Текст книги "Осенний мадригал"

Дронго молчал. Он понимал, насколько она права, и в то же время понимал, что не имеет права с ней соглашаться. Именно потому, что она права.

– Когда раздался этот звонок, я очень испугалась, – призналась Эсмира, – мне показалось, что это какой-то извращенец. Потом я немного успокоилась и неожиданно подумала, что никогда в жизни со мной не происходило ничего подобного. Мне вообще никто и никогда не звонил. Я не скрывала от мужа ничего. Абсолютно ничего. Получалось, что моя дочь в шестнадцать лет знает больше, чем я в тридцать пять. Это было обидно и глупо.

Дронго подумал, что иногда хочется закурить и ему.

– Поэтому я пришла к вам, – резюмировала Эсмира, – мне казалось, что вы меня сможете понять. Именно такой человек – все понимающий, мудрый, терпеливый, наблюдательный, много повидавший. К тому же мы из одного поколения, вы не намного старше меня.

– Что я должен вам сказать? – спросил он.

– Правду, – горько усмехнулась она, – что мне делать? Ждать, когда уедет моя дочь и я останусь совсем одна? Ждать, пока у меня начнется климакс? Извините, что я так грубо говорю. Или попытаться изменить свою жизнь? Что вы мне посоветуете?

Он нахмурился. Машинально поправил узел галстука.

– Я уже говорил вам, что не люблю давать советы, – напомнил Дронго.

– Но мне нужен не совет, а ваша помощь, – убежденно сказала она. – Неужели вы не понимаете?

Он молчал. Сказать, что он понимает гораздо больше, чем она сказала? Сказать, что он умеет читать чужие мысли и ему понятно, почему она пришла именно к нему? Нет, он не имеет права так подло пользоваться моментом. Поэтому он молчал.

– Я постараюсь найти вашего телефонного хулигана, – наконец прервал он затянувшееся молчание.

– Я не об этом, – возразила она, – вы ведь меня поняли?

– Да, – сдержанно сказал Дронго, – понял…

– И ничего не хотите мне сказать?

– Зачем вы рассказали мне об этом?

– Вы же сказали, что все поняли, – напомнила она ему.

– Может быть. Но в любом случае я пытаюсь не превратиться в дурака. Или подлеца. В такой ситуации очень трудно пройти по лезвию бритвы.

– Вы всегда так уходите от конкретного разговора?

– Когда я чувствую себя в подобной ситуации – всегда.

– Вы думаете, что я вам навязываюсь? – неожиданно спросила она.

– Нет, не думаю. Но я пытаюсь вас понять.

– Мне тридцать пять лет, – упрямо повторила она, – у меня прекрасный муж, взрослая дочь. У меня есть все, чтобы быть счастливой. У меня даже превосходные отношения с моей свекровью, что бывает достаточно редко. И единственное, что мне не хватает в жизни, – это… – Она замялась, подыскивая слова.

– Друга, – сказал Дронго за нее.

– Да, – торопливо согласилась она, – мне не хватает именно друга.

– И вы решили, что я могу заменить вам подобного друга? – поинтересовался Дронго.

– Нет, не заменить, – возразила она, – конечно, нет. Я предполагала, что именно вы сможете стать таким другом.

Он замер. Слова прозвучали достаточно откровенно. Как и в прошлый раз, он не знал, что ответить. Но гостья по-другому поняла его молчание. Очевидно, сделанное признание далось ей слишком тяжело.

– Наверно, я напрасно пришла к вам, – торопливо сказала она, вставая. – Извините меня. Я наговорила вам кучу разных глупостей…

– Сядьте, – коротко сказал Дронго, – и не нужно так нервничать. Мы еще не закончили наш разговор.

Это было сказано таким требовательным тоном, что гостья замерла.

Глава 3

Дронго молчал. Он чувствовал себя не совсем уверенно. С одной стороны, нужно было попытаться объяснить ей ситуацию, с другой стороны, это нужно было сделать настолько деликатно, чтобы ее не обидеть. Он не находил нужных слов.

– Вы считаете меня экзальтированной дурой? – вспыхнула она.

