Текст книги "Современный психоанализ. Теория и практика"

Радикальный критический разум лишь тогда бывает плодотворным, когда он выступает в единстве с бесценным человеческим даром, имя которому – любовь к жизни.

Э. Фромм

Другим исследователем, оставившим заметный след в исследовании социальных феноменов, является Эрих Фромм. Он родился 23 марта 1900 года во Франкфуртена-Майне. Мать Эриха – Роза Краузе – происходила из семьи русских эмигрантов. Эрих получил хорошее начальное образование – в гимназии он не только имел возможность освоить несколько языков, но и развил интерес к ветхозаветным текстам. С раннего возраста Фромм испытывал неприязнь к любым проявлениям человеческой враждебности: борьбе, войнам, жестокости. В 1918 году Фромм начал изучать психологию, философию и социологию во Франкфуртском университете. Его учителями были Макс Вебер, Карл Ясперс и другие величайшие мыслители. Фромм рано познакомился с работами Карла Маркса, которые привлекли его своим гуманизмом [164].

В возрасте двадцати двух лет Фромм защитил диплом по философии в Университете города Гейдельберг. Затем он обучался в Мюнхенском университете, а после этого переехал в Берлин, где стал сотрудником Психоаналитического института. В 1931 году Фромм прошел в этом институте учебный анализ у Ганса Захса. Вскоре после этого совместно с Фридой Фромм-Райхманн (первая жена Фромма) он основал Психоаналитический институт во Франкфурте-на-Майне. Много лет судьба Фромма была связана с Франкфуртским институтом социальных исследований, где совместно с Максом Хоркхаймером он изучал феномен авторитарности. Эмпирические исследования среди рабочих и служа щих позволили Фромму уже в 1932 году сделать вывод о том, что рабочие не окажут сопротивления диктаторскому режиму Гитлера.

В 1933 году по приглашению Франца Александера Фромм переезжает в Соединенные Штаты Америки для работы в Чикагском психоаналитическом институте, где он занимается подготовкой специалистов в области психоанализа. Его лекции и работы (Фромм всегда много печатался) отличаются выраженным междисциплинарным подходом, соединяющим в общую систему данные клинической практики, социальных исследований и научных теорий. В 1950-е годы Фромм отходит от теории Фрейда и создает свою собственную концепцию. После окончания Второй мировой войны Фромм работает в Мехико, где организует Мексиканский институт психоанализа. Последние одиннадцать лет (вплоть до своей смерти в 1980 году) Фромм провел в Швейцарии.

Фроммом было опубликовано более двадцати книг и множество научных статей. Его первая книга «Бегство от свободы» (1941 год), написанная под впечатлением прихода к власти фашистов, стала классическим произведением. В ней автор предостерегает от соблазнительной псевдобезопасности тоталитарного государства. Почему тоталитаризм стал отличительной особенностью ХХ века? Согласно Фромму, перед современным человеком стоит главная экзистенциональная дилемма – индивидуальная свобода или отказ от нее. Свобода привлекательна, но опасна, поскольку требует высокой степени ответственности и грозит одиночеством [145].

Фромм анализирует несколько механизмов «бегства от свободы», с помощью которых современный человек преодолевает свое противостояние миру, чувство одиночества и бессилия. Первый механизм Фромм обозначил как авторитарный характер. Авторитарная личность стремится восстановить утраченное единство с миром через отказ от собственного Я и выстраивание отношений господства-подчинения. Садомазохизм является крайней формой проявления авторитаризма. Наиболее полно этот тип бегства проявляется в тоталитарных государствах, где массы имеют возможность симбиотического слияния и подчинения авторитету лидера. Второй механизм бегства Фромм назвал автоматизирующим конформизмом и признал его характерным для большинства нормальных индивидов в современном западном обществе. При этом человек утрачивает индивидуальность и полностью усваивает тип личности, навязываемый ему общепринятым шаблоном. В итоге стираются различия между Я и остальным миром, формируется невротическое Я. Третий путь – это деструктивность. В отличие от садизма деструктивность не стремится к господству. Она направлена на разрушение собственного отчуждения, на превращение всего живого в мертвое и простое. Фромм определил деструктивность как «результат непрожитой жизни», подчеркивая социально-психологическое, а не биологическое ее происхождение. Во всех трех случаях человек становится рабом кого-либо/чего-либо из-за отказа от своей индивидуальной свободы [145].

