Текст книги "Ограниченный контингент"

«Нам не пристало втягиваться в эту войну»

В понедельник, 19 марта, на Старую площадь из своей загородной резиденции приехал Брежнев. За два дня, которые прошли в размышлениях и нелегких переговорах с Кабулом, мнение членов Политбюро относительно возможной реакции на происходящие в Афганистане события менялось дважды, причем одна позиция была диаметрально противоположна другой. Итоги подвел Генсек.

Совершенно секретно.

Экз. единственный

БРЕЖНЕВ. Товарищи, я с самого начала событий, которые развернулись в Афганистане, был осведомлен о них. Я проинформирован о беседах т. Громыко А. А. с Амином, т. Устинова Д. Ф. с тем же Амином, о последних событиях, которые развертывались там в течение вчерашнего дня, и в связи с этим – о беседе т. Косыгина А. Н. с т. Тараки.

Я подписал документы об осуществлении дополнительных поставок специмущества, в том числе и военного имущества, и вооружений, а также вопрос о некоторых мероприятиях политического и организационного характера, в том числе было дано поручение т. Косыгину А. Н. переговорить с т. Тараки, ориентировать нашу печать и другие средства информации в связи с событиями в Афганистане. Словом, все те мероприятия, которые были предусмотрены проектом решения ЦК КПСС, внесенным в субботу, все эти меры, которые принимались в течение субботы и воскресенья, на мой взгляд, совершенно правильны.

Был поставлен вопрос о непосредственном участии наших войск в конфликте, возникшем в Афганистане. Мне думается, что правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну.

Надо объяснить т. Тараки и другим афганским товарищам, что мы можем помочь им всем, что необходимо для ведения всех действий в стране. Участие же наших войск в Афганистане может нанести вред не только нам, но и прежде всего им. Поэтому, видимо, следует нам сейчас прослушать информацию т.т. Громыко А. А., Устинова Д. Ф., Андропова Ю. В. и Косыгина А. Н. и на этом закончить этот этап по принятию мер, которые нужно было осуществить в связи с конфликтом в Афганистане.

ГРОМЫКО. Мы должны обсудить сегодня очень острый вопрос о положении в Афганистане. Мы внимательно следили за развертыванием событий в этой стране, давали указания нашим посольским работникам, советникам и т. д. Мы систематически, я бы сказал, очень регулярно, в течение дня получали от наших представителей в Афганистане всестороннюю информацию.

Что мы имеем на сегодняшний день? В ряде провинций Афганистана, и прежде всего в Герате, поднялись мятежники. Откуда они взялись? Они были засланы с территории Ирана и Пакистана. Это все враждебные по отношению к правительству т. Тараки элементы. Для того чтобы скрыть их переброску в Афганистан, их переодели в афганскую форму, и они в количестве нескольких десятков тысяч появились в Герате, затеяли этот бунт, и мы неожиданно начали получать сведения о событиях в Герате. Там находится одна правительственная дивизия, которая должна была охранять общественный порядок. Но в связи с тем, что часть правительственных войск перешла на сторону мятежников, началась перестрелка и было много жертв, убито свыше тысячи человек.

Я говорил по всем делам о положении в Афганистане с заместителем премьера и министром иностранных дел Амином. Но надо прямо сказать, что он сделал довольно-таки успокоительное заявление. Мы были под впечатлением этого заявления Амина, а затем и настроение Амина изменилось в худшую сторону, и он сам стал говорить о том, что вся дивизия, находящаяся в Герате, перешла на сторону мятежников. В разгар событий в Герате с Амином говорил Дмитрий Федорович. Ему он уже прямо высказал мысль о том, что СССР должен ввести войска в Герат. Прямо-таки получается как в детективном романе, настолько несерьезно ставят афганские руководители такие сложные вопросы.

