Текст книги "Героновы глазки"

– Почему я раньше не заметил логотип авиакомпании?

Уже больше половины пассажиров заняли свои места, когда в конце колонны Антон заметил знакомое лицо. Фигура этого плетущегося в хвосте человека была ему отлично знакома. Это Александр. Одетый явно не по погоде, возможно, самолет летит на юг, он шел с нескрываемой улыбкой, оглядывая все вокруг.

– Он увидит меня, он точно меня заметит, – потревожился Антон и слегка отклонился к стене, как будто это имело значение. Александр был последним пассажиром, поднимающимся по трапу. Наверху он замер, быстро сделал селфи и поторапливаемый бортпроводниками зашел в салон.

Антон вспомнил день знакомства с этим авиалайнером, по спине пробежали мурашки.

– Вы же разобьетесь! – закричал он пилотам, но его никто не слышал.

– На себя посмотри, идиот! – на балконе этажом ниже сосед поливал цветы. Антон даже не взглянул на него. Ему не пришло на ум, что сосед не видит ничего впечатляющего, кроме своих цветов.

– Надо что-то делать, срочно! – он кинул в кабину пилотов первое, что попалось под руку – кружку, подаренную мамой на новый год. Кружка исчезла в фюзеляже и через мгновение вырвалась из дна лайнера, пролетела восемь этажей и разбилась в десяти сантиметрах от дворового кота. Кот получил инсульт, потерял сознание, но остался жив. К его боевым заслугам – ломаному хвосту и рваному уху, прибавился рубец на маленьком кошачьем сердечке.

– Слышь, ты чего творишь? – осведомился сосед.

Антон проигнорировал его.

– Вот значит как! Его нет, даже для меня, какого тогда черта я вынужден его видеть? Все равно нужно сделать хоть что-то. Саша чуть старше меня, у него есть жена, родители. И все эти люди…

«И что ты сделаешь, позвонишь во все аэропорты и поделишься соображениями на счет возможной катастрофы? – поинтересовался внутренний голос, – Тебя пошлют, сначала вежливо, затем настоятельно, потом просто арестуют.»

Тюрьмы Антон очень боялся, так как был кормильцем семьи и не имел права не то чтобы отлучаться за решетку, он старался не болеть и не пропускать рабочие дни, за которые ему не заплатят. (Сейчас, как он выяснил, смены ему засчитывают, так как он освобожден от работы не по своей вине).

– Надо позвонить Саше! – первая разумная мысль и он в миг соскочил с подоконника, чтобы найти свой телефон.

– Абонент вне зоны действия сети. – нежный голос на той стороне провода.

Антон открыл «Фейсбук».

«Sasha CheKavo – online»

– Он все-таки в сети! – Антон не совсем понимал, что именно нужно написать:

«Саша, я понимаю, что ты сейчас подумаешь, но пожалуйста, не лети на этом самолете, у меня есть сведения, что он разобьется.» – отправил.

«Придурок, отвали!» – ответ.

Александр уже основательно выбрал виски из бара зала ожидания. Он очень боялся летать, но понимал, что по статистике авиаперевозки – самый безопасный вид транспорта. Поэтому он всегда мариновал себя алкоголем на время полета. Сообщение Антона он воспринял как способ поиздеваться над начальником, который попал в передрягу. Тем более он уже ему не начальник и может писать, что вздумается. В довесок к своему пожеланию для Антона, он опубликовал на своей странице соцсети селфи, где он улыбается, стоя на трапе самолета.

С Александром разговор от лица службы безопасности был менее любезный, чем с Антоном. Ему пообещали иск от ОАО «СтрахАльянс» и еще один от Владимира Кронберга. Так же предложили мировую с компенсацией морального вреда три миллиона рублей. Медиаторы, пригласи их любая из сторон для разрешения конфликта, конечно, снизят сумму компенсации. Но адвокаты Кронберга, дойди дело до суда, ее удвоят. Поэтому Александр решил взять тайм аут и отдохнуть на теплом берегу Сочи. Все взвесить, а так же дать время своему адвокату подготовить мощную линию защиты. То, что в этой истории не обойтись без юридической поддержки сомнений не было. Кронберг – акула. И эта акула не любит, когда мальки хлещут ее своими мерзкими плавничками. Адвокат Александра, его друг детства, Леонид, вел успешную практику. Он сказал, что они будут настаивать на расстройстве Александра на почве алкогольной зависимости, и если им и придется что-то заплатить Кронбергу, то как минимум один ноль в названной потерпевшей стороной сумме, лишний.

