Текст книги "Дура"

Дина Бурачевская
Дура. Книга стихов

© Бурачевская Д., текст, 2016

© «Геликон Плюс», оформление, 2016

* * *

Памяти мужа Игоря Блинушова посвящаю эту книгу

Часть 1

Гимн пельменю

 
Оставьте глупые насмешки!
Безумно я люблю пельмешки!
Оставьте мелкие дела —
Я Гимн пельменю создала!
 
 
Пельмени лепят в виде сердца,
Кладут сметанку, сыплют перца
И, над собой теряя власть,
Пошире разевают пасть!
 
 
Пельмени царствуют повсюду,
Заняв собою всю посуду,
Ведро, кушетку, ванну, шкаф,
Мосты, вокзалы, телеграф…
 
 
В трамвае узеньком и тесном
Пельменям уступают место,
И три бабуси, встав стеной,
Им вяжут шарфик шерстяной.
 
 
Наполнены мечтой и негой,
Пельмени кружат вместо снега,
И проплывают облака,
Надув пельменные бока!
 
 
А ночью виден во Вселенной
Не Млечный путь, а путь пельменный,
И вместо солнца целый день
Гуляет по небу пельмень!
 
 
Пельменю бис! Пельменю браво!
Пельменю приз, пельменю слава!
Гимн исполнять, конечно, стоя,
Стуча тарелкою пустою!
 

Пуговка

 
И совсем не по орбите
Шар земной плывёт вокруг —
Он качается на нити,
Словно пуговка от брюк.
 
 
Нитка тоньше паутинки
Землю держит до поры —
Люди, лошади, ботинки
Улетят в тартарары!
 
 
Ураганы, вихри, смерчи
Не дают покоя нам…
Пришивайте же покрепче
Ваши пуговки к штанам!
 

Несла меня мама

 
Несла меня мама
И громко бранила,
И в речку случайно
Меня уронила!
А речка широкою
Сделалась вскоре,
И вынесла речка
В открытое море!
 
 
Я сделалась грубой,
Я сделалась храброй,
Прорезались зубы
И выросли жабры!
От пойманной пищи
Расширились скулы.
Я сделалась хищной —
Я стала акулой!
 
 
С тех пор я купаюсь
В покое и лени,
Меня уважают
Киты и тюлени!
Но манит меня
И всё время манило
В то место, где мама
Меня уронила…
 

Дракончик

 
Завёлся у меня дракончик.
Я буду драть его за кончик.
За кончик острого хвоста
И за подобные места.
 
 
Чтоб был он ласков и послушен,
Я буду драть его за уши,
А чтобы не был слишком груб,
Я буду драть его за чуб.
 
 
Взмолился бедненький дракончик:
«Не надо драть меня за кончик!
А чтоб я был приятен вам,
Погладь меня по головам».
 

Когда-то давно

 
Когда-то давно я была поросёнком.
Таким розоватым и шустрым бесёнком.
Любила похрюкать, любила поспать
И кушала ночью и утром опять.
 
 
Но вот родилась я на свет человеком.
Гуляю по рынкам, кафе и аптекам.
Жую всё подряд, никого не спрося,
Похожа слегка на того порося.
 

Купите нанайца

 
Купите нанайца!
Купите, купите!
Хотите в мешочек,
В кулёчек хотите?
Нанайцы хорошие,
Прямо из моря.
Хотите отку́порим
Иль откупо́рим?
 
 
Не надо нанайца —
Возьмите японца!
Японца с часами,
Что ходят от солнца.
 
 
Японцы дороже,
Японцы надёжней,
Японцы не бьются,
И в воду их можно.
 
 
Не надо японца —
Возьмите таджика!
В нагрузку к таджику
Даётся аджика.
 
 
Аджика свежее,
Чем старый таджик,
Таджики не могут
Без свежих аджик.
 
 
Не надо таджика —
Возьмите монгола!
Монголы сутулы,
Унылы и голы.
 
 
Они, словно дети,
Играют в футболы…
Футболов хотите?
А нету футболов…
 
 
Чего у нас много —
Так это коряков!
Коряки
Повсюду валяются в драке.
 
 
Коряки
Недавно побили поморов.
Поморы ушли
В свои гулкие норы…
 
 
Ну что вы стоите —
Меню не найдёте?
Оно на иврите —
Его не поймёте.
 