После этого т. Косыгин А. Н. разговаривал с т. Тараки, который ему сказал, что положение в Афганистане плохое, и он тоже просит направить войска в Герат. Граница у Афганистана как с Ираном, так и с Пакистаном открыта. В свое время наши советники высказывали ряд предложений, но они к этому не прислушивались.

Сегодня получено сообщение о том, что положение в Герате не так уж плохое: два полка все же находятся на стороне правительства. Где правда, я не знаю, но вот такие сообщения получены.

Можно предполагать с полным основанием; что всеми этими событиями как в Афганистане, так и в соседних с ним государствах, в том числе и в Китае, дирижирует рука США. Китай, Пакистан; Иран играют тут далеко не последнюю роль.

Есть некоторые ободряющие нотки, заключающиеся в том, что в Кабуле вчера прошла массовая демонстрация в поддержку правительства. Но все же правительство положение в Афганистане как следует не контролирует.

Нам, конечно, не представится уйти от решения вопросов, связанных с положением в Афганистане. Но я думаю, что мы должны будем придерживаться своей линии, своей политики, идти своей дорогой с учетом всех особенностей. Если мы, например, пойдем на такой риск, как ввод войск, то, конечно, получим плюсов куда меньше, чем минусов.

Мы до сих пор не знаем, как поведет себя афганская армия. А если она не поддержит наши мероприятия или останется нейтральной, тогда получится, что мы своими войсками оккупируем Афганистан. Этим самым мы создадим для себя невероятно тяжелую обстановку во внешнеполитическом плане. Мы бы намного назад отбросили все то, что восстанавливали с таким трудом, и прежде всего разрядку, полетели бы и переговоры по СОЛТ-2, не было бы подписания договора (а как-никак это для нас сейчас самая крупная политическая акция), не было бы встречи Леонида Ильича с Картером и очень сомнительно, приехал бы к нам Жискар дЭстэн. С западными странами, и в частности с ФРГ, у нас отношения были бы испорчены. Таким образом, несмотря на тяжелое положение в Афганистане, мы не можем пойти на такую акцию, как ввод войск. Кстати, совершенно непонятно для нас, почему Афганистан щадит Пакистан, который явно замешан в интервенции против Афганистана. Вчера было опубликовано заявление руководства Афганистана, но недостаточно острое.

Мы оказываем очень большую помощь Афганистану. Как поведет себя дальше афганское правительство, сказать трудно; исправить положение там тоже трудно. Но сказать, что там все погибло, совершенно нет никаких оснований. Я думаю, что если афганское руководство найдет в себе силы, правильно скоординирует действия, то дело может оказаться в выигрыше.

КОСЫГИН. Мне вчера пришлось два раза разговаривать с т. Тараки. Он говорит, что все разваливается и что надо вводить войска, каково будет положение в Герате, таково и в Афганистане. Если, говорит он, мы Герат потеряем, то все тогда пропадет. Пакистан, по его мнению, подбрасывает в Афганистан большое количество людей, переодетых в афганскую форму. По их данным, таких лиц заброшено 4 тыс. человек. В Герате сейчас находится на аэродроме 500 человек.

Я спрашиваю, а кто же все-таки на вашей стороне в Герате? Тов. Тараки отвечает, что по существу все население находится под влиянием религиозников. Он сказал, что там имеется 200–250 человек, которые руководят всем этим делом. Я спрашиваю, есть ли там рабочие? Он говорит, что всего примерно 2 тыс. человек рабочих. Какие, по-вашему, спрашиваю я, перспективы в Герате? Он мне прямо отвечает, что Герат падет завтра, но пока что он держится.

Они имеют в виду сформировать новые части и направить их в Герат. По мнению тов. Тараки, все сбежавшие из числа недовольных новым режимом потом соединятся и пойдут на Кабул, тогда конец его правительству. Вот он и просит помочь войсками. Я сказал, что сейчас ответить не могу. Мы внимательно рассмотрим этот вопрос, подумаем и потом ответим.

