Книга: Мужской день - Борис Минаев

Нет, книга не детская. Она адресована тем, кто хочет вспомнить детство. Особенно советское. Особенно московское. Но и остальным тоже. Рассказы пробуждают пассивную память. Заставляют вспомнить то, что мы, кажется, давно забыли. Например, о том, что на крышу гаража нельзя, но иногда всё-таки можно. Что зима бывает настоящая, не то что нынешние минус 7 градусов (это крещенский мороз такой!) Интересно, сегодняшние дети знают, какая она на вкус -- сосулька? Очень вкусная, скажу я вам, сидящие за компьютерной игрой современные дети. Можно есть землю. Не потому, что хочется, просто в плен попал к вражеской армии. Колупаев у меня тоже был примерно такой же в том возрасте. Иногда хотелось его убить, но нельзя: какой ни есть, а друг! А трагическая история библиотеки в жёлтом доме и её бескорыстных хранительниц? Очень грустная история. И очень типичная для всех времён и народов.

Очень реальный мир создал Борис Минаев. Без вранья и в духе времени. Придраться почти не к чему. Разве что слово "бомжи" не могла мама употребить: в 1970 году такого слова ещё не было. Книга напоминает "Манюню" Наринэ Абгарян и подобные, а ещё больше Винни-Пуха с его мальчишеским миром, в котором девчонки маячат где-то рядом с горизонтом.

Я не поклонник рассказа как жанра. Думал, прочитаю десяток -- и довольно. А прочитал их все. И ещё прочитаю, если встречу.

Вот в этом доме жил Лёва и его друзья: Трёхгорный Вал, 18.

А помните то время, когда деревья были большими??? А огромность этого мира было просто невозможно понять? Когда твой двор был именно Твоим, а выход с Твоего двора - выходом в незнакомый мир? Когда каникулы были такими долгожданными, а лето – просто бесконечным и таким притягательным? О своих переживаниях и таких «огромных» трагедиях помните? О том, что взрослые такие непонятливые помните? То время, когда все, абсолютно все было впервые помните??? А мороженное было самым холодным??? Помните??? Что подзабыли? Взрослая жизнь закрутила-завертела?

Возьмите в руки эту книгу. Начните читать – и все вы пропали, вы уже там в вашем собственном детстве… И все становится таким близким, явным и понятным… и ваши переживания, и личные «трагедии», неудачи и только ваши страхи, и такая всепоглощающая радость от открытий и побед, пусть совсем маленьких, но только твоих… Очень много плановая книга, очень – где ты сначала возвращаешься туда, где деревья были большими и одновременно как родитель начинаешь понимать, что недопонял, как родитель, в чем ошибался и что не додал своему собственному ребенку…

Мальчик Лева, а на дворе где-то середина прошлого века… Лева растет, растет вместе с ним и читатель, переживая все его эмоции и такое трудное взросление…

Даже если подзабылось, книга Бориса Минаева напомнит. Оно вернётся, наше давно и далеко ушедшее детство. Вернётся со вкусом мороженого в стаканчике и газированной воды с сиропом из «конуса», да что там – с обалденной вкуснотой посыпанной сахаром и политой водой горбушки. Вернётся с голосом Робертино Лоретти - на подоконник поставили проигрыватель, со стуком костяшек домино – это наши папы играют на лавочке. Вернётся с запахом маминых духов «Красная Москва» из коробочки с кисточкой.

Это моё детство и моя помять о нём. Девчоночья память. А каким помнят наше общее детство мои друзья-мальчишки - те, с которыми мы играли в прятки и разбивали коленки на асфальте?

Они не брали нас, девчонок, с собой в вылазки по заброшенным сараям, у них были сугубо мальчишеские дела в глубоких строительных котлованах, без нас они ходили на шпионские фильмы, без нас что-то взрывали и поджигали, без нас пробовали курить и бывали за это биты. Такой была их мужская жизнь, их «мужские дни» в нашем общем детстве.

Эта книга написана выросшим московским мальчишкой, не забывшим своё детство. Нет той страны, где мы родились, изменился мир, изменились ценности – многие, кроме главных. И не надо ностальгировать и утверждать, что раньше всё было лучше. Надо просто помнить хорошее и верить, что всё еще впереди. Это очень тёплая и добрая книга. Она из тех, который потом обязательно перечитываются.

