Текст книги "От Эминема до Билла Гейтса. Искусство общения и выстраивания связей"

Глава 3
Ключ к «случайности»

Красота женщины должна светиться в ее глазах, потому что это дверь в ее сердце – туда, где живет любовь.

Одри Хепберн

Семь лет назад я закончил отношения, которые продлились несколько месяцев. На какое-то время мне хотелось отдохнуть от свиданий. В паре домов от меня в Малибу вместе со своим мужем Роем жила Барбара, моя соседка, с которой мы были знакомы уже больше десятка лет. Красивая, уверенная в себе итальянка, она привносила долю неистовства во все, за что бы ни бралась. Будучи свидетельницей череды моих неудачных отношений и разрывов, как-то раз она предложила мне поужинать вместе и поболтать. Я с нетерпением ждал этой встречи, ведь Барбара меня очень хорошо знала; мы частенько приветствовали друг друга фразами типа «Привет, брат» или «Рад тебя видеть, сестра!».

Вместе с Максом, лучшим другом Барбары, который приехал погостить из Италии, мы отправились в Капо (англ. Capo. – Прим. пер.), ресторан в Санта-Монике. В этом пляжном городке бронь в Капо – завидное дело. Мне нравится их кухня: мои любимые блюда там сибас, приготовленный на открытом огне, и сладкие кукурузные равиоли, – да и само место выглядит хоть и просто, но очень элегантно. Мы отлично провели время за ужином, наслаждаясь бутылочкой отличного Бароло. Как только мы закончили с горячим, я заметил невероятно привлекательную женщину в красном платье. Она вошла в ресторан и по счастливой случайности направилась к нашему столу. Я глаз от нее не мог отвести.

– Привет, Вероника! – воскликнула Барбара, вставая, чтобы обнять подругу.

Лицо Вероники расплылось в широкой улыбке, а ее глаза, казалось, замерцали. Затем Барбара представила меня. Демонстрируя хорошие манеры, я вскочил и пожал ей руку. На мгновение наши глаза встретились, и я сразу почувствовал влечение. По телу волной разлилось тепло.

– Может быть, немного вина? – спросил я в надежде на утвердительный ответ.

Она опустила глаза и вежливо отказалась, говоря, что не желает прерывать наш ужин.

– Я просто забежала забрать свой ключ. Мы с Барбарой вчера отмечали мой день рождения, и я забыла ключ в ее сумочке.

– Мы уже закончили с ужином, вы нам вовсе не помешаете, – уверял я. – Пожалуйста, посидите с нами!

Она заняла свободное место рядом со мной, и у нас завязалась беседа. Дело было за несколько недель до рождества, и мы обсуждали наши планы на отпуск. Я собирался на Сен-Барт с друзьями, а она – в Пенсильванию повидаться с семьей. Разговор был легким и веселым, и когда Вероника рассмеялась над шуткой, я не мог глаз оторвать от ее губ. Меня так тянуло к ней, что хотелось поцеловать. Мы были знакомы всего пять минут, но я уже не замечал никого и ничего вокруг и был словно загипнотизирован. Никогда ни с кем я не чувствовал ничего подобного.

После ужина мы вышли из ресторана и стояли напротив друг друга возле швейцара. Глаза Вероники светились счастьем, и я понял, что в этом – вся она. Я попросил ее номер и позвонил ей на следующее же утро. С тех пор мы вместе. (Кстати, после всех этих лет я все еще не верю, что Вероника зашла просто забрать у Барбары ключ. Она не сознается, но я рискну предположить, что случайность и «запланированная случайность», пожалуй, очень близкие родственники!)

Моя подруга Уитни Вульф Херд – харизматичный основатель и гендиректор Bumble, социальной сети, которая помогает людям строить связи во всех сферах жизни, от романтической до профессиональной. Сегодня у нас с Вероникой немало друзей, которые обратились к приложениям вроде Bumble, чтобы сломать свои стереотипы и познакомиться с людьми, с которыми не пересеклись бы в своем обычном круге общения.

