Текст книги "Скрытая сторона вещей"

Во-первых, лишь те священники, которые были должным образом рукоположены и имеют апостольскую преемственность, могут вообще добиваться результата. Другие люди, не будучи частью церковной организации, не могут этого совершить, как бы набожны, благи и святы они ни были. Во-вторых, ни характер священника, ни его знания, ни даже невежество относительно того, что же он в действительности делает, вообще никоим образом не влияют на результат.

Если задуматься, то ни одно из этих заявлений не должно показаться ни в коей мере поразительным, поскольку очевидно, что это вопрос способности совершать определенное действие, и только те, кто прошел через определенную церемонию, получили дар способности его совершать. Точно так же, чтобы быть в состоянии говорить с какой-то группой людей, нужно знать их язык, и человек, этого языка не знающий, не сможет общаться с ними, каким бы благим, искренним и преданным он ни был. Также его способность общения с ними не зависит от его личного характера, а лишь от того, обладает он или нет возможностью говорить с ними, которой его наделяет знание их языка. Не хочу сказать, что эти прочие обстоятельства не имеют своего должного эффекта, о котором позже, но я имею в виду, что никто не может черпать из этого конкретного запаса, если не наделен властью делать это, которая дается через рукоположение, даваемое, согласно указанию, оставленному Христом.

Думаю, что можно увидеть очень вескую причину, почему это было устроено именно так. Нужен был некий план, который бы делал великолепное излияние силы доступным каждому одновременно в тысячах церквей по всему миру. Я не говорю, что для человека исключительной силы и святости невозможно силой своей преданности низвести количество высшей силы, соизмеримое с той, что получается путем описанных мною ритуалов. Но люди такой исключительной силы всегда очень редки, и в любой период мировой истории никогда нельзя было одновременно найти достаточное их количество, чтобы наполнить хотя бы тысячную часть мест, где они были нужны. Здесь же мы имеем план, который устроен в определенной мере механически – установлено, что определенное действие, выполняемое должным образом, станет признанным методом низведения силы, и это может делаться после сравнительно небольшой подготовки всяким, кому передана эта власть. Чтобы качать воду, нужен сильный человек, но кран может открыть и ребенок. Требуется сильный человек, чтобы сделать дверь и установить ее, но когда она уже на петлях, любой ребенок может ее открыть.

Будучи сам священником Англиканской церкви и зная, сколь острыми были споры о том, действительно ли эта Церковь обладает апостольским преемством, я, естественно, заинтересовался и захотел выяснить, владеют ли ее священники этой силой. И был весьма доволен, обнаружив, что они ею владеют, и полагаю, что мы можем считать это явным разрешением столь много обсуждавшегося «вопроса Паркера», а с ним и всей дискуссии об аутентичности орденов Англиканской церкви. Вскоре, в ходе дальнейших исследований, я обнаружил, что священники образований, которые обычно называют дробящимися сектами, этой силой не обладают, какими бы благими и искренними они ни были. Их благость и искренность производили множество других эффектов, которые вскоре опишу, но их попытки не извлекали силы из того конкретного запаса, о котором я упоминал.

Особенно меня заинтересовал случай одного такого священника. Я лично знал его как хорошего и преданного человека, а также хорошо начитанного теософа. Это был человек, который гораздо больше знал об истинном смысле ритуала освящения, чем 999 из тысячи священников, которые постоянно его совершают, и все же я был вынужден признать, что лучшие его усилия не производили этого конкретного эффекта, тогда как у других это несомненно получалось. (Опять же повторяю, что конечно же он совершал многое, чего они не делали – о чем вскоре скажу.) Поначалу это меня несколько удивило, но скоро увидел, что иначе и быть не могло. Представьте, например, что некий богатый масон оставил в наследство некоторую сумму денег для раздачи среди своих более бедных братьев. Закон никогда не допустит распределения этих денег среди тех, кто не является масонами, для которых они предназначены, и тот факт, что эти другие люди вне масонства могут оказаться более благочестивыми или заслуживающими этих денег, не будет иметь здесь ни малейшего веса.

Другой момент, который меня очень интересовал, состоял в том, чтобы выяснить, в какой степени на производимый результат влияет намерение священника, если влияет вообще. В Католической церкви я видел множество священников, которые проделывали обряд несколько механически, как ежедневную обязанность, без всяких определенных мыслей о предмете; но будь то от глубоко внедрившегося благоговения или от долгой привычки, они прямо перед моментом освящения, похоже, всегда приходили в себя и совершали этот акт с определенным намерением.

