Текст книги "Серебро Господа моего"

Электрический пес

 
Долгая память хуже, чем сифилис,
Особенно в узком кругу.
Такой вакханалии воспоминаний
Не пожелать и врагу.
И стареющий юноша в поисках кайфа
Лелеет в зрачках своих вечный вопрос,
И поливает вином, и откуда-то сбоку
С прицельным вниманьем глядит электрический пес.
 
 
И мы несем свою вахту в прокуренной кухне,
В шляпах из перьев и трусах из свинца,
И если кто-то издох от удушья,
То отряд не заметил потери бойца.
И сплоченность рядов есть свидетельство дружбы –
Или страха сделать свой собственный шаг.
И над кухней-замком возвышенно реет
Похожий на плавки и пахнущий плесенью флаг.
 
 
И у каждого здесь есть излюбленный метод
Приводить в движенье сияющий прах.
Гитаристы лелеют свои фотоснимки,
А поэты торчат на чужих номерах.
Но сами давно звонят лишь друг другу,
Обсуждая, насколько прекрасен наш круг.
А этот пес вгрызается в стены
В вечном поиске новых и ласковых рук.
 
 
Но женщины – те, что могли быть, как сестры, –
Красят ядом рабочую плоскость ногтей,
И во всем, что движется, видят соперниц,
Хотя уверяют, что видят…
И от таких проявлений любви к своим ближним
Мне становится страшно за рассудок и нрав.
Но этот пес не чужд парадоксов:
Он влюблен в этих женщин,
И с его точки зренья он прав.
 
 
Потому что другие здесь не вдохновляют
Ни на жизнь, ни на смерть, ни на несколько строк;
И один с изумлением смотрит на Запад,
А другой с восторгом глядит на Восток.
И каждый уже десять лет учит роли,
О которых лет десять как стоит забыть.
А этот пес смеется над нами:
Он не занят вопросом, каким и зачем ему быть.
 
 
У этой песни нет конца и начала,
Но есть эпиграф – несколько фраз:
Мы выросли в поле такого напряга,
Где любое устройство сгорает на раз.
И, логически мысля, сей пес невозможен –
Но он жив, как не снилось и нам, мудрецам.
И друзья меня спросят: «О ком эта песня?»
И я отвечу загадочно: «Ах, если б я знал это сам…»
 

1981

«Синий Альбом»

Все, что я хочу

 
Все, что я пел – упражнения в любви
Того, у кого за спиной
Всегда был дом.
Но сегодня я один
За праздничным столом;
Я желаю счастья
Каждой двери,
Захлопнутой за мной.
 
 
Я никогда не хотел хотеть тебя
Так,
Но сейчас мне светло,
Как будто я знал, куда иду.
И сегодня днем моя комната – клетка,
В которой нет тебя…
Ты знаешь, что я имею в виду.
 
 
Все, что я хочу;
Все, что я хочу,
Это ты.
 
 
Я пел о том, что знал.
Я что-то знал;
 
 
Но, Господи, я не помню, каким я был тогда.
Я говорил люблю, пока мне не скажут нет;
И когда мне говорили нет,
Я не верил и ждал, что скажут да,
И проснувшись сегодня, мне было так странно знать,
Что мы лежим, разделенные, как друзья;
 
 
Но я не терплю слова друзья,
Я не терплю слова любовь,
Я не терплю слова всегда,
Я не терплю слов.
 
 
Мне не нужно слов, чтобы сказать тебе, что ты –
Это все, что я хочу…
 

1981

«Синий Альбом»

Плоскость

 
Мы стояли на плоскости
С переменным углом отраженья,
Наблюдая закон,
Приводящий пейзажи в движенье;
Повторяя слова,
Лишенные всякого смысла,
Но без напряженья,
Без напряженья…
 
 
Их несколько здесь –
Измеряющих время звучаньем,
На хороший вопрос
Готовых ответить мычаньем;
И глядя вокруг,
Я вижу, что их появленье
Весьма неслучайно,
Весьма неслучайно…
 

1980

«Синий Альбом»

Иванов

 
Иванов на остановке,
В ожиданьи колесницы,
В предвкушеньи кружки пива –
В понедельник утром жизнь тяжела;
А кругом простые люди,
Что, толпясь, заходят в транспорт,
Топчут ноги Иванову,
Наступают ему прямо на крыла.
 