– Нет, – мягко ответил он, – не нужно так реагировать. Вы совершаете ошибку, которую обычно совершают все люди. Вы думаете в этот момент только о себе, даже не представляя, в какой сложной ситуации находится ваш собеседник.

Она удивленно взглянула на него. У нее были красивые глаза. И дело было даже не в миндалевидной форме – они у нее были не просто карие, а какого-то мягкого, бархатного оттенка. Сначала она нахмурилась, затем улыбнулась.

– Помните у Моэма? – спросил Дронго. – Джулия должна была думать не только о себе, но и о друге, который уже ничего не мог сделать?

– Надеюсь, вы чувствуете себя гораздо лучше того друга? – Она улыбнулась, показывая ровные белые зубы.

– Не знаю, – улыбнулся Дронго. Ему понравилось, что она почувствовала обстановку и настолько успокоилась, что смогла взглянуть на ситуацию с комической стороны.

– Знаете, что я еще вспомнил: говорят, что Ремарк очень нравился женщинам. Но сам он не всегда и не во всех случаях чувствовал себя достаточно уверенно. И когда он познакомился с Марлен Дитрих, которая ему очень понравилась, он интуитивно понял, как заинтересовать эту богиню. Тогда он полушутя-полусерьезно признался в своей импотенции.

– Что она ему ответила? – спросила гостья, нервно теребя ручку сумочки.

– Она сказала, что всегда мечтала именно о таком мужчине!

Дронго понравилось, как она смеется. И то, что она наконец убрала руки со своей сумочки и поправила прическу.

– Вы умеете сбить напряжение, – признала она. – Вы умело пользуетесь своими приемами. Я как психиатр это вынуждена признать.

– Я думал, вы заметите, что и у меня масса комплексов, – пробормотал Дронго. – У меня есть свои устоявшиеся принципы, которым я никогда не изменяю. Или почти никогда, – поправился он.

– И один из этих принципов – не встречаться с замужними женщинами? Вы могли бы мне этого не говорить. Не нужно столь демонстративно показывать разницу между нами!

– Боюсь, что вы меня не поняли. – Он чуть нахмурился. – Есть некие принципы, которые я просто пытаюсь соблюдать.

– И вы считаете правильным демонстрировать столь непоколебимую моральную стойкость? – Ирония в этом вопросе прозвучала слишком явно.

– Нет, – признался он, – нет, не считаю. Весь опыт моей жизни свидетельствует против. Человек должен быть счастлив, но при этом стараться не нарушать некие моральные заповеди. Если для счастья нужно перешагнуть через запрет «не убий» или «не укради», то подобное достижение цели лично у меня вызывает отвращение.

– У вас такое отношение ко всем библейским запретам? – поинтересовалась она. Насмешка снова блеснула в ее глазах.

– Нет, не ко всем. Иногда мне кажется, что грех прелюбодеяния – единственный грех, который может быть прощен. Иначе зачем Бог сотворил нас разными и вложил в наши души подобное вожделение? Ведь глупо разрешить встречаться мужчинам и женщинам и при этом накладывать на подобные встречи моральный запрет. Скорее это был запрет для древних иудейских племен, который потом плавно перешел к христианам и мусульманам. Кровосмешение и инцесты могли вызывать чудовищные наследственные болезни. Вожделение жены ближнего могло привести к междоусобицам внутри племени. В общем, все моральные нормы приводились в соответствие с прагматическими целями выживания племен. И даже разрешение многоженства соответствовало данным целям, хотя нарушало прежние моральные нормы.

– У меня такое ощущение, что вам нравится подобный схоластический спор, – поддела собеседника Эсмира. – Мне все больше кажется, что наш разговор похож на некое подобие игры, в которой каждый пытается набирать дополнительные очки. Вы, наверно, меня неправильно поняли: я пришла к вам за помощью! Я прошу, чтобы вы попытались вычислить возможного негодяя и постарались объяснить мне, как можно жить дальше, не имея конкретной цели. Мне кажется, такая проблема рано или поздно возникает у каждого человека после тридцати. Или мне только кажется, что вы можете помочь?

