Текст книги "Щедрый огород. Авторские секреты выращивания отличного урожая"

В наследии предтеч ценно не только то, что они делали, но и как размышляли. Творили, можно сказать, эталон научного подхода к агротехнике!

Несколько слов об организации огорода без регулярных поливов. Некоторые огородные культуры (картофель, чеснок, лук, свекла, капуста, морковь…) не нуждаются в особом уходе, ходьба вокруг них ограничена, и на таких плантациях можно укладывать «одеяло» НУЖНОЙ ТОЛЩИНЫ там и сям, клочьями, полосами в междурядьях – всюду, где это делать удобно. И где есть защита от ветра.

Другие культуры (помидоры, перцы, баклажаны…) требуют постоянной ходьбы вокруг них, и их удобнее растить на грядках с дорожками. Чтобы пустующая площадь под дорожками не смущала рачительного хозяина, можно – ценой необременительной возни – совместить дорожки с «кухнями». Как это сделать, рассказано в очерке «Грядки по Овсинскому».

Цените наследие предтеч и доверяйте Природе то, что она делает стократ лучше! Успехов!

Выводы

1. Созданная Овсинским НСЗ (с поливом в жару и подкормкой без участия огородника) необременительно моделируется в огороде.

2. Пассивные рвы не участвуют в плодородии, не добавляют системе Овсинского никаких благ, затраты на их сооружение и заполнение органикой велики и ничем не окупаются. Наоборот, траншеи (и их рытье) приносят разнообразный ощутимый вред.

3. Грех не только пренебрегать наследием предтеч, но и уродовать его отсебятиной.

Глава 3. Возврат свежей органики – суть наращивания плодородия

Сдвиги в понимании плодородия

В этом веке стала предельно ясной несостоятельность теорий минерального и гумусного питания растений и их смесей. Николай Иванович Курдюмов о ПлодоРодии говорит так:

«Свежая органика – корм и “топливо” для бурной почвенной жизни. Разная живность, грибы и микробырадостно чавкают, хрумкают и впитываютвсе, в чем еще осталась энергия.

Выделяется масса продуктов метаболизма – от мочевины, аминокислот и углеводов до фитонцидов, витаминов и гормонов. ИХ И УСВАИВАЮТ РАСТЕНИЯ ВСЕ ЛЕТО.

Плодородие – это всеобщий ПРОДУКТИВНЫЙ ТРУД живых существ на благо вечной жизни».

С позиций этого емкого и образного эссе рассмотрим ниже популярные средства возврата органики в почву. Следить будем строго – и за свежестью поставляемых продуктов, и за поддержанием комфортных условий на «кухне». Лишь в этом случае биота сможет варить пищу, что люба растениям. А растения, в свою очередь, – производить ЕДУ, достойную ЧЕЛОВЕКА.

Можно выделить три заметных шага, на каждом из которых углублялось понимание значения свежей органики в почве и решающей роли почвенной биоты в ПлодоРодии, – «поваров», готовящих пищу для растений.

Первый шаг. Уфимским ученым О. В. Тархановым введено понятие динамического плодородия.

Вот слова Олега Владимировича, точно высвечивающие ущербность традиционного земледелия: «Собирая обильный урожай и не возвращая почве всю возможную органику из этого урожая, мы совершаем преступление против потомков, а жизнь на земле превращаем в бессмыслицу. Интенсивные технологии безинтенсивного воспроизводства плодородия – путь в небытие. Наше хозяйственное мышление поистине парадоксально: для наших потомков лучше, если мы сегодня соберем плохой урожай, чем хороший».

И далее: «Динамическое плодородие – это биологическое превращение энергии старого органического вещества в новую биомассу. Плодородие – не набор параметров. Плодородие – это процесс. Оно не имеется – оно происходит. Ни гумусная, ни минеральная теория питания растений не применимы на практике. Обе они ошибочны в главном: плодородие – не количественная характеристика биокосного (живомертвого) тела, а динамика, движимая энергией. По сути эти теории – партнеры по бизнесу, коллеги по апокалипсису».

А вот эссе Николая Ивановича: «Свежая органика заряжена всей энергией, всей активной биохимией для микробов и червей – для круговорота веществ – для плодородия – для выращивания пищи. Энергия идет на интенсивную биотрансформациюорганики, то бишь на почвенный труд: многоступенчатое поедание корма и друг дружки, растаскивание, рытье и строительство, размножение, выделение, разложение и синтез сотен веществ. Почвенный персонал ест, множится и вкалывает! Сам процесс этогораспада и есть наилучшие условия для роста и продуктивностирастений. Работая на растения, микробы и черви работают на себя. Мудро!