 
И ему не слиться с ними,
С согражданами своими:
У него в кармане Сартр,
У сограждан – в лучшем случае пятак.
Иванов читает книгу,
И приходят контролеры,
И штрафуют Иванова;
В понедельник утром все всегда не так.
 
 
Он живет на Петроградской,
В коммунальном коридоре,
Между кухней и уборной,
И уборная всегда полным-полна;
И к нему приходят люди
С чемоданами портвейна,
И проводят время жизни
За сравнительным анализом вина;
 
 
А потом они уходят,
Только лучшие друзья
И очарованные дамы
Остаются с Ивановым до утра;
А потом приходит утро,
Все прокуренно и серо,
Подтверждая старый тезис,
Что сегодня тот же день, что был вчера.
 

1980

«Акустика»

Моей звезде

 
Моей звезде не суждено
Тепла, как нам, простым и смертным;
Нам – сытный дом под лампой светлой,
А ей – лишь горькое вино;
 
 
А ей – лишь горькая беда,
Сгорать, где все бегут пожара;
Один лишь мальчик скажет: «Жалко,
Смотрите, падает звезда!»
 
 
Моей звезде не суждено
Устать или искать покоя;
Она не знает, что такое
Покой, но это все равно.
 
 
Ей будет сниться по ночам
Тот дом, что обойден бедою,
А наяву – служить звездою.
И горький дым, и горький чай…
 

1978

«Акустика»

Почему не падает небо

 
Он слышал ее имя – он ждал повторенья;
Он бросил в огонь все, чего было не жаль.
Он смотрел на следы ее, жаждал воды ее,
Шел далеко в свете звезды ее;
В пальцах его снег превращался в сталь.
 
 
И он встал у реки, чтобы напиться молчанья;
Смыть с себя все и снова остаться живым.
Чтобы голос найти ее, в сумрак войти ее,
Странником стать в долгом пути ее;
В пальцах его вода превращалась в дым.
 
 
И когда его день кончился молча и странно,
И кони его впервые остались легки,
То пламя свечей ее, кольца ключей ее,
Нежный, как ночь, мрамор плечей ее
Молча легли в камень его руки.
 

1978

«Акустика»

Укравший дождь

 
Я думаю, ты не считал себя богом,
Ты просто хотел наверх,
Резонно решив, что там теплей, чем внизу.
И мне любопытно, как ты себя
Чувствуешь там теперь –
Теперь, когда все бревна в твоем глазу;
 
 
Ты смеялся в лицо, ты стрелял со спины,
Ты бросал мне песок в глаза;
Ты создал себе карму на десять жизней вперед.
Ты думал, что если двое молчат,
То и третий должен быть «за»,
Забыв уточнить, чем ты зашил ему рот.
 
 
Теперь нам пора прощаться, но я не подам руки,
Мне жаль тебя, но пальцы твои в грязи;
И мне наплевать, как ты будешь жить
У убитой тобой реки
И что ты чувствуешь в этой связи.
 
 
Ты жил, продавая девственницам
Свой портрет по рублю в полчаса –
Тот, что я написал с тебя позавчера;
Ты кричал о ветрах – но горе тому,
Кто подставил тебе паруса:
Ведь по стойке «смирно» застыли твои флюгера;
 
 
И ты флейтист, но это не флейта неба,
Это даже не флейта земли;
Слава богу, ты не успел причинить вреда.
Ведь я говорил, что они упадут –
И они тебя погребли;
Небес без дождя не бывало еще никогда.
 