 
Еврея на блюде?
Вы много хотите.
Евреев не будет —
Идите, идите…
 

Люблю я всех мужчин на свете

 
Люблю я всех мужчин на свете,
Но не вульгарно, а светло.
Они, наивные, как дети,
Не знают, как им повезло.
 
 
Я их расставлю, словно шашки,
На равнобедренной доске
И научу ходить с отмашкой
С глазами влажными в тоске.
 
 
Я их границы не нарушу
И за собой не уведу,
Я буду яблоней и грушей
Цвести всем бабам на беду.
 

Царевна

 
Из прошлой жизни виденье:
Я знатной была царевной.
И было в моём владенье
Полцарства и полдеревни…
 
 
И гуси гуськом ходили,
Качая-кичась боками.
И рыбу в реке ловили
Не сетью, а так – руками.
 
 
Плыла я в ладье чинно,
Сжимая цветов охапку.
Кричали «ура!» мужчины
И в небо кидали шапки.
 
 
А я попивала кофий,
Тайком на мужчин глядя,
Роскошной была в профиль,
Изящной была сзади…
 
 
Из прошлой жизни виденье
Застряло комком в глотке…
Полкухни – моё владенье,
Налей-ка ещё водки!
 

Сеньора

 
Сеньора, утро на дворе…
Какие сливы в январе?
Какие мидии с утра?
Сеньора, вам домой пора!
 
 
Вас ждёт зарёванный супруг.
Он хмур, взволнован и упруг…
Вы были сказочны вчера…
Сеньора, вам домой пора!
 
 
Ваш взгляд, как выстрел, прогремел.
Я оробел, я онемел!
Теперь в душе моей дыра…
Сеньора, вам домой пора!
 

Не хвалите поэтов

 
Не хвалите поэтов,
Будьте с ними прямы.
Не пишите портретов,
Не давайте взаймы.
 
 
Не читайте их книги,
Не дарите цветы.
Пусть им видятся фиги
И куски пустоты…
 
 
Не кормите их вкусной
По утрам колбасой.
Пусть поэт будет грустный
И немного босой.
 
 
Ведь на сытый желудок,
Принимая на грудь,
Может каждый ублюдок
Сочинить что-нибудь…
 

Рыбачка

 
Рыбачка с видом знатока
Кидала сети в облака,
Моля о помощи творца
Губами поперёк лица.
 
 
И с неба свесился старик.
Он жить на облаке привык
И предвещать без лишних слов
Всем рыбакам большой улов.
 
 
Но вдруг раздался дикий крик —
В сетях запутался старик
И взвыл, как пойманный зверёк,
Скрипя зубами поперёк!
 

Пастораль

 
Нездешняя картина,
Чарующий рожок…
Когда же ты, скотина,
Придёшь на мой лужок?
 
 
Пощиплешь мои травы,
Губами теребя…
Равнины и дубравы
Тоскуют без тебя!
 
 
То зной, то паутина,
То мелкий, липкий дождь.
И только ты, скотина,
Тоску мою поймёшь.
 
 
Я стисну твою шею,
И ты ответишь: мууу…
И вырою траншею
Я к сердцу твоему.
 
 
Угаснет луч сиротский
И ринется гроза!
Люблю твой облик скотский
И мутные глаза!
 

Письмо любви

 
Представьте, я слон —
Аполлон Бельведерский!
Я дико влюблён,
Я безумный и дерзкий!
 
 
Когда моросит,
И свирепствует холод,
Печально висит
Мой морщинистый хобот.
 
 
А если кричит
Моя страсть в этот ливень,
Призывно торчит
Мой единственный бивень!
 
 
Жую карандаш,
И желаю вас зверски!
Покорнейше ваш,
Аполлон Бельведерский…
 

Я хочу тебе понравиться

 
Я хочу тебе понравиться
Хоть на четверть, хоть на треть,
Может, чуточку поправиться?
Может, малость похудеть?
 
 
Я могу привстать на цыпочки,
Сесть на корточки могу,
Я могу сыграть на скрипочке
На высоком берегу!
 
 
Ну а если ты холодный,
Если бессердечный жлоб —
Я уйду в тоске болотной
Биться стенкою об лоб!
 
