Текст книги "Образец"

Образец
Борис Вилиевич Целавин

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет.

© Борис Вилиевич Целавин, 2023

ISBN 978-5-0060-1486-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СТИХИ
ПРИРОДОЙ НАМ ДАНО

Природой нам дано шестое чувство,

которым, впрочем, можно пренебречь.

Порой, из вещи делаем искусство —

порою, из искусства – вещь.

БИТВА С ТАРАКАНОМ

 
Сливной бачёк играет гаммы,
Горит квадратная луна.
Ночные звери – тараканы
Летят с весною в гости к нам.
 
 
А мы, расставили капканы,
Стоим с газетами в руках.
Сегодня битва с тараканом,
И кто-то будет в дураках.
 
 
И вот, сошлись мы в рукопашной,
Не разберёшь кто их, кто наш.
И лишь, сливной бачёк над павшими
Играет похоронный марш….
 

СТОЯЛ НОЯБРЬ

 
Стоял ноябрь – примета века.
И в нашем пасмурном раю.
В дыму Pall Mallа и Казбека,
В чаду Кавказа и Camus,
Мы просыпались солью в раны,
Впуская свет в окошки глаз.
Ресниц решётки, век забрала
Не защищали больше нас.
Мы отдавались на распашку,
На жизнь, на рынок и на торг.
И головы седая пашня
Вплывала в пасмурный восторг…
 

ИДЁТ ЛЮБОВЬ

Идёт любовь под нашу крышу,

Где тёплый кров на зиму вышел,

Где только дуло в щели лежанки.

Четыре стула и те – останки.

Передвигая за ними свечи,

Себя пугаем и страхи лечим.

В покое вечном…

РУССКОЕ

 
Стёкол колется колокольчик,
Искры крыльями полыхнут,
Подойдёт к сироте покойничек —
То-то будет им неуют.
 
 
Растопырятся поры вешние,
Если ты не добр – добери.
Ночи стали совсем кромешные.
И огни вдали, как угли.
 
 
Затаил я их злобу лютую.
На, возьми, в горсти потряси.
Мы в поленницах убаюканы,
Мы берёзовы на Руси!
 

РАЗВЕЙТЕ МЕНЯ ПО ВЕТРУ

 
Развейте меня по ветру
Не прячьте в могилу
Ведь я такой милый,
Такой милый.
 

АПЕЛЬСИНЫ
(женское)

 
По просторам от снега синим,
По лесам от листвы зелёным,
Я бежала – ища апельсины,
Я рыдала – найдя маслёнок.
 
 
И на пляже, от моря мокром,
Я копала песок руками.
Не один апельсиноподобный
Не нашла я хотя бы камень.
 
 
Не давались мне апельсины
Не по смыслу и не по духу.
Если круглый, то от усилья,
Если жёлтый, то от желтухи.
 
 
В этой жизни, от будней серой,
Солнце лишь апельсином грело.
Ни чего я не дура, я стерва.
Апельсинов, вишь, захотела…
 

ХОЧЕТСЯ РЯБИНЕ

 
Прекрасной рябины,
Стремящейся к дубу,
Напевы родные
Из жизни глупой
И несправедливой
Родные мотивы.
Хотим, не хотим ли,
Рябины будут
Всё время стремиться,
К какому-то дубу.
Где вплавь
Через реку,
Где вброд
Через омут…
Мне горько.
Рябины не тонут,
Мечты, вот, только…
 

НУ, А ПОКА СВИСТИ В СВИСТОК

 
Ну, а пока свисти в свисток,
Свисти о том, что мы не правы,
Свисти о том, что мир жесток,
Устоев нет и пали нравы.
 
 
Свисти, горнист, пусть будет трель
Твоя пронзительно и чисто
Раскатываться средь земель
И будоражить активистов.
 
 
И суслик вылезет из нор,
И птица замычит в полете,
Когда услышит твой простой
Призыв в одной свистящей ноте.
 
 
И вздрогнут девичьи сердца
Навстречу песне распахнувшись,
И голубые небеса
Краснеть начнут, тебя послушав.
 
 
Свищи, священный, выше сфер
О дне грядущем и минувшем,
Свищи, уже готовы все —
Мы ватою заткнули уши.
 

ХАМЕЛЕОНЫ

 
Где же вы, пестрые?
Где же вы, разные?
Что погубило
Все ваши краски?
Где вас носило
По жизни суровой?
Унылыми, серыми
Встретились снова.
Жизнь постирала,
Смешала границы.
Хамелеонам
Легче укрыться.
 