– Я постараюсь найти вашего телефонного хулигана. Что же касается советов… – вздохнул Дронго, – у меня тоже кризис среднего возраста. По большому счету я тоже не знаю, как мне жить и что мне делать дальше. Но стараюсь этого никому не показывать.

Она понимающе улыбнулась.

– Мне почему-то хочется вам поверить. Неужели вы тоже подвержены приступам меланхолии?

– Еще как, – пробормотал он, – только мне некуда обратиться, разве что к психиатрам…

Она оценила его пассаж и закусила нижнюю губу.

– Знаете, о чем я думаю все последние минуты? – неожиданно спросил Дронго. И, не дожидаясь ответа, признался: – Мне очень жаль, что мы встретились с вами в Баку. Я бы предпочел, чтобы эта встреча состоялась где-нибудь в Ницце или в Марбелье.

– У вас странная мораль, господин Дронго, – сказала она, глядя ему в глаза, – вы считаете, что можно разделять поведение и собственные принципы. Что существует внутренняя и зарубежная мораль. Вам не кажется, что вы непоследовательны?

– Нет. В Марбелье или в Ницце я необязательно должен знать семью женщины, которая мне может понравиться…

– Может? – спросила она, поднимая брови.

– Нравится, – поправился он, чувствуя, как дергается правая щека.

– В таком случае мы в одинаковом положении, – негромко сказала она, снова берясь за сумочку.

Он молчал. И без того было сказано слишком много. Она поднялась. Он сразу вскочил, словно опасаясь, что она выбежит из кабинета не попрощавшись.

– Когда вы можете к нам приехать? – спросила Эсмира.

– Когда вы разрешите? – ответил он вопросом на вопрос.

– Завтра, вы сможете приехать завтра?

– Конечно. Завтра в три часа дня я буду у вас. Где находится ваша дача? Или вы остаетесь в городе?

– Нет, на даче. Сейчас тепло, мы еще не переехали. Живем на даче.

– Напишите мне ваши телефоны дома и на даче. Прежние и нынешние, – деловито предложил он. – И, если можно, адреса.

Она кивнула и подошла к столу, взяв лист бумаги.

– Вы можете вспомнить числа, когда вам звонили? И хотя бы приблизительное время? – поинтересовался Дронго.

Она кивнула головой, продолжая писать. Стул стоял рядом, но он ей не понадобился. Закончив писать, она взглянула на Дронго. Глаза у нее стали немного добрее.

– Спасибо, – кивнула она, – я не думала, что вы захотите мне помочь. Что касается вашего гонорара…

– Я его уже начал получать, – перебил свою гостью Дронго.

– Что? – не поняла она. – Как это – получать?

– Наше общение будет мне лучшим гонораром, – ответил с полуулыбкой Дронго, – а на большее я не рассчитываю.

Она отодвинула лист бумаги и, повернувшись, пошла к выходу. Затем остановилась и мягко улыбнулась:

– Я буду вас ждать. Завтра днем. Постарайтесь не опаздывать.

Он протянул руку и взял ее ладонь. Ладонь была узкой, изящной. От неожиданности она сжала пальцы в кулак. Он поцеловал ее руку и поклонился на прощание.

Когда женщина ушла, он вернулся в кресло и уселся, закрыв глаза. Вошедший секретарь осторожно забрала пустые чашки. И пошла к выходу. Не открывая глаз, Дронго спросил:

– Надеюсь, что к нам не ломятся посетители?

– Нет, больше никого нет. Сегодня никого нет, – уточнила она.

Он удовлетворенно кивнул, не открывая глаз. Странно, но он совершенно не представляет, как следует вести себя в подобных ситуациях. Странно, что вообще с ним часто происходят подобные истории. Он вспомнил молодую женщину в небольшом американском городке, которая вошла в кинотеатр с безумным выражением лица – явно в поисках мужчины, словно пытаясь найти некую энергию для собственного существования.