Как вы видите, разговор с т. Тараки не дал каких-либо конструктивных результатов, Он говорил о падении Герата и просил о вводе наших войск. Я его спросил, что нужно сделать с нашей стороны, чтобы сочетать политические меры с мерами военного характера? Тараки отвечает тогда мне, что вы поставьте афганские знаки на свои самолеты и танки, и пусть они движутся на Герат через границу. Я сказал тогда, что это будет прямая агрессия со стороны СССР в отношении Афганистана.

Я спросил, можете ли вы набрать солдат и особенно водителей танков и машин из числа афганцев? Он говорит, что это можно сделать, но очень немного.

Я сказал ему о нашем решении оказывать всемерную помощь Афганистану, послать дополнительное количество советников, специалистов.

Конечно, нам нужно сохранить Афганистан как союзное государство. Вместе с тем нужно обратиться, видимо, к Пакистану и серьезно предупредить его о недопустимости интервенции против Афганистана. Такая же мера должна быть предпринята и в отношении Ирана. Обращение должно быть направлено как к Хомейни, так и к Базаргану. Нам нужно будет также выступить с таким документом и по Ирану.

Если была бы закрыта граница с Пакистаном и Ираном, то это было бы хорошо.

Мне кажется, что имеет смысл нам предпринять и такую меру, как направить в Афганистан хорошего посла. Из разговора с т. Тараки выясняется, что он даже не знает, на кого опираться правительству. Там необходима большая политическая работа, и только в том случае мы сможем сохранить Афганистан в качестве нашего союзника.

БРЕЖНЕВ. Письма Пакистану и Ирану надо направить сегодня.

УСТИНОВ. Вчера утром со мной говорил Амин. Посоветовавшись предварительно с Леонидом Ильичом, я сказал ему о той большой помощи, которую мы оказываем и дальше будем оказывать. Амин говорит, что Советский Союз – это наш лучший, первый друг. Далее он стал жаловаться на то, что Пакистан и Иран засылают огромное количество диверсантов, которые готовятся на территории Пакистана китайскими советниками, снабжаются китайским оружием, а затем переправляются через границу в Афганистан.

В Афганистане очень сильная оппозиция со стороны феодалов.

Далее он завел речь о Герате, так же, как и Тараки, просил направить танки. Я сказал ему о той помощи, которую мы наметили оказать Афганистану поставкой оружия. Он ответил, что эта помощь хорошая, но главное – это направить войска.

БРЕЖНЕВ. У них распадается армия, а мы здесь должны будем вести за нее воину.

УСТИНОВ. У нас имеется в афганской армии большое количество советников, там есть и переводчики. Я сказал Амину, что мы можем дополнительно направить некоторое количество переводчиков.

Если говорить о существе дела, то в Афганистане нет по существу никакой информации, нет связи Кабула с Гератом. Там действует одна маломощная электростанция, и поэтому восставшие части, изменившие правительству, уходят в горы.

Сегодня положение в Герате несколько лучше. В городе спокойно. Техникумы должны будем, конечно, посылать. Посылаем ее много. Мы формируем две дивизии по Туркестанскому военному округу, одну дивизию – по Среднеазиатскому военному округу. Три полка могут быть буквально через три часа в Афганистане. Но я, конечно, это говорю лишь только потому, чтобы подчеркнуть нашу готовность. Я также, как и другие товарищи, не поддерживаю идею ввода войск в Афганистан. Я бы просил разрешения провести нам на границе с Афганистаном тактические учения, развернуть полки и дивизии.

Нужно сказать, что афганское руководство плохо решает очень многие вопросы и работать нашим советникам в таких условиях там очень трудно.

