Текст книги "КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи"
Автор книги: Борис Смирнов
Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 3
Абрамцево, Кремль и другая культурная программа
В Высшей школе КГБ, в которой я учился, была разработана и системно осуществлялась так называемая большая «культурная программа». Много у нас проводилось экскурсий – на предприятия, в различные музеи, художественные галлереи, на всякого рода выставки. Были на автомобильном заводе «Москвич», побывали и в Кремле с посещением кабинета В.И.Ленина и его кремлевской квартиры, посетили там Георгиевский зал, Грановитую и Оружейную палаты, здание Верховного Совета СССР, познакомились и с опочивальней русских царей, были в мавзолее Ленина и Сталина. Выезжали даже в Звездный городок, где жили и работали космонавты.
Но одной из первых, наиболее значимых, по моему мнению, экскурсий было все-таки посещение усадьбы-музея Абрамцево, находившейся намного дальше перечисленных мест, в Сергиево-Посадском районе Московской области (60 километров от Москвы). Но заряд эмоций, объем новых знаний от этой поездки я получил огромный, и она запомнилась мне на всю жизнь.
Поехали мы туда на нескольких автобусах, студенческого народу было много, доехали достаточно быстро, автомобильных пробок в 1960 году не наблюдалось. Нас было так много, что мы буквально оккупировали усадьбу. До поездки я об этом музейном комплексе, к своему стыду, ничего не знал, хотя москвичи говорили, что это очень интересное место. На самом деле, это не просто интересное место. Это уникальнейшее место в истории культуры России, а позже и Советского Союза. Казалось бы, советских граждан, тем более будущих чекистов, везут в усадьбу помещика Сергея Тимофеевича Аксакова, впоследствии купленную крупным капиталистом, владельцем железных дорог Саввой Ивановичем Мамонтовым. Но все дело в том, что это были за люди! О них-то и рассказали нам прекрасные экскурсоводы музея-усадьбы, где мы провели несколько полезных часов, включая удивительную прогулку по обширной территории поместья в нормальный осенний недождливый день.
Сергей Тимофеевич Аксаков приобрел небогатое поместье Абрамцево в 1843 году. В русскую литературу он вошел как отличный мемуарист. Его перу принадлежат такие произведения, как "Семейная хроника" и "Детские годы Багрова-внука", в которых реалистически описан помещичьий быт конца 18-го века. Примечательно, что в качестве приложения ко второй книге была опубликована его знаменитая сказка "Аленький цветочек", которая позже издавалась как самостоятельное произведение. Аксаков был прекрасным пейзажистом, знатоком жизни природы. Он автор знаменитого очерка "Буран". Он написал "Записки ружейного охотника", которые получили похвалу со стороны самого Гоголя, а также Тургенева и Чернышевского.
Московский дом Аксаковых, а впоследствии и поместье Абрамцево, стали одним из центров общественной и культурной жизни России девятнадцатого века. За время учебы в Казанском университете, службы в Санкт-Петербурге и Москве Сергей Тимофеевич, увлеченный театром и писательским делом, установил дружеские связи со многими талантливыми людьми. Его усадьбу в Абрамцево посещали Гоголь (автор бессмертных произведений "Ревизор", "Мертвые души" и др.), Тургенев ("Отцы и дети", "Записки охотника"), Тютчев ("Умом Россию не понять…"), Хомяков ("Ермак", "Дмитрий Самозванец"), историки Грановский и Погодин, актеры Щепкин (роли – Фамусов в "Горе от ума", Городничий в "Ревизоре") и Мочалов (Чацкий в "Горе от ума", Алеко в пушкинских "Цыгане"). Сергей Тимофеевич, его жена Ольга Семеновна, сыновья Константин и Иван, дочь Вера были очень гостеприимны, доброжелательны, что создавало благоприятный климат для дружеских бесед. Учитывая, что дети Аксакова, да и сам он, активно разделяли философию славянофильства, можно констатировать, что в их доме не в последнюю очередь зарождалось и развивалось движение славянофилов.
Николай Васильевич Гоголь был одним из самых частых гостей Сергея Тимофеевича. Он подолгу задерживался в доме. Экскурсовод показал отдельную комнату, которая предоставлялась великому писателю. Он здесь работал над своим знаменитым произведением "Мертвые души", знакомил Аксакова с еще незаконченными отрывками. И вот мы, переходя из одного музейного зала в другой, мыслями были вместе с Аксаковым, Гоголем, Тургеневым, Тютчевым и другими корифеями литературы и искусства прошлого. И это все благодаря тому, что это прекрасное местечко русской культуры было сохранено в Советском Союзе. Сплошная наглядная хрестоматия советской средней школы!
