Текст книги "Суворов с нами. Дело"

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я только с виду так спокоен,

Воспитан, сдержан и умён,

Как гражданин и русский воин,

Я прямо в сердце поражён.

И, никого не обвиняя,

Не очерняя ничего,

Я вам поведал, не скрывая,

Тревоги сердца своего.

Друзья мои! Не торопитесь

В пылу на зеркало пенять,

Тревожусь я, что русский витязь

Однажды в строй не сможет встать.

Взовёт о помощи Отчизна

В тяжелый день, в тревожный час —

А у неё лишь реформисты,

Нудисты, педики, стилисты,

Модели, реперы, артисты,

Юристы, антиглобалисты —

И кто же выполнит приказ?

ДОМОЙ!

Отбыв повинность гостевую,

Налив, пригу’бив и обня’в,

Сшивал я строки на живую,

Пока в ночи летел состав.

Ещё в душе не отстоялась

Смесь из тостов и новостей,

Но наша встреча – состоялась,

Я возвращаюсь из гостей.

Нет, я ничуть не стушевался,

Почти что встав на пьедестал,

Я за работу отчитался

И планы новые сверстал.

Там, за столом в Кадетском клубе,

Как будто в юность я попал,

Когда стопарь слегка пригубив,

Стихи свои друзьям читал.

Они в тех строчках узнавали

Себя и молодость свою,

Когда юнцами занимали

Места в суворовском строю.

У них есть право погордиться

Хоть в малой степени собой —

Они хранители традиций

С отнюдь не простенькой судьбой.

И так легко на сердце было

В кругу друзей, среди кадет,

Что чувство дружбы не остыло

За 20, 30, 40 лет!

Дружите, мальчики седые,

Под стягом чести и любви,

А я найду слова такие,

Чтоб душу правдой обожгли.

ВОСПОМИНАНИЯ О НОЧНОЙ СТРОЕВОЙ ПОДГОТОВКЕ

Я вновь сходил бы на парад,

Ровняясь по линейному,

Не изломав кадетский ряд

И выдержав равнение.

Упорно вытянув носок,

Ловил бы грудь четвёртого,

Да, я пройти ещё бы смог

Дистанцию почётную.

В крови, в глубинах хромосом

Живёт колонна чёрная,

Как, оборвав свой сладкий сон,

Мы шли до центра города.

А город спал. И только мы —

Ещё мальчишки, Господи,

Шагали в проблесках Луны,

Не просыпаясь полностью.

А там, на площади ночной

Не раз мы отличились

И подготовкой строевой

Заслуженно гордились.

«И… раз! И… два!» – и строевым

Пошли рубить суворовцы,

Мы не шагаем, мы летим,

Не чуя ног от гордости.

И очень важный генерал

За наше прохождение

Всем ротным лично руку жал,

«Грозя» им поощрением.

За все полночные труды

В строю мы отличились —

Мы были выправкой горды,

Училищем годились.

Лишать кадет их «строевой» —

Как расплеваться с ними,

Да будь кадет полуживой —

Он строя не покинет!

А шик и форс кадета в том,

По воинской науке,

Чтоб не стоять с открытым ртом,

В карманы сунув руки.

Чтобы и выправку иметь,

И каждой мышцею владеть,

И эту выправку свою

Являть и в шаге, и в строю.

Без подготовки строевой

Всё обернётся ерундой,

Без этой самой подготовки

Кадет не воин – хрен неловкий…

ВЕЧЕРНЯЯ «ЗАРЯ»

О вкусах я не говорю —

Они любыми могут быть,

Но как оркестр играл «Зарю»,

Мне и до смерти не забыть!

Вот звуки гимна отзвучали,

Потом внезапно, как судьба,

Бой барабанов, и в финале

Поёт волшебница-труба.

Мотив-то вроде безыскусный,

А в душу рвётся напролом,

И я, воробышек безусый,

Себя вдруг чувствую орлом!

Оркестр играет две минуты,

А я стою, непобедим,

Глаза блестят, аорты вздуты,

В крови сплошной адреналин.