 
Не жди от меня прощенья, не жди от меня суда;
Ты сам свой суд, ты сам построил тюрьму.
Но ежели некий ангел
Случайно войдет сюда –
Я хотел бы знать, что ты ответишь ему.
 

1979

«Акустика»

С той стороны зеркального стекла

 
Последний дождь – уже почти не дождь;
Смотри, как просто в нем найти покой.
И если верить в то, что завтра будет новый день,
Тогда совсем легко…
 
 
Ах, только б не кончалась эта ночь;
Мне кажется, мой дом уже не дом.
Смотри, как им светло – они играют в жизнь свою
На стенке за стеклом.
 
 
Мне кажется, я узнаю себя
В том мальчике, читающем стихи;
Он стрелки сжал рукой, чтоб не кончалась эта ночь,
И кровь течет с руки.
 
 
Но кажется, что это лишь игра
С той стороны зеркального стекла;
А здесь рассвет, но мы не потеряли ничего:
Сегодня тот же день, что был вчера.
 

1977

«Акустика»

Сталь

 
Я не знаю, зачем ты вошла в этот дом,
Но давай проведем этот вечер вдвоем;
Если кончится день, нам останется ром,
Я купил его в давешней лавке.
 
 
Мы погасим весь свет, и мы станем смотреть,
Как соседи напротив пытаются петь,
Обрекая бессмертные души на смерть,
Чтоб остаться в живых в этой давке.
 
 
Здесь дворы, как колодцы, но нечего пить;
Если хочешь здесь жить, то умерь свою прыть,
Научись то бежать, то слегка тормозить,
Подставляя соседа под вожжи.
 
 
И когда по ошибке зашел в этот дом
Александр Сергеич с разорванным ртом,
То распяли его, перепутав с Христом
И узнав об ошибке днем позже.
 
 
Здесь развито искусство смотреть из окна
И записывать тех, кто не спит, имена.
Если ты невиновен, то чья в том вина?
Важно первым успеть с покаяньем.
 
 
Ну а ежели кто не еще, а уже,
И душа, как та леди, верхом в неглиже,
То Вергилий живет на втором этаже,
Он поделится с ним подаяньем.
 
 
Здесь вполголоса любят, здесь тихо кричат,
В каждом яде есть суть, в каждой чаше есть яд;
От напитка такого поэты не спят,
Издыхая от недосыпанья.
 
 
И в оправе их глаз – только лед и туман,
Но порой я не верю, что это обман;
Я напитком таким от рождения пьян,
Это здешний каприз мирозданья.
 
 
Нарисуй на стене моей то, чего нет;
Твое тело как ночь, но глаза как рассвет.
Ты – не выход, но, видимо, лучший ответ;
Ты уходишь, и я улыбаюсь…
 
 
И назавтра мне скажет повешенный раб:
«Ты не прав, господин»; и я вспомню твой взгляд,
И скажу ему: «Ты перепутал, мой брат:
В этой жизни я не ошибаюсь».
 

1978

«Акустика»

Второе стеклянное чудо

 
Когда ты был мал, ты знал все, что знал,
И собаки не брали твой след.
Теперь ты открыт, ты отбросил свой щит,
Ты не помнишь, кто прав и кто слеп.
Ты повесил мишени на грудь,
Стоит лишь тетиву натянуть;
Ты ходячая цель,
Ты уверен, что верен твой путь.
 
 
Но тем, кто не спит, не нужен твой сад,
В нем нет ни цветов, ни камней.
И даже твой бог никому не помог,
Есть другие, светлей и сильней;
И поэтому ты в пустоте,
Как на старом забытом холсте:
Не в начале, не в центре
И даже не в самом хвосте.
 

1979

«Акустика»

Мне было бы легче петь

 
Мне не нужно касанья твоей руки
И свободы твоей реки;
Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной,
Мы и так не так далеки.
И я знаю, что это чужая игра,
И не я расставляю сеть;
Но если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь.
 