 
Я пойду топтать настурции,
Оторву карман у брюк,
Взрывы в Греции и в Турции —
Это дело моих рук!
 
 
Так решай, покуда трезвый,
Львицу в гневе не трави,
И скачи, как козлик резвый,
Ты в загон моей любви!
 

Владлену Гаврильчику

 
Вы гений, вы волшебный принц!
Никто не стоит ваш мизинц.
Я б не вставала бы с колен
Всё лепетала бы: Владлен,
 
 
Вы луч, сияющий из мглы,
Вы жизнь на кончике иглы.
И мыслей ваш высок полёт
От них вселенским отдаёт!
 
 
Вы гений, вы волшебный принц,
Я приберёг для вас гостинц —
Старинный бронзовый значок
И пятизвёздный коньячок.
 
 
Я предан вам и восхищён.
Могу сказать всего ещё,
Могу сплясать для вас гопак,
Пойти за вашу честь в атак,
 
 
Арендовать вам стадион
И оборвать для вас пион…
Но вы не слушаешь меня!
Какая всё же ты свинья!
 

Олень, сестра и тракторист

 
Олень, сестра и тракторист
Вдруг получили два крыла.
Спускался по верёвке лист,
В портрете дырочка была.
 
 
И вдоль полей она неслась,
И лист привязанный дрожал.
В подъезде курочка неслась —
Снесла яичко и кинжал.
 
 
Кинжал оставила сестре.
Сестра вонзилась в круглый сыр,
Оставив кучку на костре, —
И покачнулся грустный мир…
 
 
В лицо ударила жара.
А трактористу – хлеб да соль!
Олени вымерли вчера,
Их тень легла на антресоль.
 
 
А впрочем, грустен был финал,
И наконец мой пробил час.
Тогда я Оленьку не знал.
Она, бедняжка, знала всё…
 

Ку-ку

 
В окошко из психушки
Виднелось иногда
Созвездие кукушки,
Качая провода.
 
 
Крылами закрывало,
Стыдясь, своё лицо.
Ко мне на одеяло
Снесло своё яйцо.
 
 
Его расковыряю
Я пальцем до конца.
Я этим проверяю
Наличие птенца.
 
 
И звёздочки по кругу
Взлетели к потолку,
И я кричу с испугу:
«Ку-ку, ку-ку, ку-ку»!
 

Облепиха

 
Утром голова болит
У ежа и у совы.
Оба плакали навзрыд
У поваленной сосны.
 
 
Оба плакали навзрыд,
Оба падали с обрыва,
Напугали их бобры,
Покусала злая рыба…
 
 
Разболелось у ежа
Всё доверчивое тело.
А сова как не жива,
А сова как отлетела…
 
 
В общем, много в этот день
Испытать пришлось им лиха:
Наступил на них олень,
И споткнулась олениха.
 
 
Только лошадь подошла
И, кивнув, спросила тихо:
– Что, ребята, как дела?
Вам не надо облепиха?
 

Мысли

 
Мои мысли легче пуха
Стайкой по небу витают.
Что в одно влетело ухо —
Из другого вылетает…
 
 
Чтоб оттуда по привычке
Ничего не вылетало,
Я придумала затычку
Из надёжного металла.
 
 
По извилинам кручёным
Бродит всё, что интересно.
Может, стану я учёным,
Потому что мыслям тесно?
 
 
Только вырвалась затычка,
Словно пробка из бутылки!
Упорхнула будто птичка,
Ну а я чешу в затылке…
 
 
Будут мысли бурно литься
Как из прорванной плотины.
Оттого-то над столицей
Пух летает тополиный…
 

Летальное

 
Люди по небу летают
Прямо или вбок.
Потому что надувают
Их через пупок.
 
 
С разноцветными руками
Виснут там и тут,
Задевают каблуками
Тех, кто не надут.
 
 
Натыкаются на трубы
И на фонари,
Выворачивают губы,
Мягкие внутри.
 
 
Веселятся и хохочут,
Крутятся, пыхтят.
Успокоиться не хочут
Или не хотят!
 