К сожалению, в 1859 году Сергей Тимофеевич Аксаков умер. Десятилетие спустя дочь Аксакова продала имение уже упомянутому мной крупному промышленнику и меценату Савве Ивановичу Мамонтову. Это был тоже удивительно одаренный человек. Он страстно любил искусство, очень увлекался скульптурой, творчеством художников, имел отличный певческий голос. Естественно, добрые традиции, заложенные Аксаковым в Абрамцево, продолжались несколько десятилетий и при Савве Ивановиче. Вокруг него объединились большие талантливые художники и другие творческие личности. Экскурсовод подробно рассказала о каждом. Среди них известнейшие русские художники Репин, Васнецов, Поленов, Серов, Суриков, Коровин, Нестеров, Остроухов. В Абрамцево много рисовали, открывали красоту среднерусской природы, ставили домашние спектакли.
К примеру, Илья Ефимович Репин с семьей в течение шести лет месяцами гостил у Мамонтовых в Абрамцево. Именно здесь он написал картину "Летний пейзаж", изображающую Веру Алексеевну Репину, жену художника, на мостике среди густой зелени заросшего абрамцевского парка. Мы тоже погуляли по парку и сфотографировались на этом прославленном Репиным мостике. Правда, мостик в нашу пору был уже несколько иной, а сейчас снова модернизированный, подремонтированный. Как рассказал экскурсовод, Репин в Абрамцево начал работу над своими большими полотнами – выполнил этюды к многофигурной картине "Крестный ход в Курской губернии", создал эскиз картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Другие художники тоже создавали здесь свои шедевры: Васнецов – "Аленушка" и "Богатыри", Серов – "Девушка с персиками", Нестеров – "Видение отроку Варфоломею". Церковь Спаса Нерукотворного на территории усадьбы построена по проекту Васнецова и Поленова.
После Великой Октябрьской социалистической революции усадьба Абрамцево была национализирована и превращена в музей. Дочери известного русского мецената, истинного патриота своего Отечества, Саввы Ивановича Мамонтова Анне Саввичне была выдана Охранная грамота Народного комиссариата просвещения социалистического государства. Традиции мамонтовского содружества художников были продолжены. Рядом с усадьбой-музеем был построен Ново-Абрамцевский поселок, где трудились талантливые художники Грабарь, Шмаринов, Кончаловский, Горяев, Машков, Иогансон, Фальк, скульпторы Мухина, Королев и многие другие.
Побывав в Абрамцево в осенний день 1960 года, мы получили хорошую эстетическую подпитку, новую дозу знаний об общественной жизни творческих людей девятнадцатого века и сверили их представления о жизни со своими собственными. Эти представления оказались весьма сходными. Да и не могло быть иначе. Ведь на примерах жизни и деятельности этих замечательных людей с самого прихода в нашу страну советской власти воспитывалось молодое поколение и вся страна в целом.
А сколько замечательных встреч было организовано с людьми, с которых можно брать пример!!! Некоторым из них посвящены отдельные главы моей книги. Были у нас и первые космонавты планеты Юрий Гагарин и Герман Титов, проведя с нами при переполненном зале по часу-полтора. Довелось видеть и слышать в стенах чекистского учебного заведения настоящих людей. Это знаменитый летчик, Герой Советского Союза Алексей Маресьев, образ которого был взят писателем Борисом Полевым при создании книги "Повесть о настоящем человеке". Это и разведчики Василий Зарубин и Конон Молодый. Встреча с последним состоялась уже через полгода после его освобождения из Королевской тюрьмы Великобритании. Это великий вратарь мира и Советского Союза Лев Яшин, тренер чемпиона мира Юрия Власова Сурен Багдасаров, а также Народный артист СССР знаменитый кукольник Сергей Образцов.
Приходили к нам в гости в школу КГБ с интересными беседами Генеральный Прокурор СССР Роман Руденко, являвшийся главным обвинителем от СССР на Нюрбергском процессе, писатель Лев Шейнин, Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов, известные кинозвезды 60-х годов Евгений Урбанский и Нина Дробышева с только что снятым фильмом Григория Чухрая "Чистое небо" и многие другие.