3

Длинная очередь из сотни людей в центре зала метро Белорусская, возле стенда с картой московского метро и кнопкой SOS. Сотня людей стоит по двое, трое, четверо и ждет своего счастливого билета. Прохожие недоуменно оглядываются, туристы фотографируют. Это очередь людей, желающих попасть зрителями на политическую программу, место отбора претендентов – московское метро. За это им заплатят четыреста пятьдесят рублей. В одиннадцать утра придет куратор и начнет отбор. Он пойдет вдоль толпы, вручая форматным лицам с правильной для программы одеждой, талончик – пропуск на студию и гарантию оплаты. Нервное напряжение возрастает с приближением одиннадцати. Многие люди здесь знают друг друга, они ходят зрителями на программы, «съемки», – как они сами называют, – регулярно, и это их основной заработок.

Денис, мужчина двадцативосьми лет, стоит в конце очереди, потеснившись между прихорашивающейся в свое зеркальце пенсионеркой, с давно окрашеными средней длины волосами, впалыми щеками, яркой помадой, и совсем молоденьким парнем, едва ли совершеннолетним, с модной стрижкой и оранжевым кардиганом. На женщине с зеркалом, как и на большинстве здесь стоящих, деловая одежда. В основном это дешевые костюмы у мужчин и много раз стираные блузы с юбкой у женщин. Некоторые и вовсе одели все лучшее сразу – желтую рубашку, коричневый галстук, неизвестного кроя брюки. Обувь подавляющего большинства постоянных зрителей не по сезону. Им просто не удается обновлять гардероб, когда ежедневный заработок уходит на первые нужды – еда, мелочи хозяйского быта, проезд.

Сегодня Денис впервые очутился в этом мире, обратной стороне шоу-бизнеса, подворках закулисья, вчера он и представить этого не мог.

Он ушел с работы три месяца назад, счастливо захлопнув за собой дверь, в поисках лучшей жизни и большего заработка. Конечно, ведь он классный специалист сверки и учета документов, работал в банке, знает основы логистики и хорошо разбирается в офисных программах. Деньги, полученные при увольнении, растаяли меньше, чем за месяц, временная подработка продлилась до нового года, и незаметно для себя, Денис оказался вне игры. Между государственными праздниками – новый год, 23 февраля, 8 марта, устройство на новое место оказалось трудной задачей. Компании продолжают публиковать вакансии, но приглашений на собеседование все нет. Денис уже не раз слышал, что его резюме впечатляет, опыт больно уж хорош и им нечего предложить специалисту его уровня. Теперь он сожалеет о своем решении уйти из банка. Вдвойне сожалеет – банк отправлен на санацию, в его бывшем отделе сейчас проходит масштабное сокращение. Он потерял три оклада. Три тысячи «легких» долларов проплыли мимо. В марте денег просить ему было не у кого, жена не общается с родственниками, а его родня никогда не была обеспечена настолько, чтобы помогать финансово. Друзья Дениса уже выдали ему огромные суммы с пометкой «отдашь когда сможешь» и понимают, что давать еще, значит расставаться с деньгами навсегда.

Разделавшись с временной работой, предложенной ему по знакомству, Денис встретил Новый год с бокалом шампанского и пожеланиями всех благ. Первого января он остался лицом к лицу с безысходностью и нищетой. В одночасье он превратился из подающего надежды молодого человека все в того же молодого человека в поисках подаяния.