Плодородие есть энергия органики».

Надо вернуть энергию органики, а вовсе не «сыпнуть азофоски» или «перегородить арык мешком селитры». Своими глазами видел такой прием «удобрения» на херсонской плантации, где корейцы выращивали лук.

Второй шаг. Важный вклад в уяснение сути плодородия внес ныне покойный руководитель Юрьев-Польского госсортоиспытательного участка (Владимирская область) Н. А. Кулинский, сформулировавший правильные принципы успешного земледелия:

1. растущее естественное плодородие почвы;

2. рекордная рентабельность;

3. особо высокое качество продукции.

Следует обратить внимание на два обстоятельства.

Во-первых, Николай Андреевич сознательно не упоминает урожайность. Имеется в виду, что урожай является вторичным фактором – автоматическим следствием растущего естественного плодородия почвы.

Отсутствие упоминания об урожайности Курдюмов объясняет так: «Урожайность в земледелии – ложная цель. Капкан для ума и кармана. На самом деле с ростом плодородия урожай растет гарантированно и без дополнительных затрат».

Непривычно? Эпатажно? Однако по-человечески понятно. Иди в огород волонтером, а не мародером. Думай, как поддержать ПлодоРодие, а огород в долгу не останется.

Во-вторых, принципы Кулинского синергичны (взаимно усиливают друг друга). Налицо, к примеру, такая связь: рост естественного плодородия предопределяет и высокую урожайность, и малые затраты, и высокое качество продукции. А о качестве продукции традиционного земледелия Масанобу Фукуока говорил: «Если вы думаете, что коммерческие овощи произвела природа, вы очень ошибаетесь. Эти овощи представляют собой водный концентрат азота, фосфора и калия, полученный с некоторым участием семян. И имеют соответствующий вкус».

В то же время продукцией полей и огородов, где наращивается естественное плодородие, где рост урожая – естественный эффект оживления почвы, является настоящая ЕДА, вкус которой мое поколение (и одно-два следующих) еще помнит, а те, кто помоложе, – уже не могут: в «их время» едой стали называть то, чем потчуют в «Макдоналдсе» и закладывают в пакеты «Lays».

Третий шаг. В Концепте плодородия Курдюмова названы четыре составляющих естественного плодородия:

1. Возврат свежей органики

2. Почвообразующие травы

3. Почвозащитная агротехника

4. Продуктивный агроландшафт

Они, как и принципы успешного земледелия Кулинского, синергичны и определяют энергоэффективное, рентабельное и экологически чистое растениеводство.

Во главу списка по праву поставлен ВОЗВРАТ СВЕЖЕЙ ОРГАНИКИ. Это – важнейшее условие и средство непрерывного роста естественного плодородия. К тому же возврат органики, можно сказать, в руках земледельца, в наибольшей степени ПОДВЛАСТЕН ему. Дело за малым – выбрать подходящий способ возврата органики.

В слове подходящий скрыто два непреложных требования к способу возврата органики.

1. На «кухню», где готовится питание растениям, органика должна поставляться СВЕЖЕЙ.

2. На «кухне» должны быть созданы максимально комфортные условия для «ПРОДУКТИВНОГО ТРУДА живых существ на благо вечной жизни».

Не все способы возврата органики, бытовавшие и бытующие в арсеналах земледельцев всей земли, выдержали испытание временем, состоятельны с позиций принципов успешного земледелия Кулинского и эссе Курдюмова. И следует стряхнуть с ног эти вериги, наполнившиеся, к сожалению, сакральным смыслом в глазах многих земледельцев. Перечисленные ниже 3 способа возвращают в почву фактически БЫВШУЮ свежую органику – толику минералов.

Уничтожение органики в компостных ямах и кучах

Совсем недавно этот способ господствовал в огородах. А нынче, с упомянутых позиций, выглядит безнадежно негодным. После того как органика побывала в «костре», разожженном анаэробными термофильными бактериями, усердно подогревая небо, почвенной биоте уже нечем чавкать и хрумкать в компосте – толике трухи, что остается от купы органики.