По инициативе начальников школы Алексея Куренкова и Евгения Питовранова слушатели принимали участие в праздничных государственных и иных мероприятиях, где довелось видеть, а некоторых и слышать, таких как Фидель Кастро и Эрнесто Че Гевара, Долорес Ибаррури и Председатель Компартии США Элизабет Герли Флинн, Герои Гражданской войны Семен Буденный и Клим Ворошилов, Герои Великой Отечественной войны, водрузившие Знамя Победы над Рейхстагом в Берлине, Михаил Егоров и Мелитон Кантария, а также известнейший полярник Дважды Герой Советского Союза Иван Папанин.
Все это благотворно влияло на развитие и кругозор будущих разведчиков и контрразведчиков, офицеров-оперативников, что очень пригодилось потом в работе, да и в жизни.
Глава 4
Разведчик Евгений Питовранов в смокинге за роялем
"Попавшееся мне на глаза полтора десятилетия назад американское издание книги «KGB» прямо начинается с описания летнего вечера в Ницце. Обаятельный рослый русский, в отлично сшитом смокинге, только-только победивший всех соперников на теннисном корте, музицирующий на рояле, знаток поэзии, сводящий с ума всех влюбчивых французских женщин… Автор книги ехидно предупреждает: не торопитесь подпасть под чары этого русского, дамы. Это крупнейший советский разведчик генерал Питовранов. Не знаю, как по делам разведывательным, но обаяние в этом человеке взаправду немалое. Агент 007, но… русоволосый и в очках!..
Сейчас на дворе, увы, время черной неблагодарности. В той стране, где я родилась. Люди напрочь позабыли все добро, сделанное им другими людьми. Плохим тоном стало считаться простое упоминание, что кто-то когда-то тебе помог. И учителей своих даже позабывали: я мол, как Бах, – самоучка, никогда ни у кого не училась… Я же не забыла и никогда не забуду, что Евгений Петрович Питовранов принял участие в моей запутанной судьбе. И тогда, в 1959 году, и позже…"
Я тоже, как и Герой Социалистического Труда, народная артистка СССР, лауреат Ленинской премии, выдающаяся советская балерина Майя Михайловна Плисецкая, которую процитировал, никогда не забуду то, что сделал наш наставник генерал-лейтенант Питовранов для меня, моих товарищей на посту начальника Высшей школы КГБ СССР им. Ф.Э.Дзержинского в 1962-1965годах, как раз в период нашей учебы там.
В первой половине 60-х годов прошлого столетия в самой главной советской газете "Правда" появилось сообщение о задержании группы сотрудников посольства США, занимавшихся разведывательной деятельностью во время поездки по территории нашей страны. Их имена и фамилии мне показались знакомыми. Каково же было удивление, когда наряду с другими данными, уличающими дипломатов-разведчиков в шпионаже, в газетном сообщении были представлены фрагменты сделанного мной перевода с английского на русский их шпионских записей, выполненного в период оперативной практики. Я активно участвовал в этой операции и в других мероприятиях, фактически выполняя работу младшего оперуполномоченного. В заключение в газетном сообщении было сказано, что американские разведчики в связи с их враждебной деятельностью объявлены персонами нон грата и выдворены из СССР. Видеть собственные переводы в центральной газете для меня стало полной неожиданностью, но очень приятной! Более подробно об этой операции чекистов изложено в первой главе третьей части книги. Глава называется "КГБ – ЦРУ.Кто кого? Прощай, Москва! Привет, Америка!"
Некоторое время спустя после этой публикации в газете в нашу комнатушку в школе, где мы занимались английским, заглянул начальник курса Иван Сергеевич и попросил меня выйти. Я вышел. Увидел его мрачное, испуганное лицо. Он спросил, не случилось ли со мной чего-нибудь плохого, так как нас обоих срочно вызывает к себе начальник Высшей школы. Я ответил, что нет. Оба в полном недоумении зашли в кабинет руководителя вуза.
К нашему большому изумлению, генерал встетил нас с улыбкой, что сразу успокоило и меня, и начальника курса. После взаимных приветствий Евгений Петрович предложил сесть за стол. Он сообщил, что ему только что по "ВЧ" позвонил начальник областного Управления КГБ Анатолий Иванович и просил передать мне благодарность за активное участие в мероприятиях по документации шпионских действий упомянутых в начале статьи американских разведчиков. Материалы документации были успешно использованы для разоблачения иностранцев. Начальник школы попросил вкратце рассказать о моей этой работе в период недавно закончившейся оперативной практики.
