Текст книги "Забытый полигон"

Народ пошумел слегка. Именно слегка, до странности без особых эмоций, словно страх и давящая со всех сторон толща земли лишила воли.

И потянулись дни, если так можно определить время между включением и выключением электрических лампочек в коридорах. Выделенное крыло подземелья являлось «элитным спальным районом». Утром приходили прачки, забирали грязное белье и приносили чистое. Кормили три раза в день. При этом за пределы района могли выходить только мужчины. Они и составляли управляющую верхушку подземелья. Днем они в основном уходили на службу, как и раньше на верху. Вечером возвращались, но не все и не всегда. Виктор тоже жил здесь. По крайней мере его комната находилась в отдаленном углу. Но она пустовала, почти всегда. Лишь иногда он ночевал в ней и тогда около двери стояли солдаты и не просто не допускали к нему, но и не позволяли громко разговаривать в коридоре. Женщины с детьми скучали целыми днями, ходили друг к другу в гости да вспоминали былые времена, там наверху.

Свете было очень тяжело. Тянулись глубокой грустью воспоминания о прошлом. Щемило сердце о муже и о втором сыне. Давили стены подземелья. Но не одной ей было плохо, и видать ей было не хуже многих других. Однажды ночью, когда свет уже притушили и все разошлись по комнатам, Света лежала и пыталась уснуть, отгоняя очередные мрачные мысли. К редким звукам в коридоре, порой отдаленным, а порой совсем рядом Света привыкла. Это по началу ее все напрягало и пугало. В ночи за дверью подземелье жило. Кто-то нес охрану, кто-то куда-то ходил. Свету это не трогало и не интересовало. Ее это не касалось и ее это устраивало.

Но в тот вечер, если так можно выразиться, звуки были какими-то странными. Света, еще не поняв почему прислушалась и даже встала с кровати и подошла к двери. Какое-то шипение или бормотание приближалось. Часто оно прерывалось глухими ударами. Скорее всего о стены. А потом на минуту все стихло. Света даже хотела уже вернуться спать. Но вдруг совсем рядом разразился истерический смех и скрип железа о соседнюю дверь. От неожиданности Света вздрогнула. Источник звука переместился под ее дверь и… замяукал. Нет, это не была кошка, скорее всего женщина имитирующие такие звуки. От этого сделалось жутко. Вскоре звук перерос в нечто между всхлипыванием и смехом. А потом голос зашептал, но Света услышала: «Ты умрёшь. Страшной и жуткой смертью. Все мы умрем. Вы уже мертвы. Мы все в могиле…». Потом голос снова истерически расхохотался и пошел дальше, чем-то тяжелым ударяя и царапая стены.

Света отшатнулась к центу комнаты. Слова неизвестной женщины за дверью, а это несомненно была женщина, словно ударили. Свету даже заколотила мелкая дрожь и охватила легкая паника. Но Света быстро совладала с собой и успокоилась. Потом послышался топот бегущих людей, крики охраны, глухие удары и все стихло. Не трудно было догадаться, что одна из женщин сошла с ума и охрана ее забрала.

Света очень боялась и не спала до утра. Всю ночь потом были слышны перешептывания каких-то людей. На следующий день только и было разговоров о несчастной. Действительно, жена одного из высокопоставленных чинов не выдержала жизни в подземелье. В прошлую ночь муж был на дежурстве, она где-то раздобыла кусок железяки, подождала пока все разойдутся по комнатам, постучалась к соседям, а когда они открыли сумасшедшая этой железкой забила до смерти мужчину и женщину. После этого она измазалась в крови и ходила вдоль стен, царапая их железом и пачкая кровью. Женщина эта жила всего в пяти комнатах от Светы и могла зайти и к Свете, а не к тем несчастным. Свете сделалось дурно от всех этих разговоров. Она поспешила в комнату. Кровь на стенах отмыли видать уже ночью, а вот борозды от железа на бетонной стене остались. При виде этого Света оступилась и…

Кто-то хлопал ее по щекам. Вроде как во сне. Света открыла глаза и осознала, что лежит на полу, вокруг собрались люди, а один из соседей шлепает ее по лицу, стараясь привести в сознание. Не надо и говорить о том, что этот случай еще больше усугубил моральное состояние Светы и с того дня где-то в сердце поселился не проходящий страх.