ЖИЛ МОЙ ДРУГ ПОЛУПЕРДИКОВ

 
Жил мой друг Полупердиков.
Книжек он не читал,
Даже не был он педиком —
Он не оригинал,
 
 
Даже не был он копией —
Слишком парень простой,
А возьми да утопни —
Подорвал мой устой.
 
 
Я тогда и подумал,
Что он правильно жил.
Не запомнился умным,
Не узнал и дебил,
 
 
Нет ни гроба, ни женщин,
Ни детей, ни родни.
Вот бы мне так успешно
Завершить свои дни.
 
 
Что б из оперативной,
Без напряга свалить.
Поначалу в корзину,
А уж после – Delete.
 
 
Постирать на хрен песни,
Сжечь концертный прикид,
Отказаться от секса
(Ещё руки крепки).
 
 
Перестать даже квасить,
Пусть друзья извинят,
Поначалу, как хватятся,
Что не стало меня.
 
 
И в село перебраться,
От забот городских,
Эдак лет через двадцать
Там и крякнуть с тоски…
 
 
А на автоответчике
Тем, кто спросит: «Где Боря?»
– Он ушёл с Полупердиковым
в сторону моря.
 

НЕ ЖЕЛАЕШЬ ИДТИ НАД БЕЗДНОЙ

Не желаешь идти над бездной?

Не понятно туда иль вспять?

Ладно, встань! Ты теперь на месте.

Ладно, сядь! Ты пойдёшь опять.

Ладно, ляг! Но вставай не резко,

Не советую я вставать.

ИХТИОЛОГИЯ

 
Плывут игрушки в море умирать:
Осёл, Козёл, Степашка, Филя, Хрюша.
Плывут игрушки, нечего сказать,
Плывут игрушки.
 
 
Да, наши игры мы оставим здесь,
Все эти детские забавы десятилетий.
Уйдут на дно какие ни на есть,
А выбросит на берег лишь скелетики.
 
 
Тут ихтиолог хищный по песку
Уже бежит, в руках его лопата.
Зароет нашу детскую тоску —
Спасет теорию – она не виновата.
 

НЕ ДЕЛАЙ БОЛЬНО

Не делай больно, если понимаешь,

Что капли падать могут только вниз.

Ты не достоин глубины познанья

Застывшего на кончиках ресниц.

Соцветье пьёт гармонию из лужи,

Я переделать ничего не смог,

Хотелось верить, что бывает хуже

И время обозначит мой порог.

Открылись веки озера забвенья.

Две лодки полулуньем чертят зыбь.

Здесь город туч, их очаги и семьи,

Они здесь дома и сюда им плыть.

Причины следствий остаются, не рушимы,

Конец есть лишь у суетных начал.

Который год незримый и единый.

Тебя ни в чем земном я не встречал.

Я БОЛЬШЕ НЕ ЛЮБЛЮ БЛОНДИНОК

 
Я больше не люблю блондинок,
Брюнеток не любил вообще.
Во сне я вижу только пиво,
На роже больше нет прыщей.
 
 
Не стану больше возбуждаться
Увидев девушек косяк,
Когда весной набухнут почки,
То позавидует мне всяк.
 
 
Тогда пройду я гордо мимо
И юных девушек и жён.
Во сне я вижу только пиво,
Мой половой вопрос решён.
 

В ПЕРЕЗРЕЛУЮ ОСЕНЬ

 
В перезрелую осень
Пахнет костром.
В перезрелую осень
Пахнет прелью и сырью.
В перезрелую осень
И сон и гром
Безвозвратную кажутся былью.
И мне хочется
В чистую прелую сырь
Так упасть,
И под солнцем неярким застыть…
 

ЧЕЛОВЕКУ, УСТАВШЕМУ ОТ СЕБЯ

Человеку, уставшему от себя, скользя

По поверхности не дальше, чем вглубь,

Хочется верить, но правда зря,

Потому что тут же возьмёт испуг.

И от страха несовершенный в любви,

А потом от боли забывший страх,

Может быть, он проснётся и всех удивит,

Ну а нет – пропадёт в своих вечных снах.