Наступила весна. В этот раз он ожидал перевода от матери, абсолютно спокойно продолжая рассылать свое резюме, не обращая внимание на пустеющий холодильник. Во вторник, сразу после праздника восьмого марта, мать пришлет деньги и еще чуть-чуть – ему позвонят с предложением о работе. Вторник настал, холодильник опустел. Мать Дениса позвонила, извинилась, что сейчас у нее нет возможности помочь.

Денис не сразу понял смысл. Как же так? Он уже должен идти в супермаркет и только для порядка дожидался звонка. Подгузники, творожки и прочее, прочее. Все это должно уже лежать в тележке.

Когда Денис понял, то похолодел, ему словно влепили пощечину.

– Придурок! Ненавижу тебя, – в ярости от собственной немощи.

Когда он был клерком в банке, преуспевающим мужем и отцом, он предпочитал не докучать жене о финансовых аспектах их быта. Сам оплачивал счета за коммунальные услуги, съемное жилье и Рита, в общем-то, никогда не знала, сколько у них сейчас денег. Она понимала, что все в порядке, он играл роль добытчика и всех все устраивало. Теперь ему пришлось обратиться к ней за советом.

– Ероша еще спит, ты идешь? – подгоняла Рита.

Денис молчал, он не знал как сказать, что именно сейчас они очутились на дне. Он надеялся, что она все поймет. Рита поняла.

– У тебя нет денег? – спросила она.

– Нет. – он отвел глаза.

– И что делать? Подгузников хватит только до завтра.

«Подгузников, она только и думает о подгузниках!» – Денис паниковал и в этой панике злость и ужас переплелись, готовые выплеснуться.

– Надо что-то придумать.

– Да что ты говоришь? Надо было придумывать, когда ты увольнялся из банка. – она присела, ее мрачное лицо готовилось принимать слезы. – Ну делай же хоть что-то. Иди в магазин, попроси любую работу. Разгрузи им машину.

Пойти в магазин и униженно просить о куске хлеба. В магазин, где Денис всякий раз поправлял тон кассиров и совал в лицо чеки администратору, чтобы вернуть деньги за некачественные товары. Нет, он не может этого сделать. Он готов звонить друзьям и снова унижаться, спрашивая денег «до следующей недели», хоть пятьсот рублей, хоть триста. Но он не пойдет в супермаркет, чтобы получить ответную пощечину.

«В конце концов, сегодня мы еще не голодаем.»

– Это сетевой магазин. Там есть свои грузчики. – ответил Денис и очень надеялся, что есть другой вариант раздобыть средств.

– Я так и знала. Белоручка. Ты ищешь работу, чтобы опять ничего не делать, просиживая у компьютера, не думая о семье. Во всем, что случилось, виноват ты! – она встала и пошла в комнату к спящему сыну, чтобы обнять его и прослезиться в подушку.

Денис остался один. В широкое окно кухни он видит играющих на площадке детей, их родителей. Он видит припаркованные автомобили и людей, спешащих к себе домой, в свои квартиры. Он сидит в съемной однокомнатной квартирке, у него нет машины, сегодня у него нет денег, завтра ему нечего будет есть.

Денис в отчаянии, но он понимает, что не исправит ситуацию, если буквально куда-нибудь не пойдет, дома решения нет. Бабушка говорила ему перед шагом в большую жизнь: «Когда будет очень плохо, не сиди дома, пройдись по улице.» И Денис вышел на прогулку.

– Что же мне делать? Что делать? – «отскакивало» от него без смущения перед прохожими. Денис прошел мимо супермаркета, одиноко стоявшего посреди единственной площади их маленького городишки.

– Господи, помоги мне! – самое время обратиться к Господу. Он пренебрегал этим всякий раз, пока не попадал в тупик. В Новом Ступино, «Первом эко-городе России», расположенном в восьмидесяти километрах от Москвы, где живут Денис, Рита и их сын, есть два места для прямого общения с Богом – святые источники, по одному с каждой стороны города. И церковь, конечно, но ее Денис не посещал. Он отправился к ближайшему источнику. Пройдя по тропинке около ста метров, недалеко от церкви, он обнаружил на земле десятирублевую монету.