Четверть века назад, начитавшись в Америке од компосту и насмотревшись конкурсов, с которых творец компоста-лауреата уезжал на новеньком «шевроле» или «понтиаке», я стал заядлым компостменом. У меня была красиво обложенная яма объемом 10 м³. За лето загружал ее донником и другими травами с ощутимым верхом (еще ~ 10 м³), Но со временем укрепился в мысли о никчемности, суетности перемещения органики в грядку через компостную яму. То есть ничего плохого в готовом компосте я не видел, но и хорошего – в сравнении с объемами возни – кот наплакал, так что и в ничтожной доле не оправдывалась суета вокруг него.

Без сожаления засыпал я свою чудо-яму, а позже вычитал у Тарханова и Курдюмова «ободряющие» слова «Только несоразмерные дозы компоста, применяемые огородниками на сверхмалых площадях, повышают отдачу урожая». Как гармонирует с этими словами Олега Владимировича и Николая Ивановича несоразмерность объемов компостируемой органики и пшика на выходе.

Постепенно, в том числе и через мозоли на руках, мне стало ясно, что компостирование (приготовление компоста не в грядке, в присутствии растений – едоков продуктов разложения, а где-то на задворках) – порочное и даже преступное занятие, наносящее вред «четыре в одном».

Первое. Компостирование, как бы это помягче сказать, превращает земледельца в обреченного трудоголика. Вместо того чтобы просто оставить органику на грядке, где ей (как в дикой Природе) положено разлагаться в теплую пору, в присутствии растений, трудоголик носится с нею туда-сюда. Туда – это в яму со свежей органикой, а назад – на грядку, с теми «слезами кота», что от нее остались. Мало того. В американской литературе я встречал вовсе уж садистскую рекомендацию «Каждые три дня – для ускорения разложения – перетряхивать компост!».

Второе. Львиная доля питательных веществ, изначально содержавшихся в биомассе (по разным оценкам – от двух третей до трех четвертей), теряется в процессе компостирования – улетает в небо или смывается (преимущественно в колодцы). К тому же «сухой остаток» – уже, строго говоря, не органика, а толика минералов. Иначе говоря, компостная яма, обесценивая органику, попросту обворовывает, грабит огород!

Третье. «Горящая» масса органики (как и куча навоза), как бы это помягче сказать, пахнет достаточно длительное время и необычайно привлекательна для самок хрущей, в частности майского жука. Причина проста. Личинкам майского жука предстоит провести в земле 3–4 года, и запах гарантирует самкам, ищущим подходящее место для яйцекладки, что здесь личинки на долгое время будут обеспечены прокормом. Когда у меня функционировала компостная яма, я выбирал личинок на границе органики с землей буквально ведрами. Причем гигантских размеров – с полукольцо бублика диаметром 10–12 сантиметров.

Когда же компостная яма была засыпана, личинки за 2 года исчезли. Я стал следить, чтобы в мае, во время лета жуков, в огороде не было «ароматных» пятен. Если вносил куриный послед, то разбросом с осени. Теперь за все лето встретятся от силы 2–3 личинки. И когда меня спрашивают, как бороться с личинками майского жука, уверенно отвечаю: сделайте так, чтобы ко времени вылета майских жуков ваш огород и ближайшие окрестности были свободны от источников, обнадеживающих самок: куч навоза, компостных ям, разбросанного по плантации свежего навоза или помета. А если есть желание применить это шикарное удобрение, разбросайте его с осени. Навоз за зиму дезодорируется, почва обогатится свежей органикой, а самки майского жука пролетят мимо.

Впору сказать спасибо компостной яме, подсказавшей изящную управу на личинок майского жука. Читал я, правда, такую рекомендацию одолеть личинок: пропитать почву на 15 см карбофосом. Но воздержусь от комментариев – нет в моем лексиконе подходящих нормативных слов.

Четвертое. Это как раз то, из-за чего компостирование было названо преступным занятием. Потому что травит среду обитания. Обворовывать свой огород – это дело личное, хоть и несимпатичное, Это, скажем так, мазохистский поступок огородника. Но среда обитания у нас одна, общая, и гробить общую среду – уже преступление.

