Текст книги "Двери, всегда закрытые настежь"

Торопитесь! Приобретайте последний билет на вход в наш специальный аттракцион. Наш цирк прекращает свои гастроли и уезжает завтра утром!

Переход от расплывчатой мути к яркой, красочной картинке был настолько неожиданным, что Костя едва было не отпрянул от глазка.

Посередине городской площади, плотно заполненной детьми разного возраста, на дощатом помосте высокий тощий клоун в фиолетовом парике, с огромной нежно-розовой шапкой сахарной ваты в руке, надрывал связки, зазывая посетителей…

– Смелее, детишки! Последний билет! Победитель получает все эти шикарные призы, наш знаменитый десерт и …

Внимание!!! Неслыханная щедрость от директора цирка в честь окончания гастролей! Каждому участнику, независимо от результата игры, в подарок – настоящий ковбойский револьвер!!!.

С этими словами клоун оглушительно выпалил в небо из огромного револьвера. У Кости перехватило дыхание – настоящий револьвер, несбыточная мечта любого мальчишки! В углу помоста были свалены небрежной грудой остальные призы, полагавшиеся победителю, и каждый из них в отдельности способен был помутить разум любого пацана. Там был новенький, блестящий спицами и никелированным рулем, велосипед с переключающимися скоростями, детский электромобиль, самурайский меч, домашний кинопроектор с огромной коробкой, заполненной жестянками с кинолентами. Костя был уверен, что там есть все выпуски мультфильма «Ну, погоди» и «Приключения капитана Врунгеля» и еще много чего, составлявшего невероятное богатство!

Но револьвер! Настоящий револьвер – это была просто фантастика!

Однако, завывания клоуна падали в странную, сумрачную тишину, окружавшую помост.

Дети, стоявшие на площади, молчали, у них у всех было одно и то же выражение лица, отражавшего безнадежную покорность и страх. Громко звучавшая бравурная музыка, яркие ленты, шары и флаги, украшавшие площадь, разряженный клоун и эта угрюмая толпа составляли

удивительный контраст, который Костя поначалу и не отметил в своем сознании.

Но только он об этом подумал, как лицо клоуна, внезапно приблизившегося почти вплотную к глазку, исказила неприятная гримаса, и он, обращаясь к Косте в третьем лице, сказал ватным, вкрадчивым голосом:

– А что это наш дорогой гость молчит? Неужели не заинтересовало предложение? Мы гостям всегда рады.

Костя оторопело молчал – все, происходящее до настоящего момента, он воспринимал, как некий увлекательный фильм, действие которого он стал смотреть не с начала, а середины, как будто просочившись мимо зазевавшейся контролерши в кинотеатр в самый интересный момент разворачивающегося представления.

– Сколько тебе лет, Малыш? – Тем же вкрадчивым голосом спросил клоун.

– Во-восемь… – ошарашенно выдавил из себя Костя.

– Отлично!!! – Взвыл клоун и, на секунду повернувшись к нему спиной, крикнул:

– У нас есть последний участник! Наш дорогой гость согласился пройти аттракцион «Двенадцать дверей». Слава ему! Ураа!!

– Ура-а-а… – нестройно подхватили дети, стоящие на площади.

– Не слышу! Уже зло бросил в толпу клоун.

– Урааа!!! – гораздо громче подхватили присутствующие. Не давая Косте опомнится, клоун показал ему клочок бумажки ядовито-зеленого цвета со словами, – Вот твой билет, мальчик… Соглашайся, пока я не передумал.

– Но… но… – лепетал Костя… у меня нет денег.

– Оплата – не деньги, – возразил клоун, – за этот билет, ты принесешь мне какую-нибудь вещичку, принадлежащую твоей маме… любой пустяк… пусть даже пуговица, главное, чтобы мама хоть раз, но держала ее в руках. После проверки она будет сразу же тебе возвращена.

– А зачем это вам? – ошарашенно спросил Костя.

– Это неважно… такие у нас правила. Согласен?