Я рассказал, отметив, что поставленную передо мной задачу помогла решить хорошая языковая подготовка, которую обеспечили прекрасные преподаватели Высшей школы, и особенно занятия на последнем этапе с бывшим разведчиком-нелегалом Исхаком Абдуловичем Ахмеровым, отличным американистом, много сообщившим нам о разнообразных особенностях американского варианта английского языка. А еще очень полезна была оперативная практика, мое знание обстановки в городе. Особенно помогла стажировка на участке оперативной деятельности, осуществляемой в направлении нейтрализации враждебных действий иностранных разведчиков, приезжающих в страну под "крышей" дипломатов.
Евгений Петрович одобрительно реагировал на мои пояснения, похвалил меня за смекалку и находчивость, настойчивость и трудолюбие. Он сказал, что его разговор по телефону с начальником областного УКГБ и мой рассказ убедили его, что я своей работой в период стажировки способствовал росту авторитета Высшей школы, и это тоже похвально.
Эта достаточно необычная беседа начальника Высшей школы КГБ Питовранова с рядовым студентом, как мне кажется, объясняется случаем, тоже связанным с деятельностью американских дипломатов в СССР, случаем, важным для самого Евгения Петровича, который позволил ему впервые встретиться со Сталиным, что в дальнейшем повлияло на его судьбу. Возможно, телефонный разговор по "ВЧ" с Анатолием Ивановичем оживил эти его воспоминания и подтолкнул к описанному выше вызову к себе меня и начальника курса.
Подробно о его первой встрече со Сталиным написал в книге "Сталин и разведка" Игорь Дамаскин. Эта встреча состоялась в 1944 году. Назревал международный скандал. Вернувшиеся из Куйбышева в Москву после трехлетнего отсутствия иностранные дипломаты стали обнаруживать в своих представительствах и квартирах в большом количестве "жучки". В том числе оперативная техника была выявлена и в квартире американского посла Аверелла Гарримана. Чтобы не допустить скандала, Сталин собрал по этому поводу совещание руководителей органов государственной безопасности и предложил каждому высказать убедительную версию для объяснения иностранцам ситуации, но "особо не расшаркиваться перед американцами". Вот небольшой фрагмент из книги о том, что произошло дальше:
"…Наступила тяжелая, давящая тишина, беспощадно быстро летело время. И вдруг робкое, но, очевидно, спасительное для всех:
– Разрешите, товарищ Сталин?
Поднялся самый молодой генерал, сидевший в глубине за спинами более высокого руководства. Сталин удивленно поднял брови.
– Да, говорите, мы вас слушаем. Представьтесь, пожалуйста.
– Генерал-майор Питовранов.
Резко обернувшись, Сталин бросил пристальный взгляд и едва заметно кивнул головой.
– Докладывайте…
– Товарищ Сталин, Москву, понятно, мы никогда бы противнику не отдали. Но война есть война и, вообще говоря, могло бы произойти всякое… Так вот, мы, вроде бы, тоже не исключали возможности сдачи Москвы по чисто тактическим соображениям. И на период ее временной оккупации подготовили для противника некоторые сюрпризы. В частности, много домов заминировали, а в некоторых, где по нашим предположениям могли бы разместиться высокопоставленные немецкие чины, установили подслушивающие устройства. Понятно, для того, чтобы наши подпольщики могли получать важную информацию. Так, по-моему, могла бы выглядеть основная идея нашей позиции.
Питовранов повернулся к коллегам, ожидая поддержки, но те не отрывали глаз от вождя.
Осмысливая, очевидно, неожиданное предложение, тот долго молчал.
– Ну что ж, предложение дельное, интересное, но не до конца продуманное. Почему же мы все-таки, не оставив немцам Москву, сами потом не сняли эти устройства… жучки? -
Теперь все головы, как по команде, повернулись к докладчику. Он не заставил себя долго ждать:
– Сами не сняли по простой причине – выполнявшие эту работу специалисты давно ушли в действующую армию, на передовую… Кроме них в эти дела никто не посвящался – таковы общие и известные, видимо, американцам требования конспирации. За прошедшие три года некоторые погибли, другие воюют. Вот закончим войну и будем устранять все ее следы… А сейчас какие могут быть к нам претензии?
