Текст книги "Тайна венской ночи"

– Мне неприятно сидеть одной за новогодним столом без мужчин, – сказала Рахиля, даже не подозревая, что именно сказала. Ведь за столом оставался ее муж и Иосиф Александрович Яцунский, но их она, очевидно, полноценными мужчинами не считала. Инна поняла первой двусмысленную фразу «Главной дочери» и усмехнулась. Айша ничего не поняла: она решила, что ее родственница волнуется из-за отсутствия ее супруга.

Дронго допил свой чай и решил, что ему пора уходить. «Этот новогодний спор обязательно получит свое продолжение, – подумал он. – Фаркашу откажут, Давида уволят, с Вероникой не станут продлевать контракт. Судя по всему, в этой компании назревают крупные перемены. И такая истерика Рахили по поводу отсутствия Галимова тоже не к добру. Все это не может закончиться обычным выяснением отношений».

Музыка умолкла, обе пары вернулись в зал. Фаркаш галантно подвинул кресло Амалии и лишь затем сел сам. Давид помог устроиться Веронике и прошел на свое место. Он уже было собирался присесть, когда в зал вошел Баграмов. У него был растерянный, встревоженный вид. Он быстро прошел к послу и что-то сказал ему на ухо. Набатов вздрогнул и явно испугался. Снял очки, протер стекла и что-то переспросил. Баграмов кивнул головой и что-то негромко сказал.

– Что происходит, – громко спросила Рахиля, – что за глупые тайны? Может, вы скажете мне, в чем дело?

– Мы должны уехать, – сказал посол, поднимаясь со своего места.

– Ты с ума сошел, – она даже не пошевелилась, – сейчас только первый час ночи, и мы приехали в Вену на новогодний бал. Может, у тебя какие-то проблемы, но у меня их нет, и я собираюсь остаться.

– Мы должны вернуться в «Империал», – твердо сказал муж, взглянув на нее.

Очевидно, что-то в его голосе насторожило Рахилю. Он никогда с ней так не разговаривал. Она взглянула на мужа и тихо спросила:

– Что случилось?

– Неприятности, – так же тихо сказал Марат Набатов, – нам нужно срочно отсюда уйти.

– Какие неприятности? – все присутствующие смотрели на них и прислушивались к их словам.

Марат вздохнул, оглядел гостей.

– Кажется, мы должны вас покинуть, – сказал он немного дрожащим голосом. – Я уверен, что через некоторое время вы поймете причины нашего внезапного отъезда.

– Может, умер ее отец? – спросила Инна у своего мужа. Тот дернул ее за рукав, призывая молчать.

Снизу раздался крик, затем еще один. Затем послышался какой-то нарастающий шум. Посол снял очки, еще раз протер стекла и обреченно уселся на свое место.

– Вот и все, – сказал он, ни на кого не глядя, – теперь можно не спешить. Теперь уже все равно.

Глава 8

Шум нарастал. Рахиля беспокойно взглянула на мужа.

– Может, ты наконец объяснишь нам всем, что здесь происходит? – спросила она уже с некоторой тревогой.

Посол взглянул на Баграмова, словно разрешая ему сообщить дурную весть, которая так или иначе затрагивала всех присутствующих.

– У нас случилась трагедия, – выдавил Баграмов, стараясь ни на кого не смотреть.

– Скажи наконец, что случилось! – крикнула Рахиля, теряя терпение.

– Его нашли убитым, – выдавил Баграмов, – там, внизу. На первом этаже.

Он не сказал кого, но все поняли, кого именно он имел в виду. Рахиля нахмурилась. Инна ахнула от неожиданности. Айша побледнела, все еще не веря в случившееся. Амалия начала медленно краснеть.

– Где нашли? Как это случилось? – тихо выдавила Рахиля.

– В туалете. Его убили прямо там, – выдохнул Баграмов, – я сам увидел Анвара Кадыровича на полу и не поверил глазам.

Айша как-то судорожно вздохнула и начала сползать с кресла, очевидно теряя сознание.

– Воды, – крикнула Рахиля, бросаясь к своей родственнице, – дайте нам воды!

Ее супруг вскочил, поднимая дрожащей рукой бокал. Вода выплеснулась.