– Да… – ответил Костя (пуговица… подумаешь, какая мелочь… да их хоть сто штук можно принести, и мама ничего не заметит), но… как я к вам попаду?

– Приложи правую ладонь к глазку – я напишу на ней твой номер билета. Аттракцион начинает работу в полночь. Чтобы попасть сюда, ровно в полночь просто приложи ладонь к любой незапертой двери. И, заметив недоверчивый Костин взгляд, клоун повторил:

– Да… да… к любой незапертой двери… и еще помни – обязательно принеси какую-нибудь мамину пустяковину, иначе лишишься права участвовать в состязании за эти замечательные призы!

Глазок помутнел и закрылся… Костя еще с минуту тупо смотрел на обыкновенный, обшарпанный ящик. Уж не приснилось ли ему всё? Мышцы шеи сводило от недавнего перенапряжения. Он поднес ладонь к свету и посмотрел – на ладони появилась бледно зеленая расплывчатая загогулина, отдаленно напоминающая очертаниями римскую цифру 1. Хотя с таким же успехом она могла напоминать и верблюда, и самолет… и вообще, выглядела, как помарка, оставшаяся от пузырька с зеленкой, которой нечаянно испачкались, открывая его.

На часах было без пяти минут полночь. Вот уже минут десять как Костя стоял перед дверкой шифоньера в своей комнате, нетерпеливо поглядывая на часы. Минутная стрелка, казалось, приклеилась к циферблату и упорно не хотела сдвинуться с места.

В кармане у него лежал маленький блокнотик, обычно лежавший на холодильнике. Мама записывала туда рецепты, вела домашнюю бухгалтерию и т.п.

Дверь в его комнату была заперта снаружи. Обычно его запирали в комнате только в качестве наказания, но сегодня вечером мать вела себя странно. Она долго сидела на краешке кровати и гладила его по голове, думая, что Костя спит. Потом, вздохнув, чмокнула его в нос и вышла, тихо притворив за собой дверь. Через некоторое время Костя услышал, как она подошла к двери и – поворот ключа в замочной скважине. Мама явно была чем-то обеспокоена.

После поворот ключа Костя едва было ни взвыл от досады, но потом, вспомнив, что подойдет любая незапертая дверь (а дверь шифоньера, по сути та же дверь), он успокоился.

Но все-таки сомнения обгрызали его терпение со всех сторон, пока он, переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывал на настенные часы.

Осознание того, что он влип по полной программе, пришло сразу же, как только Костя оказался в небольшой комнатке, в которой кроме него, находились ещё двое мальчиков и давешний клоун. Сейчас он был без грима. Лицо его (если, конечно, это можно было назвать лицом) напоминало какое-то отвратительное насекомое, один вид которого вызывает отвращение и испуг. Богомол… точно… именно богомола напоминал бывший клоун всем своим длинным, нескладным телом и хищным выражением лица.

Возгласом, скрипучим, как не смазанные дверные петли, клоун удовлетворённо приветствовал появление Кости:

– Ну вот! Последний участник на месте… можно начинать.

При этом он ухмылялся одними глазами, его рот (узкая щель на лице), кажется, не раскрывался даже когда клоун говорил.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, джентльмены и слушайте очень внимательно. (он откровенно издевался над тремя испуганными детьми). Тот, кто что-нибудь пропустит по невнимательности, потом пусть пеняет на самого себя.

При этих словах один из мальчиков, с пухлыми, трясущимися губами и маленькими бегающими глазками, расплакался и заныл: «Мааамааа…»

– Мяямяяя… – передразнил его клоун и тут же крикнув, – Молчать! – хлестко и сильно ударил его по щеке. Толстый мальчик подавился плачем и затих. Наступила мертвая тишина. Клоун обвел всех троих взглядом и отрезал:

– Как вы, наверное, уже и сами поняли, никто вам здесь не поможет – ни мама… ни папа… ни добрые волшебники! Всем ясно? Поэтому – молчать и слушать. Тот, кто нарушит тишину, отправится в темный погреб с крысами-людоедками!