 
Ну а если вдруг раздался
За углом хлопок,
Значит, кто-то досмеялся,
Надорвал пупок…
 

Звено

 
Я люблю поесть конфеты,
Я люблю попить вино,
Извиняюсь я за это
Моё слабое звено!
 
 
Когда жарю я котлеты,
Получается говно.
Что поделать, если это
Тоже слабое звено!
 
 
Когда вижу я поэта
И мужчину заодно,
Неспокойно до рассвета
Моё слабое звено!
 
 
Сильных звеньев вовсе нету,
Все порвутся всё равно,
Так звени по белу свету
Моё слабое звено!
 

Скромное

 
С неба валит снега крошево,
Разыгралася стихия,
Потому что я – хорошая,
А вы все кругом – плохие!
 
 
Вот и вышло солнце ясное,
Согревая огороды,
Потому что я – прекрасная,
А вы все кругом – уроды!
 
 
Я башкою в звёзды тыкаю,
Их кругом такое множество,
Потому что я – великая,
А вы все кругом – ничтожества!
 

Скверное

 
Из запущенного сквера
Выбегала тётя Вера
И кидалась огурцами
Очень крупного размера!
 
 
Тётя Вера, вам, наверно,
В нашем сквере очень скверно.
Не кидайтесь огурцами,
И дышите равномерно!
 

Капустное

 
В пирожке предвиделась капуста.
Я в него, как в истину, вгрызалась!
Было в нём торжественно и пусто,
И капуста всё не начиналась…
 
 
А когда он был почти что съеден,
Показался листик цвета хаки.
Он капустой был, и был он бледен,
Словно луч, мерцающий во мраке.
 
 
Я его, конечно же, не съела —
Я его на полку положила
И с тех пор смеялась то и дело,
Танцевала, пела, ворожила…
 
 
И шепнул мне космонавт и мистик:
– Так и есть, прелестное создание!
Наше счастье – лишь капустный листик
В мякише пустого мирозданья!
 

Высокое

 
Я назову вас дорогою!
Я жизнь свою за вас отдам,
Когда вы чешете ногою
За ухом, милая мадам!
 
 
Вы черноглазая плутовка!
Я предан вашей красоте,
Когда вы ловите так ловко
Опасных блох на животе!
 
 
Гляжу направо и налево
И вижу чудо наяву,
Когда вы с видом королевы
Потёрлись попой о траву!
 

Поэма

 
Собаки по прозвищу
Маша и Эмма
Решили создать
Мировую поэму.
 
 
Я Эмме и Маше
Заметила смело,
Что это не ваше
Собачее дело!
 

Час упадания

 
Падают с неба квадратные мячики,
Падает солнышко с неба закатное,
Падают девочки, падают мальчики —
Очень упругие, тоже квадратные.
 
 
Падает дядя с табличкою «бешеный»,
Падает тётя с табличкою «толстая»,
Падают ангелы, падают грешные,
Падают звёзды с табличкою «звёздные».
 
 
Вниз балерины летят парашютами,
Вниз дуэлянты летят пистолетами,
Выплеснул час свой кулёчек с минутами,
Вытряхнул босс свой мешочек с монетами.
 
 
Падает падаль, и удаль, и удочки,
Джентльмен сверху летит на свидание,
Падают скрипочки, падают дудочки
В час упадения, в час упадания!
 

Ветреное

 
Ветер платья задирает,
С головы срывает шляпы,
Пристаёт и напирает —
Дыбом волосы у папы!
 
 
У профессора с очками
Не осталось в жизни смысла —
Ловит он двумя сачками
Буквы, формулы и числа.
 
 
И деревья, как метёлки,
Небо чисто подметают.
Овцы, лошади и тёлки
С визгом по небу летают!
 
 
Ветер празднует победу,
Ветер делает погоду!
Но возьму я – и уеду
В даль, где ветра нет по году…
 
 
И конечно, всем на свете
Похвалюсь такой удачей…
Но вовсю гуляет ветер
В голове моей горячей!
 

Проездной

 
Мои глаза – как два квадрата!
Какая жуткая утрата!
Мороз по коже в летний зной —
Я потеряла проездной…
 
 
Его, наверно, подобрал
Какой-то шустрый генерал.
В моё метро вместо меня
Шмыгнул, медалями звеня…
 
 
Я замерла, как в натюрморте,
А двери хлопают по морде.
Слезинки катятся, блестят,
А люди мимо шелестят…
 
 
А генерал проезжим мирным
Велел стоять по стойке «смирно!».
За кругом круг по кольцевой
Навёл порядок боевой.
 