Есть мужчины, которые сразу вызывают доверие у женщин. В них чувствуется надежность, основательность, некое мужское достоинство, которое встречается не так часто. С таким мужчиной можно ходить в походы, оставаться в одном номере гостиницы, даже спать на соседней постели, не опасаясь его неожиданного срыва. Это тип людей, никогда не позволяющих себе обидеть женщину или сорвать на ней свои чувства. Такой мужчина всегда держит под контролем свои эмоции, и его трудно вывести из равновесия. Он может смотреть на женщину спокойно, даже когда она раздета или находится вместе с ним в сауне. Словом, это тип «джентльмена» при любых обстоятельствах.

Есть тип «Казановы», который раздевает женщину глазами, даже если на ней верхняя одежда. Женщины сразу чувствуют и этот тип мужчин. Они инстинктивно опасаются подобных самцов, хотя иногда неведомая им энергетика толкает женщину в их объятия. Для второго типа мужчин нет ничего святого. Они могут приставать к любой женщине, даже если это жена или сестра их близкого друга. Любая женщина в пределах досягаемости может оказаться объектом агрессии подобного самца. С ними нельзя расслабляться, нельзя оставлять своих женщин даже в соседней комнате наедине с подобными «сперматозаврами».

Наконец, третий тип мужчин – это бывшие сутенеры, сводники, развратники, превратившиеся к сорока или пятидесяти годам большей частью в импотентов. Для них женщины – всего лишь объект, с помощью которого можно решать различные вопросы: от собственного физического удовлетворения до приличных заработков. Они смотрят на «прекрасный пол» мутным и равнодушным взглядом. Иногда так смотрят гинекологи или венерологи, привыкшие к женскому телу, как мясники привыкают к тушам.

Четвертый тип – это нормальные мужчины, которых, к счастью, большинство. Их волнуют женщины, они эмоционально реагируют на появление красивого женского тела в зоне внимания. Каждый из них реагирует в соответствии с собственным темпераментом, воспитанием или образованием. Их объединяет неравнодушное отношение к женщинам и устоявшееся представление о неких нормах морали.

Если принять подобную, довольно приблизительную классификацию, то Дронго, безусловно, принадлежал к первой категории мужчин. Он не раздевал глазами нравившихся ему женщин. И, несмотря на свои многочисленные связи, до сих пор не выработал того мутного взгляда, который отличает представителей третьего типа. Но иногда его тяготило собственное «джентльменство». Он подумал, что становится слишком осторожным. Или более ленивым? Как иначе оценить собственное поведение? Красивая женщина, которая ему очень понравилась, появилась в его кабинете, не скрывая своих намерений. А он превратил все в бесцельный философский разговор, попытавшись обойти деликатные моменты. Может, он не прав? Может, нужно вести себя иначе?

«Что я должен был делать? – недовольно думал Дронго. – Уступить своим чувствам, поддаться соблазну?» Он ведь прекрасно понимает, насколько неприятной может стать ситуация, если он поплывет по течению. «Кажется, я становлюсь моралистом», – с нарастающей тревогой думал он. В конце концов, кому, как не ему, знать о непредсказуемых случайностях, о том, насколько дорог каждый прожитый день, каждая прожитая минута, насколько хрупкой ценностью является сама человеческая жизнь…

«Интересно, что бы я посоветовал другому мужчине, окажись он на моем месте? Нет, наверно, не стал бы вообще ничего советовать. В принципе каждый мужчина должен сам определять собственную модель поведения, а не слушать чужих советов. А своему сыну? – вдруг вспомнил о нем Дронго. – Если бы он попросил моего совета в подобной ситуации? Я бы сказал ему, что он идиот, если отпускает такую красивую женщину, – нахмурившись, ответил он сам на свой вопрос. Потом улыбнулся: кажется, он становится ханжой. Ведь на самом деле в душе он сам остался прежним молодым человеком, которого не страшат никакие условности. – Завтра я скажу ей все, что думаю, – решил Дронго. – В конце концов, это такая глупость – подавлять собственные чувства! Если два человека хотят встретиться друг с другом – все остальное не имеет никакого значения. Абсолютно никакого, даже если подобная встреча означала бы вызов традициям!»

