеке. – Ведь они в ваших руках были! Оставалось сжать пальцы на их тонких шеях! – Он выхватил длинный узкий нож и всадил его в живот стоявшему перед ним рослому мулату. Охнув, тот вытаращил глаза и рухнул. Резкий мах вытащенного из живота узкого острого лезвия распорол ему горло. – Вырезать сердце и отдать гиенам, – приказал могучий. Сплюнув, посмотрел на побледневшего белого. – Следующим будешь ты! – пообещал атлет и быстро пошел вниз по каменистому склону. За ним последовали несколько вооруженных людей.

– Саблезубый! – окликнул его амбал в широкополой шляпе. – Здесь раненых шестеро. Что делать?

– Добейте, – не останавливаясь приказал атлет, – и в воду. Такую возможность упустили!..

– Капитан, – раздался голос справа, – здесь много белых. Уже восемь человек нашли. Неужели за повстанцев белые наемники воюют?

– И такие есть, – кивнул офицер французского Иностранного легиона. – Хотя не похожи на повстанцев. Интересно, кто они такие?

– Люди Саблезубого, – услышал он снизу. – На плече татуировка головы саблезубого тигра. Телохранители Саблезубого.

– Значит, повстанцы этого бандита наняли, – сказал капитан. – Не добили его наемники Жунуа. Но видно, досталось там Саблезубому. Он награду за голову полковника объявил. Вольф, – засмеялся капитан, – три дня был главой Бурунди. Правда, что-то, вероятно, у него с законом какой-то страны не так. Журналистов не допускал, а тех, кто фотографировал, задерживали и пленку забирали. А когда его вместе с представителем ООН фотографировали, лицо закрывал руками. В «Нью-Йорк таймс» была его фотография с закрытым лицом. И подпись: «Это вы, полковник?»

– К телефону, капитан, – послышался голос.

– Деревня, – сказал остановившийся за пальмой Хайле.

– Людоеды? – спросил подошедший Гарри.

– Нет, скорее всего ауши, довольно цивилизованное племя и, пожалуй, самое многочисленное. По крайней мере в трех государствах Африки есть ауши. Видишь мужчину с перьями и железными обручами на ногах? Это вождь. Человек, имеющий огромный авторитет, его желания исполняются быстро и безотказно. Пошли.

– А не опасно?

– Нет. – Африканец вышел на поляну.

Гарри, держа в руках винтовку, выбрался из кустов.

– У них оружие! – Он остановился.

Из крайних хижин с винтовками и охотничьими ружьями выбегали мужчины.

– Время сейчас такое, – сказал Хайле. Положив винтовку, он протянул руки вперед и медленно пошел к бегущим навстречу мужчинам с оружием. Те остановились и вскинули оружие. – Положи винтовку, – не оборачиваясь, попросил африканец. – Не бросай, а положи и вытяни руки вперед.

– Ты уверен? – спросил Кэпмбелл.

– Делай, как я сказал, – поторопил его Хайле.

Человек с железными обручами на ногах что-то крикнул. Мужчины вернулись к хижинам и отдали оружие женщинам, которые унесли его.

– Дисциплина, – отметил Гарри.

Хайле, по-прежнему держа руки перед собой, подошел к вождю и, поклонившись, коснулся рукой земли у его ног. Выпрямился и опустил руки.

– Кто вы? – по-арабски спросил вождь.

– Я из Эфиопии, – ответил Хайле. – Мой друг – белый. Он ищет своего друга, попавшего в беду.

– Кто он по национальности? – спросил вождь.

– Американец, – ответил Хайле. Увидел короткий прищур глаз вождя. «Надо было сказать француз, – вздохнул он. – Хотя Гарри плохо говорит по-французски».

Вождь что-то быстро сказал толпившимся метрах в пяти от них мальчишкам. Те побежали туда, откуда пришли чужие.

– Кто ты и что делаешь в этой стране? – неожиданно по-английски спросил вождь.

– Я ищу человека, который убил мою семью, – ответил Гарри. – Когда найду, я убью его.

– Сколько человек было в твоей семье? – помолчав, спросил вождь.

– Мать, отец, жена и двое детей.

Вождь, вздохнув, посмотрел на Хайле. Тот кивнул:

– Он говорит правду.

– Я могу отличить ложь от истины. Мои люди помогут вам, чем смогут. Проходите. – Вождь сделал приглашающий жест.

– Все, – кивнул Хурашуи, – теперь мы на земле ауши. Миролюбивое племя, довольно цивилизованное по сравнению с другими. Но в обиду себя не дадут. Да и не лезет к ним никто. Самое, наверное, многочисленное племя. И в Эфиопии они есть, и в Кении, и в Уганде. Занимаются…

– Надо добраться до района Раненого Буйвола, – перебил Евгений.

– Я знаю. Через два дня мы будем там. Можно, конечно, добраться за сутки, но тогда придется…

– Лучше за сутки.

– Но это опасно.

– Лучше за сутки, – повторил Евгений.

– Ты торопишься, – сказал Хурашуи. – Солдат должен…

– Я знаю, что я должен, – недовольно перебил его Марковский. – У меня очень мало времени, и я хочу успеть отдать долг не только родине, но и женщине и очень надеюсь, что это она.

– Я не понимаю. Но сделаю все, что должен.

Повернувшись к Анхашину, африканец что-то сказал по-амхарски. Тот кивнул и, посмотрев на Евгения, улыбнулся.

Кения, район Ваджир

– Это точно? – быстро спросил Саблезубый.

– Да, господин, – ответил плотный мулат в белом камуфляже. – Группа сопровождения перебита. Но полковника среди убитых нет. Сопротивление оказал только один. Он убил троих и многих ранил…

– Вольф! – Саблезубый прищурился. – Значит, он где-то в районе Плюющегося Жирафа. Ты, Зоркий Глаз, – посмотрел он на рослого мулата в шортах и военной безрукавке, – выяснишь, к кому в том районе попал полковник Вольф. Я хочу знать об этом послезавтра.

– Хорошо, господин.

– Господин, – подошел к Саблезубому невысокий африканец, – вас требуют в штаб Воины Освобождения Сомали.

– Требуют? – усмехнулся он. – Да кто они такие, чтобы требовать? С ними все кончено, правительственные войска потеснили этих Воинов Освобождения. И в столице у них ничего не вышло. К тому же легионеры не ушли, как все ожидали. Лучше займемся другими делами. Мне нужен Вольф, я лично хочу снять с него шкуру, отрубить ноги и руки и наблюдать, как его будут разрывать грифы и есть гиены. Он заплатит мне за смерть моего брата!

Сомали

– Устала, – вытирая пот со лба, вздохнула Лида.

– А еще человек двенадцать, – посмотрела в открытую дверь Евгения.

– Сколько уже прошло? – спросила Лида.

– Много, – улыбнулась Женя. – Зато будем знать, что такое быть врачом там, где вообще нет медицины.

– Молодцы они, – пробормотал Мексиканец. – Я думал, просто это – коли да коли. А оказывается, тяжело быть медиком. Осмотри, выслушай, определи, что там. И переломы надо забинтовать… с этим, как его? – Он нахмурился. – С гипсом. Раны зашить, обеззаразить. Хорошо, что обе по-английски говорят, как будто родились в Англии. И не боятся заразиться. Один вошел, вообще кровью харкает. И так видно, что туберкулез в открытой форме. А им вроде и плевать на это. Ну…