Итак! Вам троим оказана великая честь! Наш господин – директор цирка предлагает вам стать его поданными. Тот, кто согласится, сможет иметь все, что только захочет: любые игрушки, любые сладости. Будет проходить на любые киносеансы бесплатно, даже на которые вход детям до 16 лет запрещен. Сможет прогуливать в школе занятия и не учить уроки, но при этом учителя всегда будут ставить ему одни пятерки. А когда вырастет и станет взрослым, будет очень богатым человеком! Клоун сделал паузу, обвел всех троих испытующим взглядом и, удостоверившись, что все поняли его слова, продолжил:

– Наверное, вас интересует, чем за это придется отплатить? Сущие пустяки! Всего лишь раз в неделю два часа в день работать на фабрике кукол, принадлежащей нашему господину. Это специальные куклы, живые. Они делаются из настоящих детишек… в том числе из тех (тут клоун понизил голос до зловещего шепота), кто отказывается стать подданными нашего господина. Для чего нужны эти куклы, согласившиеся узнают позже… Итак? Согласны?

В этом предложении крылось что-то мерзкое, что-то, пахнущее кровью и гнилью, нечто, что наполняло душу ужасным предчувствием, почти осязаемым в установившейся мертвой тишине.

– А как же аттракцион? – Громко спросил кто-то. Все присутствующие обернулись в сторону Кости, и он сообразил, что вопрос задал именно он.

– Аттракцион? – клоун усмехнулся, – что ж, правила есть правила – никто не может их нарушать…Тот, кто не хочет стать подданным нашего господина, имеет две возможности:

1) Он может вернуться домой ценой жизни своей мамы. В тот момент, когда он войдет в эту дверь (клоун указал рукой куда-то позади себя, в пространство, находящееся вне освещенного круга), он окажется дома и больше никогда не сможет вернуться сюда, но в этот же момент его мама умрет, залогом тому безделушки, которые вы сюда принесли! (Клоун произнес это таким обыденным тоном, что Костя ему сразу и безоговорочно поверил).

2) Он может вернуться домой (если, конечно, ему повезет), пройдя наш аттракцион «Двенадцать дверей». Он рискует только своей жизнью. Двенадцать игровых площадок с тремя дверями в каждой. Играющий не знает, что находится за дверями. Он должен делать выбор на удачу. Только одна дверь из трех скрывает безопасный путь до следующей игровой площадки. За каждой второй дверью скрывается немедленная смерть для участника. За каждой третьей дверью – дорога, пройдя которую, участник пропускает сразу две игровых площадки, но пройти которую практически невозможно. На каждом шагу участника подстерегают страшные чудовища, ожившие мертвецы и многое такое, что вы и представить себе не можете. Вас там растерзают за несколько минут.

Но если все-таки ему очень повезет (а за всю историю аттракциона не было еще ни одного такого случая), он вернется домой и получит все призы, которые ему были обещаны.

Таковы основные правила игры, которые не может нарушить никто, даже наш господин – директор цирка. С остальными мелочами участники ознакомятся в процессе игры, если, конечно, у них ещё осталось желание сыграть.

Тут мертвая тишина, царившая в комнатке, прервалась громким топотом, грохотом опрокинутого стула и поросячьим визгом толстого мальчишки, который внезапно рванул с места мимо клоуна и нырнул в темноту за его спиной. Оттуда раздался звонкий шлепок, звук клацнувшей челюсти и падения чего-то грузного на пол.

– Ну, что там? – не оборачиваясь, бросил за спину клоун, – Жив надеюсь?

– Жив… жив! Отозвался смеющийся голос из темноты, – Только обделался, по-моему… Ну и вонь… А ведь ты опять оказался прав… Он нам точно подойдет.

– А то! – удовлетворенно ухмыльнулся клоун. У меня глаз – алмаз. Опыт, друг мой Горацио… Опыт не пропьешь…

И оба довольно заржали.