– Спасибо! – удивленно обратился он к Богу. – Мало, конечно, но для начала сойдет. – Находка ободрила его и он с уверенностью пошел дальше к источнику, позволяя лучам солнца греть лицо. Вчера было восьмое марта, праздник и выходной. Многие жители Н.С. ходили к источникам, несмотря на мороз. Денис тоже решил умыться святой водой. По пути ему встретились горожане, несущие воду в девятнадцатилитровых пластиковых бутылках. В городе принято употреблять ее в пищу, она считается чистой и целебной. Сам источник представляет собой часовенку, внутри обустроенную как мини бассейн с ключевой водой, так что в любое время года можно принять «освежающую ванну», и рядом колодец для питья, с той же водой. Именно поэтому Денис брезговал ее пить.

Он остановился перед мостиком, за которым на поляне, окруженной лесом, с ним готов побеседовать святой источник. Справа, в полусотне метров над землей, как врата от чужаков, высится мост побольше, железнодорожный. Денис оглянулся в ожидании, когда люди исчезнут с горизонта. Ему не хотелось делить с кем-то еще свой скорбный поход. У часовни с источником никого не оказалось.

Он зашел, присел на корточки, умылся в ключевом бассейне. Обратил внимание на образ святой Марии, с приставленным к ней поликандилом. В песочке стояли недавно горевшие свечи. Видимо, еще часов шесть назад, на рассвете, смельчаки искупали здесь свои грехи.

Из песка торчали монеты. Пятерки, десятки, рубли, копейки. Всякий, кто купался в бассейне, считал правильным оставить монетку под образом Марии. На пожертвование церкви или просто, потому что так все делали. У Дениса «загорелись» глаза: «Деньги!»

Ни секунды не сомневаясь, он потянулся к монетам. Господь услышал его! Денис вонзил пальцы в песок и начал рыть, жадно, как волк дерет свою добычу. Он не пропустил ни одной монеты, оставил только копейки – десятки и пятерки. Деньги он клал в карман быстро, так что там оказалась не только медь, но и песок. В какой-то момент ему показалось, что кто-то идет. Он резко развернулся и прогулочным шагом вышел из часовни. На улице никого. Он сделал вид, что позабыл какое-то дело, стукнув ладонью по лбу, спокойно закрыл дверь и рывком бросился заканчивать раскопки. На подоконнике он заметил еще кое-что интересное. Там лежали свежепринесенные яблоки, мандарины, хлеб, яйца, блины. Многие вместо денег оставляли продукты. Секунду поколебавшись, он стал рассовывать еду по карманам. Свечи попадали, часть песка высыпалась на пол, подоконник опустел. Денис разровнял поверхность поликандила, смел просыпавшийся песок в бассейн, подумал, не оставить ли все-таки рубль-другой под свечками. Не оставив, вышел. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Денис впервые в жизни воровал.

«Можно ли назвать воровством, когда берешь поданное не тебе, чтобы накормить свою семью? – думал он шагая по тропинке в город. – Это ли было ответом Господа на мою просьбу? Или же я согрешил, взяв чужое, взяв деньги и еду у церкви…»

Перед выходом на главную улицу Денис заметил, как из храма выходит сгорбившаяся женщина с одетыми в тулупы и валенки ребятишками, в руках у них по маленькому пустому пакетику. Они завернули к источнику.

Угрызение совести свербило саму душу. Они идут за тем, чего уже пять минут там нет. Вместе со страхом пришло удовлетворение – он снова добытчик!

Пройдя почти до дома, все еще озираясь, не следят ли за ним, Дениса осенило.

– Есть ведь еще и второй источник! – он побежал. Оказавшись на новой тропинке, пошел быстрым шагом, вглядываясь и прислушиваясь.

«Нет ли помех?» – звучало в туманной голове от имени страха.

«Преступник всегда возвращается на место преступления,» – вспомнилось ему.

Никого нет.

Денис осторожно заглянул в часовню – пусто. Не совсем пусто – те же продукты на подоконнике, то же поликандило. Осталось проверить главное, деньги.

Он вонзил свои пальцы в холодный песок в поисках клада. Сначала ему показалось, что здесь уже кто-то побывал или жители не очень ратуют для купания этот источник.