Давно уже я не в строю,

Но навсегда запомнил я,

Как исполнял оркестр «Зарю»

В кадетских летних лагерях.

О КАДЕТСКОЙ МОДЕ

Шинельку чёрную обрезав

Так, что почти был виден пуп,

Я по-суворовски был дерзок

И, как теперь я вижу, глуп.

Но чем тогдашний ум мой мерить,

Когда я, намочив штаны,

Тянул штанины на фанере

До непомерной ширины?

Матросский клёш, в обтяжку ляжки,

Шагаю фертом, нос задрав,

И – прочь пружину из фуражки,

Фуражку стильно изломав.

Топчу индийскими туфлями

Асфальт, блестящий, как стекло,

Иду с ближайшими друзьями

К девчонкам в ЦПКиО.

Всё это, помнится мне, было

Каких-то сорок лет назад,

Меняли шило мы на мыло,

Кромсая чёрный свой наряд.

Но таково влиянье моды

На неокрепшие умы —

Жизнь по Уставу не свобода,

В душе свободны были мы!

Какой там Зайцев и Юдашкин?!

Мы, вставив ниточку в иглу,

Творили сами моду нашу

В ночной казарме в СВУ.

ДЕНДРАРИЙ ПОМНИТ

Ах, поцелуи до рассвета

На лавочке ночного парка

Половозрелому кадету

Казались сказочным подарком.

Дендрарий, помнишь эти ночи,

Когда, презревши дисциплину,

Я целовал деви’чьи очи

И гладил выгнутую спину?

За эти ласковые взоры,

За эту шёлковую чёлку

Я уходил через заборы

В очередную самоволку.

И ничего я не боялся,

И ни о чём плохом не думал,

Когда с девчонкой обнимался,

На все уставы молча плюнув.

Мне боком вышли те походы

И не сыскать теперь ответа,

Куда ушли так быстро годы

И где теперь девчонка эта?

Но знаю, помнит всё Дендрарий,

Ему за это в каждой строчке

Я бесконечно благодарен

За те волнующие ночи…

НА УВИЛЬДЫ

Привет, вместилище воды

С зеркальной гладью из слюды!

У друга верного на даче

Мы под пивко весь день рыбачим.

Презрев заботы и труды,

Приехал я на Увильды,

Мне друг сказал, что от болезней

Рыбалка всех лекарств полезней!

Здесь от душевных тяжких ран

Умчит меня катамаран —

Сиди, педали нажимай

И уплывай в счастливый край!

Как славно здесь, едрёна вошь,

Жаль – от себя не уплывёшь…

ПЕСНЯ, НЕ ДОПЕТАЯ НА ОЗЕРЕ УВИЛЬДЫ

Не допета песня,

Не допита водка —

Что-то нам невесело,

Не до шуток что-то.

Кончилась побывка,

И билет в кармане —

Расставанье близко,

Душу гирей тянет.

Ведь с минуты первой

Жили мы, как баре —

Пел для нас Валера,

Толик – кашеварил.

Баня нас встречала

Веником и жаром,

И рука крепчала,

Поддавая пару.

А потом с разбегу

Из парной – да в воду,

Хорошо Олегу,

Здорово Володе!

Эх, скажу я без балды,

Хорошо на Увильды:

Хочешь – парься, хошь – рыбачь,

Хочешь – водочку фигачь!

Хочешь – налегай на чай

И стихи свои читай,

Не стесняйся братцам

В верности признаться!

За столом накрытым

Из краёв неблизких

Собрались пииты,

Доктора, артисты,

Штурман, военкомы,

Бизнесмены в шортах

Встретились, как дома,

Сбросив лет по сорок.

Было, что послушать

И про что сказать,

Млели наши души,

Молодела стать.

Вот и не заметили,

Словно ребятня,

Как промчались эти

Памятных три дня!

Растревожив сердце

Памятью былого,

Оборвалась песня,

Запоём ли снова?..

НОВИЧОК – Толе Сычёву

Червяк. Заброс. Опять поклёвка.

И снова в воздухе чебак.