АНТИСОНЕТ

 
«…только строго наблюдай,
чтобы не есть крови,
потому, что кровь есть душа…»
Втор 12, 23
 
 
Быстро, как птица, головой вращая,
Озираясь на хлеб наш насущный,
Который жизнью назвать страшно,
Говорить не могу, сдохну от отчаянья
С присущей ленью, в Саду Нескучном,
Кривым моим взглядом обезображенным.
 
 
Одухотворенная голубая,
Непомнимая моя осень.
Вернусь ли к воде твоей,
От луны серебром пропахшей,
Где забыл, что-то главное очень,
О чём вспомнить сейчас не смею,
Даже если вспомню,
Это уже не важно…
 

Вымучивая строк чёрных

Линию не особенно ровную,

Буквы собирают, как пчёлы,

Душу, опыляя кровь мою.

РАСТОПЫРИВ

 
Растопырив пальцы кленов
Миллионами фаланг,
Она стояла на зелёном
И голубой держала флаг.
 

УЙТИ НЕЗАМЕЧЕНО

 
Нас выпускали
фискалы,
По одному
во тьму,
Шапки на головы —
голыми
Камни вдогон —
бегом!
Нас выпускали,
а многих вешали,
Им удавалось
уйти незамеченными.
 

ПАСХА

 
Крестилось лютиков соцветье
Купонов венчики луковичные,
Я помню, тщетно небо метили
Трепещущие чёрточки птичьи,
И щедро просо старухи сыпали,
К ним белой манной, клубясь, слетали
На клирос шурша, раскрытыми книгами
Из белого в мраморный вырастали.
Судьба гортанно-амфорной талии:
Перегибаясь волнистой тенью,
Вы что-то лучшее нам оставили
И в бархатном с синью слились
– Улетели.
Но чем не подвижней,
Не зыблемей связь,
Тем легче теряется целое.
Лицом к неизбежности становясь,
Я это из прошлого сделаю.
 

СУДЬБА

Мне как в кино, до охрипа, на дубль десятый

Кричать в толпу статистов, заложивших уши ватой:

– Не виновата я! Не виновата!

Пока не скажет режиссер:

– Стоп. Снято.

И в студии погасят свет…

КАКИЕ ПОГОДЫ

 
Какие погоды
дурацкие нынче,
И пробка у водки
никак не отвинчивается,
 
 
И бездна играет
дурацкая нами,
То вниз головой,
то кверху ногами
 
 
Летаем, пытаясь
в себе разобраться.
Пытаясь контролировать
ситуацию.
 
 
Но снежные звёзды
В разводах стекла
Погасли, растаяв,
И скрылись из глаз.
 
 
В кромешном дожде
Льётся с неба туман.
К апрелю, наверно,
Начнется зима.
 

НЕМОТСВУЕМ, ЮРОДСВТУЕМ

 
Немотствуем, юродствуем,
Но всё же, чёрт возьми,
Мы в небе не господствуем,
Не видим и земли.
 
 
Не отражаясь в зеркале,
Едва ли сможем впредь
За то, что исковеркали
Судьбу, – себя согреть.
 
 
Беспомощное тычется,
Ласкается у ног
Абстрактное владычество
Над тем, чего не смог.
 
 
И только не рассказывай
Про дом, что над землей
Резинке одноразовой,
Использованной мной…
 

ВЫЧЕРКНУЛ ВЕЧЕР

 
Вычеркнул вечер.
Чёрк – вечор.
Как пыльные окна,
Тряпкой протёр.
 
 
Блёклые окна,
Серая пыль.
Чёрк – вечор.
Забыл…
 

БУРЕВЕСТНИК

Над седой равниной моря

Ветер тучи собирает

Там уверенность в победе

Слышат чайки в чьем-то крике…

Ни чего я, блин, не слышу,

Я глухой ведь от природы,

Не доступен мне Гагарин,

Не понятно мне уроду.

То ору блаженным матом

Что бы скрыть свои рыданья

То вдруг падаю во что-то

То куда-то блин взлетаю

Ни какие тут сомненья

Совершенно не уместны

По всему оно выходит

Я в натуре – буревестник.

НАМ, НАВЕРНОЕ, НАДО УБИТЬ ЖИЗНЬ

Нам, наверное, надо убить жизнь.

Для того, что бы просто её понять,

Ведь ничто живое, кроме нас не грешит,

И живые колокольчики не звенят.

НЕ ЗАВИСИМ

Не зависим, пока ни в чём не нуждаюсь,

Первоклассен, в своём не понятном роде,

Я ещё живу, потому что стараюсь,

Я ещё живу, но у меня, ни чего не выходит.

