Текст книги "Английский бульвар. Тверской бульвар"

ГЛАВА 3

Утром я проснулась раньше обычного. Хотя нет. Наверное, я проснулась, как всегда, в девять часов. Розенталь не требует, чтобы мы появлялись в его конторе в девять утра. Ему достаточно, если мы приходим к десяти. Зато мы работаем по-настоящему. Если бы не моя мама, которая часто остается у меня и провожает сына в школу, мне пришлось бы вставать гораздо раньше. А так я обычно встаю в девять. В это время в Ницце еще семь. Вот в семь я и проснулась. Мои биологические часы оказались точны. Лежа на кровати, я воображала, какие приключения меня ждут. Затем посмотрела на часы. Оказывается, я промечтала целый час. Пришлось бежать в ванную. Какое же это прекрасное ощущение – первый день отпуска! Все еще впереди, и ты не знаешь, что с тобой случится. Я не злоупотребляю косметикой, но нужно привести себя в порядок даже к завтраку. На макияж у меня ушло минут двадцать. После этого я надела легкий наряд, который купила во время отдыха в Польше. Ничего особенного. Цветная юбка с разрезом до бедра и короткая майка такого же цвета. Не обязательно одеваться к завтраку, как на вечерний прием. В номере у меня есть сейф, но деньги я взяла с собой. Драгоценностей у меня почти нет. Небольшие сережки, которые дала мне мама, и неплохое колечко. Но с ними проблем нет. Их можно надеть. Посмотрев на себя в зеркало, я осталась довольна увиденным. После чего отправилась завтракать.

Завтрак был на террасе девятого, верхнего, этажа. Честно признаюсь, что он меня немного смутил. Я останавливалась в Париже в четырехзвездочных отелях. И в Лондоне тоже бывала. Поэтому имею представление о завтраках в отелях такого класса. Здесь все было гораздо проще, без большого выбора блюд. Нет, завтрак – это не для нас. Тем более что мужчин, которые меня бы заинтересовали, здесь не просматривалось. Все были со своими семьями – женами и детьми. Один мужик мне понравился. Лет сорока пяти, не больше. Так, во всяком случае, я думала и успокаивала себя. На нем были джинсы и белая майка. Я уже успела оценить его накаченные мускулы, подвижность ягодиц и даже улыбнулась ему, когда появилась его спутница. Маленькая, противная, улыбающаяся старушка лет пятидесяти с соломенными волосами, торчащими, как пакля. Этот тип живет с такой глубокой старухой? В моем возрасте пятьдесят это уже запредельный возраст для подобных петушков. Хотя какой он петушок? Я внимательнее к нему пригляделась. Типичный старый прохиндей. Похоже, красит волосы. И выглядит так хорошо, потому что часто загорает. А вообще-то у него глупое выражение лица. Вы, наверное, уже поняли, что это я так себя успокаиваю. Как только вижу, что уводят мужика – сразу начинаю придумывать гадости, чтобы не переживать. Почему я должна нервничать из-за того, что ему нравится старушка с паклей на голове? Я ей гожусь во внучки. Ну хорошо, в дочки. Хотя, может, ей не пятьдесят, а сорок пять. Или около того. Тогда я могу быть ее младшей сестрой. Все равно она дура, что сидит с такой кислой физиономией рядом с мужиком, который хоть и красит волосы, но выглядит очень даже ничего. Этот наглец еще пытался поймать мой взгляд, но я уже отвернулась. Парень не моего романа. Пусть отдыхает со своей пассией, найдем что-нибудь понатуральнее.

Я позавтракала и встала из-за стола. Народу было полно, это мне совсем не понравилось. Я осмотрела маленький бар с несколькими столиками для гостей. Потом пошла к бассейну. Небольшой бассейн, рядом стоят лежаки, но главное, что здесь два метра глубины, о чем предупреждают надписи. У меня сразу пропал интерес к этому бассейну. Плаваю я плохо, несмотря на свою фамилию Моржикова и на дедушку из Мурманска. Ну, в общем, плаваю я «топориком». Это бултых – и сразу на дно. Поэтому такой глубокий бассейн не для нас. Да и публика вокруг бассейна была сплошь семейная. Рядом находится небольшой джакузи, это мне нравится больше. Но все равно придется искать счастье где-нибудь в городе.

