Текст книги "Темное обольщение"

Он пристально посмотрел на нее, затем пожал плечами и перевел взгляд на ее шею, после чего принялся расстегивать пряжку, которой она неловко сколола плащ.

– Тебе нужна одежда, – сказал он. – Как только прибудем в Данрох, я найду для тебя платье.

С этими словами он сорвал с ее плеч длинный, странной формы плащ, как следует его тряхнул, сложил, правда, не совсем ровно, перебросил ей через плечо и снова заколол. Теперь плащ ниспадал ей до колен, закрывая от посторонних глаз бедра и юбку. Клэр сглотнула застрявший в горле комок:

– Спасибо.

Одно только легкое прикосновение его рук вновь вызвало у нее дрожь. И как только она сумеет изучать свои книги, святилище, тайное общество – да что угодно, помимо этого средневекового мачо?

Их взгляды встретились.

– Похоже, я единственный, у кого есть глаза, – произнес он с легкой улыбкой и кивнул в сторону Ройса. На лице старого горца читалось недовольство.

Клэр не слишком переживала по поводу того, будет ли он разглядывать ее ноги или нет. Как вообще можно было о чем-то думать, когда рядом с нею Малкольм! Интересно, что он думает по поводу предыдущей ночи? Кто знает, вдруг у него каждую ночь в постели по новой женщине? Что, в свою очередь, означает, что их ночь мало что для него значит. Впрочем, оно даже к лучшему. Потому что лично для нее эта ночь значила ой как много. Так что ей в срочном порядке следовало разобраться в собственных чувствах, даже если сделать это было не так-то легко.

Малкольм помог ей сесть в седло, после чего запрыгнул на своего скакуна. Клэр вскоре поняла: для путешествия он выделил ей старую и спокойную лошадь, за что она была ему благодарна. Слегка пришпорив свою кобылу, она подъехала к Ройсу.

– Спасибо за комнату, постель и угощение, – поблагодарила она старого горца.

– Всегда к вашим услугам, леди Клэр. Приятного путешествия.

Его улыбка сделалась лукавой и многозначительной, словно он о чем-то догадывался. Оставалось лишь надеяться, что она не слишком громко кричала ночью.

– Всего доброго! – сказала она на прощание и, залившись краской, поскакала вперед.

Малкольм взмахнул рукой, и его дружина тотчас выстроилась колонной позади них с Клэр.

– Мы с тобой поговорим, как только я вернусь из Оу, – сказал он, обращаясь к Ройсу.

Тот кивнул и взял лошадь Малкольма под уздцы:

– Главное, не натвори глупостей.

Малкольм заставил себя улыбнуться. Подняв руку, он посмотрел на Клэр, и они двинулись в узкий проход в крепостной стене. Миновав темный каменный туннель, они бок о бок переехали перекидной мост, и в следующее мгновение им в глаза ударило слепящее солнце.

Как только темный туннель, служивший входом в крепость, остался позади, Клэр ощутила, что ее охватывает напряжение иного рода. Наступило очередное средневековое утро, утро ее второго дня в прошлом. Боже, сколько событий произошло с того момента, как она перенеслась сюда! Ощущение было такое, словно она находится здесь уже пару недель. И хотя она не могла с уверенностью сказать, чем рискует, отправляясь из Кэррика в Данрох, владевшее ею возбуждение затмевало собой любые опасения. Данрох был ее целью с самого начала, и к вечеру они будут там. Подумать только, всего несколько часов, и она попадет в святилище Айоны, ибо направляется туда вместе с Малкольмом, и какая разница, что он ей наговорил и что ему от нее нужно. Главное, что она едет туда вместе с ним!

Потому что это – святилище и его охраняют Повелители. Малкольм намеком дал ей это понять. И она раскроет тайну монастырского братства, какую до нее не сумел раскрыть ни один историк.

Теперь она в буквальном смысле дышала воздухом шотландской истории. Боже, просто невероятная удача! Все ее опасения развеялись или почти развеялись. Она пережила прыжок сквозь века, осталась жива после жестокой схватки со свирепыми воинами. Ей оказалась нипочем даже похоть Малкольма. И все это чуть больше чем за одни сутки!