Затем я обратился к той части Англиканской церкви, которую называют «низшей», потому что знал, что многие из ее приверженцев всецело отрицают имя священника, и хотя, производя акт освящения, они могут полностью следовать уставу, их отношение к этому могло быть точно таким же, как и у священников различных сект вне Церкви. И все же я обнаружил, что они могли совершать и совершали этот эффект, тогда как стоящие вне Церкви не могли. Из этого сделал вывод, что «намерение», о котором всегда говорят как о необходимом, – это не более чем намерение делать все, что велит Церковь, и не относится к личному мнению конкретного священника о смысле этого. Не сомневаюсь, что многие подумают, что все это должно было быть устроено совсем иначе, но могу лишь искренне сообщить открывшийся мне при исследованиях факт.

Сказанное мною ни в коем случае не следует понимать так, что преданность и искренность, знания и благой характер священника не имеют никакого значения. Они имеют огромное значение, но вот на способность черпать из этого конкретного резервуара они никак не влияют. Когда священник является искренним и благоговейным, все его чувства излучаются на паству и вызывают подобные же чувства у тех, кто на них способен. Его религиозные чувства также вызывают неизбежный отклик, как показано на иллюстрации в нашей книге «Мыслеформы», и это ответное излияние силы приносит пользу и его пастве, равно как и ему самому. Таким образом, можно сказать, что священник, который отдает своему служению душу и сердце, несет своей пастве двойное благословение, хотя второй тип влияния едва ли можно считать имеющим тот же порядок величины, как первый. Это второе излияние, которое низводится самой преданностью и благоговейностью, конечно же можно встретить вне Церкви столь же часто, как и внутри нее.

Еще один фактор, который следует учитывать, – чувства прихожан. Если их чувства почтительны и благоговейны, это оказывает огромную помощь их наставнику и в огромной степени увеличивает количество духовной энергии, изливаемой свыше в ответ на преданную любовь. Их средний интеллектуальный уровень тоже является фактором, который надо учитывать, поскольку человек, который не только набожен, но и разумен, несет в себе благоговение более высокого порядка, чем его более невежественный брат, и потому способен вызвать более полный отклик. С другой стороны, во многих местах поклонения, где много делается для упражнения интеллектуальных способностей и, например, главной считается не служба, а проповедь, редко можно встретить настоящее благоговение, а его место занимает отвратительный дух критицизма и духовной гордыни, который эффективно мешает несчастным прихожанам получать какие-либо хорошие результаты от того, что они считают духовными упражнениями.

Чувство преданности или беспечность, вера или скептицизм собравшихся не вносят никаких изменений в поток, идущий свыше, если службу проводит священник, имеющий требуемые полномочия черпать из предназначенного для этого резервуара. Но, естественно, эти факторы вносят разницу в количество лучей, исходящих от освященных даров, и таким образом в общую атмосферу церкви.

Еще одним очень важным фактором является эффект, производимый музыкой, используемой в ходе службы. Читавшие «Мыслеформы» вспомнят изображения поразительных ментальных, астральных и эфирных сооружений, которые выстраиваются под влиянием звука. Общее действие звука – это вопрос, который я разберу в другой главе, а здесь коснусь лишь той его стороны, которая относится к церковным службам.

Ведь существует еще одно направление, в котором эти службы способны производить удивительный и мощный эффект, и о котором не подозревает большинство участвующих в них. Благоговение Церкви всегда было сосредоточено в основном вокруг литургии, как акта самого высокого и чистого восхищения и поклонения, которые только возможны, и потому самые возвышенные усилия ее величайших композиторов также были связаны с этой службой. Здесь мы можем видеть еще один пример того, с какой мудростью все это было первоначально устроено, а также пример полнейшей глупости тех, кто столь бестолково пытается внести в это «улучшения».

Каждая из великих церковных служб (а особенно – празднование евхаристии) изначально была спланирована так, чтобы выстраивать мощную и упорядоченную форму, выражающую и окружающую центральную идею – форму, которая должна облегчать и направлять излучение влияния на все селение, окружающее церковь. Можно сказать, что замысел здесь двойной – принять и распределить великое излияние духовной силы, а также собрать любящую преданность людей и предложить ее перед престолом Бога.

В случае литургии, как она совершается в Католической или Православной церквях, разные части службы сгруппированы вокруг центрального акта освящения с таким расчетом, чтобы обеспечивалась симметрия создаваемой при этом огромной формы и на молящихся оказывался непосредственный эффект. Изменения, сделанные в Англиканском молитвеннике в 1552 году, были, очевидно, работой людей невежественных относительно этой части вопроса, поскольку они полностью эту симметрию нарушили, что является одной из причин крайней желательности того, чтобы Англиканская церковь так скоро, как это возможно, добилась бы позволения использовать в качестве альтернативы мессу короля Эдварда VI согласно молитвеннику 1549 г.