Механизмы бегства противостоят позитивной свободе – подлинной связи с миром. Человек может стать творческим и продуктивным, жить в гармонии и любви с другими людьми, делиться с ними плодами своего труда, развивать самоуважение. В этом случае он выступает в качестве индивидуально действующего человека, уважающего самого себя и самого себя реализующего, способствующего возникновению более прогрессивного общества.

В современном обществе, по мнению Фромма, отношения между людьми характеризуются конкуренцией, эксплуатацией, паразитизмом и враждебностью. Хотя современный человек относительно свободен, он лишен корней, испытывает одиночество и со всех сторон чувствует для себя угрозу. Фромм пишет: «В массовом обществе человек чувствует себя изолированным и одиноким, даже будучи частью массы; у него нет убеждений, которыми бы он мог поделиться с другими людьми, их заменяют лозунги и идеологические штампы, которые он черпает из средств массовой информации» [144. С. 101].

Драматические события Второй мировой войны побудили Фромма вплотную заняться изучением такого феномена, как деструктивность. Человечество, по его мнению, должно сделать выбор между биофилией, любовью к жизни, и некрофилией, любовью к смерти или к разрушению. Эти понятия не совпадают с фрейдовскими влечением к жизни и влечением к смерти, поскольку рассматриваемые феномены не являются врожденными и носят экзистенциональный характер.

В рамках анализа деструктивности Фромм выделил два различных вида агрессии:

1) оборонительная, или доброкачественная, агрессия, по мнению Фромма, – «это филогенетически заложенный импульс к атаке или бегству в ситуации, когда возникает угроза жизни», такая агрессия служит самосохранению и выживанию вида;

2) злокачественная агрессия – «это деструктивность и жестокость, которые свойственны только человеку <…> они не имеют филогенетической программы, не служат биологическому приспособлению и не имеют никакой цели» [144. С. 22].

Доброкачественная агрессия (псевдоагрессия) имеет множество проявлений, – это игровая агрессия, оборона, самоутверждение, конформистская агрессия (например, выполнение приказа), инструментальная агрессия (для достижения иной цели). Злокачественная агрессия, в свою очередь, проявляется в двух основных видах – садизме, или страстном влечении к неограниченной власти над другим существом, и некрофилии – страсти к разрушению жизни, привязанности ко всему мертвому, неживому, механическому. Деструктивность и жестокость, по Фромму, скрываются не в инстинктах и влечениях человека, а в его характере. Фромм называет их влечениями характера, или страстями. Фромм приходит к парадоксальному выводу: деструктивность не характерна ни для животных, ни для примитивных народов, она является следствием культурного и технического развития человечества.

Фромм анализирует неутешительную статистику неуклонного повышения числа войн в Европе от века к веку – за последние пятьсот лет их количество увеличилось более чем в десять раз [144]. Вторая мировая война продемонстрировала практически беспредельное стремление людей к самоуничтожению. Среди причин усиления деструктивности Фромм называет: отчуждение человека от природных корней, рост городов и скученность проживания, повсеместное вытеснение человека машинами, мужское господство и эксплуатацию мужчинами женщин, власть символов, несправедливость социальной жизни, преклонение перед авторитетом.

Фромм указывает, что деструктивность возникает как результат противоречия между социальными условиями и зкзистенциальными потребностями людей. К экзистенциональным потребностям он относит: потребность в привязанности и своих исторических корнях, стремление к единению с другими людьми, творческие тенденции, потребность в возбуждении и переживаниях, потребность в формировании характера. Под характером исследователь понимает структуры, связывающие воедино человека с природным и социальным миром. Фромм делил характеры людей на две большие группы – продуктивные и непродуктивные. Первая группа определяется такими качествами, как способность любить, креативность, поиск истины, духовность, индивидуация, разум и утверждение жизни. Вторая ориентация предполагает другие свойства: накопительство, рецептивность, меркантильность, садизм и некрофилию. Одновременно выделяются и разновидности непродуктивных характеров – меркантильный, рецептивный, накопительский, садомазохистический, конформистский, авторитарный.

Страсть к разрушению или садизм, по мнению Фромма, коренятся не во влечениях, а в структуре характера. Они являются одним из способов компенсации фрустрированных экзистенциональных потребностей. В качестве исторического примера выраженного садистического характера Фромм приводит личность Сталина. Его поведение может служить «настоящим пособием» для изучения несексуального садизма. Непредсказуемость, демонстрация беспредельной власти, изощренные интриги, массовые убийства – убедительные признаки садизма. Фромм подчеркивает, что сущностью садизма является стремление к всемогуществу – абсолютной, ничем не ограниченной власти над живым существом. Для садистического характера все живое должно быть под контролем. Другая черта: садиста стимулирует всегда слабое существо и никогда сильное. Но одновременно с этим садист стремится и к подчинению. Отмечая тесную связь между садизмом и мазохизмом, Фромм подчеркивает, что правильнее говорить о садомазохистском характере. В данном случае он совпадает с авторитарным характером.