– Есть! – металлический кружок вынырнул из песка. Денис обрадовался пополнению своего сундука сокровищ как мальчик, случайно вырывший на заднем дворе ножик. Он еще раз исследовал место хранения монет подаяния, положил в карман все, что мог найти и принялся за урожай под окном. Все карманы его куртки уже полны едой, деньгами, песком. Он рассовал новую еду в рукава и за пазуху. Объем тела заметно увеличился. Закончив, Денис отошел от источника и облегченно вздохнул. Он выполнил то, что просила жена: «Делай же хоть что-то», – сказала Рита. Пожалуй, это что-то он и сделал.

Возвращаясь по тропинке он думал как лучше объяснить дома такой странный набор продуктов. Его нет уже почти два часа.

На горизонте появились три точки. Денис не хотел быть замеченным, поэтому сразу прыгнул в кусты, оттуда зашел в лес и пошел, пробираясь по сугробам, параллельно тропинке, в город. Послышались детские голоса.

– Это они! – он понял, что к нему приближаются та женщина в платке и ее ребятишки. Больше никому не пришло в голову идти утром буднего дня, в мороз, на источник. Кроме попадьи и нищего, бывшего клерка.

Он затаился между ветвей березы, решил слегка уменьшить объем топорщящихся карманов, стал есть вареные яйца. Остальные продукты он еще мог объяснить, как свой особый выбор в супермаркете, но не вареные яйца, их просто не продают. Нужно съесть восемь штук. Голоса приближались. Денис уже мог видеть их хозяев. Дети весело шагали, напевая песню, их мать шла спокойно, держа в руках все тот же пустой пакет.

– Какая же я скотина! – очень отчетливо выразил свои чувства Денис, прожовывая третье вареное яйцо. – Ворую у детей священника. Хоть бы чуть-чуть оставил им яблок или блинов. Делиться поздно. Он дождался, пока они уйдут и побежал по сугробам прочь, в город.

Добравшись до супермаркета, пересчитал деньги. Четыреста тридцать семь рублей мелочью в песке. Денис присел за крыльцом магазина, высыпал все деньги в небольшой сугроб, хорошенько провалял их и собрал в свой шарф, чтобы высушить. Высыпал в карман, отчего тот изрядно отвис.

«Я же не могу выдать на кассе гору грязной мелочи.» – он зашел в магазин. Подступился к ячейкам хранения вещей и начал выгребать весь свой урожай в одну из них, между делом выискивая обвинительные взгляды. На лице образовалась глупая непринужденная улыбка. Опустошив карманы от продуктов, он зашел в торговый зал и выбрал несколько нужных в доме мелочей. На кассе взял большой и маленький пакеты, а так же с десяток прозрачных бесплатных для текучих и сыпучих товаров.

– Сорок шесть рублей. – Нисколько не дружелюбно подвела итог кассир. Дениса тут знали как хама и ворчуна. И даже если бы он сразу сделал покупку на всю сумму, вывалив кучу мелочи, сотрудники никак бы это не прокомментировали, опасаясь записи в жалобной книге, вызова администратора и напоминания от Дениса, что они никчемные создания, раз сидят здесь и даже не могут нормально выполнить свою простую работу.

Расплатившись, он подошел к ячейкам, открыл свою и разом стряхнул все в большой пакет. Вышел на улицу в похудевшей куртке, ему полегчало.

Теперь он спокойно добрел до автомата по продаже билетов на электричку, выбрал билет до Коломенского и обратно на экспресс. (Электрички на Москву здесь не проходили, но автомат стоял, так как в девяти километрах от Нового Ступино располагается платформа Жилево Павелецкого направления) Необходимо внести четыреста сорок рублей.

Он засовывал монеты одну за другой, слегка отряхивая от налипшей грязи. Когда деньги закончились, до билета не хватало сорок девять рублей. Отлично, ему и не нужен билет, он нажал «отмена» и получил возврат средств. Только на этот раз купюры по сто и пятьдесят рублей. А так же мелочь, четыре новеньких десятки и рубль. Плюс этого аппарата в том, что он принимает монеты даже по пятьдесят копеек, а сдачу всегда дает не теми деньгами, которые в него только что вошли.