Я вернулась в номер. Теперь нужно переодеться. Белый костюм. Вернее, он не совсем белый. С таким кремовым отливом, очень элегантный. Я свои недостатки знаю. И достоинства тоже. У меня длинные ноги и немного тяжеловатый зад. Значит, юбка должна быть гораздо выше колен, чтобы при желании можно было видеть мои загорелые, чисто выбритые ноги. Потом блузка к этой юбке. Она такого же цвета и очень неплохо на мне смотрится. Во всяком случае, заметно, что у меня хорошая фигура и упругий живот. Затем я надеваю большую шляпу, которую привезла из Польши. Беру свою дорогую сумочку от Прады, надеваю белые туфли. Если не знать, что шляпа была куплена в Польше на толкучке, то, в общем, ничего. Обувь неплохая, а сумочка вообще обалденная. Если мужчина не дурак, такую женщину он пропустить не должен. К тому же я всегда готова ответить на приятное предложение. Это чувствуется по выражению моих серых глаз, по походке, по флюидам, которые от меня исходят. Говорят, что опытный мужчина сразу замечает женщину, готовую отозваться на его призыв. Говорят, что и мужчины, и женщины испускают особые запахи, привлекая ими друг друга, и таким образом чувствуют друг друга на уровне обоняния. Как будто мы животные. Я давно считаю, что все это вранье. Почему же тогда нравятся красивые женщины с обложек журналов или потрясающие мужчины-актеры? Мы же не можем почувствовать их запах. Поэтому все эти теории ничего не стоят. Если кто-то нравится, то нравится, даже если он выступает по телевизору, а уж если не нравится, то может вылить на себя флакон ваших любимых духов, но ему это не поможет.

Я выхожу в город. Уже в холле замечаю на себе восхищенный мужской взгляд и поворачиваю голову. Какой-то высохший старикашка восхищенно цокоет язычком. Наверное, ему лет сто. Или двести. Папаша, ты точно ко мне в номер не попадешь. Ты у меня сломаешься на пятой секунде. Если не на первой. Как только я начну раздеваться, ты сразу умрешь. В этом можешь не сомневаться. Поэтому я игнорирую его цоканье и выхожу из отеля. На улице дивная солнечная погода и прохладно, как бывает прохладно у моря. Я знаю, в какой стороне находится море, и иду по направлению к бульвару. От «Сплендида» до побережья совсем недалеко, всего несколько улиц. Карту города я взяла у портье и теперь знаю, что всегда смогу найти свой отель. Тем более что бульвар Виктора Гюго, на котором находится мой отель, – одна из самых известных и широких улиц в Ницце.

Еще несколько минут, и я оказываюсь на Английском бульваре. Лучшая набережная в мире и самое романтичное место на всем побережье. Очень интересно продумано ее оформление. Верхний козырек – это и есть, собственно, бульвар, где стоят колонны со светильниками и нижней подсветкой. Колонны расположены группами через каждые сто—двести метров. Между ними стоят стулья и кресла, обращенные к морю. Здесь нет ресторанов и пляжей. Все спрятано внутри. Вам нужно спуститься по лестнице, и вы окажетесь на широкой полосе вдоль берега моря. Причем каждый отель имеет собственный пляж, оборудованный рестораном или кафе. Таким образом, по бульвару вы можете ходить или кататься на роликах, а спустившись вниз – купаться или обедать. Все продумано. Это достаточно просто и в то же время рационально.