АНДРОПОВ. Первый вопрос, который нужно поставить, – это о трудностях обстановки. Вместе с тем обстановка все же не безнадежная. В чем суть дела сейчас в Афганистане? Дело в руководстве. Руководство не знает сил, которые поддерживают его и на которые можно было бы опереться. Сегодня, например, прошла довольно солидная демонстрация в Кабуле и Герате, но руководители не использовали в должной мере этих массовых мероприятий. Разъяснительная работа поставлена плохо не только в армии, но и среди населения вообще. Своих политических противников они расстреливают. Радио не прослушивается, потому что передатчики очень слабые. Нам нужно будет помочь им передвижными радиостанциями.

Амин держал в своих руках по существу всю власть, и только вчера они утвердили нового начальника госбезопасности, начальника штаба. Таким образом, несколько расширяется политическая база в руководстве.

С нашей стороны там имеются советники во главе с главным советником по партийной линии т. Веселовым. По-моему, это недостаточно сильный работник, он слабо справляется с положением. Может быть, нам послать туда какого-то товарища из аппарата ЦК. Там советников много. Есть советники по линии КГБ, которых также много.

Я думаю, что относительно ввода войск нам решения принимать не следует. Ввести свои войска – это значит бороться против народа, давить народ, стрелять в народ. Мы будем выглядеть как агрессоры, и мы не можем допустить этого.

ПОНОМАРЕВ. У нас в Советском Союзе имеется 460 афганских военнослужащих. Это почти готовые офицерские кадры, их можно было бы направить в Афганистан.

ОГАРКОВ. Афганцы обратились с просьбой ускорить подготовку 160 офицеров.

УСТИНОВ. Надо с т. Тараки поговорить о том, чтобы этих людей мы могли туда направить и использовать их там в качестве офицеров.

КАПИТОНОВ, Что касается нашего главного советника по партийным делам т. Веселова, то это хороший работник. Он был у нас инспектором ЦК, в последнее время работал вторым секретарем Башкирского обкома партии. Это молодой, энергичный товарищ.

ПОНОМАРЕВ. Тов. Тараки, Амин допустили серьезные ошибки в обращении с членами партии «Парчам». Многих товарищей из этой партии просто расстреляли.

УСТИНОВ. Наши партийные советники не обладают достаточными качествами и там их очень мало, всего, по-моему, 5 человек, а работу проводить надо очень большую.

КАПИТОНОВ. Да, там действительно всего находится у нас 5 человек во главе с т. Веселовым. Но мы сейчас подберем еще дополнительно несколько товарищей и направим туда.

БРЕЖНЕВ. Я думаю, что нам следует одобрить мероприятия, которые были выработаны в течение этих дней.

ВСЕ. Правильно.

БРЕЖНЕВ. Следует поручить соответствующим товарищам осуществлять их энергично и если возникнут новые вопросы в связи с событиями в Афганистане, то вносить их в Политбюро.

ВСЕ. Правильно.

БРЕЖНЕВ. Таким образом, мы принимаем решение: принять в СССР т. Тараки завтра, 20 марта. Переговоры будут вести Косыгин, Громыко и Устинов, а затем я приму его.

ВСЕ. Это очень хорошо.

«Народ вам этого не простит»

20 марта Тараки прилетел в Москву, пытаясь именно здесь отыскать выход из критического положения, которое создалось в Афганистане. Обещания советской стороны срочно отправить в страну гражданские грузы он выслушивал, конечно же, внимательно и с благодарностью. Но сейчас ему нужны были военная техника, вооружение, боеприпасы и – самое главное – советские солдаты. Именно это, по его мнению, могло спасти афганскую революцию, которая находилась в полушаге от пропасти.

Первыми советскими руководителями, с которыми встретился в этот день Тараки, были А. Н. Косыгин, А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов и Б. Н. Пономарев.

Совершенно секретно.

Особая папка

КОСЫГИН. Политбюро поручило нам обсудить с Вами все вопросы, по которым Вы считаете нужным обменяться мнениями. Как я уже говорил Вам, на 18–18.30 запланирована Ваша встреча с Л. И. Брежневым.