Денис порядком измотался, он хочет крепкого чая и отдыха. Но сначала последний поход в магазин, нужно купить подгузники для сына.

На кассе он не сразу заметил знакомое лицо впереди.

«Пути господни неисповедимы!» – усмехнулся он про себя.

Впереди стояла матушка-попадья. Она достала широкий кошель и выгребла остатки своей мелочи. Мелочь, кстати, без примесей. «Видимо, они только что вернулись, опять ни с чем, потому и в магазин пошли. Да-а… уж.» – Денис все еще не смирился, что ради спокойной жизни своего ребенка ему пришлось обобрать других детей.

«А может, не забирал я? Разве у детей главы единственного в городе храма нечего есть? Может быть, все это пошло бы нищим, просящим подаяние у входа в церковь?»

Он вновь оказался бок о бок с матушкой возле ячеек хранения вещей.

«Она и не догадывается, что все их ожидания здесь, в полуметре, в моем пакете.» – мысль эта угнетала Дениса. Но любовь к своей семье раз за разом одерживала победу в спорах между совестью и необходимостью. Минутой позже Денис стоял в подъезде и фасовал добычу. Фрукты в отдельные пакеты, блины и прочее в другие. Он сказал жене, что ездил в город к банкомату своего банка, так как ему нужны наличные, чтобы поехать в Москву. На вопрос откуда деньги он соврал, что друзья немного заняли.

Недоуменно исследовав выбор Дениса, Рита все-таки облегченно посмотрела на мужа и накрыла на стол.

– А что дальше? Если в этот раз тебе дали, не значит, что дадут еще. – Она говорила не как жена, а как мать. Ее в первую очередь заботило благополучие сына.

«Да, эти друзья не скоро дадут мне что-то еще.» – усмехнулся Денис.

– Я знаю, буду сейчас думать, куда можно устроиться с подневной оплатой.

– Я подумала, помнишь, ты говорил про телепередачи?

– Ну? – Денис отпил желанного чая и закусил освещенным блином.

– Я нашла сайт, где туда можно записаться зрителем. Платят сразу, посмотришь?

– Ок.

После обеда Денис посмотрел и зарегистрировался на одном таком сайте, окунувшись пусть не в святой источник, но в круговорот телешоу, ярких софитов, знаменитостей и нищеты.

На следующий день он стоял в центре зала метро Белорусская.

Перед тем как оказаться в очереди, он записался в разделе политической программы, где ему подтвердили, что он записан и его ждут в одиннадцать утра без опозданий, в костюме и рубашке без полосок и клетки. Он думал, что ответ – это гарантия участия и оплаты, но приехав на место, увидел сотню таких же претендентов, запереживал. У него просто нет других средств к заработку на сегодня, а дома его ждут с пакетом продуктов в руках, жена и четырехлетний сын.

Наконец, куратор появился. Он пошел от начала очереди в сторону Дениса, выдавая талончики на свое усмотрение. Десятки рук тянулись к нему, сотни вопрошающих глаз ждали одобрительного взгляда Распределителя. Он прошел мимо и Денис остался без талона.

«Нет! Нет, не может быть!» – он был в шоке, адреналин включил свою капельницу, учащая ритм сердца. Денис мельком представил, какие приключения ему придется собрать на свою спину, чтобы приехать домой не с пустыми руками.

Куратор развернулся и пошел обратно с другой стороны очереди. Приостановился возле тройки соискателей в двух шагах от Дениса, вручил кому-то талон – «Будь он проклят!» – и собрался идти дальше.

– Что, это все? – обратился к нему Денис.

– Почему же? Не все. – куратор задержал на нем взгляд и протянул талон.

Денис крепко сжал свою гарантию и огромное чувство радости пронзило все тело. В этот миг он был счастлив. Значит не так уж он плох и годится хоть на что-то. Это его первая работа почти за три месяца.