Ох, перед другом мне неловко —

Ведь никакой я не рыбак.

Но улыбается мне счастье,

И дилетантская рука

Из Увильды успешно тащит

То чебака, то окунька.

Мой старый друг косится грозно

С японским спиннингом в руках,

Мой друг – не я, рыбак серьёзный,

Он съел собаку в Увильдах.

Он и по льду здесь тропы торит,

С пешнёй в руках, в снегах по пах,

Неутомимый рыбоголик,

Он чешуёй насквозь пропах.

А мне рыбалка, как забава,

Сегодня – есть, а завтра нет,

Мне отдохнуть помог на славу

На Увильды мой друг-кадет.

Мы день из фляжки подытожим,

Вполне довольные собой,

Свои уловы вместе сложим

И, обнявши’сь, пойдём домой…

ЛЕГКО С ДРУГОМ

И пишется – как дышится,

А дышится легко,

Когда и дело движется,

И друг недалеко.

Но редко так случается,

Чтоб было два в одном —

И книжка получается,

И друг мой за столом.

Всё горше одиночество,

И чай, как купорос,

Когда писать не хочется,

И друг – за тыщу вёрст.

Мужская дружба – таинство,

Как лучик в царстве тьмы,

Без дружбы спотыкаемся

На ровном месте мы.

И кто ко мне без дружества —

Колбаскою катись!

Мне друг – как орден Мужества

За непростую жизнь.

Слова простые свяжутся

В затейливую нить,

Лишь недоумку кажется,

Что незачем дружить.

А с другом строки пишутся

Движением одним,

Мы с ним над новой книжкою

Всю ночь проговорим.

И мало нам покажется

Вина и добрых слов,

Вот лишь бы друг отважился

Под мой приехать кров…

ЗА СЛОВО ДОБРОЕ

Моему другу Юр. Бор. Новикову

Спасибо, друг, за слово доброе,

За руку тёплую твою!

Немолоды с тобою оба мы,

Стоим почти что на краю.

Самозабвенно любим Пушкина,

Боготворим родной язык,

Как в тесной комнате отдушина,

Поэт ему равновелик.

Спасибо, друг, что чувству горькому

Ты не даёшь возобладать,

Пусть жизнь меня за нервы дёргает —

Я жизнь не буду проклинать.

Не убоюсь ни лжи, ни скверны я,

Каликой по миру пойду,

Но друга доброго и верного,

Как ты, нигде я не найду.

Спасибо, друг, за понимание

И за прощение обид,

Ведь сила не из наказания

И не из мести состоит.

А если вдруг неосторожное

В запале вылетит словцо,

Ты по душе и слову Божьему

Не отвернёшь в сердцах лицо.

Спасибо, друг мой, за доверие,

В добросердечии своём

Ты разглядел за лесом дерево

И стал моим поводырём.

И мы идём с тобой – не падаем,

Седая парочка друзей,

Гордясь, как высшею наградою,

Мужскою дружбою своей!

ДЕЖУРНЫЙ

И всё ж не зря коптил я небо

И не напрасно грязь топтал,

В строю в рядах последних не был,

Но и не встал на пьедестал.

Светло в душе, легко на сердце,

На связи верные друзья,

А я – дежурю по кадетству,

Сегодня очередь моя!

Я всё услышу, всё увижу,

Запомню всё и всё пойму,

И не одну, быть может, книжку

Представлю братству своему.

Я сам пошёл на эту службу,

Никто меня не назначал

Сказать в стихах, что честь и дружба

Лежат в начале всех начал.

Слова без зауми ложатся

В четверостишья про кадет —

Сегодня я дежурю, братцы,

Я выбрит, празднично одет.

Хожу по лабиринтам сердца,

По тайным уголкам души:

Уж коли пишешь про кадетство —

То доброй памятью дыши!

СТИХИ КАДЕТИКАМ

Я в класс вошёл, вспотев изрядно,

Светился Знак на пиджаке,

Стихов заветная тетрадка

Зажата плотно в кулаке.

