Текст книги "Эрна Штерн и два ее брака"

Глава 10

На следующий день меня опять вызвали с лекции к ректору. В кабинете, кроме лорда Гракха и леди Кларк, в этот раз была еще штаденовская девица, попавшая вчера под окрашивание. Звали ее Ингрид, и вид она сегодня имела чрезвычайно злой. Ее словарный запас со вчерашнего дня, судя по всему, не увеличился, потому что при виде меня она смогла только высокомерно фыркнуть.

– Инорита Штерн, – укоризненно начал ректор, – мы только вчера обсуждали ваше поведение. Мне казалось, вы все поняли. А сегодня на вас опять жалуются.

– А в чем, собственно, дело? – недоуменно поинтересовалась я. – Я ни одного заклинания выше первого уровня не использовала.

– Вот эта инорита, – он кивнул на Ингрид, – жалуется, что вы испортили ей свидание с женихом, испачкав их краской.

– У меня есть личное разрешение от Штадена на проведение подобных действий в его комнате, – спокойно ответила я. – О том, что там, кроме него, находился еще кто-то, считающий себя его невестой, я понятия не имела.

– Что значит «считающий себя его невестой»? – возмутилась брюнетка.

– То, что у него таких невест половина нашей академии.

– Ах ты мелкая дрянь! – взвилась она. – Думаешь, он на тебя внимание обратит, если будешь ему пакостить?

– Нет, я надеюсь, что он от меня отстанет. Мне твой «жених» и даром не нужен, – парировала я. – Век бы его не видела.

Но Богиню мои желания не волновали, поэтому почти тут же после стука в дверь вошел Штаден и сразу спросил:

– Что, собственно, здесь происходит?

– Ваша невеста пожаловалась на инориту Штерн, – ледяным тоном проинформировала его леди Кларк.

– Начнем с того, что у меня нет невесты и быть не может, поскольку я женат и разводиться не собираюсь, – сказал он.

Ингрид распахнула глаза и начала широко разевать рот, из которого не вырывалось ни одного слова. Что было тому причиной – потеря дара речи от возмущения или ограниченный словарный запас, – мне было неинтересно, поскольку слова Штадена касались не только ее, но и меня.

– Как это не собираешься? – возмутилась я. – Еще как собираешься!

– Не собираюсь, – нагло ухмыльнулся он. – Меня вполне устраивает сложившаяся ситуация.

– С каких это пор она тебя устраивает?!

– Эрна, – вмешалась леди Старк, – успокойся. Мне кажется, вопрос брака лорда Штадена касается исключительно его самого.

– Не совсем, – насмешливо сказал этот тип, – поскольку Эрна – моя жена, этот вопрос касается ее тоже.

– Эрна? – удивлению леди Кларк не было предела. – Ты вышла за него замуж? Зачем?

– Сдуру, – честно ответила я.

На Штадена я смотрела с огромной неприязнью. Зачем он предлагал держать наш брак в тайне, если сам все выкладывает при каждом удобном случае? Что его не пронять взглядами, я поняла давно. Не стал исключением и этот день.

– Нет чтобы честно сказать – по большой и чистой любви, – подколол он меня.

– Она – твоя жена? А я? – растерянно проговорила Ингрид, к которой вернулся дар речи.

Она выглядела настолько несчастной, что мне стало ее жалко. Ненадолго. Пока я не вспомнила, что она пришла к ректору с жалобой на меня.

– Н-да, – протянул лорд Гракх, – в моей практике впервые любовница жалуется, что жена расстроила свидание. Думаю, жалоба снята? Или, может, последует встречная жалоба от леди Штаден?

Меня аж передернуло от негодования.

– Я не желаю носить фамилию Штаден. Тем более что брак наш недолго просуществует – мы собираемся разводиться.

– Не собираемся, – вмешался мой «муж». – Придется тебе побыть «леди Штаден».

«Леди Штаден» я не собиралась быть ни одной минуты, поэтому, выйдя из кабинета ректора, я сразу же спросила этого гада:

– Так что ты там говорил по поводу нашего развода?

– Мы можем обсудить условия, при которых я даю свое согласие, – нагло заявил он мне. – А именно – ты едешь к моему отцу и делаешь вид, что мы счастливая семейная пара.