Он еще не знал, что завтра ему будет не до этого. Он еще ничего не знал…

На следующее утро он сделал несколько контрольных звонков, решив проверить номера телефонов, которые оставила ему Эсмира. Попутно он выяснил еще несколько подробностей о ее муже и дочери. Мужа хвалили, дочерью восхищались. Словом, это была идеальная семья, которую он мог разрушить своим вторжением. Дронго попросил президента телефонной компании, которого давно знал, о нескольких проверках. Руководитель компании обещал сделать все к вечеру. Дронго перезвонил Эсмире Самедовой и попросил разрешения приехать к восьми часам.

– Конечно, – не слишком довольным голосом сказала она, – вам действительно нужно столько времени, чтобы перепроверить наши старые телефоны?

– Я попросил компанию, чтобы они проконтролировали все прежние номера, – пояснил Дронго.

– Вы считаете, что полиция не догадалась сделать нечто подобное? – засомневалась Эсмира.

– У меня свой собственный метод проверки.

Очевидно, она почувствовала недовольство в его сухом ответе.

– Мы не успели еще подружиться, как уже ссоримся, – мягко упрекнула она.

– Я пытаюсь просто объяснить ситуацию, – сказал он.

– Хорошо, – сразу согласилась она, – если не можете в три, приезжайте в восемь часов. Заодно познакомитесь с моим мужем. Он как раз к этому времени вернется домой.

Он понял причины ее недовольства, – очевидно, она не хотела, чтобы они встречались.

– Я постараюсь приехать немного раньше, – пробормотал он, – но это зависит не только от меня.

Положив трубку, он решил, что ему не следовало так быстро сдавать позиции. Эта опасная игра могла кончиться непредсказуемо. Но все получилось иначе.

В половине седьмого ему позвонила секретарь. Он как раз в этот момент разговаривал с друзьями из Норвегии по Интернету. Последние достижения компьютерной мысли позволяли не только набирать номер нужного телефона, но и, установив видеокамеру, видеть собеседника. Когда раздался звонок его мобильного аппарата, он недовольно поморщился, но достал телефон, извинившись перед зарубежными друзьями за необходимость прервать разговор.

– Что случилось? – спросил Дронго.

– Звонила Эсмира Самедова, – сразу сообщила секретарь, – она хотела срочно с вами переговорить.

– Скажите, что я занят, – недовольно ответил он, но тут же подумал, что нельзя в подобном тоне разговаривать с женщиной, которая была с ним так откровенна. – Нет, – остановил он секретаря, – не нужно ничего говорить. Я ей сейчас перезвоню.

Он еще раз извинился перед своими норвежскими друзьями.

Мобильный телефон Эсмиры довольно долго не отвечал. Он уже собирался отключиться, раздраженно подумав, что звонок был вызван, вероятно, нервным срывом, когда наконец ему ответили.

– Алло, – сказала срывающимся от волнения голосом Эсмира, – алло, я вас слушаю.

– Вы просили меня перезвонить, – сказал Дронго, – мне сообщили, что вы…

– Да, – перебила она его, – у нас произошло несчастье… Вы можете срочно приехать к нам на дачу?

– Опять вам кто-то позвонил?

– Нет! У нас произошло убийство! Я спрашиваю, вы можете быстро к нам приехать?

Он смотрел на улыбающуюся пару пожилых норвежцев, которых видел перед собой на экране монитора. Они привычно улыбались ему, ожидая конца разговора. Он подумал, что нужно постараться не изменять выражения лица.

– Я вас понял, – ответил он Эсмире, – приеду через полчаса. Вы можете сказать мне, кого убили?

– Вы его не знаете, – ответила она, – приезжайте быстрее, пожалуйста. У меня вся надежда только на вас!

Глава 4

Чтобы добраться до дачных поселков, находившихся за городом, нужно не меньше тридцати-сорока минут. Дронго сидел в машине, задумчиво глядя на мелькавшие по краям дороги деревья. Она сказала, что он не знает убитого. Значит, в любом случае это не ее муж. Тогда кто мог оказаться на ее даче и почему его убили? Или она специально разыгрывала перед ним некий спектакль, чтобы пригласить его именно в определенное время, когда должно было произойти убийство? Он вспомнил ее лицо, ее взгляд, неуверенность, колебание, смущение… Так не могла бы сыграть даже гениальная актриса. За долгие годы своих расследований он научился понимать людей, чувствовать их состояние. Конечно, его можно обмануть, но не до такой же степени. Тогда выходит, что на даче произошло невероятное событие, которое иногда случается с обычными людьми.