– Ну что ж… Один уже сделал свой выбор. Дело осталось за вами двумя. Клоун попеременно сверлил взглядом Костика и второго мальчика – только сейчас Костя рассмотрел его более подробно. Был он старше него, по виду – года на три и выше на целую голову. Он хмурился и досадливо кривил губы, как будто негодовал на себя за то, что так лопухнулся. В чем, в чем, а в этом Костя был с ним полностью солидарен. В голове крутилась любимая поговорка его матери: «Бесплатный сыр, бывает только в мышеловке». Раньше он не вникал в смысл этой поговорки, сейчас же он открылся ему во всей своей неприглядной правоте.

– Я выбираю игру! – твердо сказал второй мальчик и процитировал клоуна: «правила есть правила… никто не может их нарушать…» и «каждому участнику, независимо от результата игры, в подарок настоящий ковбойский револьвер!!!.» Если револьвер дается независимо от результатов игры, я хочу получить его прямо сейчас!

– Ишь ты… какой шустрый пацан… быстро соображаешь, – Недобро посмотрев на него, сказал клоун и снова за спину: Как ты считаешь? Ведь он абсолютно прав…

– Нууу.. не знаю… – промямлил голос из темноты… ты старший – тебе и решать, но я бы не стал этого делать… уж больно сообразительный пацан.

– Ничего… ничего… мы должны быть честными с игроками… тем более – это подарок от господина директора цирка. Лучше дать… особо им это не поможет… а вот, не дай бог, надзорная комиссия обнаружит нарушения – нам с тобой худо будет. По крайней мере, премии точно лишат. Я ведь полагаю – ты тоже желаешь получить револьвер немедленно? – обратился клоун к Костику.

– Да! И чем быстрее, тем лучше… – расхрабрившись, ответил Костя.

– Ты поглянь… и второй сопляк не из робкого десятка, а?

– Ничего… и не такие ломались.

С этими словами из темноты выдвинулась огромная, под потолок, фигура розового резинового пупса, с малюсенькой кукольной головой на широченных плечах, и протянула на лопатообразной ладони два револьвера с двумя картонными коробочками патронов.

– Предупреждаю, – сказал клоун, когда они разобрали свое оружие, – в нас палить бесполезно. Еще настреляетесь, если повезет. А теперь, в заключение, последние инструкции. Помните, что в любой момент, на любой игровой площадке вы можете передумать и вернуться сюда, чтоб заключить контракт лично с господином -директором цирка. Это правило не распространяется на время пути от площадки до площадки и не действует на первой и последней. Впрочем, попасть туда вам и не удастся. Чем больше площадок вы пройдете, тем большую ценность будете представлять для господина директора. Для того, чтобы вернуться, нужно просто прикоснуться к любой двери правой ладонью и громко сказать: «Игра закончена».

Отличие последней площадки от остальных состоит в том, что дверь, обеспечивающая безопасный проход на других площадках, там представляет собой лифт, возвращающий участника к началу игры. Как видите сами, шансов вернуться домой этим путем, даже теоретически, почти не существует.

А сейчас… – клоун встал в торжественную позу, воздев в верх обе руки, – Внимание! Игра началась! Занавес! Маэстро туш!

Свет выключился и в то же мгновение вспыхнул с десятикратной силой.

Инстинктивно зажмурившись, Костя осторожно приоткрыл глаза.

На деревянном помосте, на той же площади стояли он и второй мальчик. Вокруг помоста толпились те же угрюмые дети. На противоположной стороне площади, в метрах 50, в кирпичной стене были расположены три двери. К ним от помоста вела красная ковровая дорожка. Толпа, расступившись, образовывала коридор шириной метров 20. Никто не переходил невидимую линию, но все чего-то с нетерпением ожидали.

– Слушайте… слушайте! Грандиозное зрелище! Не пропустите! – начал завывать клоун в толпу.