Какое-то время колонна людей продолжала стоять. Затем ее разделила помощница куратора. Во второй толпе пошел шепот, что можно успеть еще на Академическую, там в двенадцать будут набирать на другую программу. Колонна с талонами по сигналу направилась к выходу. Они вышли на улицу и побрели по закоулкам к студии. Денис старался не выпускать из виду куратора. Он поравнялся с парнем крепкого телосложения в лыжной шапочке с помпоном.

– В первый раз? – спросил его парень с помпоном после нескольких минут молчаливой ходьбы.

– Ага.

– Я тоже здесь еще не был.

Они шли неизвестно куда, справа виднелась Останкинская башня.

– Нам туда? – спросил Денис.

– Не знаю, может быть, далековато правда.

– Роман. – протянул руку Роман.

– Денис. – сделал то же самое Денис.

– Сколько там было стариков… – как бы рассуждал сам с собой Денис.

– Да, любят они это дело. Прут, всех распихивают. Хорошо, здесь по формату молодые нужны. Так бы у нас без шансов. – Роман говорил бодро, улыбался и всем видом давал понять, у него все хорошо. – Вон у нас на работе по соседству тоже снимают, сами приходят, зовут. Там нет такой проблемы. Я сюда так, ради интереса. Тем более выходной, все равно пива уже с утра набрался бы. – он улыбнулся и замолчал.

– Да, я тоже отдыхаю. Решил попробовать. – Денис позавидовал своему новому знакомому. У него есть работа и он пришел повеселиться.

Они идут уже пятнадцать минут. Денис стал отмечать места в памяти, чтобы найти дорогу обратно.

– А до скольки это мероприятие?

– Говорят, снимают две программы, значит около шести отпустят.

– Ничего себе, – Денис ожидал, что это будет быстрее. Он не собирается тратиться на проезд в обратную сторону и не очень хочет ходить в темноте. На электричке он всегда ездит зайцем, потому что платить по сто шестьдесят четыре рубля в одну сторону он не может позволить себе ни с работой, ни без. От Белорусской он планирует дойти до Павелецкого вокзала за полтора-два часа, значит, освободившись в шесть, дома будет около десяти вечера. На автобус от станции до дома придется потратить сорок рублей. Будет темно, а их городишко стоит от станции в восьми километрах дороги, если срезать по железнодорожному полотну через лес, и более девяти, если идти по основной трассе, тоже, впрочем, окруженной лесом.

Наконец группа зрителей добралась до пункта назначения. Никаких телевышек, баннеров или внешнего освещения, связанных с телешоу, только какой-то склад и длинный бетонный забор.

Все остановились, они ждут хвост группы и администраторов проекта. Через десять минут все были в сборе. Денис промерз, мартовский ветер отнесся к нему недружелюбно.

Куратор из метро остановился в середине группы, приказным тоном предложил построиться по двое и внимательно его послушать. Взяли пятьдесят человек, Денис, в силу приобретенных навыков, все считал и структурировал.

– Добрый день! – начал куратор, – Мы здесь собрались, чтобы стать зрителями увлекательного шоу о политике. Гостями будут известные деятели и политики нашей страны. Прежде всего хочу напомнить, что сейчас вы на работе и просьба выполнять все указания администраторов, в том числе мои. Ничего лишнего мы не попросим. Если кому-то нужно в туалет, сходите сейчас, вам покажут где он находится. В следующий раз вы сможете это сделать в перерыве между программами. И еще, гости не знают, что вы получаете деньги за присутствие на шоу, так что если услышу, что кто-то говорит об оплате в присутствии гостей, пойдете домой без денег.

Они зашли на территорию, вход без осмотра, по предъявлению талона. Кому надо, сходили в био туалет в центре парковки у серого, давно неремонтированного здания. Зашли в студию. Повсюду развешено огромное черное полотно, тут же раздевалка, зеркало, кулер с водой. Денис разделся и привел себя в порядок. У него небыло посредственной одежды. Он пришел в черном фраке от «Онегин» и рубашке «Де Росси Милано» с серебряными запонками.