Я так мечтал об этом часе,

Так его в мыслях рисовал

И вот стою в кадетском классе,

Как на венчанье генерал.

Передо мной сидят кадеты

И ждут с надеждой и всерьёз,

Что я готовые ответы

На все вопросы их принёс.

Сидят кадеты – семилетки

13-ти неполных лет,

И продолжают эти детки

Писать историю кадет.

Для них писал я свои книжки

Про дружбу, мужество и честь,

Для этих стриженых мальчишек

Я так мечтал стихи прочесть!

И вот свершилось – я приехал

На встречу с юностью своей,

А возраст дружбе не помеха,

Да и «кадетка» – не музей.

И мы ещё не экспонаты,

Хоть и оставили следы,

Пускай, частично мы пузаты

И пусть местами мы седы.

И я не гибок, и не строен,

Но вам, мальчишки, поклонюсь.

Поклона низкого достоин

Любой, кто в бой пойдёт за Русь.

Я вам, ребята, почитаю

И про войну, и про любовь,

Лишь по любви, от ран страдая,

Отдать возможно свою кровь.

Пускай, вы мне ещё по пояс,

Но рядом с вами вижу я —

Не вся пропита в людях совесть,

И честь утрачена не вся.

Нет, наш народ не вымирает,

Да и России не конец,

Когда погоны одевает

Десятилетний сорванец!

ПОД ПЕСНИ КАДЕТСКИЕ

Столы накрыты изобильные,

Идёт по кругу с водкой бра’тина,

На Юбилей семьёй единою

Сошлась суворовская братия.

Не по приказу, не по вызову

Слетелась стая соколиная,

А чтоб своё спасибо выразить

Навек училищу родимому.

В 70-ый День рождения

Сидит кадетская империя,

Под песни наши задушевные

Чинами – звёздами не меряясь.

А песня звонкая кадетская

Своей нехитрою мелодией

Пронзила светлой грустью сердце мне,

О славной юности напомнила.

Под «Журавлей» взгрустнув по-тихому,

Под «Здравствуй, брат!» восславив мужество,

Как достояние великое,

Мы пронесём своё Содружество.

И будет так не отменяемо

Сквозь испытания и тернии —

И душ своих не растеряем мы,

Насколько Братству будем верными!

МОИ ДРУЗЬЯ

Прирос к друзьям, как пуповиной,

Нас только с кровью разорвать,

Мой друг – и воин, и мужчина,

Друг как отец мне и как мать.

Аршином общим не измерить

И в Интернете не сыскать,

Что можно так ценить и верить,

Так понимать и так прощать!

Седы, как лунь, друзья из детства,

Прошли огонь, прошли бои,

Неоценимый дар кадетства,

Друзья заветные мои.

В погонах алых, с красным флагом

Стоят на линии огня,

Не уступив врагам ни шагу,

Прикрыв Россию и меня…

АНАТОЛИЮ ШАНИНУ

Мундир кадетский на плечах,

И ясный свет горит в очах,

Нет ни медальки на груди,

Но жизнь большая впереди!

Такие были времена,

Что доверяла нам страна,

И был готов служить кадет

Отчизне с самых юных лет.

Ещё придёт к нам в жизнь война,

И отольются ордена,

И сгинут лучшие друзья

В краях, куда писать нельзя.

Ещё обманутый народ

За демагогами пойдёт,

Сдаст за заморские «рубли»

Одну шестую часть земли.

А ты, в мудирчике своём,

Ещё не знаешь обо всём,

Красив душою и лицом,

Глядишь на фотке молодцом!

В КИТАЙ ТОЛЕ ШАНИНУ

Мой друг, в далёких Палестинах,

В чужих краях, под небом чуждым

Не усомнись на миг единый

В священных узах нашей дружбы.

Бог даст, обнимемся с тобой,

Два доморощенных гиганта,

Разъединённые судьбой,

Объединённые талантом.

Пусть годы шумною гурьбой

Достать стремятся нас вприпрыжку,

Их обманули мы с тобой

И написали наши книжки.