Другой пример – анально-накопительский характер. Фромм разбирает его на примере Генриха Гиммлера. Мы видим портрет педантичного бездушного бюрократа, готового всецело подчиняться авторитету. Корни такого характера Фромм видит в чрезмерной детской зависимости от матери и в жестком авторитете отца.

В книге «Анатомия человеческой деструктивности» (1973 год) Фромм также представил детальный психобиографический анализ характера Гитлера как наиболее яркого представителя некрофилии (одновременно с этим анального характера). Он пишет: «Некрофилию в характерологическом смысле можно определить как страстное желание превратить все живое в неживое, страсть к разрушению ради разрушения, а также исключительный интерес ко всему чисто механическому» [144. С. 285].

Фромм описывает мать Гитлера как женщину, которая безумно любила своего сына и оберегала его. Тем не менее Фромм предполагает, что фиксация на матери у Гитлера не характеризовалась ни любовью, ни теплыми чувствами. Гитлер рано потерял родителей. Смерть отца, когда Гитлеру было четырнадцать лет, не произвела на него особого впечатления. Через четыре года от рака умерла мать, но по мнению Фромма, Гитлер не испытывал к ней глубоких чувств.

Придя к власти, Гитлер в полной мере продемонстрировал свою де струк тивность. Для Гитлера объектами разрушения были города и люди. Многие его действия, начиная с уничтожения миллионов евреев, русских и поляков и заканчивая распоряжениями, обрекавшими на уничтожение немцев, не были вызваны стратегической целесообразностью. Военные преступления обнажили некрофилию Гит лера. Фромм указывает, что имеются и другие, косвенные доказательства злокачественной агрессии и вытесненной деструктивности – рационализация (всякое действие нацистов имело объяснение и было подведено под мощную идеологическую основу) и реактивные образования (в форме вегетарианства Гитлера, его стойкого нежелания посещать фронт, нежелания видеть мертвых). Так страсть к разрушению маскировала самое себя.

Одним из источников авторитарного характера Гитлера, по мнению Фромма, был его крайний нарциссизм. Гитлер интересовался исключительно собой, окружающие люди были инструментом для выполнения его фантастических планов, а внешний мир был для него реальным лишь в той мере, в какой он являлся объектом его замыслов. Очевидцы свидетельствуют о почти мистической уверенности Гитлера в собственной непогрешимости как вождя нации и военачальника.

Взгляд Фромма на будущее человека и будущее психоанализа не является оптимистическим. Он озабочен прежде всего выхолащиванием человеческих цен ностей. Фромм видит угрожающую опасность в том, что деструктивность может взять верх над нормальной агрессией, поскольку деструктивным стало само общество. По его мнению, современное общество потеряло свою душу и превратилось в управляемый компьютером автомат. Вырваться из цепких объ ятий «психически больного общества» способен лишь тот, кто любит жизнь и правду, кто обладает известной степенью героизма, но не жаждет удовлетворить свое тщеславие или стремление к личной власти [144].

* * *

Проведенное исследование работ Фрейда и его не менее выдающихся последователей убедительно показывает, что на протяжении всей своей истории психоанализ применялся не только и не столько в медицинских целях, сколько для решения более глубокой задачи – понимания общества в целом во всех его проявлениях: в культуре, искусстве, воспитании, историческом процессе или политической власти. Постепенно на ниве глубинной психологии выросло относительно самостоятельное направление, специально занимающееся вопросами культуры и социума, получившее название прикладного психоанализа (актуальным вопросам которого посвящена третья часть книги).

Часть 2
Теория и практика клинического психоанализа

Глава 3
Современные школы психоанализа

Пророчества о быстрой смерти психоанализа не сбылись. Психоанализ существовал и продолжает существовать по сей день. Это живой обновляющийся организм.

Петер Куттер

Более чем за сто лет своего существования психоанализ прошел большой путь от монотеории Зигмунда Фрейда к психоаналитическому плюрализму. Выйдя за рамки простого метода лечения, он «не оторвался от своей материнской почвы» и остается верен изначальным канонам. Одновременно с этим классические положения подвергаются критическому пересмотру и дополняются как оригинальными теоретическими идеями, так и техническими новшествами.