Постепенно разговоры о скором возвращении наверх исчезли совсем, словно их и не было. Между людьми возникали какие-то свои отношения. Света всех боялась подпускать поближе, но как можно отгородиться в таком маленьком замкнутом пространстве. Волей-неволей Света общалась с соседями, хотя это давалось ей с трудом. Ближе других ей стала Галя, жена начальника блок поста, бывшего замначальника отдела снабжения. И Галя, и ее муж Дмитрий были довольно открытыми людьми, так казалось Свете. Они располагали к себе людей, не унывали, часто помогали другим. Вроде бы мелочами, то какие-нибудь вещи одолжат, то в быту помогут. Галя с удовольствием и одежду чужую штопала и даже новую шила. Дмитрий, когда был не на работе, помогал всем чинить разные вещи, ведь всегда что-нибудь ломается. Люди, конечно, были им благодарны. Так как денег в ходу не было, то рассчитывались бартером, в основном продуктами. Света не понимала, как и откуда берутся в подземелье различные вещи. У кого-то появился чайник, у других утюг. В нескольких комнатах Света видела картинки на стенах, скатерти, покрывала и т. д. То, что обменивались едой, Света сразу поняла. Каждый старался в столовой что-нибудь припрятать, то кусок хлеба, то сахар. Все, что можно было хранить какое-то время клали в карман, экономили на еде. Часто Галя приходила в гости и приносила Артему конфеты, настоящие в фантиках. Это очень ценилось в подземелье и Света всегда пыталась дать Гали что-нибудь взамен, только не всегда было что.

Через Галю Света узнавала новости подземелья. Кто, что и за сколько выменял, кто болеет, кто с кем поссорился и даже, кто бы мог подумать, кто кому и с кем изменяет. Оказалась что скромная и стеснительная Даша, по крайней мере такой ее знала Света наверху, принимала у себя мужчин в то время, как ее муж уходил на работу. И якобы даже муж об этом знал и чуть ли не поощрял. За секс Даша брала сигаретами, а потом меняла их на другие вещи. Впрочем, муж Даши тоже не хранил ей верность. Якобы он был любовником жены одного из охранников самого Виктора. В общем довольно быстро в таком маленьком обществе запустились какие-то и личные и социальные отношения. Появились и «богатые», вроде Гали, и «бедные», вроде Светы. И это только в их секторе, среди бывшей элиты! Что же творилось за блокпостом, за тем самым на котором в свою смену служил Дмитрий, казалось, никто не знал. Это была закрытая информация. Об этом разговоры не вели, а если таковые и возникали, то только на фоне слухов, но они быстро затихали от нехватки информации.

Как-то Галя пришла к Свете довольно поздно. Света уже засыпала, когда услышала слабый, но четкий стук в дверь. В свете недавних событий Света испугалась. Но стук настойчиво повторился. Свете пришлось встать и подойти к двери.

– Кто там? – Спросила она тихо, чтобы не разбудить сына.

– Свете, это я, Галя. Открывай.

Света подумала и сказала:

– Галя, уже поздно. Артем спит.

– Да я знаю. Но очень надо…

Света с сомнением открыла дверь. Галя зашла и… она была пьяна. Ну не совсем чтобы пьяной, но о стул запнулась и чуть не упала. А когда она достала еще и начатую бутылку водки, Света и вовсе удивилась. Спиртного Света не видела и даже не слышала о нем с момента спуска под землю.

– Ну что стоишь? Давай тару, – видя ступор Светы, сказала Галя.

Света достала два имеющихся стакана и два кусочка хлеба припрятанных на всякий случай.

– Что случилось Галя? А водка откуда? Что-то с Димой? – У Светы мысли как-то разбежались в разные стороны. Происходящее было настолько странным, что вопросы возникали сами по себе.