Вид у него был такой, словно он собирался меня пожизненно облагодетельствовать и ждал от меня лишь благодарности.

– Штаден, у тебя совесть есть? – простонала я.

– Дорогая, это ведь и тебе выгодно. Съездишь со мной пару раз в поместье, покажешься отцу. Это же совсем не страшно, правда? Зато со следующего семестра я перевожусь назад в Военную академию, и ты меня даже видеть до развода больше не будешь.

Я задумалась. Не видеть Штадена – это именно то, чего мне больше всего хотелось. Но условием этого была поездка к его родственникам, где мне придется притворяться в него влюбленной! Не думаю, что я смогу это делать достаточно артистично.

– Может быть, – внесла я предложение, – твоему отцу будет достаточно, что я где-то существую? Просто поставишь его в известность, что женат.

– Я уже поставил. Он хочет познакомиться лично, – сообщил мне Штаден. – На эти выходные он пригласил нас в фамильное поместье. Один я ехать никак не могу, сама понимаешь.

– Я не уверена, что у меня получится изображать счастливую и любящую жену, – честно призналась я.

– Так ты согласна? – уточнил он. – Детали влюбленности мы сейчас обговорим по дороге.

– По какой дороге? До выходных еще далеко.

– Тебе срочно нужно платье, – заявил он мне.

– Какое еще платье? – вознегодовала я. – Мои балахоны тебе не нравились, это хотя бы было понятно. А чем тебе не нравится моя нынешняя одежда?

– Качеством ткани и пошивом. Не беспокойся, я попробую с сестрой договориться.

Поэтому вместо лекции мы направились знакомиться с моей новой родственницей. Сестра Штадена, высокая черноволосая молодая леди, была ненамного старше своего брата. Элегантно одетая, привлекательная и довольно стройная, хотя двое детей и наложили отпечаток на ширину ее талии.

– Эльза, – прямо с порога начал Штаден, – мне нужно платье для этой девушки.

– Кэрст, где «Добрый день, дорогая сестра, разреши представить тебе свою жену»? – с легкой насмешкой сказала она, пристально меня рассматривая.

– Эльза, знакомься, это Эрна. На этом церемонии заканчиваем и переходим к делу. Мне нужно нормальное платье для нее, не могу же я в этом везти ее к отцу?

– Кэрст, – возмущенно сказала сестра, – у меня, по-твоему, одежная лавка? Где я тебе возьму подходящее платье?

– Тебе свое жалко?

– Она же в нем утонет!

– Мы шнуровку хорошо затянем, – не сдавался мой «муж».

– Ага, – согласилась она, – и шнуровку затянем, и подол подрежем. А как это будет на ней выглядеть, ты подумал? Ты ее папе в качестве жены или чучела собрался представлять? Купи ей хотя бы одно платье, не мелочись.

– Эльза, – теперь возмутился Штаден, – ты же знаешь мое нынешнее финансовое положение!

Эльза знала, поэтому взгляд ее стал задумчивым, а потом она предложила:

– Хочешь, я куплю, а ты потом как-нибудь отдашь деньги?

– Твое точно нельзя? Нет? – расстроенно уточнил он. – Давай тогда так. И вот еще что. Научи ее что-нибудь приличное на голове делать.

Эльза опять стала меня внимательно рассматривать. Под ее взглядом мне было неуютно, но я подавила желание спрятаться за Штадена и решила считать это тренировкой перед поездкой к Штадену-старшему.

– А чем тебе ее нынешняя прическа не нравится? – спросила Эльза.

– Разваливается от резких движений! – пояснил Штаден.

– Эта? – Она задумчиво обошла вокруг меня и вынесла вердикт: – Эта не должна разваливаться.

– Если бы я сам не видел, не говорил.

Эльза обошла вокруг меня еще раз. Недоуменное выражение с ее лица уходить не желало. Неожиданно она просияла и обрадованно сказала:

– Разваливается таким красивым каскадом, да?

– Красивым, – согласился он. – Этакий золотой водопад.

Надо же, заметил!

– Эрна, – повернулась ко мне Эльза, – я покупаю тебе платье, корсет и туфли, а ты меня учишь.

Чему она хотела научиться, было понятно, но я не находила в себе желания учить.