Мы вначале предполагали предоставить Вам первому слово, но поскольку с Вашей стороны уже ставился один важный вопрос, то я бы хотел сначала изложить наше мнение, а затем мы со всем вниманием выслушаем Вас.

Прежде всего мне хотелось бы подчеркнуть, что дружба между Советским Союзом и Демократической Республикой Афганистан не является конъюнктурной, продиктованной какими-то временными соображениями, а рассчитана на века. Мы оказывали и будем оказывать вам помощь в борьбе со всеми врагами, которые выступают против вас в настоящее время, и против тех врагов, с которыми вам, возможно, придется столкнуться в будущем.

Мы внимательно обсуждали положение дел, создавшееся в вашей стране, искали такие пути оказания вам помощи, которые в наилучшей степени отвечали бы интересам нашей дружбы и вашим отношениям с другими странами. Пути решения возникших у вас проблем могут быть разными, но наилучшим из них является путь, который сохранил бы авторитет вашего правительства в народе, не испортил бы отношения Афганистана с соседними государствами, не нанес бы ущерба международному престижу вашей страны. Нельзя допускать того, чтобы дело выглядело таким образом, будто бы вы не смогли сами справиться со своими собственными проблемами и пригласили на помощь иностранные войска. Хотел бы привести пример Вьетнама. Вьетнамский народ выдержал тяжелую войну с США и сейчас борется с китайской агрессией, но никто не может обвинить вьетнамцев в том, что они использовали иностранные войска. Вьетнамцы сами мужественно защищают свою родину от агрессивных посягательств.

Мы считаем, что у вас в стране есть достаточно сил, чтобы противостоять вылазкам контрреволюции. Их надо только по-настоящему объединить, создать новые воинские формирования. По телефону мы говорили с Вами о том, что к созданию новых воинских частей нужно приступить уже сейчас с учетом того, что какое-то время потребуется на их обучение и подготовку. Но и в данный момент вы располагаете достаточными силами для того, чтобы справиться с создавшейся ситуацией. Нужно только вести дело правильно. Взять хотя бы пример с Гератом. Казалось, что все рушится, что противник прочно обосновался там, что город превращен в центр контрреволюции. Но когда вы за это дело взялись по-настоящему, вы сумели овладеть положением. Только что мы получили сообщение о том, что сегодня, в 11 часов утра военный городок в Герате, где дислоцируется мятежная часть 17-й пехотной дивизии, после авиационных бомбовых ударов захвачен батальоном десантников, поддержанных танками, прибывшими из Кандагара. Верные правительству войска закрепляют и развивают успех.

Свои же задачи на нынешнем этапе мы видим в том, чтобы охранять вас от всяких возможных международных осложнений. Мы будем оказывать вам помощь всеми возможными средствами – поставлять вооружение, боеприпасы, направлять людей, которые могут быть вам полезными в обеспечении руководства военными и хозяйственными делами страны, специалистов для обучения вашего военного персонала обращению с самыми современными видами оружия и боевой техники, которые мы вам направляем. Ввод же наших войск на территорию Афганистана сразу же возбудит международную общественность, повлечет за собой резко отрицательные многоплановые последствия. Это по существу будет конфликт не только с империалистическими странами, но и конфликт с собственным народом. Наши общие враги только и ждут того момента, чтобы на территории Афганистана появились советские войска. Это им даст предлог для ввода на афганскую территорию враждебных вам вооруженных формирований. Хочу еще раз подчеркнуть, что вопрос о вводе войск рассматривался нами со всех сторон, мы тщательно изучали все аспекты этой акции и пришли к выводу о том, что если ввести наши войска, то обстановка в вашей стране не только не улучшится, а наоборот, осложнится. Нельзя не видеть, что нашим войскам пришлось бы бороться не только с внешним агрессором, но и с какой-то частью вашего народа. А народ таких вещей не прощает. Кроме того, как только наши войска пересекут границу, Китай и все другие агрессоры получат реабилитацию.