Она не знала, когда вернется назад, в свое время, хотя и не сомневалась, что вернется обязательно. А пока этот момент не настал, почему бы не воспользоваться подвернувшейся возможностью? Самое главное – проникнуть в секреты тайного общества, священные книги и те распри, причиной которых они стали, и при этом не попасть на глаза Сибилле. Да, и еще постараться забыть о том, что произошло накануне ночью. Она посмотрела на Малкольма. Тот вел себя, словно ничего не произошло.

Вот и она последует его примеру. Главное – держаться от него на расстоянии, так будет лучше для нее самой. И ее интерес к нему – это интерес ученого, исследователя. Для нее он такой же исторический артефакт, а не шотландский лэрд XV века и Повелитель.

Клэр поймала на себе пристальный взгляд Малкольма. Оставалось лишь надеяться, что он не прочел ее мыслей. Она улыбнулась ему в ответ:

– Какое великолепное утро!

Не успела она сказать этих слов, как в небо взмыл орел.

– О да, – согласился Малкольм довольно уклончиво, продолжая сверлить ее взглядом. – Великолепное.

Данрох оказался сер и уныл, под стать утесам, на которых стоял. Внизу виднелся каменистый берег, а дальше простиралась стальная гладь Атлантики. А еще дальше, укутанный саваном тумана, маячил темный пик Бен-Мора. Они уже приближались к барбакану. Клэр набрала полную грудь воздуха.

До этого она была здесь лишь однажды – провела всего лишь час пару лет назад. И разумеется, приехала не верхом и не по морским волнам в лодке, на веслах которой сидели шестеро крепких горцев. Тогда она прикатила сюда на взятой напрокат машине. Сначала она, направляясь на юг, неслась с ветерком по местным ухабам, после чего покатила вдоль берега, чтобы успеть в Данрох до закрытия. Помнится, день тогда был пасмурный, сказывалась близость океана, и тем не менее на парковке перед крепостными стенами было трудно найти место. Впрочем, стен как таковых практически не было, лишь несколько каменных глыб в том месте, где те когда-то стояли.

Теперь же взору Клэр открылся наполненный водой ров, окружавший замок с трех сторон. С запада замок от посягательств врагов защищал отвесный утес. Пока через ров со скрипом опускался мост (по-видимому, здесь есть система лебедок, решила Клэр), они с Малкольмом оставались в седлах. Ее била дрожь, во рту все пересохло. Все не так, как тогда, и вместе с тем точно так же.

– Барышня, доступ в замок заканчивается через час. Если хотите, можете приехать в четверг, и обещаю вам, не пожалеете, – прошамкал беззубый седовласый старик, горя желанием ей помочь.

У нее тогда жутко кружилась голова – сказывалась езда через весь остров на головокружительной скорости, да еще по встречной полосе.

– Четверг мне не подходит, потому что завтра я уезжаю, – возразила она ему.

К тому же она уже заплатила за входной билет. Надо сказать, что кассир своей медлительностью привел ее тогда в бешенство.

Она едва ли не бегом прошла по перекидному мосту, ощущая, как ею овладевает нервная дрожь. «Я здесь!»

Наконец до Клэр дошло, что мост опущен и Малкольм ждет, когда она двинется за ним следом. Надвратная башня Данроха, круглая и широкая, в отличие от той, что украшала собой Кэррик, красотой не блистала. Мгновение, и они уже были на другой стороне.

Она уже успела позабыть охватившее ее тогда чувство, и вот теперь оно вернулось к ней. Клэр натянула поводья, чтобы лошадь остановилась, и уставилась на каменные стены. И вновь в ее голове промелькнули те же слова: «Я здесь!»

Оказавшись внутри каменных стен, Клэр внутренне напряглась и обвела взглядом внешний двор, затем внутренний, расположенный севернее первого. Она знала, что Малкольм смотрит на нее, но ей не хватило смелости посмотреть в его сторону. Голова у нее шла кругом. Весь ее отпуск был спланирован так, чтобы попасть сюда в надежде познакомиться с владельцем этого места. И если это судьба – ибо что это еще такое? – то все равно оставался вопрос: почему?

Вряд ли причиной тому Малкольм.

– Вижу, ты очарована, красавица, – произнес он. – Как тебе мое жилище?

Клэр оторвала взгляд от коз и овец в нижнем дворе и облизала губы. Сердце трепетало в груди.