Одним из самых важных эффектов, производимых церковной службой как на самих прихожан, так и на окружающую область, всегда было создание этих прекрасных и благоговейных мыслеформ, через которые излияние силы из высших миров может происходить гораздо легче. Они получаются лучше, и их эффективность повышается, если значительная часть принимающих участие в службе делают это с разумным пониманием, но даже когда их преданность невежественна, результат все равно выходит прекрасным и возвышающим.

Большинство сект, которым не посчастливилось отколоться от Церкви, полностью потеряли из виду эту внутреннюю и более важную сторону публичных служб. Идея служения Богу почти исчезла, и ее место в значительной мере занято фанатичным проповедованием узких богословских догм, которые всегда бывают маловажными, а зачастую и смехотворными. Читатели иногда выражали удивление по поводу того, что пишущие с оккультной точки зрения столь явно высказываются в пользу практик Церкви по сравнению с практиками разнообразных сект, обладающих мышлением во многих отношениях более либеральным. Причина тут как раз в том, что они учитывают ту самую внутреннюю сторону вещей, которой мы сейчас заняты.

Изучающий оккультизм полностью признает ценность усилий, сделавших возможными свободу мысли и свободу совести, но он не может не видеть, что те, кто отбрасывает прочь великолепные древние формы и службы Церкви, тем самым теряют почти всю оккультную сторону своей религии, делая из нее нечто по сути эгоистичное и ограниченное, сосредоточенное в основном на «личном спасении» вместо благодарного служения Богу, которое само по себе – неиссякаемый источник, через который божественная любовь изливается на всех.

Достижение свободы мысли было необходимым шагом в процессе человеческой эволюции, но тем, как неуклюже и жестоко это было сделано, а также глупым бросанием в крайности, в которые завело ее предводителей грубое невежество, было порождено много прискорбных последствий, наблюдающихся в наши дни. Та же дикая и безумная страсть к разрушению, которая заставляла жестоких солдат Кромвеля разбивать бесценные статуи и невосстановимое цветное стекло, лишила нас также и ценного эффекта, производимого в высших мирах постоянными молитвами за умерших и почитанием святых и ангелов, которое практически всемирно распространено в народе. Тогда огромная масса народа была религиозной, пусть и невежественно религиозной; теперь же она неприкрыто или даже хвастливо нерелигиозна. Возможно, эта переходная стадия является необходимой, но вряд ли сама по себе она может считаться прекрасной или хотя бы удовлетворительной.

Никакая другая служба не производит эффекта, вообще сравнимого со служением литургии, но огромные музыкальные формы могут конечно же появляться на всякой службе, где используется музыка. На всех других службах (кроме, разумеется, католического благословения святой евхаристии) создаваемые мыслеформы и общая польза в огромной степени зависят от благоговения народа. Однако благоговение, будь то индивидуальное или коллективное, сильно разнится по качеству. Например, благоговение примитивного дикаря обычно сильно смешано со страхом, и главная связанная с ним мысль в его уме – умилостивить божество, которое иначе может ему отомстить. Но немногим лучше этого и значительная часть благоговения людей, которые считают себя цивилизованными, поскольку оно представляет собой нечто вроде грязной сделки – божеству предлагают некоторое количество преданности, если оно со своей стороны предоставит некоторую помощь или защиту.

Такая преданность, будучи по своей природе полностью эгоистичной и корыстной, производит результаты лишь в низших типах астральной материи, причем во многих случаях результаты весьма неприглядные. Мыслеформы, создаваемые такими людьми, часто выглядят подобно абордажным крюкам, и действующие в них силы всегда движутся по замкнутым кривым, производя отдачу лишь на человека, который их посылает, и возвращая ему любые малые результаты, которых они способны достичь. Истинное, чистое, бескорыстное благоговение – это выброс чувства, которое никогда само не возвращается к пославшему его человеку, но составляет поистине космическую силу, производящую широкие результаты в высших мирах.

Хотя сама сила никогда не возвращается, породивший ее человек становится центром нисхождения божественной энергии, приходящей в ответ, и тем своим деянием любви поистине благословляет себя, хотя в то же время он благословляет и многих других, а в добавление к этому удостаивается несравненной чести внести свой вклад в могущественный резервуар нирманакай. Те, у кого есть книга «Мыслеформы», могут посмотреть в ней попытку изобразить устремляющийся вверх великолепный голубой шпиль, созданный благоговением такого рода, и легко поймут, как оно открывает путь к определенному излиянию божественной силы Солнечного логоса.

Он изливает свою чудесную жизненную энергию на всех уровнях каждого из планов, и естественно, что излияние, принадлежащее более высокому миру, сильнее, полнее и менее ограничено, чем то, которое предназначено миру, лежащему ниже. Обычно каждая волна этой великой силы действует только в своем собственном мире и не проходит с одного плана на другой или не может пройти, но как раз благодаря бескорыстной мысли и чувству, будь то благоговение или любовь, обеспечивается временный канал, через который сила, обычно принадлежащая более высокому миру, может спуститься в более низкий и произвести там результаты, которые без нее никогда бы не произошли.