Мы пришли к выводу, что на данном этапе наилучшими с точки зрения оказания вам наиболее эффективной поддержки будут методы нашего политического воздействия на соседние страны и предоставление большой и разносторонней помощи. Таким путем мы достигнем гораздо большего, чем вводом наших войск. Мы глубоко убеждены, что политическими средствами, которые предпринимаются и с нашей, и с вашей стороны, мы можем одолеть врага. Мы уже беседовали с Вами о том, что Афганистану следовало бы наладить хорошие отношения с Ираном, Пакистаном и Индией с тем, чтобы лишить их любых предлогов для вмешательства в ваши дела. Что касается нас, то сегодня мы направляем два документа руководителям Ирана и Пакистана, в которых со всей серьезностью говорим, чтобы они не вмешивались в дела Афганистана. Мы этот шаг предпринимаем сами, не втягиваем вас в это дело. Вот, в основном, соображения, крторые мы хотели откровенно, по-товарищески изложить Вам.

И. М. ТАРАКИ. Очень признателен Вам за обстоятельное изложение позиции советского руководства по вопросу, который я хотел обсудить. Я тоже говорю прямо, откровенно, как ваш друг. Мы, в Афганистане, также считаем, что возникающие проблемы должны в первую очередь решаться политическими средствами и что военные акции должны носить вспомогательный характер. В политическом плане мы предприняли ряд мер и убедились, что большинство народа остается на нашей стороне. После моего выступления по радио с разъяснением характера гератских событий, в ряде городов страны в течение только одного дня состоялось 102 демонстрации, участники которых несли лозунги с осуждением Хомейни и его приспешников. Это убедило нас в том, что наши внутренние противники не столь уж многочисленны. Обрадовали нас и сообщения о том, что часть войск, принимавших участие в мятеже, сложила оружие.

Со своей стороны также хочу подчеркнуть, что отношения между нашими странами – это не просто обычные межгосударственные отношения. Они базируются на классовой основе, на общности идеологии и политики. В нашей стране, как и у вас, власть принадлежит рабочему классу и крестьянству, которые вырвали ее из рук аристократии и феодалов. Наша революция вызвала злобную реакцию со стороны наших классовых врагов. Проводимые нами революционные преобразования – освобождение крестьян от долговой зависимости от помещиков и феодалов, наделение землей безземельных крестьян и другие мероприятия – укрепили авторитет нашего правительства среди афганского народа, нашли положительный отклик среди народов Пакистана и Ирана. Это напугало реакционные силы этих стран, которые активизировали свои подрывные действия против нашей страны, усилили клеветническую пропаганду, стали засылать на нашу территорию террористические банды. Свою пропаганду против нас они начали с того, что объявили нас отступниками от ислама. Затем стали обвинять нас во всех других смертных грехах. Пакистанская пропаганда извращала принятые нами меры по социальному освобождению женщин, которым мы обеспечили достойное положение в обществе. Когда же мы приступили к земельной реформе, правящие круги Пакистана, увидев, что она оказывает революционизирующее влияние на пакистанский народ, перешли к политике саботажа и подрывных действий против нас. Правителей Пакистана очень напугало, что по всей стране у них прокатились демонстрации, выступавшие под лозунгами «Да здравствует Демократическая Республика Афганистан!», «Да здравствует Тар аки!».

На нашу территорию стали засылаться не только «братья-мусульмане», бежавшие из Афганистана после революции, но и целые воинские подразделения, переодетые в афганскую военную форму, которые занимаются диверсиями и саботажем. После моего визита в Советский Союз и подписания очень важного договора между нашими странами американские империалисты и другие реакционеры сильно озлобились на Демократическую Республику Афганистан. Они поняли, что Афганистан окончательно потерян для Запада. Средства массовой информации США, Пакистана и Ирана распространяли всякого рода клеветнические материалы, в которых поносили нас. В тесной дружбе Афганистана с Советским Союзом кроется главная причина антиафганской деятельности империалистов и реакционеров.