– Это семейный секрет, – неуверенно сказала я.

– Так это специально делается? – наконец догадался «муж».

– Да, – невозмутимо ответила я.

Штаден посмотрел на меня настолько оценивающе, что мне захотелось немедленно развернуться и сбежать на лекции. Я бросила взгляд в сторону входной двери, вспомнила, что видела рядом с ней дворецкого, и поняла, что побег будет совсем не простым делом.

– То есть это ты меня соблазняла? – заинтересовался он.

– Еще чего! – рассердилась я. – Если ты помнишь, уж кого-кого, а тебя я точно даже видеть не собиралась, не то чтобы соблазнять!

– Давайте вы потом выясните, кто кого когда и где соблазнял, – деловито сказала Эльза, которой явно надоело слушать наши пререкания. – Эрна, я сейчас тоже твоя семья, значит, ты можешь со мной поделиться секретом, – просительно продолжила она. – Обещаю, от меня дальше никуда не пойдет. Разве что к дочери, но она пока еще маленькая.

Сестра Штадена умоляюще на меня смотрела и даже прижимала руки к груди для большей выразительности.

– Даже не знаю, – растерялась я.

– Корсет, туфли, два платья, шелковая ночная сорочка и пеньюар, – продолжала она меня соблазнять.

– Тогда получится, что я сама себе одежду оплачиваю, – сказала я недовольно, – а должен он.

– Я?! Я только одно платье собирался покупать, – возмутился Штаден. – Могу тебе за него деньги вернуть. Как-нибудь потом.

Дальше отказывать Эльзе было бы некрасиво, и я обменяла мой маленький семейный секрет на новый гардероб. Платья тяжелого шелка выбирались в отделе готовой одежды, но там же были идеально подогнаны по фигуре. Несмотря на всю красоту, новые платья нравились мне намного меньше, чем старые, так как самостоятельно надеть их было нельзя – все застежки находились сзади. Это сильно меня беспокоило – со своей одеждой я привыкла справляться самостоятельно.

В пятницу после занятий мне с этим помогла Грета. Она зашнуровала меня и напутствовала:

– Пусть у вас все пройдет гладко!

– Сомневаюсь в этом, – угрюмо ответила я и поправила заломившуюся складочку на юбке.

– Да ладно тебе заранее переживать! – сказала подруга и расслабленно махнула рукой. – Нужно настраивать себя на положительный лад. Ты подумай, тебе всего два дня придется притворяться влюбленной, зато потом ты его до развода не увидишь. Думай о разводе, и радостная улыбка тебе гарантирована. Кроме того, ему же тоже придется притворяться.

Она говорила разумные вещи, но это мало меня утешило. Мне и одного Штадена многовато, а там их будет целых два…

Глава 11

Отец Штадена, высокий подтянутый мужчина лет шестидесяти, изучал меня очень внимательно. Взгляд у него был столь же пугающим, как у Эльзы, и даже больше, поэтому я невольно сдвинулась за спину своего «мужа», даже не успев понять, что делаю. Штаден-младший хотя бы зло известное.

– Папа, не пугай мою жену, – весело сказал он, – Эрна, папа не кусается.

С этими словами он вытащил меня из-за своей спины и приобнял за талию. Наверное, «муж» пытался таким образом меня приободрить, но мне стало только еще неуютней. Я попробовала от него отстраниться, но с таким же успехом я могла сдвинуть железный сейф в кабинете ректора. Сам Штаден, похоже, даже и не заметил моих трепыханий.

– Что ж, – наконец сказал Штаден-старший, – я могу понять, почему мой сын на вас женился, даже не поинтересовавшись моим мнением. Можете звать меня просто Гюнтером. Время позднее, Кэрст, все разговоры отложим на завтра. Если вы хотите есть, то я распоряжусь.

Штаден, который младший, от ужина отказался, сказал, что мы не так давно ели, и потащил меня на второй этаж, где приглашающе распахнул дверь в одну из комнат и сказал:

– Располагайся.