– Я уже была здесь. Два года назад. И почему ты думаешь, что это я в твоем времени, а не ты в моем?

– Ты ведь не спрашиваешь меня, почему я привез тебя сюда. – С этими словами Малкольм пришпорил коня.

Клэр последовала за ним. Откуда-то из глубин замка во двор высыпали несколько мужчин. Один из них, высокий седовласый шотландец, шагнул им навстречу.

Перед входом в замок Малкольм спешился и перепоручил своего скакуна одному из встречавших. Кстати, сам вход представлял собой массивную деревянную дверь с железными заклепками в еще одной башне с воротами.

– Я буду задавать все те же вопросы, красавица. Пути Древних неисповедимы.

Господи, неужели он тоже думает, что это судьба?

– А как же Сибилла? Как, по-твоему, рискнет она искать меня здесь?

Клэр изо всех сил пыталась выкинуть из головы мысль, что по шотландским горам бегает безумная злобная женщина, которая жаждет с ней расправиться.

Малкольм помрачнел.

– Поступи она так, она совершила бы глупость. Но и нам тоже нужно быть готовыми, – ответил он, но тотчас поспешил улыбнуться и протянул Клэр руку, помогая ей слезть с лошади.

Не успела Клэр поинтересоваться у него, к чему, собственно, они должны быть готовы, раздался пронзительный крик. Обернувшись, Клэр увидела, как в объятия Малкольма бросился какой-то мальчик. Сын, подумала она, и при этой мысли ей сделалось не по себе. Малкольм покружил малыша в воздухе, а затем они заговорили, быстро и по-французски.

– Надеюсь, ты слушался Шамуса?

– Да, отец. А еще я уложил оленя, – гордо улыбнулся он. – Сегодня нас ждет вкусный ужин.

Малкольм погладил мальчонку по голове и одобрительно улыбнулся. Седовласый мужчина сделал шаг вперед.

– Да, Малкольм, лучшего украшения для стены в зале не придумаешь. Рога с двенадцатью отростками.

Малкольм улыбнулся ему и одобрительно похлопал по плечу:

– Шамус, Броган, встречайте нашу гостью, леди Кэмден. Она с юга, – добавил он и посмотрел на Клэр.

Их взгляды встретились, и в глазах его блеснула хитринка. А вот ей было не до улыбок. Малкольм женат!

Клэр словно онемела и даже не предприняла попытки вылезти из седла. Ну конечно же он женат! В те времена для королей и аристократов брак был важным политическим инструментом поддержания баланса сил. Так что если он женат, то причины наверняка политические, географические или финансовые.

Но ведь он ей ничего не сказал. Не заикнулся ни единым словом! Да и она круглая дура, могла бы сама понять. Клэр попыталась убедить себя, что так оно даже к лучшему, и все равно ей было больно. С другой стороны, если уж она и позволила себе влюбиться в этого красавчика, то теперь есть веская причина излечиться от этой любви. Ведь его брак наверняка стал бы для них непреодолимым препятствием.

Малкольм посмотрел на Брогана:

– Ступай в зал и распорядись, чтобы для нашей гостьи приготовили большую комнату.

Мальчик кивнул и бросился выполнять распоряжение отца.

– А еще вино и закуски. И чтобы не забыли развести в камине огонь! – крикнул Малкольм ему вслед. – Леди Кэмден продрогла. С тобой, Шамус, я поговорю чуть позже.

– Как скажете, – отозвался Шамус и зашагал прочь. Малкольм взял Клэр за руку:

– Броган – мой бастард, Клэр. Я не женат. Но у тебя вид как на похоронах.

Что ж, и на том спасибо.

– Слезай, – велел ей Малкольм.

Клэр соскользнула с лошади и попыталась взять себя в руки. Она только что едва не упала в обморок, узнав, что он несвободен, и, оказывается, ошиблась. У нее отлегло от сердца. И все же, если она строит по отношению к этому красавчику планы, впереди ее явно ждут сплошные неприятности.

Она постаралась собраться с мыслями.

– Откуда тебе известно, о чем я подумала? Малкольм ответил не сразу.

– Я ведь тебе уже говорил, что, если мысли твои вопят громким голосом, их нетрудно услышать.

Клэр сложила на груди руки.