– Это просто невероятно, – говорит Уитни. – Всего один свайп и несколько нажатий на клавиатуру могут изменить ход всей жизни, приведя к возникновению мощной и вдохновляющей связи между людьми в реальном мире.

Уитни права. Я видел настоящие длительные связи, которые развились из онлайн-знакомств. Но как бы ни была хороша Bumble или любая другая социальная сеть, на одних только виртуальных взаимодействиях далеко не уедешь. Свайпнуть вправо или влево – это всего лишь транзакция. С помощью поисковика вы не найдете доверия, искренности или близости, а обмен текстовыми сообщениями не даст возможности установить настоящую связь между душами. Если вы хотите настоящих, не поверхностных отношений, которые действительно что-то значат, в какой-то момент нужно познакомиться с человеком лично. Только тогда вы сможете прочитать в его глазах, что он думает на самом деле и есть ли между вами что-то особенное. И это тем более важно, если речь идет о романтических отношениях.

Лично я обнаружил, что настоящая любовь всегда начинается со взгляда. Даже короткий зрительный контакт с тем самым человеком сродни наркотику. Он воспламеняет наши чувства. Это произошло, когда мы с Вероникой впервые посмотрели друг на друга. Тот недолгий взгляд выявил наш взаимный интерес. Когда мы видим любопытство в глазах другого человека, мы находим подтверждение своей значимости. Приятно осознавать, что о нас хотят узнать больше, что в нас видят нечто стоящее. Своим взглядом и языком тела мы говорим другому человеку, что тоже его видим и хотим узнать о нем больше. Желание построить связь провоцирует уязвимость. Мы начинаем открываться и в процессе узнаем, можем ли друг другу доверять. И если можем, то становимся еще более уязвимыми. Мы без опасений вытаскиваем на свет все, что спрятано внутри, – наши самые глубокие страхи и сокровенные мечты. Это цикл, который начинается со зрительного контакта и приводит к самым полноценным связям – таким, в которых вы узнаете другого человека, а он – вас.

Мы с Вероникой по сей день можем общаться друг с другом, находясь в разных концах комнаты на вечеринке. По одному только взгляду она может определить, когда я что-то нахожу смешным, а я – когда ее что-то смущает. Не далее как прошлым вечером мы были на званом ужине – одном из тех, где пары разделяют, чтобы оживить беседу. Я взглянул на Веронику, и она широко раскрыла глаза, как частенько делает: один из гостей очень долго и нудно говорил о своих политических взглядах. Я чуть не прыснул от смеха: я точно знал, что сейчас у Вероники на уме – она готова была покинуть корабль и отправиться домой. Не проронив ни слова, одним лишь взглядом мы можем поделиться шуткой или даже целой историей. По глазам мы очень точно читаем мысли друг друга и по пути домой всегда смеемся над этим.

И после всех этих лет я по-прежнему не могу отвести от Вероники глаз.

Глава 4
Вместе мы сильнее

Неважно, сколь блистательны ваш ум или стратегия; если вы играете в одиночку, вы всегда проиграете команде.

Рид Хоффман

Я давний поклонник фильмов Спайка Ли. Мое восхищение его работой началось с фильма «Делай, как надо». Меня поразила его изобретательность, политически прогрессивное содержание фильма, визуальный ряд с его яркой и оригинальной цветовой палитрой. Я сразу же захотел поработать с этим режиссером. Но осуществить свое желание мне удалось только через 17 лет.

Впервые мы встретились в 1990 году на ужине в честь номинантов на «Оскар», одним из которых был Спайк. Это случилось, можно сказать, на старте наших карьер. Хоть мы и были молодыми кинематографистами, оба уже номинировались на «Оскар»: я – за «Всплеск» в 1984 году, а он – за «Делай, как надо» в 1990-м. Я выразил свое восхищение его работой в целом и фильмом «Делай, как надо» в частности. Уважение оказалось взаимным, и мы сошлись на том, что хотели бы поработать вместе. Однако тогда нам не удалось найти тему, которая бы нас объединила. Спайк искал подходящую историю для фильма о хип-хопе, а у меня для него на тот момент ничего не было. Прошли годы.