Современный психоанализ представляет собой научно-практическую систему, имеющую несколько уровней и множество направлений. В вертикальной перспективе выделяются три взаимосвязанных аспекта: 1) теоретические концепции (метапсихология, или глубинная психология); 2) исследование культурных процессов и социальных институтов (прикладной психоанализ); 3) практическая деятельность по оказанию психологической помощи индивидам и семьям (клинический психоанализ). В горизонтальном измерении: на каждом из выделенных уровней развиваются отдельные психоаналитические школы и направления. На теоретическом пространстве это: метапсихология З. Фрейда; юнгианский подход; теория объектных отношений; эго-психология; структурный психоанализ Ж. Лакана и др. В прикладном аспекте различаются культурологический анализ; социальный психоанализ; психоанализ власти; психоаналитическая педагогика и проч. В отношении психотерапевтической практики соответственно выделяются: классическая техника психоанализа; психоаналитическая терапия; психоаналитическая семейная терапия; групп-анализ. Вопрос о направлениях психоанализа и взаимоотношениях между ними остается открытым.

Не представляется возможным назвать и описать все ныне существующие модификации психоанализа. В данной главе представлены наиболее признанные современниками психоаналитические школы, внесшие или продолжающие вносить значительный вклад в развитие психоаналитического движения на «постфрейдовском» пространстве: кляйнианское направление; теория объектных отношений; школа Анны Фрейд; эго-психология.

Несмотря на сохраняющиеся разногласия по ряду теоретических аспектов и технических вопросов, между отдельными аналитическими группами существует общая платформа, объединяющая различные течения в систему. К специфическим особенностям современных психоаналитических школ можно отнести следующее:

• наблюдается устойчивое последовательное развитие фрейдовских идей и базовой техники психоанализа с учетом новых научных данных и изменившейся социальной среды;

• для психоанализа в целом характерна тесная связь теории и практики, в ходе чего теоретические изыскания приводят к техническим новшествам, а богатейший терапевтический материал дает почву для дальнейшего развития концепций психоанализа;

• на фоне чрезмерного увлечения клинической практикой ощущается явный дефицит прикладных и экспериментальных исследований в области психоанализа, что усугубляется отсутствием соответствующей научной специальности и диссертационных советов по психоанализу;

• сохраняется традиция длительной и основательной подготовки психоаналитически ориентированных специалистов, которая наряду с теоретическим обучением включает продолжительный тренинговый анализ (личную психотерапию самого обучающегося у сертифицированного аналитика), а также систему групповых и индивидуальных супервизий (разбора случаев) под руководством опытных специалистов;

• продолжается расширение области применения психоанализа и его выход за рамки медицинского использования – современный психоанализ ориентирован на работу с различными проблемами и пациентами;

• несмотря на то что в целом аналитическая психотерапия остается достаточно продолжительной процедурой, наметилась тенденция на сокращение сроков лечения, а также использование методов краткосрочной терапии;

• в фокусе внимания современных психоаналитиков находятся терапевтические отношения как сложная система взаимовлияния личности пациента и аналитика, с взаимодействующими интрапсихическими конфликтами, защитами, переносами и сопротивлениями, при этом процессам переноса, сопротивления и контрпереноса придается приоритетное значение.

Современный психоанализ представляет собой непрерывно развивающуюся систему. Любая историческая эпоха фокусирует свое внимание на концепциях, отражающих насущные потребности общества. Если в период творчества Фрейда были особенно популярны его теория влечений и концепция инфантильной сексуальности, то в настоящее время несомненными лидерами в области психоаналитических идей следует признать теорию объектных отношений и эго-психологию. Данные направления достигли таких широких масштабов, что начали ассоциироваться с современным психоанализом в целом. Одновременно с этим отмечается трудность в дифференциации современных школ психоанализа. Так, например, в ряде научных изданий кляйнианский подход и эго-психология рассматриваются в рамках теории объектных отношений как разновидности последней [58, 103]. Еще более сложной задачей является отнесение конкретной теории (автора) к той или иной школе психоанализа. Например, Мелани Кляйн в равной степени может быть признана наследницей теории влечений Фрейда и родоначальницей объектного подхода; Эрик Эриксон обозначается как неофрейдист и как представитель эго-психологии, а Маргарет Малер в равной степени идентифицируется с эго-психологией и с теорией объектных отношений.

Для прояснения выявленных разногласий полезно обратиться к истории понятий, лежащих в основе различных теоретических систем, прежде всего ставших столь важными в наши дни терминов – «объектные отношения» и «Эго».