– Господи, я начинаю подозревать, что ты обладаешь телепатическими способностями.

– Я не знаю слов, которые ты только что произнесла.

– Ты читаешь мои мысли? Он в упор посмотрел на нее.

– О боже, – ужаснулась Клэр. – Ты на самом деле умеешь это делать?

– Это еще один небольшой дар, которым я обладаю, – ответил он, слегка покраснев.

Что ж, у нее еще будет время поразмышлять над последствиями этого его дара. А пока она была вне себя от ярости.

– Я бы просила тебя из уважения ко мне не вторгаться ко мне в мысли, – резко заявила она. – Нечестно подслушивать, о чем я думаю.

Он улыбнулся, поднял ей подбородок и в упор заглянул в глаза.

– Но если бы я не слышал их, ты сейчас наверняка бы лила слезы, пытаясь откреститься от того, что было между нами накануне.

От удивления Клэр вытаращила глаза. Весь день он вел себя так, будто между ними ничего не произошло.

– А что между нами было? Я и предположить не могла, что ты станешь вспоминать вчерашнее утро, – резко ответила она. – И даже будь ты женат, какая мне разница!

– Лгунья.

Клэр почувствовала, как заливается краской.

– Ну, разве что небольшая. Да и то лишь потому, что в моем времени спать с женатым мужчиной предосудительно, – сказала она и поспешила добавить: – Впрочем, в твоем времени это тоже предосудительно, и ты это знаешь.

– Я рад, что не давал никому обета супружеской верности, Клэр, – прошептал он тоном змея-искусителя и опустил густые ресницы. – Ты думаешь, я не слышал, как ты кричала ночью? Я даже уснуть не смог, а все из-за тебя.

Сердце Клэр екнуло.

– Ну, – протянула она сдавленным голосом, чувствуя, как в ней снова проснулось желание, – просто я…

Его улыбка была столь же прекрасна, как и рассвет несколькими часами ранее.

– Я не знаю, зачем тебе в твоем времени понадобилось ехать в Данрох. И я не знаю, почему я так тебя хочу. Но думаю, что ответы на все эти вопросы найдутся на Айоне.

– Айоне, – машинально повторила Клэр. Мысли ее тотчас устремились в новое русло.

– МакНейл почти столь же стар, что и Древние, красавица, – произнес тем временем Малкольм. – Я найду там ответы. А ты пока не думай о Сибилле. Со мной тебе ничего не грозит. Пойдем!

И он прошел под решеткой в ворота башни. Клэр не знала, что и думать. Найдется ли на Айоне ответ на волнующий ее вопрос: почему она попала в прошлое? Хотелось бы надеяться. И входит ли в планы Малкольма продолжить их отношения с того момента, где те были прерваны накануне?

И она бросилась ему вдогонку. По ту сторону башни оказался небольшой двор. Малкольм уже поднимался по ступенькам в главный зал замка. Клэр прибавила шагу и вскоре догнала его. Никаких кресел и роскошного обеденного стола в зале не оказалось, равно как и коллекции мечей. Вместо этого здесь стояли лишь длинный деревянный стол, скамьи и несколько грубо сколоченных стульев. Большую часть стен покрывали гобелены, чьи краски еще не успели потускнеть и выцвести.

Стоя у стола, Малкольм наливал себе из кувшина эль. Подходя ближе, Клэр попыталась совладать с собой.

– Ответы на Айоне найдем мы вместе, – сказала она недрогнувшим голосом.

Малкольм вопросительно посмотрел на нее:

– А разве я говорил, красавица, что на остров мы отправимся вместе?

– Вместе, и никак иначе! – огрызнулась Клэр. – Или ты уже забыл наш вчерашний уговор?

Осушив кружку эля, Малкольм со вздохом поставил ее на стол.

– Я и так чересчур открыто говорю о делах, о которых вслух говорить не принято.

– Ты ведь знаешь, что мне можно доверять.

Не успела Клэр произнести эти слова, как до нее дошло, что он доверял ей лишь потому, что читал ее мысли.

– Ты ведь именно поэтому доверяешь мне? Потому что подсматриваешь за моими мыслями?

Его лицо вспыхнуло краской.

– Ты мне интересна.

Прекрасно, подумала Клэр, но сейчас не это главное.

– Малкольм, пойми, для меня это важно!