Я СЕГОДНЯ

Я сегодня, уже не завтракал,

Не пойду обедать и ужинать,

Зато, желтый цветок без запаха

Подарю я любимой – суженой.

МОЙ ДРУГ

 
Мой друг, писанье и читанье,
Теперь немного значат для меня.
Нелепы мысли праздные шатанья
И пустота забавного вранья.
 
 
И на плечах солидная обуза.
Влезая в жизни беспрерывный бой.
Она, конечно, может быть арбузом,
Но никогда уже не станет головой.
 

У ПРЕЖДЕСУЩЕГО ОГНЯ

 
У преждесущего огня
Я грел озябшие колени.
Смотрел устало на меня
Солдат, а может это Ленин?
 
 
И я незнаньем удручён,
То грел, то мерз, вставал и падал.
Но смысла не искал не в чём,
Зачем? А может так и надо?
 

ХАМЕЛЕОНЫ

 
Где же вы пестрые?
Где же вы разные?
Что погубило
Все ваши краски?
Где вас носило
По жизни суровой?
Тусклыми серыми
Встретились снова.
Жизнь постирала
Смешала границы.
Хамелеонам
Легче укрыться.
 

ОТЪЕЗД ИЗ АРМИИ

Прощание с кустом чертополоха,

Я жму его засохшую ладонь.

Не надо думать о прошедшем плохо

В прошедшем слышен будущего звон.

В прошедшем видны дальние просторы.

И всё иное, что уже сбылось.

Возможно, будет вновь желанным скоро,

Как та чертополоховая горсть.

К КУДРЕВАТОЙ ОСИНКЕ

 
(первое стихотворение)
 
 
К кудреватой осинке
прислонился скелет
Из заснеженных веток,
а может быть нет?
Всё неверно и зыбко
в этом мрачном лесу.
Старый леший стоит
оперевшись на сук.
– Приглядись! Нет, не надо,
это только лишь тень.
Без иллюзий так зыбко
мерещится день.
Пусть палитра фантазий,
пусть иллюзий наплыв,
Растворюсь в нём желанно,
правду жизни забыв.
Окрыленный прекрасным,
мне легко над землёй.
Но воскреснут уродцы
жизни истинной.
И зарёй колотушек
бутафорского дня
От прекрасных иллюзий
разбудят меня.
 

УЙДИ ПОЭТ

 
Уйди поэт, отравлен водкой,
Весною ранен, ей гоним.
Взойди нетвердою походкой.
И уходя, погасишь нимб,
Погасишь звёздочку на небе,
Погасишь огоньки в глазах.
И растворишься, будто не был,
Как капля в небе – синий прах.
 

КРАСОТА ОКАЖЕТСЯ ОБМАНОМ

 
От стремления остался только вдох
И томленья шерстяной клубок.
Света чистого растаяла снежинка,
Ветки пробежали шелестя.
Их гармония в смущении смешила
Струны струй весеннего дождя.
Осыпая землю мхом тумана
Горизонт руками разводил.
Красота окажется обманом.
Обмануться не жалейте сил!
 

СТЕЛЕТСЯ БАРХАТНЫЙ ДЫМ

 
Стелется бархатный дым,
Словно волос твоих прядь.
Вихрем нежданно крутым,
Пламень любви моей смят.
 
 
Ты не хотела понять,
Я лишь тебя насмешил.
Тускло и пыльно опять
В цветных галереях души.
 

ЦВЕТ ПЕРВЫХ ГВОЗДЕЙ

 
Цвет первых гвоздей,
выбивающихся из-под шляпок,
Свет ночи и фар,
отражённый на мокром асфальте.
Полёт мотылька
отмеченный звёздным пунктиром.
Оставленный крик
над раздавленным миром.
Но где-то не дальше,
чем край карандашного неба
Пронзает тоннель
и кончается грубо и зримо —
Касанием губ
одного не остывшего солнца.
 

КОЛЕЧКО С СИНИМ ОГОНЬКОМ

 
Я пройду по тихому проспекту
Всем воронам затыкая рты.
Разверну, вдруг, свежую газету,
И забуду, вдруг, свести мосты.
 