– Не, не, не… Слава Богу, слава Богу! С Димочкой все хорошо. – Запричитала Галя. – Жив, здоров, мой хороший. – Галя всхлипнула и размазала слезы по щекам. – Трудно ему. Таких мужиков еще пойди найди. По пальцам пересчитать. Вот и липнут к нему…, – Галя опрокинула четверть стакана, шумно втянула воздух и с натугой продолжила, – …шалавы. Вот одна тварь прилипла. А кто я против нее? Там наверху я бы ей все волосы повыдирала. А здесь что я могу сделать? Вцепилась в него как клешнями…

– Да кто такая? – Спросила Света, воспользовавшись паузой между причитаниями.

– Что? – Словно сбившись с мысли не поняла Галя. – А, да так. Что-то я разговорилась. Ты меня не слушай. Это все водка говорит проклятая. У нас все хорошо. Давай выпьем.

Женщинам хотелось пооткровенничать, поделиться переживаниями. Но разговор не клеился. Вроде и накопилось в душе всякое, и хотелось было все выплеснуть, освободиться от груза, тяжелых мыслей, но что-то не давало. Тяжесть подземелья не пускала наружу даже слова. Только когда бутылка была пуста, получился какой-то диалог.

– Молодец ты Света. Не скурвилась как другие. Хотя тебе тяжело. Очень тяжело. Я же вижу. Тебе тяжелее чем многим другим. Но ты держишься. За это я тебя уважаю. Куда ни глянь, не люди, а сплошное гнилье. Самое плохое из людей лезет. – Света хотела что-то сказать. – Нет, нет, не перебивай. Ты просто этого по доброте души своей не видишь. Ты уж мне поверь. Я, в отличие от тебя, с многими общаюсь. Да и сама я не далеко от них ушла. Прогибаюсь под обстоятельства.

– Да перестань Галь. Ну что ты такое говоришь? Ты вон какая. Всем помогаешь. Все тебя любят. Такую деятельность развела. Знаменитость прям.

– Деятельность. – Галя задумалась. Заглянула в пустой стакан и снова поставила его на стол. – Страх это. Страх и бегство от самой себя. Не могу наедине со своими мыслями оставаться. Вот и занимаю себя чем-нибудь, чтобы не думать ни о чем. Нахожу себе работу лишь бы не задумываться о нашей жизни. Но знаешь Света, ничего не получается. То тоска нахлынет, то страх. Да так сильно стискивают, что выть хочется. Вот хочешь верь, хочешь нет, в такие минуты я о тебе вспоминаю. Ты для меня пример мужества в этом Богом забытом месте. Думаю: «если Светка держится, то и мне нечего раскисать» – у Гали даже слезы выступили от избытка чувств.

– Да какое мужество, – тоже со слезами на глазах сказала Света. – Я как овощ живу. Мужа потеряла, сына потеряла. Никакой радости от такой жизни. Если бы не Артемка, наложила бы на себя руки. Ничего мне в этой жизни больше не надо. Да и разве можно назвать это жизнью. – Света обвела взглядом тесную комнату. – Ничего не видеть, не слышать не хочу. Все мне в тягость. Пусто внутри. Одни кошмары мерещатся. Я по ночам толком не сплю, днем хожу как не живая. Бывает ни одной мысли в голове нет, словно умерла я. Очнусь и боюсь, что с ума сошла. Не за себя. На кого я сына оставлю? Кому он здесь нужен? Не станет меня, пропадет он. Как начинаю об этом думать, так просто до дрожи от страха доходит. Никакого будущего не вижу даже для себя, не то, что для ребенка. Хорошо еще, что нас кормят, поят, да ведь я понимаю, такое не вечно будет продолжаться. Наверх подняться уже и разговоров нет. А наш закрытый поселок, долго ли мы так просуществуем? А что там за кордоном? Почему нас изолировали? А вот как все рухнет?

– Кто тебе сказал? Откуда знаешь? – Галя с раскрывшимися от страха глазами уставилась на Свету.

– Что знаю?

– Откуда знаешь, что все это скоро рухнет?

– Да я не знаю. Просто мысли всякие в голове.

– Не может быть. Это секретная информация. Ты где-то слышала? От кого?

– Да ничего я не слышала.

– А ты еще кому-нибудь об этом говорила?