– Тебе нельзя на остров! – оборвал он ее. Для Клэр его слова стали сродни пощечине.

– Не верю! – с жаром воскликнула она. – Любой монастырь открыт для странников.

Малкольм сложил на груди руки. Мощные бицепсы тотчас напряглись и взбугрились валунами. Было видно, что он раздражен, но Клэр не желала сдаваться – не тот случай.

– Если ты вернешься с Айоны и найдешь меня мертвой – потому что за это время Сибилла убьет меня, – ты никогда не сможешь себе этого простить. Сначала девушка – от твоих рук, затем я, твоя Невинная, – от рук Сибиллы.

Его глаза широко раскрылись, и Клэр поняла, что эту битву она выиграла, правда, какой ценой! В ее намерения не входило быть грубой и жестокой. Равно как не хотела она играть на его чувстве вины перед ней и тем самым причинять ему новую боль. Голова Малкольма поникла. На его лице застыла гримаса – это выражение внутренних мук уже было ей знакомо.

– Мы отправимся в путь на рассвете, – ровным тоном произнес он.

Клэр прикусила губу. Ее так и подмывало сказать ему, что она раскаивается в своих словах, но в этот момент раздался радостный женский крик. Такой поворот событий Клэр отнюдь не обрадовал. В ужасе обернувшись, она увидела, как к Малкольму, сияя улыбкой, бросилась какая-то женщина:

– Ты вернулся! Слава богу, ты вернулся живой и невредимый!

Глава 7

Незнакомка оказалась пепельной блондинкой, среднего роста и с хорошеньким личиком. Что еще хуже, природа не обделила ее женскими прелестями. Говорила она по-французски, словно воспитывалась во Франции, но одета была по английской моде, в бордовое платье. В ушах золотые серьги, на шее – золотое ожерелье, на пальцах – кольца с полудрагоценными, как показалось Клэр, камнями. Короче говоря, женщина была благородного происхождения, и не стеснена в средствах, и, что самое главное, неравнодушна к Малкольму.

При виде женщины угрюмое выражение его лица ничуть не смягчилось.

– Гленна, поприветствуй леди Кэмден у нас в Данрохе. Клэр, это моя кузина, леди Гленна НикФарлейн из замка Кин.

Клэр вся напряглась. Вот оно что! Малкольм не женат, но любовница у него имеется. Сомневаться в этом не приходилось. Клэр выдавила улыбку. Боже, как она ненавидела эту красотку!

– Прошу тебя, говори с нашей гостьей по-английски, – велел Малкольм своей возлюбленной. Та в свою очередь изумленно уставилась на Клэр. – Гленна покажет тебе твою комнату. Надеюсь, ты останешься довольна.

Клэр не могла с уверенностью сказать, зол ли он по-прежнему на нее, и постаралась учтиво улыбнуться:

– Спасибо за заботу.

– Пойдемте со мной, леди Кэмден.

Малкольм отвернулся, и Клэр посмотрела на свою спутницу. На какое-то мгновение она даже мысленно отругала себя за то, что приехала в Данрох. Впрочем, откуда ей было знать?

– Малкольм хочет, чтобы вы прошли наверх. – Гленна указала на коридор, что вел куда-то в глубины замка.

Пока они поднимались наверх, Клэр рассматривала свою спутницу. И хотя ее терзала ревность, она старалась понять, что нашел Малкольм в этой Гленне. По средневековым меркам та была далеко не юной девушкой. Вполне возможно, что они ровесницы. Но то ли светлая кожа тому виной, то ли отсутствие современных косметических средств, но в уголках глаз уже залегли морщинки, лоб тоже прорезали несколько неглубоких складок. Хотя Гленну и можно было назвать хорошенькой, вид у нее был слегка увядший и усталый.

Клэр представила себе Малкольма с какой-нибудь неотразимой красоткой вроде Кэтрин Зеты-Джонс или Анджелины Джоли. Что, разумеется, не оставило бы места для нее самой.

– Скажи мне, – сказала Клэр, когда они поднялись на самый верхний этаж, – как давно вы знакомы с Малкольмом?

– Почти всю жизнь, – прозвучало в ответ.

Гленна пристально посмотрела на нее и толкнула дверь.