 
Обернусь, и буду долго счастлив,
Тем, что сзади нету никого.
И вперёд меня несёт по части,
Части тела и ума того,
 
 
Что играл на дудочке. Пространство
Выдувая мыльным пузырьком.
Лопнет глаз, а в шаре постоянство,
Как колечко с синим огоньком…
 

ОСЕННЯЯ ВОЛЬНОСТЬ

 
Передавай им, если увидишь
Среди тех, кто оставлен смертью.
Неудавшийся кипеж
На смех поднят, на ветер.
 
 
Грусть утолима, а небо бескрайне.
Жить здесь довольно беспечно.
Если ты тоже утонешь в ванне —
Я тебя встречу.
 
 
Но всё-таки не все ещё листья
Перетерли шеи о верёвки веток…
 

ВСЁ БУДЕТ

 
Всё будет:
Листьев шум,
Опавшие бычки
на тротуаре.
Всё будет:
Я прощу,
И в сотый раз
напарю.
Всё будет:
Пол-Земли
Уйдёт от света солнца.
Всё будет:
Хрен бы с ним,
Ведь, пол-Земли вернётся.
Всё будет.
Мне не жаль,
Раз в жилах кровь остыла.
Скажу:
«Оставь.
Всё было».
 

ИЗ НЕНАПИСАНЫХ ПИСЕМ
КИТАЙСКОМУ ДРУГУ
V

 
Чёрные полосы в жизни бывают,
но мысленным взором
Мы в темноте прозреваем
грядущей удачи зарницы.
Так размышляя, лежал я на рельсах
и ждал электричку…
 

VI

 
…Снег падал весь день,
и когда наступила ночь,
То показалось,
что это с неба
Осыпалась вся штукатурка,
и оно стало чёрным-чёрным…
 

ЧТОТ БЫ ЖИЛ ТЫ В ЧИСТОТЕ

 
Что бы жил ты в чистоте.
Надо, что бы чисто Та,
Та – что вряд ли, ты отыщешь,
А отыщешь, не поверишь,
А поверишь, не посмеешь,
А посмеешь – посмеётся…
 

ВСЕГДА СТРЕМИТСЯ БЫТЬ ДОБРЕЙ

 
Всегда стремиться быть добрей,
Стараться все же сделать лучше —
Распутывать клубок ветвей,
Освобождая солнца лучик
 

ЧЕТЫРЕ

 
Жить в лом, и в памяти провалы,
Да, нет ума – считай калека.
Посмотришь на себя, бывало —
Четыре разных человека.
 
 
Четыре – лебедь, рак и щука,
И воз с поклажею полезной.
Им всем чужды шлея с подпругой,
Воз там, где эти – не известно.
 
 
Четыре стороны рассвета,
На зад, на юг, на ночь, на зиму.
Четыре движутся от ветра,
Воды и солнца, и бензина.
 
 
Четыре, вроде разных смысла,
Раздор и ругань постоянно,
Друг-другу глотки б перегрызли,
Ан, нет, сойдутся – снова пьянка.
 
 
Да, если б только им запрячься,
Вот над Россией пронеслись бы.
Без задопятости дурачьей,
Без леблядья, без щучьей слизи,
 
 
Без мен, без зон, без подзарядки,
Безличены, увлечены,
Без будущего, без оглядки,
Без объявления войны!
 

ПРОРОЧЕСКОЕ

 
Я стихов писать не буду,
Их писать я не умею!
Лучше я пойду пописать,
Вот пописать я сумею
 
 
И хвалить меня не надо,
Я к тому же скромный очень.
Ведь писать умеет каждый,
А попробуй-ка пописай!
 

ДВА ДНЯ В ГОДУ

Два дня в году бывают облака,

А остальное, почему-то тучи.

Два дня в году бывает жизнь легка,

А остальная почему-то круче.

На этих днях, я как на островках,

Всё балансирую, пытаясь удержаться.

Два дня в году бывают облака.

Нельзя их ждать – им надо удивляться.

ВЕРНЕЕ КОГДА УБИВАЮТ

 
Глаза, как у рыб,
Я морскою водою закрою.
В преддверии зыбких
Пределов наполнюсь бедою.
 
 
В неверии правым
Заздравную песнь прерываю.
Честнее без правил.
Вернее, когда убивают.
 

ЖИВУТ ДВЕ ЖЕНЩИНЫ

 
Живут две женщины и кот.
Живут две женщины с собакой.
И я живу: во рту свисток,
В башке дыра, в руках лопата.
 
 
Да кто меня тут разберет:
Вскипел, остыл, осталась накипь.
Живут две женщины. Кто кот?
Живут две женщины – собаки.
 
