Текст книги "Первая сербская комиссия"

Бранислав Нушич
Первая сербская комиссия

***

У каждого народа есть свои достоинства: например, гордость, самоотверженность, мужество и т. д., но есть и свои слабости. Слабость одного народа – лукавство, другого – тщеславие, третьего – то, четвертого – это.

Наша слабость – наши комиссии. Не знаю, попал ли я в самую точку, но готов утверждать и отстаивать эту мысль. Да вы и сами, наверное, заметили, что без комиссий мы не можем завершить ни одного дела. Приходится только удивляться, как мы еще не ввели комиссий при решении чисто личных вопросов. Можно было бы, например, при заключении брака высылать на место действия комиссии и со стороны жениха и со стороны невесты.

Начиная с государства в целом и кончая общиной, укажите мне хоть одно дело, которое обошлось бы без комиссии. Если не укажете, не удивляйтесь, что эту область нашего отечества я называю страной комиссий; ведь я почти убежден что комиссии – наша национальная особенность!

Придя к такой мысли, я сразу же стал искать причину болезни. Вы ведь знаете, что при заболеваниях ребенка врач всегда интересуется здоровьем родителей, чтобы узнать, не наследственная ли это болезнь. Я пошел тем же путем и принялся выяснять, не страдали ли и наши предки комиссионной болезнью?

Несколько дней я рылся во всех учебниках истории сербского народа – и одобренных Главным Советом просвещения, и никем не одобренных. Просмотрел издания, которые поддерживали Чупич, Коларац и Книжевна задруга,[1]1
  Чупич Никола (1836–1870) – меценат, завещавший свое имущество на издание научных книг. Коларац Илия (ок. 1800–1878) – торговец, основавший в 1861 году фонд помощи нуждающимся писателям. В 1877 году все свое состояние завещал в пользу университета. Книжевна задруга– литературное общество.


[Закрыть] просмотрел и издания, которые никто не поддерживал. Я перерыл иностранных авторов и иностранные источники только для того, чтобы узнать, не вершили ли и наши деды свои дела через комиссии. Я рассуждал так: ведь если комиссии и в самом деле наша наследственная национальная болезнь, то вполне возможно, что Милутин учреждал комиссию по «приему Грачаницы», Стефан – комиссию по «приему Дечан», а Душан – комиссию по «выработке проекта законника», а затем и «по изучению условий Кантакузина»,[2]2
  Милутин – сербский король (1282–1321), правивший под именем Стефана Уроша II. Грачаница – церковь на Косовом поле, заложенная Милутином в 1321 году. Стефан Урош III – сербский король (1321–1326), прозванный Дечанским. В благодарность за свое чудесное исцеление от слепоты он, по преданию, основал монастырь, назвав его Дечаны. Душан – Стефан Душан Сильный, сербский царь (1331–1355), оставил после себя памятник своей законодательной деятельности – «Законник Стефана Душана». Кантакузин – Иоанн VI Кантакузин, византийский император (1341–1355). Здесь имеется в виду договор о союзе, заключенный им в 1342 году с Душаном.


[Закрыть] для «выработки церемониала коронаций» и т. д. И мои труды увенчались успехом: я выяснил, когда была создана первая сербская комиссия. Оказалось, это произошло в глубокой древности, гораздо раньше, чем я предполагал… Впрочем, вам всем известна одна особенность сербской истории: всякий историк у нас может доказать все, что только пожелает. Вукашин убил Уроша, Вукашин не убивал Уроша; Вук предал, Бук не предавал на Косовом поле;[3]3
  Вукашин – сербский король (1366–1371). Вукашин захватил престол, лишив власти царя Уроша IV. …Вук предал, Вук не предавал… – Имеется в виду историческое лицо Вук Бранкович (ум. в 1398 г.), который, по народному преданию, умышленно опоздал со своим отрядом на Косово поле, и сербское войско из-за этого потерпело тяжелое поражение от турок (1389).


[Закрыть] у сербов были золотые деньги, у сербов не было золотых денег и т. д. У нас можно обосновать и многое другое, так почему бы и мне не доказать, что первая сербская комиссия существовала еще в VIII веке.

Впрочем, для большей убедительности я сошлюсь на подлинные исторические факты. Пойдите, пожалуйста, в библиотеку и разыщите там Acta sanctorum, October, IV, стр. 177 (Ev. Bolland, 1866 г.).

Итак, произошло это около 780 года, когда славяне напали на Солунь. Тогда «один из них, весьма искусный в машинах, придумал хитро устроенную башню и заявил, что с нею славяне наверняка возьмут Солунь». До сих пор все идет хорошо, и нет тут ничего особенного, так как и любой другой народ мог бы изобрести башню. Но далее в этом историческом источнике говорится: «Когда же он построил машину, то показал князьям славянским, и они одобрили ее». Вот следы первой сербской комиссии и ее деятельности. Князья составили комиссию и одобрили изобретение. Но не подумайте, будто все, что делается с помощью комиссий, выходит шиворот-навыворот. Славяне, осаждавшие Солунь, были сербами. Следовательно, наши нынешние комиссии ведут свое происхождение от доисторических сербских комиссий, и совершенно ясно, что все хорошие и плохие стороны их унаследованы от предков.

Упомянутый выше исторический источник гласит: «Тогда они с оной машиной напали на Солунь, но оная машина не функционировала».

Теперь вы видите, что это была настоящая сербская комиссия. Машину осмотрели, приняли, а как до дела дошло, она «не функционировала». Болгарские историки утверждают, будто славяне, осаждавшие Солунь, были болгары. Нам не требуется более веского довода для доказательства, что под Солунем были сербы, ибо и неискушенный человек сразу же узнает работу первой сербской комиссии.

Очень сожалею, что мне пока не удалось выяснить, каковы были суточные у членов первой сербской комиссии и в какую сумму обошлась ее деятельность Если мне удастся обнаружить еще и это, то я решу великую историческую проблему и докажу, что наши комиссии – вполне закономерная болезнь.