– Не пролей мне на платье, – прохрипела Рахиля, забирая у него бокал с водой и придерживая голову Айши.

В зал ресторана вошел Руслан. Увидев его, Амалия вскочила и бросилась к нему, словно они долго не виделись. Она обняла его за шею, глядя ему в глаза.

– Все нормально, – прошептал он, – успокойся.

– Он там? – очень тихо спросила она.

Дронго понял, что она спросила, только по движению ее губ.

– Да, – кивнул Руслан, еще сильнее обнимая молодую женщину.

– Какой кошмар, – выдохнула Инна Яцунская, – наверное, нам нужно спуститься вниз, посмотреть, что там происходит.

– Сидите на месте, – попросил посол, – все равно сейчас вызовут полицию, и они так или иначе придут к нам. Лучше ждать их здесь, чем быть застигнутым на месте преступления. Потом будете долго объяснять, что именно вы там делали.

– Так нельзя, – вмешался Давид, – мы не можем сидеть и ждать. Это вызовет еще большие подозрения. Мы узнали, что убили президента нашей компании, и не сдвинулись с места? Никто не поймет нашего поведения. Я лично собираюсь спуститься вниз.

– Я тоже, – поднялся Фаркаш.

– Очевидно, нам нужно спуститься вместе, – согласился Иосиф Александрович.

Посол пожал плечами.

– Как вам будет угодно.

– Ты тоже иди с ними, – почти приказала его супруга, – сейчас ты не посол, а его родственник, муж сестры его жены. И никто не поймет, если ты начнешь проявлять свою обычную осторожность.

– Мой статус…

– Сейчас не до этого, – перебила его супруга, – спускайся со всеми вниз. А если боишься, что к тебе отнесутся недостаточно уважительно, возьми с собой Баграмова. Может, он тебя защитит, – нужно было слышать эти нотки презрения по отношению к мужу. Их услышали все.

– Хорошо, идемте вниз, – согласился Набатов. – Баграмов, оставайтесь здесь, рядом с женщинами, – это была своеобразная форма протеста.

– Я тоже пойду, – вскочила Вероника.

– Вам, милочка, туда ходить не обязательно, – возразила Инна, – будет лучше, если мы останемся здесь все вместе.

– Я должна спуститься с ними, – небрежно отмахнулась Вероника.

Мужчины потянулись к выходу. Руслан бережно посадил Амалию на место и двинулся за остальными. Вероника поспешила следом. Дронго, поднявшись со своего места, решил последовать за ними. Вся группа спустилась на первый этаж.

В конце холла уже собралась небольшая толпа, но она постепенно начинала рассасываться. В конце концов, не обязательно портить себе настроение из-за внезапного происшествия с одним из гостей. По залу объявили, что у него внезапно остановилось сердце, но сейчас приедут врачи, которые окажут больному первую помощь. Многие гости потянулись к своим столикам. Снова заиграла музыка. Инфаркт или инсульт может произойти у любого человека, особенно во время новогодних возлияний и пиршеств. Многие относились к этому вполне спокойно.

У входа в туалет стоял сотрудник службы безопасности. Дверь была закрыта. Посол посмотрел на Яцунского, словно разрешая Иосифу Александровичу на правах старшего самому вести беседы с этими людьми. Яцунский прошел вперед. К тому же он хорошо говорил по-немецки.

– Мы друзья погибшего, – пояснил он молодому сотруднику службы безопасности, – мы хотели бы войти внутрь и посмотреть, что с ним случилось.

– До приезда полиции я не могу никого пускать, – возразил охранник, получивший строгие инструкции, – он не погибший, он умерший.

– Тем более. Может, ему нужно оказать первую помощь, – настаивал Яцунский.

– Она ему уже не нужна, – сказал сотрудник охраны, глядя в глаза Иосифу Александровичу.

Тот растерянно отошел, обращаясь к остальным.

– Он никого не пускает туда. Говорит, что они будут ждать полицию. Я даже не знаю, как быть.

Из туалета вышли двое мужчин. Один был среднего роста, лысоватый, другой – высокий, подтянутый, с коротко остриженными седыми волосами, в очках. Посол Набатов, оглядев собравшихся, шагнул к ним.