Ведь эти устройства мы никогда не использовали. – Он лукаво улыбнулся… – Доказать обратное вряд ли возможно. -
Едва заметная улыбка скользнула и по лицу Сталина:
– Вы закончили? Хорошо, какие есть еще идеи?
– Других не оказалось. Тогда все свободны…
На следующий день министр иностранных дел Вячеслав Молотов принял посла Гарримана и вручил ему ответ советской стороны. Инцидент был исчерпан".
Евгений Петрович Питовранов встречался со Сталиным и позже. 5 января 1953 года он был назначен им руководить внешней разведки МГБ СССР. После смерти Сталина Питовранов 5 мая 1953 года Хрущевым был направлен в ГДР в качестве советника этого ведомства. Надо понимать, это была замаскированная ссылка.
Хорошо помню день 14 октября 1964 года. Я находился в читальном зале библиотеки Высшей школы КГБ. Занятия уже закончились, большинство слушателей уехали в общежитие, другие занимались самоподготовкой. Где-то около пяти часов вечера в библиотеку зашел дежурный офицер по школе и срочно просил пройти в большой актовый зал. Собралось несколько сотен человек. На сцену вышел генерал-лейтенант Питовранов и кратко сказал: "Сейчас проходит Пленум ЦК КПСС. Со всех должностей снимают этого дурака. Завтра будет информация в газетах и по радио. Сообщаю, чтобы правильно ориентировались в обстановке". Фамилия не называлась, но все однозначно поняли, что речь шла о Никите Хрущеве.
Как прозорлив был Питовранов! Какую верную характеристику он дал Никите Сергеевичу! Ведь не последнюю роль недальновидное, глупое решение Хрущева (1956год) о выведении партийно-государственной номенклатуры из-под оперативного контроля правоохранительных органов сыграло в создании ситуации, при которой стало возможным появление во главе социалистического государства Горбачева и Ельцина, разваливших великую страну с тягчайшими последствиями для трудового народа.
В отличие от этого политического деятеля Питовранов обладал глубоким умом, всесторонними знаниями, опытом, позволившими организовать качественную подготовку специалистов в школе КГБ. Уделялось внимание не только привитию необходимых профессиональных навыков, но и воспитательной работе с молодыми чекистами. Евгений Петрович Питовранов – герой нашего советского времени.
Глава 5
Первый учитель. Педагог от Бога Ольга Симонова
«Чтобы быть хорошим преподавателем, нужно любить то, что преподаешь, и любить тех, кому преподаешь».
(Ключевский В.О.)
Преподаватели Высшей школы КГБ СССР имени Ф.Э.Дзержинского были нашими друзьями, они любили нас, и они не только качественно преподавали нам свой предмет, но и учили любить профессию, любить людей, любить Родину. Ольга Сергеевна Симонова, как я уже отмечал ранее, приняла нас в эту школу, она и обучала на первом курсе английскому языку. Наша подгруппа состояла из пяти человек. В ещё двух таких же по численности английских подгруппах работали другие учителя.
Перед преподавателем, ведущим занятия на первом курсе, стоит очень серьезная и ответственная задача – привить студентам навыки правильного произношения звуков весьма не легкой для овладения русскими английской речи. Это чрезвычайно трудная работа. Она требует особых знаний и умений. Поэтому и поручается наиболее опытным и подготовленным педагогам. Ольга Сергеевна, как мы убедились, являлась в этом сложнейшем деле профессионалом высочайшего класса.
Ей тогда было 36 лет. Миловидная, темно-русые волосы, с тонкими чертами лица, внимательным взглядом, немного выше среднего роста, стройная, опрятно и строго одетая – такая она осталась в моей памяти. Она была нетороплива, внешне спокойна, основательна. Чувствовалось, что все её действия хорошо продуманы и выверены. А поскольку Ольга Сергеевна вела английский язык, то воспринималась мной как настоящая английская леди, щепетильная, пунктуальная, требовательная и с очень хорошими, я бы сказал, аристократическими, манерами. Все это, по моим ощущениям, способствовало изучению именно английского языка, создавая особый фон. Само собой возникло большое доверие и уважение к ней, желание выполнять все её задания, советы, просьбы и рекомендации так же деловито и точно, как это делала она.