Мы сегодня говорили с Вами о том, что Афганистану следовало бы поддерживать хорошие отношения с Пакистаном, Ираном и Индией.

Этого будет трудно достичь, т. к. ни Иран, ни особенно Пакистан не хотят дружбы с нами.

КОСЫГИН. Вот только что получено заявление Зия-уль-Хака, в котором он говорит о том, что события в Афганистане являются внутренним делом этой страны и что Пакистан не будет в них вмешиваться. В этом заявлении говорится также, что пакистанское правительство будет предоставлять лишь гуманную помощь 35 тыс. беженцев из Афганистана, но до тех пор, пока их деятельность не станет наносить ущерба отношениям Пакистана с Афганистаном.

ТАРАКИ. Они только говорят о гуманизме, а сами создают лагеря для подготовки диверсантов против нас.

КОСЫГИН. Не думайте, конечно, что мы настолько наивны, чтобы полностью принимать на веру слова Зия-уль-Хака, но как бы там ни было, заявление сделано, и оно обязывает.

ПОНОМАРЕВ. По-видимому, это заявление Зия-уль-Хака является реакцией Пакистана на статью в газете «Правда».

КОСЫГИН. Понятно, что пакистанцы забеспокоились. Они почувствовали, что не только вы, но и мы оказываем на них нажим.

ТАРАКИ. «Правда» очень своевременно опубликовала статью с осуждением происков против ДРА. Эта статья произвела глубокое впечатление на наших соседей. Я, конечно, согласен с Вами в том, что необходимо принимать меры политического воздействия и что война – очень рискованная вещь. Было бы излишним подробно останавливаться на вопросе о том, почему пакистанцы, иранцы, американцы и китайцы ведут против нас подрывную деятельность, Я хочу лишь подчеркнуть, что мы были и останемся вашими друзьями, что мы никогда не будем ни с кем так близки, как с вами. Мы учились и учимся у Ленина. Мы хорошо знаем ленинские указания о том, как строить свои отношения с соседними государствами.

Мы стремимся к хорошим отношениям с соседями, но нам мешают американцы, которые занимаются нагнетанием напряженности, подрывной деятельностью против прогрессивных государств. Они проводили такую политику против молодой Советской республики в прошлом, ведут ее сейчас против Кубы, Эфиопии, Мозамбика, Южного Йемена. Мы противостоим этим проискам, делаем все, чтобы править страной не силой оружия, а завоевывать авторитет в народе революционно-демократическими преобразованиями в интересах трудового народа. На эти цели мы уже израсходовали 200 млрд, афгани. Народ это чувствует и понимает, кто его друг, а кто – враг. Увидев, что пропаганда против нашего правительства не находит в афганском народе широкого отклика, духовники изменили тактику и стали кричать о том, что Афганистан стал просоветским, прокоммунистическим, что в стране находятся 10 тыс. советских людей, которые, мол, всем заправляют в Афганистане.

Резюмируя изложенное, хотел бы сказать, что нас беспокоит возможность засылки инфильтрантов из Ирана и Пакистана, хотя, конечно, ваше обращение к руководителям Пакистана и Ирана будет очень полезным, окажет на них отрезвляющее действие.

КОСЫГИН. Вот еще есть новости. Иранское правительство отдало распоряжение о том, чтобы все иностранные рабочие покинули страну к 21 апреля, а иностранные специалисты выехали из Ирана к 21 июня. Что касается специалистов, которые, как отмечается в заявлении, представляют особую ценность для иранской экономики, то вопрос об их отъезде будет решаться индивидуально, в каждом конкретном случае.

ТАРАКИ. Эта оговорка, скорее всего, сделана для американцев. У нас есть сведения, что иранское правительство уже вернуло в страну американских специалистов, занимавшихся там сборкой вертолетов.