Он зажег магический светильник, висевший под потолком. Я неуверенно вошла и осмотрелась. Комната небольшая и уютная. Шкаф, письменный стол, кровать составляли всю ее обстановку. Над кроватью находилась полка с книгами, сверху на которых стояла деревянная модель корабля. Нельзя сказать, что была она сделана мастером – над ней явно трудился ребенок. Похоже, что это личная комната моего «мужа». У меня стали появляться некие смутные опасения.

– А где будешь спать ты? – настороженно поинтересовалась я.

– Как это где? – удивился Штаден. – Здесь, конечно. Ты думаешь, папа поверит в нашу страстную любовь, если я отселю тебя в другую комнату? Или отселюсь сам?

– Штаден, мы так не договаривались, – прошипела я. – Я не собираюсь спать с тобой в одной постели.

– Придется, – заявил он и снисходительно добавил: – Не бойся. Обещаю относиться к тебе как к любимому плюшевому мишке.

Быть игрушкой в руках этого гада меня совсем не привлекало, поэтому я стала лихорадочно размышлять, что можно было бы сделать, чтобы не выдать его отцу настоящее положение дел, но расселиться по разным комнатам. И тут мне вспомнилась наша совместная практика.

– Давай твоему отцу скажем, что ты очень громко храпишь, поэтому я с тобой в одной комнате не высыпаюсь? – с надеждой предложила я.

– Он не поверит. Я же не храплю, – нагло ответили мне.

Много я видела самодовольных типов, но с этим никто сравниться не может.

– Ты не храпишь?! Да ты не просто храпишь, ты рычишь во сне, как стая голодных тигров! Я эти три недели в Борхене с ужасом вспоминаю!

Штаден неожиданно смутился, что для него было совсем нехарактерно.

– Видишь ли, дорогая, это не я храпел. Это побочный эффект от артефакта против комаров.

Я так удивилась, что даже не сразу смогла подобрать слова для правильного ответа. Все это время Штаден с независимым видом изучал потолок.

– Эти страшные звуки издавал артефакт от комаров? Ты в своем уме, использовать такие артефакты?

– Комаров не было! – невозмутимо заявил он мне. – Значит, он действовал эффективно. Что еще нужно от артефакта?

– Слушай, – невольно заинтересовалась я, – а сам ты как умудрялся спать при таком шуме?

– Если спать хочешь – будешь спать в любых условиях. К храпу я в казарме привык.

Я задумалась. Его отец знает, что Штаден не храпел раньше, но ведь они очень долго не виделись?

– Давай скажем, что ты храпишь – предложила я. – Если ты активируешь свой артефакт, твой папа непременно уверится, что я не могу спать с тобой в одной комнате. Мало ли какие изменения могли с тобой произойти, пока ты жил не дома. Храп – это еще не самое плохое.

– Ничего не выйдет – у меня с собой нет этого артефакта. Сама подумай, какие сейчас комары? А возить все свои вещи с собой бессмысленно. Поэтому единственный выбор у тебя в вопросе, где спать, – это у стенки или с краю. Штерн, ты три недели провела со мной в одной комнате, если не считать тех двух ночей в общежитии, не умерла же. Эту ночь тоже как-нибудь переживешь.

– В одной комнате, а не в одной кровати! Там нас хотя бы занавеска разделяла.

Штаден бросил беглый взгляд на кровать и, наверное, решил, что занавеску туда особого смысла вешать нет.

– Считай это новым уровнем наших отношений, – нагло заявил он мне. – Или ты уже передумала со мной разводиться?

– Нет.

– Тогда поворачивайся спиной, буду тебя раздевать.

– Штаден!

В полной панике я шарахнулась от него в сторону, но он схватил меня за руку.

– Эрна, ты можешь немного подумать? Утром придет прислуга, значит, ты должна быть в ночной сорочке, а никак не в наглухо зашнурованном платье. Сама ты его снять не можешь, поэтому я помогу тебе и сейчас, и утром. Но честно признаюсь, раздевать получается у меня намного лучше. Практика в данном вопросе у меня всегда была довольно односторонняя.

Я обреченно повернулась к нему спиной, и Штаден стал распускать шнуровку, осторожно, не касаясь меня даже кончиками пальцев. У меня невольно возник вопрос: неужели ему действительно так неприятно ко мне прикасаться? Мне казалось, что кто-кто, а он точно не должен упустить возможность потрогать молодую девушку. Да и не только потрогать…

– Все, – наконец сказал он. – Я отворачиваюсь. Можешь переодеваться.