– Извините, – начал он, обращаясь к обоим мужчинам, – я посол страны, гражданином которой являлся погибший. Что там случилось? Я имею право знать, как посол и как его друг.

– Добрый вечер, – поздоровался первый мужчина, – Эрвин Бальтцер, менеджер отеля. А это господин Райхель, руководитель службы безопасности. У вас есть документы, господин посол?

– Конечно, – Набатов достал документы, протянул их менеджеру. Они были на немецом языке и удостоверяли, что Марат Набатов является чрезвычайным и полномочным послом. Там, правда, не было указано, в какой стране. Бальтцер вернул ему документы.

– Пройдемте в мой кабинет, – предложил он. – Эти мужчины с вами?

– Да. Мы все вместе отмечали Новый год в вашем отеле. Что там произошло? Его действительно убили?

– Тише, – попросил Бальтцер. – Не нужно так громко – там произошло несчастье.

– Может, вы нам расскажете, что там произошло? – спросил по-английски Давид. – Мы хотели бы знать, что случилось с нашим коллегой. Его супруга наверху, она потеряла сознание.

– Очень жаль, – ответил по-английски Бальтцер, – нам действительно очень жаль. Но сейчас в отеле находится около тысячи гостей. Если начнется паника или они вдруг побегут, боюсь, что у нас будут жертвы. Большие жертвы, господа. Поэтому мы объявили, что у вашего друга неожиданно случился инфаркт. Его увидели двое наших гостей, когда вошли в туалет.

– У него не могло быть инфаркта, – возразил Давид, – он был относительно молодой человек и спортсмен, мастер спорта по борьбе. У таких людей не бывает инфарктов в сорок с лишним лет.

– Его убили, – очень тихо сообщил Бальтцер, – конечно, это не инфаркт. Но мы не можем объявлять об этом на весь отель и срывать наш новогодний бал. Это просто невозможно.

– Значит, убийца еще в зале? – с ужасом сказал посол. – Может, он пытается сейчас сбежать, а вы теряете время?

– Не убежит, – возразил менеджер, – начальник службы безопасности герр Райхель уже принял меры. Все выходы перекрыты, и выйти можно только через главные двери, где дежурят двое наших сотрудников. Они записывают данные уходящих якобы для новогодней лотереи. Поймите, мы не можем допустить паники, ведь мы закрыли все остальные выходы. Но мы можем сделать так, чтобы убийца не ушел отсюда назамеченным.

– А если убийца откажется показывать свои документы? – не унимался Давид.

– У нас работают камеры наружного наблюдения, и мы фотографируем всех, кто покидает наш отель с момента обнаружения вашего друга, – пояснил Бальтцер, – такие процедуры у нас уже отработаны. У нас отель высшей категории, и здесь должны быть предусмотрены такие форс-мажорные обстоятельства.

– Лучше бы у вас никого не убивали, – в сердцах возразил посол. – Как его убили? Застрелили?

Он не успел договорить, как раздался громкий хлопок, затем еще один и еще. Посол испуганно оглянулся, даже немного пригнулся. Подвыпившие гости вилками протыкали воздушные шары, которые издавали звуки, напоминавшие хлопки выстрелов. Мужчины даже начали улыбаться. Посол нахмурился. Громкие хлопки теперь раздавались со всех сторон.

– Нет, – ответил Бальтцер, – его убили иначе. Перерезали горло.

– Этого не может быть, – сразу сказал посол, – вы, очевидно, не разобрались.

– Господин посол, – вежливо ответил Бальтцер, – наш руководитель службы безопасности герр Райхель работал в полиции больше двадцати пяти лет. Он не мог ошибиться.

Молчавший Райхель сдержанно кивнул головой.

– Галимов был спортсменом, очень сильным человеком, – сказал посол, – мастером спорта по борьбе. Нужно было видеть, какие у него были сильные руки. Ни один убийца не смог бы и близко подойти к нему.

– Они говорят глупости, – вмешалась Вероника, – пусть они пустят нас в туалет, и мы сами все увидим.

– Это мужской туалет, фройляйн Вурцель, – заметил посол.