Ты за хребтами Гиндукуша

И за стремниной рек неблизких

Не забывай родную душу,

Что ждёт тебя в Новосибирске…

АХ, ДРУГ МОЙ!

Ах, друг мой, грустный лицедей,

Ну, как ты там, среди хунхузов,

В стране бесчисленных людей

И желтолицых карапузов?

Потомки кочевых киданей

В своей блистательной Чжунго

Нас не единожды «кидали»

И предавали нас легко.

Не доверяйся им, дружище,

Коварен с древности Катай,

На показную красотищу

Рот широко не разевай.

Вернись домой. Истопим баньку,

И в ней тебя отмою я

От хитромудрости китайской

И от китайского шмотья.

НА МОСТУ ЧЕРЕЗ ЯНЦЗЫ

Ты на мосту через Янцзы

Стоишь, как мудрый Лао-Цзы,

Уже познав Канон Пути

И накопив изрядно Ци.

Живя по принципу У-вей,

Не забывай страны своей —

Воссядь на буйвола верхом

И возвращайся в отчий дом.

Но прежде чем твоя рука

Направит в дальний путь быка,

Прошу о сущей чепухе —

Постой ещё над Хуанхэ!

ОТ «ЧАЙНИКА» В ЧАЙНУ

Толе Шанину

Мне душу греют тёплым светом

Моих товарищей приветы,

Пусть сами где-то далеко,

Но вот писать о них легко.

Пишу в неведомые дали,

В края, знакомые по сказкам,

Туда, где друг мой за юани

В кино снимается китайском.

Нелёгок хлеб у лицедея,

Признайся мне, далёкий друг,

Конфуцианские идеи

Не полонили ли твой дух?

Ведь ты, хоть локоть укуси,

И в этом-то проблема вся, —

Не станешь родом из Фуси

И настоящим хуася!

Собрался в бронзовую кучу

Народ и древний, и могучий,

И ты – как жалкая пылинка,

Один в империи Срединной.

Но как бы ты талантлив не был,

Не навести тень на плетень:

Там над тобой чужое небо —

Ведь ты не ханец, а вайжэнь.

Там, за хребтами Гиндукуша

И за монгольскими степями

Не забывай, мой друг, про душу

В своей работе над ролями.

Всё остальное – варианты

И бытовая ерунда,

В тебе достаточно таланта

Для плодотворного труда!

КАЗАКОВУ Ю. Ю.

Взгляд молодой, виски седые,

Улыбка, опыт, бравый вид —

Такими держится Россия

И на таких она стоит.

А за плечами годы службы

На чужедальней стороне

И верность юношеской дружбе

На ограниченной войне.

Мой старший друг! Кадет и воин,

Любуюсь издали тобой,

Страна нуждается в героях,

А ты и есть такой герой.

Ты не привык идти по ветру,

Не прогибался и не ныл

И Знак суворовца – кадета

Всегда с достоинством носил.

Е. А. ПЕШКОВУ

И уважая Ваши годы,

И придержав писаний прыть,

Я перед всем честным народом

Готов прощения просить.

Бывает, что и конь споткнётся,

А жизнь прожить – не щи хлебать,

Как наше слово отзовётся,

Всегда бы надо понимать!

Вот так поспешно бросишь слово,

И лицемерная толпа,

Глумясь, тебя втоптать готова

В грязь у позорного столпа.

Всегда отыщутся ублюдки

Дерьмом измазать всё подряд,

Слова, написанные в шутку,

Переиначить в грязный мат.

Ничуть себя не обеляя,

Не отверну, стыдясь, лицо,

Да, за слова я отвечаю,

Но не являюсь подлецом!

Кадетской чести не роняя,

Хочу я громко заявить:

«Я был неправ! Я это знаю.

Прошу понять. Принять, Простить».

НАМ – 70 ЛЕТ

В банкетном зале УрГУ

Друзья, подтянем животы,

Причешем редкие седины,

Мы в наших помыслах чисты

И мы по-прежнему едины.

Стоим в торжественном строю,

Элита воинского братства,

За биографию свою

Нам не приходиться стесняться.