Я очнулась от своих размышлений, довольно странных, надо признать, торопливо сняла платье и корсет и надела ночную сорочку, подаренную мне Эльзой. Она оказалась полупрозрачной и с огромным вырезом – настоящее оружие соблазнения. Чтобы не дразнить Штадена, я быстро забралась в кровать, завернулась в одеяло и стала вытаскивать из прически удерживавшие ее шпильки.

– Ты все? – недовольно поинтересовался «муж».

– Да.

– Тогда теперь отворачиваешься ты, а я переодеваюсь.

Я повернулась к нему спиной и начала заплетать волосы в косу, а то к утру они настолько перепутаются, что я и расчесать-то их не смогу. Когда я уже практически закончила, Штаден дернул за край одеяла и сказал:

– Учти, Штерн, что половина одеяла – моя.

– Штаден, а что, у вас в поместье одеял не хватает? – возмутилась я. – Ладно комнату, но дополнительное одеяло ты можешь попросить!

– Не могу, по той же причине, что и комнату. Легенда должна быть отыграна безукоризненно. Малейший прокол – и рассоримся мы с отцом еще лет на десять. Давай делись одеялом. Представь, что я – это не я, а твоя Грета, к примеру.

Я повернулась к нему, чтобы высказать, что я думаю по этому поводу, и поперхнулась словами. Штаден стоял около кровати полуголый, в одних нижних штанах. Я только приглушенно пискнула, покраснела и отвернулась.

– Да-а, – протянул он. – Первый раз на меня так девушка реагирует. Штерн, неужели я такой страшный?

– Ты голый, – с трудом выдавила я.

– У тебя что-то со зрением, – ехидно сказал он. – Я совсем не голый. Если хочешь, могу показать разницу между голым мужчиной и не очень.

– Спасибо, не надо, – сердито ответила я. – Мне достаточно того, что я уже увидела.

– Тогда делись одеялом, а то холодновато так стоять.

Почему так получается, что он ухитряется всегда настоять на своем? Я со вздохом подвинулась и выделила ему кусок одеяла. Он влез на нагретое мной место и нагло притянул меня к себе за талию.

– Штаден, пусти немедленно! – начала я отбиваться. – Это уже точно лишнее!

– Не люблю, когда у меня спина мерзнет, а если тебя отпустить, то на нее одеяла уже не хватает, – зевнул он мне прямо в ухо, не обращая ни малейшего внимания на мои трепыхания. – Да не дергайся ты, я же сказал, что буду относиться к тебе как к любимому плюшевому мишке.

Его слова меня не успокоили. Лежать в обнимку со Штаденом было слишком дико, чтобы на это безропотно соглашаться.

– Давай хотя бы валетом ляжем, – предложила я.

– Штерн, ты уверена, что хочешь всю ночь нюхать мои ноги?

Я задумалась. С одной стороны, перспектива не вдохновляет, так как Штаден в уходе за собственными ногами замечен мной не был, с другой – все-таки как-то безопаснее кажется, когда его голова находится подальше от моей. Хотя и так, и этак, а все равно в одной кровати будем. Богиня, и зачем я в это ввязалась? Вот Грета обхохочется, когда я ей расскажу. Вот легко ей говорить «думай о разводе и радостно улыбайся». Да с этим гадом не заметишь, как и до выполнения супружеских обязанностей дойдешь! Попробуй спать в таких условиях! За спиной обжигающе-горячий голый мужской торс, теплое дыхание отдается набатом в ушах, а рука на талии – это вообще так неудобно-непривычно. Я тяжело вздохнула. Потом еще раз. И еще.

– Да не сопи ты, как барсук в норе, – недовольно бросил Штаден.

– Вовсе я не соплю, – обиделась я. – Просто уснуть не могу.

– Хочешь, сказку расскажу? – неожиданно предложил он.

– Сказку? – Я сначала подумала, что ослышалась, но потом решила, что грех не узнать, какие сказки рассказывает Штаден. – Хочу.