 
Он по вагонам с мрачным видом
Ходил с табличкой инвалида,
Тряся увесистым мешком…
А я в тоске бреду пешком.
 
 
Но вдруг, как молния в тумане, —
Что там, во внутреннем кармане?
Лежит, смеётся надо мной
Мой драгоценный проездной!
 
 
В метро лечу игривой девой…
А все шагают левой, левой,
Десятки мятые суют
И молча честь мне отдают…
 

Туристическое

 
Печёные картошины,
Костра молочный дым.
Я к вам пришла непрошенной,
Как будто бы к родным.
 
 
Веселье, каламбурчики,
Душа из берегов!
Солёные огурчики —
Закусочка богов…
 
 
И песенка старинная
Заведует душой,
И ночь такая длинная,
И мир такой большой…
 

Хомяки

 
Отчего взялись на теле синяки?
Да по мне прошлись ночные хомяки.
Они шли себе гурьбой наискосок —
По ногам, спине и шее за висок.
 
 
А потом зажгли сигнальные огни,
Потому что опасались западни.
Лихо вынули доспехи из ларцов,
Запевая песни дедов и отцов.
 
 
И устроили засаду у бедра —
Свист ядра во имя счастья и добра!
Проскакали с командиром впереди
По моей почти не дышащей груди.
 
 
Закачались да поплыли потолки —
Это сели хомяки в броневики!
И помчались в вихре яростных атак —
Не за славой, не за орденом, а так…
 
 
Я встаю, и у меня плачевный вид:
Всюду ломит, всюду давит и болит.
Бедный разум обессилел и обмяк.
И довольный в клетке возится хомяк…
 

Дверь

 
Я дверь свою скрипучую
Корябаю и мучаю.
Войти в неё и выбежать
Нормально не могу.
 
 
И как страница книжная,
Манящая, подвижная,
Живёт она открытая
И другу, и врагу.
 
 
Ну что же, Маши-Ксении,
Давайте без стеснения.
Входите, Лев Григорьевич,
Легко и невзначай.
 
 
Пусть Гали и Георгии
Устраивают оргии —
Всегда найдётся булочка
И ароматный чай…
 
 
Вот утро виноватое
В окно вползает ватою,
Пошёл звонить в полицию
Измученный сосед.
 
 
Стаканы недопитые
Мобильники разбитые,
И на двери катается
Забытый кем-то дед…
 

Дворник

 
Как отшельник и затворник,
Из подвала вылез дворник.
Прижимается к метле,
Чертит знаки на земле…
 
 
И, увидев эти знаки,
Приготовились к атаке
Два космических бойца
Из созвездия Стрельца.
 
 
И вот-вот во все пределы
Звёзды ринутся, как стрелы…
А кому-то благодать —
Все желанья загадать!
 
 
Только знает мудрый дворник,
Что придётся в этот вторник
Запасти ему лопат —
Долго чистить звездопад!
 

Феи

 
Над лесом кружили,
Друг друга пихая,
Хорошая фея
И фея плохая.
 
 
Одна воздвигала,
Другая – крушила,
Одна поджигала,
Другая – тушила.
 
 
И к ним прилетали
И ветви качали
Весёлые птицы
И птицы в печали.
 
 
И к ним приплывали
Сквозь бурные воды
Красивые рыбы
И рыбы-уроды.
 
 
И с ними кружили
В стремительном танце
Хорошие дети
И дети-засранцы!
 

Немытая груша

 
Я съела немытую грушу.
Прости, дорогая утроба.
Азы гигиены нарушив,
В себя я впустила микроба.
Ни палкой его, ни двустволкой
Не выгонишь прочь, паразита!
– Послушайте, вы к нам надолго?
Проездом? Пролётом? Транзитом?
Проходит минута, другая.
Повысилась температура.
– Я к вам навсегда, дорогая,
Я ваша вторая натура.
Я – ваше залётное счастье,
Я – ваша убойная сила!
Рвало меня дико на части,
По комнате вихрем носило…
И пусть мне противно и грустно,
Пусть гложет микроб мою душу,
Была восхитительно вкусной
Немытая спелая груша!
 