На протяжении десяти лет, прошедших с момента этой встречи, я не раз замечал, что проекты Спайка в Голливуде заканчивались какими-то трениями. Это не редкость для талантливых режиссеров с ярко выраженным творческим видением. Великие артисты по своей природе нонконформисты, они склонны противостоять уравновешивающим силам, позиции которых сильны в кинобизнесе. Столкновения неминуемы. Я же не люблю, когда все кончается плохо, поэтому еще на заре своей карьеры выработал для себя правило. Над фильмом всегда трудятся четыре или пять разных команд (режиссеры, актеры, продюсеры, писатели), и в каждой группе есть свой лидер. Если я на основании фактов или интуиции приходил к выводу, что для одного из этих лидеров работа над проектом может завершиться не очень хорошо, то уже не горел желанием сотрудничать с ним. Итак, я серьезно обдумывал свои выводы насчет Спайка.

В конце концов я взялся за несколько проектов, в которых он, похоже, был заинтересован. Одним из них был «Гангстер».

Спайк пришел на встречу. Сидя на диване у меня в офисе, он с исключительной ясностью излагал свое видение «Гангстера». Его идеи были точны и содержательны, как я и ожидал. Однако его версия не совпадала с тем, как я представлял себе этот фильм.

– Давай все-таки постараемся найти что-то, что мы можем снять вместе, – сказал я.

Я пошел проводить его, и мы обменивались обычными любезностями.

Но как только приехал лифт, Спайк достал из-за пазухи сценарий. Я до сих пор понятия не имею, где он его взял.

– Брайан, – сказал он, – вот это – нечто особенное. Вот что я хотел бы снять с тобой.

Это был сценарий «Не пойман – не вор», который принадлежал Imagine.

Я ничего не успел ответить: перед тем как двери лифта закрылись, Спайк схватил меня за руку. Впервые в тот день он смотрел мне прямо в глаза. Любой, кто знает Спайка или хоть раз виделся с ним, знает уникальный характер его взгляда – настойчивого, глубоко искреннего, ясного.

– Я обещаю, – сказал он, – что у этих отношений будет хорошее начало и отличный конец и что для тебя это станет фантастическим опытом.

Я никогда не узнаю, как Спайк понял, что нужно сказать именно это, – ведь я, конечно же, никогда не говорил ему о своих сомнениях.

Минуту назад я собирался с ним просто попрощаться. Но одна из моих жизненных аксиом гласит: всегда нужно быть готовым к неожиданным поворотам событий. Я решил воспользоваться возможностью, которую открывал для меня этот момент.

Вообще-то говоря, мы уже наняли режиссера на проект. Однако все, что я считал невозможным еще минуту назад, было немедленно забыто. Я не раздумывал. Я тут же его нанял.

Спайк действительно снял «Не пойман – не вор», и этот проект стал одним из самых положительных впечатлений в моей карьере, не говоря уже о кассовых сборах. Фильм понравился и критикам, и зрителям.

Производство фильмов – суровый бизнес, поэтому по возможности я стараюсь работать с людьми, с которыми получается построить подлинную связь. С ними приятно сотрудничать не только из-за их таланта, но и потому, что они привносят в проект свое видение и замыслы, что не только делает фильм лучше, но и обогащает мою жизнь.

Закончив смотреть сериал HBO «Однажды ночью», я понял: мне необходимо встретиться с исполнителем одной из главных ролей Ризом Ахмедом. В этой захватывающей криминальной драме, написанной Стивом Зеллианом и Ричардом Прайсом, с которыми я уже работал (Стив – сценарист «Гангстера», Ричард – сценарист моего фильма «Выкуп»), игра Риза просто завораживает. Меня поразила трансформация его героя Насира Хана, американского мусульманина, после столкновения с системой уголовного правосудия. В начале сериала мы видим мягкого и наивного Насира. Но, попав в переделку, он вынужден приспосабливаться к жизни за решеткой. К концу фильма невинный мальчик с глазами олененка Бэмби становится суровым уличным парнем. Адвокат Насира, которого играет Джон Туртурро, говорит присяжным слова, которые очень точно подводят итог этой трансформации:

– Вот что происходит, когда вы сажаете ребенка в Райкерс и говорите: «Окей, выживай тут, пока мы судим тебя за преступление, которого ты не совершал».