– Никому я не говорила. Я вот только с тобой мыслями поделилась.

– Светка, – Галя зашептала, – ты больше никому ничего подобного не говори. О том, что за блокпостом ни с кем не разговаривай. Это очень опасно.

– Что значит опасно? Ничего не пойму.

– Тот, кто интересуется этой темой, – Галя так зашептала, что Света потянувшись к ней еле расслышала, – пропадают с нашего поселка.

– Как пропадают? Куда?

– Так некуда у нас пропасть. В том то и дело. Кроме как за кордон и некуда. Помнишь пара была молодая. Он вроде у нас наверху дома строил. То ли прораб, то ли инженер какой-то. – Света не припоминала. – Ну симпатичный такой мужик. Жена у него вечно скандалила в магазине. Такая натуральная блондинка. Часто еще косу заплетала.

– Да, да, – вспомнила Света и вопросительно посмотрела на Галю.

– Так они с расспросами приставали то в столовой к поварихе, то к женщинам, которые у нас мусор забирают. – Галя вздохнула, оглянулась зачем-то. – Пропали они. Вторую неделю как их нет.

– Да не может быть что из-за этого.

– Может. Еще как может. Мне Дима рассказывал. Примерно месяц назад оттуда вернулась группа солдат раненые огнестрелом. Так один из них рассказал доктору что-то такое, видать чего не следовало. Ни солдата, ни доктора с тех пор никто не видел.

– Да что ж там такое творится?

– Забудь, забудь, что я тебе наговорила. – Замахала руками Галя. – И никому, никому… – Галя прижала палец к губам, да так сильно, словно целует его.

Разговор снова затих. Кушать было нечего, выпить тоже. Темы, вертевшиеся в голове, не оформлялись в конечные мысли.

– Заняться тебе чем-то надо, – наконец сказала Галя.

– Чем, – отрешенно спросила Света занятая своими непонятными мыслями.

– Не знаю. Тебе решать. Здесь я тебе не советчица. Но ты правильно заметила. Вечно так продолжаться не будет. Самой надо начинать зарабатывать. – Потом Галя замолчала, надолго… и продолжила свою мысль, – Любым способом Света, любым…

Опять наступила долгая пауза. Сидели, молчали.

– Я согласна, – так тихо сказала Света, словно не сказала, а просто громко подумала.

– Что? – Не расслышала Галя.

– Я согласна зарабатывать сама. Только не знаю как? – Света засмущалась.

Галя глубоко вздохнула, вставая и направляясь к выходу.

– К сожалению у нас нет большого выбора. – Потом она обернулась, уже взявшись за рукоятку двери. – Я постараюсь тебе помочь. Только ты тоже меня не подведи.

С этими непонятными многозначительными словами она открыла дверь и вышла.

Прошло несколько недель. Обеспечение становилось хуже день ото дня. И без того не вкусная еда доставлялась с перебоями. Компот, конфеты, сушеные фрукты исчезли совсем. Из сладкого остался только сахар. Да и тот, еще недавно находившийся почти в свободном доступе, стал ограничен, по пять граммов на человека. Все реже в еду добавляли жир или масло. Какое-то мясо еще присутствовало, но и его норма урезалась. Жареные блюда почти исчезли, тушеные остались пару раз в неделю. В остальные дни чаще был не замысловатый «суп», сваренная на воде какая-то бурда заправленная жиром и приправами. Еще часто кормили «кашами», сваренные на той же воде дробленые или чаще растертые в порошок злаки. В этом случае блюда приправляли только солью.

Уборщица убирала плохо. Вокруг и без того неуютное жилище затягивалось грязью. Вещи со стирки возвращались немногим лучше, чем грязные. Видать экономили и на стиральном порошке. Чаще приходилось стирать в рукомойнике в комнате. Появился новый подпольный продукт «местное мыло».