Уроки Ольги Сергеевны с самого начала показались мне необычными, интересными и виделись, как какой-то особенный творческий процесс. Она, как режиссёр, требовала от нас читать тот или иной английский текст, произносить отдельную фразу или даже короткое слово с большим чувством, искренностью и некоторой артистичностью. Видно было, что она очень любила своё дело и настоящее творчество вообще. Её воспитательное влияние на студентов было очевидное. Это я постоянно ощущал на себе.
На первых занятиях Ольге Сергеевне важно было разобраться с нашим русским произношением. Оказалось, что почти у каждого из нас были недостатки. Я, например, совершенно неправильно произносил твёрдый звук “л” в конце слов, сам того не замечая. Нечёток был звук “с”. Один из моих товарищей кроме “с” имел проблемы с шипящими звуками. Кто-то отличался ярко выраженным нижегородским акцентом. Всё это мешало овладению иностранным языком по-настоящему. Ольга Сергеевна делала всё, чтобы это поправить. Она даже организовала посещение всеми логопеда, чтобы получить соответствующие рекомендации от специалиста.
Каждый из нас приобрёл карманное зеркальце, чтобы им пользоваться, когда Ольга Сергеевна объясняла, какой должен быть уклад речевых органов при произнесении конкретного звука. Как мы убедились, буквально каждый звук английской речи, на первый взгляд схожий с русским звуком, на самом деле заметно отличается от него. Потребовались многочасовые утомительные тренировки, чтобы научиться, например, правильно растягивать губы, округлять их, выдвигая вперёд или без выдвижения; слегка выдвигать нижнюю челюсть, прижимать кончик языка к нижним дёснам или смыкать его почти под прямым углом с альвеолами. Прорабатывались десятки других речевых укладов, которые надо было чётко контролировать, чтобы добиться нужного произношения.
Кроме зеркальца понадобилась и восковая свечка, которая использовалась при работе над звуками, требующими придыхания, скажем, при работе над глухим английским звуком [p]. Он должен произноситься более энергично, чем русский “п”. Причём довольно сильный взрыв имеет место и тогда, когда этот звук находится в конце слова. По отклонению пламени свечи, в сторону которой студент произносил звуки или слова, можно было понять, насколько правильно выдерживались эти требования. И таким же образом надо было кропотливо отрабатывать и другие звуки, произносимые с придыханием ([t], [h], [k]). Всё это и многое-многое другое Ольга Сергеевна терпеливо и грамотно нам растолковывала и добивалась от каждого студента выполнения необходимых действий. Делалось это в увлекательной форме, весело, задорно.
Большое внимание Ольга Сергеевна уделяла правильному построению фразовой интонации. Неверное употребление интонации может привести к искажению смысла сказанного. Также необходимо верно распределять ударения между словами предложений, умело членить предложения на интонационно-смысловые группы. Соединение звуков и слов в речевом потоке должно соответствовать фонетическим законам английского языка. Только с соблюдением этих правил возникнет настоящая английская, понятная для иностранного собеседника речь. И всё это Ольга Сергеевна сумела внушить нам, практически обучить и утвердить в нас уверенность, что на старших курсах уже с другими преподавателями мы сможем окончательно хорошо выучить английский язык.
Ольга Сергеевна была достаточно строга, но не в смысле высказывания каких-то претензий, выговоров и тому подобное. Нет. Просто она сама вела себя так чётко, деловито, культурно, что и нам нельзя было вести себя иначе. Она была очень образованна, эрудированна и интеллигентна. Хорошо относилась ко всем. Я чувствовал её пристальное, нежное внимание ко мне, приехавшему в Москву из глухой провинции со специфическим говором. Именно благодаря её стараниям моя родная речь изменилась в лучшую сторону.
Ольга Сергеевна вела только первые курсы, но любовно следила за судьбой своих учеников. Я сдал государственный экзамен по английскому языку на пятёрку. Я был в ударе тогда. В июле сдавали пять курсовых и четыре государственных экзамена, и по всем я получил только отличные оценки. Ольга Сергеевна специально разыскала меня. Она была в восторге от того, как я сдавал английский (ей рассказали члены комиссии), и горячо меня поздравила.
Её особенностью было то, что она помнила всех своих студентов долгие годы, кто какой был на первом курсе, какие с кем случились забавные события во время занятий. В конце курса она, например, рассказала нам о первом нашем уроке английского языка в Высшей школе КГБ, и даже кто и как был одет 1 сентября. Уникальная была Ольга Сергеевна, и я ей очень благодарен за всё!