Вновь, как в детстве я зажмурю глаза. Хоть бы на день возвратиться назад...

У Драгунского есть замечательный, уморительно смешной и светлый рассказ «Рыцари». Чтобы стать рыцарем и поздравить маму с 8 марта, Дениска слил в банку «два папиных вина» (коллекционный черный мускат и жигулевское пиво), сдал пустые бутылки и купил маме конфеты

У Минаева рассказ на ту же тему. Накануне праздника папа дал сыну два рубля и велел утром до школы съездить на Тишинку и купить маме цветы. Темно, холодно, какие-то люди навязчиво предлагают парню цветы, он не умеет покупать, ему хочется убежать, но папа велел – «надо». Ему всучивают какую-то вялую ветку мимозы, он не может отказаться, везет ее домой, дарит маме. Мама реагирует правильно, ахает, говорит какой ты молодец… «Папа, а зачем это все?» - спрашивает сын. Папа бормочет какие-то правильные слова, про женский праздник, но сын еще не заражен взрослым конформизмом, для него это не праздник. Он сдал в школе пятьдесят копеек «на девочек», он купил маме цветы, потому что папа велел. Но он понимает, что никому от этих действий радости нет. Мама получила дежурный букетик, папа выполнил воспитательный долг, сам он как марионетка послушно сделал все, что требовалось. Потом он подрастет и примет правила игры, и будет как все, но пока он еще живой… Вспомните, когда вы сами задали себе вопрос – а зачем это?

А еще в книге много мелочей и подробностей, которые отзываются сладким эхом – «а ты помнишь?» Помнишь стакан с мутной жидкостью, в котором стояла ложечка на прилавке рядом с огромными конусами с томатным соком? Помнишь, как играли в ножички во дворе? Как метали их в тополь, стоящий в углу? Как строили запруды во время первого таяния снега? Как мчались вдоль ручейков, преследуя свои кораблики-деревяшки? Как приходили домой с весеннего двора вдрызг мокрые, но страшно довольные? Помнишь, как мама вела тебя в поликлинику к зубному врачу, а ты обмирал от ужаса перед суровой неприветливой врачихой, которая лезла в твой рот холодными пальцами и совала туда жуткое сверло бормашины? А помнишь вылазки за пределы родного двора, туда, где всё чужое, словно заграница, и все незнакомые, и хочется скорее вернуться в свой двор? А ощущение полного одиночества, когда вопреки запретам мамы ты все же выходишь в морозный двор, где -25, ты настоял на своем, но никого из приятелей нет и ты упорно стоишь и ждешь, ведь не просто же так ты отвоевал свое право гулять, и должен же кто-то выйти, но все сидят по домам и пьют горячий чай… И возвращаешься как сосулька и мама хватает тебя и сажает спиной к батарее греться. А помнишь, как тебя посылают в магазин купить двести граммов колбасы, а ты страшно стесняешься и это такое мучение – как сказать, «Мне, пожалуйста, двести граммов колбасы» или «Дайте двести граммов колбасы» или «Взвесьте мне колбасу, двести граммов» - и язык заплетается, и все на тебя смотрят, и хочется удрать без этой окаянной колбасы. И очередь к прилавку, а потом очередь в кассу, и потом опять с чеком и стесняешься взять твою колбасу, а вдруг тебя погонят опять в очередь…

В книге удивительно точный взгляд – без взрослого снисходительного «вот так это и было», а именно попытка взглянуть с позиции себя, того шестилетнего, восьмилетнего, десятилетнего себя, каким был когда-то автор. И очень честно, не скрывая, что за это было стыдно, а в этой ситуации и сейчас чувствуешь свою правоту, а вот тут сломался, уступил обстоятельствам.

... А вы в детстве верили, что если долго-долго жевать беленькую прокладку из-под крышки бутылки болгарского сока, она станет жувачкой?

"Наверное, все это покажется вам смешным и глупым. Возможно, что вы будете правы, если просто пожмете плечами на этот мой рассказик и фыркнете равнодушно. Ну что ж..."

Не знаю. Нормальный наверное сборник, во всяком случае, рассказано все неплохим языком, просто в моем случае абсолютно "в молоко". Ни ёкнуло ни разочка! Это ужасно неловко...