Благодаря своей игре Риз, англичанин пакистанского происхождения, дважды вписал свое имя в историю, став первым актером азиатского происхождения и первым мусульманином, получившим «Эмми» за главную роль.

Иногда, прочитав о ком-то – об актере, писателе или режиссере – или увидев их работы, я связываюсь с ними по поводу конкретного проекта. А иногда никакого проекта пока нет. Я устраиваю встречи с артистами только потому, что поражен их талантом и мне хочется узнать, кто они и чем увлекаются. Установить с ними связь значит получить шанс узнать, захочу ли я сотрудничать с ними в будущем и какие проекты могут вызвать их интерес или позволят им раскрыться. Встреча, которую я планировал с Ризом, относилась ко второму типу.

Как вы уже, наверное, догадались, у меня в жизни были тысячи встреч с абсолютно разными людьми, которые совершенно по-разному общаются. С некоторыми из них сблизиться было легко, с другими – сложнее. Есть определенный тип людей, которые могут отгородиться от вас стеной, даже если вы сосредоточены, внимательны и задаете интересные вопросы; отвечают они односложно или сидят со скучающим видом. По этой причине я всегда стараюсь приходить на встречи (и познавательные беседы) подготовленным, обладая информацией о собеседнике и зная, какие темы могут стимулировать его к общению.

Хотя кому-то это может показаться излишней подготовкой, я считаю это необходимой работой для развития отношений. Я всегда готов к тому, что потенциальный партнер задастся вопросами: «Что может предложить мне этот человек? Что нового может сказать? В чем наши интересы совпадают?» Каждый оценивает будущего партнера, прежде чем начать вести с ним дела. Если же я в курсе интересов собеседника, он почувствует, что я его понимаю. Именно это ощущение – «О боже, мы с тобой на одной волне, я тоже это чувствую!» – часто подогревает желание сотрудничать, причем обоюдное.

Я как следует подготовился ко встрече с Ризом. Я выяснил, что блестящая актерская игра – лишь один из многих талантов, которые делают его суперзвездой. Риз направил свою креативную интеллектуальную энергию на борьбу с расовыми предрассудками, однобоким освещением проблемы в СМИ и на антииммиграционную риторику[10]10
  Jill O'Rourke, «For Riz Ahmed, There's a Difference Between 'Diversity' And 'Representation'iIn Media», A Plus, October 10, 2018, https://articles.aplus.com/film-forward/riz-ahmed-trevor-noah-diversity-representation/.


[Закрыть]. Будучи студентом Оксфорда, Риз чувствовал себя аутсайдером в толпе более богатых белых. Ему удалось войти в круг «высшего общества», когда он запустил ежедневную клубную ночь, на которой выступал в качестве эмси. Эти вечеринки стали самыми популярными в университете и дали старт музыкальной карьере Риза. Сегодня музыкальные фанаты знают его как Эмси Риза, и он участник хип-хоп группы Swet Shop Boys, которая с присущими ей дерзким юмором и острой сатирой протестует против социальной несправедливости. Риз, который также выступает от имени народа рохинджа и сирийских детей-беженцев, в 2017 году попал в Time 100 – список ста самых влиятельных людей мира по версии журнала Time.

Для нашей встречи Риз выбрал маленький непритязательный ресторан в западной части Манхэттена. Когда он вошел, его отчетливая энергетика и харизма были физически ощутимы. Я тут же понял: ему есть что сказать по существу. Когда завязалась беседа, я смотрел в его одухотворенные глаза и ощущал огромную силу его человечности. Возмущенный безразличием мира к бедственному положению беженцев, он страстно и убедительно доказывал, почему мы должны встать на защиту этих людей, которые, как любой из нас, просто пытаются выжить и добиться лучшей жизни для себя и своих родных.