Ольга Сергеевна не раз говорила нам, студентам, что к речи, к разговору, к изучению английского языка надо относиться так же, как музыканты относятся к изучению музыки, к овладению игрой на музыкальном инструменте. Музыка – это та же речь, и наоборот, речь – это та же музыка. При этом она ставила в пример своего сына Юру, который учился тогда играть на скрипке. Те же интонации, те же долгие и краткие звуки, те же предложения, фразы, паузы и многое другое, что роднит речь и музыку. Она очень хвалила Юру за упорство, терпение и целеустремлённость. О дочери Жене она рассказывала нам меньше, видимо, из-за того, что та была ещё мала.
Мы знали, что ранее Ольга Сергеевна работала в Ленинграде в институте иностранных языков КГБ. Но в 1960 году институт был переведён в Москву, и в качестве факультета № 3 влился в Высшую школу КГБ. Мы стали первым набором на первый курс этого факультета, готовившего оперативных работников, которые могли бы в совершенстве владеть одним из иностранных языков и глубоко разбираться в юридических вопросах, без знания которых невозможна никакая правоохранительная деятельностиь. Недоучившиеся студенты ленинградского института сформировали старшие курсы. Из Ленинграда в Москву переехала только часть преподавателей, в их числе и Ольга Сергеевна. О её муже нам было известно, что он занимался медицинской наукой и имел какое-то отношение к работам, связанным с освоением космоса.
Уже много лет спустя я узнал, что любимую мою учительницу окружали удивительные люди, известные сейчас всей стране. Её отец, Сергей Михайлович Вяземский, собрал громаднейший исторический архив, касающийся развития науки и искусства в Санкт-Петербурге и Ленинграде, который сейчас хранится в Центральном государственном архиве литературы и искусства нашей северной столицы, и к нему проявляется большой интерес со стороны деятелей культуры.
Муж Ольги Сергеевны, Павел Васильевич Симонов, крупный учёный, психофизиолог, биофизик, психолог, доктор медицинских наук (1961 год), профессор (1969 год), а также лауреат Государственной премии за создание и разработку методов диагностики и прогнозирования состояния мозга человека (1987 год). Павел Васильевич Симонов в 1987 году стал академиком АН СССР. Являлся членом различных научных и общественных организаций, в числе которых были Международная академия астронавтики и Американская ассоциация авиационной и космической медицины (1971 год). Двадцать лет Павел Васильевич руководил Институтом высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН.
Неординарны и дети Ольги Сергеевны и Павла Васильевича. Дочь, Евгения Павловна Симонова, стала прелестной актрисой театра и кино, приобрела всесоюзную известность и популярность, сыграв очаровательные роли в фильмах “В бой идут одни старики”, “Афоня”, “Обыкновенное чудо” и других. В советское время новых фильмов с её участием ожидали в равной степени с нетерпением и молодёжь, и старшее поколение. А Юрия Павловича Вяземского (Симонова), писателя, философа, кандидата исторических наук, профессора МГИМО, знают все продвинутые ребята страны и родители этих ребят как автора и ведущего интеллектуальной телеолимпиады для старшеклассников “Умницы и умники”.
В биографии народной артистки РФ Евгении Симоновой, опубликованной на сайте Международного объединённого биографического центра, отмечается:
“Мать, Ольга Сергеевна, преподавала в Высшей школе КГБ, хотя не состояла в партии. Она обожала английский язык, была фанатично предана делу, всегда обучала студентов 1-го курса, ставила красивое произношение и передавала им свою увлечённость. У Ольги Сергеевны была фантастическая способность прививать любовь к языку. Она была очень артистичной, в детстве занималась балетом, очень любила театр.
Евгения Симонова родилась и воспитывалась в атмосфере любви. Семья была не только дружная, но и интеллигентная, в ней существовало твёрдое кредо: “Детей нужно учить как можно больше”. Евгения и Юрий были натурами увлекающимися, занимались иностранными языками, музыкой, проводили вместе много времени. В семье все были заняты своим делом, и детям давали максимальную возможность для выбора, чтобы они смогли почувствовать своё настоящее призвание…”
Они нашли не только своё призвание, но и завоевали огромное признание своих поклонников. А об Ольге Сергеевне на встрече профессора Юрия Вяземского со студентами МГУ было очень точно сказано: “Педагог от Бога!” Излишне что-либо добавлять к этому.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?