Машина подъехала к высокому забору и остановилась у ворот. Расположенные друг за другом, трое широких двустворчатых ворот, казалось, были поставлены одним человеком. Идеальный белый забор тянулся вдоль всех трех дач. Дронго нахмурился. Вторые ворота были открыты, и рядом с ними уже стояло несколько машин полиции. Он пошел по направлению ко вторым воротам, понимая, что чрезвычайное происшествие случилось именно там.

Здесь толпилось несколько полицейских. Они мрачно посмотрели на неизвестного им человека. Говорят, что сотрудники полиции умеют чувствовать энергетику незнакомцев. Они вычисляют колеблющегося или опасающегося их человека. Наверно, за долгие годы работы они учатся определять подозрительное лицо по незаметным для других деталям. Мимика, походка, голос, манера говорить или одеваться – все это говорит им больше, чем посторонним наблюдателям. Ведь определяют же опытные сотрудники дорожной инспекции автомобиль с водителем, который явно опасается встречи с ними. Они безошибочно выделяют подобного водителя из массы автомобилей, проезжающих мимо.

Полицейские, заметив подходившего Дронго, очевидно, почувствовали некую энергетику человека, которого нужно пропустить к месту происшествия. Поэтому ни один из них даже не поинтересовался, куда и зачем направляется неизвестный мужчина высокого роста. Дронго беспрепятственно прошел ворота и вошел в сад. Каждая дача занимала пространство примерно в тридцать соток. Двухэтажные дома были похожи друг на друга, хотя было заметно, что первые два были построены гораздо раньше, чем третий, стоявший слева от места происшествия. Дронго прошел по дорожке, ведущей к дому. Вокруг был хорошо подстриженный сад. Он увидел двух сотрудников прокуратуры, стоявших рядом с домом. Один из них нахмурился при появлении незнакомца.

– Кто вы такой? – отрывисто спросил он. – Что вам здесь нужно? Вы родственник Самедовых?

С правой стороны виднелось несколько автомобилей, среди которых выделялся темно-синий «Ford Explorer Sport». Это была элитная машина типа джипа, стоявшая прямо у гаража. Рядом с автомобилями и находился пожилой мужчина с почти седой головой, недружелюбно смотревший на приближавшегося Дронго.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Дронго. – Мне нужно видеть хозяйку дома.

– Сейчас не лучшее время, – мрачно сообщил сотрудник прокуратуры. – Зайдите в другой раз. Вы их родственник?

– Наверно, вы правы, – кивнул Дронго, – но она мне позвонила. Я бы хотел все-таки пройти в дом.

– Нельзя, – услышал он в ответ, – сейчас мы туда никого не пускаем.

Пожилой мужчина подошел ближе. Очевидно, он работал водителем у хозяина дома. Посмотрев на Дронго, он удивленно покачал головой.

– Кто вы такой? – спросил водитель. – Почему вы сюда пришли?

– Ты его знаешь, Бахрам? – спросил сотрудник прокуратуры.

– Нет, – ответил водитель, – он не родственник Самедовых. И никогда здесь не был. Пусть покажет свои документы, я его здесь никогда не видел.

– Покажите свои документы, – сразу изменил тон сотрудник прокуратуры, – вы не сказали, как вас зовут.

Дронго вспомнил, что не взял паспорта. Нужно было проверить свои документы, прежде чем выезжать на дачу, где произошло убийство. Нужно было хорошенько подумать, а не бросаться сюда сломя голову. С другой стороны, он был в родном городе и привык к тому, что вокруг всегда было много знакомых.

– Может, мы войдем в дом и поговорим с хозяевами? – предложил Дронго.

– Я его никогда здесь не видел, – уверенно повторил водитель, – наверно, он хочет нас обмануть.