– Заряди револьвер, – услышал Костя за спиной. Второй мальчик дернул его за рукав и повторил, – не стой столбом… заряди револьвер. Не знаешь, как? Дай сюда. Смотри… – с этими словами второй мальчик выхватил у него из рук револьвер и коробку с патронами, встав на одно колено, ловко нашпиговал барабан патронами, с щелчком вставил его на место и крутанул барабан, проведя револьвером вдоль руки – такое Костя раньше видел только в фильмах про ковбоев.

– Возьми… осторожнее – он взведен… не зевай! Держись меня и не отставай. Вдвоем у нас вдвое больше шансов. Этот рыжий, по ходу, еще какую-то пакость затеял, – с этими словами мальчик протянул Косте его оружие.

Только тут Костя обратил внимание, что дети вокруг уже не просто чего-то ожидали, они явно приготовились куда-то бежать.

– Итак… – продолжал завывать клоун (предыдущий текст Костя просто не услышал, отвлекшись на разговор со вторым участником), – Как обычно даем участникам фору на счет три и начинаем охоту. Первый, нанесший смертельный удар, отправляется домой. Все готовы?

– ДАА!!! – дружно загрохотала площадь. В руках детей появились остро заточенные металлические пруты.

– Если что – стреляй, не раздумывая, – прошипел второй мальчик, – иначе нас убьют на месте.

Сердце у Кости колотилось, как после бешенного забега на сто метров, но он был полон решимости застрелить любого, кто встанет между ним и такими далекими от него дверями.

– Ра-а-з!

– Бежим! – второй участник дернул Костю за рукав и спрыгнул с помоста. Никогда в жизни Костя не бегал так быстро. Только одна мысль билась сейчас в его мозгу: «Не отстать… не отстать… иначе конец!» Они успели преодолеть половину дистанции, когда клоун сжульничал и быстро произнес:

– Два! Три!

С нарастающим ревом живой коридор пришел в движение, стремительно сужая дорогу, по которой отчаянно бежали Костя и второй участник.

Глава 10. Переход

– Так мы должны отправиться туда? – спросил я Костю, когда он закончил свое долгое повествование. Стремительно темнело, небо заволакивало низкими тучами и, по всему видно, грозы было не избежать. Я зябко поёжился то ли от холодного сквозняка, забравшегося за воротник, то ли под впечатлением от услышанной истории. Ни на секунду не усомнившись в достоверности того, что он рассказал, я все же испытывал двойственное чувство. С одной стороны, я прекрасно понимал, что вернуться обратно будет практически невозможно, с другой стороны, меня распирал азарт и давно забытая жажда приключений.

– Нет… не совсем… – ответил Костя, – насколько я понял Одноглазого, это будет совсем другой мир. Это территория для взрослых – именно там творятся самые ужасные дела во вселенной и имеют влияние на все населенные миры, а их бессчетное множество.

Директор цирка просто поставщик ресурсов из нашего мира. Он не пешка, но и не Босс. Если его ликвидировать, найдется другой. Можно лишь на время перекрыть портал доставки. Этим как раз и занимался Одноглазый и ему подобные с переменным успехом. Во всяком случае, им удавалось поддерживать некий баланс в расстановке сил. Но они прохлопали ушами в свое время возможности интернета (потом объясню, при чем тут интернет), и сейчас процесс ими уже почти не контролируется. Одноглазый сделал неверный ход в партии, он не просчитал, что ты вернешься второй раз после своего бегства (думая, что напугал тебя до смерти) и дашь мне неверную подсказку.

– Неверную?.. – я потерял дар речи от возмущения.

– Неверную… неверную… как раз на это и рассчитывал директор цирка. В той партии он переиграл Одноглазого в чистую. Одноглазый тогда ничего не понял, этот ход был сделан в расчете на десятилетия вперед. А он, отправив меня туда, был уверен, что план его удался и…

– Минуточку… Одноглазый устроил твое исчезновение?

– Да… именно он. По крайней мере, это изначально был его план.

– Но ведь он даже не знал, сколько тебе лет.