Прекрасно, подумала Клэр. Гленна и Малкольм знают друг друга всю жизнь. Она же знакома с ним всего три дня. Эти двое с равным успехом могли быть и любовниками, и близкими друзьями. Или тем и другим одновременно, и он был безумно влюблен в эту женщину. Черт, это ведь классический сюжет. Что касается ее самой, то чем раньше она это выяснит, тем лучше.

– Ты с равнин? – спросила ее Гленна. В голосе ее слышалось плохо скрытое любопытство. Зато радости почти никакой.

– Я прожила почти всю мою жизнь за морем, – ответила Клэр, уходя от ответа на вопрос.

Не отрывая руки от двери, Гленна остановилась:

– Тогда откуда ты знаешь Малкольма? Клэр на мгновение задумалась.

– Мы с ним дальние родственники. Очень дальние, – поспешила добавить она.

Гленна подозрительно посмотрела на нее:

– Ни разу не слышала о вашей семье.

Клэр решила, что в дальнейшие объяснения лучше не вдаваться. К чему кривить душой, она была не на шутку расстроена таким поворотом событий, хотя, может, даже оно и к лучшему. Больше всего на свете ей в эти минуты хотелось побыть одной. Ей срочно требовалось прийти в себя после недолгого романа со средневековым мачо. Она шагнула мимо Гленны – и тотчас влюбилась.

Из окна открывался потрясающий вид – насколько хватало глаз, до самого горизонта раскинулась стальная поверхность Атлантики. Переведя взгляд чуть левее, можно было увидеть поросшие лесом берега Аргилла, а еще дальше – окутанные туманом вершины гор. Клэр представила, как это все выглядело бы в солнечный день: вода наверняка была бы цвета сапфиров, а леса поражали бы изумрудной зеленью.

– Кэмден, какое странное имя! Ни разу его не слышала. Оно английское? – спросила Гленна. – Полагаю, вы родственница Малкольма по линии матери?

Клэр принялась судорожно соображать. Выходит, мать Малкольма англичанка? Для равнинных семей такое не редкость. Впрочем, чем еще она могла объяснить свое присутствие здесь?

– Мой муж, да будет ему земля пухом, приходился ей кузеном.

Гленна побледнела.

– Но насколько я понимаю, ты вышла замуж вторично? Клэр поняла, куда клонит ее собеседница:

– Нет, и сейчас я не замужем.

Ликуя в душе, она прекрасно понимала, как это мелочно с ее стороны, тем более что ликовать ей осталось недолго.

– Малкольм привез тебя сюда мне на смену? – продолжила допрос Гленна. Голос ее дрожал, в глазах застыли слезы. – Он намерен на тебе жениться?

Клэр напряглась. Черт, да ведь ей жалко эту Гленну!

– Нет, я не собираюсь за него замуж. Ведь мы едва знаем друг друга, – медленно, подбирая слова, произнесла она и тотчас поняла, как смешно это прозвучало со стороны. Господи, ведь это же XV век! В то время браки заключались ради взаимной выгоды, а вовсе не по любви.

Гленна ахнула:

– Зато я выхожу за него. Я его нареченная. Клэр застыла как вкопанная.

– Я не знала.

– И я не позволю тебе его у меня украсть, – предостерегла ее Гленна. – Я здесь уже полгода, и все знают, что мы должны обвенчаться.

– То есть все официально?

– Что? – не поняла ее Гленна.

– И когда же венчание?

– Совсем скоро! – воскликнула Гленна. – Мы вот-вот назначим день.

Странно, подумала Клэр, что день еще не назначен. У нее тотчас отлегло от сердца, хотя, наверное, преждевременно.

Малкольм, по всей видимости, женится на своей кузине, даже если не на этой, то на другой. Так уж был устроен его мир. Гленна, в отличие от нее самой, была частью этого мира. Так что хочешь не хочешь, а придется принимать его законы как данность. Рано или поздно она будет вынуждена выбросить Малкольма из головы. Так что ей нет резона злиться на Гленну, эта женщина ей не соперница. И Клэр постаралась подавить в себе ревность.

– Послушай, не стоит переживать из-за меня, хорошо? Я не буду болтаться здесь долго.

Гленна растерянно заморгала:

– Болтаться? А разве тебя повесят? Что ты такого натворила?