– Это наше общее дело, – сказал Риз.

Мне еще не представилось возможности поговорить с Ризом о его творчестве, а я уже чувствовал связь с ним. Меня привлекала его индивидуальность, и я был уверен, что вместе мы сможем создать нечто значимое. И проект действительно появился. К сожалению, из-за другого соглашения Ризу в итоге пришлось отказаться. Не могу подобрать другие слова – я был убит горем. Это был не первый раз, когда проект не удавался, и точно не последний; но именно этот отказ дался мне особенно тяжело. Риз показал мне путь к подлинной человечности и бескорыстию, которые не так-то легко найти в Голливуде. Я верю в карму и в то, что из чистых намерений рождаются хорошие дела, поэтому у меня есть предчувствие, что мы с Ризом в будущем еще поработаем.

Хоть это может показаться нелогичным, но лучшие мои профессиональные решения часто основываются на личных связях. Если я кому-то доверяю, если человек меня вдохновляет и впечатляет, то я готов рискнуть и предположить, что и все остальное пойдет как по маслу, есть тому эмпирическое подтверждение или нет.

В начале 1980-х Эдди Мерфи был на подъеме. Его дебют на больших экранах состоялся в 1982 году в фильме «Сорок восемь часов», где он снялся с Ником Нолти. В следующем году он появился в картине «Поменяться местами» с Дэном Эйкройдом. А еще через год Эдди Мерфи снялся в мегахите «Полицейский из Беверли-Хиллз»: в 1984-м фильм стал самой кассовой комедией всех времен. Я безумно хотел встретиться с ним.

В 1987 году мне представился такой шанс. Эдди тогда гастролировал со своим невероятно популярным стендапом «Без купюр». (По состоянию на 2018 год живая запись «Эдди Мерфи: без купюр» оставалась номером один среди всех стендап-фильмов.) Эдди пригласил на шоу Майкла Китона, а Майкл, которого я знал по совместной работе над «Ночной сменой», позвал меня. После представления мы отправились за кулисы. Я помню, как долго ждал, когда появится Эдди. Но когда он, наконец, вышел к нам, он сделал это в восхитительной манере – одетый в ставший культовым фиолетовый кожаный костюм. Это стоило ожидания. Эдди обладал невероятным обаянием и магнетической харизмой. Все в нем было оригинальным, смелым и захватывающим. Он излучал дерзкую уверенность и даже вне сцены был блистательно остроумным. Он не мог не нравиться.

В те времена у Эдди было эксклюзивное соглашение с Paramount на продюсирование и актерскую игру. Но у меня возникло чувство, что студия и актер сильно поднадоели друг другу, хотя и помалкивали из вежливости. Эдди потерял веру в систему и чувствовал себя недовостребованным.

Лично убедившись тем вечером после шоу «Без купюр» в открытости Эдди всему новому, я желал узнать, каким он был как артист и человек. Я позвонил Скипу Бриттенгему, влиятельному адвокату, который представлял Эдди (а по совместительству являлся моим соседом и приятелем по теннису), и попросил его организовать встречу.

Таким звездам Голливуда, как Эдди, многие люди – даже большие режиссеры и влиятельные руководители – избегают смотреть в глаза. Я не собирался совершать ту же ошибку. Сидя напротив него, я чуть наклонился и поймал его взгляд. Кем, хотелось мне узнать, был настоящий Эдди Мерфи? Что было для него действительно важно? У него был острый нюх на лицемерие, но исходя из моего взгляда, тона и языка тела Эдди мог сделать вывод, что я ничего от него не хочу. Он постепенно открылся, и с этой первой встречи начала развиваться наша дружба.

Когда мы лучше узнали друг друга, стало ясно, что у нас с ним была одна цель: создавать фильмы самого высокого уровня с отличным сюжетом. Эдди, как настоящий профессионал в разных видах искусства – комедии, музыке и кино, – фонтанировал идеями, и мы часами их обсуждали. Однажды он рассказал мне историю, которая впоследствии легла в основу фильма «Бумеранг».