– В одном царстве, в одном государстве жили-были король с королевой, и был у них один-единственный сын. Жила там инорита, влюбленная в него до потери памяти. И хотя молодой принц очень ответственно относился к улучшению демографической ситуации в своей стране и постоянно проводил ночи в чужих постелях, в сторону этой инориты он даже не смотрел.

– У тебя даже сказки неприличные, – недовольно пробурчала я.

– Дальше рассказывать или тебе неинтересно?

– Рассказывай…

– Тогда слушай молча. Так вот, случилось так, что в один прекрасный или не очень день королева начала тонуть. Придворные бегали по берегу и кричали, но никто не рисковал лезть в холодную воду. Никто, кроме нашей инориты. Она без колебания прыгнула в ледяную воду и спасла королеву. Восхищенные ее поступком король и королева призвали ее к себе и сказали: «Проси все, что хочешь, ни в чем не будет тебе отказа». Инорита отвечала: «Ничего мне не нужно, кроме руки прекрасного принца». Делать нечего, королевское слово дадено. Принц и спасительница королевы встали перед алтарем, а Богиня благословила их брак. Недолго была счастлива девушка. Ибо принц ей сказал: «Не мог я нарушить слово родителей, но я не хочу быть с тобой и не буду, а через три года мы вновь предстанем перед алтарем, и Богиня засвидетельствует наш развод». И лежал он бревно бревном всю брачную ночь, и инорита так и осталась девушкой. После этого принц покинул свою жену и больше никогда к ней не возвращался. Как я уже раньше говорил, он был очень озабочен демографической ситуацией в своей стране и работал на этом поприще денно и особенно нощно, а его молодая жена смотрела на это и тихо страдала. Однажды принц влюбился в одну красотку, а та только своего жениха и видит. Принц к ней и так, и этак, и гулять приглашает, и подарки дарит, а она в его сторону даже не смотрит. Пришла к этой инорите наша и говорит: «Покажи принцу свое благоволение, открой ему дверь своей спальни, а вместо тебя там буду я. Отблагодарю, чем скажешь». Подумала красотка недолго да согласилась. Принц подмены не заметил и любил свою жену и эту ночь, и вторую, и еще сколько-то там, а потом направился улучшать ситуацию с деторождением в другую провинцию. Провинций много, а он один – никак не мог он надолго в одном месте задерживаться. Жена его через положенное время родила сына. Когда принц обратился за разводом, ждал его сюрприз. Пришлось им жить долго и счастливо. Все. Спи.

И это он называет сказкой? Издевательство какое-то, а не сказка!

– И какая мораль у этой твоей сказки? – недовольно сказала я.

– Разве у сказки обязательно должна быть мораль?

– Конечно.

– Для долгой и счастливой семейной жизни обязательно нужны дети. Такая мораль пойдет?

– Наверное…

– Тогда давай прямо сейчас заложим основу для нашей будущей долгой и счастливой семейной жизни.

– Ты сейчас о чем? – настороженно поинтересовалась я.

– Как это о чем? О детях, конечно.

Заведение совместных детей со Штаденом в мои планы не входило, как и долгая и счастливая жизнь с ним рядом.

– Попробуй меня хоть пальцем тронуть, – предупредила я. – Предупреждаю – закричу так, что всем твоим надеждам на примирение с отцом сразу конец придет.

– Как ты думаешь, – спросил Штаден, – каково мне лежать в одной кровати с молодой красивой девушкой, если ее нельзя даже пальцем тронуть?

– Ты говорил, что блондинки тебе не нравятся? – припомнила я.

– Я нагло врал.

– Давай ты и дальше будешь нагло врать, – предложила я ему. – Меня никогда не привлекали мужчины общего пользования.

– А если я стану твоего личного пользования? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Штаден, прекращай, – раздраженно ответила я, – это ни тебе, ни мне не нужно. Неужели тебе так тяжело одну ночь перетерпеть? Не хотела же я сюда ехать, как чувствовала, что за твоим предложением еще много чего есть. Давай мы завтра твоему отцу скажем, что поругались, и я сразу уеду?

– Если ты передумала разводиться, – заявил он.

– Он меня видел и одобрил, значит, я могу уехать, – начала я его уговаривать.

– Мне нужно, чтобы он одобрил не тебя, а мою материальную поддержку, и, значит, ты будешь здесь находиться столько, сколько нужно.