Любовь

 
Тут однажды восьмиклашка —
То ли Димка, то ли Вася —
Полюбил девчонку Машку,
Что в седьмом училась классе.
 
 
Ну а та девчонка Машка
Из того седьмого класса
Полюбила шестиклашку —
То ли Пашку, то ли Стаса…
 
 
Шестиклассники в печали!
Шестиклассники в упадке!
Ведь Олеське (или Гале?)
Пятиклассник дорог гадкий!
 
 
Ну а пятиклассник гадкий —
Его имя точно Вова! —
Третьеклашку любит Владку
И Маринку из второго!
 
 
Он покажет им ужастик
И мороженого купит…
Только Ромка-первоклассник
Никого ваще не любит!
 

Чайник

 
Над полем, усеянным хлебом,
В райцентрах видали и сёлах:
Плыл розовый чайник по небу,
Плыл чайник по небу весёлый.
 
 
Назло Архимеда закону,
Науке всей закостенелой!
Казался себе он грифоном,
А может быть, лебедью белой,
 
 
Когда, раздвигая пространство,
Он соколом в небо взвивался!
В священном стремительном танце
Об землю сырую кидался!
 
 
В нём было большое искусство,
В нём ангелы звонкие пели,
Кипели в нём мысли и чувства,
В нём страсти большие кипели!
 
 
Но три перелётные птицы,
Что много на свете видали,
Посмели весьма возмутиться,
Что чайники в небе летали!
 
 
Чтоб в небе, где звёзды и ветер,
Где космоса сизые дали,
Где солнце единое светит —
Чтоб чайники в небе летали!
 
 
…А я каждый вечер мечтаю,
Чтоб в звёздной небесной кадрили,
Чтоб чайников лёгкие стаи,
Чтоб чайники в небе парили!
 

На просторах

 
На просторах пустоты
Проступали лоскуты —
Водоросль,
Тыква
И репей.
Дуня,
Милая,
Не пей
 

Охранник

 
Охранник в будке громко плачет —
Он в жизни ничего не значит,
И слёзы горькие роняет —
Никто его не охраняет…
 

Трусы

 
Не яйцо, не курочка,
Я у мамы дурочка,
Потому что видно
У меня трусы.
Я иду, трусливая,
И срываю сливы я,
И котам бросаю
Шкурки колбасы.
 
 
Притворяюсь коброю,
А вообще я добрая!
И не виновата,
Что трусы торчат.
А мальчишки пялятся,
Тычут в меня пальцами
И слова плохие
Радостно кричат.
 
 
Как всё это вынести?
Поскорей бы вырасти,
И не будет видно
У меня трусов.
И машины с принцами,
С розами, с гостинцами
Будут мне бибикать
Несколько часов.
 
 
Пролетело времечко,
Я уже не девочка,
Да и у мальчишек
Выросли усы.
Но повсюду вижу я:
Талия занижена
И торчат победно
Модные трусы!
 

Дуня

 
Дуют ветры буйные
Дуня душит буйвола.
 

Стройка

 
В пыли,
В грязи —
Пили,
Грызи.
 

Фонари

 
Фонари офонарели —
Даже днём они горели!
 

Учительница

 
Одна учительница строгая
Через окно явилась в класс.
Впорхнула феей легконогою
И улыбнулась в первый раз.
 
 
Не стала задавать задания
И ставить двойки за урок.
Сказала нежно: «До свидания!» —
Хотя не прозвенел звонок.
 
 
Журнал метнула прямо в форточку,
Устроив завучу сюрприз.
Скатилась с горочки на корточках
И по перилам сверху вниз.
 
 
Урок затеяла в автобусе,
Зачислив всех в четвёртый класс.
Водя указкою по глобусу,
Велела ехать на Кавказ.
 
 
Всех искупала в горном озере,
Кого-то за ногу спасла.
Потом вернулась на бульдозере
И молча школу разнесла…
 

Учитель

 
Учитель вышел по делам —
К директору, наверно.
Класс поделился пополам —
На бешеных и нервных.
 
 
Всё началось примерно так:
Трещит об лоб линейка,
В кого-то целится башмак,
Ломается скамейка.
 