 
Так повелось, как прежде Лот,
Пройду, не обернувшись мимо.
Живут две женщины. Я скот?
Живут две женщины – пёс с ними.
 

ТАКТИЛЬНОСТЬ

 
Пускай изменит вкус —
со мною запах.
Пускай изменит цвет —
со мною звук,
Но как без чувств
мне этот мир облапить?
И как без чувства
я тебя пойму?
 
 
Как без тактильности
слепой, глухой, безвкусной
Я обойдусь?
Скажите, чёрт возьми?
Как без неё смогу
себя почувствовать?
Как различу себя
между людьми?
 
 
Нет, мир, увы,
не дан нам в ощущеньях,
А в ощущениях
его нам нужно взять!
И не отдам я
от тактильности до зренья
Ни волоска,
ни толики,
ни пяди!
 

ПОЛЬЗУЯСЬ СЛУЧАЕМ

Пользуясь, случаем хочу передать всем привет,

Теперь вы все с приветом, а я – нет!

ПЬЯНИЦА

 
Нет, всё-таки я пьяница,
Скорее нет, не пьяница.
Вот пью, а всё не пьяница,
Пью много, но не пьяница.
Порою слишком пьяница,
А то не очень пьяница.
Всё ж я совсем не пьянится!
Вот пьянится – тот пьяница.
А я-то разве пьяница?
Ну, очень мало пьяница.
Как выпью много – пьяница,
А нет – то и не пьяница.
Да сами все вы пьяницы!
А, впрочем, мне без разницы.
 

РУСАЛКА

 
Вот, я иду,
рожей красен,
А, вот, русалка в пруду,
как ледокол «Красин»,
Давит лёд
огромадным бюстом.
А я иду вперёд,
всё равно мне грустно.
Вот, она об лёд
снова грудью треснула.
А я иду вперёд,
мне всё равно не весело.
Пусть она плывёт,
сиськами качая.
А я пойду вперёд,
красный и печальный…
 

ТАК БЫЛО, ТАК БУДЕТ

Так было, так будет, не сердцу прикажешь,

А сердце прикажет, и выпьешь стакан,

И то, что на вдохе не думалось даже,

На выдохе туже затянет аркан.

Когда нету мысли, то нету и боли,

Когда нету боли – не знаешь, что жив.

Входить через вдох – выходить через волю

К свободе, что нам и не принадлежит.

И там, где победа над миром обманет,

Там вырастет вера над пропастью лжи.

Войдешь, через вдох, но пройдешь ли экзамен

На выдох, который есть собственно жизнь?

ЗАПОЗДАЛОЕ НАСЕКОМОЕ

 
Запоздалое насекомое
Среди мёртворожденных старух.
Всё в душе я лелею искомое,
Но к посконному также глух.
 
 
Я на быт теперь не нарадуюсь,
Не напрашиваюсь, забыт.
Хрен под самым высоким градусом
Одинокий, как дуб, стоит.
 
 
И во тьме этой лунным зайчиком
Невесомо по вам скользя,
Стал комариком неудачником,
Что под зиму лишь родился.
 
 
В лёд потыкаю хоботком я,
Да застыну, прозрачен и сух —
Запоздалое насекомое,
Среди мёртворожденных старух.
 

ЧТО БЫ ЖИЛ ТЫ В ЧИСТОТЕ

 
Что бы жил ты в чистоте.
Надо, что бы чисто Та,
Та – что вряд ли, ты отыщешь,
А отыщешь, не поверишь,
А поверишь, не посмеешь,
А посмеешь – посмеётся…
 

Я ПОМНЮ ЭТОТ ГОЛЫЙ ПЛЯЖ

 
Я помню этот голый пляж,
И дюн бесстыдные соски,
Нечеловеческое «Бля!»,
Что ты сказала как «Прости!».
 
 
И сетку бадминтона для,
Натянутую от тоски,
Как нам нужна была земля,
Когда вокруг были пески.
 
 
Свивались звёзды в цепь гирлянд,
Вертели нас на свой клубок
И не смогли мы устоять,
Да что там мы, никто б не смог.
 
 
Прибоя призрачный удар,
Почти под левое плечо
И этот дар, что Богом дан
В ответ на вечное «Ещё!»
 
 
В наивности и чистоте,
Где не возможно быть умней
Мы развалили город стен,
Табун, загнали лошадей.
 