З. Фрейд выдвинул понятие объекта в «Трех очерках по теории сексуальности» (1905 год), хотя и в узком значении, как «средство для удовлетворения влечений и скорейшее ослабление напряжения» [140]. В других работах Фрейд указывал, что восприятие значимости других людей в раннем детстве и неудачи в отношениях с ними определяют психическую структуру индивида. В начале жизни внешний объект (материнская грудь, мать, другие значимые люди) воспринимается в связи с либидным удовлетворением. Ребенок становится зависимым от тех объектов, которые обеспечивают разрядку влечений. Объект не обязательно является чем-то посторонним для субъекта, он может быть эквивалентным части его тела. В топографической модели Фрейд подчеркнул патологическое влияние травматического опыта в отношениях с объектом. Там же он показал, как бессознательные желания и фантазии могут превращать нейтральные отношения с объектом в негативные, оставляя тревожные и разрушительные воспоминания [122]. В структурной теории Фрейд отмечал, что идентификация с объектом является главным моментом в формировании структур Эго и Супер-Эго [143].

Фрейд сделал важное дополнение к вопросу об объектных отношениях, когда пересматривал теорию тревоги. Поскольку детское Эго беспомощно, регулятором тревоги становится внешний объект. Фрейд полагал, что недостаток эго-функции в более позднем возрасте обусловлен одновременно силой инстинктивных импульсов и слабостью внешних объектов, регулировавших состояние ребенка. Он установил соответствие между тревогой, связанной с объектами, и фантазиями, характерными для определенной фазы психосексуального развития индивида: страх потери объекта, страх потери любви объекта, страх кастрации и страх наказания со стороны Супер-Эго. По мнению Фрейда, беспомощность и зависимость ребенка вызывают детское ощущение опасности и потребность быть любимым, которые ребенок проносит через всю свою жизнь [138].

Несмотря на то что Фрейд сформулировал ряд важных идей в области объектных отношений, он не предпринял попытки их развития в единую теорию. Кроме того, внимание Фрейда было приковано прежде всего к эдипову комплексу, вследствие чего природа ранних (доэдипальных) отношений осталась за границей его исследования.

Рассмотренные ограничения были успешно преодолены психоаналитиками последующих поколений.

Начиная с 1930-х годов объектные отношения стали изучаться более пристально. Работы М. Кляйн, А. Фрейд, Р. Спитца, Дж. Боулби, Д. Винникотта, М. Балинта, М. Маллер и других исследователей позволили совершить прорыв в изучении данного вопроса и предопределили развитие психоанализа в последующие годы.

Начиная с 1940-х годов понятие «объект» стало одним из ключевых в психоанализе. При использовании данного термина разные авторы придерживаются различных значений. В психоанализе данное понятие рассматривается с трех основных точек зрения. В традиционном (философском) значении объект соотносится с познающим субъектом как то, что имеет устойчивые и постоянные признаки. В психоаналитическом же контексте термин «объект» используется либо в значении «объект влечения», либо – «объект любви». Объект влечений – это человек, предмет или образ, с помощью которого инстинкт может достичь своей цели и удовлетворения. Объект влечений не обязательно должен быть реальным и целым, он также может быть воображаемым (фантазийным) и частичным. Объект любви (притяжения) – это объект отношения личности (позитивного или негативного) в целом к чему-либо или кому-либо, это отношение целостного Я. В качестве объекта любви (ненависти) также могут выступать разные вещи: человек, инстанция Я, идеал, сущность [60].

Последнее значение термина «объект» используется в современном психоанализе наиболее часто. Репрезентация реального или фантазийного объекта в психической реальности человека обозначается как внутренний объект. Установка и поведение индивида по отношению к своему объекту (внутреннему, внешнему) называются объектными отношениями [30, 60, 84].

Изучение объектных отношений началось с систематических наблюдений за маленькими детьми и их матерями. Клинические наблюдения за младенцами Мелани Кляйн и работа в Хэмпстедском детском доме Анны Фрейд стали основными источниками данных для новых идей в области объектных отношений и эгопсихологии.

Отличительной особенностью современного психоанализа является его тесная связь с практикой; теории разрабатываются на основе клинических наблюдений и одновременно служат обоснованием для конкретных терапевтических принципов и методических новшеств. Предлагаемый далее обзор основных научных школ современного психоанализа убедительно свидетельствует о том, что теоретические идеи и практические изыскания психоаналитиков взаимно обусловливают и гармонично дополняют друг друга, продолжая традицию Фрейда и сохраняя уникальность психоаналитического подхода.