Я специально вышла к отелю «Негреско», чтобы хорошенько рассмотреть эту знаменитую гостиницу. Отель мне понравился. Это, конечно, не мой «Сплендид», хотя в «Негреско», насколько я знаю, нет своего бассейна. Зато через дорогу есть собственный пляж. Я вошла внутрь и обомлела. Красота необыкновенная. В Париже я видела несколько отелей такого класса. Настоящие дворцы. Марк Борисович, приезжая в Париж, никогда не позволял себе останавливаться в отелях высшего класса. Заказывал только двух– или трехзвездочные гостиницы. Он всегда мне говорил, что глупо платить деньги за лишние канделябры и пыльные портьеры. Зато летает он всегда бизнес-классом. Тут он денег не жалеет, считая, что удобный полет – самое главное во время подготовки к переговорам. Я как раз считаю наоборот. Лучше полететь туристическим классом, но жить в хорошем отеле. Летите вы два или три часа, а живете целый день. Но по-моему, Розенталь просто немного лукавит. Дело в том, что никто из московских клиентов никогда не узнает, где именно жил Марк Борисович во время своей командировки в Париж или Лондон, если сам адвокат не захочет об этом рассказать. А когда он вылетает из Москвы, то вполне может встретиться со знакомыми или клиентами. Если он полетит туристическим классом, то это может сказаться на его клиентуре. Все очень просто, и удобства тут ни при чем. Но мы делаем вид, что ничего не понимаем, и всегда соглашаемся с нашим шефом.

Я захожу в «Негреско». Ужасно интересно посмотреть, какой он внутри. Говорят, здесь золотые унитазы. Не знаю, никогда не жила. Но мне было бы не очень приятно сидеть на золотом унитазе. Хотя кто знает, может, от этого у гостей отеля лучше работает кишечник? Они ведь, бедняжки, наверное, все страдают запорами. Или полным расстройством. Они ведь не сидят на диетах и не жуют морковку, как я, когда мне нужно похудеть и влезть в очередное платье. Ну почему все женщины такие дуры, как я. Сначала мы покупаем себе тесное платье, чтобы похудеть, а потом начинаем худеть. Нет чтобы купить нормальное платье или отложить покупку до того времени, когда уже придем в форму. Я обожаю сладости, но из-за постоянной угрозы поправиться почти не ем ни конфет, ни пирожных. Чувствую, как из-за этого нервничаю. И ничего не могу поделать с собой. Одно время даже начала курить, чтобы похудеть. Но на меня дым плохо действует: я кашляю. Пришлось бросить сигареты и перейти на раздельное питание. Это тоже помогло, но ненадолго. Легче всего вообще ничего не есть, кроме моркови и огурцов. Можно еще яблоки. Правда, от такой диеты потом на стенку лезешь от одного запаха пищи.

Разные таблетки и пищевые добавки я принципиально не употребляю. У меня маленький сын, и я молодая женщина. Может, я еще найду свое счастье и захочу родить второму мужу ребенка. Зачем мне травить себе всякой гадостью? Поэтому я принципиально не принимаю никаких лекарств и не ложусь спать с мужчинами без презерватива. У меня с собой всегда хорошие французские презервативы. Правда, однажды получила за это по морде. Мужчина на меня обиделся и ушел. Но я лучше переживу обиду, чем буду рисковать и ложиться на аборт. Только этого мне и не хватало! Наверное, поэтому я до сих пор не могу найти нормального мужика. Мало того что он должен быть денежный, спортивный, интеллигентный, не жадный хотя бы, я уже не говорю щедрый, умный, заботливый, но и, конечно, холостой. И к тому же согласный на мои условия. Первые месяцы, пока мы не поженимся или не сойдемся ближе, он должен пользоваться презервативом. И если все желаемые мужские качества еще можно найти в разных мужчинах по отдельности, то последний пункт вызывает у них приступ бешенства.

Они искренне полагают, что если я не замужем, мне нечего бояться. Не перед мужем же оправдываться. Поэтому можно делать что хочешь, а потом приходится долго лечиться. Им невозможно объяснить, что это неприятно. Нет, они наоборот считают, что я их оскорбляю, когда предлагаю воспользоваться презервативом. И все в один голос повторяют чушь, что не чувствуют моего тепла и не хотят «спать в сапогах». Это такой анекдот, который известен всем мужчинам. И я точно знаю, что они врут. Сейчас эти изделия такие тонкие, что ничего не чувствуешь, словно его и нет. И потом, я не ханжа, я ведь не говорю, чтобы он пользовался им с самого начала. Все остальное можно проэкспериментировать и без резинки. Но когда доходит до главного, тут уж увольте. Мужчины сейчас пошли хлипкие, или мне такие достаются, не знаю. Достаточно двух или трех резких движений, как у них начинается семяизвержение. Я уже не говорю, чтобы они мне удовольствие доставили, так хотя бы себе научились доставлять. Два притопа, три прихлопа – и сразу заваливаются спать. Очень обидно. Ну почему мужики такие сволочи?