 
Это новые листья меняют свой цвет,
Это в новых стаканах вино.
Только время уже не властно над нами,
Мы движемся, словно в кино.
И когда бы я мог изменить расклад,
Я оставил бы все как есть,
Но если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь.
 
 
По дощатым полам твоего эдема
Мне не бродить наяву.
Но когда твои руки в крови от роз,
Я режу свои о траву.
И ни там, ни здесь не осталось скрипок,
Не переплавленных в медь;
Но если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь.
 
 
Так прости за то, что любя тебя
Я остался таким же, как был.
Но я до сих пор не умею прощаться
С теми, кого я любил;
И хотя я благословляю того,
Кто позволил тебе взлететь –
Если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь…
 
 
Если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы незачем петь.
 

1981

«Электричество»

Кто ты теперь?

 
Я хотел бы видеть тебя,
Я хотел бы знать,
С кем ты сейчас;
Ты как вода,
Ты всегда принимаешь форму того,
С кем ты;
С кем ты сейчас,
Кто верит сегодня
Своему отраженью
В прозрачной воде твоих глаз?
Кто ты теперь,
С кем ты сейчас?
 
 
С кем ты сейчас, сестра или мать,
Или кто-то, кто ждет на земле?
Легко ли тебе, светло ли тебе,
И не скучно ли в этом тепле?
Крылат ли он?
Когда он приходит,
Снимаешь ли ты с него крылья
И ставишь за дверь?
Кто ты сейчас,
С кем ты теперь?
 
 
С кем ты сейчас, сестра или мать,
Или кто-то, кто ждет на земле?
Тепло ли тебе – а если тепло,
То не скучно ли в этом тепле?
Крылат ли он,
и кто дал мне право
Помнить тебя и вспомнить еще один раз?
Кто ты теперь;
С кем ты сейчас?
 

1981

«Электричество»

Герои

 
Порой мне кажется, что мы герои,
Мы стоим у стены, ничего не боясь.
Порой мне кажется, что мы герои,
Порой мне кажется, что мы – просто грязь.
 
 
И часто мы играем бесплатно,
Таскаем колонки в смертельную рань.
Порой мне кажется, что мы идиоты,
Порой мне кажется, что мы просто дрянь.
 
 
И, как у всех, у меня есть ангел,
Она танцует за моей спиной.
Она берет мне кофе в «Сайгоне»,
И ей все равно, что будет со мной.
 
 
Она танцует без состраданья,
Она танцует, чтобы стало темно.
И кто-то едет, а кто-то в отказе, а мне –
Мне все равно.
 
 
И когда я стою в «Сайгоне»,
Проходят люди на своих двоих.
Большие люди – в больших машинах,
Но я не хотел бы быть одним из них.
 
 
И разве это кому-то важно,
Что сладкая Джейн стала моей?
Из этой грязи не выйти в князи;
Мне будет лучше, если я буду с ней.
 
 
И я хотел бы говорить на равных;
Но если не так, то вина не моя.
И если кто-то здесь должен меняться,
То мне не кажется, что это я.
 

1980

«Электричество»

Мой друг музыкант

 
Мой друг музыкант
Знает массу забавных вещей;
Мой друг музыкант
Не похож на обычных людей.
Он строит аккорд
Из того, что он видит вокруг,
И он говорит,
Что это божественный звук.
 
 
Я слышал, что он чертовски неплох,
Что когда он не пьян, он играет как бог.
И, простая душа, я гляжу не дыша,
Как вдохновенно наполняет стакан
Мой друг музыкант…
 
 
Мой друг музыкант,
Он только ждет подходящего дня,
Чтоб взять свой смычок
И сыграть что-нибудь для меня.
И весь наш мир
Засохнет тогда на корню,
А если нет,
То мир – большая свинья;
Но сегодня на редкость задумчивый день,
А вчера был дождь, играть было лень.
Наверное, завтра; да, завтра наверняка;
Во славу музыки
Сегодня начнем с коньяка…
 

1980

«Электричество»

Сегодня ночью

 
Бери свою флейту;
Я уже упаковал свой
Станок с неизвестным количеством струн,
Я едва ли вернусь сегодня домой.
Не надо звонить,
Мы поймаем машину внизу;
Я надеюсь, что ты разбудишь меня
Не раньше, чем нас довезут.
 