В общем, казалось, и без того невыносимая жизнь становилась еще хуже. Света с сыном частно были голодны, одежда ветшала. На обмен у них ничего не было. Правда хорошо еще, что здоровье не подводило. Хоть это радовало. Многие из их поселка болели. Чаще это были кожные заболевания. Такие люди сидели по своим комнатам и к ним на дом приходили врачи. Но, бывало, некоторых уводили в больницу. Это были специальные комнаты за пределом поселка. Больных вели туда по темным коридорам, содержали по одному и после возвращения они не знали где находится это место. Случались психические срывы. Двоих из таких людей даже забрали из поселка. Давно забрали, около месяца.

Зрела волна недовольства. Открыто что-то требовать никто не решался, но по углам шептались. Лишь раз, один из мужчин, Света не знала о нем ничего, поднял скандал в столовой, что еда невыносимо плохая. Его тут же вывели. Вскоре после окончания приема пищи мужчину видели с разбитым лицом в коридоре. На этом конфликт не закончился. Через короткое время произошла драка в коридоре между охранником и этим же мужчиной. Результат был ожидаем. Повторно избитый мужчина, согнувшись в три погибели, держась за живот, ушел. Но и это был не конец. Мужчина, видать отдышавшись и отойдя от боли, направился на блокпост. Случившемуся там, были свидетели. Каждый немного по-разному рассказывал начало конфликта, но конец у всех был одинаков. Мужчине заломили руки, отвели за блокпост и буквально через минуту все слышали звук выстрелов. После чего один из двоих солдат вернулся, и охрана сразу же разогнала собравшихся зевак. Конечно, это сразу же разнеслось по поселку и открыто возмущаться создавшимися условиями жизни расхотелось буквально всем.

Галя после той встречи у Светы, куда-то пропала. Не в прямом смысле, просто не заходила, видать была занята. Несколько раз они встречались мимоходом в коридоре. «Здрасте», «здрасте», и каждый шел по своим делам. У Светы та особо дел не было, а вот Галя всегда спешила. Они с мужем стали самыми «богатыми» в поселке. Но Света не завидовала. Богатство им доставалось трудом. Как и прежде Галя всем и во всем помогала. Кроме этого, если кому что было надо, всегда могла обменять, не без выгоды для себя конечно. Света слышала, что у Гали даже водились запрещённые вещи. Местное мыло, например, или «новые» сигареты, тоже кстати подземного производства. Всю эту деятельность прикрывал ее муж и, наверно, ниточки вели выше. Очередной раз Света мимоходом встретила Галю в коридоре перед завтраком.

– Ты помнишь наш разговор, – спросила Галя.

– Помню, – ответила Света, – ну кроме того, что ты посоветовала забыть.

Уголки губ у Гали выдали непроизвольную улыбку.

– Это правильно. Но я про другое. Ты хочешь работать? Не бесплатно конечно.

– Да, очень. Ты же знаешь.

– Ну ты понимаешь, выбирать не приходится. Я тебя порекомендую. Ну а там смотри, не подведи.

Сердце у Светы заколотилось. Вроде бы разговор о работе. Что здесь такого? Но волнение нахлынуло сильное.

– А что за работа? – Галя нехорошо взглянула на Свету. – Нет, нет, ты не подумай, что я выбираю. Я согласна. Просто хотелось бы знать.

– Уборщицей. Вон как засрались. – Галя обвела взглядом по сторонам. – Своими силами скоро будем порядок наводить, без этих… ты понимаешь. Без пришлых.

На этом разговор на бегу закончился. Через неделю за Светой пришли. Один из солдат подошел к ней вечером после ужина и пригласил пройти вместе с ним. Света даже растерялась.

– А куда же Артема…?

Солдат пожал плечами и помотал головой.

– Ну не знаю…

Света засуетилась.

– Погодите Я его соседке оставлю.

Соседка, с которой Света общалась, еще не успела уйти и Света смущаясь, ведь они не были на короткой ноге, попросила.

– Мила, пожалуйста посиди немного с Артемом. Я скоро приду. Я ненадолго.

Мила посмотрела на Свету. Просьба была странной. Да и куда Света могла пойти?

– Ладно, – на удивление Светы согласилась та сразу.

Солдат повел Свету на выход из поселка. Он остановился около блокпоста, поговорил с охраной, расписался в каких-то бумажках и Света без всяких вопросов впервые за все время оказалась за пределами своего «элитного» поселка.