В отеле «Негреско» я прохожу мимо портье и консьержа. Они сидят за деревянными стойками, расположенными полукругом в небольшом зале. Дальше идет огромный зал, где висит невероятная люстра. Говорят, что раньше здесь был уникальный ковер, который стоил целое состояние, но сейчас постелили небольшие коврики, а главный ковер унесли куда-то чистить. С левой стороны от входа – магазины, на другом конце зала – ресторан. Я иду направо. В глубине коридора – туалеты. Мужской и женский. Набравшись наглости, захожу в женский. Золотых унитазов здесь нет, но все оборудовано очень интересно, в стиле конца XIX века. Есть даже гипсовые фигуры, которых я поначалу приняла за живых людей. В общем, не туалеты, а небольшие музеи. Наверное, так и должно быть в подобных отелях. Я выхожу из «Негреско», слегка обалдевшая от этих наворотов. Иду по набережной, не замечая роскошных лимузинов, проскакивающих мимо. Неожиданно какой-то серебристый кабриолет тормозит впереди меня, и я вижу руку, подзывающую меня.

От неожиданности я останавливаюсь. За рулем молодой человек, но его лица отсюда я не могу разглядеть. Впрочем, какая разница, какое у него лицо. Если человек едет в такой роскошной машине августовским днем по Ницце, то у него на чековой книжке как минимум миллион долларов. А такая сумма может украсить любое лицо.

У меня сильно стучит сердце. Я нерешительно делаю шаг вперед. И в этот момент какая-то бесцеремонная длинноволосая особа в черных сетчатых колготках опережает меня, подойдя к машине. Я стою как вкопанная. Упустила свою счастье. Почему у этой девицы такой вульгарный вид? Неужели он не заметил мои сумочку и костюм, а прельстился на такую дешевку?

Увы! Девица переговаривается довольно недолго. Затем согласно кивает головой и усаживается в машину. Через мгновение кабриолет трогается с места. Я успеваю рассмотреть лысую голову не очень молодого человека в темных очках. Хорошо, что я не подошла к машине. Такой мне не нужен, успокаиваю я себя. И ты ему не нужна, старая дура, говорит мне внутренний голос. Решила на четвертом десятке лет разыграть из себя молоденькую дурочку. Я продолжаю идти мимо вереницы машин, думая об этой девице, так нагло отбившей у меня никчемного миллионера. И вдруг замечаю, как рядом с человеком, сидящим в другой машине, договаривается другая девица. Я начинаю все понимать. И тут же громко смеяться. Так громко, что от меня шарахается старенькая дамочка с собачкой. Я наконец все поняла! Поняла, почему он остановился и подозвал к себе эту девицу. Почему надел темные очки. Ну конечно же, все так и должно быть. Та длинноволосая была проституткой. Здесь, на набережной, работают проститутки. От казино «Рулл» до «Негреско» и дальше. Днем их не очень много, по вечерам же они, наверное, оккупируют всю дорогу. И я еще возмущалась, что на меня не обратили внимание! К счастью, вид у меня далеко не проститутский. А с моей дорогой сумочкой я выгляжу очень даже ничего. Теперь понятно, почему он даже не посмотрел в мою сторону, ему была нужна не женщина для знакомства. У таких деятелей всегда нет времени. Ему нужна девица для тела. На несколько минут и без затей. Такой самец мне явно не подходит. Все правильно.