Вот совсем свежая картинка. Борзые «доброхоты» изобрели «Антимышин». Весьма «эффективное» средство. Привлекательное. Еще бы, биопрепарат! Мыши наедаются приманки, зараженной мышиным тифом, и им… капут. На значительной территории. Благо? Дудки! Из пищевой цепи, сложившейся в природе, вырвано важное звено – еда кошек, коршунов, лисиц (штатный поиск еды лисицами так и назывался – мышкование). Увы – назывался. Теперь лисы с коршунами переключаются на кур, а кошки – на полный пансион хозяев. Там и сям в деревне можно встретить следы пиршеств лисиц. У нас от пяти кур остались пух и перья в загоне и вокруг него. Обычно лисицы боялись появиться вблизи вольера с нашей огромной собакой. Голодным же лисам море по колено, а забор – по щиколотку.

Вспоминаются два знаменательных разговора.

Первый состоялся на фермерском рынке в Америке в 90-х годах прошлого века. Я спросил у продавца баклажанов, есть ли у него колорадские жуки.

– А как же!

– И как вы с ними боретесь?

– Никак!

У меня глаза под шевелюру сбежали. А фермер продолжил:

– Если я с ними стану бороться и одолею, то не станет еды у тех, кто их ест. Враги жуков погибнут. Но обязательно найдется парочка жуков, для которой травля обернется вакцинацией. Эта парочка увильнет от расправы и расплодится без врагов так, что небо надо мной полосатым станет.

– Но ведь жуки едят у вас баклажаны?

– Пускай себе едят свою скромную долю, зато сохраняется равновесие, я не трачу время и средства на борьбу, а плоды остаются чистыми!

Второй, тоже поучительный, разговор произошел летом 2008 года в поместье Краметерхоф австрийского фермера Зеппа Хольцера. На пшеничном поле, выкошенном «пятнами», я спросил у Зеппа, не боится ли он, что расплодятся мыши. «Denn auch! (Хоть бы!) – воскликнул Зепп. И пояснил: – Если у меня есть мыши, то ни коршуны, ни лисы не рискнут приблизиться к курам, любящим пастись рядышком со свиньями и подбирать за ними коконы и личинок. А если нет – то… (Выше уже говорилось про «море по колено»!) К тому же я не покупаю саженцы деревьев. Сад у меня (на 50 гектарах!) рассаживают мыши. Разносят корешки плодовых деревьев, теряют их, и мне потом остается только привить к облюбованным дичкам что захочу».

Оба фермера – и американский, и австрийский – исходят из того, что экология – это не где-то там, чей-то там удел. Это – наше кровное дело. Каждого! Соседка разложила в своем домике антимышин, а вся округа осталась без кур.

Но вернемся к пресловутому компосту. Продукты разложения вымываются и выветриваются из компоста в куче (яме) и загрязняют среду обитания тем, что могло бы стать пищей для растений. Браво, господа трудоголики!

Наконец, самое удивительное. Когда вошли в обиход мощные ЭМ-технологии, заядлые компостмены наловчились ускорять (?!) «работу» компостных куч и ям с помощью ЭМ-препаратов. Делать труху быстро. И еще быстрее! Слава богу, это лихо прошло мимо меня. Не запятнал я доброе имя полезных микроорганизмов причастностью к таким диверсиям против Природы (и карманов земледельцев).

Важная оговорка. Надо иметь в виду, что выше речь шла не о всеохватном табу на компостирование. Просто возвращать на плантацию органику, доведенную до компоста, нелепо. Но если компост в малых дозах предназначен, например, для приготовления АКЧ (аэрируемого компостного чая) или иного биоактиватора, – совсем другое дело. Изумительно хорош также компост, образующийся в курином загоне в результате регулярного подбрасывания курам зелени. Сам! Без моего вмешательства! И сырье – добротней не бывает, и ни капельки органики не сгорает и не сгнивает.

В частности, этим «не сгорает и не сгнивает» разложение органики в грядке существенно отличается от разложения ее в компостной яме и куче. Я исползал сотни метров по грядкам, роясь во влажной (активной) мульче, и ни разу (ни разу!) не обжег руки (чего не могу сказать о яме и куче). Это значит, что в органике на грядках не верховодят анаэробные термофильные микроорганизмы, работа которых в ямах, по существу, сводится к преобразованию энергии органики в никчемное тепло. В том, что концентрация органики, типичная для ям и куч, является «спичками» для органики, убедиться проще простого: нарубите с вечера ведро зелени, а утром суньте руку в ведро.