– Ничего, – отмахнулась она, – я как-нибудь переживу такое зрелище. Пусть они покажут нам погибшего. Может, мы сможем помочь в розысках убийцы. Господин Райхель, я гражданка Австрии и представитель компании в Европе. Компании, которую возглавлял погибший. Мы были близкими друзьями, и я настаиваю, чтобы вы нас пустили внутрь. Когда приедет полиция, нас уже не пустят. И, возможно, мы не сможем вам помочь.

Райхель нахмурился. Посмотрел на собравшихся.

– Давайте войдем внутрь, – предложил он послу.

– Только не я один, – попросил тот, – можно вместе с Давидом? Или господином Яцунским?

– Я не смогу, – отшатнулся Иосиф Александрович, – мне от вида крови делается дурно. Я могу не выдержать.

– Я пойду с вами, – согласился Давид.

– Нет, я, – возразила Вероника.

– Это мужской туалет, – сухо заметил посол.

– Интересно, что там такого может быть, чего я не видела? – спросила Вероника, вызвав невольные улыбки у всех присутствующих, несмотря на трагизм момента.

– Идемте, – неохотно согласился начальник службы безопасности.

Райхель открыл дверь, пропуская посла, Веронику и Давида. Они вчетвером вошли в туалет. Дверь закрылась. Остальные терпеливо ждали. Яцунский взглянул на Фаркаша и Руслана.

– Какой-то дурной сон, – прошептал он.

Оба мрачно молчали, глядя куда-то в сторону.

– Что вы думаете предпринять? – спросил Иосиф Александрович, обращаясь к менеджеру отеля.

– Сколько вас человек? – спросил Бальтцер.

– Одиннадцать. Сейчас уже одиннадцать после смерти нашего друга.

– Мужчины и женщины?

– Да. Шестеро мужчин и пять женщин.

– Полиция попросит всех вас задержаться, чтобы допросить.

– Это мы понимаем. С его супругой плохо. Может, нам разрешат поднять ее в номер.

– Безусловно. Но мне нужен будет список всех, кто сидел с вами за столиком. Надеюсь, у вас был только один дипломат?

– Двое, – вспомнил Яцунский, – посол и его советник. И еще – супруга посла. У них дипломатические паспорта. Значит, даже трое, с супругой посла.

– Остальные не дипломаты?

– Нет.

– Вы усложняете задачу полиции. Они не имеют права задерживать или допрашивать дипломатов. Нужно будет ночью искать их генерального консула. А кого сейчас можно найти ночью?

– Это ваше дело, – пожал плечами Иосиф Александрович, – нас беспокоит судьба супруги нашего друга.

Дверь открылась. Оттуда медленно вышли все четверо. Райхель, сохранявший невозмутимое и спокойное выражение лица. Абсолютно потрясенный и опустошенный посол, не скрывавший своих слез. Он снял очки и беспрерывно тер глаза. Давид вышел с белым лицом и, ничего не сказав, отошел в сторону. Только у Вероники был прежний цвет лица. И она изо всех сил пыталась сохранить хладнокровие, хотя это было ей почти не под силу. Исчезла ее прежняя уверенность, а в глазах появился настоящий страх.

– Его убили, – сказала она, обращаясь к Яцунскому, – перерезали горло. Он там так и лежит.

Тот нахмурился, тяжело вздохнул.

– Что нам делать? – спросил он у Бальтцера.

– Вернуться к себе за столик, – посоветовал тот, – а супругу погибшего можете пока доставить в их номер. Чтобы она немного пришла в себя. Боюсь, что ей предстоит долгая и бессонная ночь.

Яцунский повернулся, чтобы идти обратно на второй этаж.

– Кажется, мне нужно выпить, – признался посол.

– Мы все должны оставаться в отеле? – уточнил Фаркаш.

– Да, – ответил Бальтцер, – сейчас приедет полиция. Они уже выехали. Только прошу вас никому не сообщать никаких подробностей. С вашим другом случился сердечный приступ, и сейчас мы ждем приезда врачей. Не забывайте, что паника может оказаться гибельной для наших гостей.

– Мы все понимаем, – ответил посол, – можете не беспокоиться.

Они повернулись и пошли обратно. Веронику поддерживал под руку Фаркаш. Посол шел впереди, покачиваясь и спотыкаясь. Только Руслан сохранял некое подобие спокойствия. Когда они отошли, Бальтцер взглянул на стоявшего чуть в стороне Дронго.