– Я не собираюсь замуж за Малкольма, – продолжила Клэр серьезным тоном, но тотчас осеклась. То, что произошло между ней и Малкольмом накануне ночью, нехорошо, хотя вряд ли он с ней согласится. – Скоро, очень скоро я вернусь домой. Так что ты не переживай, слышишь? Тем более из-за меня.

– Откуда ты родом? Где твой дом? – потребовала ответа Гленна, вытирая глаза. – И когда ты туда вернешься?

– Я англичанка, – ответила Клэр. – И вернусь к себе в Англию. Когда? Этого я пока точно не знаю.

Женщины пристально посмотрели друг на друга.

– А когда он придет к тебе? Сегодня вечером? Не отрицай, я же знаю, что он придет. Можно подумать, я его не знаю.

У Клэр тотчас екнуло сердце.

– Я запру дверь на засов, – пообещала она и не солгала.

Клэр устроила себе небольшую экскурсию по замку, стараясь, однако, держаться подальше от стен и бастионов. Затем, обойдя его и приняв ванну, погрузилась в размышления. К тому моменту, когда у ее двери, сияя щербатой улыбкой, появился Броган, чтобы на ломаном английском передать ей, что Малкольм ждет ее внизу, она уже успела вернуть себе здравомыслие. Теперь она выглядела как типичная жительница Северного нагорья – в длинном платье-рубахе, надетом на нижнюю юбку. Спускаясь вниз по ступеням, она напомнила себе, что как мужчина Малкольм ее больше не интересует. Более того, она была искренне рада за него и Гленну.

Нет, ей действительно было легче на душе. Ведь кто он такой? Средневековый красавчик мачо. И не стоит поддерживать с ним никаких отношений – любых отношений. Так лучше для нее самой. Теперь для нее самое главное – сосредоточить внимание на святилище, на книгах, на тайном сообществе. Так ей будет проще избежать очередной встречи с Сибиллой. В душе Клэр не могла дождаться утра. Ей не терпелось поскорее отправиться на Айону, она уже считала не просто часы, но минуты.

Клэр решительно улыбнулась и расправила ладонями льняную рубаху. Ткань оказалась на удивление мягкой. Убедившись, что платье не собирается пузырем вокруг пояса – надо сказать, что талия ее была на редкость тонкой, – Клэр поправила бретельки лифчика, после чего направилась вниз по узким каменным ступенькам. Стоило ей приблизиться к двери в зал, как до нее донесся голос и рыдания Гленны.

Клэр тотчас замерла на месте, но уже в следующее мгновение, вместо того чтобы пойти в зал, прижалась к стене рядом с дверью и заглянула внутрь.

– Как ты посмел так со мной обойтись?! – кричала сквозь слезы Гленна. – И это все потому, что у тебя новая возлюбленная?

– Мое решение остается в силе, – спокойно возразил ей Малкольм.

– Ненавижу тебя, ненавижу! – выкрикнула Гленна.

– Если ты успокоишься, я с удовольствием приглашу тебя разделить с нами трапезу. Но за столом я этих слез не потерплю.

Клэр показалось, что в его голосе прозвучало нечто похожее на угрозу.

Она отказывалась верить собственным ушам. Интересно, что такое натворил Малкольм? Судя по их разговору, похоже, что он решил порвать с Гленной, более того, Клэр догадывалась почему. Злясь на весь мир, она подошла ближе к двери, но внутрь заходить не стала. Отсюда ей было видно, как рыдает, театрально заламывая руки, Гленна. Малкольм же оставался невозмутим, хотя на лице его и читалось раздражение.

– Боже мой! – не выдержал он наконец. – Ты ведешь себя как жена, которую отправляют во французский монастырь. Об этом браке уже давно договорено, Гленна, так что прекрати лить слезы. Для тебя самое время вернуться домой и выйти замуж за Роба Маклеода.

В ответ Гленна лишь покачала головой – слезы мешали ей говорить. Затем, подхватив подол платья, она выбежала вон из зала. Нет, это просто возмутительно. Неужели и с ней он обошелся бы точно так же, будь между ними роман? Что и ее он точно так же отбросил бы, как старую перчатку, средневековый тиран? Попользовался и выбросил, отдал, как надоевшую игрушку, другому. Бедняжка Гленна! Какой, однако, наглец!