– Позови полицейских, – приказал сотрудник прокуратуры своему напарнику.

Тот повернулся, подзывая рукой стоявших у ворот полицейских.

– Кто у вас старший? – спросил Дронго. – Проводите меня к нему.

– Сначала мы тебя задержим, а потом разберемся, – пообещал сотрудник прокуратуры. У него были редкие потные волосы и выделявшийся мешковатый живот. Бесформенное лицо выражало охотничью радость. Подозреваемый сам явился к ним, и теперь его можно будет предъявить начальству. Дронго оглянулся. К ним уже спешили сразу несколько полицейских. Они могут подтвердить, что никогда не видели Дронго. Тогда ему придется объяснять, как именно он здесь оказался и каким образом проник на территорию дачи.

– Позовите своего руководителя, – громко потребовал Дронго, и в этот момент он увидел, как из дома выходят двое мужчин. Один был высокого роста, другой – чуть выше среднего. Первый был в светло-голубой прокурорской форме старшего советника юстиции. Увидев незнакомца, он замер, затем сделал несколько неуверенных шагов по направлению к Дронго. Подоспевшие полицейские уже хватали Дронго за руки, когда старший советник, изумленно смотревший на эту сцену, неожиданно закричал:

– Отставить! Отойдите от него! Немедленно отойдите. – На глазах изумленных сотрудников прокуратуры и полиции он подбежал к Дронго, обнимая его за плечи. Ему было лет пятьдесят, он был ростом почти с Дронго. Пока двое мужчин обнимались, сотрудник прокуратуры, приказавший позвать полицейских, разъяренным шепотом посоветовал им быстро исчезнуть. Те достаточно юрко ретировались в сторону ворот.

– Это Дронго, – восторженно сказал ответственный работник прокуратуры, обращаясь к своим младшим коллегам. – Можете считать, что вам очень повезло. Это самый известный эксперт-аналитик в мире. Я даже не могу поверить, что ты сюда приехал.

– Зато самый лучший следователь в республике всегда был Мирза Джафаров, – рассмеялся Дронго, обращаясь к нему. – Хотя, честно говоря, я думал, что ты занимаешься только проблемами наркотиков.

– Не только, – нахмурился Джафаров, – я уже два года как старший следователь по особо важным делам. И когда прокурор республики узнал, что случилось убийство на даче Самедовых, он решил, что нужно послать именно меня. А ты что здесь делаешь?

– Он родственник Самедовых, – льстиво заявил сотрудник прокуратуры, стоявший рядом с ними. Его мятое лицо приобрело оттенок доброжелательности.

– Поэтому ты хотел его арестовать? – усмехнулся Джафаров. – Ах, Фикрет, сколько я тебе могу говорить, что нужно сначала разбираться, все проверять, а уже потом принимать решения… Идем в дом, – предложил Джафаров, обращаясь к Дронго, – за домом сейчас работают криминалисты.

– Подожди, – попросил Дронго, – я хочу с тобой переговорить, прежде чем мы туда пройдем. Сначала я должен понять, что именно здесь произошло.

– Ты действительно их родственник? – спросил Джафаров. – Или приехал сюда, чтобы разобраться в громком преступлении?

– Нет, я действительно родственник, но боюсь, что очень дальний. Наши семьи породнились два дня назад. Хотя пока мне трудно вычислить степень родства.

Они постепенно отходили от дома и от остальной группы людей.

– На самом деле я приехал сюда из-за звонка Эсмиры Самедовой, хозяйки дома, она позвонила мне и попросила приехать.

– Вы с ней знакомы давно?

– Нет. Только два дня. Познакомились на свадьбе. Но потом мы с ней виделись. Ее дочери кто-то позвонил, какой-то телефонный хулиган, и она просила помочь найти этого извращенца. Я как раз сегодня занимался этой проблемой, когда она мне позвонила. И я сразу решил, что нужно приехать. Хорошо еще, что здесь оказался ты, потому что я не взял с собой ни паспорта, ни других документов.