– Он и не рассчитывал, что это буду конкретно я. Ему нужен был любой смелый, любопытный мальчишка подходящего возраста. Если бы я был тогда один, портал бы мне не открылся. Он открылся лишь только потому, что ты сидел совсем рядом со мной. Понимаешь? Он открывался для тебя. А второй раз – это уже директор цирка постарался. Вот он-то как раз все точно рассчитал, и ему нужен был именно я.

– Ничего не понимаю. Белиберда какая-то. Получается – Одноглазому было все равно, кто туда попадет, а директору цирка как раз наоборот. Но почему?

– Да я сам толком в детали не вникал, когда он рассказывал. Могу только догадываться. Думаю, что Одноглазый намеревался получить какую-то ценную для него информацию, поэтому ему в принципе было все равно, кто туда попадет. Он ведь собирался вытащить невольного лазутчика оттуда в нужный момент и был уверен, что сможет это сделать, не рискуя его жизнью, а потом просто, удалив ненужную память, вернуть пациента к нормальной жизни, – тут Костя невесело усмехнулся, вероятно вспомнив о том, что этим пациентом стал именно он, – Я думаю,– продолжил он,– существуют некие правила, которые не в силах нарушить ни одна из сторон, и одно из них – это разграничение возрастных зон по сферам влияния. Полагаю, директор цирка не имеет права заманивать детей младше восьми лет. А Одноглазый наоборот – не может вмешаться, когда ребенку уже исполнилось восемь.

– Но, как же тогда он вытащил тебя?

– Не знаю… – пожал плечами Костя, – думаю, он нашел какую-то лазейку в правилах, либо сознательно пошел на нарушение. Видимо, в тот момент ему главным было не дать использовать именно меня. Может, на это и рассчитывал директор цирка. Ну и ты сам говорил, что Одноглазый обещал тебя отправить вместо меня, когда придет время. Может, здесь имела место какая-то договоренность между ним и… – тут Костя неловко замолчал. А я опять поежился, неожиданно ярко и выпукло вспомнив ту сцену:

«Я вытащу твоего друга, сейчас он в большой беде, и мне нужно немедленно отправляться (он мотнул головой в неопределенном направлении). Но когда-нибудь… я не знаю точно, когда… тебе придется тоже отправиться туда… я постараюсь сделать так, чтобы это произошло как можно позже. Когда ты вырастешь и станешь мужчиной. Такова плата, дружок. Возможно, кто-нибудь сможет помочь тебе вернуться, а может, и нет… Ты понимаешь? Согласен спасти своего друга такой ценой?

К сожалению, добрые сказки кончились, Малыш… остались только страшные… Согласен?… »

– Понимаешь… – прервал мои воспоминания Костя, – Одноглазый толком не объяснил, что нас там ожидает. Указал точно только, что необходимо сделать. Он считает: преждевременное знание может сильно повредить. Поскольку им может воспользоваться та сторона. Но все, что он смог мне рассказать, натолкнуло меня на определенные размышления, и выводы, к которым они меня привели, странным образом перекликаются с одним из бредовых рассказов, который я написал, будучи, по-моему, совсем пьяным. А может быть, наоборот – именно он меня подтолкнул к подобным мыслям. Но, как бы там ни было, чем больше я обо всем этом размышляю, тем больше совпадений нахожу. Ну вот, посуди сам.

Приводить рассказ Кости я здесь не буду, только вкратце перескажу суть. А суть заключалась в следующем.

Однажды некий демиург, страдая от тысячелетней скуки, решил создать себе подобного.

Творение своё, слепленное на скорую руку, он назвал создателем и дал ему свои знания и силу, не позаботившись о том, чтобы дать ему хоть каплю своей мудрости. Поначалу он наблюдал за ним, вносил коррективы в его развитие, обучая и направляя. Но потом ему наскучила и эта забава, и он думать забыл про свой эксперимент, отправившись куда-то по своим делам.

Ученик его, будучи личностью эгоистичной и равнодушной, создал свой мир и населил его тварями по образу своему и подобию. А потом ученик умер.

«Умер он в одиночестве, в пустой, холодной квартире с отключенным за многолетнюю задолженность светом и отоплением.