 
Еще один вечер;
Еще один камень, смотри на круги.
Нас забудут не раньше, чем в среду к утру,
Я опять не замечу, когда нам скажут: «Беги».
Пора выезжать;
Нет, она сказала, что позвонит сама,
Я опять должен петь, но мне нужно видеть ее –
Я, наверно, схожу с ума.
 
 
Но – сегодня ночью кто-то ждет нас;
Сегодня ночью кто-то ждет нас…
 
 
Из города в город;
Из дома в дом,
По квартирам чужих друзей –
Наверно, когда я вернусь домой,
Это будет музей.
Вперед, флейтист;
Стоять на пороге тринадцатый год,
И хотя бы два дня, хотя бы два дня
Там, где светит солнце
И где нас никто не найдет…
 
 
Но – сегодня ночью кто-то ждет нас;
Сегодня ночью кто-то ждет нас…
 

1981

«Табу»

Пустые места

 
Она использует меня, чтоб заполнить пустые места.
Использует меня, чтоб заполнить пустые места.
Знаешь, если бы мы были вместе,
То эта задача проста;
Но я дал тебе руку, и рука осталась пуста.
 
 
Мы шли через реку, пока нам хватало моста.
Мы шли через реку, пока нам хватало моста.
Мы что-то обещали друг другу,
Кто был первым, ты или я?
И вот мы все еще идем, но вода под нами чиста.
 
 
В своем кругу мы выбивали двести из ста.
В своем кругу мы выбивали двести из ста.
Но каждый из нас стрелял в свое солнце,
И времени было в обрез;
Теперь я знаю песню, и эта песня проста.
 
 
Мы используем друг друга, чтоб заполнить пустые места.
Используем друг друга, чтоб заполнить пустые места…
 

1982

«Табу»

Сыновья молчаливых дней

 
Сыновья молчаливых дней
Смотрят чужое кино,
Играют в чужих ролях,
Стучатся в чужую дверь;
Сыновья молчаливых дней
Боятся смотреть в окно,
Боятся шагов внизу,
Боятся своих детей;
 
 
Дайте немного воды
Сыновьям молчаливых дней…
 

1982

«Табу»

Игра наверняка

 
Мы до сих пор поем, хотя я не уверен,
Хочу ли я что-то сказать.
Мы до сих пор поем, хотя я не уверен:
Хочу ли я что-то сказать;
Но из моря информации,
В котором мы тонем,
Единственный выход – это саморазрушенье;
Мы до сих пор поем, но нам уже недолго ждать.
 
 
Мы стали респектабельны, мы стали большими,
Мы приняты в приличных домах.
Я больше не пишу сомнительных текстов,
Чтобы вызвать смятенье в умах.
Мы взяты в телевизор,
Мы – пристойная вещь,
Нас можно ставить там, нас можно ставить здесь, но
В игре наверняка – что-то не так;
 
 
Сидя на красивом холме,
Видишь ли ты то, что видно мне:
В игре наверняка
Что-то не так.
 
 
Мои друзья опять ждут хода
На клетку, где нас ждет мат.
Но я не понимаю – как я стал ограничен
Движеньем вперед-назад.
 
 
Приятно двигать нами, как на доске,
Поставить нас в ряд и забить заряд;
Но едва ли наша цель –
Оставить след на вашем песке;
 
 
Сидя на красивом холме,
Видишь ли ты то, что видно мне?
В игре наверняка – что-то не так;
В этой игре наверняка что-то не так…
 

1982

«Табу»

Пепел

 
Я вижу провода, я жду наступленья тепла.
Мне кажется порой, что я из стекла и ты из стекла.
Но часто мне кажется что-то еще –
Мне снится пепел.
 