– Вы были с ними? – спросил он по-немецки.

– Я не говорю по-немецки, – ответил Дронго.

Бальтцер повторил свой вопрос по-английски.

– Нет, – ответил Дронго.

– Тогда что вы здесь делаете? – разозлился менеджер.

– Я думал, что вам может понадобиться помощь. Дело в том, что я частный эксперт. Меня обычно называют Дронго.

Райхель нахмурился. Он что-то слышал о таком человеке, но Бальтцер не дал ему продумать эту мысль до конца.

– Только этого нам не хватало, – раздраженно пробормотал менеджер, – частное расследование. Свой личный Шерлок Холмс. Вы, наверно, насмотрелись разных детективов. Идите на свое место, мистер Шерлок Холмс, и, ради бога, никому не говорите о том, что слышали здесь. Так будет лучше для всех. А если вы попытаетесь снова подойти к этим дверям или предложить свои услуги, я просто прикажу выставить вас из нашего отеля. Сейчас двадцать первый век. Все эти забавы с частными детективами остались даже не в прошлом, а в позапрошлом веке. До свидания, господин Драго.

Он повернулся и пошел в другую сторону. Райхель снова посмотрел на Дронго. Где-то он слышал эту необычную кличку. Но сейчас явно не до этого. Бальтцер прав. Нужно принимать меры, чтобы не допустить паники, продолжать новогодний бал и принять полицию для начала следствия по делу об убийстве. Райхель тяжело вздохнул. Он хотел сегодня попасть домой пораньше. Ведь это для гостей – новогодний бал. Для сотрудников службы безопасности и вообще для всех сотрудников отеля это была не просто ночь работы, а ночь тревог и волнений, когда приходилось работать до утра, понимая, что могут произойти любые инциденты с людьми, которые пьют и едят в течение десяти часов подряд.

Раздалось еще несколько громких хлопков. Райхель покачал головой. При таком шуме легче было воспользоваться пистолетом, но убийца решил использовать нож, что само по себе было достаточно необычно.

Дронго проводил обоих мужчин долгим взглядом. Они даже не подозревали, от услуг какого эксперта отказались. Но впереди была еще длинная ночь.

Глава 9

Дронго вернулся в зал ресторана. Айшу уже увели. Она ушла вместе с Рахилей и Баграмовым, который сопровождал их. Посол мужественно решил остаться на месте, понимая, что надо будет ответить на вопросы следователя и сотрудников полиции. Остальные тоже расселись по своим местам. Правда, Инна прошипела своему мужу, что нужно было отпустить всех женщин, а не только супругу Галимова, но она сама прекрасно понимала, что никто не разрешит им так просто уйти, а несчастную Айшу увели именно потому, что она была супругой убитого президента компании.

Примерно через пятнадцать минут в зал ресторана вошли трое мужчин. Впереди шел Бальтцер, который указал на восьмой столик, за ним – еще двое мужчин. Один был пожилой, ему было явно под шестьдесят, он немного прихрамывал. Другой был еще молодым, ему было лет тридцать пять. На его лице явно читалось недовольство всем происходящим, ведь мужчину наверняка оторвали от праздничного стола. Все трое мужчин подошли к восьмому столику. Посол поднялся, ожидая, когда они подойдут. Люди вокруг продолжали смеяться и веселиться.

– Господин посол, – начал Бальтцер, – позвольте вам представить. Сотрудник городской прокуратуры герр Штреллер и старший инспектор полиции герр Квернер. А это – господин Набатов, посол своей страны в Австрии.

– Нет, – быстро возразил Набатов, – я не посол в Австрии. Я действительно посол нашей страны, но только в Германии. А сюда мы прилетели для празднования Нового года.

Штреллер нахмурился. У него на лице были глубокие морщины, кустистые седые брови. Он взглянул на менеджера.

– Значит, господин посол находится здесь как частное лицо и не может считаться дипломатом? – уточнил он.