В «Бумеранге» Эдди исполнил роль Маркуса, пробивного и дерзкого рекламщика с репутацией игрока и шовиниста. В одном из эпизодов помощник рассылал от его имени цветы с карточкой «Думаю только о тебе» девяти разным женщинам. В результате слияния компаний Маркус попал под начало нового босса, красавицы Жаклин в исполнении Робин Гивенс, и тут же положил на нее глаз. Но вскоре понял, что Жаклин – это женская версия его самого, уклончивая и коварная. Неожиданно для себя он становится героем сплетен в офисе, все хихиканье – над ним, шушуканье – тоже о нем. Впервые в своей жизни он уже не игрок, а тот, кем играют. В начале 1990-х сюжеты теле– и кинофильмов часто строились вокруг «игрока»-мужчины: он наделялся силой, а женщина изображалась жертвой его игры. Теперь же они поменялись ролями.

Для участия в фильме мы собрали ярких и талантливых актеров, среди которых Холли Берри, Крис Рок, Эрта Китт, Джон Уизерспун и Дэвид Грир. «Бумеранг» стал хитом и позже превратился в культовую классику. Прошло больше 25 лет, а люди все еще смеются над своими любимыми сценами и цитируют коронные фразы героев: «Когда я буду соблазнять тебя… если я решу соблазнять тебя… Не волнуйся. Ты заметишь».

Через несколько лет после «Бумеранга» мы с Эдди сняли еще одну комедию. Работа над фильмом «Клевый парень» уже кипела: Стив Мартин написал сценарий и дал главному герою фамилию в честь своего любимого парижского бистро – Bowfinger. Роль звезды боевиков Кита Рэмзи Стив создавал под Киану Ривза или Джонни Деппа. Но меня осенило: это должен быть Эдди! он будет великолепен в роли Кита! Я попросил Эдди взглянуть на сценарий. Он сразу же согласился… и решил, что будет еще сложнее и интереснее, если он сыграет сразу двух персонажей. Он предложил ввести нового героя – Джиффа, очень похожего на Кита. Стиву идея понравилась, и мы стали ее воплощать.

На сегодняшний день мы с Эдди сняли пять фильмов и телесериал, каждый из которых признавали успешным. Эти проекты невозможно было бы реализовать без установления связи между двумя людьми. Самые плодотворные творческие взаимоотношения – как и любые хорошие отношения между людьми – начинаются с искренности и чистых намерений. Это значит честно, без всяких скрытых мотивов, открыться перед другим человеком, проявить к нему интерес и уважение. Когда двое относятся друг к другу именно так, результат почти всегда оказывается ценным для всех, кто к нему причастен. Та первая личная встреча привела нас с Эдди к доверительным отношениям, в процессе которых мы видим и находим лучшее друг в друге.

Сегодня в Голливуде многие студии, медиаплатформы и сети создают алгоритмы и финансовые модели, с помощью которых, по их расчетам, можно производить низкорискованные хитовые фильмы. Руководители представляют идеальную формулу, которая позволит удовлетворить аудиторию при минимальных затратах. Но при таком раскладе сюжет и развитие персонажей могут серьезно пострадать, а проект – потерять душу. В такой системе артисту легко сломаться.

Для меня самым надежным путем к созданию хита остается выстраивание и поддержание настоящих доверительных отношений. Общаясь с любым творческим партнером, будь то актер, писатель, композитор или кто угодно другой, я ставлю себе цель узнать его как личность, понять, что он хочет донести до зрителя и почему. Если я вижу, что могу доверять ему, я даю ему простор, свободу и поддержку, чтобы он мог выразить свои чувства честно и от души. Тем самым я воодушевляю артиста, в результате чего рождаются истории, которые вызывают сильный эмоциональный отклик у зрителя, – а в этом как раз и состоит конечная цель любого фильма или произведения искусства.