Шли они по коридорам ничем не отличающихся друг от друга. На довольно коротком расстоянии коридоры раздваивались, расстраивались и иногда на таких перекрестках стояли еще блокпосты. С одного из таких коридоров тянуло запахом еды. «Там столовая», догадалась Света. Шли они долго, минут двадцать. Причем часть пути в полной темноте. На этом участке солдат взял Свету за руку. «Если придется самой возвращаться, никогда не найду обратную дорогу», мелькнуло у Светы в голове. Рука у солдата была теплая, крепкая и грубоватая. На такую можно смело опереться.

Пришли они еще в один поселок. Это были большие рекреации с дверьми по всем стенам за которыми, наверняка, были комнаты. Отличием от привычного вида были столы, рядами заполняющие все пространство за которыми работали люди. Ну или просто сидели и общались. В основном это были военные в форме и при оружии. Многих Света узнавала в лицо. Не трудно было догадаться, что это и было рабочее место, куда уходила каждый день часть ее поселка.

Солдат довел Свету к одной из дверей и постучал.

– Войдите, – послышался голос из-за двери. Солдат приоткрыл дверь.

– Светлана по вашему распоряжению пришла, – не совсем по уставу засунув голову в щель между дверьми и косяком, доложил солдат.

– Пусть войдет.

Солдат слегка подтолкнул Свету и закрыл за ней дверь, оставшись снаружи.

На удивление Светы перед ней оказался Дмитрий, муж Галины. Он сидел за столом в военной форме. Как всегда чистый, подтянутый и бритый. Такой вид в подземелье не всем удавалось сохранить. Часто люди распускали себя. Подолгу не мылись, ходили в грязном, ну а от бритья многие совсем отказались. Строгий, военный стиль кабинета напомнил Свете кабинет ее мужа. И вновь в груди защемило в память о нем.

– Света присаживайтесь, – Дима указал на табуретку, единственную в этой комнате. Кроме нее присесть итак было не куда. – Мы с вами знакомы. Так что представляться не буду. Мне вас Галина порекомендовала. Характеризовала вас как ответственную, трудолюбивую и что не маловажно не любопытную женщину. Мне именно такая и нужна. – Он сделал паузу разглядывая реакцию Светы на его слова и продолжил. – Нам нужен человек, женщина, которая взяла бы на себя чистоту жилой зоны. – Дмитрий держался строго, официально. По всему было видно, человек находится при исполнении. Об этом говорил весь его облик.

– Я согласна, – выпалила Света.

Ее напрягала обстановка, напрягал и вид, и тон и особенно взгляд Дмитрия. Он сканировал ее, пристально пялясь, медленно обводя взглядом и лицо, и руки, и одежду. Более того. Свете даже казалось, что он заглядывает под одежду и ей стало даже стыдно, что нижнее белье ее находится уже в застиранном неприглядном виде…

– Это радует. Но ведь вы не знаете, что именно я вам предлагаю. Не хотелось бы, чтобы вы позже отказались. – Дмитрий взял долгую паузу, словно давая Свете время собраться с мыслями. – В вашу обязанность будет входить уборка всей зоны, включая комнату приема пищи. – Света кивнула. – Не бесплатно конечно. Вы будете получать продуктовый паек на вас и вашего сына, одежду. – Света снова кивнула. – Кроме того у вас будет возможность подрабатывать уборкой жилых комнат. Но это уже по вашему желанию и об оплате в этих случаях вы будете договариваться сами. – Света удивилась. Ведь убирать в маленьких жилых комнатах было делом пяти, десяти минут. Неужели кому-то нужна посторонняя помощь? Видя недоумение на лице Светы, Дмитрий продолжил. – Ну об этом поговорим позже. Может будут какие-то вопросы?

– Да, – неуверенно сказала Света. – Инструменты. Тряпки, щетки, ведра, моющие средства.

– Это все будет. Обеспечим.