Ему уже хотелось есть. Он взял с собой вареные яйца (пролежавшие со вчерашнего дня в кармане) и хлеб, но решил подождать до перерыва. Через полчаса всех пригласили занять свои места. Три бортика для людей вокруг центральной части студии пока пустовали, началось распределение помощником режиссера. Денису достался центральный бортик, так что он прекрасно сможет разглядеть гостей программы и ведущего. Все время придется стоять, это пугало. Снова появился куратор, он разделся и успел выпить кофе.

– Итак, мы скоро начинаем. Напоминаю, что всем, всем без исключения нужно отключить сотовые телефоны. Если во время эфира я услышу чей-то телефон – сразу домой! Съемка длится полтора-два часа. Все это время придется стоять. Понимаю, трудно. Во время коротких перерывов, когда ведущий отлучается выпить воды и поправить микрофон, можно присесть. По команде сразу встаем. Переминаться с ноги на ногу не надо. Вот так (он показал на женщину, облокотившуюся кистями рук и грудью на стойку) стоять тоже не надо. Камера снимает вас постоянно. Вы все в кадре, так что пожалуйста, не заставляйте делать вам замечания. Комментировать происходящее нельзя. Говорят только ведущий и гости. Еще. Всякое бывает, кто-то может устать, кто-то плохо позавтракал и упадет в обморок. Такое у нас бывало. – «Еще бы», – буркнул Денис, чувствуя, как свербит в желудке. Завтракал он в пять утра. – Просто садитесь на ступеньку позади вас. Рядом стоящий коллега делает шаг назад и поднимает руку. Мы все видим. Здесь есть дежурный врач. Мы дадим попить, выведем на воздух, вызовем скорую, вобщем, сделаем все, что нужно. Остальные делают пол-шага и заполняют дыру. А теперь давайте потренируемся. Он начал хлопать в ладоши размашисто, ожидая подхвата. Зрители тоже захлопали. Настроение приподнялось.

Появился ведущий, ему зааплодировали. Он не отреагировал, а когда аплодировать закончили, поздоровался и перебросился парой фраз с толпой.

В гостях у программы Денис впервые увидел политиков первой величины, вместе с ними еще каких-то людей, разбирающихся в вопросе.

Первую программу снимали два часа. Денис жутко проголодался, желудок урчал неприлично громко.

«Да, хорошо, что я не выбросил яйца, а припрятал.» – так он думал об обеде. Голос из ниоткуда объявил: «Всем спасибо, перерыв до шестнадцати часов»

– До скольки? – вырвалось у Дениса.

– Тут все долго. – ответила ему молодая девушка в синем платье с несвойственно взрослым образом для столь юного лица.

– А закончат не позже шести?

– Скорее всего, продержат до полседьмого.

– Ясно… – вернуться домой к десяти не выйдет, понял Денис.

Он пристроился обедать в темном углу на диванчике. Рядом сидел здоровенный парень в сером костюме и не менее серой, когда-то белой, рубашке. Он ел бутерброды с копченой колбасой, сыром и помидорами. Запивал «Кока-Колой». Денис достал свои вареные яйца и задумался, сколько же стоит обед этого парня. Наверное, не меньше двухсот пятидесяти рублей. Неужели этот здоровяк приходит сюда, чтоб отбить деньги на обед и проезд и остаться со сто сорока рублями? Даже если проезд у него льготный, останется всего двести рублей. Он не мог понять такого расточительства на желудок при столь скудном доходе.

Где-то сбоку обсуждали услышанное только что на программе сквозь плоскость «а у нас в Союзе было».

«Критически разношерстный люд. Кто они, неужели такие же как я, безработные?» – Денис пока не мог классифицировать себя среди новых коллег.

Закончив с яйцами, он вышел на улицу, испытав непреодолимое желание закурить. «Стрельнуть» оказалось не у кого, он прошелся вдоль здания, несмотря на предупреждение, без цели не бродить по территории. У него была цель и он нашел ее у соседнего подъезда, где стояла группа телевизионщиков. Улов оказался богатым, ему дали сигарету дорогой марки.