– Считай, что тебе повезло, – серьезным тоном сообщил Джафаров, – если бы меня не было, они бы наверняка упрятали тебя в КПЗ, чтобы у них был реальный подозреваемый убийца. Конечно, утром бы разобрались и тебя отпустили. Но за ночь они могли попытаться «уговорить» тебя взять убийство на себя.

– Что здесь произошло? Кого убили? Ее мужа? Хозяина дома? – поинтересовался Дронго.

– Только этого не хватало! – взмахнул руками Джафаров. – Тогда бы сюда приехал не я, а генеральный прокурор. И все журналисты, каких только можно было найти вечером. Нет, с хозяином дома ничего не случилось. И надеюсь, не случится. Он был на работе и приехал сюда только после того, как узнал об убийстве. Надеюсь, ты знаешь, на чью дачу приехал?

– Конечно, знаю. Муж Самедовой – заместитель председателя Верховного суда республики.

– Вот именно. Рагим Самедов считается самым перспективным кандидатом на должность председателя Верховного суда, когда нынешний уйдет на пенсию. Разговоры об этом ходят уже давно. К тому же сам Самедов из Нахичевани, а ты знаешь, как у нас в Баку решаются такие вопросы.

– Знаю, – улыбнулся Дронго. – Тогда объясни мне, кого здесь убили?

– Ты первый раз на этой даче?

– Конечно, первый. А почему ты спрашиваешь?

– Когда подъезжал, ты обратил внимание на три одинаковые дачи, окруженные одним общим забором?

– Разумеется. Обычно такие дачи строят неподалеку друг от друга родственники или друзья, чтобы оказаться рядом.

– Вот именно. На первой даче, с правой стороны, живет старший брат Рагима Самедова, Анвер. У него жена, двое детей. Анвер – бизнесмен, у него свой банк. Они купили этот участок пять лет назад, чтобы построить здесь третью дачу. Купили два участка и присоединили к двум другим дачам. А с левой стороны живет дядя Рагима Самедова. На самом деле на этих двух дачах жили их отцы. Вон на той даче жила семья дяди Рагима Самедова. Там и сейчас живут его тетка, их сын, то есть его двоюродный брат. И его жена.

– Все ясно. Большой родственный клан.

– Именно поэтому я и приехал. Дело в том, что все три дачи охраняются одной общей системой. Братья договорились об этом. На первой даче есть комната над гаражом, откуда двое наблюдателей следят за забором по окружности всех трех дач. И можешь себе представить, что все фиксируется на пленку. Так вот: никто из посторонних здесь не появлялся! В этом они абсолютно уверены.

– Так кого все-таки убили?

– Двоюродного брата Рагима Самедова – Парвиза. Он довольно известный тележурналист, имел свои передачи на двух телеканалах, был достаточно обеспеченным человеком, писал драмы, одна даже поставлена в нашем Русском драматическом театре. В общем, был человеком незаурядным. Сегодня вечером, примерно два часа назад, его нашли убитым за домом Рагима Самедова.

– Как его убили?

– Кто-то ударил Парвиза по голове. Очевидно, до этого была драка или нечто подобное. Рядом с бассейном сломаны кусты. Неизвестный ударил его, а потом толкнул в бассейн, где он и погиб. Вот почему мы здесь, – тяжело вздохнув, пояснил Джафаров. – Между прочим, сейчас у бассейна находится и прокурор города. Они давние друзья с хозяином дома. Кажется, вместе учились на юридическом.

– Кто был в этот момент в доме?

– Никого. Никого, кроме твоей знакомой. Вернее, твоей родственницы, – поправился Джафаров. И уточнил: – Кроме Эсмиры Самедовой.

– Ей предъявлено обвинение?

– Конечно, нет, – усмехнулся Джафаров. – Мне иногда кажется, что ты немного забываешь о нас. Здесь не Франция, где ты любишь жить, и не Россия, где ты живешь последние годы. У нас не предъявят обвинение жене заместителя председателя Верховного суда, даже если она сама признается в убийстве. Никогда в жизни. И никто ее не станет арестовывать. Но зато прокурор республики доложит в президентском аппарате, и Самедов уже никогда не будет председателем Верховного суда. В этом ты можешь не сомневаться.