Сконфуженная, даже не зная от чего именно, Света не нашлась, что еще сказать или спросить. Оба молчали. Молчание затянулась. Дмитрий продолжал шарить по Свете своим взглядом и ей было не по себе от такого пристального внимания. Она оглядела себя. Ну да, одежда на ней уже изрядно поношена, но так редко у кого она выглядела новее. Зато чистая, что само по себе было редким явлением. Света подумала, что пора бы и уйти, раз все сказано, но вот как? Самой попрощаться казалось не правильным. А Дмитрий все рассматривал ее. Света все отводила глаза и даже разнервничалась, поведя плечами и начав теребить пуговицу под столом.

– Ну я пойду? – Наконец решилась она. Голос ее прозвучал глухо и сковано.

– Подождите. Я вам выпишу пропуск. Раз вы работаете, будете часто пересекать границу. Сами будете. Поэтому постарайтесь запомнить дорогу. —Дмитрий полез в ящик стола. Достал бланк, заполнил его, расписался в углу и кроме этого, макнув палец в какую-то «чернильницу» оставил на листе отпечаток пальца. – Предъявите это на посту. А завтра утром приходите за инструментом.

– Хорошо. Спасибо. – Только и сказала Света забрав пропуск.

– Вы красивая женщина, – вдруг сказал Дмитрий, когда Света уже потянулась открыть дверь.

– Спасибо, – машинально ответила Света на комплимент и румянец выступил у нее на лице.

Чего вдруг она себя так вела? Думала Света всю дорогу назад. Как подросток. Видать стресс, нищета, безвыходность и вследствие этого неуверенность были причиной всему.

Как ни старалась Света запомнить дорогу назад, у нее ничего не вышло. Ориентироваться в темноте было сложно. Когда уже появились огни блокпоста, сопровождающий ее солдат, которого как она выяснила по дороге зовут Сергей, оставил ее и свернул в другой тоннель. На блокпосту с пропуском от Дмитрия ее пропустили без всяких вопросов.

Рассудив, что без сопровождающего ей завтра не найти дорогу, Света с вечера узнала кто работает за пределами поселка и договорилась на утро пойти вместе. Во второй раз коридоры уже не казались ни такими длинными, ни такими темными как в первый. Дмитрия на месте не оказалось, но охранник около двери был осведомлен о ее приходе и выдал ей приготовленные два ведра, в которых лежали пакеты с моющими средствами и пакет с тряпками.

– И еще вот это передайте Галине. Дмитрий просил, – сказал охранник и протянул Свете небольшой пакет, внешне ничем не отличающийся от остальных лежавших в ведре.

– Что это? – Машинально спросила Света.

– Вы передайте. Галина знает. – Не ответил охранник на вопрос. – И вот, возьмите. – Охранник протянул Свете какую-то бумажку. Это карточка на паек. Отоваритесь в столовой.

– В нашей столовой? К кому обратиться?

– Да не в вашей, – солдат снисходительно посмотрел на Свету, – а в нашей. Идите вон туда, – он указал пальцем на вход, который виднелся на другой стороне обширного пространства.

– Спасибо, – Света подхватила ведра, позабыв о странном свертке для Гали, от радости, что уже сегодня ей и ее ребенку достанется немного больше еды.

– Мясо лучше завтра возьмите, – вдогонку посоветовал солдат.

Света не оборачиваясь кивнула в знак благодарности и поспешила в столовую.

Столовой оказалась небольшая комната. Это была не совсем столовая, больше постоянно работающий буфет со стационарной холодильной витриной, со столом раздачи пищи и несколькими столиками для посетителей. За одним из столов сидели солдаты, общались, ковыряли в тарелке какую-то кашу, как показалось Свете. «Буфетчица», как про себя окрестила Света броскую с большими глазами и пышной грудью молодую женщину, со скучающим видом разглядывала свои пальцы. Заметив Свету, она одарила ее оценивающим взглядом.

– А я к вам, – Света протянула талон на паек.

Буфетчица взяла лист в руки, внимательно изучила список. Один раз почему-то оторвалась и как показалось Свете, удивленно взглянула на нее. Потом буфетчица полезла под прилавок. Достала две консервы, маленькие жестяные баночки без надписей, грамм по сто пятьдесят примерно, начатую пачку видать крупы, брикет киселя, два свертка и бутылку. Все это на раздаточном столе выглядело роскошно. Света очень удивилась и обрадовалась такому количеству еды. Но радость оказалась преждевременной.