Его детища забыли, что он их создатель. Невозможно быть богом в обезличенной, глупой и равнодушной толпе, если ты ничем среди них не выделяешься.

Он понял это и умер.»

Он оставил своим детищам в свободном доступе инструмент для создания миров, и они использовали его по своему усмотрению. А поскольку инструмент был доступен всем, в том числе и личностям с психическими нарушениями и откровенным шизофреникам, во вселенной начался бардак и хаос, затрагивавший сами основы мироздания».

– Не понимаю, каким боком этот рассказ может перекликаться с нашей историей? – искренне недоумевая, сказал я Косте.

– В общем, в порядке бреда я предположил следующее. Бог (если он был) – умер.

Это косвенно подтверждается всей новейшей историей человечества. Но он оставил людям инструмент для создания своих миров. И инструмент этот, как я полагаю, – слово. «В начале было слово» – помнишь? А что если это изречение нужно понимать именно буквально? Если предположить, что каждый писатель, опубликовавший свое творение, становится создателем новой реальности, той, которую он описал с достаточной степенью подробности. Понятное дело, не имеются в виду мемуары или хроники. Ты представляешь, сколько тогда существует (и развивается по канонам, установленными авторами) других реальностей, созданных здесь, в нашем мире. Если даже учитывать только известных писателей, работавших в жанре фантастики, фэнтези и сказок, количество их уму непостижимо. И чем больше людей читало то или иное произведение, тем большую силу и влияние на другие миры оказывает эта реальность. Тогда во вселенной должны быть целые области, заполненные светом детских сказок и невероятных приключений. Где-то существует остров Робинзона Крузо и миры братьев Стругацких, Марсианские хроники Рэя Бредбери и темные области Э. Алана По и Стивена Кинга. Понимаешь?

– Ну хорошо… Предположим (только предположим), что это так, – заметил я недоверчиво, – но ведь писатели существовали всегда, всю историю человечества, почему же тогда ты считаешь, что «бардак и хаос, затрагивающий сами основы мироздания», начался сравнительно недавно?

– Здесь как раз все очень логично, – возразил Костя, – раньше количество и качество (если можно так выразиться) «творцов» определялось одним очень важным обстоятельством, а именно: естественный отбор в виде редакторов (а они, помимо художественной ценности, руководствовались общепринятыми нормами человеческой морали). Редакторы принимали или не принимали рукопись к публикации (огромное кол-во бездарей и графоманов отсеивалось еще на этом этапе). По той же причине был закрыт путь к широкой читающей аудитории разного рода бульварным романам, чернухе и откровенной порнографии. Сейчас художественная ценность произведения и приличия – ничто, по сравнению с извлекаемой прибылью, ставящейся во главу угла. А потому приоритеты изменились с точностью до наоборот. Но даже не это обстоятельство главное. Главное, на мой взгляд, заключается в том, что появившийся интернет, предоставив возможность любому, даже самому бездарному автору или откровенному психопату, найти своего читателя, кардинальным образом и изменил существовавший некий паритет. Процесс стал развиваться вне всяких правил и это, видимо, изрядно обеспокоило некую заинтересованную сторону (назовем ее для удобства светлой, хотя думаю – она и не светлая, и не темная, а ее заинтересованность выражена просто в сохранении баланса). Думаю, её как раз и представляет Одноглазый и его группа, и полагаю, что он не один такой.

– А ты – писатель! – осенило меня, – вот для чего ты нужен и Одноглазому, и директору цирка. Они хотят тебя использовать, каждый на своей стороне.

– И да, и нет. Писатель я, скажем честно, неважнецкий, как это ни горько осознавать. За всю свою писательскую деятельность мне удалось опубликовать (на интернет ресурсе) только несколько рассказов, привлекших внимание читателей. Мне очень трудно придумать сюжет, что-то свое. Каждый раз, когда я сажусь за работу, меня не покидает ощущение, что что-то похожее я где-то читал. Правда, говорят, что у меня очень хорошо получается копировать стиль любого другого автора. Думаю, вот это как раз то, что им обоим и нужно.