Каждый человек, который по-настоящему бескорыстен, часто делает себя подобным каналом, хотя конечно же в сравнительно небольшом масштабе; но мощное действие преданности большого собрания, когда оно действительно едино и не имеет никаких мыслей о себе, производит тот же результат в масштабе в огромной степени большем. Иногда, хотя и редко, эту оккультную сторону религиозных служб можно наблюдать в полном действии, и никто из тех, кто хоть раз удостаивался привилегии видеть такое великолепное проявление, и ни на мгновение не усомнится в том, что скрытая сторона церковной службы имеет важность бесконечно большую, чем все сугубо физическое.

Такой человек увидел бы сияющую голубую спираль или шпиль из астральной материи высшего типа, рвущийся вверх, в небо, намного выше того его каменного образа, который иногда венчает само здание на физическом плане, где собираются поклоняющиеся. Он увидел бы ослепительное великолепие, которое изливается через него вниз и разливается огромным морем живого света по всей округе.

Естественно, диаметр и высота шпиля преданности и определяют ту степень, в какой открывается канал для нисхождения высшей жизни, тогда как сила, выражающаяся в той скорости, в которой возносится благоговейная энергия, соотносится со скоростью поступления этой жизни, приливающей в ответ. Зрелище это поистине удивительное, и всякий видевший его никогда больше не усомнится, что невидимые влияния гораздо больше видимых и не сможет не осознать, что мир, идущий своим путем и не замечающий благоговейного человека или даже насмехающийся над ним, оказывается у него в гораздо большем долгу, чем может полагать.

Помимо празднования евхаристии, власть рукоположенного священника проявляется и в других церемониях. Освящение воды при обряде крещения или для раздачи верующим и для того, чтобы держать ее при входе в церковь, наделяет сильным влиянием, которое в каждом случае позволяет исполнить предназначенную ей роль. То же самое верно и для других освящений и благословений, входящих в регулярные обязанности священника, хотя во многих из них, похоже, роль непосредственного магнетизма самого священника несколько больше, что конечно же зависит от энергии и искренности, с которой он выполняет свою роль в обряде.

Может оказаться интересным изучить скрытую сторону некоторых меньших обрядов церкви и работу, совершаемую ее священниками. Например, в процессе освящения воды очень силен месмерический элемент. Сначала священник берет чистую воду и чистую соль, а затем демагнетизирует их, чтобы удалить все внешние влияния, которыми они могли быть случайно проникнуты. Основательно очистив, он заряжает их духовной силой, каждую по отдельности, серьезно и многократно, а затем, с еще более горячими молитвами, бросает соль в воду в форме креста, и на этом операция завершается.

Если эта церемония проведена правильно и аккуратно, полученная вода становится очень эффективным оберегом для тех особых целей, для которых она заряжалась, – от человека, пользующегося ею, она будет отгонять все мирские и воинственные мысли и обратит его к чистоте и благоговейности. Изучающий оккультизм легко поймет, как это получается, и, видя астральным зрением разряд высшей силы, происходящий, когда кто-либо окропляет что-то святой водой или иначе применяет ее, без труда осознает, что она должна быть мощным средством, удаляющим нежелательные мысли и чувства и успокаивающим все беспорядочные вибрации астрального и ментального тел.

Духовная сила протекает каждый раз, когда священник совершает свою работу, но он может сделать значительное добавление к ней огнем своего благоговения и ясностью осознания того, что совершает.

У обряда крещения, как он совершался изначально, была реальная и прекрасная внутренняя сторона. В древние времена вода специально магнетизировалась так, чтобы ее вибрации оказывали воздействие на высшие проводники, и все зародыши хороших качеств в несформировавшихся еще астральном и ментальном телах ребенка получили хороший стимул, тогда как зародыши злого были изолированы и заглушены. Основной идеей, несомненно, было воспользоваться ранней возможностью поспособствовать росту зачатков хорошего, дабы их развитие могло опередить развитие плохих наклонностей – чтобы позже, когда последние начнут приносить плоды, хорошее было уже настолько развито, что сдерживание плохого оказалось бы сравнительно легким.

Это одна сторона обряда крещения, но есть у него еще аспект, и он сродни тому посвящению, к которому, как надеялись, молодой член Церкви направит свои стопы, когда подрастет. Это освящение и посвящение нового набора проводников служению своей душе, чтобы они стали истинным ее выражением, и Великому Белому Братству. Оно оказывало на новые проводники оккультное воздействие, и когда церемония совершалась правильно и осмысленно, то, несомненно, ее эффект был мощным.