Лучше по набережной не ходить, хотя мне нравится смотреть на необычный цвет моря, на широкий бульвар, протянувшийся полукругом, на возвышающиеся впереди скалы, где находится Монако. От одной мысли, что Монте-Карло так близко, я схожу с ума. О чем я думаю? Поиск нужно вести в Монако. Только там можно найти мужчину моей мечты. Я решительно поворачиваю налево, чтобы пройти к вокзалу. Судя по карте, он совсем недалеко, туда можно дойти пешком минут за десять. Что я и делаю, уже не обращая внимание на красавчиков, сидящих за столиками в кафе, на молодых мужчин, проезжающих мимо в роскошных авто. Скорее на вокзал, в Монако! От одной мысли у меня дрожат ноги. Скоро я увижу подлинное гнездо разврата. Но потом я останавливаюсь. Куда я, собственно, спешу? Кто ездит утром в Монако? Как это в мультфильме про Винни-Пуха? «Кто ходит в гости по утрам? Тарам-тарам, тарам-тарам». Ну я и дура. Нет, нет. Не нужно никуда спешить. Еще только утро. Что мне делать сейчас в Монако? Лучше я поеду туда вечером, когда там откроются казино и начнется настоящая жизнь.

Продолжая размышлять, я продвигаюсь по направлению к вокзалу. Все равно нужно узнать, когда отходят поезда и сколько они идут до Монако.

Через несколько минут я подхожу к вокзалу. Он оказался действительно недалеко от побережья. Расстояние до вокзала примерно такое же, как от Английского бульвара до моего отеля. Вокзал совсем небольшой, красивый, такое старинное здание. Захожу в отдел информации и с изумлением, смешанным с радостью, узнаю, что от Ниццы до Монако езды всего восемнадцать минут. Это если местным экспрессом, а на обычном поезде минут двадцать пять. Вы представляете? Всего восемнадцать минут. И поезда ходят в сторону Монако каждые пятнадцать – двадцать минут. Мне больше ничего не нужно для счастья. Можно возвращаться. Сейчас возьму купальник и пойду на пляж. Потом пообедаю в каком-нибудь ресторанчике, а вечером поеду в Монако. Сбылась мечта идиотки. Заодно я узнала, что в другую сторону – до Канн – расстояние не больше. Всего тринадцать минут до Антиба и еще минут десять до Канн. Я обязательно проеду по всему побережью. Какая же я молодец, что приехала именно сюда. Я даже набралась наглости и купила билет до Монако. Кассир спросил:

– В одну сторону или туда и обратно?

Я зажмурилась и громко сказала:

– В одну.

Обратный билет я всегда успею купить. К тому же можно вернуться и на такси. Или в машине нового знакомого, если он у меня появится. Нельзя пугать судьбу, поэтому я беру билет в одну сторону. Вечером я поеду в Монако. Ну откуда мне было знать, что мои приключения начнутся сегодня же ночью в Монако? И вообще что мне было бы лучше туда вообще не ездить? Вы бы удержались? Не поехали бы в Монте-Карло, если бы находились от него на расстоянии нескольких минут езды? На самом деле Монте-Карло – это место, где находится казино. Там три деревни или три городка, которые срослись, и все вместе это называется княжеством Монако. Я шла в отель и думала о том, как мне повезло. Уже потом, вспоминая об этом, я понимала, что в тот день должно было что-то случиться. Я была настроена на приключения, на авантюрный роман, на невероятную встречу. И такая встреча произошла…

ГЛАВА 4

На пляже было полно народу, и я обратила внимание на пикантную деталь. Почти все молодые женщины, которые не боялись показывать свою грудь, снимали бюстгальтеры, оставаясь в узких бикини. Это меня немного смутило. Получается, что возвращается сексуальная революция. Хотя чему я удивляюсь? Их мамы устроили такую революцию в конце шестидесятых, когда в нашей стране «не было секса». А теперь, тридцать лет спустя, их дети повторяют это, ничем не рискуя. У нас до сих пор нельзя появиться в таком виде в Ялте или в Сочи, если, конечно, это не специально оборудованный пляж для нудистов. Если кто-нибудь решит снять с себя бюстгальтер, то рискует сразу оказаться объектом внимания всех соседей-мужчин. О кавказских курортах я и не говорю. Там раздеться – значит согласиться не только на приставания, но и на последующие действия горячих южан. Но если честно, сейчас никто и не ездит на кавказские курорты. Одна моя знакомая недавно рискнула отправиться в Абхазию. Ей так нахваливали сухумские курорты. Цены действительно смешные, это правда, но вот все остальное… Она мне рассказывала, как дважды пересекала границу в одну сторону и дважды обратно. Как терпела издевательства таможенников. Как в курортном комплексе им не разрешали никуда выходить. Там была собственная охрана, а директор санатория был, кажется, родственником их президента. В общем, хорошего мало. Лучше тратить больше денег, но чувствовать себя человеком.