К тому же не надо упускать из виду, что на холодных грядках процесс происходит в присутствии растений, потребляющих продукты метаболизма «с колес». А из ям невостребованные продукты растекаются по всему белу свету. Федот, да не тот!

Теплые грядки

Тоже никчемный способ возврата органики. Надо, правда, иметь в виду (как и в случае с компостом), что вообще сбрасывать со счетов теплые грядки нельзя. В определенных условиях они могут быть весьма кстати. Именно с их помощью знаменитые российские огородники прошлого Андрей Тимофеевич Болотов (1738–1833) и Ефим Андреевич Грачев (1826–1877) добивались выдающихся результатов. Уместны теплые грядки в поместье Краметерхоф у Зеппа Хольцера. Филиппика против теплых грядок имеет в виду только неразумное их использование с целью повышения плодородия почвы.

Рассмотрим один из видов теплых грядок – закладывание органики в глубокие канавы с присыпанием землей (в недавние годы эта напасть прокатилась по Украине и России). Главная беда таких грядок – от укрытия.

Дважды порушенная, деструктурированная почва, укрывающая грядку, годится, скорее, для цементного раствора. И это не шутка. В почвах достаточно много мельчайшей глины – глея, подобного цементу. И хорошо вымешанная, а потом увлажненная почва, высыхая, застывает камнем. Каждый, чай, видел такие окаменевшие следы подошв на асфальте в зоне, пограничной с голой почвой. Плотное укрытие, перекрывающее доступ воздуха внутрь грядки, образуется после первого же дождя (или дождика). Если это укрытие не уподобилось бетону, то силы поверхностного натяжения воды делают его «линолеумом». Не в лоб, так по лбу – доступа воздуха к органике нет!

За работу над органикой в закопанной канаве, как и в компостной куче, принимаются анаэробные (такие, которым нужно отсутствие воздуха) термофильные бактерии, и органика «горит» (потому-то грядки и теплые). После этого биоте, как и в компосте, нечем «чавкать и хрумкать»! Правда, теплая грядка все-таки на йоту лучше компостной ямы: она обогащается минерализованной трухой. Не самым, надо сказать, нужным «клоком шерсти» от органики. Но, по крайней мере, безвредным.

От этой напасти на меня лишь дохнуло холодком. В 2008 году, вдохновленный альпийскими грядками у Хольцера, я попытался адаптировать, приспособить их к нашим условиям. Даже обсудил с Зеппом некоторые детали адаптации.

Вот любопытный кусочек этой беседы. Речь шла об устройстве капельного полива высоких грядок с помощью бутылок. Наполненные водой стеклянные бутылки, воткнутые в цветочные горшки вниз горлышком, памятны мне еще с 30-х годов. Играя «в одно касание», мы с Зеппом пришли к такому решению.

Отрезаем донца пластиковых бутылок, оставляя перемычки шириной 1–1,5 см. Слабо (СЛАБО!) привинчиваем пробки и втыкаем бутылки горлышком вниз в грядку. Перемычки позволяют удобно заливать воду в бутылки и автоматически закрывают их, предотвращая никчемное испарение и попадание в воду пчел, жаб и прочей живности. А слабо привинченные пробки дают возможность регулировать дебит бутылок. Скажем, усиливать полив (чуток прокручивая бутылки против часовой стрелки) при приезде в огород и уменьшать расход воды при отъезде на неделю. Возможно, наш проект кому-то пригодится (вне привязки к форме грядок).

Но вернемся к высоким грядкам. Они блестяще решают (там, в Альпах!) две задачи: в течение всего лета отводят потоки талой воды со снежных вершин и обеспечивают растения теплом. А нас-то, украинцев, да и львиную долю россиян, должны волновать противоположные проблемы: привлечение влаги и отвод тепла!

Слава богу, я быстренько уразумел это и перегорел. И с тех пор неустанно (и очень трудно) борюсь с использованием теплых грядок в жаркой Украине в качестве средства уничтожения органики под «ля-ля-ля» про повышение плодородия и улучшение почвы за счет минерализации.

А помочь решению «антиальпийской» проблемы можно простым приемом – некоторой задержкой мульчирования весной. Этим приемом пользовался Гридчин. В ходу он также у Телепова и Курдюмова.

Есть и достоинство у теплых грядок. Они – разовые. В первый же сезон органика сгорает, и огородник раскрепощен: он вправе забыть о теплых грядках и обустраивать плантацию с чистого листа.