 
Моя эффективность растет с каждым днем;
Я люблю свои стены, я называю их «дом».
Ко мне поступают сигналы с разных сторон;
Мне снится пепел.
 
 
Мне нравится сталь тем, что она чиста;
Мне нравится жизнь тем, что она проста.
Напомни мне улыбнуться, когда ты видишь меня;
Мне снится пепел.
 

1981

«Табу»

Музыка серебряных спиц

 
Доверься мне в главном,
Не верь во всем остальном;
Не правда ли, славно,
Что кто-то пошел за вином?
Остался лишь первый месяц,
Но это пустяк.
Когда я был младше,
Я не знал, что может быть так;
Они стоят, как камни в лесу,
Но кто подаст им знак?
 
 
Мы ждали так долго –
Что может быть глупее, чем ждать?
Смотри мне в глаза,
Скажи мне, могу ли я лгать?
И я ручаюсь,
Я клянусь на упавшей звезде:
Я знаю тропинку,
Ведущую к самой воде;
И те, что смеются среди ветвей, –
Им будет на что глядеть
Под музыку серебряных спиц…
 
 
Я где-то читал
О людях, что спят по ночам;
Ты можешь смеяться –
Клянусь, я читал это сам.
 
 
О, музыка серебряных спиц;
Музыка серебряных спиц…
 

1982

«Радио Африка»

Капитан Африка

 
Фантастический день; моя природа не дает мне спать,
Пожарные едут домой: им нечего делать здесь.
Солдаты любви, мы движемся, как призраки
Фей на трамвайных путях;
Мы знаем электричество в лицо – но разве это повод?
Развяжите мне руки;
Я вызываю капитана Африка…
 
 
Сколько тысяч слов – все впустую,
Или кража огня у слепых богов;
Мы умеем сгорать, как спирт в распростертых ладонях;
Я возьму свое там, где я увижу свое:
Белый растафари, прозрачный цыган,
Серебряный зверь в поисках тепла;
Я вызываю капитана Африка…
 

1983

«Радио Африка»

Песни вычерпывающих людей

 
Когда заря
Собою озаряет полмира
И стелется гарь
От игр этих взрослых детей,
Ты скажешь: «Друзья, чу,
Я слышу звуки чудной лиры»,
Милый, это лишь я
                            пою
Песнь вычерпывающих людей;
 
 
Есть книги для глаз
И книги в форме пистолета;
Сядь у окна
И слушай шум больших идей;
Но если ты юн, то ты –
Яростный противник света; это –
Еще один плюс
Песням вычерпывающих людей;
 
 
Есть много причин
Стремиться быть одним из меньших;
Избыток тепла
                    всегда
Мешает изобилию дней;
Я очень люблю
                    лежать
И, глядя на плывущих женщин,
Тихо
Мурлыкать себе
Песни вычерпывающих людей.
 
 
Приятно быть женой лесоруба,
Но это будет замкнутый круг.
Я сделал бы директором клуба
Тебя, мой цветок, мой друг…
 
 
Когда заря
Собою озаряет полмира
И стелется гарь
От игр этих взрослых детей,
Ты скажешь: «Друзья, чу,
Я слышу звуки чудной лиры»,
Ах, милый, это лишь я пою
Песнь вычерпывающих людей…
 

1983

«Радио Африка»

Рок-н-ролл мертв

 
Какие нервные лица – быть беде;
Я помню, было небо, я не помню где;
Мы встретимся снова, мы скажем «Привет», –
В этом есть что-то не то;
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет,
Рок-н-ролл мертв, а я…
Те, что нас любят, смотрят нам вслед.
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет.
 