Нальём, кадеты, по одной

И по второй налить бы надо.

В семидесятый праздник свой

Не прячьте честные награды.

Пускай сияют ордена

В лучах под марши Юбилея —

Кадеты Родине сполна

Служили, жизни не жалея.

Мы не прошли ещё черты,

Судьбой кадетскою хранимы,

На нас с небесной высоты

Сегодня смотрят побратимы.

Поднимем стоя третий тост,

Поднимем молча и с поклоном

За всех, кому не довелось

Встать в Юбилейные колонны.

Хвала вам, стены СВУ

И офицеры – педагоги!

Быть верным долгу своему

Вы с юных лет учили многих.

Нет, не состарилась душа,

И, отмечая праздник этот,

Мы, доброй памятью дыша,

В родную съехались «кадетку».

С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, Ор-Св-Ек СВУ!

Св СВУ – каждый трепетно помнит

Пять букв золотистых на алом погоне,

Св СВУ, как пароль и молитва,

Никто не забыт, и ничто не забыто!

Когда нам погоны на плаце вручали,

Судьбу непростую себе мы избрали,

И алый погон пронесли мы достойно

И в дружбе, и в службе, в конфликтах и войнах.

Шагнули мы в жизнь от родных трёхдюймовок,

Не зная, насколько наш век будет долог,

И в юных сердцах унесли, как богатство,

Родную «кадетку», священное братство.

Промчались года, и ряды поредели,

Но добрую память сберечь мы сумели

И преданность братству, как чувство живое, —

Спасибо «кадетке» за чудо такое!

Дубовые двери, крыльцо из гранита —

Никто не забыт, и ничто не забыто!

И машет нам вслед Одинцов с постамента,

При всех орденах для такого момента…

ТЁПЛЫЙ ДОМ

Тёплый дом мой кадетский —

Моя светлая грусть,

Как в далёкое детство,

К тебе сердцем тянусь.

Я, твой подданный верный,

Помню, го’дам назло,

Как тепло в твоих стенах

И как в окнах светло.

Через годы и беды,

Не поддавшись судьбе,

Я, конечно, приеду

Поклониться тебе.

С запоздавшим приветом

Поднимусь на крыльцо,

От слезы незаметно

Утирая лицо.

Здравствуй, Дом мой кадетский,

Знаю, ты меня ждал.

Здесь расстался я с детством,

Здесь я воином стал.

Здесь упорно учился

Побеждать в себе страх

И впервые влюбился

Здесь в девчонку в банта’х.

И когда я «гусарил»,

Уходили с пути

И курсант из «пожарки»,

И студент из УПИ.

Дом кадетского братства —

Всех уроков не счесть,

Ты учил меня драться

За кадетскую честь.

Не был строгим излишне,

Когда старше я стал,

И меня за винишком

В «самоход» отпускал.

Верность данному слову

И до гроба друзья —

Дар кадетского Дома

И заслуга твоя!

Тёплый Дом мой кадетский,

Мой надёжный причал,

Я подобного места

Никогда не встречал.

Даже время лихое

Не сломило тебя,

Когда рушили с кровью,

Что дарил ты, любя.

Ты прошёл через беды

И, как Феникс, восстал,

Непременно приеду —

Слишком долго ты ждал!

У НАС ЗА СПИНОЮ

Нас жизнь не согнула,

Судьба не сломала,

Нам смерть подмигнула

И где-то пропала,

Мы выли от боли,

Любимых теряя,

Мы были с тобою

У самого края.

У нас за спиною

Немалые годы,

Беда со страной,

Помутненье народа,

Но мы не пропали

С тобой в передрягах,

Служить продолжали

Присяге и Флагу.

С тобою мы с детства

При воинском деле,

Когда с малолетства

Погоны надели,

Нам чёрная форма,

Как светлая память,

Когда было нормой

Гордиться отцами.

Налей-ка, дружище,

По рубчик в стаканы,

Плевать, коли тыщи

Не в наших карманах,

Служили мальчишки

Под звонкие песни,

Учились по книжкам,

А жили по чести.