– Может, – сразу возразил Набатов, – у меня дипломатический иммунитет, который распространяется на всю территорию Евросоюза. Независимо от того, в какой точке Евросоюза я нахожусь. И хотя я официально являюсь послом в Германии, мой дипломатический статус автоматически подтверждается в любой стране Евросоюза. Как и статус моей супруги и нашего советника.

– Ясно, – сказал Штреллер, – судя по всему, переводчик вам не понадобится. А где ваша супруга и советник?

– Поднялись вместе с супругой погибшего наверх, в их номер, – пояснил Набатов. – Вы можете себе представить, в каком она сейчас состоянии?

– Можем, – кивнул Штреллер. – Давайте тихо выйдем отсюда и пройдем в кабинет менеджера, чтобы не мешать людям встречать Новый год.

– Только мне одному? – уточнил посол.

– Нет. Со всеми вашими гостями. Я думаю, будет правильно, если мы побеседуем с каждым из сидящих за этим столиком. Насколько я понял, вы заказали весь столик для себя и были сотрудниками одной компании?

– Все, кроме нас и герра Фаркаша, – показал на мадьяра посол, – остальные действительно сотрудники компании.

– Очень хорошо, – кивнул Штреллер, – пройдемте и переговорим. Только выходите не все сразу, чтобы на вас не обращали внимание.

– Мы будем ждать вас в приемной господина Бальтцера, – добавил Квернер, – выходите постепенно, чтобы все выглядело достаточно спокойно.

У него был резкий гортанный голос. Дронго с сожалением смотрел на этих двоих. Он их никогда не видел. Надеяться, что здесь обязательно появится кто-то из его знакомых, было наивно. Он никогда раньше не видел ни господина Штреллера из городской прокуратуры, ни старшего инспектора Квернера. В этом не могло быть никаких сомнений. И они тоже никогда его не видели, так как, войдя в зал, подошли к восьмому столику, даже не обратив внимания на стоявшего у соседнего стола Дронго.

Посол поправил очки и двинулся к выходу следом за Бальтцером. Вместе с ним пошли супруги Яцунские. Штреллер одобрительно кивнул головой, оборачиваясь к гостям. Фаркаш и Вероника Вурцель решили следовать за ним, чтобы с последней группой, состоящей из Руслана, Амалии и Давида, ушел старший инспектор Квернер. Но еще до того, как Штреллер решил выйти из зала ресторана, Дронго шагнул к нему. Увидев его, Вероника радостно улыбнулась. Она заметила, что он один, и решила, что ее прежние предположения были верными: он просто пригласил на танец какую-то молодую женщину. Откуда ей было знать, что Джил была супругой Дронго?

– Простите, что беспокою вас, господин Штреллер, – начал Дронго, – я, к сожалению, не говорю по-немецки.

– Что вам угодно? – Штреллер знал английский, но говорил на нем с чудовищным немецким акцентом. Хотя знатоки утверждают, что в Вене никто не говорит на чистом немецком, а здесь есть свой немецкий, который называют венским немецким, обволакивающий, с мягкими окончаниями. В Австрии вообще – больше семидесяти различных диалектов немецкого.

– Давайте отойдем, – предложил Дронго.

Штреллер сделал несколько шагов в сторону.

– Я вас слушаю, – сказал он, глядя на незнакомца и не скрывая своего нежелания слушать незваных свидетелей.

– Дело в том, что я проживаю в этом отеле, – пояснил Дронго, – и уже два дня имел возможность наблюдать за этой группой людей, которые прибыли сюда для встречи Нового года.

– Вы за ними следили? – уточнил Штреллер.

– Нет-нет. Вы меня не поняли. Я, конечно, не следил. Я приехал вместе с семьей на отдых. С женой и детьми. Я же говорю, что живу в этом отеле…

– В каких номерах? – Штреллер достал свою записную книжку и ручку.

– Это не имеет значения. Хотя, наверное, для вас имеет. Записывайте. Четыреста шестьдесят второй и четыреста шестьдесят шестой. Я приехал на отдых и случайно столкнулся с этой группой. Имел возможность слышать и видеть их на протяжении последних двух-трех дней.

– Говорите быстрее, – попросил Штреллер, – у меня мало времени.

– Черт возьми! Вы можете меня хотя бы выслушать? Я мог бы помочь вам в расследовании.

– Спасибо. Кто вы по профессии?