Глядя на этих дамочек с загорелыми грудями, я подумала, что еще не совсем готова раздеться. Наверное, к концу недели наберусь смелости, но не сейчас. К тому же я с удовольствием обнаружила, что некоторые мужчины на меня все-таки смотрят. Не очень молодые и совсем не в моем вкусе, но смотрят. Надеюсь, что молодым я тоже нравлюсь, хотя конкуренция страшная. В такой истоме женщины готовы отдаться кому угодно и где угодно. Столько загорелых красивых тел! Я даже почувствовала себя чуть ли не бабушкой, хотя в Москве ощущала себя совсем молодой женщиной. Все-таки несправедливо устроена бабья судьба. У мужчин все гораздо лучше. К сорокам годам они становятся только опытнее и интереснее. Говорят, что лучший любовник – это мужчина в сорок лет. А для бабы сорок – уже поздняя осень. Кому мы нужны в таком возрасте? Вот именно, никому. На наш век ничего не остается. От восемнадцати до тридцати пяти. Ну пусть до сорока, если будем за собой следить. А потом все. Никому мы больше не нужны, даже собственным мужьям. Обидно. Потом климакс и куча проблем, связанных с изменениями в организме. Кто-то получает в награду онкологию, у кого-то начинается депрессия, мы полнеем, дурнеем, звереем и глупеем. Обидно.

Вы много видели в Москве красивых женщин после сорока? Если она не актриса и не певица, то должна быть женой очень богатого человека, чтобы иметь возможность делать косметические операции, подтягивать складки на лице, набивать груди силиконом, убирать жир на бедрах, следить за волосами и кожей. В общем, некоторым это удается, хотя на них лучше не смотреть. Не знаю, где они оперируются, но некоторые наши актрисы после хирургического вмешательства меняются так, что, глядя на них, хочется перекреститься. Лица становятся глупыми и безжизненными, словно маски. Неужели мужчинам нравятся такие куклы? Не знаю. Но с другой стороны, очень богатые мужчины сами выбирают, с кем им жить. И предпочитают женщин, у которых молодая кожа. Вот проходимец Березовский сколько раз был женат? Тот самый, о котором вы подумали. Говорят, что он любит молодых женщин. Я ему уже не подойду. Конечно, не подойду, для этого мне нужно быть топ-моделью и скинуть лет десять. А он ведь богатый и умный человек. Обожаю умных мужчин. Лучший признак сексуальности. Умный и в постели что-нибудь придумает, и без денег сидеть не будет.

Еще один мой кумир – Андрон Кончаловский. Я, когда на него смотрю, просто зверею от восторга. Мужику за шестьдесят, а выглядит… Его брат мне меньше нравится. Самодовольный нахал. Не люблю усатых. А вот Андрон – это просто мечта. Но он тоже предпочитает молодых и красивых. И всякий раз выбирает все моложе и моложе. Если так пойдет дальше, то он в возрасте своего папы женится на подружке своей внучки. Наверное, он правильно поступает. Так и нужно жить. Я бы тоже замуж за молодого пошла. Только мне нужно много денег. И тогда можно выбирать себе молодых. Говорят, что в Ницце есть специальная служба для стареющих дамочек. Можно «заказать» молодого человека для совместного времяпрепровождения. Наверное, старушки в шестьдесят так и делают. Вот одна такая лежит рядом со мной. Старая дрянь. Сняла свой лифчик, выставив два собачьих соска. Она, похоже, помнит еще Первую мировую войну, а загорает с голой грудью. Вот все они такие. Умеют наслаждаться жизнью. А моей маме только пятьдесят шесть и если я предложу ей позагорать в таком виде на пляже, она грохнется в обморок. Вот так мы и живем, смотрим на иностранцев и завидуем до сих пор. Думали, будут деньги – появится и другой менталитет. Только так не бывает. И это совсем не от денег зависит. Мы другие, совсем другие. Эскимосы отличаются от таджиков, эстонцы от грузин, жители Западной Европы от нас. И ничего здесь не поделаешь. У каждого своя культура, свой менталитет.