Не многих из нас

Жизнь кружила, как в вальсе,

Кадетский лампас

Заменив генеральским,

А кто-то лежит,

Молодой и красивый,

Под мрамором плит

И во мраке могилы.

Привстанем и молча

Помянем ушедших,

Поставим, как точку,

Стакан опустевший,

Не зря по ранжиру

В строю мы стояли —

Мы живы, и живы

Традиции с нами!

Дружище, я знаю,

Что мы не герои,

Но гордое званье

Мы носим с тобою,

И сколько дорожек

Пройти не осталось,

Кадетом я по’жил —

Кадетом останусь.

Нам жизнь подарила

Кадетское братство,

Достало бы силы

Полезным остаться,

Под алым погоном

Пожизненна служба,

И чашею полной

Живёт наша дружба.

Нас жизнь не сломала,

Мы крепкими были,

Теряли немало,

И в спину нас били,

И пили мы крепко,

И пели красиво,

Спасибо «кадетке»,

Что целы и живы!

ПАМЯТНИК КАДЕТУ

Поставьте памятник кадету

На всю страну хотя б один,

Он похоронен, не отпетый

И не доживший до седин.

Он был подтянут, трезв и честен,

Умел сражаться и любить,

Он за столом о дружбе песню

Всегда готов был подхватить.

Он со времён ещё советских

По гарнизонам послужил,

Своею честью офицерской

Он больше жизни дорожил.

Погон суворовский в кармане

Хранил кадета на войне,

Он ранен был в Афганистане,

Контужен дважды был в Чечне.

Но не убила его пуля,

Не разорвал его фугас,

Его жестоко обманули,

Когда уволили в запас.

Вернулся он в страну другую,

Причалил к чуждым берегам,

Разъяли Отчину родную

И растащили по углам.

Конечно, он любил Россию,

Но только раз он присягал,

Он снял награды боевые

И никогда не надевал.

В мундир поношенный одетый,

Лежит он в вечной тишине.

Поставьте памятник кадету —

Он заслужил его вполне!

ПОГОВОРИМ, БРАТ

Николаю Летову

Поговорить с тобою, друг,

Приблизилась пора —

Во мне предательский недуг

Сыскали доктора;

Тебе я честно признаю’сь,

Что их прогнозов не боюсь

И что в их анамнезы

Смотрю без интереса.

Однако, истина не в том,

Что смел я в этот раз,

Что для меня фигня симптом,

Анализ – не указ;

А я беспечен потому,

В афронт недугу своему,

Что всё в деснице Божьей,

И унывать негоже.

Я под водительством таким

Невзгод не убоюсь,

В Его руке неопалим

Я, как библейский куст;

Ну, что мне козни докторов,

Пока дух крепок и здоров,

Хотя и плохо дело,

Когда подводит тело.

Но не привык я унывать

И попрекать судьбу,

К друзьям поеду я опять

В родное СВУ;

Мы там за праздничным столом

За юность славную нальём,

А после рюмки чая

Стихи вам почитаю.

Далёкий мой и верный друг,

Товарищ и собрат,

Мне наш кадетский славный круг

Превыше всех наград;

И если я хоть парой строк

Восславить наше братство смог,

Я счастлив, я – на месте,

И нет мне выше чести!

Настанет час, я соберусь

В дорогу на Урал,

Своих стихов нетяжкий груз

Я для тебя собрал;

Пускай прожил я невпопад,

И грудь без вороха наград,

Но про меня напомнит

Стихов кадетских томик.

Сейчас я в Блоге не пишу,

Не балую друзей,

Над новой книжкой ворожу

С ответственностью всей;

Мой друг, стихи, что я сверстал,

Из сердца самого достал —

Я лучшими стихами

Всегда, дружище, с вами.

Мой друг, ну, что мне доктора,

Прогноз их, как туман —

Билет в кармане, и пора

Присесть на чемодан;

И нет дороже в жизни дней,

Чем встреча с юностью своей,

Ведь мы с тобою оба

Ей преданы до гроба…