– Это неважно. Хотя я юрист. Профессиональный юрист.

– И кем вы сейчас работаете?

Дронго неслышно выругался.

– Частным экспертом.

– То есть частный детектив, – уточнил Штреллер, усмехнувшись и пряча свою книжку обратно. – Господин детектив, если нам понадобится ваша помощь, мы обязательно к вам обратимся. А сейчас – извините, мне нужно идти.

– Подождите, – остановил его Дронго, хватая за рукав, – я хочу вам сказать… Меня обычно называют Дронго.

– Ну и прекрасно. Не знаю, что это означает, но, наверное, хорошее слово. Сегодня новогодняя ночь. Идите к своей семье и отдыхайте. И оставьте расследование для нас, несчастных чиновников, которые должны заниматься поисками убийцы даже в праздник.

– Вы ничего не поняли, – разочарованно произнес Дронго, – я мог бы вам помочь…

– Вы имеете отношение к стране, к которой принадлежал убитый?

– Нет.

– Вы знаете кого-нибудь из этой компании лично?

– Нет.

– Вы когда-нибудь раньше встречались с кем-нибудь из них?

– Нет.

– Вы подозреваете кого-то конкретно?

– Нет.

– Вы связаны каким-то образом с компанией, в которой работали почти все гости, сидевшие за соседним столиком?

– Нет, – с каждым «нет» росло отчуждение, и Дронго понимал, что Штреллер будет прав, если просто откажется с ним разговаривать.

– Вот видите, господин эксперт, – удовлетворенно произнес Штреллер, – все против вас. Я понимаю, что сегодня вы вместе встречали Новый год, сидели за соседним столиком, и вам кажется, что вы сумели понять, о чем именно они говорили. Но убийство произошло внизу, и вы вряд ли были непосредственным свидетелем случившегося. Просто вы решили, что сможете нам помочь. Благодарю за эту инициативу. И если понадобится, мы обязательно к вам обратимся. А пока прошу меня извинить…

– Подождите, – крикнул Дронго, второй раз хватая Штреллера за рукав, – хотя бы запишите мою кличку. И передайте своему начальству. Может, они окажутся более знающими, чем такой упертый тип, как вы. Особенно, если кто-нибудь из них работал в Интерполе или в экспертном комитете ООН. Хотя бы это вы можете сделать?

Штреллер испытывающе посмотрел на Дронго, высвободил руку, достал книжку и написал слово «Дронго». Захлопнул книжку и взглянул на своего собеседника.

– Теперь вы удовлетворены? Я могу наконец удалиться?

Он повернулся и пошел к восьмому столику. Дронго остался на месте. Кажется, его действительно не поняли. Штреллер вообще никогда о нем не слышал. Все правильно. Все так и должно быть. Не стоит никогда думать, что ваша слава обгоняет вас и бежит впереди. Ничего подобного. Все в этом мире относительно.

«Так проходит земная слава», – подумал Дронго. Было немного обидно. Они могли бы не столь бесцеремонно отказываться от него. Хотя если поставить себя на их место, то все правильно. Их оторвали от новогодних столов, заставили приехать сюда, где одного из гостей кто-то полоснул ножом, перерезав ему горло. И неожиданно появляется какой-то непонятный тип, который утверждает, что он частный эксперт и может помочь в расследовании этого дела. В лучшем случае его можно принять за сумасшедшего, в худшем – за пособника убийцы.

Он повернулся и вышел из зала. Судя по тому, что произошло, убийцей не мог быть посторонний, который ждал бы появления Галимова в этом отдаленном туалете на первом этаже. Посторонний не мог знать, что убитый снова там появится. Ведь он уже был там вместе с Вероникой Вурцель. И почему-то спустился снова. Если его снова ждала там женщина, то Галимов просто сексуальный маньяк. А если мужчина, который знал, что Галимов пройдет именно туда? Фаркаш, которому Вероника обещала помощь? Вполне возможно. Она могла его туда отправить. Или кто-то другой… Давид, который советовал Фаркашу застрелиться? Может, Руслан, который должен был рассказать о каком-то секрете? Или все-таки женщины? Судя по тому, как дергалась Рахиля, у нее с убитым были какие-то особые отношения. Ее третий муж явно не тот человек, который будет устраивать скандалы из-за этих отношений, а Галимов – беспринципный и наглый – мог сойтись с любой женщиной, даже если она близкая родственница его жены и дочь самого президента государства. Для него такие вещи не могли быть помехой. Может, это «Главная дочь» сошла вниз и ударила его ножом, чтобы затем, поднявшись наверх, проявить свое беспокойство.