– Ты обещал, что не будешь ко мне приставать!

– Я?! – удивился он. – Не помню такого. И разве я к тебе приставал?

– А что тогда это было?

– Чистый альтруизм с моей стороны.

– И в чем же выразился твой альтруизм? – спросила я.

– Ты говорила, что не можешь уснуть. Время в кровати можно провести с куда большей пользой, чем просто в ней лежать бок о бок, а главное – потом будет хорошо спаться. Приступим к операции под кодовым названием «Крепкий сон»? – с этими словами он сделал мягкое круговое движение по моему животу.

– Штаден, – забилась я в истерике, – если ты немедленно не прекратишь, я заору. И мне будет уже все равно, достигнешь ли ты потом взаимопонимания с отцом или нет!

– Если не хочешь, могла бы сразу так и сказать, – спокойно заявил он.

Можно подумать, что мои предыдущие слова допускали какое-то иное толкование! Дальше я лежала уже тихо, как мышка. Кто знает, чего еще от этого гада ждать. Он размеренно дышал мне в затылок и больше не покушался. Постепенно я успокоилась и даже умудрилась уснуть.

А вот утром… Когда я проснулась, оказалось, что я лежу на Штадене, нежно обняв его за шею и забросив ногу поперек баронского живота, а этот гад держит меня обеими руками. Когда это до меня дошло, я в испуге резко рванулась и въехала коленом в солнечное сплетение «мужа», а головой – в полку над кроватью. С полки на нас посыпались книги и упала деревянная модель корабля. Корабль после падения выглядел так, что сразу стало понятно – ему уже никогда не отправиться в плавание…

– Штерн, – простонал Штаден, согнувшись пополам, – ночевать с тобой в одной кровати крайне вредно для здоровья. – Подумал и добавил: – Во всех смыслах этого слова. Ладно книги. Но скажи, зачем ты мою модельку разломала? Я ее старался, склеивал в десятилетнем возрасте. У меня это единственная память о детстве осталась. Зачем ты с ней так?

– Случайно, – выдавила я, ощупывая голову. Шишка точно будет.

– Случайно она, – проворчал Штаден. – Залезла на меня тоже случайно?

– По-твоему, я это специально сделала?! – ощетинилась я.

Что за намеки он себе позволяет?

– По-моему, ты меня постоянно провоцируешь, – нагло заявил он.

– Я?! Это ты ко мне постоянно пристаешь! Зачем ты на мне женился, можешь объяснить?

– Штерн, ты забыла? Я потерял голову от страсти к тебе, – саркастически заявил Штаден. – Давай посмотрю твою. Вдруг там еще что-то после удара осталось? Маловероятно, конечно…

Я недовольно фыркнула, но к нему наклонилась. Он ощупал мою пострадавшую головушку и начал лечить, боль постепенно уходила, я начала понимать, что сижу в не очень одетом виде перед полуголым парнем, и потянула на себя одеяло, пытаясь прикрыться.

– Брось, Штерн, – насмешливо сказал Штаден. – Я все равно уже все видел. А что не видел, увижу, когда тебя одевать придется.

– У вас здесь горничные не водятся? – спросила я и все же подтянула одеяло под подбородок.

Видел, не видел, какая, в сущности, разница. Главное, чтобы больше не смотрел.

– Водятся, но только по уборке. Не переживай, моих талантов хватит, чтобы все правильно затянуть. Так что давай по-быстренькому тебя оденем, а то нам еще порепетировать перед завтраком поцелуи надо.

– Ка-какие по-поцелуи?! – я даже заикаться от неожиданности начала. – Штаден, ты совсем с ума сошел?!

– Штерн, всего пару раз, ничего с тобой не случится, – нахально ответил он. – К тому же тебе не помешает научиться целоваться, а то мне в прошлый раз совершенно не понравилось.

– Какой еще прошлый раз? Когда это мы с тобой целовались? – возмутилась я.

– Когда ты у меня в комнате первый раз ночевала, – заявил он мне.

– Значит, так, Штаден, – мрачно сказала я. – Целоваться мы с тобой не будем. Пусть тот раз так и останется единственным, тем более что мне тоже абсолютно не понравилось. Хватит того, что я с тобой в одной постели ночь провела.