 
Отныне время будет течь по прямой;
Шаг вверх, шаг вбок – их мир за спиной.
Я сжег их жизнь, как ворох газет –
Остался только грязный асфальт;
Но рок-н-ролл мертв, а я еще нет,
Рок-н-ролл мертв, а я…
Те, что нас любят, смотрят нам вслед.
Рок-н-ролл мертв, а я…
                                …еще нет.
 
 
Локоть к локтю, кирпич в стене;
Мы стояли слишком гордо – мы платим втройне:
За тех, кто шел с нами, за тех, кто нас ждал,
За тех, кто никогда не простит нам то,
                                                  что
 
 
Рок-н-ролл мертв – а мы еще нет,
Рок-н-ролл мертв, а мы…
Те, что нас любят, смотрят нам вслед.
Рок-н-ролл мертв, а мы…
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет,
Рок-н-ролл мертв, а я…
Те, что нас любят, смотрят нам вслед,
Рок-н-ролл мертв, а я…
 

1982

«Радио Африка»

Искусство быть смирным

 
Я выкрашу комнату светлым;
Я сделаю новые двери.
Если выпадет снег,
Мы узнаем об этом только утром
Хороший год для чтенья,
Хороший год, чтобы сбить со следа;
Странно – я пел так долго;
Возможно, в этом что-то было.
 
 
Возьми меня к реке,
Положи меня в воду;
Учи меня искусству быть смирным,
Возьми меня к реке.
 
 
Танцевали на пляже,
Любили в песке;
Летели выше, чем птицы,
Держали камни в ладонях:
Яшму и оникс; хрусталь, чтобы лучше видеть;
Чай на полночных кухнях –
Нам было нужно так много.
Возьми меня к реке,
Положи меня в воду;
Учи меня искусству быть смирным,
Возьми меня к реке.
 
 
Я выкрашу комнату светлым,
Я сделаю новые двери;
Если ночь будет темной,
Мы выйдем из дома чуть раньше,
Чтобы говорить негромко,
Чтобы мерить время по звездам;
Мы пойдем, касаясь деревьев, –
Странно, я пел так долго.
 
 
Возьми меня к реке,
Положи меня в воду;
Учи меня искусству быть смирным,
Возьми меня к реке.
 

1982

«Радио Африка»

С утра шел снег

 
Выключи свет,
Оставь записку, что нас нет дома, –
На цыпочках мимо открытых дверей,
Туда, где все светло, туда, где все молча;
 
 
И можно быть надменной, как сталь,
И можно говорить, что все
Не так, как должно быть,
И можно делать вид, что
Ты играешь в кино
О людях, живущих под высоким давленьем. Но
 
 
С утра шел снег,
С утра шел снег;
Ты можешь делать что-то еще,
Если ты хочешь, если ты хочешь…
 
 
Ты помнишь, я знал себя,
Мои следы лежали, как цепи,
Я жил, уверенный в том, что я прав;
Но вот выпал снег, и я опять не знаю, кто я;
 
 
И кто-то сломан и не хочет быть целым,
И кто-то занят собственным делом,
И можно быть рядом, но не ближе, чем кожа,
Но есть что-то лучше, и это так просто;
 
 
С утра шел снег,
С утра шел снег;
Ты можешь быть кем-то еще,
Если ты хочешь, если ты хочешь…
 

1982

«Радио Африка»

Время луны

 
Я видел вчера новый фильм,
Я вышел из зала таким же, как раньше;
Я знаю уют вагонов метро,
Когда известны законы движенья;
И я читал несколько книг,
Я знаю радость печатного слова,
Но сделай шаг – и ты вступишь в игру,
В которой нет правил.
 
 
Нет времени ждать,
Едва ли есть кто-то, кто поможет нам в этом;
Подай мне знак,
Когда ты будешь знать, что выхода нет;
Структура тепла,
Еще один символ – не больше, чем выстрел,
Но, слышишь меня: у нас есть шанс,
В котором нет правил.
 
 
Время Луны – это время Луны;
У нас есть шанс, у нас есть шанс,
В котором нет правил.
 

1983

«Радио Африка»