Нет, не получается. Нужно помнить, что Галимов был спортсменом. Он еще сказал за завтраком, что по-прежнему совершает ежедневные пробежки. Мастер спорта по борьбе. У него должны быть невероятно сильные руки. И с ним не так просто справиться. Рахиля явно не смогла бы. И вообще, женщина бы не смогла. Тогда кто это сделал? Нужно еще посмотреть на тело, но в любом случае он мог защищаться. Тогда женщины отпадают. Остаются мужчины: посол Набатов, Яцунский, Давид, Фаркаш, Руслан. У посла могли быть более чем веские причины для убийства, но представить себе посла, убивающего любовника своей жены в туалете, как-то даже неприлично. Не говоря уж о том, что сам господин посол прекрасно знал, кого именно берет в жены. Ведь он был ее третьим мужем. Нет, мотив ревности меньше всего подходит. Яцунский? Этот тип боится крови и вообще слабак – не может даже нормально танцевать. Тоже не подходит. Остаются двое: Руслан и Давид. Оба достаточно крепкие, сильные; хотя Галимов был выше и явно сильнее. Но предположим, что это один из них. Тогда нужны мотивы, объясняющие их поведение, не говоря о том, что Галимов все равно должен был сопротивляться.

Стоп. Одну секунду. Почему же только двое? Их ведь трое. Еще за столом сидел Баграмов – майор службы национальной безопасности, человек физически крепкий, хорошо подготовленный. Он мог запросто убить даже такого крепкого спортсмена, каким был в молодости Галимов. Здесь как раз все сходится. И не обязательно, чтобы у самого Баграмова были какие-то личные мотивы. Они могли быть и у посла, и у его жены, особенно после того, как все поняли, почему так неприлично долго отсутствовал Галимов. Возможно, посол предложил исполнить эту грязную работу советнику посольства, зная его профиль. Или об этом его попросила «Главная дочь». В конце концов политики приходят и уходят, а деньги – самый надежный стимулятор случившегося.

Дронго вышел на четвертом этаже. Нужно отбросить все раздумья и забыть о том, что там произошло. В конце концов, они приехали на новогодний бал в Вену и не собираются портить его из-за какой-то непонятной компании и циничного бабника, которого, возможно, убили либо из-за любви, либо из-за ревности. Ведь Айша была родственницей Рахили, и ей вполне могла достаться капля ее решимости. Но все это только слухи, размышления…

Он прошел по длинному коридору, постучал в четыреста шестьдесят второй номер. Дверь сразу открылась, словно Джил ждала его, стоя в коридоре, прямо за дверью. Она обняла мужа, прижалась к нему. Затем отстранилась, глядя на Дронго.

– Что там произошло?

– Почему ты так решила? – удивился он.

– Ты слишком напряжен, – пояснила она, – слишком нервничаешь, я это чувствую.

– Ты права, – кивнул он, – все произошло так, как и должно было случиться.

Она взглянула ему в глаза.

– Его убили, – негромко сказал Дронго, – зашли за ним в туалет и перерезали ему горло.

– Какое несчастье, – равнодушно произнесла Джил, – очевидно, покойный не был праведником…

– Меня они вежливо попросили уйти, – сообщил Дронго.

– Ну и прекрасно. Сейчас ляжем спать, а утром отправимся на прогулку по городу. И выброси ты всю эту историю из головы, – посоветовала Джил.

– Я приму душ, – решил Дронго, направляясь в ванную комнату.

Но спокойно принять душ он не сумел. Ровно через пять минут в номере раздался телефонный звонок. В этих комнатах не было телефонов в туалетных комнатах, хотя номера считались класса «делюкс». Джил смотрела на звонивший телефон и не брала трубку. Дронго, услышав звонок, вышел из ванной, накинув на мокрое тело халат.