Буфетчица сделала кулек из бумаги и отсыпала в него из пакета двести граммов как оказалось мелкой лапши. В одном из свертков оказался сыр, твердый, снаружи зеленый. Его Свете отвесили пятьдесят граммов. Когда буфетчица развернула второй сверток, от него пошел запах тухлятины. Это оказалось вяленое мясо. Здесь Света поняла, почему охранник не советовал ей брать мясо сегодня. Видать завтра будет другое, менее вонючее. Но голод оказался сильнее брезгливости. Все-таки это было мясо, настоящее, и пахло мясом, хоть и протухшим. Мяса Свете досталось сто граммов.

– Тара есть, – спросила буфетчица, беря бутылку, наверно с растительным маслом.

– Нет, – растерянно ответила Света.

– В следующий раз принесешь. Я здесь отмечу. – Тыкнула буфетчица пальцем в бумажку.

Потом Свете досталось сто граммов гречки и полбулки хлеба, свежего, мягкого и душистого. У Светы в животе заурчало от вида продуктов. Она быстрее сгребла все со стола и поспешила домой накормить Артема. Запахи от продуктов преследовали ее, хотя она плотно все упаковала в полиэтилен. Так нестерпимо подвело желудок, что хотелось немедленно все съесть. По дороге Света не удержалась и развернула хлеб. Рука сама потянула его в рот. Он был такой душистый, мягкий, вкусный. Такого вкусного хлеба Света еще никогда не ела. Она жевала его и жевала, как можно дольше, прежде чем проглотить, наслаждаясь его вкусом. Потом откусила еще и еще. Остановиться Света смогла лишь съев половину, да и это далось ей с большим усилием.

Блокпост она прошла без проблем. Правда на этот раз ее остановили, спросили, что в ведрах. Потом небрежно пошарили руками между пакетами и пропустили. Последний коридор и рекреацию Света почти бежала, так хотелось поскорее вкусно накормить сына. Мальчик с жадностью набросился на еду, запихивая в себя маленькие кусочки, на которые быстро успела нарезать Света и мясо, и сыр, и хлеб. Половину всего пайка он моментально проглотил, кажется, даже не жевав. Все остальное Света предусмотрительно спрятала на потом. Сама в этот раз она не попробовала ни мяса, ни сыра. Как только они закончили трапезу, в дверь постучали. Света приоткрыла дверь. За дверью стояла Галя. «Ах, Галя, точно!», – вспомнила наконец Света, что должна передать ей пакет.

– Галя, здравствуй, – приветствовала ее Света, распахнув дверь. – проходи. Я как раз собиралась к тебе зайти.

Галя зашла, плотно прикрыла за собой дверь. Чего в порыве переполнявших чувств Света не заметила.

– Как дорога? Я уж начала думать, что ты заблудилась. Ждала тебя, ждала. Вот решила сама узнать.

– Ой, прости Галя. Просто от такого количества еды голова кругом пошла. Обо всем забыла. Хотела Артема поскорее накормить.

Свете стало стыдно и неловко за создавшуюся ситуацию от того, что она забыла про пакет для Гали и та сама пришла. Хотя вроде ничего и не произошло. Ну забыла, ну вспомнила бы. Никуда бы этот пакет не делся. Принесла бы чуть позже.

Галя тем временем подошла к Артему, погладила его по голове.

– Детки. Какое это счастье. – С добротой в голосе произнесла она. – Да, ради них мы на все готовы.

Галя поспешила достать тот пакет, который предназначался Гале и растерялась. Пакеты внешне были похожи. Все полиэтиленовые, перевязанные резинкой. Был только один способ узнать, который из них тот самый.

– Галь, а что там? – Света начала распаковывать пакеты один за другим. В первом оказался порошок, во втором новая щетка.

– Стой, я сама. – Галя с волнением в голосе подскочила к Свете и чуть не оттолкнула ее. – Отвернись.

Галя ошарашено отвернулась. Ничего не понимая.

– Ты чего Галь?