Долго загорать я не стану. Если все будет нормально, завтра возьму и сниму назло всем бюстгальтер. Грудь у меня неплохая. Настоящая, без силикона. Пусть смотрят и завидуют. Недалеко от меня дамочка прохаживается, у нее груди, как бильярдные шары. Чтобы я сдохла, если у нее они свои! Небось накачала их силиконом и теперь ходит по пляжку, демонстрируя свои прелести. А ей явно за тридцать. Этакая старлеточка, бегающая по пляжу. Ничего у тебя не выйдет, дурочка, здесь вон сколько голых баб с натуральными грудями. Интересно, если я рядом встану, на кого будут смотреть? На меня или на нее? Ростом она повыше, волосы, похоже, получше. Но у меня тоже фигура неплохая, говорят, пикантная. Не знаю, но завтра я точно разденусь. Пусть смотрят.

Я поднимаюсь, собираю свои светлые волосы сзади в пучок и, забрав одежду, иду переодеваться. Сзади кто-то цокает языком. Я не оборачиваюсь. Если я ему понравилась, он меня будет ждать при выходе. А если просто дешевый жиголо, то зачем мне такой нужен. Когда я переоделась и вышла, конечно, меня никто не ждал. Ничего другого я и не могло быть. Сложив вещи в большую сумку, я ухожу с пляжа. На прощание, на всякий случай оборачиваюсь. Никто даже не смотрит в мою сторону. А эта дура с надутыми грудями по-прежнему фланирует туда-сюда, рассчитывая вызвать к себе интерес. Надо бы ей сказать, чтоб вела себя поосторожнее, а то силикон может растаять под таким солнцем.

Я вернулась в отель и приняла душ. Нет, нельзя поиск собственного счастья пускать на самотек. Сегодня поеду в Монако. Наверное, в Ницце сложно найти нормального мужчину в такую жару. Все миллионеры сейчас отдыхают на своих виллах и только вечерами выходят в свет. Казино, рестораны, прогулки. Ловить мужиков в таких местах лучше по ночам.

Переодевшись, я вышла из отеля и пообедала в какой-то закусочной. Заказала себе пару сэндвичей и зеленый салат. Ну и цены здесь на еду! Даже в Париже они меньше. Перед входом в ресторан висит прейскурант. Только за один обед нужно заплатить не меньше пятидесяти долларов. Ну, это просто расточительство. И как тут французы живут, не понимаю. Вернувшись в отель, я решила немного отдохнуть. Чувствую, что не выспалась. К тому же вечером я поеду в Монако, нужно быть в форме.

Я проспала как сурок целых четыре часа. Проснувшись, посмотрела на часы. Был шестой час вечера. Это же нужно так глупо провести первый день! Все проспала. Я разозлилась и пошла умываться. Потом оделась. Когда вышла из дома, было уже около шести. И я сразу поняла: все поменялось. Чем ближе солнце к закату, тем сильнее меняется летняя Ницца. На улицах появляются красивые парочки, открываются все рестораны и кафе, увеличивается число автомобилей, в город выходят бродячие актеры и мимы. В общем, жизнь начинается. Я почувствовала себя гораздо лучше. Выйдя на Английский бульвар, я увидела, что и он изменился. Включена внутренняя подсветка, повсюду горят светильники. Особенно ярко светились огни казино «Рулл», расположенного в конце бульвара, в отеле «Меридиан», балконы которого выходили на Английский бульвар.

Мне все это так понравилось, что я прошла дважды в оба конца. От «Негреско» до казино и обратно. Обстановка явно изменилась. Какие красивые мужчины появились на бульваре! Благородные, одетые в клубные пиджаки. Рядом шествовали дамочки с собачками. Кажется, вся Ницца помешана на собачках. У каждой дамочки по собачке. Поэтому нужно внимательно следить, куда вы ставите ногу, иначе рискуете вляпаться в собачье дерьмо. Хотя по местным законам владельцы собак обязаны убирать на тротуарах за своими любимцами, этого, разумеется, никто не делает.