Малкольм было улыбнулся ей, но затем в его взгляде возникла настороженность.

– Ты почему смотришь на меня так укоризненно?

– Ты хочешь выдать ее замуж за другого? – спросила Клэр, отказываясь верить своим ушам.

Малкольм напрягся.

– Да, для Гленны этот брак – просто подарок судьбы. Клэр шагнула ближе:

– Но ведь вы с нею помолвлены. И, несмотря на это, у тебя хватает совести выставить ее за дверь, отправить к другому мужчине?

Малкольм растерянно воззрился на нее, но уже в следующее мгновение его взгляд стал твердым и холодным, как сталь. Клэр внутренне сжалась. С какой стати она его в чем-то обвиняет? В Средние века порядки были совсем иные, да и происходящее ее не касалось. Тем более что Гленна была ей вовсе не симпатична.

– Я не обязан тебе ничего объяснять, но все же скажу. Я целых три месяца потратил на то, чтобы устроить для нее этот брак. Я заботился о ее будущем, – произнес Малкольм ледяным тоном. – Так что ей нужно не слезы лить, а благодарить судьбу.

– Мне она сказала, что выходит замуж за тебя, – ответила Клэр. Коль Малкольм вот уже несколько месяцев занимался поисками мужа для своей бывшей возлюбленной, выходит, Гленна ей солгала.

– В мои планы не входило на ней жениться, – произнес Малкольм раздраженным тоном. – И я не люблю, когда меня начинают судить.

Клэр поняла, что совершила огромную ошибку, и поспешила загладить вину:

– Извини. Я не хотела.

– Ты здесь ни при чем. Она решила, что несколько ночей, которые я провел в ее постели, заставят меня изменить мое решение. Я никогда не женюсь на ней. Я ей так и сказал. И исключений не будет ни для кого.

Лицо его было холодным, как маска. Клэр сделалось страшно.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать?

Малкольм отвернулся, жестом приглашая ее к столу, на котором уже – с пылу с жару – стояли блюда с угощениями. Клэр даже не пошевелилась. Малкольм отказался связывать себя узами брака? Интересно, это почему же? Все аристократы того времени рано или поздно женились. Малкольм медленно обернулся к ней:

– Не думай, красавица, что ты заставишь меня изменить решение.

– Ты о чем?

– Даже ты не соблазнишь меня пойти с тобой к алтарю, – ответил он, – как бы мне ни нравилась твоя постель.

Клэр даже ахнула.

«Ну и наглец!» – едва не вырвалось у нее. Малкольм холодно прищурился и встал перед Клэр, сверля ее взглядом.

– Разве тебе не хотелось бы за меня замуж? – спросил он неожиданно вкрадчивым тоном.

Клэр понимала, что ей лучше солгать, чтобы не раздражать его еще больше. В Шотландии XV века этот наглец наверняка был завидной партией. Малкольм выжидающе смотрел на нее.

– Представь себе, что нет, не хочу. Я хотела бы выйти замуж за мужчину моего времени, умного, успешного, не закосневшего в предрассудках.

Малкольм смотрел на нее в упор. По всей видимости, размышлял над ее словами.

– Ты хочешь сказать, что я слаб и глуп?

Клэр никак не ожидала от него такого тона. Кстати, а разве сама она лучше? Какая муха ее укусила?

– Нет, конечно, – поспешила она исправить свою оплошность. – Ты сильный, умный и богатый, и это видно с первого взгляда.

– Ты лжешь, – произнес он.

– Не смей читать мои мысли! – воскликнула Клэр, задетая за живое.

– На самом деле ты считаешь, что я высокомерный засранец, – произнес Малкольм.

Клэр была готова дать на отсечение руку, что он не знает, что такое засранец.

– Да нет, я так не думаю, – поспешила ответить она.

– В этом зале если кто-то и высокомерен, то не я, – продолжал он. – Ты только и делаешь, что судишь меня. Ты думаешь, мне это неизвестно? Ты думаешь, я не слышу, как ты называешь меня средневековым мачо? Я не знаю, кто такой этот мачо, но мне и не нужно этого знать. Так что если кто и высокомерен из нас двоих, то это ты, Клэр. Это ты полагаешь, что умнее меня, это ты все время смотришь на меня свысока.