КОСЫГИН. Да, мы тоже слышали об этом, но наших специалистов в Иране возможно больше, чем американских. Если встанет вопрос об отъезде наших специалистов, то у иранцев не сможет функционировать крупный металлургический завод, остановятся другие важные предприятия. А сколько афганцев находятся на заработках в Иране?

ТАРАКИ. Их не менее 200 тыс. Они выехали в Иран 5–6 лет тому назад, еще при режиме Дауда и даже раньше. Если их будут высылатъ, то под видом афганских рабочих к нам будут засылаться диверсанты, так как очень трудно определить по внешнему виду, кто является иранцем, а кто афганцем. Мне хотелось бы затронуть вопрос о нуждах афганской армии. Мы бы хотели получить бронированные вертолеты, дополнительное количество бронетранспортеров и боевых машин пехоты, а также современные средства связи. Если будет изыскана возможность направления персонала для их обслуживания, то это было бы очень большой помощью нам.

УСТИНОВ. Речь, видимо, идет о вертолетах МИ-24, которые имеют пуленепробиваемую броню. Таких вертолетов вам будет поставлено 6 штук в течение июня-июля и еще 6 штук в четвертом квартале этого года. Может быть, нам удастся приблизить сроки поставок.

ТАРАКИ. Мы очень нуждаемся в таких вертолетах, и было бы хорошо, если бы они поступили вместе с пилотами.

КОСЫГИН. Мы, конечно, можем направить специалистов, которые обслуживали бы эти вертолеты на аэродроме, но, конечно, не боевые экипажи. Мы уже говорили с Вами по этому вопросу.

УСТИНОВ. Вам нужно готовить своих пилотов. У нас обучаются ваши офицеры, и мы можем ускорить их выпуск.

ТАРАКИ. А может быть, нам взять вертолетчиков из Ханоя или из какой-либо другой страны, например, Кубы?

КОСЫГИН. Как я уже говорил ранее, мы много помогали и помогаем Вьетнаму, но вьетнамцы никогда не ставили вопроса о направлении им наших вертолетчиков. Они сами говорили нам, что им нужны только технические специалисты, а боевые экипажи они сформируют из своих людей. У нас учится 400 чел. афганских офицеров, их список у Вас имеется. Отберите нужных вам людей, и мы можем ускорить их подготовку, выпустить их досрочно.

ТАРАКИ. Мы бы очень хотели, чтобы поставка вертолетов была ускорена. В них есть очень большая нужда.

КОСЫГИН. Мы дополнительно рассмотрим вашу просьбу, и если удастся, мы ускорим поставку вертолетов.

УСТИНОВ. Но вы должны одновременно позаботиться и о пилотах для этих вертолетов.

ТАРАКИ. Конечно, мы сделаем это. Если мы не найдем их у себя, то поищем в других странах. Мир большой. Если вы не согласитесь на это, то мы будем искать пилотов среди афганцев, обучающихся у вас, но нам нужны преданные люди, а среди афганских офицеров, которые направлены на учебу в Советский Союз раньше, есть много «братьев-мусульман» и прокитайцев.

КОСЫГИН. Конечно, вам нужно разобраться с людьми, которые обучаются у нас. Братьев-мусульман мы можем вообще отправить обратно, а из числа тех людей, которым вы доверяете, мы можем сделать досрочные выпуски.

УСТИНОВ, В этом году заканчивают учебу 190 афганских офицеров, среди которых 16 чел. летчиков и 13 чел. вертолетчиков. Через главного военного советника в Афганистане генерала Горелова мы передадим вам список выпускников по специальностям. Вы сами сможете произвести отбор нужных вам людей.

ТАРАКИ. Хорошо. Мы сделаем это. Однако трудность заключается в том, что мы не знаем людей, принадлежащих к контрреволюционным группировкам, поименно. Нам лишь известно, что при Дауде в Советский Союз засылались члены организации «Братья-мусульмане» и прокитайской группировки «Шоалее Джавид». Мы постараемся разобраться.