Я взглянула на часы. Было около семи. Нужно спешить на вокзал. На этом бульваре я еще успею нагуляться. Настроение у меня изменилось в лучшую сторону. В такой обстановке можно найти кого угодно. Вечерняя Ницца нравилась мне гораздо больше. Я пошла на вокзал. Если все будет нормально, то завтра я уже буду ходить по Английскому бульвару в сопровождении подтянутого молодого человека, и на нас будут бросать завистливые взгляды все проходящие мимо молодые женщины. Да и мужчины, разумеется, тоже.

В девятнадцать тридцать три я села в вагон, и поезд повез меня в Монако. От восторга я даже прикусила губу. За окном светились огни побережья, потом мы въехали в какой-то тоннель. Через восемнадцать минут поезд остановился в Монако. По внутреннему радио объявили об этом, и я вышла из своего вагона. Этот вокзал может привести в восторг любого. Он больше похож на современный аэропорт. Построен он под скалой. Причем можно выходить и направо, и налево. Это так красиво и необычно. Можно вообще никуда не выходить, а пройти на смотровую площадку, откуда открывается удивительный вид на ночной порт. Белые яхты, небольшие катера, огромный фрегат, стоящий в порту… Здесь просто великолепно! Я вышла из здания вокзала и, пройдя длинным коридором, оказалась в порту. Там было множество людей. Играла музыка. Машины проносились мимо, и было такое ощущение, что здесь демонстрируют автомобили последних марок. Машины двигались бесшумно. Только мягкое шуршание шин. Здесь, очевидно, не только прекрасные автомобили, но и великолепные дороги. Я вспомнила, что именно в Монако проводятся автогонки. Конечно, дороги здесь должны быть особенно хорошими. Уточнив, где находится казино, я пошла в гору, мимо отеля «Эрмитаж», чьи окна выходили на порт. На верхней площадке я в восторге остановилась. Отсюда открывалась еще более удивительная панорама. Какая я молодец, что решила приехать именно сюда! Здесь так красиво!

На всякий случай я проверила деньги и кредитные карточки. Лучше оставлять их в отеле, хотя я читала, что в Монако нет преступности. Вообще нет. Здесь повсюду установлены камеры, и грабитель не сможет далеко уйти: его сразу обнаружат. Наверное, поэтому Монако – рай для обеспеченных людей.

Я поднялась еще выше. Еще один отель, полукругом обращенный к морю. «Отель де Пари». Здесь даже гостиницы одна красивее другой. Я из журналов знаю, что в этом отеле останавливаются наши поп-звезды, приезжающие в Монако для получения своих наград за проданные диски. На самом деле разница между нашими «звездочками» и зарубежными «звездами» – это как столкновение двух разных миров, даже не цивилизаций, а именно миров. Марк Борисович работает с некоторыми продюсерами, оказывает им помощь в составлении документов, и поэтому я знаю, о чем говорю. На Западе любая звезда, у которой продано больше миллиона дисков, – миллионер, пожизненно обеспеченный человек. У нас же это всего лишь «раскрученный» актер, который может умереть в нищете. Про писателей я уж и не говорю. Розенталь принципиально не работает с нашими литераторами. На Западе агенты имеют определенный процент с каждой проданной книги. А у нас писателей обманывают все, кому не лень. Издатели занижают тиражи, бессовестно отнимают у авторов книг последние гроши. Сколько таких договоров я видела. Некоторые писатели соглашаются на любые условия, лишь бы книга была издана. Получают тысячу или две тысячи долларов, а их издатели зарабатывают десятки, сотни тысяч. У нас все перевернуто с ног на голову. Исполнители зависят от продюсеров, а писатели от издателей. А на Западе наоборот. Если писателю не нравится его издатель, он может выбрать другое издательство. В общем, Розенталь понял, что на наших местных писателях ничего не заработаешь. Даже представляя их интересы. И поэтому отказался с ними сотрудничать.