 
Мы брали всё, что захотим,
И обладали всем, что есть,
Нас дух наивно посетил —
Мы им воспользовались здесь.
 
 
Но, всё, что мы приобрели,
Увы, оставили в песке.
Как не хватало нам земли…
 

И НАМ СИЯТЬ БЫ, А НЕ СЕЯТЬ

И нам сиять бы, а не сеять!

И нам порхать, а не пахать!

ДВА ЗЕЛЁНЫХ

 
Когда летела ты в огнях
И два зелёных – кормовых,
Меня слепили в свете дня,
И до сих пор я помню их.
 
 
Когда ты в сумерках плыла
Теперь два красных – бортовых,
А я глядел из-за угла,
И до сих пор я помню их.
Минуло десять лет тогда,
Как я из-за угла смотрел.
А ты всё так же молода,
А я всё так же – постарел.
 

ЖИЗНЬ ЭТО ПРОСТО СЛУЧАЙ

 
Что-то меня схватило
Да и не отпускает,
Может быть это мимо,
А может другая.
Радости нет красивей,
Чем эта радость.
Может и хрен бы с ними?
Но я останусь.
Я посмотрю на солнце
И на луну повою.
Прошлое не вернётся,
Но остаются двое.
С праздником не прощаться,
Жизнь это просто случай,
Мало налили счастья,
Можно бы как-то лучше.
Вот и рука устала.
Вот и нога немеет,
Реплика, вот из зала,
Да, мы здесь офигели.
Если дождаться завтра,
Но не увидеть смысла,
Нафиг перас передастра*,
С жизнью разобрались мы.
 
 
*per aspera ad astra
 

ТАК И ТЯНЕТ В ПЕТЛЮ

 
Светит ласково солнце
В берёзовой рощице.
Всё в душе встрепенется —
Повеситься хочется.
 
 
Как весенние пташки
На ветвях запоют.
Мне деваться куда же? —
Так и тянет в петлю.
 
 
Где природы веселье
Распускает бутон,
Так бы там и висел я —
Весь зелёный как он.
 

(из цикла «Суицид»)
И УЖ ПОДТАШНИВАТЬ СТАНЕТ

 
Когда по весне,
Из дальних своих зарубежий,
К убогой лачуге моей
Слетаются стаи лягушек и дятлов,
Стада червей и сизые мухи с глазами,
То начинают они наполнять всё вокруг
Тут, весеннею песней:
Плюхать,
зудеть её,
фыркать,
слюной пузыря,
копошиться,
Или же ползать затянут
Во всю свою глотку.
Сразу отрадой
моё наполняется сердце.
И уж подташнивать станет
совсем по-другому…
 

АЛЛЕРГИЯ

От того, что в цветах утопает аллея —

заболею.

От того, что цветы по утрам так свежи —

мне не жить.

От того, что роса на цветах поутру —

я умру.

(из цикла «Аллергия»)

ЕСТЬ ТАКАЯ РАБОТА – ПИСАТЬ СТИХИ

Есть такая работа – писать стихи,

И прикармливать муз, надоевший рой,

Покупать им конфеты, дарить цветки,

До утра гулять с ними под луной,

Добиваться любви, говорить смешное

(Их влечет, к несчастью, лишь смех и секс),

В то же время казаться пропойцей-плейбоем,

Чтоб не думали музы, что это всерьёз.

Есть такая работа – писать стихи,

И поддерживать с космосом тесный контакт,

Водку пить до белки, ловить хи-хи,

Посылать всех на хрен, чуть что не так.

Знать все …софии, …измы, экстаз и транс.

А когда чёрный морок тебя отпустил

Попросить прощенья, долги раздать,

На коленях к исповеди ползти.

Есть такая работа – писать стихи.

Никогда не расслабишься – даже в быту —

Быть рассеянным, странным, порою глухим

К звукам мира и хаять его суету.

Наблюдать отстраненно и чуть свысока,

Пусть все знают, от страсти ты в детстве привит,

Но пугать, говоря, как смертельна тоска,

И, то нагло, то слезно просить любви.

Нелегко. А никто и не обещал,

Что с работой сладит любой рахит,

Здесь показана только надводная часть

Этой адской работы – писать стихи.

Но зато, если сможешь всю жизнь вот так,

На подъезде твоём через много лет

Непременно потомки повесят знак:

«Здесь устал работать и жить – Поэт!»