 
Портфель летит, вода течёт,
И мел растоптан в крошки.
Вот кто-то доску волочёт,
Потрескались окошки.
 
 
Столы и стулья кувырком,
И шторы оборвались,
Сцепились все в безумный ком,
И на полу валялись…
 
 
Но вот вошёл учитель в класс
И сквозь волну цунами
Спросил, прижав подбитый глаз:
«Ребята, можно с вами?»
 

Кролик

 
Кролик белый и пушистый!
Вы такого не видали!
Даже мерзкие фашисты,
Если б знали – зарыдали!
 
 
Эта чудненькая морда,
Эти розовые ушки
Мне милее натюрморта
И цветочка на опушке!
 
 
А как двигался прыжками —
Словно в лодочке качался!
Я б отметила флажками
Те места, где он промчался…
 
 
Кролик белый и пушистый!
Мы портрет твой написали.
И расплакались фашисты!
И оружье побросали!
 

Портрет

 
Загорелую, босую,
На морском песочке влажном
Свой портрет я нарисую
На листочке на бумажном:
 
 
Вы такой красивой тёти,
Всех богинь прекрасней даже,
В целом мире не найдёте,
Только здесь – на этом пляже!
 
 
Как я ножками брыкаю!
Как я плаваю красиво!
Губы жаркие макаю
В пузырящееся пиво!
 
 
Трепет юности вернулся,
Смыв морщины и напасти!
Голый мальчик оглянулся
И описался от счастья…
 

Часть 2

Песня

 
Всё для тепла и уюта я сделаю,
Лишь бы встречаться с тобой:
Стены покрашу я краскою белою,
А потолок – голубой.
 
 
Так и живу – не печально, не весело,
В стопочку книги, бельё.
Где-то поблизости крылышки свесило
Тихое счастье моё.
 
 
Счастье – мираж, ведь оно только кажется,
И потому с высоты
Падают звёзды, не выдержав тяжести
Сумрака и пустоты.
 
 
Кажется, я невозможное сделаю,
Лишь бы встречаться с тобой:
Сумрак покрашу я краскою белою,
А пустоту – голубой.
 

Я расскажу тебе

 
Я расскажу тебе – как станет мне невмочь,
Я всё иду куда-то прямо, прочь.
Потом сижу у чьей-то запертой двери,
Ты только это никому не говори!
 
 
Я расскажу тебе – когда меня не ждут,
Мне кажется, я вовсе не живу,
И глохнет для меня всё, хоть ори,
Ты только это никому не говори!
 
 
Я расскажу тебе – как станет холодать,
Ты не забудь меня к себе позвать,
Во мне огня найдётся, хоть сгори,
Ты только это никому не говори!
 

День рожденья

 
День рожденья – это вкусно,
Вновь шаги его близки.
Делит он, как торт, искусно
Жизнь на равные куски.
 
 
Этот – сух наполовину,
Этот – падал с высоты,
В этом – выскребли малину,
В этом – скомкали цветы,
 
 
Этот – с рожицею грустной,
Этот – крошится в песок!..
Где же ты, мой самый вкусный,
Самый лакомый кусок?
 

Игрушки

 
Жила-была старушка,
Где плещется река,
И делала игрушки
Она из тростника.
 
 
На рынок их носила,
Чтоб каждый в них играл.
Недорого просила,
Но их никто не брал.
 
 
И были те игрушки
Изящны и нежны,
Но только той старушке,
Наверно, и нужны.
 
 
Чтоб дело не пропало,
Покорно и шутя,
Сама она играла
В игрушки, как дитя!
 

Бабка-Ёжка

 
Закончилось лето,
И осень немножко.
И ёжится где-то
В лесу Бабка-Ёжка.
 
 
Сидит на пенёчке,
И на сердце мука –
Ни сына, ни дочки,
Ни внучки, ни внука…
 
 
Впустую проходят
Бессчётные годы,
Лишь ёжики водят
Вокруг хороводы.
 
 
Разбитая ступа,
Худая одёжка,
На ёлочки тупо
Глядит Бабка-Ёжка.
 
 
Пришло её лихо,
И очи сомкнулись.
И ёжики тихо
На юг потянулись…