– А что конкретно нам предстоит сделать, и какую роль во всем этом должна сыграть моя скромная персона?

– Как я тебе уже говорил, знаю сам только в самых общих чертах. Одноглазый считает, что нужно будет ориентироваться по обстоятельствам. А необходимо, собственно, уничтожить фабрику живых игрушек – это главный дестабилизирующий фактор той стороны, имеющий все возрастающее влияние на остальные миры. Ты нужен, как штурман.

Одноглазый уверен в том, что ты сможешь почувствовать нужную дверь и сделать правильный выбор, а я нет. И это, наверное, связано с возрастом – тем детским возрастом, когда мы первый раз появились у портала.

Вот, в принципе, почти вся информация, которой я располагаю на сегодняшний день. Ну и еще, конечно,

знаниями, что нам необходимо сделать, чтобы совершить переход. Кстати, пора поторопиться – времени осталось в обрез.

Только сейчас я обратил внимание, что уже совсем стемнело, за пределами бетонной коробки начинался настоящий ливень, где-то далеко за сопками вспыхивали беззвучные молнии, и весь мир заполонил непрерывный, постепенно усиливающийся шорох крупных капель падающей с неба воды. Внезапно молния блеснула совсем рядом, ослепив и на некоторое время погрузив весь окружающий мир во мрак. И только березка тлела в глубине здания странным беловатым свечением.

Глава 11. Саня

– Не успею! – с отчаянием подумал Костя, – до заветных дверей оставалось еще треть пути, а стены живого коридора должны были сомкнуться на пару секунд раньше.

– Беги! – это кричал ему второй участник забега, он уже стоял возле самых дверей, повернувшись к ним спиной, и поднимал револьвер в положение для стрельбы.

Бах! Бах! Раздались два выстрела подряд, производя в почти сомкнувшихся рядах нападающих опустошительное воздействие. Буквально в десяти сантиметрах от Кости, как гнилые арбузы, десятками раскалывались головы нападающих, забрызгивая его какой-то липкой дрянью.

Бах! Бах! Еще пара выстрелов окончательно остановила толпу нападающих. Они замерли в нерешительности в метрах пяти от дверей, расположившись плотным полукольцом.

– Какую дверь выбираешь? – спросил второй участник, не отводя глаз от толпы.

– Не знаю, – задыхаясь от бега, ответил Костя, – может, правую?

– Ты выбрал правую, я – левую… значит, нам нужна та, что посередине! Не отставай! С этими словами он, быстро повернувшись к двери, повернул ручку и распахнул створки.

В тот же самый момент за их спиной возобновился рев нападающих, и об стену и двери забарабанили заточенные металлические пруты. Что-то задело Костю за ногу, второй участник, охнув, схватился за плечо, едва не выронив оружие из рук. Следующий удар пришелся Косте по голове… и, уже теряя сознание, он последним усилием бросился в раскрытый проем двери, с разбегу затолкнув туда и второго участника, уже сползавшего на землю. Перед тем, как сознание поглотила темнота, он услышал за спиной громкий звук захлопнувшейся двери и, как ему показалось, голос клоуна, произнесшего: «Однако, везунчики!»

Очнулся Костя от того, что кто-то прикасался к его голове. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим в густой траве, а над ним, приподняв ему голову, навис второй участник и неумело заматывал ему голову какой-то тряпкой. Тряпкой, судя по его внешнему виду, послужила его рубашка, разорванная на ленточки. Этими ленточками он был перевязан и сам.

– Где мы? – спросил Костя и попробовал сесть.

– Черт его знает… – равнодушно заметил второй участник и помог ему сесть.

Голова немного побаливала, но в целом Костя ощущал себя нормально.

– Где бы мы ни оказались, но здесь спокойно… по крайней мере, пока, – после этих слов второй участник протянул ему раскрытую ладонь и сказал: Давай знакомиться. Я Саня, а тебя как кличут?